ГЛАВА 7
ИДЕАЛЬНЫЙ ШТОРМ
— Какая неожиданность! — проговорила Синтия, поправляя прическу. — Нина, дорогуша, я как раз собиралась в благотворительную организацию «Комен». Пообедаем с тобой завтра.
Я тут же заступила ей дорогу:
— Это важно.
Синтия коротко усмехнулась, но без тени веселья:
— Уверяю тебя, не так важно, как рак груди.
Я не сдвинулась с места, и мать вскинула голову. Лицо ее стало грозной маской.
— Дай мне пройти, юная леди.
Я инстинктивно повиновалась. Поняв, что мать не в настроении, я решила сменить подход и сразу же ошарашить ее.
— Несколько лет назад папа украл кое у кого книгу. Ты знаешь об этом?
Синтия нервно заморгала. Мои слова застали ее врасплох.
— Нина, твой отец занимался судостроительством. Зачем ему какие–то книги?
— Мама, он все–таки это сделал. Я саму видела ту книгу. Джаред держал ее в руках.
Синтия окинула моего жениха ледяным взглядом, а потом прищурилась:
— Джаред, вопрос к тебе. Ты хочешь отправить мою дочь на тот свет?
— Нет, — выразительно ответил он и шагнул вперед.
— И поэтому мы здесь, — вмешалась я. — Нам нужно знать, зачем Джек ее взял. Что он надеялся в ней найти?
Синтия немного расслабилась и задрала подбородок.
— Нина, ты скоро поймешь, если проблему игнорировать… она исчезает. А теперь я и впрямь должна идти…
Джаред стиснул зубы и упрямо встал перед дверью.
— Извините, миссис Грей, но я не позволю вам уйти, пока вы нам все не расскажете.
На Синтию это, казалось, не произвело никакого впечатления, как будто она в любую секунду могла пройти мимо. Правда, я знала ее манеры, она бы не стала пробиваться силой.
— С чего вы решили, будто мне что–то известно? — ухмыльнулась она.
Я скрестила руки на груди:
— Потому что, мама, ты знаешь все.
Лицо Синтии озарилось довольной улыбкой.
— Твой отец долгие годы недооценивал мой талант. Хоть кто–то заметил.
— Синтия, нам действительно нужна помощь, — сказал Джаред. — Почему Джек решил, что книга Шаха способна спасти Нину?
— Дорогая, правда лишь причинит тебе боль.
Сказано было сочувственно, однако в глазах Синтии не оставалось никаких эмоций.
Я поджала губы, приняв ее предостережение близко к сердцу. Не успела я определиться, как заговорил Джаред:
— Синтия, спрашиваю в последний раз. Что вы знаете про то, зачем Джек забрал книгу?
— Пустые угрозы на меня не действуют.
Джаред прислонился к двери:
— У меня вся ночь впереди. А насколько вам важно попасть на благотворительный вечер?
— Хорошо, — раздраженно сдалась она и переступила с ноги на ногу. — Твой отец никогда не хотел детей. Да и у меня не было… склонности к материнству… так что я никогда его об этом не спрашивала. Но, Нина, с твоим появлением на свет он изменился. Джек смотрел на тебя так, будто чего–то ждал. Однажды я спросила его, почему он так пристально наблюдает за тобой. На его лице отразились стыд и презрение; он ничего не ответил, просто ушел.
Ее слова глубоко ранили меня.
— Джек обожал Нину. — Джаред взял меня за руку. — Он умер, пытаясь спасти ее.
Синтия грустно усмехнулась:
— Ты меня неправильно понял. Как только Джек взял Нину на руки, весь прочий мир потерял значение. Она стала для него важнее всего на свете. — Мать на секунду замолчала. — Но он боялся…
Я с трудом сглотнула ком в горле.
— Чего?
— Тебя, полагаю, — пожала плечами Синтия и гневно посмотрела на Джареда. — Когда твой отец узнал, что ты влюблен в Нину, он поделился с Джеком одной историей. Она излагалась в последних абзацах книги, которую вы жаждете заполучить. Там говорилось, что земная женщина родит сына Божьего, и этот ребенок пошатнет Равновесие.
— Ты про Деву Марию и Иисуса говоришь? — поморщилась я. — Какое это имеет отношение к нам с Джаредом?
— Нет, дорогая, — вздохнула она. — Сыны Божьи — это ангелы. В аду считают, что земная женщина родит ангела, причем очень могущественного, который станет угрозой их силам здесь, на земле.
— Бессмыслица какая–то, — нахмурился Джаред. — Почему именно Нина? Уже многие века земные женщины рожают полукровок. Родись у нас с Ниной ребенок, его кровь будет лишь на четверть божественной. Аду не о чем волноваться.
— Джаред, земная женщина родила Иисуса Христа, — возразила Синтия.
— Но он был человеком, — заметила я.
Мать изогнула брови:
— Смертный творит чудеса и восстает из мертвых? Да уж, человек… а теперь, если вы позволите…
Джаред не шевельнулся, он все еще не добился нужных ответов.
— Значит, Гейб и Джек решили, что Нина — женщина из пророчества, и украли книгу, чтобы все предотвратить?
— Они крали ее дважды, — поправила Синтия. — В первый раз у семьи… Поллоков. Те веками охраняли ее. Шах со своей бандой каким–то образом предупредили Поллоков, и ваших отцов нашли. Пока они разбирались с той семейкой, Шах спрятал книгу. Гейб обнаружил ее только несколько месяцев спустя и благополучно забрал себе. Вот тогда все и началось.
— Мама, — рассердилась я. — Что тогда началось?
Синтия взмахнула дрожащими руками:
— Это, Нина! Вот это! Райелам стало труднее защищать твоего отца, вокруг нашего дома постоянно кружили темные силы… смерть твоего отца, в конце концов. Тебе мало? — Она была в гневе.
— Хорошо, хорошо, прости. — Я пошла на попятный.
Мать, казалось, расслабилась.
— А теперь, если не возражаете, я пойду.
Она двинулась в обход Джареда, и черты того исказились.
— Я пытаюсь спасти жизнь Нины, а вы боитесь опоздать на вечеринку?
Синтия печально взглянула на меня:
— Конечно, мать обязана защищать свое чадо. Но иногда мы должны позволять детям спасаться самостоятельно.
Слова Синтии возмутили меня. У нас никогда не было теплых отношений, но время от времени она все же проявляла материнские чувства, и никогда — жестокость. Однако теперь я будто осиротела.
Мать быстро прошла к машине, которая уже ждала ее, и села внутрь. Роберт захлопнул дверцу.
Джаред притянул меня к себе, и я прижалась щекой к его груди.
— Представить не могу, каково тебе сейчас, — прошептал он. — Но запомни две вещи: во–первых, Синтия чувствует свою беспомощность — правда, ведет себя не лучшим образом; а во–вторых, я люблю тебя даже больше, чем прежде. Если из–за нее ты кажешься себе нежеланной… знай, я живу каждым твоим вздохом.
Я лишь кивнула, даже не могла поблагодарить за теплые слова, оказавшиеся как нельзя кстати.
Мы дошли до величественной лестницы, я рухнула на первую ступеньку.
— Я не хочу… не могу больше думать о ней.
Джаред коротко кивнул:
— Тогда давай подумаем о ее словах.
— Что я женщина из адского пророчества? — хмыкнула я. — За последние сутки я услышала много абсурдных вещей, но история Синтии превосходит их все.
— А вдруг это правда? — мрачно спросил Джаред. — Не похоже, что у Синтии богатое воображение. Зачем ей лгать?
Я повернула голову и изумленно уставилась на любимого.
— Джаред? Не могу поверить, что ты повелся на эту чушь! Мой отец не хотел детей? Это же бред! Джек был лучшим отцом на свете. Ты сам это сказал… он меня боготворил.
— Синтия не говорила, что он не любил детей. Насколько я понял, он хотел что–то предотвратить. Нам нужно покопаться в твоей родословной.
— Напрасная затея, — закатила я глаза. — Одно обсуждение этого — пустая трата времени.
— Что ты знаешь о своей семье?
— А что ты знаешь о своей семье? — парировала я.
Джаред наморщил лоб.
— Мой дядя живет в Южной Дакоте. Бабушек и дедушек нет в живых, ты знаешь.
— Моих тоже. Джаред, у родителей не было ни братьев, ни сестер. Мне некого спрашивать.
— Значит, начнем с родителей Джека. — Джаред встал. — Где Синтия хранит всякое старье?
— Какое старье?
— Семейные альбомы, вырезки из газет… рисунок генеалогического древа?
— Ничего такого не припомню, — пожала я плечами.
Джаред вздохнул:
— В офисе Джека висит фамильный герб. Вряд ли семья была ему безразлична.
Я взялась за подбородок и задумалась. В памяти всплыли слова Синтии. Истории матери и Ким странным образом переплелись — из–за пророчества и хранящей его книги. Жизнь вдруг стала еще безумнее, чем когда в моей квартире объявился демон. Я схожу с ума.
— Кабинет отца… — проговорила я.
— Что–то придумала? — Джаред поднял меня на ноги.
Мои глаза округлились.
— В прошлом году, когда я искала в кабинете Джека папку «Порт Провиденс», один шкафчик был заперт. Я так и не нашла к нему ключей. Наткнулась на папку и совсем об этом забыла.
Мы с Джаредом быстро поднялись по лестнице. Я попробовала ящики, пока не нашла нужный.
— Вот он, — сказала я. — Ключи из стола не подойдут. Уже пыталась.
Джаред осмотрелся, а потом дернул ящик на себя. Щелчок, и тот без труда (для Джареда, конечно) выдвинулся.
— Что ж, можно и так, — усмехнулась я.
Джаред провел пальцем по бумагам:
— Начинай снизу, встретимся на середине.
Я принялась за дело. Нашла старые фотографии, зарубежные банковские счета, но ни слова о семье. Накатило раздражение, испытанное в прошлый раз, когда я перевернула весь кабинет и ничего не нашла. Не успела я проверить свой ящик, как Джаред покончил уже с тремя. На четвертом замер. Поднес бумагу к лицу, а потом перевел взгляд на стену.
— Что такое? — спросила я.
Он промолчал, и я заметила рисунок фамильного герба, похожий на тот, что висел поодаль.
— Фамилия Франк говорит тебе о чем–нибудь? — спросил Джаред.
— Нет, — покачала я головой. — А должна?
— Ты ирландка, так?
— Да, и что?
Джаред подходил к делу мелкими шажками, и я обычно это терпела. Но сегодня был не тот день.
— Это расхожее заблуждение. Конечно, Джек не стал бы выставлять напоказ что–то, ему не принадлежавшее.
— Ничего не понимаю, — пробурчала я в надежде, что он перейдет к сути.
— Раньше по щиту герба узнавали рыцаря, чье лицо скрыто во время битвы. Такие вещи переходят от отца к сыну, так что вряд ли герб и фамилия Грей были у всей семьи. Джек это знал. Очевидно, перед нами подлинник, который передавался из поколения в поколение.
— Понятно.
Джаред внимательно изучил рисунок.
— Почти такой же, но не точная копия. Я никогда не видел ничего похожего.
Джаред вручил листок мне. Я отпрянула, увидев на нем безобразного зверя с туловищем большой кошки — пантеры или леопарда — и с огромными медвежьими лапами. Тело чудища венчало семь голов с рогами и коронами поверх них. Гротескно.
— И это наш фамильный герб? Гадость какая, — поморщилась я и отдала рисунок Джареду. — Неудивительно, что Джек его изменил. Такое безобразие нельзя вешать на стену.
— Очень похоже на существо из Откровения Иоанна Богослова, — изрек Джаред, не отводя взгляда от изогнутых черных линий. — Головы, рога, короны…
— Что еще за существо? — встревожилась я.
Джаред на секунду замер, а потом вгляделся в бумагу, что заставила его остолбенеть. Плечи поникли.
— О… нет, — прошептал он, роняя голову.
— Что там? — испуганно спросила я.
Джаред нервно потер шею и вынул бумагу из ящика. Еще раз окинул ее взглядом, а потом крепко зажмурился.
— Все так плохо?
Джаред открыл глаза, в них бушевала ярость, меня сковал страх. Любимый перевел взгляд на герб, что висел на стене.
— Нина, поверь, лучше тебе этого не знать.
— Теперь я точно должна узнать. — Я вырвала листок из его рук.
— Я по–прежнему во всем сам могу разобраться, — покачал головой Джаред. — Верь мне, раз я говорю, что так будет правильнее.
Я заглянула в листок, там был список имен, что–то наподобие семейного древа, только по одной линии.
В самом низу стояло мое имя. Выше — Дагоберт Третий, к примеру, или Кловис Первый. Наверху — Меровиус, у которого оказалось два отца: король Клодиан и… второе имя повергло меня в ужас. Я выронила бумагу из рук.
Джаред поддержал меня.
— Милая? — позвал он, приподнял мою голову за подбородок и посмотрел в глаза.
Джаред подхватил меня и отнес в кресло за столом Джека, усадил, а сам устроился у моих ног.
— Что… что это значит? Что еще за чертов морской зверь? — простонала я.
— Это легенда, не более, — тряхнул головой Джаред.
— Расскажи мне, — прошептала я.
Джаред стиснул челюсти:
— Не хочу.
— Кто я такая?
Губ любимого коснулась легкая улыбка.
— Ты человек, но в твоих венах течет могущественная кровь.
— Мне надо знать, — попросила я и прикоснулась к его щеке.
Казалось, Джаред был напуган не меньше. Поначалу он винил себя, что втянул меня в свой мир, лишил обычной жизни. Теперь я жалела, что он стал частью моей истории, мы оба попали в кошмар, которому не было ни конца ни края.
— Меровинги, — вздохнул Джаред. — Нина, ты из рода Меровингов. Очень–очень давно твои предки правили миром, имея божественную силу. По преданию, они являлись прямыми потомками Иисуса Христа.
— У Иисуса не было детей, — нахмурилась я.
— Легенда такова. Иисус и Мария Магдалина поженились, а их дети положили начало роду Меровингов. В кругах не столь земных известно, что такую версию состряпали намеренно с целью укрепить власть Меровингов. Но многие люди до сих пор в это верят.
— Значит, это неправда? Мне уже легче, теперь я не такая уж ненормальная.
— Я лишь говорю, что Меровинги поддерживали этот миф ради собственного выживания. На самом деле они потомки бессмертных, но в то время правда сделала бы их изгоями. За ними стали бы охотиться и истреблять.
— Теперь мне совсем не легче, — проговорила я и сдула волосы с лица.
Джаред отвел взгляд, подбирая слова:
— Ты слышала о нефилимах?
Я покачала головой. К чему он клонит?
— Так, — произнес Джаред. — А историю про Давида и Голиафа?
— Ну да, — фыркнула я. — Мелкий паренек бросил камень в голову гиганту и убил его.
— Голиаф был лишь одним из многих. Его семья, народ… антедилувианские гиганты. Кто–то называл их анакимами, другие — нефилимами или исполинами. У них было много племен, а найденные останки свидетельствуют об огромном росте — от девяти с половиной до четырнадцати футов. У некоторых зубы росли в два ряда. В целом они отличались от людей. В Святом Писании о них сказано в Книге Бытия: «…тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал. В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим и они стали рождать им: это сильные, издревле славные люди».
— Сыны Божии? Как и говорила Синтия? — спросила я.
— Да, ангелы.
— Ты что, знаешь Священное Писание наизусть? — спросила я, чтобы как–то отвлечься от пугающей мысли.
— Большую часть, — ответил Джаред с легкой улыбкой, которая быстро померкла. — Господь истребил исполинов потопом, ибо их кровь… была, так сказать, заражена. Он хотел сохранить чистую линию от Адама до Авраама, поскольку они были предвестниками Мессии. С помощью Ноя он собирался очистить кровную линию и исполнить пророчество.
— У меня голова раскалывается, — проговорила я и потерла лоб.
Джаред поцеловал меня в макушку и крепко обнял.
— Понимаешь, о чем я тебе говорю? — тихо произнес он. — Джек не хотел детей, потому что в его жилах текла кровь исполинов, а потомки Меровингов значатся в пророчестве «Нессанс де Демониак». Когда я влюбился в тебя, он понял: мы с тобой соответствуем всем требованиям.
— Каким еще требованиям? — глухо спросила я, уткнувшись ему в грудь.
— Чтобы пророчество исполнилось, некоторые слагаемые должны составить целое. Потомок нефилимов в союзе с гибридом… «идеальный шторм». Помнишь слова Эли? Что с начала времен было всего семь союзов людей и гибридов? И сколькие из них, по–твоему, принадлежали к Меровингам? Джек решил, что ты женщина из пророчества, ведь он знал о своем происхождении… и моем. Как только твой отец понял, что я влюблен в тебя, он выкрал книгу у Шаха — чтобы найти способ защитить тебя.
— От чего? — содрогнулась я.
И вновь я задала вопрос, на который не хотела услышать ответ. Джаред отвел мою голову:
— Вот поэтому нам и нужна книга. Понять, какой им прок от нашего будущего ребенка. То ли им нужно, чтобы это произошло, то ли они будут препятствовать изо всех сил, не знаю. Все зависит от лучшего расклада для преисподней.
— Подожди… — У меня наконец появилась связная мысль. — Ты же сказал, что род нефилимов исчез после потопа. Тогда как я могу принадлежать к нему?
Джаред изогнул брови и вздохнул.
— Таков был план — сохранить кровную линию Иисуса чистой. Но это не означает, что падшие ангелы не вступали в союз с земными женщинами.
— О, — безнадежно выдохнула я. — Но, Джаред, во мне около пяти с половиной футов. Вряд ли в мои вены попала хоть капля крови гигантов.
— Ты еще и ирландка, — усмехнулся Джаред. — Интересно, каким образом ты оказалась из рода Меровингов. Они были предводителями франков… предков немцев и французов.
— Теперь я точно знаю, что Джек ошибся. Я не могу принадлежать к французам, их язык выше моего понимания.
Лицо Джареда вдруг стало суровым.
— Нина, мы должны отнестись к этому серьезно. Мы в эпицентре войны. Если бы я только мог оставить тебя, было бы проще. Но беда в том, что я не могу.
— Как ты вообще говоришь такое? — возмутилась я.
— Правильнее сейчас… исчезнуть из твоей жизни и тем самым спасти. Пока мы вместе, ты в опасности.
— Я не отпущу тебя, — уцепилась я за его рубашку. Ужасала сама мысль лишиться любимого. — Иначе мне нет смысла жить.
Джаред взял мои ладони:
— Понимаю, поэтому и не оставлю тебя. Теперь мы знаем о твоем происхождении — осталось выяснить, кто боится пророчества. Как бы ужасно это ни звучало… лучше бы нам противостоял ад.