ГЛАВА ПЯТАЯ

Прежде, чем предпринять осторожную разведку, Роик подождал, пока сгустятся сумерки и шаги на галерее надолго стихнут. Дверной замок уступил силе, точнее, треснула, расколовшись, хлипкая рама, и из нее выскочил язычок замка. Вышло гораздо громче, чем Роику хотелось бы, но никто не встревожился и не пришел выяснять, в чем дело. Согнувшись в три погибели, чтобы его не было видно из окон, Роик обошел галерею. Босые ноги бесшумно ступали по доскам, только иногда позвякивала цепь на лодыжке. Он быстро выяснил, что открытая галерея опоясывает прямоугольник здания с трех сторон, и на каждой вниз ведет лестница. На этом этаже находилось с десяток номеров вроде его собственного, а выше только крыша — третьего этажа у корпуса не было.

Правее и ниже по склону стояло еще одно здание, из окон которого струился слабый желтый свет. Позади него, скрытая между деревьями, кажется, располагалась посадочная площадка, но полное отсутствие световой разметки не позволяло ничего рассмотреть: ни Роику, ни тому, кто пролетел бы над этим местом на флайере. Хотя сейчас светомаскировка только играла на руку Роику. Он проскользнул до дальнего конца галереи. В сгустившейся темноте на границе леса чернело третье строение, низкое, смутно похожее на ангар или гараж. Похоже, здесь когда-то был пожар, подумал Роик: так редко стояли ели.

Его чуть удар не хватил, когда чей-то голос окликнул его шепотом:

— Роик! Наверху!

Задрав голову, Роик различил в темноте бледное пятно лица над краем крыши. Длинная черная коса, мотаясь, свисала с плеча, и Роик с облегчением узнал:

— Доктор Дюрона? Ворон? Они и тебя схватили?

— Ш-ш! Тише. Нас везли в одном летающем фургоне. Ты был без сознания. Давай сюда, пока никто не объявился! — Ворон, лежащий на крыше, опустил руки, помогая ему залезть. — Осторожно, за пальцы не хватай…

Почти в тишине — не считая сопения и шуршания — Роик забрался на плоскую крышу. Ступая осторожно, чтобы их шаги не услышали через потолок, они прокрались к вентиляционной шахте и притаились с подветренной стороны.

Ворон Дюрона вполне мог бы сойти за уроженца Кибо-Дайни: худощавое умное азиатское лицо, высокий нос с горбинкой и прямые черные волосы до пояса. Его отличал только нездешний выговор. Делегат от медицинской группы Дюрона с Эскобара, он единственный на конференции был хоть как-то знаком Роику, но м'лорд почему-то дал им знак держаться подальше друг от друга. Ворон едва заметным кивком и приподнятой бровью дал понять, что уяснил, и в дальнейшем близко не подходил. Уже потом Роик понял: это позволило м'лорду закидывать собственные сети.

Роик сел, скрестив ноги, эскобарский криохирург — обхватив руками колени, и сблизили головы, чтобы пошептаться.

Почти беззвучно Роик уточнил:

— Охрану видел?

— Нет. Но наши похитители еще не спят, — так же тихо ответил доктор Дюрона. — Почти все собрались внизу в обеденном зале, но кое-кто то и дело забредает сюда. Они поселились под нашими комнатами.

— А как ты выбрался из своей?

— Провел вскрытие замку на окне ванной.

Правда, парень гибок как змея; Роик со своими плечами в окошко ванной ни за что не пролез бы.

— А цепь?

— Цепь? Ты сидел на цепи? Ничего себе, Роик!

— Да ладно. Мы далеко от Норбриджа, ты не знаешь? И где мы вообще?

— Километров сто, сто пятьдесят. Куда ни погляжу, всюду лес. Похоже, дорог тут нет вовсе, а добираются сюда флайером или летающим фургоном. Раньше здесь на озере был курорт, куда приезжали отдыхать из Норбриджа, но потом бурей разрушило дамбу, и вода из озера ушла в реку. Восстановительные работы свернули из-за судебных исков, и вот уже пару лет этот курорт закрыт. Оказывается, один из наших похитителей — его владелец. Поэтому Наследники-Освободители и придумали этот идиотский план.

— А что они хотят… нет, постой. Сначала скажи, ты не видел лорда Форкосигана?

Ворон покачал темноволосой головой:

— Кажется, я видел, как его тащили, еще там, в вестибюле. Как раз когда меня схватили, а ты загнал кучу народу в лифт и заорал на них, чтобы они продолжали подниматься — по-моему, бедняги делегаты перепугались тебя больше, чем террористов. Но с тех пор больше не видел. Заложников тут, кроме нас с тобою, только шестеро. Всех на ночь запирают. Похоже, Н. О. Н. Н. рассчитывали на улов втрое больше. Твое вмешательство их не обрадовало.

— И сколько здесь плохих парней?

— Какой типично барраярский оборот речи! С дюжину, мне кажется. Я не видел их всех вместе. Они изводят нас посменно.

— Чего?

— По большей части, читают лекции. О стойких и славных целях Наследников-Освободителей.

— О, я уже знаком с образчиком.

— Только с образчиком? Нам приходится слушать это часами. Они отводят нас вниз в обеденный зал и толкают свои речи, пока не охрипнут.

— Даже удивительно, а почему же меня не пригласили?

— С твоей репутацией громилы-варвара с Барраяра? Хм, скороговорка получилась. Слишком опасен, чтобы тебя выпускать. Посадили на цепь, да? Зато тебе повезло — ты избежал их лекций. Думаю, они пытаются обработать нас психологически, выработать нечто вроде стокгольмского синдрома, но надо сказать — сработано отвратительно. Старый барон Риоваль скушал бы их на завтрак.

Роик однажды слышал, как брат м'лорда, лорд Марк, цитировал покойного барона Риоваля с Единения Джексона — пробормотав что-то вроде «А потом изучим любопытный фокусирующий эффект, пригрозив удалить оставшийся глаз» — и подойти уточнить у него желания не возникло. Наоборот, он отодвинулся от лорда Марка подальше, хоть и был выше его на добрых полметра. Роик знал только то, что вся группа Дюрона — тридцать пять клонированных медицинских гениев, братьев и сестер — обязана своим побегом из джексонианского технорабства к новой, свободной жизни лорду Марку и лорду Форкосигану. Причиной особого акцента Ворона, да и всех прочих Дюрон, стало то, что беженцы с Джексона уже десять лет жили на Эскобаре. Причиной, по которой печально известный барон перешел в категорию покойных, являлся лорд Марк. А вот причина того, что Роик с Вороном сидели сейчас на крыше, оставалась до сих пор непонятной.

Ворона пригласили на здешнюю конференцию, чтобы он прочитал иллюстрированную лекцию по методикам криооживления после гибели от множественных травм. Эту лекцию м'лорд с Роиком посетили три дня назад, после того, как якобы случайно столкнувшись с ними у лифтов, Ворон намекнул, что м'лорд найдет особо интересным крайне сложный случай пациента номер три, погибшего от прямого попадания в грудь иглогранаты. Как сообщил Ворон своим слушателям, это был один из наиболее ранних и запоминающихся случаев в его хирургической практике. М'лорд прослушал лекцию очень внимательно. Роик — закрыв глаза. И все же…

— Да, но с какой радости эти идиоты читают лекции вам?

— Расхваливают свое дело. Вообще очень похоже на последние пару дней конференции, только наоборот. И кормят здесь намного хуже.

— Их что, преследует правительство или давят цензурой в местных СМИ?

— Ничего подобного. У них даже есть сайт в планетарной сети, куда любой, кто пожелает, может зайти ознакомиться с их позицией. Только, похоже, желающих нет. Вот они и решили перейти к силовым способам привлечения внимания. Я, понимаю, бывает грабеж под дулом пистолета, но продать что-то, держа клиента на прицеле — нереально. Сперва мы были до смерти напуганы, но под конец просто смертельно заскучали. — Ворон почесал нос. — И они намерены нас обрабатывать так целыми днями. Поэтому я и сбежал, но, похоже, без особого успеха.

— Но ведь мы уже здесь!

— Да, здесь. Посреди леса, идти до людей километров сто, а если промахнешься с направлением — то намного больше. Даже если лес не кишит хищниками, готовыми тобой перекусить, было бы безумием бежать в темноту без обуви и снаряжения. А все припаркованная техника тщательно заперта. Я уже проверял.

— Ха. Жалко.

Ворон задумчиво разглядывал Роика.

— Ну, в одиночку я бы не рискнул напасть на человека, который садится во флайер, и угнать его, но вдвоем мы можем устроить засаду…

Что Роик перевел для себя как «Нападаешь — ты, а я — подбадриваю…»

Ворон наморщил лоб:

— Кроме того, не похоже, что они тут часто прилетают или улетают. Все заперто и тишина. Пока ты не появился, я уже прикидывал вернуться в комнату, как будто никуда не уходил, и дожидаться следующей возможности.

— Ну, у меня-то не получится, — возразил Роик, вспомнив свою выломанную дверь. Он вытянул шею, всматриваясь в третье, темное здание. Если раньше там проходила береговая линия… — А там что?

— Не знаю. Не видел пока, чтобы кто-нибудь входил туда или выходил.

— Думаю, это может быть лодочный ангар. Или ремонтная мастерская — в таком уединенном месте она наверняка есть — но ангар все-таки вероятнее.

Ворон кисло оглядел дно пересохшего озера.

— В жизни не плавал на лодках, и что-то не тянет начинать сегодня ночью. А вот если там инструменты… как ты думаешь, мы сможем вскрыть флайер? Хотя нет, чтобы его завести, нужен код. Лом тут не поможет. Разве что огреть им по голове владельца.

— У м'лорда есть лодки. Дома, на Барраяре, у него поместье на берегу озера в форкосигановском Округе, в паре часов полета на флайере от столицы. — Какая-то мысль упорно крутилась в ноющей голове Роика. — Пойдем поглядим.

На физиономии Ворона читалось сомнение, но он пожал плечами и согласился.

С предельной осторожностью они спустились с крыши и на цыпочках прокрались к дальней лестнице. Оттуда они по прямой добежали до опушки и описали дугу через лес, чтобы выйти к той стороне строения, что некогда смотрела на причал. Пробежка босиком по веткам, камням и прочему лесному мусору заставила Роика согласиться с Вороном, что в долгих лесных прогулках ничего хорошего нет.

В окне стояло ударопрочное стекло, а дверь со стороны бывшего озера — заперта на висячий замок, но он не устоял против того же приема, что Роик применил к своей двери. Треск сломанного дерева заставил Ворона вздрогнуть; оба застыли, напряженно вслушиваясь в темноту, но никаких криков не последовало. Они проскользнули внутрь.

За внешней дверью оказалась прихожая; слава богу, дальше дверь не заперта. Распахнув ее, Роик попал в ангар. Несмотря на полную темноту, он узнал лодки по запаху. Запах дерева, масла, застоялой воды и высохших водорослей не перепутаешь ни с чем, он удивительно приятен, потому что хранит в себе память о лете. Когда глаза Роика привыкли к темноте, он различил свисающие с потолка каяки — или каноэ? — и пару корпусов пошире, стоявших на прочных козлах. В дальней стороне комнаты виднелся полузаваленный верстак. Ворон нацелился было туда, вытянув перед собою руки, чтобы в темноте не расшибить голову об столб, но Роик шепотом позвал его.

— Подойди сюда. Вот большой моторный катер — помоги мне снять с него чехол.

— Роик, если даже мы вытащим его в дверь, озеро-то высохло!

— Да нет же. Просто помоги, хорошо?

Корпус катера был метров пять в длину, и пару — в ширину. Эластичный пластиковый чехол прикрывал широкий открытый кокпит. Застежки неохотно поддались, Роик стянул чехол и забрался внутрь. Любопытствующий Ворон подошел поближе.

Роик ощупал приборы управления прямо под ветровым стеклом и откинул — да! — крышку небольшой видеопластины. Теперь, если комм-линк питается от независимого источника, а чертовски вероятно, что так оно и есть… неуклюжие пальцы Роика наконец-то нащупали выключатель, и темноту прорезали зеленые и янтарные огоньки.

— Ух ты! — вскрикнул искренне впечатленный Ворон; ох уж эти Дюроны с их экспансивностью. — Ты знал, что он здесь окажется?

— Предполагал. Если тут работала база проката лодок для курортников, значит, нужна оборудованная станция для спасателей. Комм-линк — стандартное оборудование для катера такого размера, вместе с глубиномером, спутниковым навигатором и так далее.

Найти аварийный канал оказалось довольно легко. Буквально через несколько минут Роик уже разговаривал с дежурными из норбриджской полиции. Не один год проработав патрульным, он хорошо представлял, что именно нужно сказать, чтобы поскорее добраться до начальства, а навигатор катера дал ему точные координаты. Он коротко доложил свои и Ворона наблюдения изумленному, но довольному таким оборотом дел следователю, который отвечал за расследование похищения (широко освещенного в прессе, как понял по его тону Роик). К большому беспокойству Роика, лорда Форкосигана пока не нашли. Подняв на ноги норбриджскую полицию, Роик отключил связь и откинулся в кресле.

— И что теперь? — поинтересовался Ворон.

— Теперь ждем.

— Спасателей? А ты не думаешь, что мы обязаны сделать хоть что-то для остальных заложников?

— Лучше по-тихому залечь. Нет смысла поднимать шум, если наши похитители нас пока не хватились. Дадим парням с Кибо сделать их работу и будем надеяться, что они окажутся здесь первыми. — Роик вспомнил, как м'лорд предостерегал его насчет разграничения сфер полномочий с местными властями; правда, сам м'лорд лишь изредка беспокоился о таких вещах.

Кстати о местных… Роик склонился над видеопластиной и нашел номер барраярского консульства в Норбридже. Увы, в публичной сети имелись лишь общедоступные номера. Секретный номер для экстренной связи остался в наручном комме Роика, который похитители скорее всего предусмотрительно выбросили в городе, чтобы его не отследили. Автоответчик вежливо предложил Роику перезвонить в рабочие часы или оставить сообщение. Приглушенная фоновая музыка — один из знаменитых барраярских военных маршей — заставила Роика на мгновение почувствовать ностальгию. Он успел продиктовать до половины свой краткий рапорт о текущем положении дел, когда, к его облегчению, музыка прервалась, и раздался живой голос.

Роик узнал лейтенанта Йоханнеса, молодого водителя, который вместе с самим консулом Форлынкиным — поскольку м'лорд есть м'лорд — неделю назад встретил их в космопорте и довез до отеля. Военный атташе, СБшник, и, насколько Роик подозревал, заодно консульский садовник, повар и ординарец. Роик испытывал по отношению к нему своего рода братские чувства.

— Оруженосец Роик! — Голос Йоханнеса был резким и встревоженным. — Вы в порядке? Где вы?

Роик начал излагать свой рапорт с начала. На половине рассказа над платой рядом с физиономией Йоханнеса возникло напряженное лицо консула Форлынкина.

— Если вы свяжитесь с норбриджской полицией со своей стороны, то, вероятно, будете знать столько же, сколько и мы, — закончил Роик.

— Лорд Аудитор Форкосиган не с вами — так? — уточнил Форлынкин.

— Здесь мы его не обнаружили. Вы что-то знаете?

Слишком долгая пауза.

— Мы не до конца уверены.

«Что за черт? Что это значит?»

— Как только вас освободят, сразу отправляйтесь в консульство, — продолжил Форлынкин. — Может, мне прислать Йоханнеса уладить этот вопрос с полицией?

Роик почесал в затылке. — Если м'лорда здесь нет, из-за нас нет смысла поднимать панику. Я вернусь в город вместе с остальными.

— А что насчет меня? — встрял Ворон, то ли негодуя, то ли забавляясь, трудно определить.

— Кто это? — опешил Форлынкин.

— Доктор Дюрона. Мой знакомый с Эскобара, один из делегатов, — объяснил Роик.

Ворон вежливо наклонился к объективу камеры и радушно улыбнулся. Форлынкин в ответ нахмурился.

— М'лорд будет рад услышать, что этот человек… — нет, еще рано говорить «в безопасности», — … со мною, — добавил Роик.

Форлынкин сдержанно заметил:

— Знаете, если бы вы были более откровенны, мы могли бы гораздо эффективнее вам помогать.

Легкая горечь в его голосе обрадовала Роика больше, чем себе мог представить его собеседник. Именно так должен был звучать голос консула, который совсем недавно к своему вящему неудовольствию имел дело с м'лордом, но не может говорить об этом по незащищенной линии.

— Понимаю, сэр, — успокаивающе заверил Роик и выключил комм.

— А что теперь? — поинтересовался Ворон? — Просто сидим тут и ждем сирен?

— В идеале никаких сирен, — поправил его Роик. — Лучше всего чтобы полиция высадилась внезапно, не поднимая шума, и освободила заложников. — По крайней мере, Роик им так и предлагал.

Ворон долго молчал.

— По этим Освободителям не похоже, что они хотели нас убить. Если только обратить в свою веру.

— Паника меняет людей.

Ворон вздохнул:

— Умеешь ты, Роик, убеждать.

Они сидели и ждали около светящейся в темноте панели, точно у небольшого походного костра.

Добравшись до кованых железных ворот консульства, Майлз обнаружил, что они заперты, и утомленно уставился на них. За воротами виднелся ухоженный сад и небольшой особняк, теряющийся в тени своих больших соседей, но, по крайней мере, такой же аккуратный. Может, раньше это был домик для прислуги? Кибо-Дайни никогда не имела для Барраяра такого стратегического значения, чтобы щедро тратиться на представительство из имперской казны. Эта система находилась на тупиковом отрезке маршрута по другую сторону Эскобара, за пределами зоны барраярского влияния. Здешнее консульство призвано облегчать разбирательства с местным законодательством для редких барраярских (а вернее, комаррских) торговых предприятий, оказывать помощь любому подданному империи, попавшему тут в неприятности, и выдавать визы (втихую проверив) тем еще более редким обитателям Кибо, которые пожелают посетить Барраярскую Империю. Прибытие Майлза стало для консульства самым волнующим событием за много лет. «И с каждым днем делалось все более и более волнующим».

Предрассветный холод был влажным и пронизывающим, ноги у Майлза свело, спина ныла. Он вздохнул, неловко перелез через ворота, подобрал свою трость, прошагал по короткой дорожке к дому и нажал кнопку звонка.

На крыльце и в вестибюле вспыхнул свет, за стеклом появилась физиономия, и дверь со скрипом открылась. Незнакомый Майлзу молодой человек с местным выговором произнес:

— Сэр, прошу вас прийти позже в приемные часы. Мы открываемся через два…

Майлз засунул трость в дверную щель, работая ей как рычагом, набычился и попер вперед.

— Сэр!.

От сокрушительного взрыва Аудиторского гнева подчиненного спас лишь консул Форлынкин, появившийся в глубине вестибюля.

— Что там, Юичи? О боже, лорд Форкосиган!

Демонстрируя хорошую реакцию и чувство самосохранения, Юичи попятился с линии огня.

Высокий и худощавый Форлынкин еще толком не продрал глаза и не успел одеться по всей форме: только брюки, рубашка и шлепанцы — зато у него в руках исходила паром кружка с нежным запахом зеленого чая. Запах так отвлек внимание Майлза, что он едва не провалил свое тщательно отрепетированное вступление; впрочем, в его распоряжении была вся ночь на эту репетицию.

— Форлынкин, что, черт вас возьми, вы сделали с моим курьером?

Форлынкин вытянулся, невольно выдавая, что не так давно ушел с армейской службы. Небольшое — всего лишь частичное — облегчение зажглось в его взгляде.

— Мы можем ответить, милорд.

— Так Джин был здесь?

— Гм, да, сэр.

Значит, неприятности случились с Джином на обратном пути. Скверно…

Вчера Майлз прождал до полуночи, все более тревожась, потом уговорил Ако позаботиться о животных вместо него и взял дело в собственные руки. Или ноги. Те несколько часов, что потребовались ему, чтобы добраться до консульства незамеченным, отнюдь не улучшили его настроения, как, впрочем, и поливавший его все это время дождь.

Когда консул осознал, в каком виде — весьма далеком от тщательно культивируемого образа Очень-Важной-Персоны-в-Сером-Костюме, виденной им всего неделю назад — перед ним стоит милорд Аудитор, его брови сошлись к переносице. Хотя, возможно, вздрогнуть его заставили не только драная и в пятнах одежда, двухдневная щетина, неприятный душок и специфическая обувь. Однако, демонстрируя присущую дипломатам наблюдательность, он также заметил, как Майлз отслеживает пристальным взглядом его чашку, и непринужденно предложил:

— Не угодно ли зайти на кухню и присесть, милорд Аудитор? Мы как раз завтракаем.

— Да, чай, — выдохнул Майлз; он с трудом преодолел порыв выхватить кружку у него из рук. «О боже».

Форлынкин повел его через сводчатый проход вглубь дома.

— Как вы сюда добрались?

— Пешком. Я шел с полуночи. Тридцать с гаком километров задними дворами, и пару раз мне приходилось прятаться, чтобы не объяснять патрульным, отчего я в таком виде. Нечего говорить, что изначально я рассчитывал на другое.

Кухня оказалась опрятной и современной, с круглым обеденным столом в нише окна, которое выходило на обнесенный стеною задний сад. В стеклах, как в зеркалах, отражалась яркая кухонная мебель, за ними влажная ночная тьма только начинала светлеть, уступая место синеющим сумеркам. Белокурый паренек — атташе Йоханнес — повернулся от микроволновки и чуть не выронил из рук свежеразогретый «завтрак холостяка». По кивку своего шефа он поспешно придвинул стул весьма важному, хотя и столь же потрепанному и перепачканному, гостю. Майлз рухнул на стул, стараясь не позволить благодарности перевесить свое раздражение, потому что лишь последнее держало его в рабочем состоянии.

— Чего вам предложить милорд? — заботливо поинтересовался лейтенант.

— Чаю. А также душ, сухую одежду, еду, сон и комм-пульт с защищенной линией, хотя я согласен обойтись одним комм-пультом. Но начнем с чая. — Или же он рискует уронить голову на руки и заснуть прямо здесь. — Вы передали мое сообщение о том, что повода для паники нет, на Барраяр и моей жене? Закодированным, я надеюсь?

Форлынкин ответил чуть скованно:

— Мы уведомили Департамент по делам Галактики на Комарре о том, что получили от вас сообщение и что вы не находитесь в руках похитителей.

— Сойдет. Вскоре я отправлю дополнение к этому сообщению. — «Надеюсь, оно обгонит любые новости, которые кто-то удосужится по неловкости сболтнуть Катерине, не то мне придется долго вымаливать прощение, когда я вернусь домой». — Кроме того, у меня нет новостей со вчерашнего дня. Вы знаете что-нибудь о заложниках, захваченных на криоконференции? О моем оруженосце Роике?

Форлынкин сел на стул напротив Майлза.

— У нас хорошие новости, сэр. Ваш оруженосец умудрился сбежать от своих похитителей, добраться до комма и позвонить норбриджским властям. Полицейский спасательный отряд совсем недавно добрался до места, где держали заложников — мы всю ночь следили за развитием событий. Похоже, всех освободили живыми и невредимыми. Не знаю точно, когда Роик доберется сюда: он сказал, что должен еще остаться и дать показания.

— А, да. Роик относится к полицейским процедурам с большей симпатией, нежели я сам. — С глубочайшим облегчением Майлз отпил глоток горячего чаю. — И мальчик… погодите. А вы кто такой? — Майлз воззрился на Юичи, который вместе с Йоханнесом жался в дальней стороне кухни.

— Это наш клерк, Юичи Мэтсон, — объяснил Форлынкин. — Самый ценный наш сотрудник. Он служит у нас около пяти лет. — Клерк с благодарностью посмотрел на своего начальника и поприветствовал Майлза штатским кивком.

Понятно, единственный вольнонаемный сотрудник консульства. А поскольку Форлынкин тут лишь два года, а Йоханнес прибыл на Кибо-Дайни вообще в прошлом году, Мэтсон здесь если не по возрасту, то по стажу самый старший. «Кому вы доверяете, милорд Аудитор?» В сложившейся ситуации — никому, кроме Роика, предположил Майлз. Но излишняя паранойя — такая же ошибка, как и излишнее доверие. Надо быть осторожным, но не стоять столбом.

— Итак, что случилось с Джином?

— Мы отправили его обратно к вам, как вы и указали, милорд. Однако приняли меры предосторожности, поместив в конверт микро-маячок.

Конечно, их меры не совсем соответствуют тому, что потребовал в своей записке Майлз, а именно — «не следить за ним», но сейчас не стоит лицемерить, придираясь к мелким деталям. Результат прежде всего.

— Вчера рано вечером конверт прекратил перемещаться. Его расположение мы идентифицировали как хранилище улик центрального полицейского управления Норбриджа. Мальчик Джин, очевидно, попал в руки полиции, а потом оказался во временном детском приемнике-распределителе, где и провел всю ночь. Исходя из этого, лейтенант Йоханнес получил общедоступные списки задержанных за вчерашний день и методом исключения идентифицировал вашего курьера. Полное имя мальчика — Джин Сато, он сбежал из дому год назад и его ищут.

— Да? Мне все это известно.

Форлынкин едва не растерял всю свою дипломатичность.

— Так какого черта — сэр! — вы вовлекаете ребенка в ваши дела, какими бы они ни были?

— Ему одиннадцать, — поправил Майлз.

— Одиннадцать! Еще хуже!

— Когда моему отцу было одиннадцать, — резонно возразил Майлз, — он стал адъютантом при моем деде-генерале в разгар полномасштабной гражданской войны. В тринадцать лет он помогал низложить императора. Я не думал, что прогулка по родному городу туда и обратно, посреди бела дня, на мирной планете, Джину не под силу.

Хотя теперь ясно, что он ошибался. Майлз вздрогнул. Он абсолютно не задумывался о том, что Джин сбежал из дома, а город находится под тщательным наблюдением. Хотя сам по привычке машинально прокладывал маршрут так, чтобы избежать любого внимания. А сейчас мальчик как минимум сходит с ума, волнуясь и переживая за своих животных.

— Моя ошибка, и ее надо исправить. Я не бросаю своих людей, если в состоянии им помочь. Нам надо будет вернуть его.

У Форлынкина упала челюсть:

— Но как? Он маленький ребенок, у нас нет на него никаких прав!

— Я передал с ним всю нашу наличность, — добавил Йоханнес. — Я бы сам сходил за ней в полицию, однако не вижу способа доказать, что она наша. — Он хмуро покосился на Майлза. «Все сделано в точности, как вы сказали», подразумевала безмолвная жалоба.

«Что ж, всегда есть ваш 'маячок'». Но прежде, чем Майлз успел озвучить эту мысль, Форлынкин продолжил:

— Если бы ваш несовершеннолетний курьер заговорил, я полагаю, норбриджская полиция позвонила бы нам и стала задавать весьма неудобные вопросы.

Майлз замер, насторожившись:

— А они этого не сделали?

— Нет. Пока еще нет.

Значит, Джин держит рот на замке, причем в обстановке, которая должна его пугать до чертиков. — Это… интересно.

— Где вы нашли мальчика, милорд? — поинтересовался Форлынкин.

— Не я. Он сам меня нашел. Подобрал на улице. — Майлз быстро подредактировал свою историю в уме. В конце концов, у них с Сюзи был молчаливый уговор: в обмен на информацию он не выдает ее убежище. Информацию он получил, хотя еще толком не знал, что с ней делать. — Вы прочли мою записку?

Форлынкин кивнул.

— Так вот. Как я и говорил, тот наркотик, которым похитители пытались меня успокоить, вместо этого превратил меня в галлюцинирующего буйного психа, и я заблудился в Криокатакомбах. — Совершенно не обязательно уточнять, сколько времени он там провел; ситуация достаточно гибкая и вполне позволяет спрятать дополнительный день, который он провел с Джином и Ко. — Когда я так или иначе пришел в себя и отыскал путь наружу, то безумно опасался, что похитители меня найдут и я снова попаду к ним в руки, и к тому же слишком устал, чтобы куда-то идти. Джин любезно мне помог, и я ему должен.

Форлынкин посмотрел на Майлза в упор. — Вы говорите, что в тот момент были не совсем в себе?

— Это может оказаться хорошим объяснением, если потребуется. Консульство работает с каким-нибудь местным юристом?

— Да. Она у нас на предварительном гонораре.

Стандартная практика. «Можно ли доверять ей наши секреты?» Майлз пока не был готов задать этот вопрос вслух.

— Хорошо. Как можно скорее свяжитесь с ней и выясните, что мы можем сделать, чтобы вернуть Джина. — Он протянул кружку, и клерк Юичи вежливо налил ему еще. Рука Майлза дрожала от усталости, но он ухитрился не расплескать чай и донести его до губ. — Душ заменит мне часа три сна. Сперва душ. Потом комм-пульт, будьте добры.

— Не стоит ли вам отдохнуть, милорд? — предложил Форлынкин.

Майлз с трудом сдержался, чтобы не заорать в ответ «Не спорь со мной!»: пожалуй, верный признак того, что отдых ему действительно чертовски необходим. Но сперва он должен кое-что выяснить.

— Позже, — ответил Майлз и прибавил: — Скоро.

Затем подумал и неохотно добавил:

— Желательно сообщить полиции Норбриджа, что я сбежал от похитителей, потерялся в Криокатакомбах и вернулся в консульство самостоятельно. Не хочу, чтобы они тратили силы и время на розыски. Скажите им, что я не пострадал, хотя крайне измучен и сейчас отдыхаю. Завтра, если потребуется, они могут прислать кого-нибудь снять с меня показания. Не упоминайте Джина, если вас не спросят напрямую. Если кто-либо еще будет мною интересоваться… посоветуйтесь со мной.

Форлынкин поглядел на него еще пристальнее, но только кивнул.

Йоханнес отвел Майлза наверх в гостевые комнаты — похоже, что оба холостяка-барраярца экономили на съемном жилье и жили прямо здесь. Персонал консульства немедля вознесся в глазах Майлза на недосягаемую высоту, когда в комнатах обнаружился его собственный багаж: его вместе с вещами Роика барраярцы забрали из отеля после того, как их обоих похитили. Отдавая лично в руки Аудитору Форкосигану его персональное устройство связи — с защитой и устройствами шифрования, лучшее, что могло предоставить СБ — Йоханнес посмотрел на приборчик с должным уважением. Правда личные вещи, которые похитители отобрали у Майлза, все еще находились в руках полиции: их нашли в переулке в деловой части города и приобщили к уликам. Исключение составляла Аудиторская печать, которую Форлынкин ухитрился у них добыть, похоже, добавив какие-то решительные дипломатические аргументы.

Полтора часа спустя — вымывшись, побрившись и переодевшись — Майлз распорядился, чтобы Йоханнес отвел его вниз, в консульский узел дальней связи как есть и предоставил защищенный комм-пульт.

Он откинулся на стуле, размял пальцы и ввел первое словосочетание для поиска: «Лиза Сато».

— А кто это? — поинтересовался Йоханнес, маячащий у него над плечом.

— Мать Джина Сато.

— Она действительно важна?

— Кое-кто считает, что да, лейтенант. Определенно считает. — Видеопластина замерцала, и Майлз окунулся в поток данных.