ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Тед Фува, предполагаемый владелец старого криоцентра, выглядел примерно так, как Майлз и ожидал: высокий, издерганный тип под пятьдесят, который уместнее смотрелся бы на строительной площадке, чем на совещании, пусть даже в таком странном месте, как апартаменты госпожи Сюзи в полночь.
Чего Майлз не ждал, так это появления консульского адвоката — внимательной, собранной, стройной женщины с седеющими кудрями, ростом чуть выше самого Майлза. Он не удивился, когда узнал, что ее уговорила приехать сюда в нерабочее время Карин. Госпожа Ксиа разглядывала Майлза с не меньшим, хотя и вежливо скрываемым, интересом, подозревая в нем источник потока тех все более и более странных юридических запросов, что поступали всю последнюю неделю от ее прежде вполне ординарного и скучного клиента. Майлз полагал, что сегодня ночью ей удастся удовлетворить все свое накопленное любопытство.
Майлзу не хватало Форлынкина, которому он приказал оставаться с Сато и детьми, а Сюзи не нравилось, что Танаке пришлось уйти из-за срочного медицинского кризиса. Так что, как ни считай, силы сторон получились примерно равными: Сюзи и Тенбери против Марка с Карин; Майлз в качестве независимого свидетеля и при нем безмолвный Роик; адвокат, время от времени подкидывающая комментарии и вопросы, которые давали сторонам хоть небольшую паузу; и Фува против всех. Хотя последний сочувствия у Майлза совсем не вызывал.
Мадам Сюзи скрестила руки на груди и пристально уставилась на Марка.
— Вы так и не дали мне гарантий будущего обеспечения для бедняков.
— Я не занимаюсь благотворительностью, знаете ли, — раздраженно ответил Марк.
— А я — занимаюсь, — отрезала Сюзи.
— Да, но как долго вы еще собираетесь это делать? — спросил Марк. — Рано или поздно, причем скорее рано, наступит ваш черед отправляться в подвал. И больше вы не сможете ничего здесь контролировать. Какое-то время Тенбери и Танака еще удержат ваш криоцентр от развала, но потом… что?
— То, чего я жду, — мрачно вставил Фува. Сюзи смерила его презрительным взглядом и выпрямилась в своем большом кресле, словно намекая, что ему придется подождать еще. Майлз бы не смотрел на вещи так оптимистично. Кожа у Сюзи была дряблой и мертвенно-бледной — явный предвестник угасания. Даже сейчас, раскрасневшись от гнева, она не выглядела пышущей здоровьем.
— Если здесь не обоснуется Группа Дюрона, — заметил Марк, — неизбежным финалом игры станет передача криоцентра или городу, или префектуре, или господину Фуве. В любом случае, поступление новых клиентов прекратится. Жизнь одного человека слишком коротка, чтобы довести ваше рискованное начинание до конца.
— Хотя в будущем все может измениться, — прибавила Карин.
— Или криозаморозка может стать устаревшей технологией, и вся эта демографическая путаница, создавшаяся на Кибо, рассосется сама собой, — подхватил Марк.
— Я не был бы так уверен, — заметил Майлз задумчиво. — Если люди станут ложиться в заморозку в восемьсот, а не в восемьдесят лет, игра продолжится, просто установится новое равновесие. Хотя мне сложно вообразить, как будет мыслить восемьсотлетний человек. В двадцать я не мог представить себя сорокалетним, так же, как сейчас — восьмидесятилетним.
Сюзи фыркнула.
Марк пожал плечами:
— Это им самим решать, через сколько-то там десятилетий или столетий. Полагаю, смерть всегда останется дешевой и общедоступной, несмотря на любые высокие технологии.
— На первоначальном этапе, — сообщила Карин, переходя от умозрительных спекуляций к практическим реалиям, — лечение будет бесплатным, если пациент пожелает подписаться на проведение эксперимента и законно откажется от претензий. Это может сделать любой вновь прибывший. — Из чего следовало, что им не потребуется сотрудничество с Сюзи и ее людьми. — Я полагаю, сначала Группа Дюрона будет работать с живыми и более здоровыми испытуемыми, и лишь потом займется более сложными случаями с осложнениями от травмы или криооживления. Хотя такие данные им тоже понадобятся.
Сюзи заворчала. Тенбери почесал бороду.
Карин посмотрела на свои ногти, подняла взгляд, улыбнулась. Майлз подумал, что вряд ли кто-то, кроме него, уловил крошечный жест Марка: держа руку на животе, он выпрямил два пальца и снова подогнул. Майлз с восхищением оценил, как эта парочка довела игру в хорошего и плохого полицейского до настоящего искусства. Причем лишь наивный наблюдатель решит, что все идеи «плохого» исходят от Марка, а «хорошего» — от Карин.
Она продолжила безмятежно:
— Если Группа Дюрона обоснуется здесь, она станет нанимать местных работников в большом количестве. Например, если вы, госпожа Сузуки, готовы поставить свою подпись в первом раунде протоколов, и все сработает так, как мы надеемся, то для вас может быть открыт пост директора по связям с общественностью. Что позволит вам заниматься теми же проблемами на постоянной основе, прямо отсюда. Конечно, вопрос слишком сложен, чтобы решить его за одну ночь, но решение само по себе совершенно не сложно.
— Хотите меня подкупить пустышкой, громкой должностью? Можно подумать, я раньше не видела, как это бывает!
— Что у вас выйдет, зависит по большей части от вас самой, — ответил Марк так, словно ему это было безразлично. — Но через три года, когда все помещения внизу опустеют, здесь может сложиться совершенно иная ситуация. А должность позволит вам остаться в центре происходящего и получать реальную информацию.
Совсем не такое будущее Сюзи себе представляла прежде; Майлз почти слышал, как ее воображение поскрипывает от напряжения, словно открываются почти насмерть заржавевшие ворота. Почти. Она жалобно переспросила:
— Но что же будет с остальными нашими?
— Тенбери я готов нанять хоть сегодня, — уверенно ответил Марк. — Мы хотим его видеть в первую очередь главным инженером — этот центр определенно требует значительного усовершенствования и ремонта, начиная с лабораторного ядра и заканчивая внешним видом. Также, скорее всего, нам понадобится местный подрядчик, — он посмотрел на Фуву. — А за медтехника Танаку поручился Ворон. Прочие случаи мы будем рассматривать в индивидуальном порядке. Мне нужны компетентные люди. А о сертификатах мы позаботимся.
Сюзи смотрела с непреходящим подозрением. Тенбери поднял лохматые брови.
Юрист, госпожа Ксиа, ловко вмешалась:
— Исходя из неписанной сути условия контрактов, госпожа Сузуки является по умолчанию держателем доверенностей всех, кто здесь заморожен, и может выдать общее протокольное разрешение на всех находящихся на ее попечении. Я уверена, что этот аргумент подействует на городского судью, поскольку Норбриджу не нужна ответственность за несколько тысяч бесхозных криотрупов.
— Даже если город сможет использовать их голоса? — усомнился Майлз. — Мне кажется, их достаточно, чтобы оказать влияние на исход местных выборов, если не выборов на уровне префектуры или всей планеты.
— Могу гарантировать — или, по крайней мере, предполагать с высокой долей вероятности — что в этом случае возникнут дорогостоящие юридические проблемы, которые окажутся судье не по вкусу. — Юрист слегка улыбнулась. — Если только разногласия между истцами не заставят довести дело до суда. В этом случае я не смогу гарантировать его исход, потому что вопрос станет общественным и политическим. Большую часть моего времени я трачу как раз на то, чтобы удержать моих клиентов от судебного разбирательства.
— Общественные и политические вопросы — задача для группы госпожи Сато или кого-то вроде них, — заметил Майлз. — Жаль, что мы не прихватили двух других членов ее комитета, когда наведывались в «Новый Египет». Теперь у нас было бы кому ими заниматься. — Хотя попытка вынести сразу три тела из хранилища потребовала бы больше времени и могла закончиться совсем не так удачно.
— Соблюдение тайны клиента имеет определенные пределы, — предупредила его госпожа Ксиа. Любезно предупредила.
— А как насчет дипломатического иммунитета?
— Сработает для вас. Но не для меня. Но в данном случае, когда «Новому Египту» неизбежно будут предъявлены уголовные обвинения, нам доступен законный способ вытащить мистера Кана и мисс Хотлу от их похитителей. Для начала, вызвать их обоих повесткой в суд в качестве свидетелей.
Майлз высоко оценил эту идею.
— Только если позаботиться, чтобы «Новый Египет» не уничтожил их по дороге.
— Согласна, немаловажное соображение. Мы обязательно его учтем при разработке плана по вашему делу.
— Карин, мы должны ее нанять на постоянной основе, — заметил Марк.
Ксиа осторожно улыбнулась:
— Мое расписание и так практически заполнено. Я смогла прийти сюда лишь потому, что рабочий день уже закончен.
— Вы совладелец-партнер или наемный служащий?
— Я? В нашей фирме я одна из трех компаньонов в департаменте галактического коммерческого права. Мы собираемся заключить партнерство.
— Группе Дюрона непременно понадобится местный юрисконсульт на полный рабочий день, — пробормотала Карин. — Возможно, мы еще вернемся к вопросу об оплате… позже.
Ксиа отмахнулась, временно откладывая вопрос в сторону.
— В любом случае, госпожа Сузуки, я предлагаю вам обдумать, какой результат будет для ваших клиентов наилучшим в долговременном плане. Сейчас вы служите одному сообществу; но эта технология в потенциале послужит целой планете. Если…
Снаружи эхом раскатился грохот, и задрожали стекла. Роик вскочил на ноги и уставился в ночную темноту:
— Что за черт?!..
— Прозвучало где-то очень близко, — беспокойно заметила Ксиа.
— Это у нас? — забеспокоилась госпожа Сюзи. — Тенбери…
— Может, фабрика полимеров, она как раз в соседнем здании? — предположил Фува, подходя к Роику. — Хотя не думаю, что они работают так поздно. Или это что-то на улице… авария?
Однако транспорт на Кибо находится под контролем муниципальной диспетчерской сети, и поэтому аварии случались крайне редко. Это Майлз уже успел отметить ранее.
— Точное направление понять трудно, — добавил Тенбери, тоже вытягивая шею.
— Поднимись на крышу и посмотри, — распорядилась госпожа Сюзи.
Тенбери шагнул к двери, когда звякнул наручный комм Майлза — аварийный зашифрованный канал. Форлынкин. Скверно. Майлз обнаружил, что уже на ногах, хотя не помнил, как вставал.
— Форкосиган слушает.
«Лорд Аудитор». — Форлынкин тяжело дышал. — «Команда поджигателей — я насчитал четверых — только что бросила зажигательную бомбу в окно первого этажа здания теплообменника. Астеризин, я полагаю… а если даже нет, там точно какой-то двухкомпонентный жидкий состав».
— Вызовите местных пожарных!
«Уже сделано, сэр». — Майлз заметил, что интонации Форлынкина обрели давнюю армейскую четкость. — «И полицию тоже. Они должны прибыть с минуты на минуту».
— Молодец.
«Я огляжу окрестности: не случилось ли незаконного проникновения где-то еще. Пока я ничего подобного не наблюдаю. Я точно уверен, что никого из нападавших в здании теплообменника не осталось, но ничего не могу сказать про туннели под зданием».
— Держите канал открытым.
«Так точно, сэр».
Развернувшись, Майлз увидел, что все в упор смотрят на Фуву, на лице которого застыл ужас.
— Это не я! — чуть ли не взвыл подрядчик. — На этот раз — не я! Ну зачем это мне теперь? Когда я почти сбыл его с рук!
— Мои теплообменники! — крикнул Тенбери, снова метнувшись к двери. — Если они отключатся, все начнет таять! — Сюзи перехватила его за рукав.
— Мои теплообменники! — взвыл Фува в унисон с ним. — Мой криоцентр!
— Тенбери. — Сюзи встряхнула его за плечо, привлекая внимание. — Скажи всем, кого увидишь, чтобы выходили из зданий и собирались на площадке перед приемным отделением. Я разбужу и предупрежу всех на этом этаже.
В мозгу Майлза вспыхнула схема. Комплекс криоцентра состоял из четырех зданий, и фасад приемного отделения выходил на сторону, противоположную от места возникновения пожара. Выходит, пожар произошел дальше всего от него и его обитателей. Попахивает диверсией.
— Нам не нужно бежать к Форлынкину? — спросил Роик, подрагивая, точно лошадь на старте.
— Нет. К Лейберу! Все интересное случится у него.
Глаза Роика расширились, когда он проделал ту же цепочку умозаключений, что и Майлз, так что ему не пришлось ничего подробно объяснять.
— А-а.
— Сюзи. Мы идем туда и предупредим всех в здании приемного отделения, — добавил Майлз.
Госпожа Сюзи, которая уже задыхалась и прижимала руку к сердцу, кивнула.
— Вристи Танака точно на втором этаже. По-моему, она начала криоподготовку.
— Мы сообщим все и ей, и нашим людям.
Она благодарно махнула рукой и поковыляла к двери. Ксиа шла рядом, поддерживая ее и рядом умелых вопросов выясняя, где в этот час можно отыскать спящих обитателей здания. Тенбери убежал первым. Он свернул к лестницам в одну сторону, Майлз с Роиком — в другую.
Сквозь распахнутые двери кабинета Майлз успел заметить, как Марк и Карин подхватили Фуву под локти с обеих сторон. Их согласованные физические действия настолько впечатлили этого здоровяка, что он отшатнулся и едва не упал.
— Фува-сан, — начал Марк своим самым вежливым тоном, — нам с вами стоит поговорить о снижении цены…
* * *
Последний пролет лестницы Джин тащил Нефертити на руках, пыхтя и задыхаясь. Как только Форлынкин завернул за угол здания, сфинкс почему-то шарахнулась и метнулась мимо Джина в переулок за теплообменником, но ему, к счастью, удалось ее схватить. Правда, это он тогда думал — «к счастью». Сейчас ему казалось, что она потяжелела раза в два. Нефертити непрерывно завывала, и вся рубашка Джина была в перьях и шерсти. Но она хотя бы не царапалась.
— Открывай, — пропыхтел Джин, и Мина, кивнув, распахнула дверь пошире. С внутренней стороны висела табличка «Пожарная дверь. Не загромождать». Почему пожарная — она что, должна остановить пожар? Не хотелось бы проверять это на деле.
Нефертити извернулась и выскользнула из вспотевших рук Джина как раз в тот момент, когда они дошли по коридору до послеоперационной палаты. Что ж, здесь, в закрытом помещении, она хотя бы никуда не убежит.
Лейбер-сенсей сидел, сгорбившись, на потрепанном складном стуле и беспокойно смотрел куда-то вдаль. Когда они вошли, он вздрогнул.
— А я думал, ты пошел избавиться от этой штуки! — он недовольно покосился на сфинкса.
Мама села в кровати:
— Джин? Мина? Что происходит?
— Это ниндзя, мам! — выдохнула запыхавшаяся Мина. — Мы их видели! Они подожгли убежище Джина!
— Что?!
— Никакие это не ниндзя, — нетерпеливо вставил Джин. — Просто какие-то дураки в черных костюмах.
— Это они устроили тот странный грохот, что мы услышали даже сквозь стены несколько минут назад? — уточнила мама.
Джин кивнул:
— Вблизи получилось еще громче. Консул Форлынкин сказал, там жидкий детонатор.
Мама задохнулась.
— И … как близко вы стояли?
— Мы были на крыше, и смотрели на них прямо сверху! — заявила Мина. — Огонь был весь такой оранжевый и черный!
Обеспокоенный Лейбер-сенсей поднялся, схватившись за спинку стула.
— А где Ворон-сенсей? — поинтересовался Джин. — Форлынкин сказал, что мы должны рассказать ему про пожар, а потом слушаться его.
— Он пошел на второй этаж помочь медтехнику Танаке с криоподготовкой, — ответил Лейбер-сенсей.
Мама вылезла из кровати, подошла к стене бокса и уперлась в нее ладонями.
— Джин, наверное, тебе лучше сбегать вниз и рассказать всем, что происходит. Огонь распространяется быстро?
— Мы пока не знаем.
— А, может, мне лучше найти комнату с окном и поглядеть оттуда? — предложил Лейбер-сенсей.
— Куда же ушел Стефин? — забеспокоилась мама. — Он должен был приглядеть за вами обоими.
— Может, пошел искать ниндзя? — предположила Мина.
Мама прижала руку к губам:
— Разве этим не должен заниматься тот человек, оруженосец Роик?
— А он, наверное, вместе с Майлзом-сан, — пояснил Джин через плечо, направляясь к двери. — Эй, Мина, Нефертити отсюда не выпускай!
Лейбер-сенсей направился вслед за Джином, но оба отпрянули, когда из коридора дверь распахнули пинком. Мина вскрикнула. Нефертити — тоже. «Опасность, опасность!» — заорала она, хлопая крыльями и взлетая на стол.
«Ох, Нефертити, как ты права», — подумал Джин, пятясь от шефа охраны Ханса и сержанта Оки, вломившихся в послеоперационную палату.
Они оба тяжело дышали, выглядели очень злыми, и казались такими здоровенными, особенно по сравнению с тем, когда спали на полу в той кладовке в гараже. Из мятых медицинских костюмов они переоделись во что-то вроде формы: серые брюки и плотные куртки, кобура, ремни, тяжелые грохочущие ботинки — только никаких нашивок с именами и знаков различия на этой форме не было.
— Вот ты где, тупой козел! Наконец-то! — прорычал Ханс побледневшему Лейберу-сенсею, который, попятившись, прижался к столу.
— Какого черта? — изумился широкоплечий Оки, оглядывая комнату. — Что здесь делают дети? Этот придурок Акабане ничего не говорил про детей.
— Неважно, просто хватай его.
Оки послушно шагнул вперед, резко дернул Лейбера-сенсея и, сделав что-то своей полицейской дубинкой, завернул ученому руку за спину. Лейбер-сенсей завопил.
— Отпусти его! — закричала мама через стекло.
Ханс обернулся и сощурился.
— Ни хрена себе! Тут же эта сучка Сато! Наверное, они ее оживили. Ну, нам и повезло! Хватай ее тоже, Оки!
— Сам хватай. У меня руки заняты, — огрызнулся его напарник. Лейбер-сенсей пытался сопротивляться, обвисая у него в руках, и чуть было не освободился из рук захватчика, но Оки снова вздернул его на ноги, высвободил руку с дубинкой и с громким электрическим треском ткнул ее Лейберу-сенсею в бедро. Вот тут ученый завопил по-настоящему громко. Электрический разряд, пройдя через тело жертвы, укусил в руку и Оки — тот с изумленным выдохом отшатнулся и чуть было не разжал пальцы. Но успел перехватить дрожащего ученого сильней, прежде чем тот сумел освободиться.
Ханс подошел к боксу и нажал кнопки на двери; с шипением выходящего воздуха дверь отъехала в сторону.
— Нет! — заорал Джин, перепугавшись так, что у него все перед глазами помутилось. — Ей еще нельзя выходить! Она заболеет!
— Когда Акабане с ней закончит, здоровой она точно не будет, — огрызнулся Ханс. Он бросился к маме, но та быстро перелезла через кровать и обежала ее. Мама была уже у самой двери, когда Ханс прыгнул к ней, схватил за руку и с отвратительным звуком впечатал всем телом в стеклянную стену, а потом бесцеремонно выволок из бокса, спотыкающуюся и растрепанную.
— Нет, не трогай маму! — завопила Мина. — Она только-только к нам вернулась!
Мина схватила складной стул, захлопнула и размахнулась изо всех сил. Наверное, она хотела попасть шефу охраны в живот, но Мина была очень мелкая и почти не видела, куда бьет. Поэтому сложенные ножки стула угодили ему точно в пах… увы, недостаточно крепко.
Ханс сложился пополам, произнес много очень нехороших слов, но маминой руки не выпустил. Кулаком он отшвырнул Мину, которая с плачем упала на попу. Мама попыталась лягнуть его — и целилась точнее, чем Мина — но она была босиком и страшно тяжело дышала.
— Как ты… посмел… тронуть… моих детей… мерзкий убийца!
Вспомнив, как по лицу Форлынкина текла кровь, Джин нырнул за стол, где на напружиненных лапах замерла Нефертити, бессвязно вскрикивая: шерсть у нее на хребте стояла дыбом, хвост торчал свечкой. Он схватил ее и швырнул в того, кто оказался ближе — в Оки. Широкоплечий охранник взвыл, отмахиваясь своей трещащей дубинкой, но подпалил сфинксу лишь перья, от которых по комнате расплылась тошнотворная вонь. Нефертити прыгнула на него и подрала в клочья куртку, однако ей удалось оставить лишь одну глубокую кровоточащую царапину на толстой шее. Впрочем, Лейбер-сенсей успел вырваться. Шатаясь и хромая, ученый увернулся из-под машущей дубинки.
— Ох, бога ради! — раздраженно выпалил Ханс. — Акабане не сказал, что нам придется хватать целый табор!
Джин бросился с нему, сложившись пополам, с безумной мыслью ударить его головой в живот. Ханс с силой отшвырнул маму, которая прокатилась по полу и упала рядом с Миной — та тут же попыталась в нее вцепиться. Вместо нее высокий Ханс схватил Джина, и резко дернул за волосы, разворачивая на месте. Джин взвыл, из глаз покатились слезы боли. Он услышал странный щелчок возле уха и, скосив глаза, увидел стальной нож длиной сантиметров пятнадцать, который мелькнул перед его лицом и уперся под подбородок.
— Никому не шевелиться! — проревел шеф Ханс.
Все замерли. Ханс нетерпеливо добавил:
— Да я же не тебе, Оки!
— Ханс, нет! Это просто ребенок.
— У нас сегодня был скверный день, так что лучше не дави на меня.
Откровенный ужас на лице Оки как ничто другое убедил остальных, что Ханс не блефует, подумал Джин. Он чувствовал, как плотно лезвие прижимается к коже и с какой силой тянут его за волосы.
— Хорошо, — одобрил Ханс. Притиснутый к нему Джин ощутил, как тот глубоко вдохнул — то ли запыхавшись, то ли решаясь на что-то. Вдруг этот большой человек на самом деле тоже напуган? Мысль была странная и совсем не успокаивала. — Ведите себя хорошо, вы все, или я, черт возьми, перережу мальчишке горло. Ясно вам? Ты, хватит дергаться! — Он потряс Джина за волосы.
Мама Джина, сидевшая на полу, посмотрела на него снизу вверх холодно и яростно и произнесла громким от страха голосом:
— Джин, не двигайся!
Лейбер-сенсей сглотнул. Хромающая Нефертити спряталась в тени под столом и, сжавшись в комок, жалобно бормотала: «Опасность, опасность, больно, наружжу, домм, больно!» Только ее причитания и тяжелое дыхание людей нарушали полную тишину в комнате без окон.
Ханс выпрямился.
— Вот так-то лучше. Теперь ты, парень, засунь руки в карманы. — Джин, покосившись на маму, послушался. — Ты, Сато, встань. Ты тоже, доктор, и заложи руки за голову. Сато, возьми эту маленькую стерву за руку. А теперь вы все выходите наружу один за другим, а Оки с дубинкой присмотрит, чтобы вы шли ровно. Поставь ее на максимум, Оки!
Широкоплечий сглотнул, кивнул и нажал кнопку в основании рукоятки.
— Теперь вы все выходите за Оки через дверь и поворачиваете направо. Сато, потом Лейбер, потом я.
Мама, со страшно напряженным и неподвижным лицом, стиснула ладошку Мины, и обе поднялись. Босые мамины ноги ступали по полу бесшумно, только стеганый больничный халат чуть слышно хлопал ее по щиколоткам. Мина, хлюпающая носом и перепуганная, семенила рядом. Лейбер-сенсей с руками за головой смотрелся глупо, словно играл в детскую игру-считалочку — «потрогай себя за нос, за уши и за голову» — вот только он был очень серьезен, бледен и весь дрожал. Джин понадеялся, что теперь его не станут так сильно тянуть за волосы и отодвинут нож — тогда он сможет вывернуться и сбежать, — но здоровенные кулаки своей хватки не ослабили.
Они гуськом вышли в коридор, Джина вздернули и развернули направо; он едва касался ногами пола. Так они успели пройти шага три до лестницы.
И тут прямо за их спинами звучный голос оруженосца Роика рявкнул: — Стоять!
Шеф Ханс развернулся на месте, держа Джина перед собою. Со стороны дальней лестницы по коридору широкими шагами приближался Роик-сан, Майлз-сан шел рядом с ним, а за ними спешил Ворон-сенсей. Роик поднял правую руку, но что он в ней держал, Джин не мог разглядеть из-за слез на глазах. Выражение лица у Роика было очень странным, холодным и отстраненным, почти ничего не выражающим. Джин почувствовал, как вздрогнул его пленитель. Нож прижался к горлу чуть сильней.
Ханс взвыл: — Снова ты! Брось этот чертов пара…
Белая вспышка вылетела из руки Роика-сан, и раздался странный жужжащий звук. Весь мир, а может, только голова Джина, словно взорвался облаком разноцветных конфетти, потом почернел, и эта темнота накрыла его с головой.
