Глава 14
О пленниках, изнанке магии и пацифизме
Эпидемия ужаса не затронула только тех врагов, что уже находились на стенах и атаковали защитников. Но уцелевших штурмовиков была лишь горстка. Поняв, что остались одни, враги изготовились драться с отчаяньем загнанной в угол крысы до последнего. Но Гал – воин, ужас и истребитель темных народов, неожиданно придержал свой благословенный Дэктусом меч и грозно рыкнул:
– Сдавайтесь – и уцелеете!
– Да чтоб я поверил человеку! – показал свободной рукой странный, но, вероятно, очень неприличный жест здоровенный орк, оскалив клыки.
– А кто сказал, что тебе обещает человек? – гаркнул Гал, на этот раз пользуясь волшебным свойством пряжки-переводчика, делавшей понятной его речь лишь тому, к кому он обращался. Зеленые глаза с вертикальными зрачками, превосходно видные в шлеме благословенных доспехов без забрала, ярко блеснули.
Орк всмотрелся в лицо грозного мужчины, скосил взгляд за стену, на опустевшее ущелье, что-то решая для себя, объявил:
– Я твой пленник! – и разжал пальцы.
Кривой меч и широкий нож лязгнули о камни. Следуя примеру соотечественника, начали сдаваться и остальные бойцы темного воинства. Причем каждый из них повторял слово в слово странную фразу орка. Защитники крепости, конечно, не отказались бы всадить стрелу из арбалета или клинок в беспомощных врагов, но авторитет Гала оказался силен. Даже принц Арсин, показавший себя в схватке пусть и не великолепным, но отнюдь не плохим бойцом и вовсе не трусом, прячущимся за спины солдат, осмелился высказать лишь вопрос, вместо открытого негодования:
– Зачем они нам?
– Пленники – это информация и козырь в переговорах, – кратко перечислил Эсгал, вкладывая совершенно чистый меч, к которому не приставала скверна, в ножны. – Найдете, где их разместить до следующего открытия врат?
– Я б им просто глотки перерезала, но раз нужно… Подвалы в центральной башне, – усмехнулась «добрая женщина» комендант Вайда, пальцем указав направление. – Засовы там крепкие, двери из черного дуба, даже троллю не высадить, а тут всего лишь орки да гоблины. Только народу, чтоб их туда отволочь да сторожить, надо набрать.
– Они сдались, достаточно пары стражей, чтобы довести до места, – с легким удивлением возразил оборотень.
– А если нападут? – изумился хранитель Тарин, вместе с воинами орудовавший на стенах мечом и даже умудрившийся чудом уцелеть, вопреки печальной статистике участи своих предшественников.
Элька особым знатоком в фехтовании все еще не была, но, на ее взгляд, привычный к тому, как танцевал с клинком Лукас и какие кренделя выделывал Фин на тренировках, священник орудовал оружием на редкость неумело, поэтому его невредимое состояние иначе чем чудом именовать было нельзя.
– Они сдались, – повторил несколько удивленно Гал, понимания на лицах окружающих не увидел и, едва заметно нахмурившись, снизошел до детального объяснения: – Они очень редко сдаются, но, если объявляют себя пленниками, то слово держат, это не люди.
– Вас отведут в тюрьму, завтра я решу, как поступить, – оповестил воитель своих персональных пленников.
Те приняли его слова как должное и, конвоируемые несколькими людьми, отряженными Вайдой, начали спуск во двор крепости, не делая попыток сопротивления, не возмущаясь, не задавая лишних вопросов.
– А ведь мы сегодня не просто отбились, мы победили! – почти задумчиво прошептал принц Арсин и одарил воина, а заодно и подошедшего мага – посланцев Совета богов – почти влюбленным взором. – Вы и впрямь помогли! Воистину сами боги, и Онтар Щитоносец направили вас в крепость Кондор в час великой нужды! Но что будет завтра, вы снова будете биться вместе с нами?
Никто, даже раненые, не спускался со стены, ожидая столь важного ответа от могущественных спасителей, явившихся из ниоткуда и способных, наверное, так же внезапно исчезнуть в никуда.
– Завтрашнее открытие врат, полагаю, начнется не боем, а переговорами с консортом Бэркрудом, являющимся непосредственным инициатором вторжения на земли людского Союза Эркайса, ваше высочество, – эдак небрежно промолвил маг, делясь ценной информацией, добытой в столь сжатые сроки в столь напряженных условиях. – А дальше… давайте пока не будем заглядывать так далеко. Нам еще предстоит побеседовать с информатором, раздобытым мосье Эсгалом.
Последний одобрительно кивнул, нагнулся и вытащил за какой-то ремень амуниции повисшего (а может, подвешенного специально) на брусе настила огромного татуированного гоблина в кожаных доспехах с нашитыми на них бляшками. Гоблин, благодаря здоровенному зеленому синяку на виске, временно пребывал в стране беспамятных и ни о чем не волновался.
– О, это и есть наш пленник? – полюбопытствовал Лукас, принимавший от людей похвалы своему гениальному колдовству.
– Да, воин-шаман, судя по татуировкам, из совета вождей племен, он должен кое-что знать. Такие, как он, чуют ложь в других и сами говорят лишь правду, если решают говорить. Очнется через десяток минут, если в чувство не приводить, – оценил состояние добычи запасливый воитель. Доспехи уже успели исчезнуть с его тела, показывая, что угроза боя миновала и жаждущей кровопролития нечисти в радиусе действия меча не имеется. Повесив жертву на плечо, Эсгал легко спрыгнул со стены во двор и почти заботливо положил ценную добычу у стены.
– Кстати, Гал, а почему на Алторане в Луговине Эда ты доспехами не сверкал? Хрялки и мордодралы ведь тоже натуральная нечисть! – мимоходом спросил Рэнд, кажется, только для того, чтобы чем-то занять голову и язык. Чего-то веселый парень был бледноват или даже сероват и дергался так, будто на него подействовали отголоски Лукасовой магии прямо через зеркало.
– Не натуральная. Те твари были сном Темного, не живыми, – коротко пояснил воин, задним числом уже обдумывавший проблему несработавших лат и пришедший к верному выводу после нескольких часов мучительных терзаний на тему своей неполноценности, то есть недостойности и грехопадения.
– Ага, стало быть, против кошмаров у тебя защиты, кроме меча, нет, – провозгласил Рэнд.
– С кошмарами бьются не мечом и доспехами, а сердцем и разумом, мой друг, – задумчиво вставил Лукас, участвуя в разговоре благодаря зеркальным чарам и волшебству перстней, несмотря на то что все еще находился на стене, рядом с принцем и чароплетом.
– Ну, твоя магия там тоже неплохо помогает, – пожал плечами вор.
– А что есть магия, как не сочетание сих двух первооснов? – философски возразил инкуб, на мгновение становясь не изысканным насмешником, знатоком тонких искусств и дамских сердец, а меланхоличным философом. Улыбка, скользнувшая по губам красавца, не имела ничего общего с соблазнением, она была исполнена мудрого знания и легкой печали.
– Я должна осмотреть всех раненых, – не в тему беседы, но руководствуясь более неотложными нуждами, оповестила общество Мирей. Эльфийка появилась из недр шкафа с лекарской сумкой наперевес и накинутым поверх платья плотным зимним плащом.
Не дожидаясь ничьих разрешений и согласований, она намеревалась отправиться в Кондор, туда, куда звало ее служение Ирилии. В такие минуты жрица становилась решительнее любого командира армии, и горе было тому скудоумному, кто осмелился бы встать у нее на пути. Лукас едва успел выдать оргевцам короткую традиционную предупредительную речь перед прибытием эльфийки. Мирей появилась во внутреннем дворе замка, рядом с лестницей наверх, неподалеку от воина, и обратилась к Вайде, спускающейся со стены, чтобы проверить, как обстоят дела внизу:
– Я целительница. Где лучше всего осматривать нуждающихся в помощи?
– В первой казарме, – рассудила комендант, во все глаза разглядывая диво-дивное – красавицу-эльфийку, – великую редкость в оргевских краях. А в захолустной крепости и вовсе никогда не виданную. Вайда махнула рукой в нужную сторону. – Мы там лазарет устроили. Жаровик и все, что можно, нашим лекарем Мерисом уже приготовлено. Все, кому надо, сейчас туда подтянутся. Я провожу!
– Спасибо, – кивнула жрица и деловито зашагала к казармам. Легкие сапожки, подбитые мехом, едва касались камней. Проходя мимо Гала, Мирей приостановилась. Отводя взгляд, она смущенно попросила, коснувшись плеча воина кончиками пальцев: – Умойся, пожалуйста, ты весь в крови…
Гал чуть сдвинул брови, зачерпнул горсть снега и провел по лицу. Горсть стала насыщенно розовой. Воин схватил снег в две горсти и принялся энергично тереть кожу, смывая кровь врагов, забрызгавшую его весьма щедро. Тем временем Лукас, обыкновенно почти маниакально-брезгливый Лукас, продолжал с самым самодовольным видом созерцать результаты действия «панической сирены», соответственно зеркало отражало умывающегося Гала и вид на стену после боя.
А тут на плечо мага приземлилась, вновь обретая видимость, волшебная птица-шпионка, вернувшаяся с опасного спецзадания. Скосив на нее взгляд, Лукас шепнул одними губами: «Трэж вигэр!» – и поднял руку. Бело-голубая птица-вестник перепорхнула на ладонь и истаяла так, будто снег, из которого ее вылепил маг, испарился, не оставив после себя ни капли воды, только маленькую жемчужинку. Ту самую, которую творец вложил в ее клювик изначально.
– Птичку жалко! Красивая была! – мимоходом пожалела Элька.
– Она не была живым и разумным созданием, мадемуазель, – мимоходом объяснил Лукас и спрятал драгоценный перл-первооснову в кармашек для будущих чар, как раз тогда, когда в зал совещаний вбежал довольный Макс, размахивая толстой, нет, совсем даже не брошюркой, а книгой:
– Вот! Полный сборник молитв!
Взгляд технаря упал на зеркало, парень побледнел и с трудом сглотнул подкативший к горлу ком.
– Максик, ты чего? – удивилась Элька, отвлекаясь от «телевизора», и попыталась догадаться: – Ты крови боишься? Да? Тогда не смотри туда, не надо!
– А ты чего, не боишься? – Пока Макс, следуя ценным указаниям подруги, старательно отводил остекленевший взгляд, подкинул вопросик вор. Он подсунул парню бокал с любимой газировкой, конфету и между делом освободил его ослабевшие пальцы от молитвенника. Сам Рэнд тоже пока не рисковал пристально вглядываться в зеркало. – То, что там, на стенке Гал творил, – зрелище не для девичьих глаз.
– Почему? – так искренне удивилась Элька, что Фин чуть не поперхнулся от удивления. Даже у мага выгнулась самым немыслимым образом бровь, а сам виновник «художественного вида» на стену замка Кондор на мгновение прекратил яростно тереть зарозовевшее лицо снегом. – Я же не там, рядышком ошивалась. Через зеркало же, это все равно что кино смотреть. А фильмов мне каких только не приходилось видеть! Галово представление даже на ужастик или триллер не тянет, так, сцена из исторического блокбастера. Красиво смотрелось!
– Красиво-о… – только и смог пораженно протянуть вор, пусть и не бывший пацифистом, но до таких высот кровожадности, чтоб любоваться битвой, как картиной в музее, он никогда не поднимался.
– Ну да, – беспечно пожала плечами Элька и прибавила с проказливым смешком: – Гал так пластично двигается, меч сияет, а доспехи эти посверкивающие, розовенькие, гламурненькие вообще супер!
Неизвестно как уж браслетка-переводчик адаптировала слово «гламурненько», а только воин перестал умываться столь усердно, будто хотел протереть кожу до дыр, и едва слышно насмешливо фыркнул. В общем-то именно этого Элька и добивалась.
Фин подошел к зеркалу и переправил молитвенник Лукасу со словами:
– На-ка, от нашего Макса тамошнему жрецу подарочек!
На руки мосье плюхнулся тяжеленный том заламинированной для пущей сохранности бумаги, скрепленной пластиковыми кольцами. Стремясь поскорее избавиться от столь щедрого подношения, Лукас поискал взглядом не успевшего убраться со стены хранителя, тот все поглядывал на туманные врата, дожидаясь мига закрытия, и позвал:
– Служитель Тарин, ваше усердие в служении Онтару произвело на нас благоприятное впечатление. Не соблаговолите ли принять скромный дар?
Жрец подошел к Лукасу и был немедленно осчастливлен единственным в своем роде сборником молитв. Наморщив лоб, молодой служитель несколько секунд непонимающе смотрел на книгу, потом прочел название, раскрыл и, буквально захлебнувшись восторгом, благоговейно прошептал:
– Откуда? Откуда у вас «КНИГА ПОТЕРЯННЫХ МОЛИТВ»?
Хранитель опустился на колени, прижимая к себе Максово творение, как долгожданное дитя, и глаза его сияли счастливым, почти безумным светом. Лукас немного смутился и поспешил уточнить:
– Потерянных? Что вы имеете в виду?
– В Главном Храме Онтара издревле хранилась книга всех молитв Сияющему, с нее учили гимны жрецы, но в давние времена, почти сразу после сотворения стены, случился страшный пожар, уничтоживший книгу, осталось лишь то, что было в памяти служителей. Мы молились о возвращении реликвии, но Сияющий, вероятно, разгневался за небрежение и не внял.
– А может, он их сам наизусть не помнил, а запасного экземпляра книжицы не имел? – схохмил Рэнд, припоминая, с какими только божественными казусами посланцам не приходилось иметь дело.
– Рукописи не горят! – гордо процитировала умилившаяся сценой Элька.
Маг украдкой подмигнул подруге и повторил понравившуюся фразу жрецу, прибавив уже от себя:
– Ничто не исчезает бесследно. Ныне молитвы снова с вами по милости Сил, мой друг!
– Да! Да! Да! – подтвердил Тарин, подскакивая, точно очень плоский каучуковый мячик в нелепой обертке.
Было совершенно очевидно, что служителю Онтара не терпится уединиться где-нибудь в укромном месте с книгой молитв и читать-читать-читать, а может быть, и учить-учить-учить, на тот случай, если снова приключится какое-нибудь стихийное возгорание и под рукой не окажется спасителей с драгоценной святыней. Что он и не замедлил сделать. Впрочем, благой порыв жреца был спустя несколько мгновений уравновешен совершенно прозаическим стремлением воинов гарнизона спуститься по внешней стороне вниз и посмотреть, не найдется ли там, в куче трупов врагов, сброшенных со стен, каких-нибудь стоящих трофеев, окупающих тяжкий труд доблестных защитников. По перекинутой веревочной лестнице довольно быстро, несмотря на амуницию и одежду, отягчающую тела, полезла парочка самых прытких. И буквально через минуту снизу раздался невозможно удивленный крик:
– Эй, братцы, а эти-то твари внизу живехоньки! Да еще и целы-невредимы, будто и не рубились с нами! Дрыхнут они!
Шавилан, Лукас, принц Арсин и все воины, что еще оставались на стене, ринулись к краю и перегнулись вниз, пытаясь получить визуальное подтверждение словам разведки. Прихватив принца и чароплета, изнывающих от любопытства, мосье с помощью перстня перенесся к подножию стены и занялся сканированием чар.
Наконец маг почесал бровь и пораженно констатировал, картинно разведя руками:
– Уникальный случай! Столь сложного наложения и переплетения не выдумать нарочно и не повторить дважды. Молитва служителя Тарина об укреплении мощи телесной, заклинание замедления чароплета Шавилана, распавшаяся изнанка моего оборонного заклятия и заклятие ужаса, изгнавшее врагов, слились в мощнейшее заклятие целительного сна. Все те, кто не погиб при штурме, а был сброшен вниз или оказался ранен в ущелье, были притянуты и попали под его действие. Они до сих пор пребывают в стабильном коконе чар.
– А погибшие? Трупов-то не видать, или они воскресли? – заинтересовался Рэнд.
– Нет-нет, подобного нарушения причинно-следственных чар заклятие не допустило бы. Остатки жизненных сил были присвоены им столь полно, что от тел не осталось следов материальных, – заключил маг, еще раз обследовав плетение самопроизвольно синтезированных чар.
– Ничего себе! Нет, я знала, конечно, что мы пацифисты, но чтоб настолько… – ошарашенно протянула Элька, машинально подергав себя за хвостик светлых волос.
Теперь все, происходящее у крепости Кондор, и впрямь стало сильно смахивать на съемки крупнобюджетного блокбастера, где актеры – злейшие враги в кадре – яростно рубят друг друга на куски, чтобы после съемок смыть красную краску, переодеться и отправиться вместе выпить по кружке пивка. Лукас был озадачен ничуть не меньше оргевцев, ибо никаких мер к такой отеческой заботе о нападавших не предпринимал. Призвав магическое зрение, мосье принялся изучать загадочный феномен под выжидательное и крайне недоуменное сопение окружающих.
– Как там говорила, Элька – «сделать хотел грозу»? – невинно переспросил Рэнд. – Да, я все больше хочу послушать ту песенку, мы кристалл с этой записью Лукасу подарим!
Мосье лишь улыбнулся краем рта, показывая, что понял иронию.
– Они тоже заложники? – почти с надеждой уточнил принц у работника Совета богов типовую принадлежность спящих.
Одно дело ненавидеть орду, пытающуюся взять приступом крепость на земле твоих предков и зарубить тебя, и совсем другое вот так взять и перерезать глотки беззащитным людям… Нет, конечно, монстрам, поправшим древний договор… Но все-таки. Молодой принц запутался в собственных ощущениях стойкой ненависти, начавших давать сбой несколькими минутами раньше, еще тогда, когда великий воин Эсгал сказал, что слову орка можно верить безоговорочно.
– Разумеется, мосье, – подтвердил Лукас, снимая груз с совести некровожадного наследника престола. – Заклятье зациклено само на себя и, пока мы не оборвем нить, будет действовать. Полагаю, можно оставить наших заложников под стенами замка живым… хм… щитом. Ни обогревать, ни кормить их не понадобится.
– Да тут ведь и наши сыскаться должны! Я сам видел, как Карсин через стену рухнул, что ж, он тоже живехонек? – запоздало сообразил один из несостоявшихся мародеров, обратившись душой к более добродетельным стремлениям.
Арсин с надеждой взглянул на магов, переадресовывая животрепещущий вопрос.
– Конечно, – обнадежил людей мосье Д’Агар, изучая сморенных целительным сном разномастных бойцов. – Чары не различают расы, любой, попавший под их действие, ныне здоров и пребывает в мире сновидений.
– Возможно ли и всех раненых воинов Кондора спустить сюда ради исцеления? – проявляя заботу о гарнизоне, предложил принц.
– Не стоит испытывать крепость чар вторжением в их поле. Наша целительница Мирей окажет нуждающимся всю необходимую помощь. Что до бойцов, пребывающих во власти заклятия, завтра они вернутся в крепость! – заключил маг, и людям осталось удовлетвориться этими обещаниями.
Так все и было решено, а надеявшимся на немедленную поживу воинам пришлось удовольствоваться обещанием выкупа за пленников и вернуться в замок. Как раз туда, где во внутреннем дворе вот-вот должен был прийти в себя элитный пленник Гала, поименованный воином-шаманом.