ГЛАВА 9
Ночь спустилась на пустыню черным бархатом, укутала ее темным покрывалом, засветилась многозвездно. Откуда-то из-за барханов стыдливо появился ущербный месяц. Я оседлала тигра. В последний раз проверила, хорошо ли все прикреплено, не отстегнутся ли ненароком седельные сумки. Из пещеры наверху за последними приготовлениями наблюдала виновница моего пребывания у подножия скал, ее глаза мерцали красным в сгустившихся сумерках, словно две горящие сигареты. Перед тем как сесть в седло, я погрозила ей кулаком на прощанье. Разумеется, собака даже не поморщилась от моего жеста. Хотя… В темноте с такого расстояния разглядеть выражение собачьей морды нереально, но не думаю, что она как-то переживала, скорее нетерпеливо ожидала, когда я отчалю наконец, чтобы отправиться по своим собачьим делам. Прежде чем уехать, я не удержалась и показала мерзавке язык. За что удостоилась осуждения со стороны клинков.
«Стыдитесь, леди! Воительнице не пристало корчить рожи нежити».
«Какой нежити?» — слегка опешила я.
В моем сознании прочно укоренились образы нежити, взлелеянные преимущественно голливудскими ужастиками: оборотни там всякие или вампиры. Собака на оборотня явно не тянула. Если, конечно, это не какой-то особый карликовый вид. Вампиром она тоже не была.
«Помимо таких распространенных видов, как оборотни и вампиры, существует еще столь огромное количество других монстров, что на их классификацию ушел не один том энциклопедии», — поучительно заметил второй клинок, который в процессе обучения представился как Джастудай Марпамад, или Разящий.
«И что? Все они проживают в пустоши?» — Я попыталась навскидку определить, какой ассортимент нежити может счастливо сосуществовать на такой территории. Возможно, у меня слишком буйная фантазия, но выходило очень много.
«Не надо впадать в крайности. Все многообразие здесь просто не поместится», — насмешливо заметил Кумивар.
Похоже, моя шизофрения быстро прогрессирует. Я стала различать их по голосу. Не забыть бы посетить психиатра после возращения. Шансов на то, что необычное растроение личности пройдет само, оставалось все меньше.
«Леди! — осторожно прокашлялся Разящий. — Мне не совсем понятна причина вашей нерешительности. Поверьте, в другое время я бы ни за что не позволил себе поторопить вас или сделать замечание по этому поводу, но уже закат… время уходит».
Пока до меня доходил смысл слов, притаившихся за витиеватыми фразами меча, Кумивар поспешил внести свою ложку дегтя в велеречивость слов брата:
«И в самом деле, кого мы ждем? Торчим здесь, как мишень в тире, остается только красный кружок на тигре нарисовать для полного сходства и разослать местной живности приглашения на охоту. Хотя… Давай постоим так еще минут десять — двадцать, и на нас успеет устроить качественную засаду даже самая медленная черепаха в этой пустыне».
Нечего сказать, умеет мужик утешить одинокую беззащитную женщину. Причем так, что в нервную дрожь бросает. Воображение тут же нарисовало огромную очередь разнообразных монстриков, наружностью подозрительно смахивающих на тех, что водятся под ободком унитаза, если, как убедительно заверяет реклама, нерадивая хозяйка жмется и не спешит применить новое ультрасовременное средство для уничтожения микробов.
«Ничего себе! — восхитился Смерть Несущий. — Это где такие водятся?»
«Он еще и мысли читает, паразит», — расстроилась я и тронула коленями пушистые бока зверя. Тиграшу не надо было повторять дважды. Кот плавно пошел мягкой рысью.
«Не надо переживать из-за слов брата, — посоветовал Разящий. — Все его слова надо делить на два, а иногда и на четыре».
Но едва я воспрянула духом, он добавил:
«Просто придерживай руками рукояти, и будем надеяться, что с тобой ничего страшного не случится».
Ну вот. Стоило ему так сказать, сразу противно засосало под ложечкой, а на спине появилось стойкое ощущение, словно множество враждебных глаз сверлят мой беззащитный тыл.
«Не волнуйся, — продолжал увещевать Разящий. — Не зря же мы потратили целый день…»
О да! Потратили. Весь день мы убили на какую-то психологически-философскую фигню типа «ощути в себе внутренние силы и сможешь воевать против всего мира». Честно говоря, верилось с трудом, хотя… что-то в этом было. Что именно… Так просто не скажешь. Зато чувствовала я теперь себя более чем необычно. Ощущения обострились до предела. Казалось, любое, даже самое слабое дуновение ветерка бьет по обнаженным нервам, которые странным образом заполнили собой всю кожу. Слух обострился, зрение не просто усилилось, а словно вступило в негласный сговор с остальными чувствами. И этот союз рождал предчувствие, плавно перетекающее в уверенность в том, что, например, вон за тем барханом какая-то мелкая живность размером с полевую мышь высунула морду из песка. Все это вместе до дрожи в коленях напоминало состояние молодого вампира, как его любят описывать в кинематографе. Правда, обычно в этот милый комплект добавляют еще и жажду крови, а у меня таковых желаний пока не наблюдалось. Это утешало, но мало. Во-первых, далеко не все, что показывают по телеку, является истиной. Во-вторых, жажда крови может прорезаться и потом, когда я встречу хоть кого-то, кого можно цапнуть в яремную вену без риска быть искусанной в ответ. Может, это своеобразный инстинкт, выработанный долгими веками в борьбе за выживание. Мама дорогая! Кажется, я становлюсь вампиром.
«Братишка, кажется, у нашей мм… — он несколько секунд подбирал нужное определение, — воительницы на редкость богатое воображение. Надо же такое придумать. Вампиршей она становится!»
В довершение всего он еще и рассмеялся. Я побагровела и стала наполняться гневом, как бокал вином, — быстро и доверху.
«Кумивар! — резко одернул его Разящий. — И не стыдно тебе так отзываться о леди? Не стоит выводить ее из равновесия, ее состояние нестабильно. А вам, леди, не стоит так бурно реагировать на высказывания брата. Характер у него сложный, а язык острый и самозатачивающийся, впрочем, как и он сам. Теперь о вашем состоянии. Это называется „контролируемый транс“. Без него в этой пустоши нам не продержаться и несколько часов: нежити здесь много, а реакция обычного человека слишком медленная. В обычном своем состоянии вы заметите угрозу лишь тогда, когда она будет уже на расстоянии вытянутой руки или языка. Со всеми вытекающими, так сказать».
«А с трансом продержусь?» — Я была потрясена «радужными» перспективами.
«Не факт. Поэтому наша задача — привлекать минимум внимания и с максимальной скоростью обнаружить опрометчиво покинутый вами караван».
«Задача ясна?» — чуть менее ехидно добавил Кумивар.
Я убито кивнула, ощущая себя воином-ниндзя, который один во вселенной, с той лишь разницей, что японских бойцов готовили к этому чуть ли не всю их сознательную жизнь, а меня — вот так запросто за несколько часов по ускоренному варианту пресловутой бразильской системы.
План, как нагнать караван, был прост. Более того, практически гениален, так как его автором была я. Главная роль отводилась тигру, вернее его нюху. Благодаря состоянию транса все чувства обострились, но даже сейчас им далеко до звериного обоняния. Пусть во время погони за хвостатой любительницей чужих сумок было темно, но кот реально может привести обратно к руинам по запаху. Ящеры, которых в караване достаточно, животные медлительные. Так что если не останавливаться на ночевку, а отдыхать нечасто и понемногу, то есть шанс нагнать.
Тиграш что-то почувствовал и насторожился. Даже сквозь седло я ощутила, как мышцы хищника напряглись. Он сбавил шаг и принюхался. Невольно я повторила этот жест, но почувствовала только, как песчинки пытаются проникнуть в нос. В итоге я расчихалась, как заяц от понюшки табака.
«Замечательно, — саркастически хмыкнул Кумивар. — А я наивно полагал, что мы пытаемся производить как можно меньше шума».
Я пропустила его шпильку мимо ушей, если уместно именно это выражение, когда чей-то голос звучит у тебя прямо в мозгу, минуя слуховые каналы. Не то чтобы мне нечего было сказать зловредному куску металла в ответ, просто впереди показались сразу три фигуры и передо мной встал более насущный вопрос: остаться на месте и подождать, пока неизвестные существа приблизятся на достаточное расстояние, чтобы обозначить свои намерения, или развернуть тигра и попросту удрать.
Положа руку на сердце, я склонялась ко второму варианту развития событий. И пусть потом мечи захлебнутся своим ехидством, но, как говорится, хорошему бегуну и боксер не страшен, а в этой пустоши вряд ли можно рассчитывать на встречу с благожелательным существом. Скорее это будет что-то зубастое и мечтающее употребить меня на ужин, по возможности вместе с тигром.
«Не вздумай! — ядовитой змеей зашипел Кумивар. — Побежишь — и они начнут охоту».
«А если не побегу?» — убито поинтересовалась я.
Но ответом меня не удостоили.
Тиграш не стал ждать моего решения и продолжил движение вперед, но сбавил шаг. Со стороны могло показаться, что кот просто не спеша прогуливается по пустыне. Фигуры тоже как будто никуда не спешили. Они приблизились, оформились и оказались всадником на быке в сопровождении двух больших псов. Что-то в фигуре всадника показалось мне странным, и только когда он подъехал ближе, я увидела, что голову его венчают рога, а на голове — тиара из черепов. Кому они принадлежали при жизни, я не берусь определить, но некоторые подозрительно смахивали на человеческие. Его красная одежда красивыми складками свисала до стремян, а у седла висела самая настоящая дубинка. Интересный выбор оружия. Он бы еще каменный топор прихватил. Странный тип осадил быка, большие черные собаки настороженно принюхались. Мужчина сделал знак рукой, и псы уселись у ног быка, вывалив розовые языки, послушные воле хозяина.
— Человеческая женщина? Одна… ночью… посреди пустоши… — чуть растягивая слова, молвил он. — Или, может… не совсем человеческая?
Он улыбнулся, и в неверном свете луны блеснули острые зубы, с головой выдавая его отнюдь не человеческое происхождение. Прибавим сюда лишенные белков обсидиановые глаза и рога, и даже слепому станет понятно, что незнакомец к роду людскому не относится.
— И что же ты делаешь здесь одна? — спросил он, и я невольно отметила, что мы перешли на «ты», хотя на брудершафт не пили.
— Я могу задать вам тот же вопрос, — парировала я.
Он тронул быка коленями и подъехал ближе. Собаки синхронно повторили маневр хозяина. Я напряглась. Тигр подо мной — тоже. Мечи молчали, но я явственно ощущала их готовность к бою.
— Очень смело, — заметил незнакомец, и по его тону было не понять, комплимент это или простая констатация факта. — Ты хоть знаешь, кто перед тобой?
Я пожала плечами. А поскольку отнимать рук от рукоятей мечей я не собиралась, то они лязгнули в ножнах и жест был испорчен.
— Мужик верхом на быке? — осторожно предположила я.
— Как-как? — почему-то удивился он. — Ты действительно не знаешь, кто я?
— А должна? Согласна, пустошь не самое густонаселенное место и местные жители вполне могут знать друг друга по именам, но при въезде мне не дали никакого справочника с именами. Вы, между прочим, тоже моего имени не знаете.
Несколько минут он с удивлением разглядывал меня, как забавный экземпляр в биологическом саду. Я почувствовала себя неизвестным видом микробов, который строгий профессор в очках с любопытством разглядывает через микроскоп. Признаться, ощущение совсем не понравилось. Я нервно заерзала в седле. Дискомфорт передался тигру, и он не то рыкнул, не то просто широко зевнул, продемонстрировав свои клыки. Собаки не впечатлились. Впрочем, как и их хозяин. Он спокойно объехал вокруг меня верхом на быке.
«Спокойнее, дорогая воительница, — предупредил Кумивар. — Не время и не место для демонстрации истерики».
Это он меня истеричкой назвал?!
«Не обижайся на слова брата, но в целом он прав, — вклинился Разящий. — На нашей стороне тигр. Это дает нам некоторое преимущество, но у противника пара собак и бык величиной с буйвола. А с буйволами даже львы не рискуют связаться в одиночку. К тому же пара хорошо тренированных собак и воин, чьи боевые навыки нам неизвестны, оставляют мало шансов на выживание».
«Так ты струсил?» — не удержалась от шпильки я.
«Поймите меня правильно, милая леди, я не имею обыкновения уклоняться от хорошего поединка, но вовремя проявленная осторожность не может считаться признаком слабости. Как говорится, лучшая битва та, которую удалось предотвратить».
Утешил, нечего сказать. Если уж эта воинственная парочка мечей не рискует связываться с ночным незнакомцем, значит, дело действительно очень серьезное. Я почувствовала, как под пристальным взглядом странной личности, чьи серповидные рога по своей величине могли соперничать с рогами его верхового быка, моя спина сначала просто напряглась, затем буквально окаменела, а нервы внутри задрожали натянутыми струнами. Всадник спокойно завершил объезд и остановился напротив.
— Ты странная, — констатировал он.
Хм… Держу пари, насчет странностей я могла бы с ним поспорить. И дело здесь не в оригинальном выборе спутников и верховых животных. Раньше я слышала о рогатых мужчинах, но наивно полагала, что это всего лишь фразеологизм. А зубы? Любая акула облезет от зависти. Поэтому я просто пожала плечами, не зная, что следует говорить в таких случаях, дабы не вывести собеседника из себя.
«Мудрая политика», — одобрил Разящий.
Его похвала почему-то подействовала, как красная тряпка матадора на быка: захотелось растоптать клинок ногами.
— Не совсем человек, не вполне эльф… — растягивая слова, протянул рогатый. — Кто же ты?
— Вероника. — Ничего умнее в голову почему-то не пришло.
— Вероника, — удовлетворенно кивнул он, словно сам факт того, что родители выбрали для меня именно это имя, многое объяснял. — И что же ты делаешь в пустоши одна? Ты не похожа на одинокую охотницу.
Я пожала плечами. Ну что тут скажешь? Объяснять все, что со мной случилось, слишком долго. А в двух словах…
— Я отстала от каравана. — Вот блин! Надо же было ляпнуть такое. Теперь этот тип пребывает в полной уверенности, что сможет сделать со мной что угодно и ему за это ничего не будет. — Но меня наверняка ищут.
— Действительно? — Похоже, мне удалось его удивить. — Настолько важная персона, что целый караван станет ждать? Редко кто задерживается в пустоши по своей воле.
«Только по дурости», — не удержался Кумивар.
И я точно решила, что вдоволь оттопчусь на вредине.
«Ты сначала эту встречу переживи», — насмешливо фыркнул меч.
— Ничего страшного, — с притворным энтузиазмом откликнулась я. — Я вот-вот их нагоню.
Самое сложное — чтобы голос не дрожал, когда паника уже готова захватить тебя целиком. Лучше бы мы через горы пошли. Долго, но зато гораздо безопасней прогулки по пустыне, где встречаются разные твари, вороватые собаки и странные личности вроде этого мужика.
— И ты точно уверена, что едешь в правильном направлении? — не унимался тот, недоверчиво прищурив обсидиановые глаза.
А из него вышел бы неплохой дознаватель.
— Разумеется, знаю, — гордо вздернула подбородок я, словно каждый день отставала от каравана, дабы полюбоваться красотами пустыни в гордом одиночестве, и благополучно возвращалась, когда одиночество начинало тяготить.
— Понятно, — усмехнулся незнакомец, словно услышал нечто забавное. — Но если все-таки дорога покажется не слишком знакомой и ориентиры исчезнут, останется только слабая нить связи, которая выведет тебя туда, куда ты стремишься.
И что это за шарада такая? Или это у него обычная манера — говорить загадками?
Кажется, я сказала это вслух, потому что незнакомец подъехал ближе и заглянул мне в глаза.
— Все просто… Вероника, — прошептал он. Его лицо оказалось так близко, что наши губы почти соприкасались. — У тебя здесь две связи… две тонкие серебряные нити. — Указательный палец с черным острозаточенным ногтем коснулся середины моего лба, и кожа в месте соприкосновения словно вспыхнула огнем.
Его глаза еще сильнее приблизились… Передо мной словно распахнулась бездонная темная бездна… Весь мир перестал существовать, осталась блестящая, влажная тьма, которая затягивала в себя… и я упала в нее с криком восторга и ужаса. Казалось, она захлопнется за мной и с сытым чмоканьем облизнется. Но в этой тьме меня ждали Тиграш и Бродяга. Они синхронно сделали шаг в мою сторону, и в каждой руке у меня возник светящийся серебряный поводок. Странно было ощущать его натяжение, словно движение зверей откликалось не просто в кисти с зажатой в ней серебряной лентой, но где-то в глубине меня дергалась невидимая нить.
— Ты можешь использовать эту связь и пройти по ней, как корабль на маяк в бушующем море, когда в темноте виден лишь фонарь на суше… И еще… Не надо никому говорить о нашей встрече, ладно? Во всяком случае, я стану все отрицать.
Я вздохнула (оказалось, я все это время не дышала) и распахнула глаза. Никого. Рядом вообще никого не было. То есть абсолютно пусто. Никакого мужика, быка, собак или хотя бы маленькой собачки в пределах видимости не наблюдалось. Тигр тоже с удивлением осматривал окрестности, напряженно принюхивался и недоумевал.
Так это был глюк?
«Не знаю, что такое „глюк“, но он просто исчез и все», — прорезался Разящий.
«Согласен. Странный тип, просто дрожь по всему телу», — согласился Кумивар.
«У тебя нет тела».
«Да, я выкован из стали, но это вовсе не значит, что тела у меня нет», — парировал клинок.
Я в очередной раз пожала плечами (похоже, этот жест стал входить в привычку) и тронула коленями бока тигра. Тот еще раз подозрительно принюхался и, не найдя ничего подозрительного, тронулся в путь.
Как ни странно, но пустошь, несмотря на темное время суток и статус опасной пустыни, оказалась вовсе не безжизненной. Вероятно, только почтенный караванщик Джумхад принципиально отказывался путешествовать ночью, а другие были напрочь лишены подобных предрассудков. Следующей мне повстречалась женщина. С ног до головы закутанная в шелка так, что видны были лишь щедро подведенные сурьмой миндалевидные глаза цвета гречишного меда, она путешествовала на черном муле. Из-под шелкового одеяния, даже в темноте смотревшегося удивительно дорого (при этом оставалось непонятно, как в таком климате можно носить столько одежды и не свариться при этом заживо), выглядывала изящная щиколотка в бархатной, щедро расшитой золотом туфле с загнутым кверху носом.
Пока я раздумывала, обогнуть ли незнакомку или спросить, не видела ли она караван, дама выпростала откуда-то из недр своих одежд холеную ручку, сплошь унизанную перстнями, без видимых усилий осадила мула и заговорила:
— Позволь приветствовать тебя, о смелая воительница, рискнувшая отправиться в путь, оседлав огромного тигра, чьи лапы подобны ногам слона, а клыки могут поспорить с бивнями! О ты, чья храбрость заставляет трепетать врагов, а мечи угрожают немногим безумцам, отважившимся напасть на тебя, скорой расправой без промедления! Позволь отставшей от спутников и сбившейся с пути несчастной путнице, чей мул устал и выбился из сил, обратиться с нижайшей просьбой о помощи.
Во дает! Я восхитилась подобным приветствием. Если она продолжит в том же духе, то сильно рискует оказаться непонятой.
«Разумеется, тебе не понять возвышенного слога истинной леди», — вздохнул Кумивар.
«О металлическая заноза в филейной части моего организма, — мысленно фыркнула я. — Сделай одолжение — заткнись».
Меч хмыкнул, но от дальнейших комментариев воздержался. Вот и славно.
— И тебе доброй ночи, — сказала я женщине, на всякий случай решив быть вежливой. — Обратиться, разумеется, можно. Но помощь гарантировать не могу. Самой бы кто помог.
Прежде чем продолжить, незнакомка чуть слышно всхлипнула, опустила очи долу, затем извлекла откуда-то из многочисленных складок шелка белый с кружевной отделкой платок и изящным движением промокнула уголки глаз, повлажневших от слез. Интересно, и что такая чувствительная особа делает одна ночью посреди пустоши? И никакого намека на оружие.
«Глупости! — тут же фыркнул Кумивар, и я всерьез задумалась о том, что надо бы найти способ выбить наглеца из собственной головы. Это очень неудобно, когда каждая мысль становиться достоянием посторонних. — Первое впечатление может быть обманчивым. Красотка не так проста, как кажется, иначе не забралась бы так далеко. Если оружия не видно, это не значит, что его нет. На девице столько одежды, что вполне можно скрыть целый арсенал и пару телохранителей в придачу».
— О! Я вовсе не попрошу ничего невозможного у прекрасной и смелой воительницы. Дозволь только присоединиться к тебе в дороге. Пустошь — не место для одинокого путешественника.
Хм. С этим захочешь — не поспоришь.
— Согласна, пустошь — опасное место. Но как получилось, что девушка отправилась в такой путь в одиночку? Не нашлось денег на оплату места в караване?
Женщина потупилась, подбирая слова:
— О нет! Все было не совсем так. Я бы никогда не решилась пересечь пустошь в одиночку. Я отправилась с караваном, но отстала от спутников и заблудилась.
Я призадумалась. Как это вообще возможно — отстать от каравана и тут же заблудиться? И стоит ли осуждать незнакомку за уникальную глупость, если сама умудрилась сделать то же самое, причем дурой себя при этом не считала? Тем временем женщина подъехала ближе, и я убедилась, что ее понятия о количестве благовоний, которое следует использовать, превосходят все разумные пределы и неразумные тоже. Ощущение такое, словно, проснувшись поутру, она вылила на себя целиком не флакон, а целое ведро духов, и теперь от крепкого амбре, исходившего от прелестницы, по причине жуткой аллергической реакции дохли все насекомые в радиусе пятисот метров. Я чихнула. Тиграш тоже. М-да. Если мы берем ее с собой, то она должна будет держаться с подветренной стороны.
— Ну пожалуйста! — Глаза, полные мольбы.
Я почувствовала себя злодейкой, пинающей ногами беззащитного котенка, едва научившегося ползать. Вот как ей теперь отказать? Прямо не знаю.
«А ты согласись, — предложил Кумивар. — Тогда мы сможем продолжить путь еще этой ночью, а не следующим вечером, например».
— Хорошо, — сделала я широкий жест. — Только договариваться о плате за проезд с Джумхадом будешь самостоятельно.
Девушка счастливо кивнула и кинулась было меня обнимать. Запах ее парфюма волной ударил в нос, как кулак боксера, я с чувством чихнула, а тигр невольно попятился и попытался зажать нос лапой. В результате благодарность незнакомки чуть не закончилась ее падением под копыта собственного мула, но скотина оказалась с хорошей реакцией: шустро клацнув зубами, ухватила хозяйку за обилие шелка, чем спасла несчастную от падения в песок. Я фыркнула от смеха и коленями послала Тиграша вперед. Оборачиваться, чтобы убедиться, что незнакомка следует за мной, не стала. В конце концов это ее выбор, а я ей в попутчицы не навязывалась.
«Разумно, — прорезался Разящий. — Советую отнестись к этой женщине с осторожностью».
«Это еще почему?» — нахмурилась я.
«Потому что она мне не нравится», — отрезал он и от дальнейших комментариев отказался, как я ни пыталась его разговорить.
Пустыня стелилась под широкие мягкие лапы кота. В моем теперешнем состоянии окружающий мир ощущался дыханием прохладного ночного ветра, шорохом мелких песчинок, чьими-то пристальными взглядами в темноте. Спутница ощущалась как навязчивый фон на заднем плане. Это нервировало. Зато уменьшилась вероятность уснуть прямо в седле. Слабое утешение, но хоть такое.
Тиграш не подвел, и к рассвету мы достигли руин. Как и следовало ожидать, они безмолвствовали, словно никакой караван никогда здесь не останавливался.
«Нам следует сделать привал», — сообщил Кумивар.
«Вот еще! — раздраженно фыркнула я. — Караван уходит все дальше. Если не пошевелимся, можем не догнать».
«Кот устал, да и ты тоже. Пусть еды у нас нет, но тебе надо попить и вздремнуть хотя бы час, чтобы продолжить путь».
«Я согласен с братом, — вклинился Разящий. — О себе следует заботиться. И о тигре тоже. Выбраться отсюда вы сможете лишь вместе».
Мы въехали внутрь. Кот ступал бесшумно, а мул, наоборот, цокал по занесенному песком булыжнику неожиданно громко, и от этого становилось страшно. К тому же от руин веяло какой-то застарелой жутью, словно я ехала не по месту нашей недавней стоянки, а прогуливалась по старому кладбищу ночью, как в фильме ужасов, когда внезапно мертвецы оживают и нагло лезут из своих могил. Темные громады полуразрушенных зданий, портиков и арок в свете ярких звезд казались рассадником ночных чудовищ, заставляя меня нервничать, а тигра — настороженно сканировать окрестности пристальным взглядом. Я обернулась, чтобы проверить, как там себя чувствует незнакомка. Но она была спокойна, как пески пустыни, а мул невозмутимо переставлял ноги и даже ухом не вел. Вот это нервы! Уважаю.
«Нам нужно найти хорошо сохранившееся здание и передохнуть там пару часов», — заявил Кумивар.
Лично я сильно сомневалась, что смогу полноценно предаться отдыху, когда нервы напряжены до предела.
«Если удастся разжечь огонь, это отпугнет многих ночных тварей», — оптимистично добавил Разящий.
Нечего сказать, хорошее утешеньице. После него каждый камень выглядел в сто раз подозрительней, а при любом неожиданном звуке хотелось наплевать на все и с диким воплем ломиться куда глаза глядят, невзирая на наличие препятствий.
«Точно. А других тварей приманит», — гаденько заметил Кумивар и вредно хихикнул.
Я сделала над собой невероятное усилие, чтобы не запустить меч куда-нибудь в развалины. А потом осталось бы только стереть из памяти любое упоминание о нем.
«Не стоит впадать в панику, воительница, — попытался успокоить мою вконец расшатанную нервную систему Разящий. — Мы найдем хорошее здание, где в крайнем случае можно будет держать оборону малыми силами против большого количества врагов».
Ой, мамочки! Услужливое воображение тут же нарисовало картину маслом: я на каких-то жутких развалинах отчаянно отбиваюсь от озверевших монстров из фильма «Чужие». Классика жанра, но утешает мало. Быть погребенной под телами врагов в совершенно чужом мире как-то не входило раньше в мои жизненные планы.
«Наша воительница — банальная трусиха», — презрительно изрек Кумивар.
«Не нужно скоропалительных выводов. Это же пустошь! Сколько на твоей памяти воинов, осмелившихся отправиться сюда в одиночку?»
Задумчивое молчание в ответ.
«То-то же. А переживших это путешествие — еще меньше».
«Ребята, если вы сейчас же не прекратите меня запугивать, я плюну на осторожность и закопаю вас в песок так глубоко, насколько смогу».
«И будешь съедена на нашей братской могиле местной живностью, — не остался в долгу Кумивар. — Лучше приглядись к тому милому дому… По-моему, он нам идеально подходит».
Предложенный дом был откровенной развалиной и, с моей точки зрения, ничем не отличался от стоящих по соседству. Крыша держится на честном слове, дверей нет, окон тоже, рядом красовались трухлявые останки коновязи и разваленный колодец. Но спорить я не стала. Зачем? Себе дороже выйдет.
— Привал! — коротко скомандовала я, первой спрыгнула с тигра и тут же пожалела об этом.
Мои сапоги по своим свойствам были далеки от кроссовок, и затекшие от долгого сидения в седле ноги, соприкоснувшись с булыжником, пусть и занесенным слоем песка, но оттого лишь чуточку менее твердым, пронзила острая боль.
— Ёперный театр! — прошипела я сквозь зубы, чем сильно подпортила свой авторитет как лидера группы.
В отличие от меня незнакомка спустилась с мула с грацией, присущей семейству кошачьих. Многослойный шелк с тихим шуршанием скользнул за своей хозяйкой, как органичное ее дополнение. Я чуть не заскрежетала зубами от зависти. Если бы мне пришлось таскать на себе такое количество материала, я бы убилась непременно или запуталась в ткани и с тихой грустью ожидала приезда спасателей.
Внутри домик не блистал чистотой, сквозь полуобвалившуюся крышу яркими стразами светили звезды. Незнакомка звонко по-кошачьи чихнула. Я усмехнулась, и вездесущая пыль тут же коварно засвербела в носу, заставив чихнуть. Следом чихнул тигр. Только мул не издал ни единого звука, да и то потому, что остался снаружи.
Огонь развести было нечем и не на чем: не было ни спичек, ни топлива для костра. Впрочем, это меня не сильно расстроило, так как готовить тоже было нечего, а согреться я могла и у теплого кошачьего бока. Словно подслушав мои мысли, Тиграш тихо опустился рядом, предоставляя пушистое тело в мое распоряжение. Я села рядом с ним и благодарно прижалась к белому меху. Незнакомка осторожно пошаркала ножкой, словно этим могла сделать пол хоть чуточку чище, и, тихо прошуршав шелком, уселась в углу. Ее глаза смотрели пристально и в неверном свете звезд, проникавшем снаружи, казались скорее глазами хищного зверя, чем человека. Наверняка это потому, что я слишком устала и провела на ногах почти сутки.
«Тебе надо вздремнуть хотя бы полчаса», — посоветовал Смерть Несущий.
«Глупости, — устало откликнулась я, рефлекторно поглаживая теплую рукоять меча. — Полчаса погоды не сделают, а нам надо спешить».
«Согласен. В обычном состоянии разума полчаса сна ничего не решают, но не в измененном. Так что смело засыпай — тигр посторожит».
Я хотела было возразить, но веки как-то независимо от моего желания смежились и я провалилась в сон без сновидений.
