Глава 20
– Только подпишите здесь и здесь – и можете идти, – сказала я.
Ланден Фриман поставил несколько загогулин и облокотился о стойку ресепшена. Я раньше видела его в небольшом студенческом городке «Истерна», когда брала дополнительные занятия, но он на год пропал куда-то: неудивительно, что теперь не узнал меня.
– Во сколько закрывается это заведение? – Он неотрывно смотрел мне в глаза, сверкая сексуальной улыбкой, которую наверняка репетировал перед зеркалом с момента полового созревания.
– В одиннадцать. – Я ручкой указала на вывеску на двери, а потом намеренно сосредоточилась на документах.
– Не против, если я загляну? Мне бы хотелось сводить тебя в «Ред дор». Ты там бывала?
– А ты? – с иронией спросила я.
– Иногда захожу. Но я загружен по двадцать часов в семестр. Хочу побыстрее закончить и свалить отсюда.
– Мне это знакомо.
– Так что… насчет выпивки?
– Какой еще выпивки?
– Которую я тебе куплю.
Рядом со мной появился Трентон, взял бумаги и стал их просматривать.
– Если тебе нужна тату от руки, то это к Кэлвину, а он сегодня не работает.
Ланден пожал плечами:
– Мне неважно, кто это сделает. И необязательно от руки.
– Хочешь, чтобы я это сделал?
– Да, конечно. Я видел твои работы на сайте. Круто.
– Ладно, сделаю, только прекрати пялиться на грудь моей девушки.
Я изумленно посмотрела на него. Я и не заметила, чтобы Ланден пялился на мою грудь.
– Э… – запинаясь, произнес Ланден.
– А если подумать, лучше тебе позвонить и записаться к Кэлу, – добавил Трентон. – Я занят.
Он подбросил документы в воздух, и бумаги разлетелись вокруг нас. Затем он сдвинул козырек кепки набок, и я неодобрительно проследила, как он направился в свой зал именно той неспешной походкой, какая обычно появлялась у него перед дракой.
Ланден посмотрел сначала на меня, потом бросил взгляд на коридор.
– Я… просим нас извинить. – Я протянула ему нашу визитную карточку. – Вот телефон салона. Кэлвин работает по средам и четвергам, только по записи.
Ланден принял визитку.
– А я и не знал, – пугливо улыбнулся он.
Когда звякнула дверь, знаменуя его уход, я направилась прямиком в зал Трентона.
– Что это было, черт побери?
– Он пригласил тебя на свидание!
– И что?
– И что? Да мне следовало надрать ему задницу!
Я вздохнула и зажмурилась:
– Трент, у меня все было под контролем. Ты не можешь отпугивать клиентов каждый раз, когда они со мной флиртуют. Для этого Кэл меня и нанял.
– Он не нанимал тебя для того, чтобы с тобой флиртовали. Он нанял…
– Горячую штучку на ресепшен. Ты сам предложил мне эту работу, не забывай.
– Он даже не спросил, есть ли у тебя парень! Даже полный идиот начал бы с этого!
– У меня все было под контролем, – повторила я.
– Не слышал, чтобы ты ему отказала…
– Я уклонилась от вопроса! Не могу же я отшить его прямо в приемной! Это называется профессионализмом.
– Ах вот как это называется! Ты могла бы сказать ему, что у тебя есть парень.
– Значит, в этом все дело? В том, что я не кричу о своем новом статусе, как на митинге? Может, мне еще сделать на лбу татуировку «Девушка Трентона»?
Выражение его лица смягчилось, и он усмехнулся:
– Я бы с радостью сделал тебе такую татуировку в каком-нибудь другом месте.
Я раздраженно зарычала и вернулась в приемную. Трентон вприпрыжку побежал за мной.
– Не такая уж и плохая мысль, – сказал он только отчасти шутливо.
– Я не собираюсь делать на себе татуировку с твоим именем, – сказала я, возмущенная тем, что он вообще допускает такую мысль.
На первой неделе рождественских каникул Трентон уже залил татуировку маков ярко-красным цветом, а за два дня до Рождества добавил на ту же руку рисунки в стиле трайбл и ярко-зеленый вихрь облаков. Через неделю после Нового года я приобрела роскошную красную розу с желтыми акцентами. Еще немного, и я стану обладательницей замысловатого и крутого «рукава». Мы уже окрестили наши сеансы «болетерапией». Обычно я что-нибудь рассказывала, а Трентон набивал рисунок и слушал. Я обожала это совместно проводимое время, а еще то, что восхитительные произведения его искусства теперь были со мной везде и всегда.
Трентон сел на стойку и уперся ладонями в столешницу.
– Может, я как-нибудь спрячу свое имя среди твоих татуировок…
– А может, я разобью твою машинку на миллион кусочков.
– Ух ты! – Он спрыгнул со стойки. – Да она не на шутку взбесилась! Ну уж извини, что отвадил от тебя парня. Правда, в этом я не раскаиваюсь, лишь в том, что разозлил тебя. Но сама подумай. Я не собирался делать ему татуировку после того, как он клеился к моей девушке. Поверь, так было лучше для всех.
– Прекрати так разумно рассуждать! – фыркнула я.
Трентон обнял меня со спины и прижался лицом к моей шее.
– Я уже почти не раскаиваюсь, что взбесил тебя. Ты жутко сексуальна, когда злишься.
Я шутливо толкнула его локтем под ребра, и тут дверь снова зазвенела. К стойке подошли Колин и Чейз, последний скрестил руки на груди.
– Тату? – спросила я.
Однако братья не были настроены шутить.
Трентон ослабил объятия:
– Чем можем вам помочь, парни?
Колин нахмурился:
– Нам нужно поговорить с Камиллой. Наедине.
Трентон покачал головой:
– Этого не будет.
Чейз прищурился и подался вперед:
– Она наша сестра. Мы не спрашиваем твоего разрешения, Мэддокс.
– А стоило бы, вы просто еще не в курсе.
У Колина нервно дернулся глаз.
– Я пришел поговорить с сестрой. Камилла, выйди на улицу. Быстро.
– Колин, ты можешь поговорить со мной и здесь. Что вам нужно?
Брат сердито глянул на меня:
– Ты правда хочешь поговорить об этом здесь?
– Что ты собирался обсуждать? – спросила я, пытаясь сохранять спокойствие.
Я не сомневалась, что, если мы выйдем наружу, кто-нибудь из братьев сорвется и тогда драки не миновать. Безопаснее оставаться внутри.
– Ты не появилась на День благодарения. Отец сказал, что ты работаешь. Ну и ладно. Потом ты не появилась на Рождество. Твой стул пустовал и в новогоднюю ночь. Камилла, что происходит? – возмутился Колин.
– У меня две работы, а еще я учусь. Просто так сложилось в этом году.
– На следующей неделе день рождения отца, – сказал Чейз. – Тебе лучше там появиться.
– Или что? – поинтересовался Трентон.
– Мэддокс, это ты мне, что ли, сказал? – фыркнул Чейз.
Трентон вскинул голову:
– Ей лучше появиться или что? Что ты сделаешь, если она не придет?
Чейз облокотился о стойку:
– Тогда я приду за ней.
– Не придешь.
Колин тоже подался вперед.
– Трент, это семейное дело, – процедил он сквозь зубы. – Тебе лучше не вмешиваться, твою мать.
– Кэми – это мое дело. – У Трентона на скулах заиграли желваки. – И ее братья-мерзавцы, которые заявляются к ней на работу и угрожают ей, – определенно мое дело.
Колин и Чейз метнули злобные взгляды в сторону Трентона и отступили на шаг. Колин заговорил первым, как и обычно:
– Камилла, сейчас же выйди с нами на улицу, или я разнесу это заведение в пух и прах и заодно поддам под зад твоему приятелю.
– Я ей не приятель, а парень. И я вышвырну вас отсюда, не успеете и краску на стенах поцарапать.
По другую сторону от меня вырос Кэлвин. Я опустила глаза и увидела, что его ладони сжаты в кулаки.
– Вы сейчас заикнулись, что разнесете мой салон?
Чейз плюнул на пол:
– И что вы сделаете?
– Боже, Чейз! – вскрикнула я. – Да что с тобой такое?
Трентон отодвинул меня себе за спину, хотя я и не пыталась куда-то уйти. Бишоп встал рядом с Кэлвином, а возле него – Хейзел. Она скрестила руки на груди:
– Может, я и не велика ростом, но когда кто-нибудь из этих крепких парней скрутит вас, а я выцарапаю вам глаза, то вы поймете, почему я здесь стою. Вот только… я не хочу выцарапывать вам глаза, потому что вы братья Кэми. И мы не хотим огорчать ее. Никогда. Потому что она – наша семья. А семье вреда не причиняют. Так что возьмите с нас пример, сотрите это хмурое выражение с ваших бандитских конопатых рож и возвращайтесь домой. Когда остынете, то позвоните своей младшей сестренке. И будьте с ней милыми. Если, конечно, хотите сохранить глаза.
– Или руки, – добавил Трентон. – Потому что, если вы еще хоть раз заговорите с ней подобным тоном, я вырву эти поганые ручонки и надеру ими ваши задницы. Мы друг друга поняли?
Колин и Чейз настороженно обвели взглядом нашу импровизированную «семью», от Трентона до Хейзел. Мы имели численное преимущество, и я видела по глазам Колина, что он не готов влезать в драку.
Чейз взглянул на меня:
– Я позвоню тебе позже. Мы имеем право знать, почему наша семья разваливается на части.
Я кивнула, и они оба повернулись и вышли. Когда заработал двигатель машины Колина, я смущенно опустила глаза:
– Мне так стыдно, Кэлвин.
– С салоном все в порядке, деточка. И с нами тоже.
Он вернулся к себе в кабинет, а Хейзел подошла ко мне, обхватила руками и прижалась щекой к моей груди.
– Мы за тебя горой, – сказала она.
Я все так же пялилась в пол, но, когда поняла, что Хейзел не отступит, крепко обняла ее.
Бишоп некоторое время смотрел на нас.
– Спасибо, – сказала я.
Бишоп изогнул бровь:
– Я и не собирался драться. Всего лишь пришел посмотреть.
Он удалился к себе в зал, а я усмехнулась.
– Все, представление окончено. – Хейзел отпустила меня и отошла на шаг. – Пора возвращаться к работе.
Когда она тоже удалилась, Трентон привлек меня к себе и прижался губами к моим волосам.
– В конце концов они все поймут.
Я подняла на него глаза, не зная, что он имеет в виду.
– Больше не позволю им запугивать тебя.
– Трент, они только так и умеют. – Я вновь прижалась щекой к его груди. – Я не могу их винить.
– Почему? Они же винят тебя во всем подряд. И они не роботы, а взрослые парни. Могут сделать иной выбор. А они прибегают к тому, что знают.
– Почти как вы с братьями?
Я не подняла взгляда, а Трентон ничего не ответил. Наконец он сделал глубокий вдох:
– Мы поступаем определенным образом не потому, что знаем лишь этот путь. Скорее наоборот. Мы ни черта не знаем, что творим.
– Но вы стараетесь, – сказала я, удобнее устраиваясь у него на груди. – Стараетесь быть хорошими людьми. Многое делаете для того, чтобы стать лучше, терпеливее, отзывчивее. То, что вы можете навалять кому-то… не значит, что вы только так и должны действовать.
– Еще как значит, – усмехнулся Трентон.
Я попыталась оттолкнуть его, но он прижал меня к себе сильнее.
– Сегодня вечером приготовлю тебе говяжью вырезку с рисом, – пообещала я.
Трентон скорчил гримасу:
– Я обожаю твою стряпню, куколка, но я больше не могу ужинать в три часа ночи.
– Хорошо, я оставлю для тебя ужин, – засмеялась я. – Запасной ключ будет лежать под камнем возле двери. Оставлю его там.
– Тогда, может, в другой раз? Я обещал Оливии свозить ее в «Чикен Джоуз».
Я улыбнулась, хотя слегка огорчилась, что упущу возможность повидаться с Оливией.
– Подожди. Ты только что сказала мне, где лежит запасной ключ?
– Да, и что?
– Значит, я могу воспользоваться им в любое время?
Я пожала плечами:
– Конечно.
Он и вовсе расплылся в улыбке:
– На следующем бою я решил поставить на Трэвиса. Постараюсь восполнить то, что проиграл Эбби, и, может, еще немного выиграю. На следующей неделе начну искать жилье. Хочу, чтобы ты поехала со мной.
– Хорошо, – согласилась я, не понимая, почему он смотрит на меня с таким серьезным видом. Я и так знала, что он копит себе на квартиру.
– Это его последний бой в году. – Трентон ослепительно улыбнулся. – Большие бабки. Возможно, позовут какого-нибудь бывшего бойца из ассоциации ММА, как в прошлом году.
– А кто был в прошлом году?
– Келли Хитон. Четыре года назад он проиграл в чемпионате. Трэвис из него весь дух вышиб. – Трентон упивался воспоминаниями. – Я тогда заработал полторы тысячи. Если в этом году смогу получить столько же, у нас будет жилье.
– У тебя будет. У меня уже есть квартира.
– Да, но, может, ты как-нибудь останешься на ночь и решишь больше не возвращаться к себе.
– Даже не мечтай. Мне нравится иметь личное пространство.
– У тебя и так может быть личное пространство. И все, что ты пожелаешь.
Я встала на цыпочки, обвила руками шею Трентона и поцеловала его мягкие губы.
– У меня уже есть все, что я хочу.
– Брось. – Он крепко обнял меня. – Ты же этого хотела, сама знаешь.
– Спасибо, но нет. По крайней мере, в ближайшее время.
На секунду Трентон помрачнел, потом подмигнул мне и взял мои ключи:
– Я заведу джип. Скоро вернусь.
Он набросил куртку и выбежал на улицу.
Хейзел вышла в приемную и покачала головой.
– Трентон любит тебя, кейбиген, – проворковала она. – По-настоящему. Никогда не видела, чтобы он делал все это для девушки.
Я повернулась к ней:
– Как ты меня сейчас назвала?
– Я назвала тебя подругой, стерва ты этакая, – улыбнулась она. – На тагальском. У тебя с этим проблемы?
Я засмеялась и слегка толкнула Хейзел, однако с ее хрупким телосложением хватило и этого.
– Нет, проблема у меня одна: почти закончились сигареты, а на новую пачку не хочется тратить деньги.
– Тогда брось курить, черт побери. Это в любом случае пошло.
– Разве ты не куришь? – спросила я.
Все в салоне курили, поэтому я решила, что и Хейзел тоже. Девушка скривилась:
– Нет, и я ни за что не стала бы встречаться с тобой. Отвратительная привычка. Кому захочется совать язык в пепельницу?
Я обхватила губами сигарету. Дрожа от холода, прибежал Трентон:
– Машина прогрелась, детка!
Он вытащил сигарету из моего рта и поцеловал меня, слегка отклонив назад. Когда он отпустил меня, я повернулась к Хейзел:
– Кому-то захочется.
Хейзел показала мне язык:
– Приходи завтра пораньше. Начну делать тебе туннели.
– Нет, не начнешь.
– Начну, – почти пропела она, уходя к себе в зал.
– Давай отвезу тебя в «Ред дор». Не хочу, чтобы твои тупоголовые братцы заявились к тебе в квартиру. К тому же на улице мерзкая погода.
– Там Брэзил, да и с небольшим снегопадом я справлюсь.
Под ногами стояла грязная жижа, дул сильный ветер, но все лучше, чем лед, а в нашем маленьком городке большинство дорог чистили неплохо.
Щеки и нос Трентона раскраснелись, и он по-прежнему дрожал.
– Брэзил не справится с твоими братьями. – Он нахмурился.
Я хихикнула и взяла свое тяжелое черное пальто и сумочку.
– Спасибо, что завел для меня джип. А теперь оставайся там, где тепло.
Трентон вернул мне сигарету, но сперва поцеловал.
– Через неделю День святого Валентина.
– Да. Ровно через семь дней. Значит, в субботу. Хорошо для всех остальных, плохо для нас.
– Возьми отгул. Ты и так работала на День благодарения.
– Я подумаю.
Трентон еще постоял в дверном проеме, пока я сдавала назад, выезжая со стоянки. Домой я доехала без всяких проблем. Закрыла за собой дверь, бросила ключи на столешницу и направилась прямиком в ванную. С наслаждением постояла под горячей водой, но как только выключила душ, то услышала пререкания Брэзила и Рейган. К тому времени как я почистила зубы, завернулась в белый пушистый халат и вышла в коридор, их ссора переместилась к входной двери.
Увидев меня, Брэзил вздохнул:
– Рей, я пойду туда. Я уже сказал, что буду там, поэтому пойду.
– Но у нас были свои планы. Это ненормально – отменять их и идти напиваться со своими приятелями из «братства»! Как ты этого не поймешь?
Брэзил сдвинул кепку себе на глаза, застегнул куртку и ушел.
Рейган прошла ко мне в спальню и села на кровать. Я устроилась на полу перед зеркалом в полный рост и открыла косметичку.
– Какой же он козел! – Подруга стукнула кулаками по матрасу.
– Он еще не созрел для серьезных отношений. Ему нужна девушка без всяких обязательств.
Рейган покачала головой:
– Тогда ему стоит «включить» Трэвиса Мэддокса и спать со всеми подряд, пока не встретит свою единственную, вместо того чтобы строить отношения со мной.
– Он не хочет, чтобы ты была счастлива с кем-то другим.
Злость Рейган сменилась грустью.
– Сегодня звонил Коуди. Переживает за состояние дорог и хочет заехать за мной перед работой. У нас, конечно, были нелепые ссоры, но я по нему скучаю.
Я накрасила глаза и губы, затем включила фен.
– Рей, и чего ты ждешь? – громко спросила я, перекрикивая шум.
Она не ответила, лишь молча смотрела, как я сушу волосы. Когда я выключила фен, она пожала плечами:
– Брэзил бросил меня примерно в это время, перед прошлогодней вечеринкой для пар. Я купила платье и рассказала всем, что он пригласил меня. И я пойду на эту чертову вечеринку.
– Ты шутишь? – Я недоуменно уставилась на ее отражение в зеркале. – Закрываешь глаза на поступки этого придурка из «братства», чтобы пойти на вечеринку?
– Я уже купила платье! Тебе не понять.
– Ты права. Не понять.
В дверь позвонили, и мы с Рейган переглянулись.
– Может, это Брэзил, – сказала она.
– Колин и Чейз нагрянули сегодня в «Скин дип». Чуть не подрались с Трентоном… и всеми остальными.
– Думаешь, это они?
Я встала, прокралась к двери и посмотрела в глазок. Потом закатила глаза, сняла цепочку и открыла дверь. На пороге стоял Коуди, одетый в шерстяное пальто, шарф, перчатки и теплую кепку.
– Что ты здесь делаешь? – спросила Рейган, выходя в гостиную.
– Рей, на улице погода совсем дрянь. Думаю, тебе не стоит самой садиться за руль. И тебе, Кэми.
Подруга опустила глаза:
– Я еще не собралась на работу.
– Я подожду. – Коуди упал на диван. – Машину выключать не стал, чтобы там было тепло.
Рейган подавила улыбку и умчалась в свою комнату, захлопнув дверь.
– Я минут двадцать назад вернулась домой, – с ухмылкой сказала я. – На улице не так уж плохо.
– Ш-ш, – произнес Коуди. – Ей необязательно это знать.
– А ты парень не промах, – проговорила я, возвращаясь в спальню.
