ГЛАВА 15
Пришлось срочно вытрезвляться. Я налила себе стакан отфильтрованной (надо заботиться о своем здоровье!) воды, прошептала над ней нужный заговор и выпила. После чего почувствовала себя трезвее всех трезвых. И теперь, на трезвую голову, стала соображать, чем мне грозит многочасовая отлучка с места работы.
Ну, допустим, меня уволят. Это, конечно, неприятно Дойдет до Дворца Ремесла, а у них там и без того сейчас немало проблем помимо меня.
– Юля, – сказала я себе. – Ты безответственная девушка.
Но так хочется в гости к Сибилле. Званый обед все-таки! Меня так редко приглашают на званые обеды. Если быть честной, то вообще не приглашают.
И я решилась. Я создала многочасового морока-копию и поместила его за своим рабочим столом. Приказала мороку раз в полчаса обходить весь этаж и в случае обнаружения чего-либо подозрительного звонить мне на кристалл. Морок получился вполне жизнеспособный, так что за него я не волновалась. Теперь следовало договориться с феями.
Я вернулась в банкетный зал. Феи приканчивали энную бутылку нектарного самогона и встретили меня приветственными криками:
– О, Юля! Скорей выпейте с нами!
– Девочки, – сказала я, – меня приглашает в гости одна очень хорошая моя подруга.
– Здорово! Мы тоже можем пойти?
– Э-э, думаю, что нет. Она пригласила меня одну.
– Ну и ладно, у нас еще полно самогона. А пиццу закажем.
– Отлично. – Я улыбнулась. – Но у меня к вам просьба: не превращайте этот банкетный зал в Бородинскую панораму.
– А что такое Бородинская панорама?
– Ну, в общем… Это неважно. Главное, соблюдайте чистоту и аккуратность. Договорились? Вместо себя я оставляю морока, так что душой я практически с вами.
Феи загомонили, признавая мой удивительный ведьмовской талант, и под этот гомон я покинула банкетный зал.
По пути на первый этаж придирчиво осмотрела себя во встроенном в стенку лифта зеркале. Палевое платье смотрелось на мне просто офигенно, если б не пара пятен на подоле. Где я их посадила? И когда? Наверное, когда играла в дартс на раздевание. Обидно. И в таком виде я пойду на званый обед? Не бывать тому!
Когда на табло лифта зажглась цифра семь, я нажала кнопку «стоп». Двери раскрылись, и я оказалась в пошивочном цехе.
По случаю праздника здесь было безлюдно и бесфейно. Само собой – почти все феи сейчас на тринадцатом этаже напиваются в стельку!
Я продефилировала по цеху. Осторожно, почти на цыпочках прокралась к кабинету Ансельма Первого. Подергала за ручку. Кабинет, естественно, был закрыт. Наверняка Ансельм Первый отправился в Толедо – разрабатывать эскизы гламурных пеленок для наследницы Ремесла.
Я сложила ладони лодочкой вокруг ручки и прошептала отпирающее заклинание. Сработало. Я услышала, как едва слышно щелкнул замок. Все просто.
Я приотворила дверь и проскользнула в кабинет. Мои чаяния меня не обманули – в кабинете стояло с полдюжины манекенов, и на каждом красовалось женское платье небывалого шарма. У меня даже дух захватило. Нет, что вы ни говорите, а вампиры умеют чувствовать красоту. Они настоящие эстеты!
Моя душа принялась разрываться между двумя платьями – светло-голубым и фиолетово-черным. Поколебавшись, я выбрала фиолетово-черное: с плоеными рукавами, с широкой и доходящей до середины икры юбкой-«солнцем», с вышивкой серебряным бисером и стразами.
Я стянула свое испорченное платье и надела фиолетово-черное. Новый наряд был слегка великоват мне в груди, но подходящим заклинанием я сделала так, что платье сидело на мне идеально.
Порывшись в громадном стенном шкафу, занимавшем почти всю южную стену кабинета, я нашла несколько коробок с обувью. Я открыла их все, надеясь, что хоть одна пара подойдет мне по тону и по размеру. Так и случилось. Черные туфли на шпильке, изукрашенные бусинками, пришлись как раз впору. Я осмотрела себя в зеркале стенного шкафа и осталась довольна осмотром Теперь я могла идти на званый обед.
Стараясь больше не терять ни минуты, я спустилась в холл первого этажа и быстро проскользнула мимо охранника, надеясь, что он меня не заметит. Не тут-то было!
– Юля? Ты куда с работы?
– Меня вызвали по делу, – сказала я, стараясь не краснеть. – Мокрида вызвала. Я должна срочно лететь.
– А кого ты оставила вместо себя? Или мне самому охранять ваш этаж?
– Нет, ни в коем случае! Я оставила вместо себя мобильного морока.
– Ладно. Тогда удачи. И не задерживайся надолго.
Я кивнула, вывела свою метлу со стоянки и, оседлав ее, взлетела. Охранник вяло помахал мне рукой. Я надеюсь, он не станет докладывать Мокриде о моем отсутствии.
Я держала путь к дому Сибиллы, попеременно оглядываясь по сторонам. В небе над Оро было все так же полно метел с гордо восседающими на них ведьмами. Праздник ширился и расцветал. Какая-то ведьмочка, по возрасту лет двенадцати, проносясь мимо меня, завистливым взором окинула мое платье и, гортанно прокричав что-то, стрельнула в меня россыпью огненных искр. Я предупреждающе вскинула руку – мне совсем не хотелось бы, чтобы мое платье превратилось в дуршлаг. Но, долетев до меня, искры превратились в разноцветные маргаритки. Как мило!
Обогнув кружными улицами несколько пробок и выслушав пару десятков комплиментов по поводу моего платья (а сама я что, ничего, выходит, не значу?), я без особых приключений добралась до особняка Сибиллы. Приземлилась около ворот и позвонила.
На звон вышел Уолтер.
– Привет, Уолтер! – сказала я.
– Благословенны будьте, уважаемая Юлия, – церемонно ответствовал Уолтер. – Прошу пожаловать за мной. Вас давно и с нетерпением ждут.
– А куда мне деть метлу?
– Позвольте, я размещу ваш транспорт. – Уолтер деликатнейшим образом взял у меня из рук помело и кивком головы пригласил следовать за ним.
Где и когда Уолтер избавился от моего помела, я не заметила. Я слегка опьянела от предстоящей встречи с Сибиллой. Я так давно не выходила в свет! А по правде, вообще в нем не была, если, конечно, не считать выходом в свет посещение Дворца Ремесла. Словом, я дрожала и волновалась не меньше, чем Наташа Ростова на своем первом балу.
Уолтер довел меня до дверей, распахнул их неуловимым движением руки и, когда я вошла в огромную прихожую, провозгласил:
– Госпожа Юлия Ветрова!
Все-таки приятно, когда тебя так представляют.
Я немного замешкалась в прихожей. Честно сказать, слегка оробела. Там, впереди, гремела симфоническая музыка и стоял невообразимый шум, словно на фондовой бирже (хотя я ни разу не была на фондовой бирже). Уолтер посмотрел на меня и сказал:
– Пожалуйте в гостиную, госпожа.
Я глубоко вдохнула и зашагала вперед. Невероятное платье струилось и переливалось вокруг бедер, колени приятно холодил его тяжелый шелк. И чем ближе я подходила к гостиной, тем уверенней становились мои шаги и взгляды. И, наконец, я вошла, сравнивая себя с Золушкой, явившейся на бал позже всех, но зато в хрустальных туфельках.
В гостиной было невообразимо много народу. В прекрасных нарядах женщины, изысканно одетые мужчины – все они разговаривали, разбившись на группки попивали шампанское, смеялись, восхищались, сплетничали и славно проводили время. Я поискала глазами Сибиллу и увидела ее в роскошном пурпурном платье. Она приветственно замахала рукой и пошла мне навстречу. Я несмело махнула рукой в ответ.
– Юля, душа моя! – радостно воскликнула Сибилла, пожимая мне руку. – Я просто счастлива, что ты смогла прийти на мой званый обед. И что самое главное, ты пришла как раз вовремя. Я тебя сейчас всем представлю. Господа, господа!..
Сибилла так громко воскликнула, что все стихли и посмотрели на нее. Этого эффекта она и добивалась.
– Господа, прошу любить и жаловать. Это Юлия Ветрова, моя дорогая подруга!
Я сделала книксен под внимательными взглядами гостей. Хотя… Ведьмы вообще делают книксены? Ведьмы – это гордая раса. А впрочем, сейчас не до гордыни.
Сибилла щелчком пальцев подозвала к себе официанта и взяла с подноса бокал с шампанским. Протянула бокал и мне:
– Выпьем, дорогая Юлия! Выпьем за тебя!
Мы чокнулись и выпили. Гости уже перестали обращать на нас внимание. Похоже, все ждали, когда прозвучит сигнал к началу званого обеда.
– Как ты, Юля? – вполголоса спросила меня Сибилла, попивая шампанское.
– Хорошо, спасибо, – кивнула я.
– Надеюсь, у тебя не было проблем на работе? Ты отпросилась, чтобы прийти ко мне?
– Отпрашиваться не у кого. Мокрида вместе со старшей секретаршей улетела в Толедо поздравлять Госпожу Ведьм. Я оставила на работе морока вместо себя.
– Ты просто прелесть! Как тетя?
– Прекрасно. У нас в доме помимо Игоря теперь живет еще фея и говорящая голова. Так что тете некогда скучать.
– О! Кстати, как Игорь? Надеюсь, он не доставляет вам много хлопот?
– Он вздорен, как всякий призрак, но ведет себя мирно. Сибилла, мне кажется, он влюбился в тетушку.
– Все мужчины – непостоянные и ветреные существа. Юля, я хотела показать тебе свое последнее творение.
– Замечательно.
Сибилла взяла меня под руку, и мы поднялись в ее салон. Здесь на стенах красовались картины, в разные годы написанные Сибиллой. Скульптура из гвоздей и пробок от шампанского также стояла здесь. Но хозяйка подвела меня к стене, на которой висело интересное панно. В нем сочетались вещи совершенно несочетаемые вроде строительной каски и пуантов. Но смотрелось великолепно.
– Это просто здорово! Сибилла, вы гений!
Художница расцвела:
– Я рада, что тебе понравилось. Я собираюсь подарить это панно тебе.
– Правда? Я в восторге. И тетя тоже. Будет.
– Вот и отлично. А теперь идем в столовую. Надеюсь, мой обед тебе понравится не меньше, чем панно.
Прозвучал удар гонга. Все гости из зала просто ринулись в парадную столовую, словно век не обедали. Хотя, судя по дразнящим ароматам, доносившимся из-за приотворенных дверей столовой, ясно было, что на обед Сибилла потратилась неимоверно.
Все расселись согласно карточкам, лежавшим на салфетках. Моими соседями оказались пожилая, несколько чопорная леди, беспрерывно покачивающая головой, и пожилой же джентльмен во фраке, смахивающий на пингвина. Судя по карточкам, это были Джермена Уиллоби, вдова, и сэр Брайан Скотт, писатель. Родственник что ли? Надо будет спросить. После, мм, восхитительного черепахового супа.
Пока несли вторую перемену блюд, я внимательно «лорнировала» сэра Брайана, до тех пор, пока он, слегка покраснев, не сказал:
– Позвольте представиться. Брайан Скотт. Писатель.
– Очень приятно. Юлия Ветрова. Ведьма.
– Как?! Ведьма? Настоящая ведьма?
– Вполне настоящая.
– Восхитительно. Всегда мечтал познакомиться с настоящей ведьмой.
– А я – с настоящим писателем.
– Ну, я не такой уж знаменитый писатель. Вот мой далекий-далекий предок – сэр Вальтер Скотт – вот он был действительно писатель!
– Вы, наверное, к себе слишком строги, – светски улыбнулась я. – В каком жанре пишете, если не секрет?
– Мистический триллер. – Писатель, потомок родителя благородного рыцаря Айвенго и леди Ровены, вернул мне светскую улыбку. Улыбка у него получалась даже лучше, чем у меня.
– Право? – Я аккуратно, стараясь не задеть пожилую вдовицу, всплеснула руками. – Это восхитительно!
– Вы полагаете? – смутился сэр Брайан. – Ах, ваши слова бы да моему редактору в уши…
– Хотите, я наведу порчу на вашего редактора? – предложила я.
– Ну что вы! – всплеснул руками и писатель. У него это получилось не так красиво, как у меня. – Я не сомневаюсь в ваших паранормальных способностях, но все-таки не надо… У него семья, дети, домик в деревне…
– Ладно, пощажу его на первый раз, – свеликодушничала я. – А ваши книги продаются в Оро?
– Да, я видел в паре книжных магазинов…
– Обязательно куплю и прочту, – сказала я. – И надеюсь, мы еще встретимся, чтобы я смогла взять у вас автограф.
– Конечно, – расплылся в улыбке писатель.
Как мало нужно им, писателям, для того, чтобы они чувствовали себя счастливыми! Всего-то две-три минуты непоказного внимания. И они уже готовы раскрыться перед вами, как бутоны георгинов.
Принесли тушенное с овощами мясо и жаренную на вертеле дичь. Я увлеченно принялась грызть крылышко фазана, запивая его марочным вином. Писатель сказал, что ему вредно мясо, и ограничился скучным салатом и минеральной водичкой без газа. Поглощая салат, он, по-моему, так и не заметил, что пожилая вдовица, сидевшая рядом со мной, посылает ему самые нежные и многообещающие взгляды.
Сибилла провозглашала тосты, гости от нее не отставали, и вскоре я почувствовала, что необратимо пьянею. Это было даже хорошо – пьянеть второй раз за день. На что тогда праздники, если не напиваться? Интересно, что бы сказала Мокрида?!
Плевать на Мокриду и на весь «Медиум»! Я имею право на личную жизнь или нет?!
Я храбро выпила неизвестно какой по счету бокал вина и взглядом; полным неги, уставилась на писателя. Я чувствовала себя прекрасной гурией из райских садов Пророка. А что, знай наших! Писатель под прицелом моего взгляда поперхнулся салатом и завибрировал как электрическая мясорубка.
– Юлия, – выдавил он.
– Да? – скокетничала я.
– Юлия, – писатель потупил глазки, – можно нескромный вопрос?
– Разумеется.
– Вы пришли без мужа?
– Помилуйте! – подавила я смешок. – Я еще не замужем. Я сейчас озабочена исключительно карьерой и образованием.
Тут я, конечно, слукавила. Карьера и образование с некоторых пор потеряли для меня всякую привлекательность. Будем честными – я вообще несколько потерялась в жизненном пространстве, едва узрела воочию Четыре М. Но сэру Брайану об этом знать ни к чему. Верно?
А вот пококетничать для того, чтобы форму не терять, – это всегда пожалуйста. Тем более я в последнее время не избалована мужским обществом. Я вообще им не избалована.
Я послала сэру Брайану еще один взгляд нежащейся гурии и очень эротично отправила в рот трюфель. Сэр Брайан, как мне показалось, перестал дышать. Дожевав трюфель, я спросила:
– А можно мне нескромный вопрос?
– Д-да…
– А где ваша жена?
Писатель отпил минеральной водички.
– Видите ли, – сказал он грустно. – У меня нет жены. Я вообще не был женат.
– О, как это грустно! Такой видный мужчина…
– Вы полагаете?
– Еще бы! – Новый взгляд и кусочек маринованной спаржи.
– Юлия, вы слишком снисходительны ко мне. Не представлял, что ведьма может быть такой.
– Какой такой?
– Тонко чувствующей, сострадательной, прозорливой…
– О, вы напрасно делаете мне такие комплименты. Ведьма, которую вы описали, не имеет ко мне ни малейшего отношения.
– И все-таки я думаю, что прав.
– Ну пусть так. Вы будете заливное из рябчика?
– Нет. Я вообще-то придерживаюсь принципов вегетарианства.
А черепаховый суп ел!
– Как мило, – улыбнулась я, промакнув уголок рта салфеткой. – Тогда попробуйте спаржу. Божественный вкус.
Так, приятственно болтая с явно очарованным мною писателем, я пила вино бокал за бокалом, становилась все добрее к миру и отдельным представителям человечества. Я даже осмелилась предложить тарталетки с паштетом из зайца тихо свирепеющей вдовице. Она едва не испепелила меня взглядом за то, что я имела нахальство полностью завладеть вниманием сэра Брайана Скотта.
Обед закончился кофе и десертом. Ослепительная Сибилла пригласила всех гостей в музыкальную комнату, где квинтет виолончелистов намеревался ублажить нас музыкой восемнадцатого века. Сэр Брайан предупредительно подал мне руку, чтобы вести в салон, но я, очаровательно улыбнувшись (а не пьяно ухмыляясь!), сказала, что мне надо припудрить носик. Сэр Брайан жалобно поглядел на меня:
– Но я вас еще увижу?
– Определенно, – сказала я и направилась в комнату отдыха.
Я и не знала, что особняк Сибиллы состоит из стольких комнат. Здесь немудрено затеряться!
Впрочем, может, оно и к лучшему. Я устала от этого дикого количества народа, от светскости и от каберне урожая 1965 года. Выйдя из туалетной, я направилась не в музыкальный салон, а на балкон, опоясывающий дом Сибиллы по всему второму этажу.
Балкон в доме художницы выполнял также функции оранжереи. Здесь в глиняных кадках дремали фикусы и финиковые пальмы, шелестела листьями монстера, красовались рододендрон и бугенвиллея, оплетающая своими ветвями решетку балкона. Было свежо, пахло травой и какими-то цветами. Я слегка поежилась, привыкая к температуре воздуха, после чего прилегла на стоявшую среди шпалерных роз софу. Я уже не боялась помять платье. Ничего страшного. Перед тем как вернуть эту прелесть на манекен, я произнесу над платьем отутюживающее заклинание. Правда, для заклинаний мне надо протрезветь хотя бы процентов на пятьдесят.
Я не заметила, как задремала. Мне снилась какая-то чепуха, из которой только дедушка Фрейд смог бы выцепить что-то путное. Я помнила, что нахожусь в гостях, что это неприлично – забываться пьяным сном на чужой софе, и вообще – мне пора на работу, ведь без меня там все развалится! Но, несмотря на это, я продолжала спать сном ветхозаветной праведницы.
Однако на самом интересном месте мой сон был нарушен довольно бесцеремонным образом.
– Ах, вот ты где! – услышала я в полусне это восклицание, и голос мне показался просто громовым.
Я сморщилась и стиснула ладонями виски. Мне показалось, что голова моя состоит из пазлов и сейчас просто разлетится по кафельному полу балкона.
– Не надо, – простонала я голосом умирающей.
– Что не надо? Юля, милочка, да ты напилась!
– Еще бы, – пробормотала я, выскальзывая из цепких объятий сна. – А в чем дело?
Открыв глаза, я поняла, что передо мной стоит Сибилла.
– Юля, приди в себя, – улыбаясь, сказала она. – Ты мне очень нужна в ближайшую четверть часа.
– Что, кого-то из гостей нужно сглазить или проклясть?
– Ты мелешь чепуху. Вот, выпей.
– Что это?
– Апельсиновый сок.
– О! Отлично.
Я выпила сок и встала с софы. Оглядела себя. Платье измялось самую малость. Мозги измялись больше. Все, надо бросать пить.
– Идем. – Сибилла взяла меня за руку. – Я хочу тебя кое с кем познакомить.
– Сибилла, я сейчас не в форме, да и не нужно это…
– Нужно, нужно. Выглядишь ты просто замечательно, только вот возьми мятные леденцы, чтоб не так пахло вином.
– О святая Вальпурга, это ужасно. Тетя будет на меня зла…
– Это потом. Сейчас я хочу, чтобы ты встретилась с одним моим дальним родственником. Он только что приехал.
– Зачем?
– Зачем приехал?
– Нет, зачем нас надо знакомить?
– Ну, мне кажется, у тебя на личном фронте глубокое затишье. Тебе не мешало бы отвлечься от работы. Так же как и ему. Он просто трудоголик. Учится, работает в трех фирмах, я не понимаю, как он все успевает.
– Уф, только трудоголика мне и не хватало.
– Юля, не куксись, он отличный парень. Он мой двоюродный племянник.
– Что ж, ему повезло. В смысле, что он твой племянник. Я бы тоже хотела стать твоей племянницей. Ты бы меня поила марочным совиньоном…
– Ах ты, пассивная алкоголичка!
– Почему пассивная? Вполне активная!
Сибилла стиснула мое плечо, когда мы стояли в дверях, ведущих с балкона в холл:
– Скажи какое-нибудь заклинание, чтобы протрезветь.
– Нельзя, – промямлила я. – Я уже сегодня использовала такое заклинание. А два раза в сутки одно и то же заклинание использовать нельзя, от этого сильно расходуется энергия, можно закатиться в такой обморок, что жуть. Уровень глюкозы в крови падает, начинается дефицит витамина В…
– Ты мне врешь?
– Нет, говорю правду. Ты думаешь, мне сейчас хорошо с больной головой и похмельным синдромом?
– Ладно, идем.
– Идем.
Сибилла крепко вцепилась в мой локоть, чтобы я не хлопнулась на пол. Мы прошли сквозь холл, где скучали, рассматривая картины, с полдюжины гостей. Сибилла вела меня к своей студии.
Здесь было тихо. Не гремела музыка, не слонялись гости. Я отчего-то оробела, но Сибилла по-прежнему не отпускала меня от себя.
В студии перед незаконченной картиной Сибиллы спиной к нам стоял какой-то высокий мужчина. Я мельком отметила, что он одет в черные джинсы и ярко-алую, просто режущую глаза рубашку. Пышные волосы разметались по плечам…
– Эгей! – воскликнула Сибилла, подводя меня к мужчине. – А вот и мы!
Он обернулся и встретился со мной взглядом. Я едва удержалась от того, чтобы не закричать одновременно от страха и восторга. Сами понимаете, такую реакцию мог вызвать только один мужчина. Он и стоял сейчас передо мной.
Четыре М.
– Знакомься, Юля, это Дон, мой двоюродный племянник. Дон, это Юля, моя замечательная подруга.
– Очень приятно, – склонил голову Дон, равнодушно скользнув глазами по моей фигуре.
– Мне тоже приятно. – Я говорила несколько в сторону, чтобы этот красавец не уловил, как сильно от меня пахнет вином.
– Надеюсь, вы не станете скучать в обществе друг друга, – разулыбалась Сибилла. – По-моему, вы отлично друг другу подходите.
– Разве? – подняла я брови, а Дон (ну и имечко) посмотрел на меня удивленно. Видимо, он считал, что его общество – просто сад наслаждений для любой женщины. Нет уж, голубчик, меня так просто не объегорить!
Чушь. Чепуха. Все теряет смысл и становится бесцветным, когда он рядом. Он словно вбирает в себя все цвета мира, все краски, ароматы и звуки. Он настоящий король.
А кто я?
– Ладно, я вас оставлю, – каверзно улыбнулась Сибилла. – Если захотите присоединиться к остальным гостям, то все мы будем в музыкальном салоне.
– Сибилла, – кошкой прошипела я, но она уже шла к выходу.
Хлопнула дверь. Мы стояли друг против друга в пустой студии. Я кусала губы, а он рассматривал меня, как энтомолог редкого жука. Тишина одеялом висла над нами и становилась невыносимой.
– Дон… – произнесла я. – Это как Дон-Жуан или дон Корлеоне?
Он посмотрел на меня взглядом энтомолога, понявшего, что жук перед ним – говорящий. Наконец соблаговолил ответить:
– Ни то и ни другое. Просто Дон.
– Милое имя. Главное, редкое.
Он не понял юмора. Видимо, никогда не смотрел «Иронию судьбы».
– Чем занимаетесь, Дон? Надеюсь, это не секрет государственной важности?
– Не секрет. Я студент. Учусь в Сорбонне.
– Ого. Впечатляет. В Оро приехали, чтобы повидать Сибиллу?
– Да. У меня выдалось несколько свободных дней, а тетя давно звала меня в гости…
– Приятно, когда человек помнит о родственных узах.
– Над этим не стоит шутить.
– Я и не шучу. У меня тоже есть тетя. Она мне очень дорога. Без нее я была бы просто сиротой.
– Я понимаю. Юлия, у вас странное имя. Дайте угадаю… Вы русская?
– Совершенно верно.
– Поразительно. Что вы делаете в этой испанской глуши? Учитесь на кого-нибудь?
– Нет. Работаю. Постигаю азы взрослой жизни. Двадцать лет как-никак. Почти старость.
– И где вы работаете?
– В корпорации «Медиум».
– О. – Энтомолог еще больше заинтересовался жуком, выяснив, что тот умеет ходить на задних лапках. – Я слышал о корпорации «Медиум».
Еще бы ты не слышал! Лицемер!
– Что вы слышали о «Медиуме»? Просто интересно.
– Ну то, что эта корпорация – оплот ведьмовства.
– Да, это так.
– Юлия, если не секрет…
– Да?
– Кем вы работаете?
– Должность у меня незначительная. – Я старалась за любезной улыбкой спрятать внезапно охватившую меня ярость. Я просто не могла видеть этих холодных изучающих глаз. И что самое ужасное, я понимала, что отныне мне довольно сложно будет жить без этого взгляда. Мерзавец! Как заворожил! Может, ты инкуб, голубчик? Хотя нет, непохоже. У инкубов запах не тот. Любая ведьма учует инкуба, даже если она в него…
Влюблена.
О святая Вальпурга, помоги мне, твоей глупой и слабой последовательнице!
– Не бывает незначительных должностей, – меж тем сказал Дон. Видимо, чтобы подбодрить меня. – Ну же, не секретничайте!
– Хорошо. – Я изобразила саму любезность. – Я младший секретарь президента корпорации.
– Секретарь Мокриды Прайс?
– Совершенно верно. О, я вижу, вы заинтересовались. Странно.
– Ничего странного нет. – Дон позволил себе улыбку. – Один из моих докладов на недавнем семинаре в Толедо был как раз посвящен Мокриде Прайс как руководителю, сочетающему в себе все тенденции нью-эйдж.
– Удивительно. Вы бывали в Толедо… Я до сих пор считала, что этот город – исключительно город ведьм.
– Так и есть.
– Выходит, Дон, вы – ведьма?
Еще одна прохладная, как мята, улыбка. Что со мной творится? От этой улыбки я просто растворяюсь в нирване. Хана моей карме. И чакрам тоже!
– Нет, разумеется, я не ведьма, – заверил меня Дон. – И даже не колдун. У меня нет никаких паранормальных способностей.
– Как печально!
– Ничего, я обхожусь. Я просто изучаю историю ведьмовства. Ведьмовство, колдовство, магия – темы моей книги.
– Вы пишете книгу?
– Да.
– Значит, вы не просто студент, вы еще и писатель. Как это, ведьмолог.
– Совершенно верно. Юлия, а можно нескромный вопрос?
Что-то сегодня мне много задают нескромных вопросов!
– Разумеется.
– Вы ведьма?
Я почему-то отвела глаза. Я хотела, чтоб этот разговор немедленно прекратился. Я открывалась все больше и больше, а он по-прежнему оставался закрытым в панцире собственного самодовольства. Ненавижу таких! Таких… красивых и хладнокровных. Таким хочется лгать.
– Нет, я не ведьма, – сказала я, глядя на белую ширму, расшитую черными драконами. Красивая ширма. – Я не ведьма и никогда ею не была.
– Как же вас взяли на работу в «Медиум»?
– Для того, чтоб быть секретарем Мокриды Прайс, необязательно владеть волшебной силой. Достаточно организованности и терпения. Они ценятся лучше.
– Мне кажется, вы что-то недоговариваете.
– Дон, а в чем дело? Я что, на исповеди? Вы не похожи на духовника. Да и я не смиренная исповедница.
– Похоже, вы рассердились.
– Похоже, что да. Я не люблю, когда мне задают слишком много вопросов.
– Я прошу извинения. – Он посмотрел на меня взглядом, который совершенно не отвечал произнесенным словам. Взгляд говорил: «Да мне плевать, что ты любишь и что не любишь, ничтожество женского пола! Кто ты есть по сравнению со мной!»
– Ничего, – сказала я. – Знаете, Дон…
– Да?
– Мне хочется послушать музыку. Пойду-ка я в музыкальный салон.
– Вам надоело мое общество, Юлия?
– Да, пожалуй, надоело, – сказала я, собирая остатки гордости.
– Я такой скучный собеседник?
– Не скучный. – Я улыбнулась, как улыбнулась бы змея. – Однообразный. Почему-то все мужчины в Оро спрашивают меня, не ведьма ли я, а еще – кем работаю. Это так скучно!
– Юлия, позвольте мне исправиться.
– Не позволю, – отрезала я и пошла к выходу. Краем глаза я отметила, что Дон не двинулся с места. Ну и святая Вальпурга с тобой!
Я задвинула за собой дверь так, как будто навсегда отрезала Дона и все, что с ним связано, от своей жизни. Мне понравилась собственная независимость и храбрость. Вот так и надо поступать с мужчиной, даже влюбившись в него! Свобода, личное пространство – вот что важнее всего!
…В музыкальном салоне я нашла Сибиллу, отозвала ее в сторонку и сказала твердо:
– Сибилла, мне пора.
– Как? – воскликнула Сибилла. – Тебе у меня не понравилось?
– Что вы, очень понравилось! Такой обед, такая музыка!
– Значит, тебе не понравился Дон, – проницательно прищурилась Сибилла. – Не понимаю, как такой парень мог не понравиться.
– Он задает слишком много вопросов. Кстати, Сибилла, можно вас попросить кое о чем?
– Разумеется.
– Пожалуйста, не говорите Дону, что я и моя тетя – ведьмы. Мне этого совсем не хочется. Лишнее любопытство ни к чему.
– Хорошо, как ты скажешь.
– Вам не трудно будет проводить меня? А то я заблужусь в этом огромном доме.
– Юля, я провожаю тебя с таким чувством, что не доставила тебе радости.
– Ой, Сибилла, да ерунда это все! У вас прекрасно. И Дон прекрасен тоже. Просто я слишком много выпила и ужасно устала. А ведь мне сейчас надо на работу!
– Очень жаль. Ну, идем.
Сибилла проводила меня до ворот, а Уолтер принес мне мою метлу. Я оседлала верное транспортное средство и кое-как взлетела, молясь святой Вальпурге о том, чтоб не свалиться.
На улице стало прохладнее, и меня зазнобило. Но, с другой стороны, прохлада освежила мои мозги и выветрила из них остатки хмеля. Так что на работу я возвращалась почти трезвая.
И почти не думающая о Доне.
