— Шах и мат. Снимай трусы.

Скучающе подперев подбородок кулаком, я требовательно протянула руку к своему противнику по шахматной доске. Симпатичный златокудрый и абсолютно незнакомый эльф трогательно покраснел и зашевелил кончиками ушей. Я грозно нахмурилась, заставляя его краснеть еще больше.

— Госпожа Наследница, а, может, не надо?

— Надо, Федя. Надо. Снимай свои очаровательные розовенькие трусики с голубенькими сердечками. Я собираюсь прибить их над своей кроватью, как первый боевой трофей.

Ага, моя первая грандиозная победа в пяти шахматных партиях подряд за какой-то час. Раздела эльфика догола. А не фиг было садиться играть с голым торсом. Штаны ремень, портянки, сапоги и апофеоз — розовые трусики подвида «семейные». А чем еще занимать в борделе девушке, если она здесь не работает? Нет, конечно, эльфийские публичные дома построены так, чтобы даже самые привередливые чувствовали себя здесь уютно. Этакий элитный клуб, где девушки идут лишь в ночную нагрузку, а основными развлечениями являются азартные игры, но все же! Уроды! Как они могли не сказать мне, что с бала мы отправляемся в… дом терпимости?! Гады! Сами наверх ушли, в комнаты, развлекаться, а я что тут должна делать? В шахматы с клиентами играть, которые ждут своей очереди? Так после моего дворового воспитания здесь достойных противников нет. Все карточные игры, домино, шахматы, шашки освоены мною в совершенстве.

Очаровательные розовые трусы шлепнулись на доску, заставив меня сдержанно улыбнуться. А хотелось заржать в голос, так как даже со своими скудными познаниями я перевела надпись, вышитую золотыми нитями спереди, гласящую: «мой ключик подойдет ко многим замкам». А не слишком ли он высокого мнения о себе?

— Позвольте мне отыграться, госпожа!

— Еще одну партию в шахматы?

Я пакостно улыбнулась, крутя в руках трофей. Блондин смутился и заерзал на стуле так, что я даже начала волноваться. А вдруг заноз в свои оголенные холмы нахватает?

— А может в карты?

— А тебе есть на что играть, мой блондинистый друг?

Он замялся, но шлепнул какую-то бумажку на стол. Я с интересом ее изучила, но в суть так и не вникла.

— И что это?

— Этот документ даст вам право на владение моей небольшой делянкой розовой конопли. Если вы выиграете, конечно. Но ваша ставка должна быть равнозначной. Что скажете на счет всей моей одежды и ночи в вашей компании?

Ой- ей-ей, какие мы оказывается. Казанова местного разлива. Фи. Все мужики козлы. Кто не козлы — с теми скучно.

— Ушастый, ты за кого меня принимаешь? За работницу этого заведения? Только попробуй до меня хоть пальцем дотронуться — пожалеешь. Я тебе око натяну поверх седалищных холмов, как говорят некоторые личности. И делянка мне твоя не нужна, я же не торчок какой-нибудь.

Эльф покраснел еще больше, но теперь уже от гнева. Что, не привык светленький к такому обращению? Правда глаза колет? Блондин несчастный! Ненавижу мужиков. Расстрелять их всех надо!

— Госпожа, вы сами виноваты в этом! Между прочим, вы сейчас находитесь в публично доме. И прекрасно вписываетесь в обстановку!

Он даже подскочил, заставив девиц смерить его заинтересованными взглядами. Ну да, посмотреть есть на что. Но у Дарелина круче, даже если учесть, что он был в полотенце. У, Дарелин, чтоб у тебя все поотсыхало и поотваливалось! Подлый предатель! Доберусь я до тебя — кладовкой не отделаешься. Богом клянусь, у тебя в жизни там больше не пошевелится ни на кого, кроме меня! Это я сказала в первый раз в тот момент, когда только поняла, что это за место. И повторила уже раз дцать!

— Вот это ты сейчас зря сказал…

Разозлившись, я швырнула всю его одежду в камин, заставив многих засмеяться. Впрочем, место тряпок в моих руках занял тяжелый медный подсвечник, которым я немедленно замахнулась на обидчика, олицетворившего сейчас все зло мужчин.

— Не стоит этого делать, юная леди.

Кто- то, обойдя меня со спины, обхватил одной рукой за талию, а второй — схватил за запястья. Мне показалось, что я попала в тиски. Ощущая спиной чью-то каменную и явно мужскую грудь, я попыталась вырваться, но потерпела неудачу.

— Отпусти меня, а то пожалеешь!

— Расслабьтесь, свет моих очей. Не стоит устраивать публичный скандал в таком месте. Это недостойно.

Я окаменела, почувствовав, как мой пленитель целует меня в мочку уха. По спине пробежала дрожь, ноги мелко затряслись.

— Пустите…

— А если не отпущу, то что?

— Я… я… я буду кричать.

Я даже зажмурилась от обреченности. Мужик явно сильный и здоровый. И что я могу с ним сделать? Конечно, Шес и Дарелин меня учили, но все эти знания куда-то испарились.

Но руки неожиданно разжались. Приобретя столь желанную свободу, я чуть не рухнула, но меня бережно подхватили и усадили в кресло.

Придя в себя на столько, чтобы адекватно воспринимать ситуацию, я огляделась. Оказывается, схватил меня не кто иной, как Даластор. Я даже покраснела, вспомнив о своей реакции на поцелуй в ушко.

— Ма… ма… ма…

— Мама?

— Ма-магистр Даластор! Что вы себе позволяете? Я… я… приличная девушка, а вы…

Я обвиняющее ткнула в него указательным пальцем, с неудовольствием отметив, как рука трясется. Да что ж у меня за реакция такая на этого человека? Ну, не спорю, красив, обаятелен и умен. Ну и что? Дарелин его превосходит по всем статьям. Вот, только, в присутствии двухцветного у меня в животе бабочки порхают. А в присутствии магистра — внизу живота тянет и ноги подкашиваются. Что, интересно, это значит?

— Когда вы покинули бал, моя дорогая, я почувствовала, что свет померк. И я решил последовать за вами, чтобы насладиться вашим сиянием.

— А может не стоит?

Соберись, тряпка! Ну что это за мяуканье маленького больного котенка? Перед тобой мужчина твоей мечты! Подбери слюни, грудь вперед… Ну и что, что маленькая? Зато есть! А все что есть — все мое.

— Милая леди, я восхищен вами. Может, вы хотите осмотреть комнаты на втором этаже? Я слышал, что там дивная лепнина на потолках и кровати удивительной формы.

Показав в пугающем оскале все свои зубы, он галантно предложил мне руку. Но я лишь сильнее вжалась в кресло и вцепилась в подлокотники.

— Не… я пас. Знаете, ну не могу я оценить по достоинству все изыски… э… местной архитектуры. И круглые кровати меня не вдохновляют. Я… это самое… подожду, пока местные умельцы додумаются до зеркал на потолках, вот…

Магистр отшатнулся, пораженный моим познанием. Местные же труженицы стали возбужденно перешептываться. А одна даже подошла и склонилась надо мной.

— Леди, я владелица этого дома, Арсунаэль. Не могли бы вы поподробнее рассказать про зеркала…

Не могу поверить, что владелица борделя может смущаться! Да еще и так сильно, что даже мне стало жарко.

— Ну… у себя дома я слышала, что… в заведениях подобного рода… иногда бывают комнаты, в которых и стены и потолки покрыты зеркалами. Ну, чтобы самовлюбленные мужчины могли наблюдать за собой во время… работы.

Я заикалась, подбирая слова, но, кажется, донести свою мысль до народных масс. Кстати, моя аудитория расширилась на одну крайне недовольную личность — на Дарелина. Он был растрепан и зол как никогда раньше. Я окончательно убедилась в том, что он — не тот компанейский и терпеливый парень, которого я знала. Это смертельно опасный хищник. И он уже узнал вкус крови и получил от него свое наслаждение. Я сжалась в своем кресле в комок, растеряв где-то всю злость.

— Чем ты тут занимаешься, малявка?

— Развлекаюсь, вроде как. На балу ты же мне не дал это сделать.

Мой голос затихал под его злобным взглядом. Последние слова я уже почти проглотила. Да что с ним такое? Импотенция подкралась незаметно? Ну так не мудрено после семи сотен лет воздержания.

— Ты чем-то не довольна?

Многим. Но разве признаешься под таким взглядом? Убьет и не поморщится.

— Все в порядке, мой господин. Я прошу прощения за свое недостойное поведение.

Выбравшись из кресла, я замерла в глубоком поклоне, создавая видимость покорности и скрывая желание расплакаться от непонятного чувства обиды. Хотя, почему непонятного? Лишил меня праздника, утащил с бала в публичный дом, заставил почувствовать себя презираемым отбросом общества и теперь, кажется, взглядом обвиняет во всем это меня саму. Мол, замечталась ты девушка. Это не сказка, это — жестокая реальность.

Я действительно забылась. Какая же я дурочка…

Женька даже не поняла, что мы ведем ее в публичный дом. Радовалась кА дитя, щебетала о чем-то. А я чувствовал себя последним поддонком. Нельзя так поступать. А с Женькой тем более. Я же ее люблю, вроде как. Она не заслуживает такого обращения. С другой стороны, если я в ближайшее время не спущу пар, то будут жертвы. А может, все же стоило оставить ее во дворце? Ага, в этом рассаднике разврата, где от владычицы несет настойкой для предотвращения нежелательной беременности, а горничные так и прыгают в постели. Да и магистры всякие водятся. Мало ли что? А хозяйке дома заплачу, чтоб посадили где-нибудь мою малышку в темном уголке, дали книжку и на пятнадцать минут поднимусь наверх. Хотя, можно уложиться и за десять.

Я заметил, что мы прибыли лишь тогда, когда эта мелкая заноза чуть не оторвала рукав от моего фрака, пытаясь привлечь внимание к своей персоне.

— Дарелин, мне кажется или ты привел меня в бордель?

— Малышка, я здоровый мужчина и у меня есть свои потребности…

Я подонок, скотина и редкостная тварь.

— А меня зачем с собой тащить? Тебе никто не говорил, что неприемлемо таскать девушку по подобным местам. Тем более не совершеннолетнюю! В Тулу со своими самоварами не ездят!

Я начал злиться. Руки зачесались свернуть эту худенькую шейку, оттененную синими кудряшками.

— Слушай, тебе надо просто посидеть здесь в уголке, не привлекая внимания. Минут пятнадцать, максимум двадцать. Поняла?

Она одарила меня таким злобным взглядом, что я внутренне содрогнулся и поджал хвост, готовясь капитулировать.

— Да чтоб у тебя импотенция началась! Чтоб у тебя там не шевелилось ни на кого кроме меня и коз!

Вокруг меня рассыпались золотые искры — особый знак моего дражайшего папочки, Демиурга.

— Ну как я могу не исполнить столь искреннее желание этой очаровательной девушки?

Вряд ли кто-то кроме меня слышал это насмешливый голос, а я постарался не подать виду. Не допусти Тьма. Он это сделает со мной! Я не хочу заниматься скотоложничеством. А Женька еще ребенок. Она даже не совершеннолетняя. Мрак…

А, может, он лишь пошутил? Попытка не пытка.

Великая Тьма, за что мне в отцы достался этот сумасшедший Демиург? Какого хрена он лезет в мою личную, интимную жизнь?! Семь подходов к семи разным девицам легкого поведения, и хоть бы раз этот предатель дрогнул! Как в туалет меня гонять, так он тут как тут, а как меня нужда приперла к стенке, так он в отпуске!

А все эта мелкая тварь виновата! Это ее желание исполнил Демиург, сделав меня ни на что не годным в постели! Мерзкая человечка! Что она о себе возомнила? Думает, что может управлять мной? Моей жизнью?! Я ей покажу, кто из нас главный! Она еще пожалеет о том, что посмела загадать это дурацкое желание!

Кое- как одевшись, я скатился с лестницы, намереваясь разорвать хрупкое тело человечки на части.

Она сидела в кресле, окруженная эльфийками и что-то возбужденно им рассказывала, яростно жестикулируя. Ее веселость и беззаботность разозлили меня еще больше. Я почувствовал, как сгущается вокруг меня энергия, готовясь сорваться смертельным заклинанием.

— Чем ты тут занимаешься, малявка?

В ореховых глазах отразился испуг, но подбородок вскинулся гордо, с вызовом.

— Развлекаюсь, вроде как. На балу ты же мне не дал это сделать.

Она еще смеет меня в чем-то упрекать? Уничтожу. Сотру в порошок, чтобы даже воспоминания о ней не осталось. Жалкое ничтожество! Как какой-то паразит присосалась ко мне, вытягивая энергию!

— Ты чем-то не довольна?

Пальцы зашевелились, выплетая знакомое пыточное заклинание. Неожиданно девчонка встала, чуть не спровоцировав нападение. Не глядя мне в глаза, она склонилась в низком поклоне. Подставив под удар незащищенную шею.

— Все в порядке, мой господин. Я прошу прощения за свое недостойное поведение.

Злость неожиданно прошла, оставив недоумение и страх. Я же чуть не убил ее собственными руками! Я же был готов пытать ее, причиняя немыслимые страдания. И все из-за каких-то дурацких слов, вызванных злостью и обидой. Заслуженных, кстати.

— Женька…

— Да, мой господин?

Она даже не разогнулась и не посмотрела на меня. Я заметил, как трясутся ее коленки и начал опасаться, что увижу слезы, если загляну ей в лицо.

— Ну, какой же я тебе господин? Я же Дарелин… Дарик… Ну прости меня, за то, что напугал тебя так. Я дурак. Можешь даже ударить, если хочешь. Хочешь? Ну, побей меня, и обоим станет легче. А потом просто забудем об этом и все. Давай?

Я дотронулся до ее плеча, намериваясь обнять, но Женька проворно вывернулась, распрямившись, наконец, из своего рабского поклона. Я не заметил на ее щеках слез, но лучше бы никогда не видел эти глаза, наполненные страхом и разочарованием.

И зачем я согласился на эту идиотскую авантюру с публичным домом? Да еще и Жени в это втянули, что ее явно не обрадовало. Уж я-то слышал, как она ссорилась с Дарелином внизу, когда поняла, куда ее привели. И я не вмешался, потому что меня увлекла за собой эльфийка. Довольно симпатичная, кстати. Загадочно улыбаясь, она отвела меня к последней комнате на этаже и довольно уверенно затолкала внутрь, не обращая внимания на то, что я шел спиной вперед. Сама она внутрь не вошла. Захлопнув перед моим носом дверь, она пожелала бурной ночи и поспешно удалилась.

— Ну, вот мы и наедине, мои милый дроу. Я ждала этого момента.

Голос показался мне смутно знакомым. Приятное, чистое сопрано. Где я мог его уже слышать? Обернувшись, я разглядел на огромной кровати женский силуэт в прозрачной белой накидке. Лунный свет из окна падал на нее со спины, обрисовывая идеальную фигурку с каскадом мерцающих серебристых волос.

— Мы знакомы с вами?

Нежный смех хрустальных колокольчиков заставил меня вздрогнуть от сладостного предвкушения. Может поход сюда и не был такой плохой идеей, как мне казалось несколько минут назад.

— Разве это имеет значение? Эта ночь — наша. И мы не должны тратить ее на пустые разговоры. Подойди ко мне.

Я подчинился этому приказу, медленно приблизившись к кровати. Лица эльфийки видно не было, но это уже перестало меня волновать. Накатила волна жара, смыв напрочь весь рассудок.

— Ну, поцелуй же меня, мой темнокожий собрат!

Я впился поцелуем в ее губы, ощущая себя не прежним Шесом, а каким-то властным, неуправляемым животным. Я набросился на беззащитную передо мной светлую и сдернул с нее накидку, стремясь насладиться каждым сантиметром ее тела. А она не сопротивлялась, одной рукой расстегивая рубашку, у второй — зарывшись в мои волосы. Она желала направлять мои движения, но не смогла справиться. Закинув ее руки к себе на спину, я принялся ласкать языком ее грудь.

— О, мой дроу…

— Помолчи, женщина.

Я с наслаждением провел руками по всему ее телу, запоминая все изгибы. Прекрасная ложбинка между грудей, между двумя холмиками, увенчанных твердыми, острыми камешками, небольшая впадинка пупка, жаркое лоно, в которое так не терпелось ворваться. Но я не собирался заканчивать все так быстро.

Это было настолько восхитительно, что я совершенно утратил над собой контроль. Лежал как последний блаженный, прижимал к себе жаркое податливое тело и улыбался самой тупой улыбкой потолку. А эльфийка лежала на моей груди и что-то мурлыкала, обводя своим восхитительным пальчиком сосок.

— Ты настоящий дикарь, мой дорогой. Со мной такого давно не было. Может повторим?

Она немыслимо изогнулась, умудрившись потереться о мое бедро своим лоном. Плоть немедленно отозвалась на этот призыв, хотя все мышцы приятно ныли. Опрокинув эльфийку на спину, я навис над ней, всматриваясь в лицо. Только сейчас до меня дошло, что не темнота скрывает ее от меня, а хитроумное заклинание.

— Покажись мне и назови свое имя, иначе…

Она потерлась щекой об мое плечо.

— Иначе что? Не возьмешь меня еще раз?

— О нет, дорогуша, возьму. Но удовольствия получить не дам. Я буду держать тебя на грани…

— Как пожелаешь, мой повелитель. Я Лелливинель.

Имя мне показалось очень знакомым. Заклинание, мешавшее мне разглядеть партнершу, спало. Впрочем, упало кое-что еще.

— Владычица?????