Книга: Тройной переплет
Назад: Глава 14 О пленниках, изнанке магии и пацифизме
Дальше: Глава 16 Истории любовные, мышиные и прочие

Глава 15
Допросы и молитвы

Пары минут как раз хватило Лукасу и Шавилану на разглядывание татуировок беспамятного гоблина. С превеликим эстетическим интересом чароплет изучал нательные художества. Кажется, у вислоусого мага даже чесались руки раздеть гоблина и поглядеть, как он раскрашен под доспехами и одеждой. Враги врагами, но искусство татуажа Шавилан ценить умел. Принц же просто нетерпеливо топтался у колоритной туши.
Против воли и Элька увлеклась созерцанием очень рослого гоблина. Волосы его были связаны в конский хвост на затылке, а остальную часть обритой головы покрывали татуировки. Как иная красотка украшениями, воин-шаман обвешался кучей фенечек, среди коих имелись колоритное ожерелье из косточек и клыков на широкой груди и масса прочих занимательных вещиц, за каждую из которых модницы Элькиного мира передрались бы в сувенирном магазине. Вот гоблин наконец очнулся и разлепил веки только для того, чтобы упереться грудью в кинжал воителя и суровый взгляд. Категоричное объявление: «Ты – мой пленник» – последовало сразу.
– Будешь пытать? – деловито спросил гоблин, плавно присаживаясь на холодном камне двора, как на мягком диване.
Казалось, он не испытывает никаких неудобств и совершенно не чувствует холода и ни капельки не волнуется о происходящем и собственной участи. Что это было: колоссальное самообладание, тренированность организма или хорошая мина при плохой игре, Элька сказать не смогла бы, но невольно восхитилась спокойной выдержкой шамана.
– Если все расскажешь, не тронем, – вместо Гала, хлопнув ладонью по бедру, хрипло хохотнула присоединившаяся к компании Вайда. Женщина только что вернулась от казарм, куда провожала целительницу. Дама заметно повеселела со времени утреннего совета и решила проявить к пленнику неслыханное великодушие, а может, просто врала в лицо врагу.
– Буду или сойдемся в поединке до смерти, – серьезно пообещал в свою очередь Гал, не подав вида, что слышал неуместные слова коменданта.
– Поединок – это хорошо! Ты славно бьешься! – растянул пухлые губы в довольной улыбке гоблин. – Спрашивай!
– Кто открывает врата? – начал без предисловий Гал.
– Консорт Бэркруд, – выплюнул имя гоблин и скривился так, что сразу становилось понятно даже не знакомому с мимическими гримасами этой расы: собеседник питает к вышеназванному типу самую «нежную» привязанность.
– Он не пользуется популярностью, – вкрадчиво заметил Лукас, ловивший и более тонкие реакции собеседников. – Почему же вы следуете за ним?
– Ответь, – коротко велел Эсгал, соблюдая какие-то ритуальные правила ведения допроса.
– Темная Праматерь Архадарга оставила его на престоле, прежде, чем удалиться на время, и вручила ключ от врат в знак милости, вожди повинуются ему, – энергично почесал плечи гоблин, что, по-видимому, означало пожатие.
– И она велела следовать за Бэркрудом через туманную границу? – испытующе уточнил маг.
– Нет, – хрюкнул приплюснутым носом гоблин и, прищурившись, в свою очередь, спросил: – Ты гнешь к тому, что консорт самовольно повел нас к вратам, обещая земли мягких человечков и их богатства, и на то не было воли Праматери?
– Мы располагаем убедительными доказательствами, послушай. Вам, принц, и комендант Вайда, полагаю, тоже будет небезынтересно, – довольно улыбнулся мосье Д’Агар. Прочий народ, окруживший кольцом всех названных, Лукас к прослушиванию не приглашал, но и гнать тоже не стал: чем больше свидетелей подлости, тем труднее заткнуть каждому рот.
Маг сделал из пальцев сложную фигуру (не фигу) над крупным изумрудом перстня. Тот таинственно замерцал, приковывая взгляды заинтригованной публики, а потом активизировалось заклинание, сохранившее весь тайный разговор, состоявшийся между консортом и его приближенным, очевидцем которого стала волшебная птица. Недолгий, но, как оказалось, весьма содержательный разговор, заложивший все честолюбивые планы Бэркруда с потрохами обеим сторонам конфликта.
– Так я и знал, клятый вампиришка! Никогда не доверял племени кровососов! Чуял ведь, что юлит и недоговаривает, гнусное порождение болот! Заклятие власти! – рыкнул воин-шаман. Руки его метнулись к поясу, где раньше висели парные клинки, не найдя оружия, сжались в кулаки, а глаза бешено завращались в глазницах.
– По-видимому, ваша Праматерь не желала отворения врат и войны, – глубокомысленно покивал Лукас, и тут же, почти в унисон с его словами, со стороны Храма, откуда нынче утром начинали свое знакомство с Оргевой члены команды, донесся зычный глас и. о. служителя Тарина: «Я нашел!» – и топот сапог по двору.
– Что именно, служитель Тарин? – с легким призвуком раздражения в голосе осведомился принц Арсин, слушавший, затаив дыхание, весь разговор с гоблином и трансляцию откровений вампира. Он сейчас был похож на человека, которого в ключевой момент просмотра триллера просят срочно сходить выбросить мусор.
– Молитву-призыв Сияющему! – выпалил запыхавшийся жрец. Бежал он от замкового святилища до стены недолго, но, по-видимому, столь сильно волновался, что едва мог говорить, его грудь буквально ходила ходуном, и вовсе не от короткой пробежки. И ни великолепной ушанки, ни безрукавки надеть не сподобился. – В той книге, что передал мне чароплет Лукас! На ее страницах есть молитва, которую надлежит огласить, коль будет нарушен древний договор невмешательства и открыты врата. Тогда Онтар Сияющий снизойдет с небес на землю Оргевы, чтобы биться с клятвопреступницей Архадаргой до победы! – В знак доказательства своих слов жрец ткнул под нос его высочеству открытый на нужной странице том. – Вот, она на староэнтарийском, как и все тексты десятого изначального канона, но я хорошо знаю наречие, перепутать не мог!
– Упс! Ну ты им и удружил, Максик! – прокомментировала Элька, как нельзя более подходящим глупым американским междометием. – Похоже, консорт по уши в том самом продукте, что и все за стенами с этой стороны.
– Согласен, подружка, – ухмыльнулся Рэнд, и весельчаки ударили по рукам.
– Но ведь Праматерь может даже не знать о начатой войне, – растерянно заметил Макс, не ожидавший от своего доброго дела столь далеко идущих последствий. Отксерил пару листиков – и вот вам поединок богов! Таких причин армагеддона во Вселенной еще не бывало, но ведь все когда-нибудь случается в первый раз.
– Н-да, незадача, – цокнул языком вор, – интересно, как это ей консорт объяснять будет? Простите, Праматерь, я нарушил древний договор, потому что захотел поиграть в войну с человечками за вашей спиной и оттяпать кусок землицы в личное владение?
– Если будет, кому объяснять, бой богов – это не шутка! – оставив шутливый тон, нахмурилась Элька, трезво оценивая события. – В мифологии моего мира считается, что такие поединки случаются как раз перед концом света, наверное, земля не выдерживает бурных выяснений отношений божеств. Им-то это как нечего делать, подрались, пошумели, новый какой-нибудь пакт о ненападении заключили, а что при этом катаклизмов куча и почти весь народ выкосит – мелочь, снова расплодятся.
Никто из участников зазеркальной дискуссии отключать звук, транслируемый в Оргеву, и не подумал. И, едва отзвучали последние слова Эльки, там, во дворе замка Кондор, повисла звенящая тишина. Люди, от принца со жрецом до простого воина, и гоблин – все поняли, что по вине зарвавшегося консорта вместе оказались в том самом известном ароматном продукте. И в их общих интересах придумать что-нибудь, чтобы как можно скорее из этой ситуации выбраться с наименьшими потерями. Даже Тарин, поначалу буквально горевший идеей о молитве Онтару, приутих. Жрец был истово верующим, но дураком не был и мог согласиться с выводами незримых собеседников. Сияющий почитался паствой, как великий и могущественный бог, но отнюдь не мягкий, уступчивый и кроткий. Напротив, его вспыльчивость воспевалась в гимнах наравне с силой.
– Надо отобрать у вампира те ключи, – не столько вынес решение, сколько констатировал Гал, думая сейчас о том, что уж если он, воитель Дэктуса, смог устроить «армагеддец» стольким мирам, то пара богов для одной Оргевы способна учинить нечто куда более жуткое.
– Постараемся, мосье, – согласился Лукас, уже обдумывая пути и технику изъятия. – Как очевидно из речи Бэркруда, ключи постоянно находятся при консорте, значит, они должны быть при нем и во время завтрашних переговоров. Но как завладеть предметами магическими, что доверены богом и взяты жрецом с алтаря, я должен буду поразмыслить.
– Переговоры? Но ведь в условиях он говорил про форвлака и летучую мышь, – растерянно пробормотал принц Арсин. Озабоченность нарисовалась и на морде гоблина. Как и говорил Эсгал, его пленник умел различать правду и ложь, потому всерьез заволновался о личном и общественном будущем.
– О, на этот счет не волнуйтесь, у нас есть способ выполнить те условия, что консорт счел удачной шуткой. – Ироническая улыбка промелькнула на губах инкуба. – Осталось только посоветоваться кое с кем сведущим по поводу изъятия ключей. Если ваши вожди узнают об обмане и заклятие власти будет развеяно, они не станут просить Праматерь открыть врата и продолжить сражение? – обратился маг с главным вопросом к гоблину.
Могучий пленник вновь почесал свои плечи и раздумчиво сказал:
– Если Бэркруд выставит себя дурнем, лишенным милости Архадарги, а все, кто пошел за ним, тоже, то нет, не должны, коль узнают, что битву богов наши свары земные повлечь могут. Одно дело добрая драка, веселящая кровь, другое – всеобщая гибель…
– Вот нам и цель переговоров, – резюмировал маг и отступил, давая понять, что закончил допрос, скорее оказавшийся похожим на беседу двух разных, но неглупых мужчин.
– Будем биться клинками или без оружия? – спросил гоблин у Гала, уловив, что пора разговоров прошла.
– А тебе не жаль? Такой умный мужик этот зелененький, ушки забавные. Его обязательно убивать? – огорчилась Элька, пресытившаяся на сегодня кровавыми зрелищами, несмотря на все свои заявления про исторические блокбастеры.
– Я обещал, – обронил воин, но в его голосе тоже явственно слышался привкус горечи.
Сегодня Гал ненадолго вновь вернулся к тем кошмарным временам, когда темные народы знали его под именем Рассветного убийцы, и это возвращение оказалось для него неприятным. Брызги крови, слетающие с меча, ему нравились теперь куда меньше капель росы, оседающих на теле, если мчишься по утреннему лугу в шкуре гепарда.
– Ты обещал, что будешь биться до смерти, как я понимаю, – охотно подтвердила Элька и коварно уточнила: – Но разве время и место поединка оговаривались?
– Нет… но… – нахмурился воин, все еще не понимая, куда гнет девушка, зато к экспрессивной речи незримой собеседницы начал с интересом прислушиваться воин-шаман, очаровавший хаотическую колдунью размахом ушей.
– Что «но»? – сердито фыркнула Элька, шлепнув ладошками по подлокотникам кресла. – Пускай сейчас посидит вместе с другими пленниками. Завтра мы все уладим, ворота вновь закроем, пусть зелененький возвращается в свои земли и живет, как прежде. А где-нибудь… э-э-э, не знаю, сколько там точно на Оргеве живут гоблины, лет через пятьсот, перед смертным часом, он призовет тебя на бой, тогда и «сойдетесь в поединке до смерти», – внесла рациональное предложение Элька. – Неужто Лукас такого амулетика сигнального не сделает?
– Если проблема только в этом, то у меня есть заготовки, – охотно подтвердил маг.
– Я хочу заключить такой договор, – обратился Гал к своему пленнику. Голос воина был суров, но в глазах отчетливо теплился огонек надежды, почти просьбы: «Соглашайся!»
Гоблин подумал, соблюдая видимость приличий, и в ответ протянул особым образом согнутую руку. Эсгал точно так же изогнул свою, ладони сплелись в странном пожатии, скрепляющем новые условия. Лукас порылся в кармашках куртки, хранящих кучу всевозможных приспособлений и предметов, наверное, лишь чуть меньшую, чем волшебный чемоданчик, и достал тускло-черный клык на цепочке. После кратких инструкций оказалось: чтобы эта колоритная вещь, органично вписывающаяся в ансамбль одежды гоблина, работала в качестве сигнального маячка, Галу стоило лишь плюнуть на нее сейчас, а носителю предмета – потом, для вызова соперника – бросить ее в огонь.
Гоблин повесил клык на грудь и обратился в пространство:
– Хэй, умная женщина, хочешь стать моей третьей женой?
– Ой, ни разу в жизни меня еще замуж не звали, и никогда не думала, что первым гоблин позовет! – растрогалась хаотическая колдунья, чуть слезинку с глаз не смахнула. – А что так быстро? Ты ведь даже не видел меня?
– Ночью темно, голос красивый, ты умная, – перечислил свои логичные доводы зеленый абориген Онтара под громовые раскаты хохота.
Смеялись все и по ту сторону зеркала, и по эту, избавляясь от долгого напряжения нервного дня, от страхов, горячки боя и тревог за будущее. Улыбнулся даже Гал и задумчиво пошутил (или не пошутил, кто их воинов разберет):
– Тебе еще днем ее терпеть придется…
– Спасибо, но я пока замуж вообще не хочу, – вежливо поблагодарила колоритного жениха Элька.
– Надумаешь, приходи, – великодушно разрешил гоблин под очередной взрыв громового хохота. Но на него не отреагировал, может, счел такую реакцию проявлением радости за его колоритную персону со стороны варваров-людей, чем-то вроде аплодисментов.
– Обязательно! – пообещала Элька, твердо убежденная в том, что какие бы странные идеи ни забредали в ее голову, такой не возникнет точно.
Благополучно разрешив вопрос с последним пленником, коего отправили в башню в сопровождении одного воина исключительно с целью указания дороги и отключения визгунов, попадавшихся на пути следования, Лукас и Гал засобирались домой. Разумеется, они клятвенно пообещали вернуться завтра незадолго до открытия врат. Мирей, оказав всю возможную помощь как людям, так и пострадавшим иных рас, помещенным под стражу, присоединилась к друзьям.
– Тогда на прощанье за наш сегодняшний и грядущий успех позвольте предложить вам гиракского вина – лучшего не сыскать на Оргеве! – воодушевленно воскликнул принц, снимая с пояса фляжку, и почему-то попросил: – Шавилан?!
– Сию минуту, ваше высочество, – охотно отозвался чароплет и дернул с косицы очередную бусину голубовато-прозрачного цвета, пробормотал под нос и пошевелил пальцами, на груде не пригодившихся при обороне камней возник поднос с небольшими прозрачными рюмочками по числу людей, «приглашенных» к столу. Простых воинов, разумеется, в расчет никто не брал. Поить каждого, так никакой фляжки не хватит, бочку выкатывать придется!
Во время допроса Вайда о чем-то напряженно думала, покусывая нижнюю губу, а тут вдруг сорвалась с места, первой подхватила волшебный поднос и принесла его принцу. Несколько удивленный такой нетипичной услужливостью, Арсин открутил крышку и аккуратно разлил тягучее густо-рубиновое вино. Женщина обнесла принца, Тарина, Шавилана, Мирей, последним подала бокальчики посланцам Совета богов, спасителям отечества – мужеского пола, взяла оставшийся себе. Принц несколько мгновений подумал, выбирая тост, и решительно провозгласил, желая не смерти врагам и не победы, но кое-чего куда более значимого:
– За мир и процветание Оргевы!
Гал одобрительно кивнул. Все выпили. Эльфийка пригубила из своего бокальчика и неожиданно обратилась к коменданту замка, сурово нахмурив тонкие брови:
– Напрасно, у тебя ничего не получится. – Глаза жрицы сверкали гневным золотом расплавленной магмы. Очень редко Мирей злилась по-настоящему, и коллеги совершенно не привыкли видеть ее такой.
– О чем вы, мадемуазель? – не понял Лукас причины такого обращения.
– Она знает о чем, – серьезно и почему-то очень сердито отозвалась Мирей, вернула бокальчик на поднос и нажала на перстень, исчезая без обычных милых слов.
Одарив покрасневшую до свекольного оттенка Вайду недоуменными взглядами, маг и воин вежливо простились с оргевцами и тоже вернулись домой, где Рэнд и Элька на два изнывающих от любопытства голоса требовали от эльфийки ответа: чем это таким непотребно-возмутительным ее умудрилась разгневать комендантша, не сказавшая и пары слов. Макс не приставал только в силу природной стеснительности, но глаза сверкали столь же неистовым интересом.
– Она пыталась приворожить Лукаса и Гала, – неохотно призналась Мирей.
Вроде бы такого рода тайны ей следовало оставить при себе, но уж слишком сильно было возмущение жрицы, подпитываемое негодованием богини. (Ирилия давно считала членов команды чем-то вроде семьи своей любимицы.)
– Обоих? Экая темпераментная особа, а по виду и не скажешь! Куда ей столько и когда она только успела втрескаться в них, за несколько-то часов? – удивилась непосредственная Элька.
– Чего, мужиков в замке мало? Нет, наши, конечно, лучше, но не настолько же, чтобы так рисковать, или настолько? – задумался Рэнд, впившись демонстративно-пытливым взглядом в друзей. Сейчас он здорово напоминал ту жену из анекдота, хвалившую любовницу мужа на светском рауте.
– Не из-за любви, чтобы они наверняка остались помогать, – пояснила Мирей. Кажется, мотив действий возмутил жрицу еще больше, чем сам поступок.
– А почему у этой находчивой бабы ничего не вышло? – заинтересовался Фин. – Зелье, что ль, выдохлось или твоя Ирилия помогла?
– Ирилия предупредила, – спокойно согласилась жрица, постоянно пребывающая на прямой линии связи с богиней, – но Лукас-инкуб, он сам есть живое воплощение приворота, а Гал… – Теплая улыбка осветила лицо эльфийки, сделав его похожим на иконописный лик… – Того, кто защищен пламенем истинной любви, ложная не одолеет.
Лукас, освобождаясь от теплой одежды, отвесил Мирей признательный поклон. А заодно скинул маскировочные чары. Начинал кланяться человек-шатен, а закончил огненно-рыжий инкуб с маленькими рожками – истинное воплощение искушения. Самодовольная улыбка мелькнула на его губах.
– Что у тебя с ногой? – вместо стеснения от очередного обнажения его столь долго и тщательно скрываемых чувств строго уточнил Гал у Эльки. Та до сих пор сидела в одном носке.
– А? – Увлеченная происходящим зрительница глянула вниз на босую ногу, стоящую рядом со второй, облаченной по всей форме – в носочек и туфельку. Только сейчас девушка вспомнила про полученное при спасении Лукаса увечье. – Ерунда, на камнях рассадила, все уже зажило. Зато я думаю, это нам может здорово пригодиться!
– Элька, спасибо за то, что спасла меня. – Инкубская улыбочка на красивом лице мага сменилась серьезным, странно-ласковым выражением.
– Всегда пожалуйста! – подмигнула Элька другу, и он залихватски подмигнул ей в ответ.
– Что и как нам может пригодиться? – устало переспросил воин охочую до проказ негодницу, ожидая очередной сумасшедшей, но небесполезной идеи. Только поэтому и не пресек разговор на корню.
Какими бы нелепыми или сумасбродными ни казались предложения, на трезвый и безукоризненно логичный взгляд Эсгала, очень часто именно они, эти сумасшедшие предложения Эльки, являлись самыми полезными. Великую загадку этого феномена воин постичь так и не сумел, но решил для себя, что где-то во Вселенной кому-то очень нравится подсмеиваться над выкрутасами хаотической колдуньи и оставлять его, скептика, в дураках. Может быть, Силам или самому Творцу?
– Ну, это та самая тайна, о которой я сегодня утром говорить не хотела, – хитро улыбнулась Элька, весело пошевелив пальчиками на босой ноге, – потому что на тебя обиделась, но ради дела придется расколоться прямо здесь и сейчас! Внимайте, друзья! Оказывается, моя кровь для вампиров – жуткий кайф, они от одного ее запаха дуреют, а вкус так и вовсе с ума сводит. Нам же что надо? Показать, какой этот консорт болван, и если он только почует, он всякий контроль потеряет…
– Ильдавур пил твою кровь? Отвечай?! – не проорал, скорее с каким гортанным рыком тихо потребовал откровенности Гал, подхватывая Эльку из кресла как пушинку и встряхивая ее. Таким разгневанным команда его давно, пожалуй с алторанских пор, не видела и просто растерялась, не зная, что делать и как успокоить разбушевавшегося оборотня. Физические меры воздействия к нему, в силу разных весовых категорий, были неприменимы, а магически усмирить того, кто разрушает заклятия, было столь же непросто.
– Нет, – пискнула полупридушенной мышью Элька и продолжила: – Он мне палец лечил, я в ресторане о бокал порезалась. Вот он и растолковал мне, что к чему, да я и сама видела, как он закаменел…
Гал подчеркнуто аккуратно опустил Эльку в кресло и быстрым шагом вышел из комнаты.
– Опять обиделся? – растерянно поинтересовалась она у столь же растерянно молчащего общества, достала окровавленный располосованный носок, всучила магу и со словами: – Лукас, если нам это использовать придется, придумаешь, как свежим сохранить, а я к Галу, – понеслась из комнаты, как была босая на одну ногу, скинув для скорости и вторую туфлю.
Назад: Глава 14 О пленниках, изнанке магии и пацифизме
Дальше: Глава 16 Истории любовные, мышиные и прочие