Глава 16
СТРАННОСТИ
Безымянная Ведьма вывела Юлю на ту самую поляну, где девушка оставила спящими свою подругу и мышку Машу Белинскую. На поляне всё оставалось без изменений. Марина висела в воздухе, нежно сжимая в кулаке дремлющую мышку.
– Здесь мне придется оставить тебя, – сказала Безымянная Ведьма. – Сама справишься с чарами, наложенными на волосок?
– Постараюсь, – улыбнулась Юля, хотя где-то внутри она уже твердо знала, как развеять чары и спасти Марину.
– Тогда благословенна будь. – Безымянная Ведьма легко коснулась Юлиной руки и исчезла.
Юля проводила прекрасную колдунью взглядом, а затем достала тонкий волосок:
– Луна темна, дорога не видна. Я прошу Луну осветить мой путь, чтобы силы и жизнь человеку вернуть. Распадись связь, обратись в прах, прогоняю сглаз, прогоняю страх. По воле моей да будет, да будет, да будет!
Волосок засверкал алым сиянием, от него отделилось крохотное алое облачко и исчезло. И Юля поняла, что теперь это обычный волос, с которого сняты все чары. Но она всё равно спрятала его в карман джинсов. Да, кстати, читатель может спросить: а каким это образом раздетая демонами Юля оказалась вновь одетой, да еще и в джинсы? Отвечаем прямо: не знаем. Скорее всего, это благодеяние Безымянной Ведьмы. Уж если ей под силу изгаляться как хочешь над пространством и временем, то такой мелкий трюк, как облачение симпатичной девушки, – дело вовсе плевое.
Итак, Юля сунула волосок в кармашек и подошла к парящей в воздухе Марине. Аккуратно надавила ладонью ей на солнечное сплетение. Марина, не просыпаясь, опустилась на землю. Тогда Юля прошептала заклинание, лишающее сна. Марина открыла глаза, и мышка в ее руке тоже зашевелилась.
– Привет, – сказала Юля Марине и Маше. – Я уже здесь. Надеюсь, вам снились хорошие сны.
– Ничего хорошего, – умываясь, проворчала Маша. – Мне, к примеру, снилось, что Магистриан-маги вызвали какое-то жуткое древнее божество и с помощью этого божества захватили власть над Щедрым. Мало того, они из Щедрого стали диктовать свою волю другим городам, в случае неповиновения обещая жуткие беды.
– А мне Новый год снился, – сказала Марина. – Только почему-то я была елкой. Вокруг меня было столько веток. А потом кто-то крикнул: «Ну-ка, елочка, зажгись!» – и я загорелась. Горю, а мне не больно…
– Елка к богатству снится, – отмахнулась всеведущая Маша Белинская. – А вот к чему мне снилась эта бредятина про Магистриан-магов?
– К тому, что это чуть не стало правдой, – ответила Юля. – Тебе, наверное, удается видеть вещие сны. Главное, чтобы они не сбывались.
– Подробности, – потребовала Маша, и Юля изложила подробности, как могла.
– Значит, кровь они твою не добыли, – подытожила Маша. – Это хорошо. Значит, бога своего они не вызовут. Но плохо другое.
– Что? – в один голос спросили Юля и Марина.
– Не предусматривают ли Магистриан-маги запасного варианта. Они знаешь какие хитрые?! Это просто чемпионы по всяким хитростям, недаром им демоны даже добровольно служить соглашаются.
– Серьезно?
– Ага. Демоны у людей, то есть у магов, хитростям и всяким подлостям учатся. Ну ладно. С этим разобрались, теперь надо выбираться отсюда.
– А как вы сюда добирались? – спросила Марина.
– По твоему волоску, – усмехнулась Юля. – Кстати, ты поаккуратнее со своими волосами. Раскидываешь их везде, а кто-нибудь возьмет и наведет на тебя порчу.
– Уж прямо-таки и порчу!
– Ну не порчу, а хотя бы сглаз. Я вот что думаю… Маша, Марина летать не умеет…
– Если ты посадишь меня на помело, – храбро сказала Марина, – я не свалюсь. При условии, что мы будем лететь низко-низко над землей.
– Нет, так не получится, – развела руками Юля. – Лететь надо высоко, да к тому же помело мастерить долго, для этого специальные ингредиенты нужны. Погодите, я попробую Данилу с его «Матерыми моторами» вызвать.
Юля села на ближайший пенек, стиснула руки между колен и закрыла глаза. Лицо у нее сразу сделалось отрешенным и сосредоточенным, даже побледнело немного.
– Я вот чего не пойму, – негромко заговорила мышь Маша, ни к кому, собственно, не обращаясь, – откуда у Юльки взялось всё сразу: и телепатия, и знание заклинаний, и всё прочее. Некоторые ведьмы этому годами учатся, и то у них ничего не получается. Наша мама великой ведьмой была, но и то у нее не всё выходило гладко. А тут на тебе… Может, Юлька чья-нибудь реинкарнация?
Пока мышь рассуждала подобным образом, в лесу послышался рев моторов.
– Ура, – сказала Юля, – наши едут.
Это действительно были «наши». На поляну лихо вылетели на своих железных скакунах Данила и Ши Юйкань. Данила соскочил с байка и подбежал к Юле. Хотел обнять, но почему-то застеснялся, просто взял за руку и спросил:
– Что случилось? Ты вызывала…
– Да так, – отмахнулась Юля. – Меня хотели в жертву принести, а Маринку чуть жизни не лишили, но это всё позади. Теперь мы хотим домой. Потому что Анна Николаевна наверняка за нас волнуется.
– Анне Николаевне сейчас немножко не до вас, – напряженно сказал Данила.
– Что такое? Что случилось?
– Город буквально захвачен какой-то странной кампанией. Называется «К вам пришел праздник», – пояснил Ши Юйкань. – И Анну Николаевну вместе с другими ведьмами люди из организаторов этой кампании, можно сказать, взяли в плен.
– То есть?
– То есть вынудили каким-то образом подписать трудовое соглашение. И теперь Анна Николаевна вместе с другими ведьмами трудится над оформлением огромного праздничного панно к Ночи города.
– Ух ты! Вот это да! Ночь города! Наверное, это будет здорово!
– Судя по тому, как развернулись деятели кампании «К вам пришел праздник», нас ждет всё что угодно, начиная от полета воздушных шаров и заканчивая лазерным шоу.
– А давайте поедем в кремль и посмотрим, – загорелась энтузиазмом Юля.
– А ты не хочешь сначала отвезти Марину домой, чтобы она пришла в себя? – с упреком спросил Юлю Данила. – Да и тебе бы не мешало немножко того…
– Что того?
– Успокоиться.
– А что, я как-то не так выгляжу? – испугалась Юля.
Данила молча протянул ей маленькое зеркальце.
Юля глянула в него и пискнула от ужаса. Лицо у нее было белее лица напудренной гейши, и на этом снеговом фоне самым жутким образом горели красным огнем глаза. Просто картинка для оформления диска с готическим роком, да и только!
– Ой, что ж я жуткая-то такая, – пробормотала Юля, теребя себя за щеки.
– Издержки ведьмовства, – сказал Данила. – Едемте в дом Анны Николаевны, там все немного придем в себя, а потом поглядим, что же творится с городом.
– Согласна, – сказала Юля. – Данила, а у тебя никакой вуали нет?
– Есть шарф.
– Дай, пожалуйста. Я же всех местных собак распугаю с таким лицом!
Юля кое-как обмотала лицо шарфом, отчего сразу стала похожа на бедуина в бурнусе. Все расселись по байкам и умчались прочь из леса, ставшего каким-то неприятно внимательным. Казалось, деревья прислушиваются к разговору людей.
Пока ехали по городу, нашлось немало поводов для удивления. Всюду какие-то люди суетливо развешивали флажки и большие флаги, прикрепляли к домам провода иллюминации, красили бордюры, ограды и фундаменты каменных домов на главном проспекте. Вешали растяжки с воззваниями типа «Да здравствует Ламмас!».
– Как все суетятся! – прокричала Юля Даниле сквозь рев мотора. – Когда Ночь города?
– Послезавтра!
– Тогда понятно, почему так торопятся, – вслух сказала Юля, а про себя подумала: «Данила, ты хороший человек».
«С чего это вдруг?»
«А так».
Наконец прибыли к дому Анны Николаевны. Здесь было по-прежнему тихо и спокойно, суета подготовки к празднику еще не коснулась Оливковой улицы. Ключ по-прежнему находился в цветочном горшке. Юля отперла дверь, сняла шарф и сказала:
– Заходите, народ. Будем подкреплять наши измученные организмы.
«Матерых моторов» не пришлось уговаривать дважды. Ши Юйкань оккупировал холодильник и заявил, что приготовит на всю команду совершенно небывалый обед – ведь дело близилось к обеду. Юля и Марина отправились в ванную. Точнее, Марина отправилась, а Юлю что-то задержало у приоткрытой двери кабинета Анны Николаевны. Она тихо толкнула дверь и вошла.
Кабинет по-прежнему сиял чистотой и своей особой новобрачностью. На столе рядом с накрытым покрывалом магическим шаром лежало письмо в белом конверте. На конверте аккуратно было написано: «Юле». У Юли сердце застучало с перебоями – ей вдруг показалось, что в этом письме содержится самая важная информация…
Юля взяла конверт и открыла его. Внутри оказался сложенный вдвое лист, убористо исписанный всё тем же аккуратным почерком, и еще… фотография.
Фотография была старая, нет, вернее, старинная – на плотном картоне с выдавленными по краям виньетками. Снимок потускнел и пожелтел от времени, но всё равно было ясно, что изображенные на нем женщины молоды и прекрасны. Одна из женщин сидела на стуле, чопорно сложив руки и гордо вскинув голову. Другая стояла за ее спиной и смотрела на фотографа (а значит, и на зрителя) насмешливым взглядом больших прекрасных глаз. Что-то неуловимое проскальзывало в лицах этих женщин, что-то давнее, забытое, но знакомое… «1903 годъ» было оттиснуто на фотографии.
– Ой, – злоупотребила ойканьем Юля. – Я же ее знаю! Вот эта, которая стоит, – Безымянная Ведьма!
У Юли слегка закружилась голова – вспомнилось то, что с нею произошло и как она была спасена. Безымянная Ведьма, Безымянная Ведьма… Но кто же ее спутница? Почему ее лицо тоже кажется смутно знакомым?
Юля положила фотографию на стол и принялась читать письмо, словно надеясь в нем найти разгадку…
«Дорогая Юленька!
Я долго хотела всё объяснить сама. Но не смогла и решила довериться бумаге. Когда ты прочтешь это письмо, ты, возможно, лучше поймешь меня и… наверное, мы всё-таки останемся друзьями.
Прежде всего я должна сознаться: я родственница тебе, но не кровная. Ты спросишь: как такое может быть? Может, Юля, если люди, а особенно женщины, связаны узами ведьмовства.
Эта фотография привлекла твое внимание? О да, она удивительна – ведь это единственное изображение Безымянной Ведьмы. Кто такая Безымянная Ведьма? О, на этот вопрос сразу так не ответишь. Кто говорит – это Богиня всех ведьм. Кто говорит – обычная ведьма, просто наделенная особой властью и бессмертием. Я знаю о ней немного – лишь то, что свой путь она проходит вместе с Теодитором, который является ее вторым «я», темным «я» – врагом и губителем ведьм. Теодитор действительно ставит на некоторых ведьмах свои знаки. И действительно стремится помеченных уничтожить. Но если Безымянная Ведьма одолеет Теодитора – знак уже не будет иметь важности.
Но я всё равно испугалась за тебя, когда тот маг-проходимец сказал, что ты помечена знаком. Именно поэтому я хотела сохранить у себя Арфу! Только поэтому!
Нет, про Арфу позднее…
Сначала о том, что мы не совсем родственники. Знаешь, кто вторая женщина на фотографии? Ее имя – Бриджит Болэнд – тебе ничего не скажет, а между тем ребенок Бриджит, девочка с рыжими волосами, стала основательницей целого рода. Рода ведьм, хотя сама Бриджит не была ведьмой. Моего рода…
Я оказалась последней в роду Болэнд-Гюллинг. Так получилось, что замуж мне выйти не удалось и детей я не завела. А ты ведь понимаешь, девочка, что такое дети для ведьмы – это возможность передать свое Ремесло. Не бояться, что твои знания уйдут вместе с тобой в пустоту того мира, откуда нет возврата…
Я стала искать себе наследницу. И оказалось, что в Москве существуешь ты. Знаешь, как я узнала о тебе? В Общей Ведьмовской Сети есть сайт имени Джоан Роулинг. Называется «Дети-сироты с большим ведьмовским потенциалом». Ты была занесена в каталог, как и множество других детей, но когда я увидела твою фотографию… Я почувствовала, что ты мне родная, что тебе я без опаски могу передать весь свой накопленный опыт и, кроме того, сама смогу научиться чему-то у тебя, ведь в недалеком будущем предполагалось, что ты станешь великой ведьмой. Я стала узнавать о тебе как можно больше, я наблюдала за твоим ростом и воспитанием, я на расстоянии оберегала тебя. И вот наконец настал час, когда я могла объявить себя твоей тетей! Не думай, милая девочка, что я обманула тебя лишь для того, чтобы воспользоваться тобой. Это не так, не так! Пусть мы не родственницы по крови, но мы родственницы по духу – по тому ведьмовскому духу, что живет в нас!
Знакомясь с историей твоей семьи, я обратила внимание на упоминание о старинной арфе. Я вовсе не думала, что арфа твоей прабабки окажется Лунной арфой элементалей, но, когда и это выяснилось, удивлению моему не было предела… Да, иметь у себя такой артефакт, как Арфа, – дорогого стоит. Но, с другой стороны, этот артефакт – лишняя головная боль. Сейчас я уже здраво рассудила и решила, что Госпожа Ведьм совершенно правильно поступила, что назначила именно тебя хранительницей Арфы. У тебя впереди большое будущее, девочка, и таким артефактом ты сумеешь распорядиться лучше, чем я. Конечно, во мне поначалу говорила оскорбленная ведьмовская гордость – как же, мной пренебрегли! Какая-то девчонка заняла слишком высокое место! Но потом я поняла, что ты не просто девчонка, не просто молоденькая ведьма с мощным потенциалом. Ты – будущее ведьмовства, будущее всего нашего Ремесла, и нам, ведьмам предыдущих поколений, надо учиться у тебя всему: восприятию мира, умению этот мир преображать… Впрочем, и мы, старшие ведьмы, многому можем научить таких, как ты, уж поверь. У каждой из нас найдется своя Книга Теней, в которой записано такое…
Храни Арфу так, как было тебе назначено, и не обращай внимания на мои нападки. Это обычная, не слишком красивая человеческая зависть, но я сумею подняться над ней. Я не хочу, чтобы Анну Гюллинг упрекали в мелочности и гадком характере.
Ладно. Об этом довольно. Теперь я хочу написать о Марине. В ней действительно нет ничего магического, но она несет тебе какую-то опасность. Как такое может быть, не знаю. Вдруг я оказалась недальновидной и на самом деле у Марины есть потенциал ведьмовства? Понаблюдай за ней, Юля, и прежде всего остерегайся ее. От этой мыши, Марьи Белинской, помощи ты вряд ли дождешься, разве только писку и беготни будет много.
Знаешь, Юля, я вот пишу тебе это письмо и почему-то ловлю себя на предчувствии, что это письмо – прощальное. Но я ведь увижу тебя? Мы встретимся еще и еще, я это предчувствую, и ты улыбнешься мне, своей тетке (поверь, я многое готова отдать за твою улыбку). Не бросай меня, Юля. Ты – моя наследница.
Сейчас я вместе с другими ведьмами иду в кремль – оформлять какое-то дурацкое панно к Ночи города. Представляешь, Акашкина мэр назначила руководителем всех мероприятий, и он, подлец, так подсуетился по этому поводу, что диву даешься. Но об этом мы с тобой поговорим в кремле. Ведь ты придешь? Ты не обижаешься на меня?
Крепко тебя обнимаю. Повторяю: получше разгляди Марину. Может, я что-то проглядела в силу своей близорукости.
До встречи.
Анна Николаевна».
Юля прочитала письмо и почти без сил опустилась на стул. Облокотилась о край стола, подперев рукой голову. В голове было пусто и бездумно и в то же время там как будто роились тысячи и тысячи мыслей.
«Я сирота. Значит, это точно определено. На то, что найдутся родители, надежды нет…
Я всего лишь ребенок с большим магическим потенциалом, и потому…
Просто Гарри Поттер! Тьфу!..
И потому у меня появилась родственница.
А что я, собственно говоря, завожусь? Наоборот, мне надо быть в великой радости оттого, что Анна Николаевна меня приметила и решила сделать своей племянницей…
И наследницей. Да. Наследницей Ремесла.
Но сейчас даже не это важно. Я хочу понять: как тот Теодитор, которого видела я, может соотноситься с тем ужасом, который связывают с его знаком. Зачем он помечает ведьм или кого бы то ни было? Неужели он еще не смирился и по-прежнему ищет врагов? Но меня-то он спас.
Марина, Марина, Марина… Что-то с ней непонятное. Что?»
– Юля, к тебе можно? Что ты делаешь? – послышался голосок Марины, да она уже и сама стояла на пороге комнаты. Взгляд у Марины был вопросительный и чуть испуганный.
– Я… читала письмо, – ответила Юля. – Анна Николаевна оставила.
– Странно. Зачем письмо, если мы ее скоро увидим?
– Это личное, – суховато сказала Юля. – Тебе, Маринка, не понять.
Марина надула губки.
– Вечно ты считаешь меня дурочкой, – сказала она капризно. – А с тех пор, как ты в ведьмы переквалифицировалась, так я и подавно глупей тебя стала.
Юля с изумлением поглядела на подругу:
– Марина, я никогда даже и не думала об этом. Постой-ка… Маринка, неужели ты мне завидуешь?
Марина хмуро отвернулась.
– Завидуешь, – заключила Юля. – Только я не пойму, какой зависти в тебе больше: той, что я стала ведьмой, или той, что у меня с Данилой… отношения.
– Отношения! – фыркнула Марина гордо, как падший ангел.
– Значит, всё-таки Данила. Марина, он тебе нравится?
– И вовсе не Данила! – горячо воскликнула Марина.
– А кто?
– Ши Юйкань, – краснея, пробормотала Марина.
– Серьезно?! Но ведь он оборотень!
– Ну и что! Твой Данила тоже не совсем человек! Вон у него дарования какие!.. И он к тебе сразу прилип. А этот китаец на меня ни на вот столечко внимания не обращает. Даже обидно. Вот чем я хуже тебя?
– Но на меня Ши Юйкань тоже не обращает внимания. Может, у оборотней вообще другие пристрастия… К примеру, они сами не свои до японских мышек… Ой, мышь-то я куда дела?! Марья Авдеевна, Маша!
«Юля, не кричи так! Я давно здесь, просто не хотела тебе мешать читать письмо».
– Фу-у-у! Слава святой Вальпурге! А я перепугалась!
«Юля, у меня к тебе просьба».
– Какая?
«Расколдуй меня, будь любезна. Сестра наложила заклятие, но быть мышью так неудобно. Расколдуй, а? У тебя получится».
Юля неуверенно посмотрела на симпатичную мышку:
– Ты точно уверена, что у меня получится?
«Абсолютно. Можешь начинать».
– Но я даже не знаю…
И тут Юля примолкла. Потому что она лгала самой себе. Она знала, какое заклятие надо применить, чтобы Марья Белинская вернулась из мышиного облика в человеческий. Юле стало легко-легко, будто ее всю наполнило воздухом, как шарик, она подняла руки, а затем резко опустила их со словами:
– Луна в Козероге, мой путь без дороги! Тем путем пойду и тебя истинную обрету. Да будет по слову моему, по желанию моему, по взгляду моему!
Пшшш! Белое облачко взвилось над тем местом, где находилась японская мышка, и вот уже Марья Белинская во всей своей красе – человеческой красе! – благодарно протягивала руки Юле:
– Благослови тебя святая Вальпурга, Юля! Ты прошла еще одно испытание!
– Какое испытание?!
Марья улыбнулась:
– Испытание твоих сил. Ты только что сумела превзойти заклятие, которое наложила сама Госпожа Ведьм. А это значит, что ты не просто сильная ведьма. Ты исключительная ведьма.
– Постой, – сказала Юля. – Так госпожа Дарья превратила тебя в мышку только для того, чтобы я смогла потренироваться: развею или не развею я чары?! Три тысячи чертей!
– В принципе да. Но почему у тебя такой расстроенный вид?! Ведь ты прошла испытание! Радуйся!
Юля вздохнула и ответила:
– Мне кажется, что жизнь теперь всё время будет подсовывать мне какие-нибудь испытания.
– Ну не без этого, – кивнула Марья Белинская. – Для исключительной ведьмы и испытания будут исключительные. Но ты не бойся. Ведь у тебя всё получается. Кстати, сейчас у тебя вполне нормальное лицо, а до этого оно напоминало какой-то постмодернистский плакат. Марина, а ты чего сердитая?
– У нее проблемы с личной жизнью, – сказала Юля, стараясь не хихикать. Нет, всё-таки она иногда могла быть очень вредной ведьмой.
– Юлька, я тебя убью! – сделала страшное лицо Марина. – Я думала, ты подруга, а ты…
– Девочки, без ссор. Марина, если тебе кто-то нравится и этот кто-то пока не обращает на тебя внимания, легче легкого приготовить какое-нибудь приворотное зелье. Я знаю как минимум пятнадцать рецептов.
– И я! – воскликнула Юля. – И даже не приворотное зелье, а простое заклинание. Дай-ка, Марина, свой волосок!
Юля вырвала у подруги волос вместе с писком «ой!» и сказала Марье Белинской:
– Я этот волосок заговорю и подброшу в еду тому, кто тебе, Маринка, нравится. Он съест, и всё. Амба. Влюблен до невозможности.
– Есть мой волос?! Тьфу!
– Ну, если хочешь знать, существуют и менее симпатичные и благородные рецепты…
Юля пошептала что-то над волосом, Марья смотрела на нее с улыбкой старшей по званию, но отнюдь не превосходящей по талантам ведьмы.
– Теперь осталось найти какую-нибудь пищу, – сказала Юля, и тут вышло прямо по заказу.
– Девушки, идите обедать! – позвал из соседней комнаты Влад. – Мы уже всё приготовили!
У Юли на лице нарисовалось неописуемое лукавство.
Девушки и Марья вышли в столовую. «Моторы» чинно ждали их, выстроившись у стены. Как только девочки переступили порог столовой, Данила скомандовал:
– Великой ведьме гип-гип…
– Ура!
– С ума сошли, – скокетничала Юля. – Ну зачем же это?
– А это мы и не тебе, – усмехнулся Данила. – Это мы госпоже Марье. Давайте рассаживаться. Юйкань сделал такую окрошку, что просто с ума сойти.
Юля ухитрилась сесть последней и, приметив тарелку Ши Юйканя, ловко бросила туда Маринкин волос. Волос немедленно затонул и растворился, как и полагалось при этом колдовстве. Симпатичный оборотень-китаец, ничего не подозревая, ел окрошку и начинал потихоньку влюбляться в Марину.
В начале обеда разговоров было немного – все проголодались, но к концу, когда в ход пошли соки и печенье, беседа оживилась.
– Девушки, какие у вас планы на остаток дня? – спросил Влад.
Марья пожала плечами, а Юля сказала:
– А давайте съездим в ваш кремль, посмотрим, как там идет подготовка к Ночи города. Это ведь интересно!
– Могут не пропустить, – засомневался Вадим. – Там же наверняка сейчас всё кипит и пенится, как стройка века.
– А мы можем туда отправиться невидимыми, – вдруг заявила Юля.
Марья ей поаплодировала:
– Девочка, ты меня восхищаешь!
– А наши байки ты тоже можешь сделать невидимыми? – спросил Ши Юйкань, но при этом почему-то смотрел на Марину.
– Я не знаю, – отозвалась Юля. – Попробую.
…И когда они, миновав все городские пробки, оказались в тенистой аллее крошечного кремлевского парка, Юля действительно попробовала.
– На небе не вижу звезд, на земле не вижу цветов. Всё спряталось, всё укрылось от взора случайного, взора несмысленного, взора человечьего. Так бы и то, что заклинаю заклинанием сим, стало невидимо взору любопытному, взору человечьему неведомо. Да будет, да будет, да будет!
Через некоторое время на опустевшей парковой аллее были слышны осторожные голоса:
– Что, и нас действительно не видно? И мотоциклов тоже?
– Не видно, не видно, успокойтесь.
– Хорошо, но мы-то почему-то друг друга видим!
– И мотоциклы тоже!
– Это специфика заклятия. Не хватало еще, чтобы и мы друг друга не видели. Это очень неудобно.
– А как так получилось?..
– Слушай, Влад, спроси у Юльки, это она заклятие плела. И не стой ты с разинутым ртом, как Сидор Акашкин перед Пулицеровской премией!
(Как видите, точнее, как слышите, жажда Акашкина получить Пулицеровскую премию была известна чуть ли не каждому обывателю в городе.)
Наши невидимые герои, оставив свои невидимые мотоциклы в парке, спокойно прошли к главному входу кремля. Тут притормозил Данила – притормозил у трех белых «пазиков».
– Что такое? – спросила Данилу Юлька.
– Номера на «пазиках» холмецкие. Кто это к нам из областного центра припожаловал?
Когда они вошли в кремль и просочились мимо задумчиво покуривающей охраны, стало ясно, кто припожаловал.
По всему кремлю рассредоточились люди в одинаковых ярко-желтых спецовках. Все они были заняты бурной деятельностью: тянули какие-то толстые кабели, крепили к стенам кремля пучки электрических гирлянд, устанавливали и красили большие стенды, газонокосилками подстригали траву…
Посреди всей этой рабочей суеты вихрем носился донельзя деловой Сидор Акашкин с пластиковой папкой в руке и покрикивал, а иногда и поквакивал:
– Не тормозим, не тормозим работу! Ночь города вот-вот настанет! Кто прямо перед эстрадой кабели разложил?! Актеры спотыкаться будут! Так, стой. Да, ты, тебе говорю! Куда ты эти шарики понес? Понятно, что надувать, ты знаешь, где ими надо стенд оформить? Да, у западной стены. Так, всё, иди, мужик, я еще должен посмотреть, как помост для ведьмы сооружают.
И Акашкин усвистал куда-то в глубь кремля, за Боярские палаты, откуда доносился веселый перестук молотков.
– Слушайте, – сказала Юля. – Я и не подозревала, что тут такое грандиозное действо замышляется.
– Не то слово, – кивнул Данила. – Раз уж из Холмца рабочие приехали… И вот что интересно, господа, за начальника здесь небезызвестный нам и не очень-то любимый нами Сидор Акашкин. Как это вдруг фортуна обратила на него свой лик?
– Пойдемте найдем Анну Николаевну, – попросила Юля. – Мне надо с ней поговорить. И насчет Ночи города, и вообще.
Анна Николаевна Гюллинг обнаружилась в одной из кремлевских башен. Тут она в сообществе Бабы Зины Мирный Атом, Верунчика и кошек Бригитты, Урсулы и Мадлин занималась тем, что вышивала блестками герб города Щедрого.
– Здравствуйте, – сказали наши невидимки.
– И вам не болеть, – немедленно отозвалась Баба Зина Мирный Атом. – Это хто же к нам пожаловал?
– Это Юля и ее друзья, – сказала Анна Николаевна. – Всей компанией, как я вижу.
– Видите? – немедленно прозвучал разочарованный голосок Юли.
– Конечно, вижу. Какое заклятие применяла – звездное? Хорошее заклятие, простые люди не увидят, а вот свои… Ладно, проходите, располагайтесь, берите блестки, иголки и присоединяйтесь к нам – герб вышивать. Нечего бездельничать!
– Мы со всем удовольствием, – сказал Ши Юйкань, потому что был мастером на все руки.
– Здесь невидимость можете сбросить, – посоветовала Анна Николаевна. – Сюда никто не заходит, даже Акашкину недосуг.
– Оно и правильно, – проворчала Баба Зина. – От ентого Акашкина уже изжога такая, шо самогоном не зальешь.
Юля сняла заклятие невидимости, все расселись, набрали кучи блесток и придвинули к себе куски огромной материи, на которой был нарисован герб Щедрого.
– Ты прочитала мое письмо? – спросила Анна Николаевна у Юли.
– Да.
– И что?
– И ничего. Думаете, я буду вас меньше любить? Не дождетесь. А насчет Марины…
– Насчет Марины позже поговорим, – понизив голос, сказала Анна Николаевна. – Постой, что ты делаешь?
– Вышиваю.
– Это кто ж тебя так вышивать учил? Смотри, как надо, и набирайся опыта, маленькая ведьма!
