Глава 19
Вечеринка достигла пика, в двери «Ред дор» рвалась толпа веселых пьяниц. Мы с Рейган, в платьях цвета металлик и на высоких каблуках, трудились за стойкой не покладая рук. Наши чаши с чаевыми уже переполнились. Громко звучала живая музыка, исполнялся неплохой вариант песни «Hungry Like the Wolf». Вокруг здания образовалась длинная очередь, все ждали возможности попасть внутрь, когда кто-нибудь уйдет. Мы работали на полную катушку, и до самого закрытия все обещало быть не менее напряженным, что вполне типично для новогодней ночи.
– Да! – сказала Рейган, раскачиваясь в такт музыке. – Обожаю эту песню.
Я тряхнула головой, наливая кому-то коктейль.
Трентон, Трэвис и Шепли пробрались сквозь толпу к бару, и мое настроение тотчас же улучшилось.
– Вы все-таки пришли!
Я достала из холодильника их любимое пиво, открыла и поставила на стойку бара.
– Я же обещал, что приду, – проговорил Трентон.
Он перегнулся через стойку и чмокнул меня в губы. Я взглянула в сторону Трэвиса:
– Ты что-нибудь рассказал?
– Нет. – Он подмигнул мне.
Парень в ряду позади Трентона заказал виски и колу, я стала наливать ему напиток, стараясь не пялиться туда, куда направился мой бойфренд. На праздниках здесь всегда царило веселье, и я обожала работать в такие безумные дни, но впервые мне захотелось оказаться по другую сторону стойки.
Парни нашли себе столик и присели. Шепли и Трентон, казалось, хорошо проводили время, а вот Трэвис мрачно потягивал пиво, стараясь не выглядеть несчастным, но безуспешно.
– Джори! – позвала я. – Проследи, чтобы за тем столиком было пиво и виски, пожалуйста.
Я передала ей поднос.
– Есть, мэм! – сказала она, качая бедрами в такт музыке.
Рыжеволосая красотка с соблазнительными формами приблизилась к столику Мэддоксов и обняла Трентона. Меня охватило очень странное неприятное чувство. Не знаю, какое именно, но мне оно не понравилось. Несколько секунд девушка разговаривала с Трентоном, потом встала между братьями. Ее глаза излучали надежду – я много раз видела подобное, когда девушки разговаривали с Трэвисом. Вскоре толпа загородила мне обзор. Я схватила деньги и отсчитала сдачу. Оставшиеся доллары упали в мою чашу для чаевых, и я перешла к новому заказу. Благодаря этой ночи мы с Рейган оплатим квартиру на три месяца вперед.
Музыка стихла, и стоявшие возле бара обернулись. Солист группы начал обратный отсчет от десяти, все его поддержали. Девушки стали пробираться сквозь толпу к своим парням, чтобы получить первый поцелуй нового года.
– Пять! Четыре! Три! Два! Один! С Новым годом!
С потолка, точно по сигналу, посыпался серебристый и золотистый серпантин и шарики. Я подняла глаза, испытывая гордость за Хэнка. Пускай заведение было и небольшим, но он всегда устраивал отличное торжество. Я взглянула в сторону столика Трентона: его целовала рыжеволосая девица. В желудке у меня все перевернулось, захотелось перепрыгнуть через стойку и за волосы оттащить от него эту стерву. Вдруг передо мной появилось лицо Трентона. Он увидел, как я пялюсь в сторону столика, и улыбнулся:
– Она охотилась за Трэвисом, не успел он еще сюда приехать.
– Как и все, – сказала я, облегченно выдохнув.
Проклятые Мэддоксы с их семейным сходством!
– С Новым годом, детка, – сказал Трентон.
– С Новым годом, – ответила я, передавая по стойке бутылку пива посетителю.
Трентон кивком пригласил меня ближе. Я перегнулась через стойку, и он поцеловал меня, нежно придерживая за затылок. Его губы были такими теплыми, мягкими и восхитительными, что у меня закружилась голова.
– Я попал.
– Почему?
– Потому что весь последующий год не сможет сравниться с первыми тридцатью секундами.
– Я люблю тебя.
Трентон обернулся и увидел, что Трэвис сидит за столиком в одиночестве.
– Я пойду, – с ноткой разочарования сказал Трентон. – Я тоже тебя люблю. Сегодня буду группой поддержки для разбитого сердца. Скоро вернусь!
Не прошло и минуты, как я увидела, что Трентон энергично машет мне. Лицо Трэвиса покраснело. Он был сильно огорчен, и братья решили уйти. Я тоже помахала и вернулась к требовательной толпе, радуясь, что могу отвлечься от мыслей о губах Трентона Мэддокса.
Когда я закончила смену, Трентон ждал меня возле служебного входа и проводил до Смурфика. Пока я открывала машину, он стоял, засунув руки в карманы, а когда села за руль, нахмурился.
– Что такое?
– Позволишь мне отвезти тебя домой?
Я посмотрела на «интрепид»:
– Ты хочешь оставить здесь свою машину?
– Я хочу отвезти тебя домой.
– Хорошо. Может, объяснишь почему?
– Не знаю. – Он покачал головой. – Просто у меня дурное предчувствие. Оно возникает всякий раз, как ты садишься за руль.
Я несколько секунд молча смотрела на него.
– Ты не хотел бы поговорить с кем-нибудь? О том, что произошло?
– Нет, – пренебрежительно ответил он.
– Похоже, у тебя до сих пор остались тревожные чувства. Вдруг поможет.
– Детка, мне не нужен мозгоправ. Я лишь хочу отвезти тебя домой.
Я пожала плечами и перебралась на пассажирское сиденье.
Трентон включил зажигание и положил ладонь мне на ногу, ожидая, когда двигатель согреется.
– Сегодня Трэвис спросил про тебя.
– Да?
– Я сказал, что ты по-прежнему со своим калифорнийским парнем. Мне было ужасно тошно говорить это.
Я дотянулась до Трентона и поцеловала в губы, он прижал меня к себе сильнее.
– Жаль, что тебе пришлось ему соврать. Знаю, это глупо, но мне придется выслушивать вопросы, на которые сейчас совсем не хочется отвечать. Если бы мы могли подождать еще немного…
– Мне не нравится обманывать братьев, но еще больше – говорить, что ты с кем-то другим. Заставляет задуматься, каково это – потерять тебя. И через что сейчас проходит Трэв. – Он покачал головой. – Кэми, я не могу тебя потерять.
Я прикоснулась пальцами к его губам и покачала головой. Он доверял мне и от этого становился уязвимым, а я столько всего от него скрывала.
– Можешь остаться со мной сегодня? – спросила я.
Он поднес мою ладонь к своим губам, перевернул и поцеловал нежную кожу на запястье.
– Я останусь, сколько ты позволишь, – сказал он так, будто мне и не надо было спрашивать.
Трентон сдал назад и выехал со стоянки, держа курс к моей квартире. Хмурое выражение почти исчезло с его лица, но он казался задумчивым, держа одну руку на руле, а вторую на моей ладони.
– Когда я накоплю достаточно денег, поможешь мне найти подходящее жилье?
– Конечно, – улыбнулась я.
– Может, оно тебе так понравится, что ты переедешь туда со мной…
Я пару секунд молча смотрела на него: наверное, скажет, что пошутил, но он лишь нахмурился.
– Дрянной план?
– Нет. Не то чтобы… Просто ты слегка забегаешь вперед.
– Да. Особенно учитывая то, что я проиграл четверть своих сбережений бывшей девушке Трэвиса.
– Что? – хихикнула я. – Ты это серьезно? Как такое произошло?
– Ночь покера. Она какой-то карточный гений. Надула всех нас.
– Эбби?
– Богом клянусь.
– Круто.
– Ага, если тебе нравятся шулеры.
– Что ж… У нее даже собака – Жулик.
Трентон засмеялся и сжал мое колено. Когда мы припарковались, он выключил фары, и вход в квартиру погрузился в темноту. Переплетя пальцы, мы зашли внутрь, потом я закрыла дверь на цепочку.
– Разве Рей не будет дома?
– Она останется у Брэзила.
– Я думал, они поругались.
– Она тоже так думала. Но на следующий день получила огромный букет и решила, что все в порядке.
Я прошла в спальню, за обе руки ведя Трентона за собой. Он все это время улыбался, прекрасно понимая по выражению моего лица, что я задумала.
Я остановилась в центре комнаты и сбросила туфли. Затем завела руки за спину, расстегнула молнию на платье и позволила ему упасть к моим ногам.
Трентон расстегнул белую рубашку, потом ремень. Я подошла к нему и разобралась с пуговицей и молнией на джинсах. Мы смотрели друг на друга серьезным спокойным взглядом, отчего у меня заныло между ног. Этот взгляд означал, что впереди нас ждет нечто восхитительное.
Трентон нагнулся и едва ощутимо коснулся своими невероятно мягкими губами моего рта, проводя ими по линии губ и опускаясь на шею. Дойдя до ключицы, он вновь взглянул на меня. Я провела ладонями по груди Трентона, по животу, опустилась на колени и медленно стянула вниз его джинсы. Прямо перед моим лицом оказались черные боксерские трусы. Как только Трентон избавился от джинсов, я подхватила эластичную резинку на его поясе и стянула вниз и трусы.
Его член был полностью возбужден, и я порадовалась, что у меня в тумбочке лежат «Магнумы», ведь нам они определенно пригодятся. Я поцеловала Трентона в живот и провела языком от пупка до основания его мужского достоинства. Как только я обхватила твердую плоть ртом, он вцепился пальцами в мои волосы и застонал.
– Твою же мать! – выругался он.
Двигая головой вперед-назад, я подняла взгляд на Трентона. Он наблюдал за мной с тем же удивительно серьезным видом. Мои пальцы и ладонь ловко скользили по нежной коже, и чем сильнее я заглатывала его плоть, тем громче он стонал и матерился.
Я переместила ладони на ягодицы Трентона и крепко сжала их, сильнее прижимаясь к нему. Его пальцы запутались в моих волосах, и минут десять он стонал, приглушенно рычал и умолял впустить его в меня.
Когда мне показалось, что он близок к финалу, я отпрянула и легла на спину, разводя колени в стороны. Трентон подошел ко мне, но вместо того, чтобы устроиться между ног, перевернул меня на живот и прижался грудью к моей спине. Влажный член уютно расположился между моими ягодицами, а губами Трентон прижался к моему уху. Он облизнул указательный и средний пальцы, затем скользнул рукой вниз между матрасом и моим животом, пока не коснулся мокрыми пальцами розовой возбужденной плоти.
Я замурлыкала, откликаясь на его ласки. Он поцеловал нежную кожу у меня за ухом. Как только простыни подо мной намокли, я потянулась к ящику. Трентон знал, что я хочу сделать: сам достал квадратный пакетик, открыл его зубами и натянул презерватив на свой твердый орган.
Когда тепло его груди и живота передалось мне, я чуть не обезумела от удовольствия. Он просунул под меня руку, слегка приподнял бедра и проник внутрь, медленно и уверенно. Мы оба застонали, я прогнула спину и подалась бедрами навстречу, позволяя ему глубже войти в меня.
Трентон ритмично задвигался, и я стиснула простыни в кулаках. Он вновь дотянулся пальцами до моего центра, я вскрикнула. Прикосновение его бедер к моим обнаженным ягодицам вызывало невероятные ощущения, мне хотелось, чтобы он был еще глубже, ближе, напористее.
Трентон убрал с моего лица и глаз несколько прядей. Меня охватило потрясающей силы напряжение. Оно окутало все тело, пронзило его словно электрический разряд.
– Черт побери, – отрывисто проговорил Трентон, – не прекращай издавать этот звук.
Я даже не знала, какой именно звук издавала, настолько я забылась, растворившись в мгновении и в нем. Он задвигался сильнее, каждый новый толчок посылал по моему телу волны удовольствия. Трентон прикусил мое ухо одновременно грубо и нежно – как раз так он и трахал меня. Он выпустил ухо и вжался пальцами в кожу на бедре. Зарычал, вонзившись в меня в последний раз, его тело содрогнулось, и он застонал.
Трентон рухнул рядом со мной, прерывисто дыша и улыбаясь, его кожа блестела от пота. Я знала, что на моем лице то же довольное, перевозбужденное выражение.
– Ты совершенно потрясающая. – Трентон нежно убрал с моего лица влажные волосы.
– Может быть. Но я определенно влюблена в тебя.
Трентон коротко усмехнулся:
– Просто сумасшествие быть таким счастливым… Ты ведь так же счастлива, как и я?
– Я самая счастливая, – улыбнулась я.
И вот тогда все пошло под откос.
