Глава 11
Столица. 29 июня – 1 июля

В принципе, первый этап нашей судьбоносной встречи можно было охарактеризовать, как… А, балрог! Перед кем я тут рисуюсь, а? Демонстрирую спокойную доброжелательность и дружескую заинтересованность, а что ж тогда в руль ни в чем не повинного «Нуэно» вцепилась так, что пальцы побелели? Лицемерка. Если б не личины-заготовки, которые я вытрясла из Тави, сорвалась бы, клянусь честью предков, как есть сорвалась… Впрочем, хвала всем Валар и Эру Единому, маска, которую я обозвала «Друг, Товарищ и Брат» (тьфу!) держалась прочно. А Тави молодец, хорошие личины сотворила, качественные, да еще и за столь короткое время. Надо будет потом обязательно найти способ достойно отблагодарить милую барышню. Потом, когда все закончится… так или иначе.

В общем, представление удалось на славу – мило улыбаясь, я везла теперь Эрина на квартиру в доме на Адмиральской набережной, не забывая проводить нечто вроде мини-экскурсии по Столице. И в самом деле, за то время, что опальный лорд гнил в Распадке, город успел измениться. В лучшую сторону, кстати. Например, этот жилой комплекс, в котором мы с братьями и прикупили квартирку. Еще один самоцвет в сияющую корону Столицы. Честно говоря, даже ввосьмером мы бы не потянули полную стоимость этаких чертогов, несмотря на все рассрочки и кредиты, в которые мы доблестно влезли. К счастью, есть еще льготы и дотации для военнослужащих… да и папуля нам изрядно помог. И все равно – за квартиру мы с братьями полностью рассчитались только в прошлом году, а за машину – в начале этого. А ведь я-то толком и не жила в доме на Адмиральской, так, набегами. Да и за руль «Нуэно-Патриота» села в первый раз. Зато братцы знатно оторвались на суверенной жилплощади, одна обстановочка чего стоит. Честно скажу, черно-красно-хромированный дизайн ванной меня убил напрочь. Залезла вчера в джакузи и выяснила, что сочетание цветов и подсветки создает прелюбопытнейшие зрительные эффекты… Я даже без просмотра отснятого братишками «шаловливого» видео примерно предполагаю, как они там игрались в кровавых злодеев, пытающих визжащих от почти настоящего ужаса девиц. Вот бы кто мигом нашел общий язык с дроу по части любовных игрищ! Хотя… думается мне, что мои братцы в таких делах погрубее будут. Одно слово – казарма.

Я хмыкнула, одергивая свои устремившиеся куда-то не в ту область мысли. Украдкой покосилась на Эрина. Бывший возлюбленный меланхолично внимал моей маленькой лекции «Достопримечательности Столицы для гостей города» и курил в приоткрытое окошко. Собственно, мне и не нужна была его реакция или участие в разговоре. Моя болтовня была для меня самой сродни заклинанию – все ради настройки на нужный лад. Ради того, чтоб не вспоминать… хм… то, что вспоминается. И не представлять себе, как потрясающе смотрелась бы эта сумрачная сволочь, например, в ванной… среди агрессивного дизайна «а-ля нолдорская казарма»… Или на багряных простынях нашего фамильного… хм-хм… «ипподрома». Ну, а как еще назвать место, где резвятся молодые породистые жеребцы? Выпасом, что ли?

Половина стоимости холостяцкой квартирки братьев Анарилотиони, куда Эрина привезла Нол, наверняка, уплачена за один только вид из огромного панорамного окна. Город, залив и Остров Владычицы лежали как на ладони. Право же, оно того стоило. Ну, посудите сами, утром – это изящная пастель, все оттенки серого, размытые мелким дождиком, ночью – футуристическое полотно, где сияющее огнями ожерелье города охватывает полукольцом блистательную корону дворца.

– Самое безопасное место для любого разговора. Защиту от прослушки тут ставили подчиненные папы, – уверенно заявила Нолвэндэ, кидая на барную стойку связку ключей от квартиры и от новенького «Нуэно-Патриота», на котором они приехали. – Хочешь поесть? Я сейчас закажу.

Отказываться Эринрандир не стал. Позавтракать не получилось, обеда не предвиделось, а до ужина еще предстояло дожить. И пока напарница звонила в ресторан, расположенный на нижнем уровне жилого комплекса, он любовался суровыми пейзажами за окном. Этот город… они с капитаном ап-Телемнаром много лет внимательно присматривались друг к другу, но так до конца и не определились во взаимных симпатиях-антипатиях. Странное дело, но на то количество рассветов, когда первым желанием Эрина было шагнуть в раскрытое окно, приходилось ровно столько же счастливых и радостных пробуждений, до краев заполненных оптимизмом и кипучей энергией. На сей раз обиженная пренебрежением Столица приготовила энчечекисту в подарок несколько зловещих тайн и целое море душевной боли. Холодное-холодное, соленое-соленое и горькое-прегорькое.

Воды залива – свинцово-коричневые, черно-серый город на горизонте, низкие тяжелые тучи, и ни малейшего светлого пятнышка, ни лучика солнца – лучший фон для темной фигуры у огромного окна. Тоже своего рода картина и называется она – «Одна маленькая, но очень гордая птичка». Неподкупный энчечекист, побежденный, но не сдавшийся, мрачно глядит вдаль: руки в карманах, ноги на ширине плеч и упрямо вздернутый подбородок.

Смешно?

Нет, судари мои, грустно.

Заказ исполнили в кратчайший срок, не прошло и двадцати минут, а в дверь уже звонил курьер с тележкой.

– Салат с брусникой, яйца, запеченные с сыром, и морской окунь – как вы заказывали, миледи.

– Благодарю вас.

Мда, это вам не пельмени под «Черный Самайн», и даже не Ытхановские тарталетки с икоркой.

Пространство обширной квартиры-студии было зонально поделено барной стойкой на кухню и… хм… сексуально-развлекательный полигон для сильных молодых мужиков. Из мебели – огромная кровать, а остальное – всевозможная высокая технология, начиная от гигантского экрана телевизора и заканчивая спортивными тренажерами. Бар набит спиртным на любой вкус, с помощью компьютера можно управлять орбитальными спутниками, а на кухне не только гренки печь, но и при огромном желании оборудовать командный пункт войск ПМО. Впрочем, нечто подобное имелось и у Эрина на пике столичной карьеры, только пониже уровнем и попроще. А зачем холостому и очень занятому на работе мужчине обрастать вещами, если он и дома-то ночует не чаще двух раз в неделю? Нэссимэ, конечно, внесла свои коррективы в быт, но Эрину было все равно, где какая вазочка стоит, и откуда взялось новое кресло.

К слову, какое-либо постороннее присутствие в полустерильном пространстве холостяцкой берлоги отсутствовало напрочь, хотя капитан ап-Телемнар готов был присягнуть, что где-то тут есть заветный ящичек, доверху набитый презервативами, который блистательным молодым офицерам приходится регулярно пополнять. Но, пожалуй, только опытный криминалист сумел бы отыскать на двухстах квадратных метрах полезной площади парочку компрометирующих белокурых волосков. Приходящая горничная работала на совесть, и не исключено, что имела соответствующую подготовку.

– Здесь очень хорошо готовят, – похвалил ресторанную стряпню ап-Телемнар. – Вкусно. Спасибо за угощение.

И рыпнулся было помыть посуду, но вовремя вспомнил, что это все-таки не Распадок и не кухня служебной квартиры.

– Ну что, поговорим теперь? – деловито спросила Нол. – Что тебе удалось узнать?

Прямо как в старые добрые времена, когда они хвастались друг перед другом своей информационной «добычей», перед основным мозговым штурмом. Каждый чувствовал себя бесстрашным охотником, поймавшим самую жирную… хм… мышь. На более крупную дичь претендовать на помойках Распадка не приходилось.

«Ну и влип же ты, друг мой, – хмуро думала я, переваривая выданную Эрином информацию. – Да, папа был прав – это настоящее дерьмо. Политика, интриги. Кровь. И я тоже влипла с тобой заодно, потому как… Зараза. В одиночку тебя утопят, а вдвоем мы выплывем. Как-нибудь».

Какое тут «мифрильное дело»? До такого уровня продажным чиновникам и нечистым на руку дельцам образца пятилетней давности – как до Валимара пешком. Но какая же умничка леди Лаириэль! Хладнокровная, стойкая, безжалостная. Несмотря на то, что упомянутая леди откровенно подставила под удар моего капитана, я не могла не восхищаться матерью убитого Элеммира. Конечно, убитого. Какое уж тут самоубийство… Чтобы офицер и дворянин застрелился из-за какого-то тявканья мелких шавок? Если бы в ответ на каждый грязный выпад очередного клеветника у нас стрелялось по одному офицеру и дворянину, в Империи не осталось бы ни дворянства, ни военных. Вот только из-за чего на самом деле убили ненаследного принца, а?

И ведь связано это все каким-то боком еще со старой, пятнадцатилетней давности, ориентировкой на розыск некоего лица. Потому как мой папуля-педант ни за что не поместил бы эти данные в один архив без веских причин… Ой! Да я же еще не рассказала! Вот же дура, совсем забыла, что мы теперь не в ментальном контакте находимся… Придется пересказывать.

В общем, когда я рылась в старых архивах полковника Таурендила, то нашла не только информацию по «драконьей коже» пиндостанского производства. Там же обнаружилась и любопытная такая папочка, лаконично названная «Не найдены». А в ней, как я уже сказала, ориентировка на розыск на основе данных маго-генетической карты. А данные те… В общем, если судить по основным характеристикам, разыскивался некто, принадлежащий не просто к древнему эльфийскому роду, а чуть ли ни кровный родич самой Владычицы. Интрига же в том, что у Владычицы ныне нет настолько близких кровных родственников, чтобы удовлетворять параметрам, указанным в карте. Вот Элеммир бы, кстати, отчасти подошел… но только отчасти.

А как все-таки хорошо, что в высшем свете принято обмениваться результатами маго-генетического сканирования! В основном, конечно, эти данные требуются при заключении брачных союзов, но и вообще практика полезная. Само собой, за пределы определенного круга эта информация не выходит. Так что это большая удача, что я принадлежу к числу имеющих доступ… Ну, вот теперь и Эрина приобщу. Давно пора ему быть в курсе подноготной высшей аристократии, как-никак, формально он к ней тоже относится.

– Кому выгодно? – мрачно откомментировала я эриновы выкладки. – Ладно. Теперь смотри, что я накопала в папином компьютере. Смотри-смотри, сам, а я пока кофе сварю.

И, открыв скопированные в поместье архивы, развернула ноут экраном к напарнику. Зачем пересказывать и разъяснять? Сам не дурак, прочитает и сделает свои собственные выводы. И что-то мне подсказывает, что эти выводы совпадут с моими.

– Вот обрати внимание, во-первых, на сравнительные характеристики образцов «драконьей кожи» с либрусековых перчаток и тех, что изъяли семь лет назад у пиндостанского диверсанта. И еще – видишь папку «Не найдены»? Есть там любопытная такая ориентировочка… с выписками из маго-генетической карты. И даты глянь. Я там для сравнения собственную карту вывела, на анализ, правда, времени уже не хватило, но ты уж сам там, ага? Потом можно будет в стационарный комп залезть, там у кого-то из мальчиков любопытная аналитическая программка была… Все, больше не отвлекаю. Тебе с корицей?

– Угу, – ответил Эрин, прямо-таки прикипев к компьютеру. – Что?

– Ничего, – я отмахнулась и занялась насущным делом – попыталась вспомнить, как же включается эта балрогова кофемолка.

– Нол, мне одному кажется, что «мифрильным делом» тут и не пахнет? – задумчиво спросил Эрин.

Мыслечтица нервно заерзала на высоком барном табурете.

– Тут определенно что-то другое. А «мифрильное дело» приплели только в связи с твоей персоной.

От предпринятого мозгового штурма у энчечекистов разве только дым из ушей не шел, пепельницу чистили уже трижды, а на город тем временем опустилась ночь. В итоге, исчеркав схемами с три десятка листов, выпив несколько литров кофе, напарники пришли к единодушному выводу, озвученному Эрином:

– Итак, узловая фигура у нас – Элеммир.

Эльф взял в руки апельсин из вазы с фруктами и положил по центру столешницы.

– Ему в руки попало нечто, в обладании чем кровно заинтересованы сразу несколько сторон. Во-первых, это – вампиры.

Слева от апельсина оказалась полупустая пачка «Ородруина».

– Причем пиндостанские и подконтрольные правительству, – вставила Нолвэндэ, добавляя в кучку к сигаретам зажигалку, олицетворяющую главного поджигателя… пардон… возжигателя огня демократии во всем мире. – Иначе фиг бы этот либрусек получил в распоряжение снарягу из «драконьей кожи».

– Правильно, – согласился капитан. – Кроме того, есть еще так называемая «группа Березайца», – справа от апельсина он разместил пульт от телевизора. – Сюда мы отнесем убиенного моим именным «Англахелом» Маахова, ибо он у нас из подконтрольного оборотню СМИ, стаю журналистов и Росомаху. С Березайцем в плотной связке идут какие-то умники из верхушки СИБ. Отсюда и досье с отчетом по «Браголлах» на меня, найденное в чемоданчике у Маахова, – сказал он и передвинул туда же пустую пока пепельницу. – А еще, если я вообще что-то понимаю в политике, должно быть некое сообщество, куда входят кое-кто из высших чинов НЧЧК, разведки и контрразведки, и не исключено, что и пара Советников Владычицы.

Рядом с пультом и пепельницей шлепнулась связка ключей.

– Не высоко ты замахнулся? – усомнилась Нолвэндэ. – Неужели Владычица не почувствовала бы предательства в ближайшем окружении?

Эрин хотел было уклониться от развенчивания хрустальных идеалов напарницы, но потому подумал, что Нол давно уже не ребенок, которого следует беречь от разочарований. Тем более что в любви она, похоже, иллюзии уже утратила. Капитан ап-Телемнар постарался.

– Думаешь, Владычица была в курсе, когда убивали Ломиндиэ и Малиналду? А их, между прочим, шлепнули прямо у неё под носом.

– Это было покушение, но с Владычицей не так уж и просто справиться, – не уступала мыслечтица. – Она, между прочим, Великая Волшебница.

И это еще мягко сказано. На повелительнице Серединной Империи лежал неподъемный груз Равновесия всего мира Волшебных рас. Это если вкратце и без технических и магических подробностей. С одной стороны, она была почти неуязвима, а с другой стороны… лучше не думать о том, что может случиться, если вдруг… Короче, только безумный самоубийца способен покуситься на Владычицу.

– Но не всевидящая же, – устало вздохнул Эрин. – А Советники… у каждого из них есть свои резоны. Не исключено, что они считают себя кем-то вроде спасителей Отечества. Словом, Нол, я не стал бы ручаться за их честность и преданность, а посему они тоже под подозрением.

Он так и не понял, согласилась ли с ним напарница – мысленное общение, похоже, осталась в прошлом, ровно как и интим. Но, судя по эмоциональному фону, леди Анарилотиони-младшей совсем не хотелось верить, что в ближайшем окружении Владычицы могут найтись коварные предатели.

– И все-таки с этими фрейлинами что-то не чисто, – решил уйти от неприятной темы Эринрандир.

– Неудачный роман Элеммира? Считаешь, история тянется еще с тех пор? – подозрительно прищурилась Нолвэндэ, сразу став похожа на грифоницу, поймавшую акулу. – Может, полковник узнал подробности того таинственного убийства? Жизнь Владычицы в опасности? А? Не нравятся мне эти ориентировки на генетическую карту.

А уж как не нравились находки Нол из отцовского компьютера самому ап-Телемнару, говорить не приходится. Совсем-совсем не нравились.

– А если спросить у твоего папы? – осторожно поинтересовался эльф.

– Он вчера улетел в Пиндостан.

– Паучий случай! Жаль. Значит, мы пока собрали половину головоломки. Осталось только узнать, что же именно я унаследовал от Элеммира, – проворчал Эрин и добавил в композицию свои часы. – Потому что тот, кто приложил столько усилий, чтобы выманить меня из Распадка, а в ход пошел даже сверхсекретный отчет из архива, лучше нас с тобой знает – время-то идет, и работает оно против него.

Стрелки на циферблате показывали половину двенадцатого ночи.

– Боюсь, домой ты уже не попадешь. – Леди Анарилотиони-младшая поморщилась, как от головной боли. – Оставайся. Душ и новый банный халат в твоем распоряжении, за зубной щеткой я сейчас схожу в магазин, – решительно сказала она. – Есть даже джакузи.

Капитан милорд ап-Телемнар подумал и согласился. Для того чтобы тащиться через весь город в комнатку, напичканную всевозможной аппаратурой, с целью смутить наблюдателей видом своего голого зада, у эльфа сегодня не хватало куража. Все равно деньги и документы у него всегда при себе.

Душевая у братцев Нол тоже скромностью не отличалась. Там просто глаз слепило от обилия блестящих никелированных поверхностей, а в программировании режима подачи водных струй Эрин вообще запутался. Мысли о том, что сложись все иначе, они бы с Нолвэндэ принимали водные процедуры вместе, он удавил в зародыше. Впереди еще много лет сожалений и неисчислимое число одиноких ночей, еще успеется довести себя до нервного истощения и алкогольного психоза. А сейчас мы работаем в паре и очень хотим поймать и наказать преступников.

– Я бы еще полазил по Паутине, – попросил капитан, когда вышел из душа. – Не возражаешь?

– Что ты! – улыбнулась девушка. – Только наушники надень, если будешь слушать музыку.

Водилась за ап-Телемнаром привычка бродить по виртуальным просторам под звуки классического рока.

Эрину же не давало покоя заключение экспертов о причине смерти Элеммира. Коллеги покойного наверняка работали не за страх, а на совесть, и, кроме того, как показывает практика, замаскировать убийство под самоубийство из огнестрельного оружия очень сложно. Эльф бы сопротивлялся, остались бы какие-то следы насилия, хоть что-то подозрительное. А еще Эринрандир активно рылся в общедоступной информации по маго-генетической идентификации. Не шла у него из головы эта загадочная ориентировка.

Он так и не услышал, как Нолвэндэ пришлепала из ванны и улеглась спать на свою сторону кровати.

Курить, правда, пришлось в душевой, но там ап-Телемнару даже нравилось: тихо, чисто, все блестит.

Фамильный сексодром замечательных братьев Анарилотиони имел такие размеры, что на нем можно было уложить весь распаднинский дровский спецназ и каждого Темного эльфа укомплектовать одной или двумя дриадами для облегчения процесса засыпания. И никому тесно не показалось бы. Поэтому, когда Эрин решил таки вздремнуть, их с Нол разделяло вполне благопристойное расстояние, почти равное полету стрелы. Тьфу!

Кто-то тут и в самом деле думает, что я смогла заснуть этой ночью? Нет? И правильно. Разумеется, сна не было ни в одном глазу, однако я с похвальным старанием упорно делала вид, что давным-давно блуждаю по царству сновидений. Даже засопела для конспирации. Впрочем, могла бы и не стараться – он все равно не слышал. Как нырнул с головой в Паутину, заткнув уши, так там и плавал. А я… я лежала и слушала, как тихонько щелкают клавиши и еле слышно гудит включенный компьютер… и как Эрин, увлекшись, немелодично мычит что-то себе под нос, видно, подпевая музыке в наушниках.

Проклятье. Клятвы, говорите, леди Нолвэндэ? А вот сделай он сейчас хоть один-единственный шаг в твою сторону… да что там шаг, просто обернулся бы и взглянул – много бы осталось от этой моей Страшной Нолдорской Клятвы? А? Во имя сохранения остатков собственной чести и достоинства… я не стану отвечать на такие каверзные вопросы. Лгать самой себе не хочется, а не солгать – не получится. Проклятье! И кто тут виноват – я с моими клятвами или он со своими дремучими инстинктами… Не знаю. Оба и никто. Судьба, балрог ее отдери. Но как же противно осознавать, что мы настолько разные… настолько, что он даже вряд ли понял, что на самом деле послужило причиной разрыва. Потому я косу и обрезала. Этакий демонстративный шаг… жест, после которого уже не нужно ничего объяснять.

Я немножко потешила себя мыслями о том, что смогу… привыкну… прекрасно проживу и без милорда ап-Телемнара под боком. Право же, сейчас, когда он все еще рядом, приятно было верить в то, что я не стану тосковать потом, когда…

Ну, хватит.

Благодарение предусмотрительности моих неэкономных братцев, сексодром был такого размера… сказать даже лучше – такой площади, что между нами не пришлось бы класть канонический обнаженный меч. И так устать успеешь, пока доползешь до соседа по ложу. Нет, ну не в классический перестрел расстояние, конечно… но вроде того. И все равно, когда кровать еле ощутимо дрогнула под тяжестью второго тела, я немедленно приказала себя начинать думать об интригах и заговорах… о чем угодно, кроме Синеокой Сумеречной Сволочи на багряных простынях этого многоспального ложа. Потому как… ну к чему лукавить? Искушение нарушить Страшную Клятву тут же, вот прямо сейчас, и неоднократно, а потом нарушать ее снова и снова… было оно, короче. И, в принципе, даже такую клятву можно было бы обойти… допустим, захоти он нарушить законы гостеприимства и воспользуйся правом силы… Нет, ну разумеется, я бы сопротивлялась. Но… это ведь не я преступила бы собственные обеты, а он…

Только вот балрога лысого этот рыцарственный болван покусился на честь леди Анарилотиони. Мало того, что заснул, так еще и похрапывать начал. Тьфу!

Дождавшись, пока посапывание со-кроватника перейдет в знакомую тональность, свидетельствуя о глубоком и безмятежном сне, я бесшумно слезла с мебельного монстра и уползла курить под вытяжку на кухне. Да еще и окно приоткрыла. Долетавший с улицы влажный ветер оросил мое горящее лицо несколькими каплями, мысли слегка прояснились.

Зараза, а ведь заснуть все равно не получится. Подумав так, я включила ноут и все-таки принялась за сравнительный анализ маго-генетических карт – моей собственной и загадочного «потеряшки». Надо же хоть как-то убить время, а так и польза будет, и вообще…

А завтра, вот прямо с утра… надену-ка я еще одну личину, пожалуй. Так оно надежней будет.

Проснулся ап-Телемнар поздно, в пустой квартире и в абсолютной тишине. А за окном бушевал настоящий шторм, потому что стекла были непроглядно залиты потоками воды. На барной стойке капитана ждал завтрак. И банка пива в ведерке со льдом. И записка, придавленная ключами.

«Эрин! Я подумала, тебе будет удобнее пользоваться своим комплектом. Если можешь, подожди меня, я скоро вернусь. Нолвэндэ», прочел энчечекист и отчего-то почувствовал себя… дриадой. Наверное, окружающая обстановка способствовала. Пришлось даже глянуть на себя в одно из зеркал – убедиться, что в черной шевелюре не прорезалось ни единого блондинистого волоса.

«Это все комплексы и оскорбленное мужское самолюбие», – твердо сказал себе эльф, но ощущение, будто тебя вкруговую поимели всем ДОБРом, никуда не делось.

Погода явно записалась в союзники к мыслечтице, потому что без зонта и куртки под такой ливень все равно не выйдешь. Эринрандир поел, посмотрел новости и даже успел полежать в джакузи с пивом и сигаретой. Но, едреные пассатижи, до чего же ему было хреново! От запаха любимых духов Нол, от застарелой нелюбви к чужим домам, от невозможности додуматься до разгадки «Элеммирова наследия», от недовольства собой и мирозданием, которое допускает, чтобы жизнь обычного следователя НЧЧК была безжалостно пущена под откос, точно бронепоезд хинтайскими повстанцами. Заодно Эрин нашел парочку видеокамер – в ванне и возле сексодрома, а так же изрядный архив специального домашнего видео, снятого в хорошем ракурсе. Братцы Нол развлекались со вкусом и размахом. Только Единый ведает, как она получилась такой… ммм… строгой маленькой ханжой рядом со стадом породистых… жеребцов.

Обещание вернуться быстро мыслечтица сдержала. Она принесла с собой запах моря и дождя – и запас неожиданных планов.

– Собирайся, поедем к криминалистам, потом за твоими вещами и в военторг за парадной формой, – скомандовала эльфийка, по странной случайности обойдясь без «Равняйсь!», «Смирно!» и «Шагом марш!».

Зерно скандала попало в унавоженную раздражением почву и тут же расцвело пышным цветом гнева.

– А мое присутствие не повредит безукоризненной репутации леди Анарилотиони-младш-ш-ш-ей? – прошипел Эринрандир, словно ошпаренный кот. – А, кроме того, ты прекрасно знаешь, что я не живу в чужих домах. И за каким драным балрогом мне потребуется парадная форма?

– Не повредит, – уверила его Нолвэндэ. – А, кроме того, это не мой дом. Квартира куплена и оплачивается вскладчину. Практически выполняя функцию гостиничного номера, только куда более комфортабельного и хорошо защищенного от постороннего внимания, чем может предложить любая гостиница. Что же касается последнего вопроса, то все еще проще – мы идем вместе на прием к Владычице. На традиционный праздник Середины Лета.

– Что? Какой еще прием? – опешил Эрин.

– Тот самый, на который обязаны являться все личные вассалы Её Владычества, дабы подтвердить свои клятвы, – отчеканила девушка в лучших традициях аристократического высокомерия. – Церемония, которую ты все время неуважительно игнорируешь. И если раньше оправданием тебе была служба в Распадке, то сейчас появилась прекрасная возможность исправить свою оплошность.

– Я никуда не пойду.

Но упрямая мыслечтица помахала в воздухе лощеными листочками и провозгласила:

– Я бы, конечно, отправилась на мероприятие с ап-Айкалнаром, ибо приглашений два, но они именные. На милорда ап-Телемнара и леди Анарилотиони-младшую. Персонально. Ты хочешь оскорбить Владычицу отказом?

– Ты издеваешься? – рявкнул энчечекист, синея от злости. – Ты специально все подстроила?

– Да, – честно ответила Нол. – Чтобы у тебя появилась возможность посмотреть на возможных заговорщиков, а я могла познакомить тебя с весьма влиятельными особами, которые при изрядном везении сумеют добиться для тебя свидания с Фторром. Считаешь, я не права?

– Балрог! Нолвэндэ! Сколько можно держать меня за дурака?! – крикнул эльф.

– Столько, сколько понадобится, чтобы ты убедился – мне можно и нужно доверять! – проорала в ответ девушка. – Глупо не воспользоваться таким шансом!

И как бы ни упирался Эрин, но отрицать, что напарница права, он не мог. Оттого, для вида порычав ругательства и побегав взад-вперед от бара к телевизору, он сдался. Скрипя при этом зубами не хуже, чем Птурс Ифритович, чей телефон подозрительно молчал все утро.

«А ты, оказывается, обыкновенный мужской шовинист, – поставил энчечекист сам себе диагноз. – Неприятно, когда тобой командуют, да еще женщина, да к тому же твоя возлюбленная. Вернее…теперь уже бывшая возлюбленная. И не столько командует, сколько покровительствует».

Пожалуй, раз уж я решила не лицемерить, придется признаться и в самом страшном – я, балрог всех отдери, люблю приемы во дворце Владычицы. И да! – мне не хватало общества в Распадке. Можно сколько угодно рассуждать о сверкающей мишуре имперского строя, о загнивающей аристократии и лицемерии высшего дворянства, но это, проклятье, мой мир и моя империя, и раз уж суждено мне было родиться леди Анарилотиони со всеми вытекающими, включая фамильный герб и положение в обществе, так какого же Врага лысого я должна делать вид, что этим недовольна? А?

Вот подготовка к этому самому приему – о-о, это совсем другое дело. Полюбить этот процесс у меня не получится при всем старании. Да его, в общем-то, мало кто любит. Потому что такую важную вещь, как проблема выбора наряда, никто не отменял. И потому сразу с утра я отправилась этим заниматься.

Во-первых, нужно было встретиться с Ыстылатаром и забрать у него приглашения – именные, в количестве двух штук. Приходить на такие мероприятия в одиночестве невместно, так что Эрину, волей-неволей, а придется побыть моим спутником. Опять же, ему полезно будет, да и для дела это хорошо. Лучший способ спровоцировать тайных врагов на открытые действия сложно придумать. Противник должен проявить себя. Если Эрин прав в своих подозрениях, и в этом грязном деле замешан кто-то из высшей аристократии… что ж, тогда нужны доказательства. Одних обвинений мало, чтоб заставить вероятных заговорщиков предстать перед Судом Равных. Опять же, какой это будет однозначно-откровенный сигнал всем заинтересованным лицам – ап-Телемнар вернулся, и не один. Вот и посмотрю, кто и как отреагирует.

Во-вторых, мне нужно срочно навестить белошвеек и заказать наряд. Покупать туалет для такого приема в лавке готового платья, даже если это поставщик двора Ее Владычества, неприемлемо. Придется потратить время и раскошелиться. Вот Эрину в этом отношении проще – съездить в военторг и купить парадную форму, и всего-то! А мне, к сожалению, даже парадный мундир не подойдет – леди положено являться ко двору в вечернем туалете, и хоть ты тресни.

В-третьих… ах, да так ли уж важно, что там в-третьих! Нелегкое это дело – собраться на бал. Думаете, мамулик просто так каждый год ищет повод отмазаться от этой чести? Вот то-то и оно.

Короче, когда я, взбодренная с самого раннего утра всеми этими заботами, вернулась в квартиру, озвучила планы и закономерно натолкнулась на сопротивление Эрина, сил деликатничать у меня уже не оставалось. Уламывание и уговоры «униженных плебеев» не входят в список моих интересов. Вот же… болван упрямый! Несмотря на то, что я поймала его «на горячем», и отступать ему уже поздно и некуда, все равно продолжает сопротивляться и строить из себя… И как я умудрилась прожить с этим зашоренным, упрямым, мнительным и… короче, непробиваемым с-сумеречным… в общем, я не стану продолжать перечень эпитетов. Как я умудрилась прожить с ним полтора года и не прибить? Видимо, чудеса все еще случаются. Только здесь, Моргот и все его твари, не Распадок. Пора бы уже некоторым орденоносным опальным рыцарям это понять!

Разумеется, без пропуска Эрина никто в криминалистическую лабораторию не пустил. Не помогло даже удостоверение. Так что пришлось вызванивать старых знакомых по внутреннему телефону с проходной, в надежде, что эксперты не успели забыть о существовании капитана ап-Телемнара.

Однако же память столичных криминалистов не подвела, а удача от Эрина не отвернулась. Старый знакомец, с коим не только выпито немало, но и работалось неплохо, сирен Барбус, как раз работал в той смене, которая проводила следственные действия на месте преступления. Именно он первый вошел в кабинет Элеммира и видел тело своими глазами.

– Эрин, башкой ручаюсь, это было самоубийство. Океаном клянусь! – со слезой в голосе уверял Барбус, когда они курили возле входа в здание. – Характер раны, траектория, пуля, оружие – все как в учебнике, не подкопаешься. Я бы первый на каждом углу кричал, если бы нашлась хоть малейшая зацепка. Ты знаешь, как мы относились к Элеммиру. Лучшего шефа пожелать сложно.

– А нынешний как? – хмуро полюбопытствовал эльф.

– Тыгдым-то? – всхлипнул эксперт. – До ап-Морвениона ему, конечно, расти и расти, но тоже неплохой мужик. Не нравится мне эта тенденция – ставить на руководящую должность бывших особистов. И так скоро от своей тени шарахаться будем.

– Гайки сильно завернули?

– Угу. И хвост прижали, и за жабры взяли, – признался унылый сирен. – У Тыгдыма паранойя похлеще, чем у тебя. Он, чуть что, сразу кричит: «Вокруг глаза и уши!» И давай хватать всех за… разные органы. В переносном смысле.

Судя по истерическим ноткам в голосе, Барбус ничуть не преувеличивал. Он постоянно оглядывался по сторонам, а водянистые глаза сирена терзал нервный тик.

– Аниматора вызывали? – спросил Эрин на всякий случай.

– Нет, конечно. Элеммир стрелялся по-взрослому – все мозги остались на стене.

– А посторонних ментальных эманаций не было? Что сказал Хильдигрим?

– Не было никаких эманаций, даже остаточных.

Мнению такого специалиста, как Хильди, Эрин мог доверять абсолютно. Но собственная версия об убийстве рушилась на глазах. Факты – самая упрямая вещь на свете, с вещественными доказательствами тяжело спорить, а они авторитетно заявляли – Элеммир сам нажал на курок.

Едреные пассатижи! Заколдованный круг какой-то. Ни Барбуса, ни Хильдигрима не подкупишь, их выводы железные и убедительные. Но все же что-то тут не то! Эринрандир готов был ставить на кон собственную ушастую и лохматую башку, что полковника шлепнули.

Настроение эльфа скатилось к отметке «Не влезай – убью!», а появление невозмутимой леди Анарилотиони его только усугубило.

– А сканирование психо-эмоционального поля сделали? – озабоченно спросила Нол, когда услышала о результатах экспертизы.

– Хильди знает свое дело, – проворчал Эрин. – Наверняка и там все, как положено при самоубийстве – отчаяние, решимость и жажда смерти.

– Плохо.

– Сам знаю, – огрызнулся тихо энчечекист. – Мне позарез нужен Фторр, а балрогов Птурс отключил мобильник.

– Кстати, он тоже будет на Приеме. Я видела списки. Вот и поговоришь.

По всему выходило, что посещение Острова – прекрасная идея, и Эринрандирова злость совершенно неуместна, но признаваться в этом не хотелось ни за какие лембасы. Поэтому всю дорогу в общежитие, а потом – и в магазине военторга, Эрин усиленно дулся, Нолвэндэ демонстративно не обращала на него внимания, и в целом атмосфера в салоне «Нуэно-Патриота» была напряженной и взрывоопасной.

В Распадке капитану ап-Телемнару щеголять при полном параде не пришлось ни разу, а, оказывается, для энчечекистов ввели новую форму – черного цвета. А сапоги, паучий случай, оставили, балрог отдери этих модельеров гадских! Уже триста лет никто на лошадях не ездит, а сапоги остаются в священной неприкосновенности. Потратив час, чтобы подобрать обувь нужного размера, примерять мундир Эрин не стал. Для эльфа у него стандартная фигура – и так сойдет.

– Какого х…?

Вопрос застрял у Эрина в глотке. Потому что в зобу дыханье сперло. От злости и унижения.

Пока они ездили по делам, наемная горничная навела порядок, очень тщательно и педантично ликвидировав любые свидетельства пребывания в квартире номер 724 постороннего лица. И если вещи Нол остались лежать на своих местах, то банный халат и тапки Эрина бесследно исчезли. Так же, наверное, как и отпечатки пальцев.

Оч-ч-чень знакомое чувство: «Почувствуй себя дриадой по полной программе». За приблудным эльфом подтерли как за… случайной подружкой бравого офицера, подобранной ночью в сомнительном баре. Самолюбие ап-Телемнара получило увесистый пинок в солнечное сплетение, отползло в стороночку и обиженно засопело. Его же несгибаемый обладатель весь покрылся смертельной бледностью, потом пошел бурыми пятнами и до скрипа костей сжал челюсти.

«Поздравляю, капитан, ты теперь то ли мальчик по вызову, то ли не угодивший хозяйке наложник, – задохнулся возмущением Эрин. – Доигрался в рыцаря? Проститут…»

Но вслух он высказался менее агрессивно:

– Куда я могу положить свои вещи, чтобы никому не мешать?

– Да куда хочешь, – бросила через плечо девушка.

В итоге дорожная сумка так и осталась возле входной двери, а капитан лорд ап-Телемнар с отрешенным видом уселся на краешек кухонного стула. Демонстративно так. Мол, он же здесь никто.

– Что ты хочешь на ужин? – спросила Нол, изучая меню. – Давай закажем форель?

– Благодарю за участие. Я не голоден, – отчеканил доблестный энчечекист, ничего не видя перед собой от бешенства.

Зараза!!! Чтоб ее перекосило, эту горничную! Ведь только-только установился некий нейтралитет, хрупкое согласие… только-только Эрин начал успокаиваться и соглашаться, как влезает вот такая шибко умная и ответственная прислуга и умудряется все порушить!

Нет, ну это же надо было додуматься… так оскорбить своего работодателя, меня то есть, приравняв моего гостя к приходящим подружкам братьев! Не говоря уж о том, что Эрин после такого плевка в лицо вообще выглядит… невменяемым от бешенства. Пригласила в гости, называется. Позор мне. Ладно, лучшая тактика теперь – сделать вид, что ничего не случилось. Не хватало еще раздувать скандал. Опять!

А горничную надо отчитать. Инициатива должна быть наказуема, а обслуге следует знать свое место и не вмешиваться в личную жизнь хозяев. И не отступать от инструкций. Ибо ей платят только за то, что она подтирает за развлечениями моих братьев. О моих гостях в ее контракте нет ни слова.

Демонстративная «покорность бесправного плебея», примостившегося на краешке стула и отказывающегося от еды, бесила меня несказанно. Проклятье. Нет, ну надо хоть на домработнице гнев сорвать, иначе я просто взорвусь. А горничной за издержки характера хозяев, вообще-то, приплачивают.

В общем, чувство у меня от этого инцидента было такое, словно глупая девица… ну, не знаю. Пнула мою машину, наверное. Или любимому грифону на хвост наступила и не извинилась.

– И все-таки мне придется настоять, – мрачно подсунула я Эрину меню. – Изволь выбрать что-нибудь на свой вкус. И мне тоже… салат с креветками будет в самый раз для начала, а дальше полагаюсь на твой выбор. Извини. Мне надо ненадолго отойти. Сделай заказ сам, если тебе не сложно.

И вышла в холл, едва сдерживая бешенство.

На этаже было тихо. Позвонив в сервис-службу, я потребовала «на ковер» горничную. Немедленно. Присела на диван рядом с пепельницей и стала ждать.

Надо отдать должное агентству, обслуживающему дом на Адмиральской – персонал у них вышколенный. Провинившаяся горничная появилась прежде, чем я успела докурить.

– Сударыня?

Я смерила тяжелым взглядом присевшую в реверансе девицу. Дриада, конечно. Нет, ей точно у меня не работать!

– Милая моя, напомните мне, входит ли в перечень ваших служебных обязанностей вмешательство в личную жизнь хозяев?

– Нет, миледи.

Ага, значит, теперь я «миледи». Уже лучше.

– В таком случае, почему вы позволяете себе касаться вещей моих гостей? Подобное поведение может иметь для вас серьезные последствия, моя дорогая. Полагаю, мне следует поставить в известность ваше руководство, дабы вам впредь избегать подобной самодеятельности.

– Но, миледи! В моем контракте…

– В вашем контракте черным по белому прописан лишь пункт о гостях лордов Анарилотиони. О гостях леди Анарилотиони там нет ни слова. Извольте это запомнить. И в будущем, я надеюсь, вы будете более осмотрительной и внимательной к своим обязанностям. Иначе, боюсь, что я буду вынуждена пересмотреть ваш контракт. И в той его части, что касается оплаты, тоже. Это понятно, моя дорогая?

– Да, миледи.

– Тогда ступайте, милочка. Я вас больше не задерживаю.

Горничная удалилась, а я угрюмо докурила и посидела еще немного в холле, пытаясь понять – не была ли я слишком мягкой? Ну, а с другой стороны… сейчас не те времена, чтоб вразумлять наемных работников иными способами. Хотя жаль. Весьма жаль. Да.

Подслушанная (исключительно лишь благодаря прославленной в веках остроте эльфийского слуха) беседа Нолвэндэ с горничной нисколько не излечила уязвленное самолюбие Эрина. О нет! Холодные слова упрека распалили и без того яркое воображение энчечекиста, заставив его еще сильнее ощутить степень своего падения. По мнению Эрина, именно так аристократки вычитывают за неудобство, причиненное их домашним любимцам. Ну, скажем, если бы горничная случайно наступила на лапку хозяйской левретке или шпицу. Стремительное возвышение от проститута до комнатной собачки капитана ап-Телемнара не порадовало, а статус «питомца» Эринрандира не устраивал категорически, и когда Нол вернулась, то в саге «Униженные и оскорбленные наносят ответный удар» появилась новая песнь: «Какого драного балрога ты делаешь из меня диванную левретку? И нельзя ли обойтись без изощренного издевательства?» Сказано это было искристым от арктического льда голосом.

В ответ жестокая мыслечтица устало и небрежно закатила очи:

– Эру милосердный! Какие диваны? Что еще за левретки? О чем ты? Право же, странные у тебя сегодня фантазии, друг мой дорогой. Честное слово, никакое это не издевательство. Это проблемы с самооценкой. У тебя.

«Дорогого друга» от обиды и злости перекосило окончательно.

– Моя самооценка – уже не твоя забота, моя дорогая подруга. Я как-нибудь сам разберусь, главное, не нужно мне бесконечно тыкать в нос моим происхождением. И все будет в порядке, моя дорогая подруга, – прошипел Эрин.

– Какие глупости! Никто и не думал попрекать тебя происхождением. Ты все себе нафантазировал.

От доброжелательно-дружески-ласкового тона напарницы хотелось немедленно повеситься. «Ну, кто ты такой, чтобы на тебя еще переводить время? Ничтожество и выскочка с гипертрофированным самомнением», примерно так перевел все вышесказанное капитан ап-Телемнар и поспешил заткнуться. Объясняться дальше не имело смысла – только еще сильнее унижаться перед женщиной, в чьих глазах Эрин всегда хотел выглядеть достойно. Бесполезное это занятие, а еще обидное и противное.

Он, почти не глядя, ткнул пальцем в строчку меню и пошел в душ, зализывать, образно выражаясь, душевные раны. Настало время измыслить радикальный способ показать бывшей возлюбленной, кого она теряет. Чтобы осознала, в конце концов, что Эринрандир ап-Телемнар тоже чего-то да стоит, если до сих пор не сумела разглядеть и оценить.

Больше за этот вечер они с Нол не обменялись ни единым словом.