Книга: Работа для рыжих
Назад: ГЛАВА 23 Обзорная экскурсия, или Живой труп
Дальше: ГЛАВА 25 Риторика на высшем уровне, или Ликбез грайолов

ГЛАВА 24
Буря под крышей, или Безумное явление

Рядом с умирающим больше нечего было делать. В комнате уже побывали все, кто должен, даже тот, кто всегда приходит последним. Это я про Смерть, ясное дело.
Надо же! Никогда не боялась умирать. Мне казалось, что там, за порогом, если проживешь эту жизнь как следует, тебя ждет… нет, не райские кущи, конечно, и не кило варенья и ящик печенья, которые только Мальчишу Плохишу сгодятся, а новая дорога. Она и будет лучшей наградой, настолько интересной, насколько заслужишь. Сегодня мои гипотетические предположения получили кое-какое зримое доказательство. Я узрела проводника, и он мне, пожалуй, понравился. Правда, прямо сейчас я в последний путь не собиралась, в этой жизни осталось много чего всякого ненатворенного. Вот взять хоть Гарнагово поручение! К тому же Киз от ослиноголовости не избавился, да и Гиз с Фалем по мне скучать будут, мы еще не успели друг другу осточертеть.
Темно-зеленый коридор уверенно вел нас в сторону очередной пары массивных дверей. Трое дворян обменивались на ходу тихими фразами. До меня долетали лишь обрывки, но и этого хватало, чтобы составить представление о переборе планов интриганов:
— …представить наследника к следующему Собранию Лордов?..
— …выдать найденыша за бастарда Аллария?..
— …невозможно, ни у кого из нас недостаточно веса…
— …мы не гер-грайолы Кизгизреи, большинства в Собрании не соберем…
— …если потребуют провести проверку, произойдет провал…
— …придется уступать…
— …доклад о состоянии его величества лучше приберечь…
Да, быстро оправились, знатные стервецы! Уже придумывают, как посадить подсадную утку на лобное место и править за спиной этой марионетки. Ну-ну! Если уж я, впервые повидавшая короля, не верила в то, что Алларий был способен стать отцом без искусственного осеменения, то остальные и подавно такую лажу не проглотят. У троицы не найдется достаточно средств, чтобы закинуть их во все страждущие глотки и загребущие лапы.
Обмозговать детально тонкости разговора мне не дали. Вечно в этом замке что-нибудь эдакое случается, то тоннели обваливаются, то короли мрут! Теперь вот навстречу компании не шел, несся, не разбирая дороги, какой-то слуга с по-лягушачьи выпученными глазами и раззявленным в беззвучном крике ужаса ртом. Увидев трех важно шествовавших дворян, он притормозил и взвыл, будто ему на больную мозоль наступили:
— Коры! Беда! Беда! Надо стражу звать! В Тронном зале собраний такое… такое… такое…
— Что случилось? — недовольно скривились знатные господа, надеявшиеся, что хоть там, куда они направляются, все относительно благополучно. Ну или, на худой конец, привычно, в стандартных рамках подковерной борьбы за крохи власти.
— Там этот… страшный… шум, грохот, все рушится, а как я за дверь выбежал, так тишина снаружи. А что ему надобно, не поймешь, не разберешь…
— Ему? — На сей раз удивление выразил бело-сине-красный вельможа.
(По очереди, что ли, они выступают, чтобы конкуренты не заподозрили в сговоре и не ополчились всем кагалом?)
— Да-а, — замотал головой лакей как в приступе болезни Паркинсона и столь опасливо покосился в ту сторону, откуда примчался, что я сразу поняла: его ни пинками, ни под угрозой увольнения, ни за все золото мира не уговорить вернуться в зал, где творилось нечто или находился некто, творящий бесчинства.
Что у них там стряслось? Неужели какие-нибудь террористы? А может, артаксарским артефакторам надоело быть на подпевках у власти и они решили взять управление государством в свои руки? Нет, было бы так, Фегора намекнула бы. Наверное…
Извечная убежденность в своем превосходстве над ничтожными обывателями сыграла нужную роль. Дворяне брезгливо обогнули слугу — кажется, решили, что тот сбрендил, и поспешили к залу заседаний. Скорее всего, люди оптимистически посчитали: хуже, чем умирающий король, в их жизни сегодня уже ничего не случится, лимит масштабных гадостей исчерпан. Или реально не представляли, что в столичном замке, нашпигованном стражей, им — грайолам — может угрожать нечто существенное?
Всем свойственно ошибаться. Наши проводники убедились в сей аксиоме, едва распахнули дверь (из-за нее действительно не доносилось ни звука) и шагнули за порог. Мы убедились тоже. Екарный бабай! В роскошной зале творилось нечто несусветное. Там был такой разгром, словно Мамай прошел: стол и стулья перевернуты, раскиданы, картины и шпалеры сорваны со стен, тяжелые портьеры тоже, даже пара окон раскокана вдребезги, люди разбросаны так же, как вещи и мебель. Стоны раненых, испуганный вой, шелест невидимых крыл, запах крови, морской соли и дождя, льющегося с потолка. Ага, не с неба, а из складок лепнины. Посреди всего этого безобразия стояла высокая фигура в плаще, сотканном из тысяч лоскутков, и гневно, требовательно вопрошала:
— Где она? Вы видели, куда она удалилась?
Какой-то пожилой лорд с седыми волосами и шрамом на щеке, обнажив меч, собирался броситься в атаку на лохматого незнакомца, умудрявшегося оставаться сухим под потоками влаги. Кто-то, напротив, пытался забиться за опрокинутые столы в поисках хоть какого-то укрытия.
Ночной Странник. Тот, с кем мы успели свести знакомство на пустынной ночной дороге, явился сюда, привлеченный волной могущественной магии. Бродяга с васильковыми глазами и косами цвета спелой пшеницы, безумный и потерянный, тоскующий о утраченной любви. Несмотря на все ужасы, которые это создание успело учинить в зале, мое сердце сжалось от жалости. Я, не отдавая себе отчета в том, что собираюсь делать, шагнула вперед. Нет, только попыталась шагнуть. Стальные капканы рук и сомкнувшиеся спины телохранителей не дали мне такой возможности. Меня начали теснить к двери.
Братья хотели защитить, выпихнуть назад, в безопасный, относительно безопасный коридор свою магеву. Но что тогда будет здесь? Пока Ночной Странник лишь вопрошает, он даже не начал гневаться по-настоящему, а уже столько разрушений и жертв. Нельзя, нельзя убегать, его нужно остановить, а иначе Артаксар окажется обезглавленным. Король умирает, правительство, пусть коррумпированное и погрязшее в интригах, но худо-бедно функционирующее, будет уничтожено. Вот тогда в стране наступит хаос. Олицетворением коего является разгневанное создание в лоскутном плаще. Почему-то мне показалось — у него хватит сил, чтобы превратить в руины не только жалкий зал или даже замок, а и всю столицу.
Вошедшие с нами дворяне первыми попытались дать деру, почуяв опасность, но двери, выпустившие одного-разъединого лакея, даже не шелохнулись под судорожными рывками трех пар рук. Заперто!
Отступать некуда. Надо действовать иначе и не биться с этим могущественным созданием, способным прихлопнуть меня, как докучливую мошку, а попытаться достучаться до его рассудка, хотя бы до той крупицы его, что еще не успела погрузиться в пучину безумия.
— Хватит хулиганить, — с максимально беспечным и невозмутимым, но в меру строгим видом, как если бы вычитывала провинившуюся, но не понимающую, что набезобразила, бойкую псину, заговорила я. Попутно пришлось снять невидимость с маленького коллектива (меня и киллеров), но оставить ее на паре артаксарских спутников.
Вещать из-за надежных спин довольно высоких мужчин было не шибко удобно, потому я малость сжульничала — увеличила звучность голоса руной ансуз — для привлечения внимания. Чтобы отследить реакции буйствующего субъекта, пришлось привстать на цыпочки и по-птичьи вытянуть шею. Ну что, один-ноль в мою пользу. Главного добилась. Голову мэн в плаще в нужную сторону повернул и бесчинства приостановил. Совсем. Даже дождь неподвижными каплями замер в воздухе.
В свете дня, пусть даже омраченного дождичком и хаотично оборванными портьерами, блокирующими часть солнечных лучей, отчетливо была видна не только голова, но и шея мужчины в полураспахнутой рубашке, поверх которой накидывался оригинальный птицеплащ. А на шее… я этого ожидала, почти предвидела, но все равно отметила с удовлетворением как важное доказательство движения в правильном направлении. На шее ночного знакомца красовалось ожерелье, свитое в точно такой же манере, как и его более тонкая женская копия, которую мы оставили Фегоре.
— При прошлой встрече ты просил отыскать ее! — снова выкрикнула я.
Вот! Бинго! Теперь уже все внимание плащеносца сконцентрировалось на мне. Сосредоточилось так, будто лишь я единственная существовала в реальности, а прочее было не более чем пустынным миражом.
Все имеющиеся в наличии люди, пусть и удивленные явлением из ниоткуда еще троих незваных и нежданных гостей, не спешили вставлять пять копеек в начавшуюся беседу. Убежденные и устрашенные лучшим из арсенала возможных средств — действием, они шугались по ухоронкам, предпочитая лишь слушать и, возможно, выгадывать шанс напасть и всем скопом обезвредить могущественного безумца. Хотя на последнее у меня было немного надежды. Не считая того дядечки с мечом и еще пары грайолов с кинжалами, никаких воинственно настроенных масс, готовых вести неравный бой, не наблюдалось. Нежданное нападение застало знатное собрание врасплох. Какое уж тут сопротивление, если несколько стражников (наверное, охрана, прибежавшая на грохот) лежали слабо подергивающейся грудой железа у стеночки, как если бы их играючи отшвырнули всех разом, небрежно скатав в ком.
Кстати, интересно, а чего это наш ночной знакомец почтил своим присутствием заседание Собрания Грайолов? Что-то мы не слышали историй о вмешательстве Ужаса на Крыльях Ночи в политику Артаксара, он все больше клевал на магические фокусы, как рыбка на червяка. О-ба-на, фокусы! Ну конечно, если бы не драматичность ситуации, я бы стукнула себя по лбу. Что, как не фокус магической силы, представляли обновленный трон и прилагающиеся к нему артефакты правителя — символы и свидетели Изначального Договора. Такого мощного течения силы в королевстве не прослеживалось очень и очень давно. Именно это сорвало с места Темного Странника и заставило его нарушить устоявшийся график явлений стиля нуар в привычное время суток.
— Вы нашли ее? — Безумные глаза впились в наши лица с недоверчивым, маниакальным ожиданием, веря, боясь поверить и не веря разом.
— Мы видели ее и сказали, что ты ищешь и ждешь встречи, — осторожно ответила я. — Она тоже тоскует, помнит и любит.
— Я хочу ее видеть! Сейчас! — взревел собеседник и вместе с криком громыхнул гром, которого не могло быть в комнате, хлестнул по лицу, высекая слезы, яростный порыв ветра вкупе с ливнем.
Я устояла на ногах только потому, что меня держали двое. Грайолы, из тех, что стояли, повалились сбитыми кеглями.
— Она дала слово встретиться с тобой, когда баланс силы Артаксара восстановится! Я обещаю, вы скоро будете вместе. Время безумных странствий, ошибок, обид и терзаний подходит к концу, — продолжила я, очень надеясь, что он меня слышит, что дар служительницы — заставить слушать и слышать себя — подействует сейчас даже на такого, как он. — Нам осталось лишь восстановить Печать Изначального Договора. Прошу, успокойся и подожди зова, не буйствуй, ибо можешь невольно разрушить то, чему мы с таким трудом вернули прежнюю силу. Довольно разрушений! Они лишь продлят срок разлуки.
— Ты обещала… — выдохнул Ночной Кошмар, ветер с дождем улегся.
Я с непередаваемым облегчением (сегодняшний день не щадил моих нервов) поняла: дошло! И даже не как до жирафа. Всего-то несколько минут понадобилось.
— Обещала, — согласилась я и, оглядев окружающий бедлам, где каким-то чудом все-таки сохранился в вертикальном положении на невысоком постаменте трон, пробормотала под нос: — Ну что ж, думаю, просить у тебя восстановить изначальный вид помещения нет смысла. Потому хотя бы перестань пугать да калечить людей и уходи.
— Я желаю приблизить час встречи! — маниакально заупрямился брошенный муж Фегоры и крутанулся вкруг своей оси.
Вновь поднялся ветер, я невольно зажмурилась. Но на этот раз порывы воздушной стихии не сбивали с ног, они вообще не касались людей. Когда я уразумела сие и открыла глаза, зал изменился самым кардинальным образом.
Портьеры с окон исчезли вовсе. Витражи из очень бледного, чуть подкрашенного в золотистые тона стекла, чтобы и в самый пасмурный день в помещении было уютно, изливали нежное сияние. В его свете особенно явственно виделись изменения, происшедшие с обстановкой. Стены лишились драпировок из гобеленов и забрал деревянных панелей. Барельефы, украшавшие камень, были превосходны и, насколько я могла определить, очень стары, они изображали великий момент истории Артаксара: заключение Изначального Договора. Ничем иным присутствие в камне узнаваемых объектов типа: великая большая печать модели «гигантский мельничный жернов», трон, обар и лопатка-мешалка кабор — я объяснить не смогла бы. Еще — мои комплименты скульптору-творцу, я опознала нагого мужчину в плаще. Очевидное портретное сходство типажа с попадающимся буквально на каждом шагу богом отрицать было бессмысленно. Кроме Гарнага на барельефах имелся еще и человек с точно такой же штуковиной на голове, какую Киз пытался стянуть в пыточной со своего чела. Толпу статистов, символизирующих представителей всех слоев общества и профессий, я почти проигнорировала, если бы не стоящая на переднем плане женская фигура с длинными косами. Неизвестный резчик сделал ее столь же тщательно и в одном масштабе с Гарнагом. Но если последний просто стоял в сторонке как свидетель на свадьбе и покровительственно вздымал длани, то длинноволосая красавица протягивала коронованной особе, восседающей на троне, обар. И, что интересно, делала это с таким видом, будто не почтительно его преподносила, а новогоднюю елочку украшала. Что-то вроде: ну вот, еще одна игрушечка, теперь-то красиво, ничего не забыто?
Барельефы со знаменательными историческими сюжетами увлекли меня настолько, что я лишь краем глаза отметила восстановленный в положении столешницей вверх стол и придвинутые к нему стулья. Новшеством, привнесенным свежим ветерком от Ночного Странника, стало то, что трон снова занял законное место как раз напротив стола заседаний. Не в сторонке, как манеж для ребенка, поставленный исключительно с целью присмотра за резвым и беспомощным дитятей, а строго по центру, как это полагается не при номинальном, а при истинном правителе.
А еще… Эту «мелочь» я заметила в последнюю очередь. На троне снова сидел Киз с атрибутами, и трон светился тем же мягким золотистым светом, который гармонично дополнял свет дневной, пропущенный через витраж. И, сдается мне, занял киллер лобное место не по собственной инициативе, воспылав неуемной жаждой власти. Такого выражения лица, которое правильнее всего назвать словами «блин, за что мне все это?!», у довольных выпавшим им жребием не бывает. Значит, кто-то или что-то снова пришпилило моего телохранителя к сиденью. Что? Ну может быть, сама судьба?
Именно занимательным фактом занятого лобного места, кажется, и объяснялась звенящая тишина, повисшая в преобразившемся помещении. Люди, вылупившиеся на трон и фигуру, на нем восседавшую, даже не сразу заметили, что террориста, устроившего погром, разброд и дождь, уже нет. Но когда заметили… Первым опомнилось уже знакомое трио. Скорее всего, потому, что отделалось от незваного гостя минимальным нервным потрясением.
— Кощунство! Как посмел ты занять место его величества! — возопил желто-синий срывающимся на визг голосом.
Я отметила, что оскорблениями в адрес Киза, не считая гневной интонации, свой вопль дворянчик не расцветил. И правильно, прежде чем бросаться ругательствами, следует просчитать шаткую ситуацию и прощупать нового игрока на слабину.
— Его держит магия, он не может встать, — объяснила я спокойно, ну а поскольку руну воздуха не убирала, мой голос, не срывающийся на унизительный крик, слышали все. — Извините, нам следовало первым делом уведомить Собрание Грайолов, но обстоятельства, — я повела рукой, подразумевая Темного Странника и все, им учиненное, — оказались сильнее. Выслушайте, прежде чем возмущаться и задавать вопросы.
— По какому пра… — встрял еще один возмущенный голос, и я с удивлением узнала того толстяка, который едва не навернулся нынче утром из кареты.
— По праву служительницы Сил, — со вздохом констатировала я и нанесла на болтуна оборотную руну воздуха, затыкая не в меру говорливый рот. — Прошу прощения за меры силового воздействия, плюрализмом мнений займемся потом. Сначала мой рассказ.
Должна же быть какая-то польза от моего назначения, не все же гипотетические обязанности. Раз уж сейчас я исполняю волю божества и даже в чем-то волю Сил! Работаю над наведением порядка в мире, из-за того что этот порядок отныне в сфере интересов Киза. А значит, сейчас самый подходящий случай проверить эффективность методики служительницы. Говорили, мне будут внимать все, от нищего до короля? Так пусть внимают! С чувством неловкости я потом как-нибудь в сторонке разберусь, тет-а-тет, и угрызениями совести помучаюсь тоже потом, когда дела улажу.
Едва мысленно изготовилась толкать речь, как взгляд уперся в окровавленную рубашку на плече одного из дворян, и я плавно сменила курс:
— Но прежде, раненые, пострадавшие, попрошу собраться в той стороне!
Рукой указала на пространство у окон между троном и столом заседаний.
— С какой целью? — насторожился кто-то в толпе.
«Как это с какой? Добью, чтобы не мучились», — мысленно фыркнула я, но только мысленно, после представления, устроенного тут безумным типом в стильном плаще, с дворян сталось бы поверить каждому моему слову. Особенно слову скверному. И здравствуй, хаос! А тут только порядок навели. Нет уж, ненавижу убираться! Потому я честно ответила:
— Лечить буду. Человек, испытывающий боль, не воспринимает информацию адекватно и не способен к конструктивному диалогу. Выбирать больных в толпе сложно, потому нуждающихся в помощи прошу перейти туда, где мне будет лучше видно.

 

Вспомнилось, как в детстве сломала руку: дикая боль в предплечье и невозможность в первые полчаса сосредоточиться на чем бы то ни было. Сразу прониклась дополнительной порцией сочувствия к не завывающим от боли мужчинам. Мужество в любом его проявлении достойно уважения. На сей раз спорить со мной не стали: у того, у кого болело, было лишь вполне закономерное желание исцелиться, прочие не возражали. Думаю, собирались понаблюдать за процессом и таким образом устроить новоявленной соплячке-командирше проверку на вшивость.
Я призвала целительную комбинацию рун и размножила ее усилием воли на каждого примерно из дюжины пострадавших. Дополнительно присовокупила общий целительный круг. Силы это забрало прилично, прямо почувствовала, как отток пошел. Почему? Ответ нарисовался незамедлительно. Да потому, что люди пострадали от действий могущественного создания и, чтобы нейтрализовать травму, нанесенную разгневанным дядей в плаще из тысячи сов, требовалось задействовать энергию помощнее стандартной рунной. Пожалев, что под рукой нет шоколадки для поддержания энергетического баланса, я встала попрямее, чтобы не показывать слабости толпе и не волновать друзей, заодно отмахнулась и от попыток цветистых выражений благодарности, сдобренных вопросами о стоимости услуги.
— Обычно я беру за лечение пять тронов, но сегодня исключительный день, потому давайте вы и ваши коллеги по Собранию Грайолов рассчитаетесь за услугу тем, что со вниманием выслушаете рассказ. Все вопросы и возражения прошу приберечь до окончания повествования.
То ли пострадавшая часть дворянского общества по счастливой случайности оказалась более влиятельной, чем их собратья, то ли меня все еще побаивались после укрощения монстра… словом, немедленных возражений не последовало.
«Эх, за стулом далеко идти», — вздохнула я, отмела хулиганское побуждение передохнуть на коленях Киза и приготовилась начать рассказ.
Назад: ГЛАВА 23 Обзорная экскурсия, или Живой труп
Дальше: ГЛАВА 25 Риторика на высшем уровне, или Ликбез грайолов