ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Едва Роик завел машину в подземный гараж, Майлз увидел, что дверь в кладовку, где были заперты пленники, открыта, и возле нее толпится народ, и поморщился. Он, прищурясь, сразу отметил пустой квадрат бетона там, где стоял захваченный ими фургон «Нового Египта»… а потом изумленно распахнул глаза, когда заметил светловолосую головку, возвышающуюся над несколькими темными. Не требовалось переводить взгляд ниже, чтобы догадаться, кто там торчит на уровне плеча.

— Какого черта? — удивился Роик, останавливая машину. — Что здесь делает мисс Карин?

— Приехала вместе с моим братом, конечно же. Вопрос в том, какого черта здесь делает Марк?

Они вылезли из машины, и Майлз вклинился в толпу, таращившуюся на пустую комнатку. Увы, даже его самый грозный Аудиторский взгляд не мог заставить Ханса и Оки волшебным образом появиться там по его желанию. Не то чтобы он недостаточно сильно того желал…

Он повернулся. Так, вот все: Тенбери и Ворон, Марк с Карин, консул Форлынкин, Джин, приплясывающий возле них и взахлеб излагающий всю историю, и потрепанный старый Йани, то ли рассерженный, то ли виноватый. Ничего особо серьезного с ним не стряслось, хотя, если судить по его жалобам, он близко познакомился с наихудшей разновидностью кибо-дайнийских ангелов смерти.

— Как давно все случилось? — Майлз попытался выяснить главное.

— Вскоре после того, как вы уехали, — сокрушенно признался Ворон. — Боюсь, я поосторожничал с дозой. Извини…

Майлз отмахнулся, понимая, если не прощая.

— Значит, они уехали как минимум два, а то и три часа назад. Полно времени, чтобы добраться до дому. Или куда угодно еще.

Майлз быстрыми штрихами набросал в уме дерево тактических решений. Если эта парочка умотала, спасая свою шкуру, они могут быть где угодно, но вряд ли вернутся, а если да — то уж точно не с подкреплением: полиция и их собственное начальство для них сейчас представляют равную угрозу. Если же они послушно вернулись в «Новый Египет»… тогда вариантов еще больше. «Уж не встретили ли мы их по дороге? Поздно спохватились…» Оба бандита прекрасно разглядели Роика, могли мельком заметить Ворона, и хотя Майлза с его запоминающейся внешностью они не видели, но Роик здесь и сам по себе фигура слишком приметная. А как только опознают его, след быстро приведет к Майлзу, хотя такой результат точно озадачит «Новый Египет».

Кроме того, теперь в «Новом Египте» знают, где находится криоцентр Сюзи, и они почти наверняка уверены, что Лейбер, их изначальная цель, оказался здесь — хотя у них не было никакой возможности убедиться, что он здесь так и остался. Успела ли корпорация выяснить, что ее служащий — теперь уже наверняка бывший служащий — сбежал с криотрупом Сато? А если да, догадаются ли они, что ее оживили, или считают, что Лейбер возит ее в криокамере с собою как некий громоздкий сувенир на память? Можно ли обнаружить на записях с каких-нибудь камер в криохранилище, как Майлз и его ударный отряд вызволяют бедную Алису Чен? И что они сделают с этой информацией, если ее получат? И…

— Черт, — пробормотал Майлз. — Мне нужно еще раз поговорить с этим идиотом Лейбером. — Если он хочет понять, как они мыслят, ему нужно больше информации о руководителях «Нового Египта».

Он тяжко вздохнул и произнес в полный голос:

— Привет, Марк. Зачем ты сюда приехал? Да еще так неожиданно.

Марк склонил голову без каких-либо извинений и чуть ухмыльнулся.

Майлз перевел взгляд на Ворона:

— Я полагал, что мы друг друга поняли насчет подобного рода сюрпризов?

Ворон с виноватым видом пожал плечами и пробормотал:

— Слишком ранний рейс…

Майлз решил оставить явно бесплодную тему.

— Привет, Карин.

Она кинула на него быстрый взгляд, точно успокаивая:

— Привет, Майлз. Как дела?

— Очевидно, не так здорово, как я думал. — Он в последний раз заглянул через проем в мрачную тесную комнатку — по-прежнему пустую — и отвернулся. Тенбери, слава богу, успокоил Йани и повел его с визитом к медтехнику Танаке.

Вдруг из кузова консульского фургона донесся пронзительный вой: «Наруж-ж-жу! Наруж-ж-жу!»

Брови Форлынкина поползли на лоб.

— Вы еще кого-то похитили?

В его голосе звучала скорее покорность судьбе, чем осуждение. Капля точит камень, подумал Майлз; очевидно, острые грани консульского характера понемногу сглаживались.

— На сей раз — нет. Джин, у оруженосца Роика есть для тебя подарок. Живой груз.

— Правда?! — Внимание Джина моментально переключилось; Майлз мотнул головой, и Роик повел мальчика подальше, вне пределов слышимости и на встречу с его новым питомцем. Секретарша Винга обещала, что они подходят для детей.

«И ты им веришь?» Карин с любопытством последовала за Роиком.

Понизив голос, Майлз обратился к Форлынкину и Ворону:

— Ворон, как скоро можно переводить госпожу Сато из изолятора?

— В консульство? — уточнил Форлынкин.

Майлз кивнул:

— Если с секретностью, которая была нашей главной защитой, покончено, консульство будет лучшим местом для отражения атак законников. Согласен, против физического нападения оно не слишком хорошо защищено. Я вызвал помощь, она уже в пути, но потребуется время.

Ворон поджал губы — его как врача эта перспектива не радовала.

— Завтра? Впрочем, ее биологическая изоляция и так нарушена, поскольку дети бегают туда-сюда. Они — настоящая ходячая зараза.

— Что ж, тогда накачайте ее всеми иммуномодуляторами, какие у вас имеются…

— Уже сделано.

Майлз одобрительно поднял большой палец.

— Тогда мы планируем сняться отсюда завтра, с самого раннего утра. На самом деле, Форлынкин, если вы останетесь здесь на ночь, чтобы в любой момент вывезти ее и детей, это будет, гм, разумно. — Он неохотно добавил. — И Лейбера вместе с ними.

— Думаете, «Новый Египет» среагирует так быстро? — спросил Форлынкин.

— Если честно, не знаю. Пока главы криокорпораций кажутся мне такими людьми, которые предпочитают прятаться за стеной адвокатов, а не за строем наемников. Однако эта парочка доказала, что при необходимости кое-кто может действовать очень шустро. И, если не брать в расчет непреднамеренную гибель преследуемых, полтора года назад они справились со своей задачей вполне успешно. В любом случае, я им желаю хорошенько промучиться бессонницей всю ночь, пока они будут разбираться в происходящем.

Майлз повернулся к клон-брату:

— Ну а ты?

— Мы с Карин прилетели с Эскобара ради изучения сделки по недвижимости, которую нашел для нас Ворон, — объяснил Марк, которого происходящее оставило совершенно невозмутимым. — Говоря вкратце, центр госпожи Сюзи может стать превосходной площадкой для широкомасштабных клинических испытаний методики по продлению жизни, недавнего изобретения Группы Дюрона. Если это так, я намерен перекупить его у нынешнего злосчастного владельца, некоего Фувы, со всеми потрохами, включая персональные обязательства. — Марк ткнул пальцем вниз, туда, где в подвалах громоздились штабеля погруженных в криосон. — И в качестве личного одолжения, милорд Аудитор, я прошу Вас не вмешиваться в мою Сделку.

Майлз усмехнулся:

— К счастью, форские воззрения на протекционизм остаются весьма снисходительными даже, как говаривал наш покойный дед, в это прогнившее время. Только не вмешивайся в мое расследование.

— Твое расследование меня совершенно не интересует, избави боже. А что ты расследуешь, кстати?

— Ворон тебя не проинформировал?

— Нет, он добродетельно держал рот на замке.

«Что ж, никто не скажет, что Дюрона не заслуживают своей платы».

— Все началось с попытки одной из здешних криокомпаний под названием «Белая Хризантема» развернуть свою деятельность на Комарре.

— Скверно попахивает.

— Что, ты уже об этом слышал?

— Только сейчас и от тебя. Но даже на беглый взгляд между планетами лежит огромное физическое расстояние, существует задержка финансовых потоков и присутствует культурный барьер. Следовательно, подобное решение малообъяснимо. — Марк едва заметно улыбнулся. — Да еще тут ты, в самом центре заварушки. Намек предельно ясен.

Майлз хмыкнул:

— Что ж, поезд «Белой Хризантемы» покинул станцию и катится по рельсам к уготованному им концу. Пока что. А вот «Новый Египет» — боковая ветка расследования, и она делается все запутаннее. — Он стиснул зубы. — Я стараюсь компенсировать ущерб одному здешнему мальчику: он помог мне и в ходе этого сам пострадал. Благие намерения, Марк. Мой путь ими вымощен.

— Рад, что у меня не бывает таковых. — Взгляд Марка стал неуютно проницательным. — Это ведь не твоя планета, ты сам знаешь. Ты не можешь навести здесь порядок.

— Да, но… да. Но все же.

— Что ж, постарайся не оставить за собой еще больших разрушений. Это место мне потом пригодится.

— Да, ты уже говорил. — Майлз помедлил. — Продление жизни, вот как? Более удачный вариант, чем две последние разработки Дюрон, насчет которых ты так беспокоился? Те самые, что, выражаясь фигурально, скончались еще на лабораторном столе.

— Возможно. Результаты единственного испытания на человеке пока выглядят обнадеживающе. Этим человеком была сама Лилия Дюрона, если тебе интересно.

Настал через Майлза удивленно поднимать брови.

— Что ж, я по-настоящему впечатлен, раз Лилия захотела опробовать это на себе.

Улыбка Марка чуть увяла.

— Лилия, — заметил он, — не могла больше ждать.

Майлз побарабанил пальцами по шву брюк.

— А на стареющих мужчинах его уже пробовали? К слову о том, кто может и не может ждать.

Майлз с клон-братом обменялись совершенно одинаковыми взглядами.

— Думаешь, удастся его уговорить на попытку? — спросил Марк.

— М-м, может, и да, но точно не мне. Возможно, наша мать справится. Ты же знаешь, что значит для бетанцев наука.

— Вот еще одна причина, по которой я мечтаю поскорее начать серию испытаний на людях.

— Ты скорее убедишь его, если заявишь, что эта штука непроверенная и рискованная. Надавить на его старые рефлексы «фор служит Империи», и дело в шляпе.

— Странно как-то.

Майлз пожал плечами:

— Уж таков он есть, граф-наш-отец. Так если ваша сделка состоится, вы с Карин собираетесь задержаться на Кибо?

Марк покачал головой.

— Как только все устроится и завертится, я собираюсь передать вопросы развития Ворону. Он уже и так застрял с повышением. Пока мы не в состоянии вытеснить с рынка бизнес по пересадке мозга, на что я надеялся, но это только начало. — Марк медленно улыбнулся. — С другой стороны, если этот проект принесет приличную прибыль, может, я найму свой собственный флот, чтобы джексонианских дельцов от клонирования разгромить в буквальном смысле слова.

Майлз поморщился:

— Ты помнишь, как у тебя все получилось в прошлый раз?

— Очень живо. А ты нет?

— А я — фрагментами, — сухо заметил Майлз.

Марк передернулся.

— На всякий случай учти: хоть я и не сомневаюсь, что адмирал Куинн способна выполнить подобное задание, но все же очень тебя прошу нанять какой-нибудь другой флот. — Если, паче чаяния, Марк не шутит. С ним в таких вопросах никогда не скажешь точно. — Что вы собираетесь делать дальше? Вы остановились в отеле?

— Нет, поехали сюда прямо из космопорта. Позже у нас здесь назначена встреча с Фувой.

— Разве по местному времени рабочий день не окончен?

Марк пожал плечами:

— Я-то живу по системному времени корабля.

— А можно мне будет присутствовать?

— Присутствовать — да. А вмешиваться — нет.

— М-м, — начал было Майлз, но не успел он выразить свой протест, как подошли обратно Джин, Роик и Карин. Джин прыгал от восторга и тем не менее с обычным изумлением замер при виде зрелища Майлза и его клон-брата, стоящих лицом к лицу. Майлзу по-прежнему не нравилось, что Марк выбрал именно лишний вес, дабы отличаться от него, но Марк с таким мрачным весельем взирал на его недовольство, что, наверное, считал возможность подразнить брата лишь дополнительным бонусом. Сложный он человек, Марк.

— Я хочу показать своего сфинкса маме с Миной! — потребовал Джин.

— Ты не можешь взять ее в изолятор, — насторожился Ворон.

— Я знаю, — согласился Джин, — Но я могу поднести ее к стеклу. Роик-сан не поможет мне все отнести?

Роик, вернувшийся обратно к роли телохранителя, покосился на пустую комнату и чуть качнул головой, глядя на Майлза. Форлынкин уловил пантомиму и тут же предложил:

— Я тебе помогу, Джин.

Ворон добавил благоразумно: — Я пойду с вами.

— Действительно, — добавил Майлз, — Лейбер же еще там, наверху? Так что мы оба тоже пойдем.

В эту минуту вернулся Тенбери, чтобы продолжить прерванную экскурсию; Марк на прощание дернул бровью, а Карин улыбнулась, и все трое удалились. Первым шел Джин, за ним переноску со сфинксом тащил Форлынкин, потом следовал Майлз. Жалобные вопли «Наруж-жу! Домм!» разносились по всему темному, затхлому подземному гаражу.

«Наружу и домой. Да, сфинкс, здесь наши с тобой желания полностью совпадают».

Мама сфинкса не одобрила, но Джин ничуть не удивился. Такая реакция была обычной и даже как-то успокаивала.

— Джин, нет! — воскликнула она, прижав пальцы к губам. — Где ты собираешься его держать?

Джин поднял сфинкса, прижав к бедру, чтобы показать маме из-за стекла. Нефертити досадливо извернулась под его рукой и попыталась захлопать крыльями, но Джин умел обращаться даже со свирепым Вихрем, и это его не смутило.

— Я буду хорошо за ней ухаживать! Я ведь со всеми зверями так, правда? А с ней пришел файл с инструкциями, поэтому я все сделаю правильно.

Мама, лежащая в кровати, потерла лоб.

— Джин, милый, сейчас не совсем подходящее время.

Мина, которая весь день проспала под одеялом в ногах кровати, с любопытством села.

— Какая она большая! Больше чем Вихрь и Лаки вместе. Слушай, она точно похожа на Вихря и Лаки сразу. Ой, ну скажи «да», мама! — Она спрыгнула с кровати и вылетела за дверь; избыточное давление в боксе сделало короткое «пфф!».

— А что, Тенбери починил интерком? — спросил Джин, запоздало сообразив, что в палате кое-что изменилось. — Когда он заходил?

— Нет, это консул Форлынкин, — похвасталась Мина, наклоняясь, чтобы поглядеть в медленно моргающие глаза сфинкса. — Какое у нее лицо забавное…

— А как?

— Я нашел выключатель, — сообщил Форлынкин, который, привалившись к стеклянной стене бокса, с некоторой оторопью наблюдал за происходящим.

Ворон-сенсей наклонился к Мине, чтобы забрать ее маску и пропустить через стерилизатор для повторного использования. Нефертити выпустила когти и зарычала. Тогда Джин поставил ее на все четыре лапы. Она стояла, хлопая крыльями; знакомый звук — его куры делали точно так же.

— Она летает? — полюбопытствовала Мина, протягивая сфинксу руку, чтобы тот ее обнюхал.

— Вряд ли, — ответил Джин. — У нее крылья не больше, чем у Вихря, а она намного тяжелей его!

— Генетические конструкты на заказ обычно делают декоративными, а не функциональными, — подсказал Ворон-сенсей. — Ну, тут, конечно, зависит от пожеланий заказчика.

Мина нахмурилась:

— Какая жадность — дать ей крылья, на которых она не может летать!

Джин сел на корточки и почесал Нефертити между крыльями, там, где лопатки, и крылья послушно свернулись, как только она выгнула спину под лаской. Сфинкс не может вылизывать свою шерсть, как кошка, и не может чистить перья клювом, как птица, значит, ему придется много и интересно за ней ухаживать, точно, как написано в инструкции.

— Интересно, они откладывают яйца или рожают живых деток? Одного за раз или много, как кошки? А может, там еще самцы в запасе есть? — И если он добудет одного такого, то…

— Самцов сфинксов могли не создавать вообще, — задумчиво сообщил Ворон-сенсей. — По-моему, традиционно эти создания женского пола. Но обычно в патентованные конструкты и не вкладывают способности к размножению. Вероятно, тебе придется ее клонировать, чтобы вырастить малышей с нуля.

Воображение у Джина разыгралось. Домашнее клонирование мелких животных не такое сложное, если есть нужное оборудование, а его можно купить в ветеринарном магазине или с рук — люди ведь бросают свое хобби или, наоборот, покупают себе новую технику. На свалке в переулке такое оборудование, конечно, не найдешь, но если поискать где-нибудь в магазинах подержанных дешевых товаров…

— Домм! — заявил сфинкс.

— Она говорит! — завопила Мина, расплываясь в улыбке.

— В файле сказано, что у них есть активный словарь в двадцать слов, — объяснил Джин. — Не знаю, можно ли научить ее новым словам, как попугая?

— Надо попробовать…

Мама за стеклом только безнадежно, протестующе вздохнула. Что ж, обычно после такого можно торговаться дальше. Джин приободрился. Но на этот раз мама возразила:

— Джин, у нас сейчас нет даже дома, нам некуда ее взять. О, нет, я только теперь сообразила! Что стало с нашей квартирой, со всеми моими вещами? Полтора года там никто не жил и не взносил за нее квартплату. Боже, мой банковский счет — что случилось с моими деньгами, когда меня заморозили? Если у меня нет работы, нет денег и нам негде жить…

— Твои платья тетя Лорна убрала в коробку на чердак, я знаю, — сообщила Мина. — И еще она забрала вещи, мои и Джина. А большой диван, кухонный стол и еще что-то большое ей пришлось продать, потому что в доме не хватало места.

Консул Форлынкин обернулся и настоятельно добавил для мамы по ту сторону стекла:

— Все эти проблемы решаемые, госпожа Сато, но ни одна из них не требует решения прямо сегодня. Вы включены в расследование милорда Аудитора — в каком-то смысле вы являетесь свидетелями, подлежащими защите — поэтому ваши непосредственные нужды удовлетворит консульство.

— А мой комитет, мои друзья — что стало с ними? Кроме тех, кого устранил или убил «Новый Египет». Что, если они… — ее голос затих.

— Ваша первоочередная задача — вернуть себе физическое здоровье, — вмешался Ворон-сенсей, обеспокоенный ее внезапными терзаниями. — Нормальную психологическую выносливость вы восстановите чуть позже. На это потребуется две или четыре недели, но никак не пара дней. Дайте себе время.

— Время — мне всегда его не хватало. — Она стиснула руками виски. — И еще это жуткое существо!

Форлынкин откашлялся.

— Я не уверен, что лорд Аудитор подумал об этом, когда принимал животное в подарок. Как бы то ни было, пока его можно держать на заднем дворе консульства вместе с прочими питомцами Джина. Они никому там не мешают, даже придают нашему двору живой вид. Он все равно пустует.

Мама скрестила руки на груди, вздохнула и усмехнулась. Тревога Джина улеглась.

— Похоже, такой здоровенной она просто кажется, когда смотришь вблизи. — Однако взгляд у нее при этих словах остановился не на сфинксе, а на ее подросших детях.

Раз ночью в консульство никто возвращаться не собирался, Форлынкин дал Джину поговорить по своему комму с лейтенантом Йоханнесом и объяснить тому, как позаботиться о животных до завтра, пока не приедет Джин. Новую работу по дому лейтенант воспринял без капли сарказма в голосе, так что пока все шло нормально.

Майлз-сан и Роик, едва пришли, повели Лейбера-сенсея в другое место поговорить. Когда через какое-то время они вернулись, то тащили в руках стопку коробок с едой из кафе Аяко. Майлз-сан пояснил, что эта роскошь досталась им благодаря любезности мисс Карин, которая разузнала, где взять еду, как ее сюда доставить, и заплатила за нее.

В конце концов, они устроили в послеоперационном отделении нечто вроде пикника. Ворон-сенсей даже отнес одну коробку маме Джина и после медицинского осмотра отдернул занавески в ее боксе, так что получилось, словно они ужинали все вместе. Когда мама поела, она стала выглядеть лучше: и спину держала не так устало, и на лице у нее появился румянец. Впрочем, рис карри Аяко удавался всегда.

Было забавно смотреть, как здоровенный Роик сидит на полу, скрестив ноги, а Мина учит его есть палочками. Майлз-сан с палочками управлялся неплохо для инопланетника; он заявил, что практиковался на корабле, пока летел сюда, и еще несколько раз в прошлом. Когда выяснилось, что он бывал на самой Старой Земле, целых два раза, Мина вытянула из него целый рассказ. Правда, он в основном рассказывал про вторую поездку, про свою жену и сады, множество всяких разных садов. А про свое первое путешествие на Землю сказал только, что был там по делам и все время провел в одном городе. И еще обмолвился, что именно там в первый раз встретился со своим братом. Последнее показалось Джину ужасно странным, а консул Форлынкин при упоминании об этом задумчиво прикусил губу, но наводящих вопросов задавать не стал, а сам Майлз-сан в подробности не вдавался. За ужином Джин подкармливал Нефертити по кусочку: пришлось все время залезать в файл с инструкциями, потому что одну человеческую пищу она есть могла, а другую — нет, по крайней мере, без печальных последствий для желудка. К несчастью, Ако пришла как раз в тот самый момент, когда сфинкс устроил в темном уголке большую неприятность. Ну, тут Джин сам был виноват, раз не обратил внимание, как она тихонько бормотала «Ка-а! Пи-и!», неутомимо кружа по комнате. Ако очень рассердилась и заставила Джина все убрать и вымыть, в принципе — вполне справедливо, но еще она сказала, что животному не разрешено оставаться здесь на ночь. Ворон-сенсей посмотрел на биологические отходы равнодушно, но в спор вступать не стал. Наконец, Джин пообещал ей, что Нефертити проведет ночь в его старом убежище на крыше. Мина тут же захотела пойти с ним и посмотреть.

Майлз-сан с Роиком уже ушли на встречу с лордом Марком и Сюзи-сан, поэтому консул Форлынкин, покосившись через стекло на обеспокоенную маму Джина, вызвался проводить детей наверх, донести переноску, и убедиться, что все хорошо. Мама благодарно ему улыбнулась, и Джин решил, что теперь все будет в порядке.

Спускаясь по лестнице, они встретили Бхавию, одну из подруг Ако. Та, запыхавшись, бежала им навстречу.

— Джин! Ако не видел? Танаке-сан она нужна на втором этаже… срочная криоподготовка. Одна бедная старушка свалилась прямо у нас в кафе. Говорят, просто упала, и все.

— Она наверху в послеоперационном отделении с моей мамой, — сообщил Джин, показывая пальцем. — И Ворон-сенсей тоже там.

Бхавия кивнула и убежала, махнув рукой на прощание.

Форлынкин развернулся, глядя ей вслед.

— Мы не должны чем-нибудь помочь?

Джин покачал головой.

— Не-а, такое постоянно случается. Ну, каждую неделю или типа того. Танака-сан знает, что делать.

Испытывая определенные сомнения, Форлынкин все же пошел по туннелям вслед за Джином.

— Здесь внизу у вас планировка очень запутанная, — заметил он.

— Ага. Туннели отходят от зданий в разные стороны и проходят под улицами. Одни спускаются вниз на четыре уровня, а другие — на пять-шесть. Приходится вроде как наизусть заучивать.

Джину не составило труда пройти привычным маршрутом, даже когда они вышли из освещенной зоны, и Форлынкин, чтобы освещать путь, достал из кармана куртки маленький фонарик. Мина, которая до этого места шла самостоятельно, в темноте предусмотрительно уцепилась за рукав его широкой накидки. Они поднялись на пять пролетов и вышли из башни теплообменника на крышу Джина. Для взрослого Форлынкин не слишком запыхался, хоть и тащил переноску.

В послеоперационной палате без окон Джин как-то потерял счет времени, но, похоже, сейчас был поздний вечер. В холодном влажном воздухе расплывался свет уличных фонарей, от которых все делалось забавного рыжего цвета. Городские шумы стихли, как обычно бывало только после полуночи. Обойдя башню, Джин обнаружил, что его брезентовый тент на месте, не провис, и его не сдернул ветер. Под навесом печально валялись остатки брошенных при переезде вещей: либо слишком ветхих, либо не нужных для животных, либо чересчур больших и неуклюжих, чтобы втиснуть их в фургон. Джин тогда снял с проволоки и упаковал свой фонарик, так что теперь тот бесполезно валялся в консульстве, но Форлынкин любезно подсветил ему своим, пока он показывал Мине, как тут жил, а Мина восхищалась и завидовала.

Когда они выпустили Нефертити из переноски, та не сразу привыкла к новому окружению. Она настороженно огляделась вокруг, полуприсев, и лишь потом на напружиненных лапах пошла осматриваться. Джин двинулся за нею, на ходу объясняя Форлынкину про печальную судьбу цыплят, еще не умеющих летать.

— Не знаю, что будет, если она переберется через бортик: то ли свалится, то ли спланирует вниз, как взрослые куры, то ли просто улетит прочь. — Плотные мускулы, которые Джин нащупал под золотистой шерстью, определить точный вариант развития событий не позволяли. — Может лучше привязать ее за лапу веревкой, как Майлза-сан?

— Хм? — непонимающе переспросил Форлынкин, и Джин рассказал ему, как обеспечивал Майлзу-сан безопасность на первую ночь. Тот хмыкнул снова, прикусил губу и сощурился. Но было не похоже, чтобы рассказ его рассердил.

Старый матрас Джина, набитый нарезанным пластиком, по-прежнему валялся у стены. Он может поспать здесь и присмотреть за своим новым питомцем. Не станет ли мама без него скучать? Но с ней же будет Мина… или Мина захочет остаться здесь с ним?

Когда Нефертити вытянулась во весь рост и поставила передние лапы на парапет, выглядывая из-за него, Джин поднялся на цыпочки, готовясь сразу ее схватить. Но сфинкс попятилась назад, не сделав самоубийственной попытки броситься за край. Потом она сходила в туалетный уголок Джина (Джин объяснил Форлынкину, что там надо смывать из ведерка) и использовала его по назначению. Джин не забыл сказать, какая она хорошая девочка, похвалив после того конфуза в уголке палаты. Сфинкс посмотрела на него, кажется, несколько недоверчиво. Она потянулась, похлопала крыльями, снова их сложила и пошла поглядеть с другой стороны крыши туда, где за старым зданием лежала узкая парковка.

Вдруг она напряглась и зарычала, уставившись вниз тем неподвижным взглядом хищника, каким Лаки смотрела на крыс, когда была молодой. Шерсть у нее на спине вздыбилась, крылья распростерлись и затрепетали со зловещим шелестящим звуком, кисточка на хвосте подергивалась.

— Опасность! — взвыла она. — Опасность!

— Что? — изумленно переспросил Форлынкин. Он подошел к сфинксу, вглядываясь в ту же сторону, Джин последовал за ним.

Мине не хватало роста, чтобы увидеть из-за парапета, что творится внизу. Девочка отступила на несколько шагов и спросила:

— Что она там увидела?

Джин не был уверен, есть ли у сфинкса ночное зрение. Он сам разглядел внизу фургон, припаркованный в самой темной части стоянки, и поблизости от него несколько фигур в черном. Один человек размахнулся чем-то вроде длинного молотка или биты, послышалось три-четыре глухих удара и приглушенный дребезг: стекло первого этажа разбилось и выпало из рамы внутрь, наверное, на ковер.

— Кто-то вломился в дом, — обернувшись, прошептал он Мине, которая преодолела робость и подошла посмотреть.

— Может, грабители? — шепнула она в ответ.

— А что им здесь красть? — Всю пригодную мебель и оборудование в этом здании давным-давно подчистили, и внутри остались либо абсолютно бесполезные вещи, либо то, что невозможно вытащить.

Двое подтащили из фургона большую штуку, похожую на бочонок, что-то с ней сделали и закинули в окно. Джин услышал, как она покатилась по полу. Странный едкий запах разлился в ночном тумане; Форлынкин отпрянул от края и выругался.

— Это не грабители, — процедил он сквозь зубы, — а поджигатели! — Он схватил Мину за руку и принялся отчаянно оглядываться вокруг.

Один из людей в черном кинул что-то в окно, и все они бросились к машине. Наверное, водитель ждал их за рулем, потому что машина сорвалась с места, брызнув гравием из-под днища, и пронеслась в распахнутые, затянутые железной сеткой ворота, когда задние двери еще не успели до конца закрыться.

Полыхнул оранжевый свет. Крыша под ногами Джина затряслась, когда по зданию ударила взрывная волна, громовым раскатом пронесшаяся вдоль улицы. Жирный пузырь пламени вырвался из окна, и языки огня взвились метра на два.

— Огонь! — вопила Нефертити. Вся ее шерсть стояла дыбом, а глаза были размером с чайные блюдца. — Огонь! Опасность! Огонь!

— Нам нужно немедленно отсюда выбираться! — крикнул Форлынкин. Мина пискнула, когда он стиснул ей руку. Он бросился к башням. — Какая лестница дальше от огня?

— Не сюда! — закричал Джин. — Лестница на стене здания, она ведет в переулок с другой стороны.

Форлынкин кивнул и побежал к парапету, волоча Мину за собой. Джин подхватил Нефертити и бросился за ним. Сфинкс у него в руках вырывался и шипел. «Может, мы успеем засунуть ее в переноску? Нет, наверное». Форлынкин добежал до противоположного края крыши и отыскал стальные скобы.

— Я должен лезть первым, опустить низ лестницы! — прокричал ему Джин.

— А потом Мина, — согласился Форлынкин.

— Я так далеко не дотянусь! — Было похоже, что Мина сейчас разревется.

— Я тебя опущу вниз и буду держать, пока ты не достанешь до ступеньки ногами, — пообещал Форлынкин. — Давай, Джин!

— А кто понесет Нефертити?

Форлынкин выдохнул нечто нечленораздельно короткое и добавил:

— Я понесу.

Джин выпустил Нефертити, надеясь, что та не метнется прочь, перепрыгнул через парапет и полез по скобам так быстро, как никогда в жизни не лазил. Он дернул защелку и стукнул по лестнице, молясь, чтобы она не застряла. Лестница загремела и с лязгом развернулась на полную длину.

— Нормально! — крикнул Джин наверх.

Над его головой показались брыкающиеся ноги Мины, потом она нащупала скобу и полезла вниз, всего раз перепуганно пискнув. Действительно, расстояние между скобами было для нее слишком велико. Джин услышал сверху ругань Форлынкина, скрип его шагов по крыше и вопли сфинкса.

— Огонь! Опасность! Огонь! — кричала Нефертити и, явно перепутав от волнения слова из своего небогатого словаря, добавила: — Отдай!

Где-то вдалеке Форлынкин взвыл от боли и снова выругался. Джин спрыгнул на землю и протянул руки, чтобы схватить Мину, чьи кроссовки болтались в воздухе — ступеньки кончились слишком высоко для нее:

— Все хорошо! Прыгай!

Она упала на Джина, и оба покатились по земле, но тут же вскочили на ноги, глядя наверх.

В этот миг Джин узнал, как сфинксы умеют летать. Нефертити перевалилась через парапет, отчаянно хлопая крыльями, и слетела вниз. Она не упала камнем и не спланировала, а приземлилась на все четыре лапы, как кошка, достаточно тяжело, чтобы ухнуть, ударившись пузом о землю, но не так, чтобы что-нибудь себе сломать.

Темный силуэт Форлынкина наконец-то мелькнул над парапетом; с последних двух метров лестницы консул спрыгнул, согнув колени, как сфинкс лапы, и пошатнулся, но устоял. По его лицу бежала кровь из глубокой тройной царапины под левым глазом.

— Джин! — голос консула прозвучал резко и твердо, с таким не поспоришь. — Бери Мину и бегите к маме, а там слушайтесь доктора Дюрона. Если огонь распространится, возможно, придется эвакуировать всех людей из этих зданий. — Он поднес к губам наручный комм и принялся быстро проговаривать код связи.

Джин бросился к Нефертити, но та с криком порхнула в сторону.

— Брось эту чертову зверюгу! — рявкнул Форлынкин через плечо, вглядываясь куда-то вглубь переулка. — Бегите, вы, оба!