Глава 25
Благодарности
– Минуту подождите здесь, не выходите. Я достану ваш багаж, а потом провожу к терминалу, – обратился к нам Майк, перегнувшись через спинку переднего сиденья.
У входа в зал отправления собралось не меньше полусотни фотографов, фанаток и просто зевак.
– С ума посходили, – буркнул Райан.
Он сидел спиной к окну машины, но фотографы забегали с другой стороны, стараясь поймать его в кадр, хотя тонированные окна мешали заглянуть внутрь.
– Ненавижу аэропорты, – добавил он. – Ты готова?
Я кивнула, хоть и была на грани нервного срыва.
Охрана аэропорта уже вышла из здания и пыталась оттеснить толпу. Майк открыл дверцу, и Райан выскочил из машины. Его ноги еще не коснулись земли, а толпа уже взорвалась.
– Райан, Райан, подпишите!
– Райан, обернись сюда!
Вспышки щелкали без перерыва.
– Можно с вами сфоткаться? – сладко упрашивала какая-то девица.
Мой бедный Райан не знал, куда девать глаза. Майк с шофером с двух сторон прикрывали его, пока он давал автографы. Некоторые протягивали глянцевые снимки с кадрами из фильма, как будто заранее готовились к нашему появлению.
Райан, одолжив у Майка ручку, поспешно расписывался на листках, а наш телохранитель прикрывал его плечами, не подпуская народ вплотную. Я заметила, что Райан избегал людей с профессиональными блокнотами, предпочитая давать автографы простым поклонницам. Он раз двадцать с улыбкой позировал для фотографий.
Я достала из машины свой рюкзачок, надела его на плечо и потянулась за чемоданом. Папарацци жужжали рассерженными осами и дрались между собой за лучшее место. Наконец Майк отдал Райану его дипломат и спортивную сумку, а толпу попросил отойти.
Я чувствовала себя совершенно беспомощной. Народ, чтобы не сказать иначе, окружил нас со всех сторон. Я цеплялась за куртку Райана сзади, опасаясь потерять его в сутолоке.
Райан, почувствовав, как его тянут за полу, оглянулся, проверяя, я ли это. Я по возможности отворачивалась от фотографов, хотя и знала, что меня снимали и будут снимать.
Райан схватил меня за руку, и мы быстро пошли к терминалу. Майк держался сбоку, меня Райан тащил за собой. Охранники аэропорта окружили нас. У меня в жизни не было такой кошмарной посадки в самолет!
– Райан, так это официально? Вы дали мисс Митчелл эксклюзивные права? – спросил кто-то из папарацци.
Райан не ответил.
– Правда ли, что вы живете с Тарин? – забежал сбоку другой фотограф.
Райан все молчал. На его лице застыло знакомое мне выражение: будто его все достало до тошноты, но он старается выглядеть равнодушным.
– Ну хватит, ребята, – обратился к фотографам Майк.
– Сюда, мистер Кристенсен, – позвал кто-то из местной охраны.
Мы прошли через отдельный турникет к очереди на досмотр. Нас провели к маленькой стойке, где Райан предъявил талоны на посадку агенту транспортной безопасности, подтвердившему, что нам зарезервированы места на этом рейсе.
– Иди вперед, милая, – шепнул Райан, подтолкнув меня.
Он почти все время смотрел в пол. Быстро оглянувшись через его плечо, я заметила, что папарацци снимают, как мы разуваемся. К счастью, Майк отчасти заслонял Райана.
Я бросила туфли и пальто на серый пластиковый поддон, положила рюкзак и чемодан на ленту, которая повезла их к сканеру. Райан еще собирал по карманам завалявшуюся там мелочь. Я улыбнулась: он никогда не знал, сколько у него с собой денег.
Когда Райан с Майком прошли через металлодетектор, охрана провела нас не к турникету, а в служебную дверь без таблички.
– Куда мы идем? – шепнула я Райану.
– Еще рано. Подождем в ВИП-зале.
Я впервые попала в ВИП-зал. Большое помещение с высоким потолком было разбито перегородками и ширмами на отсеки поменьше. Стены отделаны темными панелями с оттенком нержавеющей стали. На стенах – плазменные панели, и на каждой – свой новостной канал.
Перед ними стояли уютные кресла и столики, позволяющие пассажирам расслабиться и отдохнуть. Сбоку имелась конурка с бесплатной выпивкой и закуской.
Райан достал телефон и начал просматривать сообщения и пропущенные звонки. А у меня все еще кружилась голова. Райан-то, как видно, давно привык к такой сумятице. Не знаю, сколько раз я прилетала и улетала из аэропорта, но о существовании этого помещения даже не подозревала. Встав у большого окна, я смотрела, как взлетают и садятся самолеты, и ждала, пока уймется сердцебиение.
Райан подошел сзади, положил ладони мне на плечи.
– Ты как? – шепнул он.
Я посмотрела на него снизу вверх и кивнула:
– Справляюсь.
Я старалась говорить убедительно, но внутри у меня еще все дрожало.
– Еще десять минут, и нас пригласят на посадку, – сказал он, достал из сумки мою бейсболку с логотипом «Митчелл-паба», подмигнул, напялил себе на голову – и добился моей улыбки.
– Я вижу, ты в последнее время избегаешь любителей автографов?
Райан кивнул:
– Они торгуют моей подписью. Противно.
В зал вошел человек с беджиком службы безопасности. По длинному коридору нас проводили к такой же белой двери и через нее – к турникету.
Все остальные пассажиры рейса на Ньюарк были уже на борту. Мы с Райаном и Майком заняли места в первом классе. Я заставила Райана сесть к окну. Люди уже вытягивали шеи, разглядывая его.
Перелет был коротким, а после приземления сотрудники авиалинии помогли нам выйти из самолета.
На пути к очередному турникету нас окружала охрана аэропорта. Майк распрощался с нами – он летел в Южную Каролину повидаться с семьей.
– Хороших выходных, Майк. – Райан хлопнул его по плечу и пожал руку.
– И тебе, Райан. И Тарин. – Меня Майк обнял.
– Счастливого праздника, Майк. Спасибо за все.
Я тепло обняла его в ответ.
– Увидимся через неделю. Не объедайся индюшатиной, – посоветовал телохранитель Райану.
Агенты компании и охрана аэропорта провели нас к самолету на Питсбург. Следом бросились три девочки-подростка. Райан великодушно задержался, чтобы сфотографироваться с ними. С обязательной улыбкой… с неизменной любезностью к поклонницам.
В Питсбурге нас к выходу тоже провожала охрана. В зале прибытия люди выхватывали фотоаппараты и мобильники, чтобы запечатлеть Райана Кристенсена, шествующего через аэропорт.
Я почувствовала, как Райан крепче сжал мне руку, и заметила его родителей. Эллен с Биллом встречали нас. Мы, все четверо, радостно заулыбались. Снаружи, уж конечно, поджидали папарацци.
Солнце склонялось к горизонту, когда мы добрались до родного городка Райана. Он показал мне Двенадцатую улицу и недоброй памяти холмик, с которого он катался в корзине.
Слушая рассказы Райана, я, как могла, представляла места его детства, но увидеть своими глазами – совсем другое дело. Деревья вдоль улицы были такими нарядными в осеннем убранстве, и на земле уже лежали груды желтых листьев.
Дома стояли не тесно, каждый в глубине двора, и перед каждым – широкая лужайка, на которой можно вдоволь косить траву.
Мы свернули на длинную дорожку. Вдоль нее выстроились деревья, с нее открывались простые, но приятные виды. Райан вздохнул.
Дом его детства был красив: солидное двухэтажное строение из красного кирпича в колониальном стиле – и с большой верандой.
Мы остановились перед гаражом на две машины, из которого был выход в дом. Отец Райана нажал кнопку пульта, свисавшего с зеркальца. Как видно, семья привыкла входить через гараж.
Райан даже не повернулся к двери в кухню – он уже стягивал чехол с капота «шелби». Машина была красивого сапфирового оттенка, две серебряные полосы тянулись от бампера к бамперу, как у гоночного автомобиля. Впечатляющее зрелище.
– Я на нем иногда катаюсь. Должен завестись, – сообщил отец.
Райан небрежно свернул и бросил в угол чехол.
– Не бросай так. Сложи как следует, – напомнил Билл.
– Сложу, пап. Дай сначала поздороваться. – Райан, сияя, оглядывал машину. Ласково тронул капот. – Привет, малышка, ты по мне скучала?
Я не сдержала улыбки. Мальчики не могут без игрушек! Райан открыл настенный шкафчик, достал ключи и отпер дверь своей драгоценной тачки.
Он уже залез на водительское место, когда отец снова прикрикнул на него:
– Ты пригласить Тарин в дом не собираешься?
– Просто хотел проверить зажигание.
Я подняла руку, успокаивая Билла:
– Все в порядке, пусть проверит, иначе он ни о чем другом и думать не сможет.
Я опустила свой рюкзачок на пол рядом с чемоданом.
Один поворот ключа, и мотор ожил. Райан улыбался так, словно умер и попал в рай.
– Запрыгивай. Прокатимся, – обратился он ко мне.
Я подбежала к пассажирской дверце, влезла на кожаное сиденье и защелкнула предохранительный ремень. Райан переключил передачу, и машина под нами вздрогнула, замурлыкала. Длинные пальцы, обхватившие ручку передач, напряглись до белизны на костяшках.
Уж конечно, он непременно должен был взвизгнуть шинами, выворачивая на улицу. Хвост машины даже немного занесло. Глядите, соседи, безумный Кристенсен-младший снова в городе!
Он проехал по длинному проселку среди ферм и кукурузных полей и почти все время гнал слишком быстро. Свернув налево, вжал педаль газа, рывком проскочив все передачи. Нас подкинуло на каком-то ухабе. Опасное и волнующее вождение. Я понимала, что о таком всплеске адреналина он и мечтал.
Райан Питсбургский вернулся домой.
– Понравилось? – спросила Эллен, когда мы с багажом вошли в кухню. Она занималась ужином. – Райан, отнеси вещи наверх, – распорядилась она.
Билл сидел в темно-коричневом кресле в большой комнате сразу за кухней. Он читал газету и поглядывал поверх листов на работающий телевизор. Я улыбнулась, вспомнив своего отца в кресле и с газетой.
Вслед за Райаном я поднялась по выстеленной ковром лестнице в его комнату. Он улыбнулся мне, плечом толкнув последнюю дверь направо. Окно его комнаты выходило во двор. Райан щелкнул выключателем над постелью, зажег лампу на прикроватной тумбочке. На простые бежевые стены и новенький коричневый ковер легли тени.
На старом письменном столе стоял древний компьютер. На высоком платяном шкафу – два кубка за победы в бейсболе и маленькая декоративная лампа. В углу – деревянная вешалка без одежды.
Мне в душу закралась печаль. Из его комнаты – той, где он провел детство, – убрали почти все вещи. У него не осталось квартиры, дома, хотя бы угла, принадлежащего только ему. Все осколки его существования сложили в ящик и убрали с глаз долой.
Я поняла, почему он, едва приехав, бросился к машине. Только она и была здесь… по-настоящему его. Что еще важнее, я теперь понимала, почему он так охотно переехал ко мне, с чего так ухватился за мысль о доме на озере. Мой любимый отчаянно мечтал о доме… о привязанности… о собственной надежной гавани, потому что у него в этом мире остались только чемоданы и одинокие странствия.
Я сбросила с плеча рюкзачок и обеими руками ухватила Райана за куртку. Хотела, чтобы он через губы ощутил глубину моей любви и понял: он больше не одинок в мире. Пока я дышу, у него будет и пристань, и дом в этой ненадежной жизни.
Он запустил пальцы мне под куртку, скинул ее с моих плеч. Потом сорвал свою, попятился к кровати, потянул меня за собой. Мы сбросили обувь и, не раздеваясь, сцепились в страстном поцелуе.
– Я тебя люблю, – шепнула я ему в губы, вслушиваясь в стук его сердца.
Он нежно погладил мне волосы, несколько раз поцеловал в макушку и крепче прижал к себе, тоже признаваясь в любви.
Наш безмолвный разговор слишком скоро прервал голос Эллен. Она кричала снизу, что пришли Ник с Джанелл.
– Привет, братишка! – Райан обнял Ника.
Я стояла в сторонке, улыбалась и ждала, когда меня представят.
Райан с братом были похожи, только Ник унаследовал больше отцовских черт. Волосы у него были темнее и рост на пару дюймов ниже, чем у Райана, но голоса с закрытыми глазами не различишь. Такое сходство даже пугало.
Джанелл Райан тоже обнял и чмокнул в щеку.
– Привет кинозвезде, – подмигнула она. – Как поживаешь?
Джанелл ростом была чуть ниже меня и очень хороша собой. Каштановые волосы с золотистым отблеском она подрезала до плеч. Носила очки в модной черной оправе и обаятельно улыбалась.
– Ник, Джанелл, это Тарин, – улыбнулся мне Райан.
Ник тут же облапил меня за плечи.
– Рад познакомиться. Добро пожаловать в семью, – шепнул он мне на ухо.
– Спасибо. Я тоже рада.
Потом мы обнялись с Джанелл. И она приняла меня как родную. Райан уже подхватил на руки их дочку Сару. Малышка расплакалась.
– Она полгода тебя не видела, Райан, – объяснила Джанелл, забирая у него ребенка. Бедная Сара все не успокаивалась.
– Сколько ей? – спросила я.
– Десять месяцев.
– Красавица. – Я ласково подергала кружевной костюмчик. – Какие у тебя красивые цветочки.
Малышка замолчала и уставилась на меня.
– Привет, Сара, рада тебя видеть. Какая ты хорошенькая в этом платьице!
Девочка улыбнулась мне. Джанелл посмотрела на дочку и тоже мне улыбнулась.
– Ну, давай-ка погуляем, – приговаривала я, прохаживаясь с Сарай по гостиной.
Она залепетала, что-то увлеченно рассказывая, и я ласково отвечала. Под ее приговаривание я стянула с девочки пальтишко.
– Поздоровайся с дядей Райаном. – Я помахала ее ручонкой.
Райан заулыбался.
– Где мой орешек? – обратился к внучке Билл. – Иди к дедушке. – И он перехватил у меня малышку.
Саре это не понравилось: она опять расплакалась.
Мы все перебрались в общую комнату, где Джанелл расстелила для дочки одеяло на полу.
Сара, переходя с рук на руки, все заливалась слезами. Райан снова попытался ее обнять, но девочка не давалась. Личико у нее покраснело. Я присела рядом с ними на диван и заговорила с Сарой. К моему облегчению, она умолкла и позволила Райану подержать себя на руках.
– Как это ты так ладишь с малышней? – удивился Райан. – Ты для них словно чертов наркотик.
На такую глупость я даже отвечать не стала, только закатила глаза.
– Ну, посмотри.
Он оторвал малышку от меня, и та заревела. Райан вернул ее поближе ко мне, и девочка смолкла. Он второй раз повторил опыт с тем же результатом, а вот на третий Сара продолжала плакать и рядом со мной.
– Проверил теорию? – поддразнила я.
– Что вы вытворяете с моей бедняжкой? – крикнула Джанелл.
– Экспериментируем, – ответил Райан. – Всех малышей тянет к Тарин как магнитом. Смотри.
Я подумала, что он придает слишком много значения пустякам.
Райан оторвал от меня плачущую Сару. Потом вернул девочку мне на колени. Я поставила ее на ножки и прижала к груди. Сара крошечными пальчиками ухватила кулон-сердечко.
Убедившись, что она не плачет, Райан самодовольно улыбнулся:
– Видите, о чем я говорю?
– Дело не во мне, а в ожерелье, – возразила я. – Может, оно волшебное?
– А я думаю, в тебе.
Сара увлеченно играла подвеской. Она обиженно выпятила губки, когда ей не удалось запихнуть сердечко в рот. Я состроила ей рожицу, и тут в носу у меня зачесалось. Чем это пахнет? Я поднесла ее попкой поближе к носу и убедилась в своих подозрениях.
– Я не наркотик, а слабительное, Райан.
Я встала, чтобы переодеть малышку.
– Обкакалась? – фыркнул Ник.
– Да… детки, страдающие запором, стекаются ко мне со всех сторон, – засмеялась я.
– Должно быть, и Райана заперло, когда он с тобой столкнулся, – усмехнулся Ник.
– Да уж, мне тогда туго пришлось, – тихо пробормотал Райан, поправляя пояс своих джинсов. – Но стоило несколько минут посидеть на коленях у Тарин, и мне полегчало.
Он ехидно улыбнулся брату, и тот расхохотался.
Я усмехнулась.
– А что? – обернулся ко мне Райан.
Я вручила ему Сару и в шутку предложила:
– А вот, не желаешь пройти следующий обряд посвящения?
– Ты что, хочешь, чтобы я ее переодел? Не собираюсь. – Он напустил на себя крутой и самоуверенный вид.
– Она уже перешла на твердую пищу, Райан. Надеюсь, тебя не стошнит? – спросил Ник.
– Давайте-ка ее мне, – потребовала Джанелл. – Я наверх отнесу. Еще не хватало кинозвезде пачкать руки.
– На слабо берете, поганцы, – возмутился Райан.
– Десять долларов на то, что тебя стошнит, – подначил Ник. – Что скажешь, пап? Участвуешь в пари?
Билл полез в карман за деньгами.
– Принимаю, – огрызнулся Райан. – Против обоих, – кивнул он отцу и брату.
Вся семья последовала за ним наверх, в спальню Ника. Джанелл постелила на кровать клеенку и приготовила свежий подгузник. Остальные столпились вокруг, наблюдая. Все взгляды были устремлены на Райана.
Он раздел Сару до подгузника и стал возиться с липкой застежкой, поддевая пальцами.
– Надо было захватить камеру, – задумчиво произнес Ник.
– Николас! – упрекнула его Эллен.
– А что? Знаешь, какие деньги мне бы отвалили за кадры с кинозвездой, меняющей замаранные пеленки?
Мы с Джанелл расхохотались.
– За его грязное белье еще больше бы дали, – буркнула я.
– Да идите вы оба! – провозгласил Райан, справившись с клейкой ленточкой памперса, и прервался, потому что мы продолжали его дразнить.
– Тарин, – шептал Ник, – собери грязные трусы моего братца и немедленно продавай – поедем на Рождество на Гавайи.
– Вот гад! – Райан глянул на брата в упор. Все хохотали. – Заткнись лучше и выкладывай денежки.
Джанелл сунула ему в руку влажные салфетки.
– Внимание, вхожу, – сообщил Райан.
– Ты каждой женщине это говоришь? – не унимался Ник.
Райан задохнулся от смеха.
– Мальчики! – прикрикнула Эллен. – Сара ждет, бедняжка. Смените уже ей подгузник.
– Ник, сходи за губкой. – У Райана слезы выступили на глазах.
– Пинцет, фонарь, огнемет… – сквозь хохот выговаривал Ник.
– Подвинься, я сама! – Джанелл потеряла терпение.
– Нет, я справлюсь! – Райан мужественно попытался стать серьезным.
Он нерешительно оттянул памперс, открыв площадь, нуждающуюся в уборке. Зеленого цвета.
– Ох! – вскрикнул Ник.
– Черт возьми, малышка. Чем вы ее кормите? – осведомился Райан.
– Судя по всему – пиво, яйца и зеленый горошек, – смеялся Ник.
Джанелл сама взялась оттирать дочку.
– Нет, перестань, я сам могу. – Райан отодвинул ее локтем. – Эти салфетки, наверное, контейнерами продают?
– Еще бы. Мы сразу контейнер и закупили, – подтвердил Ник. – Что там возиться с одной упаковкой?
– Всегда можно вынести ее в сад и окатить из шланга, – предложил Райан.
– Нет, это для случаев, когда она дерьмо по всей спине размазывает, – возразил Ник.
– Я сейчас вас обоих выведу и окачу из шланга, – пригрозила Джанелл.
Я, слушая их перебранку, хохотала без умолку. Отмыв малышку и управившись с новым подгузником, Райан потребовал у отца и брата свой выигрыш. Сару он передал Джанелл.
Я стояла, скрестив руки на груди. Райан переключился на меня:
– Следующая очередь – твоя.
Он отвесил мне звонкий шлепок.
– Иди руки мыть. Ужин готов, – приказала Эллен.
За столом Ник взялся дразнить меня.
– Говорят, ты ни одного фильма с Райаном не смотрела?
– Наверно, я одна такая на всей планете, – отшутилась я. – Он мне не поверил, когда я сказала.
Райан лягнулся под столом, и я сделала то же. Получился чувствительный пинок по лодыжке. Он даже поморщился и в отместку ущипнул меня.
– Надо будет посмотреть вечером. Ввести ее в курс дела. – Ник указал на меня вилкой.
– Смотрите что хотите, только без меня, – твердо заявил Райан.
– А ты что скажешь, Тарин? Хочешь посмотреть «Побережье»? – осведомился Ник. – Убедиться, что он великий актер?
Райан только фыркнул.
– Нет, не стоит… – Я понимала, что Райану будет неловко. – В другой раз.
– Ты посмотри. Фильм действительно хороший, – посоветовала Джанелл. – Я и книги все перечитала. Заодно и поймешь, почему все женщины от него без ума, – подмигнула она.
Я с улыбкой взглянула на Райана. Я знала почему, только у меня были другие причины потерять голову.
– Я посмотрю, только не сегодня. Кстати, Ник, Райан говорил, ты никудышный игрок в покер. Мне любопытно проверить.
Райан под столом сжал мне бедро. Прибрав после ужина, мы сели играть в карты. Райан был прав: Ник блефовал так, что не надул бы и бумажный пакет. Нечего и говорить, что у каждого скоро взыграло самолюбие.
Тогда мы переключились на настольную игру – это оказалось куда веселее. Давно я так не смеялась. Думаю, я вполне вписалась в семью, где было в обычае подтрунивать друг над другом. Правда, Ник порой слишком больно поддевал брата.
Маленькая Сара проголодалась и потребовала бутылочку.
– Давай ее сюда, – велел Райан, отнимая малышку у бабушки.
Увидев его с ребенком на руках, я занесла в свой список еще одну причину для обожания.
Ближе к полуночи мы наконец расползлись по постелям. Я устала от перелета, набила живот вкуснейшим ужином. У Райана была обычная кровать, не такая просторная, как у нас дома. Хм… дома… подумав так, я улыбнулась.
Райан всем телом прижимался ко мне, я согрелась и уютно устроилась в теплом коконе. Прижалась спиной к его груди, как делала каждую ночь.
Райан сопел мне в ухо и беспокойно вертелся.
– Что с тобой? – шепнула я.
– Не могу заснуть. – Он подергал мою футболку. – Ты не могла бы ее снять? Хочу почувствовать твою кожу.
Я заколебалась. Дома мы спали голышом, но здесь – не дома.
– Не волнуйся, мама не войдет.
Я сняла и отбросила на пол футболку.
– Ага, так-то лучше, – хмыкнул Райан. – Волнует, в некотором роде. А вдруг родители застанут меня в постели с голой девушкой?
– А мы тихонько, – игриво шепнула я.
Он потерся щетинистым подбородком о мое плечо и открыл рот, чтобы куснуть. Я снова захихикала.
– Люблю, когда ты кусаешься.
– Знаю, – прошептал он. – А еще ты с ума сходишь, кода я носом трусь тебе о шею.
– Верно, – признала я, – и еще когда я кусаю тебя за ухо.
Я развернулась к нему лицом.
– Мои родители думают, что я осталась ночевать у Дженни. А твои точно спят?
Он тихо рассмеялся и замурлыкал, поймав в ладонь мою ягодицу.
– Может, завтра устроимся в твоей машине? Она здоровская!
– Хорошо бы поиметь тебя на капоте, – мечтательно протянул Райан. – Но завтра «шелби» не будет. На хоккей нам придется взять машину напрокат. Давай так: я поклянусь быть почтительным с утра, если ты пожертвуешь для меня своей невинностью ночью.
– А больно не будет? – Я захлопала ресницами.
– Я буду нежным, обещаю.
* * *
Меня разбудил звон посуды с кухни. Я вспомнила, что обещала маме Райана помочь, и поспешно оделась. Она затевала настоящий пир.
– Эллен, этот пирог можно ставить в духовку. – Я отодвинула стеклянную форму и стряхнула муку с рецепта. – Что дальше?
Она вручила мне новую карточку с рецептом и шепнула:
– Райан это обожает.
– Что я обожаю? – спросил Райан, сидевший, вытянув ноги, за обеденным столом с мобильником в руках.
– Тыквенный рулет? – предположила я.
Он поднял глаза и улыбнулся:
– Пожалуйста, не жалей начинки.
Эллен заглянула в рецепт:
– Для творожного кекса придется удвоить. По-моему, у меня всего хватит.
Читая рецепт, я слушала сопение Райана. Он набирал сообщение.
– Все нормально? – спросила я.
– Иди сюда, хочу кое-что показать.
Он протянул мне телефон с набранным текстом:
Польщен, но не интересуюсь, счастлив с другой.
Я вопросительно взглянула на него.
– Нажми «Отправить», – велел он.
Я послушалась.
– О чем речь?
Забрав у меня телефон, он вызвал предыдущее сообщение и дал прочесть.
Привет! В Эл-Эй погуляем? Обещаю – не пожалеешь, не будешь скучать всю ночь.
Губы у меня сами собой сложились в презрительную усмешку. Я вернула телефон.
– От кого это? Знакомая?
Нажав еще кнопку, он показал имя отправительницы – весьма знаменитой актрисы. Взглянув на Райана, я покачала головой.
– Не злись, – посоветовал он. – Меня это не интересует. Ты сама видела, что я ответил. – Он отхлебнул кофе. – Кроме того, спать с ней – все равно что любиться с половиной Лос-Анджелеса. Тьфу! – Он содрогнулся в притворном приступе тошноты, надеясь меня рассмешить.
– Много ты таких получаешь? – спросила я.
– Пусть тебя это не волнует. Тебе достаточно знать, что я отвечаю.
– Сколько в день? – упорствовала я.
– А сколько парней за вечер приглашают тебя? – огрызнулся Райан. – По-моему, мы квиты.
Я стала мыть посуду. Хорошо бы всепоглощающая ревность выжгла остальные мои тревоги. Он встречается с тысячами женщин, им интересуются знаменитые актрисы, он путешествует по всему свету, бывает в экзотических местах… Почему же он готов удовольствоваться одной женщиной и одним домом?
Я задумалась, как бы чувствовала себя на его месте. Будь у меня такие возможности, воспользовалась бы я всеми или искала бы отношений с одним человеком? Ну, на этот вопрос ответить легко. Конечно, мне нужны серьезные отношения с кем-то одним. Но мужчины устроены иначе.
Краем глаза я наблюдала за ним. Райан пил кофе и решал газетный кроссворд. Кинозвезда, лауреат трех премий за актерское мастерство сидит в мятой футболке и спортивных штанах, постукивая босыми пятками и грызя карандаш!
Он и не подозревает, какой удар мне нанес. Короткое сообщение стало для меня еще одним гвоздем в крышку гроба. Этим он не заинтересовался, но что, если придет другое, от которого просто невозможно отказаться?
Ревновать к Кайлу было ниже его достоинства, поэтому Кайл был срочно уволен. Райану достаточно одного телефонного звонка, чтобы устранить соперника! А у меня хватило ума понять, что Кайл, хоть и мил, увлекся мной весьма поверхностно.
Но мужчины часто думают не тем мозгом, что расположен между ушами. Иногда верх берет крошечный мозг, который прячется у них в штанах. Остановит ли Райана любовь ко мне, если этот дьявол начнет нашептывать иное?
– Застрелиться! – воскликнула Эллен.
Я обернулась к ней. Она, задом ко мне, рылась в холодильнике.
– Творога мало осталось, – простонала она.
Я встряхнулась, разгоняя ненужные мысли.
– Что вы собирались делать с индейкой? – Я потыкала пальцем тушку в соседней мойке.
– В холодильнике нет места, – объявила она. – Я не знаю.
– Надо замочить на ночь в ледяном рассоле. Тогда завтра будет мягкой и сочной.
Она подняла на меня удивленный взгляд:
– В рассоле?
Райан проводил меня в отцовский кабинет, где я распечатала рецепт из Сети. По-моему, он хотел проследить, чтобы я не шлялась по Интернету без дела.
– Вот рецепт, – сказала я Эллен.
– Мне надо в магазин. Кое-чего не хватает, – огорченно произнесла она. – А Джанелл сейчас привезет Сару. Придется вам самим за ней присмотреть.
Через двадцать минут в дом вошла Джанелл. В одной руке у нее была Сара, а в другой – сумка для подгузников с целым арсеналом всего, что может понадобиться младенцу. Она уже опаздывала на деловую встречу.
Когда Джанелл выскочила из дома, Райан играл с Сарой на полу. Помогал ей сложить башенку из деревянных кубиков с буквами. Малышка очень старалась, ее ангельское личико выражало решимость. Я не совладала с собой, глядя, как он играет с ребенком, выключила миксер и подсела к ним на пол. Райан похлопал меня по бедру, потом сдавил.
– Что скажешь, заведем таких пару? – задумчиво протянул он, играя пальцем с кудряшками Сары.
– Думаю, мой ответ тебе уже известен, – улыбнулась я.
– Круто будет, – широко ухмыльнулся Райан.
– А вот ты меня удивил, – продолжала я. – В твоем положении… Я думала, дети тебе совершенно ни к чему.
– Почему ты так решила?
Я удивилась вопросу:
– Не знаю… Ты молодой… Звезда. Путешествуешь по всему свету. – (Он закатил глаза.) – Я и тому, что тебе девушка понадобилась, иногда удивляюсь. Зачем одна, когда можно иметь много?
Райан откинулся на спину и застонал:
– Не заводи сначала! Я думал, мы с этим уже разобрались.
Я перевела дыхание:
– Райан, тебе всего двадцать семь. И ты отлично знаешь, что тебе любую девушку только пальцем поманить. Да они тебе в каждом письме себя предлагают. По всему миру полно женщин, готовых приплатить за секс с тобой. Пока мы не завели разговор о детях, ты уверен, что закончил сеять дикий овес?
Он прикрыл глаза ладонью:
– Не верю, что ты опять за свое!
– Ты мужик. Мужики это любят. Скоростные автомобили, скорые на согласие женщины. Я не хочу, чтобы ты, проснувшись рядом со мной, беременной, начал жалеть. – Я игриво ущипнула его за ляжку.
– И много, по-твоему, можно заработать на этих женщинах, мечтающих о сексе со мной? – расхохотался он.
– Миллиарды, – ляпнула я.
– Правда? Поможешь мне вытащить матрас к тебе во двор? Ты будешь торговать лимонадом, а я целыми днями трахаться.
Малышка подползла к Райану и треснула его по голове кубиком.
– Ой! – Он потер лоб. – Ты права, Сара, идея никуда не годится. У дяди Райана от этаких занятий мозги скиснут.
Девочка забралась ему на живот и похлопала по лицу.
– Эй, ты что меня колотишь? Я сказал гадость? Иди тетю Тарин побей. Это она глупости болтает. – Он подхватил малышку и поднял ее в воздух.
Посадив Сару на пол, Райан перевернулся на бок.
– Сара, – громко зашептал он ей на ушко, – скажем ей? – Пальцем он оттопырил ей нижнюю губу и запищал: – Дядя Райан говорит, он кончил сеять, так что и думать забудь. – Он снова зашептал девочке на ухо. – Дядя Райан говорит, сначала надо пожениться, а потом уже деток заводить. И от меня воняет, так что ты меня переодень.
– Давай ее сюда. – Я протянула руки.
Устроив Сару между коленями, я подтянула к себе пакет с памперсами. Райан включил телевизор, и с экрана тотчас прозвучало его имя.
– Сегодня на CTV… Мы сняли Райана Кристенсена в аэропорту Провиденс в обществе новой подруги.
На экране сменялись крупные кадры, а голос комментатора пояснял:
– Держите покрепче трусики, поклонницы «Побережья». Вы думали, что уже видели всё: как Райан Кристенсен ест… как он ковыряет в носу… как он сидит в машине… но мы покажем вам…
Камера переключилась на молодого репортера.
– Мы застали его, когда он щупал сам себя.
Видеокадры: Райан охлопывает задние и передние карманы джинсов – это в аэропорту Провиденс.
– Что это с ним? – спросил ведущий.
– Не знаю, но наш оператор заснял, как он ощупывает себя перед металлодетектором. Я к тому, что только идиот приезжает в аэропорт с полными карманами мелочи.
На видео появилась я.
– А эта девушка нам знакома? Она актриса?
Ведущий обвел в кружок мое изображение на экране.
– Ее зовут Тарин Митчелл. Хозяйка бара где-то в Род-Айленде.
Они показали набор старых снимков Райана за выпивкой – практически обвинение в пристрастии к спиртному.
– Ого, впечатляет. А что, в Голливуде все девушки вымерли? – усмехнулся ведущий.
С экрана грянул хохот зала.
– Наверняка все его поклонницы ее ненавидят, – заявила одна из зрительниц.
Показали клип из черно-белого фильма. Толпа горожан с факелами и вилами.
Другая девушка пискнула:
– По-моему, она куда симпатичнее, чем Сюзанна Страсс.
– Да, и с ее помощью еще одна звезда заработает алкоголизм, – с издевкой заявил зритель-мужчина.
– Наш оператор спрашивал его, официальная ли это помолвка, но Райан отмолчался. По аэропорту он тащил ее за руку. Если это очевидно, так почему бы не признаться? Всякому ясно, что она не костюмер-консультант.
Камера сфокусировалась на моем лице, потом крупным планом дала руку Райана, сжимающего мои пальцы. Звуковым фоном шли женские рыдания. Под конец еще раз запустили кадры с Райаном, охлопывающим задний карман, и крупный план его руки в переднем. И добавили звуковой эффект – женские стоны.
Я тяжело вздохнула и приподняла Сару, чтобы натянуть желтые ползунки на новый подгузник. Поцеловала ее в лоб, пока девочка играла моими сердечками.
Райан выключил телевизор и забросил пульт на диван. Выглядел он так, словно получил удар под дых.
Я потянулась к нему. После этой дряни на экране нам обоим было не по себе. Райан медленно подвинулся, сел рядом на полу. Откинувшись на диван, мы переглянулись. Райан одну руку запустил мне в волосы, а другой нежно шевелил темные кудряшки Сары. По его тяжелому вздоху я поняла: он вне себя.
Наклонившись, я поцеловала его в губы – просто чтобы сказать: «Все будет хорошо». Его пальцы напряглись, надавили мне на затылок, нежно усиливая поцелуй. Губы у него дрожали.
Я задумалась, кто из нас первым сломается под этим потоком грязи.
Остаток дня я помогала его маме на кухне. Она затеяла настоящий пир, и я диву давалась, гадая, кто будет все это есть. Пока я готовила рассол для индейки, Эллен внимательно наблюдала, запоминая рецепт.
Я стояла у раковины, когда подошел Райан и двумя руками взялся за края мойки, чтобы я не сбежала. Откинул в сторону мои волосы и поводил носом по шее. Я старалась стонать потише.
– Я, конечно, очень рада, что мой сын влюблен и счастлив, но отвяжись сейчас же от моей помощницы, – распорядилась Эллен.
– Она уже достаточно помогла, мам. Нам надо переодеться на хоккей. Через час подойдет машина.
Вскоре после возвращения Ника с Джанелл на дорожку въехал черный лимузин. Мы собирались смотреть игру вчетвером, а с Сарой на вечер оставались бабушка с дедом.
– Приезжал бы почаще, – шутливо упрекнул брата Ник, загружая в лимузин пиво, две бутылки шампанского и кое-что покрепче. Джанелл возилась с сумочкой и наконец вытащила из нее журнал.
– Можете оставить себе, – подмигнула она, бросив гламурное издание на колени Райану.
Тот отхлебнул из бутылки шампанского, которую мы передавали из рук в руки, и прищурился на обложку. Отдал бутылку мне и включил лампочку над головой, чтобы лучше видеть.
Во всю обложку были мы с Райаном. Оба нарядно одеты. Снимали явно в тот вечер, когда мы возили его родителей ужинать. Подпись под фотографией крупными буквами: «Райан влюблен». И сбоку короткая колонка текста под заголовком: «Райан Кристенсен выводит в свет новую подружку». Текст извещал весь мир, что Райан поселился со мной в «любовном гнездышке в РА» и представил меня родителям.
– Ну хоть снимок хороший, – равнодушно протянул Райан.
– Да и сюжет не плох, – добавила Джанелл. – Я подумала, что тебе захочется это сохранить, – неуверенно добавила она.
Райан, ехидно усмехнувшись, вручил журнал мне:
– Ты, наверное, захочешь почитать?
Я положила журнал рядом с собой и сделала еще глоток из горлышка. Можно было только гадать, каких гадостей понаписали про меня внутри. Я воображала один злобный комментарий за другим, словно катилась по спирали вниз.
Райан озадаченно взглянул на меня. Он думал, я первым делом полезу выяснять, что же про меня пишут.
– Потом. Не смотреть же хоккей зареванной, – пояснила я.
– А что? – удивилась Джанелл. – Там ничего плохого, правда.
– Наверняка там все наврано, – возразила я. – Они все время врут. Обвиняют меня в том, что я разбила его любовь с Сюзанной, что порчу отношения между актерами. Пишут, будто я не позволяю ему видеться с друзьями. Даже в опросе, где выясняли, с кем из девушек его хотели бы видеть, я проиграла Сюзанне семьдесят два процента.
Я, чтобы взять себя в руки, потерла щеки.
– Ну, здесь ничего такого нет, – сказала Джанелл.
– А я уверена, что есть, – буркнула я, отталкивая журнал подальше. Для меня он был вроде бумажного яда. – Каждый из этих писак не удержится, чтобы не воткнуть хоть одной шпильки. Не понимаю, чем я их не устраиваю.
– Милая, кому какое дело, что они пишут, – вставил Райан. – Только не мне.
– Дайте посмотреть, – предложил Ник. – Я скажу, можно ли это читать.
Он быстро пролистал журнал, задержался на картинке, где мы с Райаном шли по улице, словно не замечая папарацци.
– О господи! – Ник выглянул поверх страниц. – Здесь сказано, что ты научила моего братца делать рамки из цветного стекла. Это правда? – с ужасом осведомился он.
Райан, глядя, как он придуривается, засмеялся.
– Должна признать, правда, – кивнула я.
– А там сказано, что, знакомя меня с инструментами и приемами ремесла, она забыла одеться? – спросил Райан, внезапно заинтересовавшись. – И надеюсь, там есть фото. Вот оно мне пригодилось бы.
– Нет, на снимке ничего такого, – ответил Ник и продолжил читать.
– А это что? Ты… – Он ахнул и в наигранном ужасе прижал дрожащий палец к губам. – Ты испекла пирог на день рождения и еще набралась дерзости кормить им моих родителей! – Он повысил голос до истерического визга. – Как ты могла!
Райан пихнул меня локтем в бок:
– Да, Тарин, как ты могла?
Я повесила голову и прошептала:
– Я раскаиваюсь. Мне нет прощения!
– Не будет тебе шампанского. – Райан отобрал у меня бутылку.
– И еще она зазывала нас в Род-Айленд на чей-то там день рождения. К счастью, я на той неделе был в отъезде, не то пришлось бы нам с Джанелл тоже пережить все эти ужасы. – Ник снова уткнулся в журнал. И чуть не подскочил, громко охнув. – Скажи шоферу, чтоб остановил машину. Надо вышвырнуть из нее Тарин. Здесь прямо сказано, что она использует моего брата в сексуальных целях.
Райан быстро выпрямился.
– И правда. Она заставляет меня… – Он прикрыл глаза бутылкой и изобразил горестные рыдания. – И еще она меня бьет. Говорит: раздевайся догола и ложись в постель, не то тебе будет о чем плакать, мистер. Я хочу сказать, я ведь обычный человек, я не железный.
– И Джанелл меня все время колотит, – пожаловался Ник. – Я чувствую себя абсолютно беспомощным.
– Мечтай-мечтай, – прыснула Джанелл.
– Не знаю, как ты, Джанелл, а я, собирая за ним носки и грязное белье, желаю получить что-то взамен, – возразила я.
– Точно, – согласилась она. – Кристенсены благоухают отнюдь не розами.
– Эй, мы гордимся своим запахом! – возмутился Райан.
– Знали бы твои поклонницы… – заметила я. – Может, держались бы подальше от нашей двери.
– Я думала, поклонницам некогда ездить в Род-Айленд. Они слишком заняты, целуя наволочки «Побережья», – поддела Джанелл.
– Смейся-смейся, Джанелл. Я всю дорогу до банка хохотал.
– Наволочки? – Я понятия не имела, о чем речь.
– И простыни. Теперь девушки всей планеты спят с Чарльзом, – хихикнула Джанелл.
– Я отметелил ночью свою подушку по имени Чарльз, – подхватил Ник, изобразив непристойный жест.
Райан швырнул в него пробкой от шампанского. Я поняла, что шпилька пришлась ему не по вкусу, потому что бросок был сильным. Ник с улыбкой увернулся.
– Я этой ночью использовала Райана Кристенсена как сексуальную игрушку, – прошептала я, чтобы вернуть ему хорошее настроение.
Райан показал мне большой палец и подмигнул:
– Точно. А потом я пометил тебя, чтобы отгонять другое зверье.
Наш лимузин проехал мимо главного входа на стадион, но шофер не затормозил. Может, не знал, где нас высадить? В итоге машина встала рядом с большими автобусами у служебного входа. Шофер открыл нам двери, и Райан за руку довел меня до ступеней. Я вздохнула. Никогда ему уже не входить никуда на общих правах.
Два сотрудника стадиона проводили нас к лифту, который вознесся на верхний этаж, к частным ложам.
– Это чья ложа? – спросил Ник.
– Ее на сезон снимает мой банк, – объяснил Райан. – Они выделили нам четыре билета, но мы будем не одни. В ложе еще восемь мест. Все билеты в эти ложи разобраны. Большего уединения я не сумел обеспечить.
– Будем тереться в толпе? Круто. – Ник рыгнул и вскрыл бутылку пива.
В ложе было полно спиртного, а на длинном столе стояли горячие закуски. Оба брата уже были под хмельком, и я обрадовалась, что Райану нашлось чем закусить.
Огромное стеклянное окно выходило на арену. По нашу сторону располагались двенадцать стульев. Дверь ложи открылась, на стекло лег блик света. Я инстинктивно оглянулась – какой промах!
В дверь ввалилась четверка хихикающих девиц. При виде Райана Кристенсена они впали в настоящую истерику. Я бросила взгляд на Райана: он перестал жевать и раздраженно поджал губы.
Джанелл тихонько толкнула меня локтем, и мы обе усмехнулись. Девицы, все как одна, вырядились в короткие юбочки и блузки с открытым вырезом. У одной даже имелся экземпляр «Побережья». Райан отскочил от стола и занял место между мной и Ником. Не важно, куда мы шли, – от фанаток нигде не было спасения.
* * *
На следующий день вся семья Райана собралась на кухне – готовить праздничный ужин.
– Куда это поставить, милая? – осведомился Билл, достав из духовки громадную индейку.
Эллен довольно сердито показала на свободное место на плите – все и так было ясно.
Мне вдруг вспомнился отец, задававший похожие вопросы маме. Мой папа был таким же беспомощным. Я сосредоточилась на батате, который перекладывала из кастрюли на блюдо. Джанелл, накрывая обеденный стол, тихонько напевала.
– Эй, милая, где Сарина бутылочка? – заорал Ник с кресла в большой комнате.
Я машинально обернулась на его вопль. Голоса у них с Райаном были так похожи, что не глядя не отличить.
Райан появился на кухне в новых джинсах – моя покупка. Почему-то эта мысль согрела меня. Он озирался в поисках чего-то.
– Эй, милая, ты не знаешь, где мои кроссовки? – спросил он, поглядывая на телевизор.
Я обернулась ответить, но вдруг расхохоталась так, что пришлось ухватиться за кухонный стол. Все побросали свои дела и уставились на меня, гадая, что случилось.
– В этой комнате слишком много милых, – выдохнула я в ответ на взгляд Райана.
Должно быть, это ласкательное словечко привилось всей семье. И еще ясно было, что никто из Кристенсенов не способен существовать и мыслить без посторонней помощи.
– Я на каждую «милую» оборачиваюсь!
Ну, сама напросилась. После этого все трое бомбардировали меня «милой».
Райан начал наш первый праздничный ужин с того, что лягнул меня под столом. Оба мы усмехнулись, когда он просунул свое колено поближе к моему.
– Хорошо вчера отдохнули? – спросил Билл, передавая мне миску с гарниром.
Я открыла рот, но Ник меня опередил.
– Все было славно, пока в ложу не нагрянули фанатки Райана, – резко заявил он, тыча в сторону брата столовым ножом. – Суперзвезде пришлось раздавать автографы и позировать с каждой из этих малюток. – В его голосе явственно сквозила издевка. – «Ох, и со мной сфоткайтесь! Нет, со мной!» – пискляво передразнил он.
Райан шлепнул себе на тарелку пюре. Ложка громко звякнула о фарфор, заставив меня поежиться. Райан хмурился. Брат, вместо того чтобы поблагодарить его за первоклассное развлечение – бесплатное для него и его жены, – воспользовался поводом для дешевых шуточек.
– Как это вышло, черт возьми? – спросил, обернувшись к Райану, Билл. – Я думал, у вас отдельная ложа.
Райан пожал плечами:
– Отдельная, пап, но там бронь еще на восемь мест. Папаша одной из девочек – важная шишка в банке, снявшем ложу на сезон. А она привела подружек. – (Билл помрачнел.) – Это, знаешь ли, отрезвляет. Я хочу сказать: мои бы проблемы большинству актеров. Они за такое убить готовы. Фильмы первой категории, главные роли… не приходится проходить пробу за пробой и ждать, возьмут тебя или откажут. Я должен быть благодарен за удачу, тем более в День благодарения. – Райан улучил момент, чтобы набить рот. – Да, я почти привык к непрошеному вниманию. – При этих словах он покосился на Ника. – Раньше меня это всерьез доставало, но теперь я научился отвлекаться и игнорировать такие вещи.
Я отметила ответную шпильку в адрес брата. Мальчишеское соперничество было живо и тут как тут, за семейным столом.
– Флери классно играл в защите, а Кросби забил два гола из трех, – обратилась я к отцу семейства в надежде предотвратить назревавшую ссору братьев, и Райан словно ненароком погладил меня по плечу и улыбнулся. – Я всю жизнь болею за «Пенз», но впервые увидела их на своем поле. Здорово было. Еще раз спасибо, что пригласил. – Я очень надеялась, что Ник уловит намек.
– Индейка – объедение, мам, – похвалил Ник. – Все в этот раз очень вкусно.
– Не меня хвали, а брата, – прожевав, заявила Эллен.
Ник счел это поводом для очередной подколки:
– Что, Райан оплатил шеф-повара из своего толстого кошелька?
Я заметила, что Джанелл толкнула мужа ногой, и задумалась, всегда ли он так выделывается или сегодня превзошел себя.
– Нет, Николас, – назидательно объяснила сыну Эллен, – но твой брат привел в дом Тарин. Бульшую часть приготовила она, в том числе и восхитившую тебя индейку.
Райан отставил от себя соусник.
– Как знать, Ник, может, на будущий год мы будем праздновать День благодарения в моем многомиллионном претенциозном доме. – Он чуть не рычал. – Уверен, Тарин не пожалеет снова потратить целый день, стряпая на все семейство. И кстати, прежде чем снова пинать свою подушку по имени Чарльз, припомни, что десять процентов всех гонораров идет на счет твоей дочки. К двум годам она будет стоить больше, чем вы оба, вместе взятые.
– Ну хватит, хватит! – примирительно вставил Билл.
– Я его просто дразнил, пап. Не знал, что суперзвезды так обидчивы, – ответил Ник.
Райан положил вилку и шумно отодвинул стул. Тронул меня за подбородок:
– Пойду проветрюсь, милая. Я вернусь.
– Сынок, сядь на место, – строго потребовал Билл, но Райан не послушался. Схватив куртку и ключи, он выскочил из комнаты.
Я сжала руки в кулаки, когда услышала, как «шелби» выезжает из гаража.
– Извини, Тарин, – с притворной искренностью произнес Ник.
Я посмотрела на него:
– Благодарю, Ник, но извиняться следовало бы не передо мной.
– Я не виноват, что он не понимает шуток, – неловко рассмеялся Ник, набивая себе рот, словно не желая думать о таких пустяках.
Я обмерла. Просто не верилось, что самый близкой Райану человек – брат, на которого он молился, – мог быть таким черствым и жестоким. Райан столько сил положил на актерскую карьеру, его бы не мучить, а позволить ему расслабиться дома. Покосившись на родителей, я снова обернулась к Нику. Не могла больше молчать.
– Прежде чем нападать на брата, Ник, подумал бы лучше, как он тебе завидует.
– Мне? – фыркнул Ник.
– Да, тебе, – уверенно повторила я. – В твоей жизни есть надежные опоры: свобода, анонимность, уверенность в будущем. У твоего брата ничего этого больше нет. Успех, которым ты его дразнишь, дался ему очень дорогой ценой, но ты, наверное, и сам это знаешь? – Я обожгла его взглядом. – И у тебя есть то, о чем он мечтает: дом, жена, ребенок – нормальная жизнь. А у твоего брата знаешь, что вместо этого? – Я не давала ему отвести глаза. – У него острая паранойя из-за преследующих его извращенок и маньячек; публичное унижение, когда о нем врут на весь мир на сорока языках, злая критика любого его поступка и постоянные издевки, даже от обожаемого старшего брата. – Я подсчитывала на пальцах. – Но ты все это знаешь, верно? Поразмысли над этим перед тем, как, может быть, раскаешься.
Ошарашенный Ник сидел молча с разинутым ртом.
– Вы меня извините? – шепнула я матери Райана, вставая из-за стола. – Хочу посмотреть, как он там. – Прихватив свое пальто, я набрала номер Райана. – Милый, захвати меня. Я тоже хочу покататься. Жду снаружи.
