Глава пятьдесят шестая
После обеда Джулия еще раз перечитала письмо Келли Дэвис-Шульц.
– И что ты об этом думаешь? – спросила она, возвращая его Габриелю.
– Что-то мне не верится.
– Приятное, вежливое письмо. С долей юмора. Чем вызван твой скептицизм?
– Они пытались лишить меня доли отцовского наследства. Вдруг это новая уловка?
– Уловка? С какой целью? Деньги давным-давно распределены между наследниками.
– Информация, – сказал Габриель, скрещивая руки на груди.
– Дорогой, это Келли – возможный источник информации. Ты же хотел побольше узнать о своих родственниках? Тебя интересует, насколько здоровы были твои родители. И вдруг – ее письмо. Я думала, ты обрадуешься. – Джулия села рядом. – Когда мы поедем?
Лицо Габриеля стало жестким.
– Чем раньше я оставлю все это позади, тем лучше.
– Мы собирались провести Рождество и Новый год в Селинсгроуве. Если Дайана родит, я бы поехала туда и пораньше.
Габриель пристально посмотрел на жену:
– У тебя сейчас полно других забот. Я пытался помочь тебе с семинарами. Обещаю помогать и впредь.
Джулия улыбнулась уголками губ:
– Мне так и кажется, что вслед за этими словами ты скажешь: «Но, к сожалению»…
– Тебя расстроит, если я скажу, что намерен кое-что сделать безотлагательно? Возможно, во вторую неделю декабря, когда закончится семестр. Экзамены вместо меня примет кто-нибудь из аспирантов.
Джулия царапала ногтем поверхность кухонного стола.
– Как раз в это время я должна представить свой материал для публикации. Написать рефераты по всем семинарам. Самые неподходящие дни для поездок.
– Я тоже об этом думал. Я ведь могу съездить и один.
Теперь Джулия разглядывала свои ногти, будто они были чем-то диковинным.
– Ты ведь пока не знаешь, какие сведения сообщит тебе эта женщина. Мое присутствие тебе не помешает.
– Джулианна, мне всегда необходимо твое присутствие. Но в первый раз нам с Келли лучше встретиться с глазу на глаз. Если ситуация окажется неприятной, я избавлю тебя от лишних переживаний.
– Если ты считаешь это правильным, поезжай один. Кстати, а разве нельзя съездить в Нью-Йорк попозже? Где-то после Рождества?
– Вряд ли стоит тянуть с поездкой. Вдруг Келли передумает? Честное слово, чем раньше я узнаю о здоровье своих родителей и других родственников, тем лучше. – Он пристально посмотрел на жену. – У меня язык не повернется просить тебя о чем-то, что ставит под угрозу твои занятия в докторантуре.
– Хорошо, – без всякого энтузиазма сказала Джулия.
– Давай попросим Ребекку пожить у нас в мое отсутствие. Ты не будешь чувствовать себя одинокой. И потом, я поеду совсем ненадолго. На пару дней. Самое большее – на три. Повидаюсь с Келли и постараюсь встретиться с юристом, который занимался отцовским завещанием. Потом сразу вернусь домой. – Габриель взял ее ладонь и провел большим пальцем по ее «линии жизни». – Никак не могу заставить себя называть ее сестрой.
– Думаю, мне все-таки надо поехать с тобой.
– Дорогая, минуту назад ты говорила, что у тебя нет времени. Тебе нужно заниматься учебой, а мои дела тебя лишь отвлекают. – Его взгляд провоцировал на соблазн.
– Ты хорошо умеешь отвлекать.
– Приятно слышать. – Габриель подхватил жену на руки и пошел к лестнице. – Приготовься к дальнейшему отвлечению.
– Опусти меня вниз, – вдруг попросила Джулия.
– Опущу, когда донесу до постели.
– Я должна тебе кое-что сказать, но не в постели, поскольку мои слова могут тебе не понравиться.
– Тогда говори быстрее и займемся более приятными вещами.
Джулия извивалась всем телом, и Габриелю пришлось опустить ее на пол.
– Твоя поездка в Нью-Йорк вызовет целый шквал воспоминаний. Естественно, я сделаю все, чтобы тебе помочь. Но об одном моменте мы так до сих пор и не поговорили. О прощении.
– Простить моих родителей? – презрительно усмехнулся Габриель. – Не смеши меня.
– Прощение тебя освободит. Оно не только для них. И для тебя тоже.
Габриель разжал руки и отодвинулся от нее:
– Я не могу их простить. Они не заслуживают моего прощения.
– Габриель, а кто заслуживает прощения? Ты? Я?
– Прежде всего ты.
– Помимо Бога, меня может простить только тот, кому я сделала больно. В нас есть сила. Мы можем применить ее себе во благо и кого-то простить. А можем и наоборот – цепляться за старые раны, чтобы они и дальше кровоточили и болели. Так мы их никогда не исцелим. – Джулия встала с ним на одну ступеньку, стиснула его руку. – Я ведь не говорю, что твои родители заслуживают прощения. Я не прошу тебя забыть о прошлом или сделать вид, что все было безоблачно. Я предлагаю просто подумать об этом.
– Я уже думал об этом, и не раз. И мой ответ – нет.
– Тогда как ты мог просить прощения у Полины, если сам не желаешь простить своих родителей?
Из груди Габриеля вырвался хрип, словно Джулия ударила его.
– Не начинай, – прошептал он.
– Любовь моя, я всего лишь предлагаю тебе подумать. Подумай о своем примирении с Майей и о том, как много оно значило для тебя. Потом представь, как обрадовался бы твой отец, услышав, что ты его прощаешь.
Габриель молча повел ее наверх.
