Глава пятая
INCEDIS PERIGNES SUPPOSITOS CINERI DOLOSO
— Когда вы обнаружили, что ваш личный компьютер взломан, Дарья? — ровным, ничего не выражающим голосом поинтересовалась у Госпожи Ведьм ее секретарь и первая «статс-дама» Дворца Ремесла Хе-лия Кенсаалми.
— Сегодня утром, — ответила Дарья, как всегда поражаясь прозорливости и осведомленности Хелии. Госпожа Кенсаалми не была ясновидящей и предсказательницей, это Дарья точно знала, поскольку госпожа Кенсаалми специализировалась на малоизученной и мало кому удающейся боевой и охранной магии. Но тем не менее интуиция Хелии была выше всяких похвал. — Прямо как проснулась. Предвидя ваш вопрос, отвечу, что заснула я после секса с инкубом, а проснувшись, просто обратила внимание на то, что компьютер завис. Он всегда зависает. Если рядом находился инкуб. Почему-то.
Хелия поморщилась. Дарья поняла, что ее секретарь не одобряет эротических наклонностей госпожи, но и открыто осуждать их не имеет права. Хелия сказала только:
— Дарья, в следующий, мм, раз помните, что мор-фическое поле инкубов чрезвычайно отрицательно воздействует на работу вычислительной и даже бытовой техники. От них ломаются пылесосы и посудомоечные комбайны, не то что компьютеры… Но когда вы поняли, что произошла утечка информации?
— Когда перезагрузила машину и недосчиталась некоторых крайне важных и секретных документов. Они исчезли. Бесследно. И при этом, — Дарья помедлила, раздумывая, сообщать ли Хелии об уговоре с Рэмом, — я получила сообщение от магистра ложи Рэма Тедена, что этой ночью была взломана их база и те же самые документы исчезли.
— Dii, talem avertite casum! — воскликнула Хелия, а Дарья, в последнее время заморенная латынью и изучением прочих не менее мертвых языков, автоматически перевела: «Боги, отвратите такое бедствие! » — Я и не подозревала, госпожа, что вы состоите в таких тесных отношениях с магистром ложи, чтобы обмениваться секретными документами!
— Увы, — сказала Дарья, — сама не рада.
— Дарья, — взгляд Хелии стал цепким и колючим, — могу я знать, в чем состояла суть исчезнувших документов?
Госпожа Ведьм подумала и решила, что недоговаривать — это куда хуже, чем не говорить вообще.
— Можете, — сказала она Хелии.
Хелия слушала рассказ Дарьи с классически бесстрастным лицом. Когда Госпожа Ведьм закончила, Хелия спросила:
— Позволительно мне высказать мое мнение по данной проблеме?
— Само собой, — усмехнулась Дарья. — Боюсь, что оно будет не самым утешительным…
— Вы верно… боитесь, — позволила себе скупую улыбку Хелия. — Дарья, я считаю, что вы попали в историю, которая чревата для вас крупнейшими неприятностями.
— А именно?
— Вы взяли на себя бремя, которое не сможете понести.
Дарья вспыхнула:
— Это еще почему? Хелия вздохнула:
— Дарья, расследовать убийства, даже убийства при помощи так называемой Наведенной Смерти, — не входит в обязанности Госпожи Ведьм. Ваша должность…
— Хелия, я взялась за это не потому, что меня к этому обязывает или не обязывает моя должность! И — предвижу и такое подозрение — не потому, что нахожусь в приятельских отношениях с магистром Рэмом Теденом! А потому, что некто, обладающий мощной магией, убивает детей! И этого «некто» надо остановить! Магия не должна служить грязным делам, и именно я, как Госпожа Ведьм, обязана предотвратить…
— А для чего тогда в Ложе Магистриан-магов существует Особый отдел? — горячо перебила Дарью Хелия. — Это их прямые обязанности — расследование преступлений, совершаемых посредством магии! Магистр Теден просто использовал вас, Дарья, простите за выражение. Он заставил вас дать слово ведьмы, хотя вы совершенно не должны…
— Хелия, — тихо спросила Даша Белинская, — а вам не жаль этих убитых детей? Девочек, по неизвестной причине попавших под колеса Наведенной Смерти?
— Простите, Дарья… Конечно, жаль.
— То-то и оно. Мне плевать на обязанности, на то. что я должна, а что нет. Просто мне самой когда-то было пятнадцать лет — это был чудесный возраст, — горячо сказала Дарья, забыв, как в пятнадцать лет му-чилась от бесконечных прыщиков и опеки родителей. — И я…
— Я вас поняла, Дарья, — склонила голову секретарь. — Но сейчас даже судьба оказалась против вас — материалы исчезли, а значит, расследовать дело невозможно. Вы ведь не можете вернуться в тот вечер, когда произошла, скажем так, потеря секретных документов.
Дарья странно посмотрела на секретаря.
— Вернуться в тот же вечер? — повторила она чересчур ровным голосом.
— Дарья, вам, как Госпоже Ведьм, должно быть известно, что магия времени является запрещенной и тот, , кто решится ее использовать, подвергает себя чрезвычайной опасности, — не менее ровным голосом ответила Хелия. — Не только потому, что сами заклятия этой магии могут разрушить жизнь заклинателя, но и потому, что если о совершении ритуала узнает Особый отдел Ложи Магистриан-магов… Особый отдел ложи не знает пощады к нарушителям законов.
— Благодарю вас за столь ценную информацию, Хелия, — сказала девушка, не позволяя ни единому мускулу дрогнуть на своем прелестном личике.
— Настоящая ведьма никогда не подвергнет себя ненужной опасности и риску. — Голос Хелии был отполирован, как поверхность лазерного диска.
— Безусловно, — кивнула Дарья. — . Ведь если подумать, один только ритуал Песочных Часов…
— Да, именно этот ритуал крайне опасен, — подтвердила Хелия. — Ни одна здравомыслящая ведьма не пойдет на его совершение, не исполнив предварительно заклятий Пурпурной Свечи.
— Разве Пурпурной? — нахмурила брови Дарья. — А не Лиловой?
— Совершенно точно, что Пурпурной, — твердо сказала Хелия и посмотрела на Госпожу Ведьм долгим невинным взглядом. — И сделанной вручную из жира летучих мышей…
— Разве из жира? А обычная парафиновая?..
— Ни в коем случае. Использование парафиновой либо восковой пурпурной свечи в ритуале Песочных Часов как раз является типичнейшей ошибкой, приводящей к роковым и даже трагическим последствиям.
— Хелия, вы не представляете себе, как я вам благодарна.
— Не за что, Госпожа Ведьм.
— Есть-есть за что. Кстати, что у нас сегодня еще по расписанию? Мне кажется, этот длинный день никогда не закончится. Кстати, неплохо было бы перекусить.
— Через четверть часа вы принимаете делегацию вудуисток из Анголы, — сообщила верная Хелия. — Полагаю, что в связи с этим вы пожелаете перенести ланч.
— Вы правы, — хмыкнула Дарья. — Я как-то запамятовала, что до встречи с вудуистками не следует наполнять желудок, иначе есть риск поневоле расстаться с его содержимым… А вудуистки обидятся, если меня на них стошнит.
— Совершенно верно. Они и так считают себя ущемленными в правах по сравнению с остальными представительницами Ремесла.
— Ладно, — сказала Дарья. — Будем ждать вудуисток на пустой желудок.
Следует отметить, что вудуистки не заставили себя долго ждать. Эти неординарные представительницы далекой жаркой Анголы оповестили о своем появле-нии Дворец Ремесла грохотом ритуальных тамтамов и усталым ревом нескольких пассажирских слонов.
— Пропал дворец! — в комическом отчаянии воздела руки Хелия. — Сейчас их слоны напакостят на клумбах перед парадным входом, а ручные аллигаторы натопчут на коврах и мраморных лестницах…
— Велите им оставить аллигаторов во дворе, — поежилась Дарья, отправляясь в приемный зал. — В прошлый раз какой-то из этих наглых пресмыкающихся допресмыкался до того, что чуть не сжевал мне ногу. А они утверждали, что крокодильчик ручной, мухи не обидит!
— Все равно не оставят, — покачала головой Хелия. — У них крокодилы считаются носителями душ умерших предков. Представьте, какое это непочтение к душам предков — оставить их топтать лужайки вокруг дворца и пугать фазанов!
Дарья вздохнула:
— По крайней мере, пусть не подпускают их ко мне близко. Да, Хелия, и еще: распорядитесь, чтоб в приемной зале включили кондиционеры. А то мои заклятия не справляются со специфическим ароматом, исходящим от вудуистской делегации.
— Будет сделано, — поклонилась Хелия. Делегация вудуисток, вопреки всем требованиям регламента, проторчала на приеме у Госпожи Ведьм на полтора часа дольше, чем полагалось. За это время они ухитрились исполнить пять ритуальных танцев, спеть восемнадцать ангольских народных частушек на тему положительной силы вудуизма. Замороченная ангольским вудуистским фольклором, ошалевшая от мошной палитры ароматов делегации (даже кондиционеры не справлялись), Дарья практически не глядя подписала пакет новых налоговых льгот для владель-цев зомби, договор о поставке из России в Анголу «жертвенного сырья» (для тех, кто не в курсе, это всего-навсего кролики и лабораторные крысы, которые в природных условиях Анголы размножаться не хотели, а для проведения вудуистских церемоний требовались в буквальном смысле до зарезу)… Также Дарья пообещала, что на Праздник Хозяина Кладбища, что состоится в октябре будущего года, она прибудет в Анголу для совместного торжества. Да, и еще вудуистки вручили Дарье подарок: ручного аллигатора, который, как невнятно объяснили Дарьтельницы в пальмовых юбках, совершенно безобиден и предназначен исключительно для мирных развлечений Госпожи Ведьм. Мало ли, может быть, Госпожа Ведьм захочет с этим аллигатором поохотиться на уток в здешнем пруду… Вудуистки наконец отбыли, их слоны напоследок обглодали аллейку редчайших новокастильских кипарисов (главный садовник, узнав об этом, наверняка сведет счеты с жизнью при помощи газонокосилки); мощный тропический аромат устранился усилиями трех кондиционеров, гудящих от перегрузки… А Дарья смогла отправиться в дворцовую столовую и понудить себя насладиться обедом. Наслаждаться следовало, выражая всем своим видом безмолвный благоговейный восторг от вкушения каждого блюда, поскольку шеф-повар Дворца Ремесла был существом (а именно драконом) чрезвычайно ранимым и нервным во всем, что касалось его кулинарного искусства. И если за обедом либо ужином кто-то не выражал беспредельного восхищения слоеным пирогом с мясным ассорти, лососиной в сыре под соусом «Принц Рокамболь» либо паштетом из зайчатины, подаваемым под коричный ликер, то повар-дракон впадал в приступ жестокой меланхолии, сопровождавшийся тем, что несколько последующих дней обитатели дворца питались попкорном, овсяными хлопьями и консервами (кто что мог найти в обширных дворцовых кладовых), а где-то в районе Каталонских гор кружил здоровенный дракон в поварском колпаке и оглашал окрестности скорбным ревом.
Сегодня дракон-кулинар был в особенном ударе. Ему чрезвычайно удались почки в подогретом красном вине, суп-пюре с королевскими креветками, свинина с шампиньонным соусом и настоящие русские пельмени со сметаной, укропом и черным перцем.
— Стол просто роскошный! — искренне воскликнула Дарья, нацепив на вилку обсметаненный пельмень (вот она, ностальгия-то!). — Мои поздравления мэтру Николасу — он превзошел самого себя! Я в восторге! Это воистину обед для королевской семьи!
Дарья знала, что эти ее дифирамбы немедленно передадут на кухню, где повар-дракон Николас Д'Сиго томился в ожидании похвал своему искусству. Он примет похвалы, посветлеет лицом и велит подавать вторую перемену.
За роскошным обедом, помимо самой Госпожи Ведьм, присутствовали: Хелия Кенсаалми, первый заместитель Госпожи Ведьм по связям с общественностью госпожа Гонория Волюм, хранительница заклинаний (читай — заведующая магической библиотекой) госпожа Эстрелья Онтрабандос и этак еще человек восемь-десять из так называемой свиты Госпожи. Все они занимали во дворце необременительные должности, в которых зачастую не разбиралась и сама Дарья. Она предпочитала, чтобы за комплектацию штата голова болела у Хелии. У самой Дарьи были проблемы и понасущнее. И даже пельмени, пре-красные пельмени по-русски не могли отвлечь Госпожу Ведьм от размышлений над этими проблемами.
Тут Хелия деликатным покашливанием напомнила Дарье о себе.
— Да, Хелия? — насторожилась Дарья.
— Госпожа, я должна уведомить вас о некоторых изменениях в вашем сегодняшнем расписании, — безмятежно заявила Хелия.
— А именно?
— Герольдмейстер Геральдического общества Оккультного Ремесла сообщает, что, к его великому сожалению, он не может сегодня прибыть на аудиенцию, назначенную на восемь часов вечера.
— О, слава святой Вальпурге! — Дарья велела слуге положить ей лососины и улыбнулась Хелии. — Значит, вопрос создания моего герба сегодня не обсуждается? Ура, стало легче…
— Госпожа, вы не дослушали. — Взор Хелии светился укоризной. — Герольдмейстер очень озабочен проблемой создания вашего личного герба, а потому просит перенести его сегодняшнюю аудиенцию с восьми часов на шесть.
— О, сотня инкубов! — ругнулась Дарья. — Я-то было подумала… Очень мне нужен этот герб! Но Валь-пурга с ним, пусть приходит в шесть. Хотя погодите! Хелия, у нас же в шесть женихи! Или я что-то путаю?
— Совершенно верно, в шесть вечера вы просматриваете артефакты предполагаемых женихов. Но это совершенно не помешает вам встретиться с герольдмейстером, выслушать его предложения по разработке эскиза вашего герба и внести свои предложения и изменения, если таковые будут.
Дарья возмущенно воздела вверх свои бровки.
— Зато вечер у вас будет полностью свободным, госпожа, — сказала Хелия, и прозвучала эта фраза неожиданно многозначительно. — Вы сможете отдохнуть…
«А в самом деле, — поразмыслила Дарья. — Свободный вечер, плавно перетекающий в свободную ночь. Это хорошо. Но не для отдыха. Для ритуала Песочных Часов. Ах, мерси, дорогая Хелия! Как хорошо вы меня понимаете! Где бы только раздобыть пурпурную свечу из жира летучих мышей — раздобыть и не вызвать при этом никаких подозрений… Ладно, над этим я еще подумаю».
— Да будет так, — сказала Дарья Белинская. — Полагаю, я не особенно напрягусь, если одновременно буду заниматься и женихами, и гербом.
Во всяком случае, когда Госпожа Ведьм произносила эти слова, она искренне в это верила…
Герольдмейстер прибыл даже раньше шести часов вечера. Это был высокий, представительный старец с длинной снежно-белой бородой, примерно с середины заплетенной в косицу и на конце украшенной брелоком из аметиста, камня, как известно, отгоняющего дурной глаз. При себе герольдмейстер имел несколько объемистых альбомов, переплетенных в кожу и сафьян. Герольдмейстер почтительно раскланялся с Госпожой Ведьм и был препровожден в гостиную для деловых переговоров. Помещение, выдержанное в изящном и чопорном стиле испанской средневековой комнаты, как нельзя лучше подходило для разговоров о гербах, родословных и генеалогических деревьях.
— Мэтр Блассон, — обратилась Дарья к герольдмейстеру. — Я со всем тщанием и вниманием готова выслушать ваши предложения.
— Мерси, — сказал мэтр Блассон и немедля разложил перед девушкой свои альбомы. Один из них он развернул особенно аккуратно и вынул из него листы, украшенные, как поняла Дарья, эскизами ее будущего герба.
— Итак, — начал мэтр Блассон, — да будет вам известно, что герб есть не только символ либо эмблема какого-либо рода, корпорации, государства, но и отличительный знак. Сиречь знак опознавательный, по которому люди, в гербовой науке сведущие, могут прочесть все необходимые сведения о хозяине герба, его роде деятельности, заслугах, предках, заслугах предков и так далее.
— Как интересно! — сказала Дарья, только чтобы поддержать разговор. На самом деле ей было скучно: ну какие заслуги у нее или ее рода? Что тут опознавать? Что она ведьма? Так это и без герба понять можно… Впрочем, ни с мэтром Блассоном, ни с Хелией не поспоришь: они уверены, что у Госпожи Ведьм должен быть свой герб — и точка. Ну и пусть будет, жалко, что ли…
— Посему, — продолжал мэтр Блассон, — вашим покорным слугой был предпринят ряд тщательных изысканий — родословных, подвигоположных…
— Каких? — пискнула Госпожа Ведьм, но мэтр не обратил внимания на этот писк.
— А также этических и эстетических.
— О, — только и сказала Дарья. — Как это понять? За перевод речей мэтра Блассона взялась вездесущая Хелия. Она шепнула Дарье:
— Мэтр Блассон особо указывает на то, что при разработке вашего личного герба он изучил не только родословное древо, к коему вы имеете честь принадлежать, но и все какие-либо выдающиеся поступки, совершенные вами и вашими предками. Ибо эта информация найдет отражение в рисунке герба.
— О, — повторила Дарья. — Я представляю, что он нарыл… Интересно, то, что я разогнала Трибунал Семи Великих Матерей Ведьм, — благой поступок? И как он отразится в гербе — изображением метлы?
— Слушайте мэтра, Дарья, — укоризненно шепнула госпожа Кенсаалми.
— Теперь позвольте мне, — вещал мэтр Блассон, — перейти собственно к элементам герба, дабы мой дальнейший рассказ и демонстрация эскизов не были для вас сложны и непонятны. — Итак, — он развернул еще один альбом и придвинул его Дарье. — Из каких элементов состоит герб? Перечисляю: щит, шлем, намет, корона, нашлемник, щитодержатели, бурелет, девиз, мантия и сень.
— Мм, все понятно, — слабо солгала Дарья, рассматривая представленный мэтром Блассоном альбом и по надписям под картинками выясняя, где, собственно, изображен щит, а где девиз и бурелет. Выяснялось не очень хорошо, хотя, Дарья могла в том поклясться святой Вальпургой, в ее настольной книге рун и тайных знаков изображения были посложнее.
— Для вашего герба, милостивая Госпожа Ведьм, — не унимался мэтр Блассон, — мною был взят щит английского типа, вот такой…
— Немного похож на грелку. Резиновую, — хихикнула Дарья и была награждена неодобрительным взглядом герольдмейстера и Хелии. Видимо, эти двое и впрямь считали создание герба Госпожи Ведьм задачей чрезвычайной важности.
— Щит разделен пересечением, делящим оный на верхнюю и нижнюю части. Верхнее поле герба — лазурное, сиречь голубое, ибо голубой цвет в геральдике
почитается символом красоты, мягкости и величия, коими вы, госпожа, несомненно обладаете в преизбытке. Нижнее поле — горностаевый мех, символизирующий дарованную вам высокую власть. Заметьте, госпожа, что в геральдических традициях горностаевый мех изображался только на гербах королевских династий…
— Высокая честь, — качнула головой Дарья. — Я не из королевской династии, поэтому можно мне что-нибудь подемократичнее?
— Ни в коем случае! — категорично заявил мэтр Блассон. — Вы являетесь Королевой Ремесла, а значит…
— Понятно, — протянула Дарья. Опять ее должность сыграла с нею очередную шутку. Хотя почему это должность? Скорее уж почетное звание.
— А теперь позвольте вам продемонстрировать полный эскиз вашего герба, госпожа, — мэтр Блассон протянул ей плотный лист картона, на котором красовался пока еще черно-белый герб. — Сейчас я истолкую вам значение каждой его составляющей. Итак. В лазоревом поле изображена луна, сиречь древний символ Ремесла. Культ луны у ведьм означал…
— Мэтр, мне известно, что означал культ луны у ведьм, поскольку я сама ведьма, — сказала Дарья Белинская. — Не затрудняйтесь. Этот символ мне понятен.
— Хорошо, — чуть поморщился мэтр Блассон от Дарьиной бестактности. — Перейдём в нижнее поле герба. В центре здесь расположен орел: грудью вперед летящий, с парящими крылами.
— Вижу, — кратко ответила Дарья. — Слава святой Вальпурге, у этого орла только одна голова, а то как-то перед бывшей родиной неудобно.
Мэтр Блассон не понял иронии и продолжал:
— Изображение орла на щите герба символизирует власть, но власть великодушную, мудрую и прозорливую…
— А почему этот прозорливый орел держит в своих когтях какой-то свиток и розу? — поинтересовалась Дарья, внимательно рассматривая эскиз.
— Свиток есть тайное знание, коим наделена Госпожа Ведьм, — терпеливо разъяснил мэтр Блассон. — Рола же — символ воинствующей чистоты намерений и деяний…
— Что? — вскинулась Дарья, но тут на нее зашипела Хелия:
— Госпожа, да будьте же благоразумны!
— А, ну да, — повиновалась Дарья. — Воинствующая чистота. Бесподобно звучит. Толкуйте дальше, мэтр.
— По линии разделения щита изображен льву подобный леопард, то есть такой леопард, который наделен приметами льва…
— Мутант, одним словом, — пробормотала Дарья.
— Льву подобный леопард — знак особенной храбрости, отваги, преданности делу, — заявил мэтр Блассон. — Ваша беспредельная храбрость, Госпожа Ведьм, известна всем адептам Ремесла, а ваша преданность делу прославляется в стихах.
— Упс, — сказала Дарья. — Кто же до такого докатился?
— Клуб юных ведьм-поэтесс «Вуаль», — немедленно доложила Хелия. — Вы являетесь их кумиром, и сейчас они составляют антологию стихов, посвященных вам. Что вы кашляете, Дарья? Горло? Нет? Кстати, они просили спонсорской помощи.
— К-хто? — прокашлялась багровая от удерживаемого в себе хохота Дарья.
— Поэтессы. На антологию.
— Полагаю, мы еще обсудим этот вопрос, — предупреждающе замахала ладонями Дарья. — Мы оставили без внимания мэтра Блассона. Простите, мэтр.
— Ничего, — надменно ответил тот.
Дарья Белинская изобразила на своем лице глобальную работу мысли и принялась прилежно разглядывать благородного льву подобного леопарда. Тот выглядел так, будто у него в жизни все пучком. В отличие от Дарьи Белинской. И Дарья поневоле позавидовала геральдическому мутанту.
Меж тем мэтр Блассон вещал:
— … Леопард окружен восемью звездами, каждая из которых изображает одну из вечных составляющих Ремесла: Тайну, Ведение, Бесстрашие, Свободу, Ясность, Гибкость, Терпение и, наконец, Ответственность.
— Колоссально, — только и выдохнула Дарья. — Я потрясена видом своего герба. Я уже чувствую в себе флюиды благородного происхождения.
— Это еще не все, — заявил мэтр Блассон. — Нам осталось обсудить такие весьма важные детали вашего герба, как мантия, щитодержатели и девиз! Я предлагаю…
— Прошу у вас прощения, мэтр Блассон, — неожиданно вмешалась в геральдическую лекцию Хелия, — но Госпожу Ведьм на данный момент ожидает крайне серьезное мероприятие. Поэтому позвольте нам отложить обсуждение герба на некоторое время.
— Как можно?! — вспыхнул старик. — Герб?! Да нет ничего важнее!
— И тем не менее, — дипломатично улыбнулась Хелия. — Госпожа Ведьм благоДарьт вас, мэтр Блас-сон, и назначает аудиенцию через неделю. Прошу вас эскиз герба оставить у меня, я лично запру его в сейф.
Дарья с превеликим недоумением молча смотрела на то, как Хелия деликатно, но весьма настойчиво выпроваживает старика-герольдмейстера. Когда тот ушел, ворча про падение нравов и неумение ценить такую великую науку, как геральдика, Хелия обратилась к Дарье:
— Простите меня за самовольство, госпожа. Но я всерьез заопасалась, что мэтр Блассон со своими россказнями займет чересчур много времени…
— Я поняла вас, Хелия. Вы правы. Но старичок не обидится за то, что его столь некуртуазно выставили? Он так распинался насчет львов и девизов. Кстати, о девизе. Разве он мне полагается? Впрочем, что я спрашиваю — герб ведь тоже мне не полагается, и тем не менее. Хорошо бы придумать какой-нибудь лихой дети. Вроде тех, с какими в бой ходили наши пращуры. Типа «Спартак» — чемпион! ».
Хелия изобразила улыбку:
— Госпожа, боюсь, это неподходящий девиз для такой… Для вас. Тем более традиционно девиз должен звучать на латыни.
— О. Ладно. Мерси за информацию. Я подумаю над своим девизом. Полистаю Тертуллиана, Августина. Сенеку… Хелия, нельзя распорядиться, чтобы мне принесли чашку крепкого кофе?
— Сию минуту. Вам наколдованный или обычный?
— Благодарю, обычный. Наколдованный я и сама могу сделать, толку-то от него…
Хелия кивнула, слегка хлопнула в ладоши, и через минуту в комнату вошла служанка, неся на подносе чашку с дымящимся ароматным кофе. Дарья взяла чашку, отпила:
— Восхитительно! Как раз то, чего мне сейчас не хватает. Я испытываю странную вялость мысли и леность тела. С чего бы это, Хелия?
— Думаю, виновато ваше нежелание заниматься просмотром артефактов от кандидатов на должность Герцога Ведьмы.
— Хелия, ваша прозорливость не знает границ, — улыбнулась Дарья. — Вы снова правы. Но согласитесь — мне и думать о замужестве?! Я еще слишком молода! И кроме магического, у меня нет никакого высшего образования. Сестра вон письма присылает, упрекает за то, что я ни в один институт не поступила…
— О, это всегда можно устроить, — отмахнулась Хелия. — Диплом об окончании человеческого института… Даже смешно. За годы, проведенные в должности Госпожи Ведьм, вы изучили в совершенстве естественные науки, философию, лингвистику, литературу, искусство, а также освоили мастерство рукопашного боя и знание различных видов оружия. Чего вы еще не знаете, как высшая ведьма?
— Токарное дело, — немедленно отозвалась Дарья. — И вышивку крестом.
Они с Хелией долго хохотали. Отсмеявшись, госпожа Кенсаалми сказала:
— Так и быть, в качестве свадебного подарка я преподнесу вам токарный станок и пяльцы. А теперь прошу вас, Дарья, со всем вниманием отнестись к тем артефактам, которые представили шесть кандидатов на должность Герцога Ведьмы.
Дарья допила кофе и сказала:
— Я готова.
Хелия снова хлопнула в ладоши. Дарья почувствовала, как по комнате упругой волной хлестнула магия ее секретаря. Хелия все-таки была не самой слабой ведьмой, только она не часто об этом вспоминала, в отличие от своей юной госпожи, расходовавшей магическую мощь направо и налево…
В комнате слегка потемнело. Продолговатый низенький столик, до сего момента мирно стоявший у стены, аккуратно перебирая гнутыми ножками, переместился в центр комнаты и замер.
— И? — спросила Дарья.
— Терпение, — сказала Хелия.
На поверхности столика образовался туман, кое-где изнутри пронизываемый тонкими лучами света: словно солнце пробивалось сквозь облака. А затем туман рассеялся, и обе женщины увидели шесть предметов, в беспорядке разместившихся на столе: пустой бокал (по виду мельхиоровый), маленькую рамку для фотографий, куклу, изображавшую японку в зеленом кимоно, небольшую друзу серовато-дымного кварца, старинную брошь в виде бутона цветка, усыпанного самоцветами, и, наконец, толстую витую свечу насыщенно зеленого цвета. Каждый из этих простых и даже убогих на первый взгляд предметов был окружен сильным магическим экраном — видимо, для того, чтобы ценность артефакта не была нарушена вторжением чужеродной магии.
Дарья подошла к столику.
— Хелия, — сказала она, — судя по всему, они активируются только прикосновением руки той, для кого предназначены, не так ли?
— Совершенно верно, — удовлетворенно кивнула Хелия.
— Хорошо, — усмехнулась Дарья. Изящно поводила ладонью над артефактами. Затем коснулась крошечного золотого гребня на высокой прическе куклы-японки: — Начнем, пожалуй, с тебя.
Кукла дрогнула и ожила. В ее узких глазах появилось на удивление осмысленное выражение. Кукла взглянула на Дарью, сложила ладошки, поклонилась и пропищала:
— Коничива!
— Коничива, — ответила и Дарья. Но на этом приветствии ее познания в японском не исчерпывались. Госпожа Ведьм, чуть вздохнув для разминки, заговорила на языке Нидзё и Сайкаку: — Я та, кому ты послана. И я слушаю тебя.
Кукла снова поклонилась и заговорила:
— Мой господин Китидзабуро-сан шлет тебе тысячу почтительных поклонов, о великая Госпожа Ведьм! — Голосок куклы звучал механически и заученно. Впрочем, чего ждать от нагруженного магией артефакта.
— Кто твой господин? — спросила Дарья.
— Китидзабуро-сан есть великий чародей-оборотень из рода Моммэ, чьи земли простираются от реки Ёдогава до Священной столицы.
Дарья с минуту обдумывала эту информацию. Затем спросила:
— Что умеет твой господин? Куколка ответила:
— Китидзабуро-сан имеет власть над лукавством лисицы, злобой барсука и яростью тигра. Нет ни на земле, ни в небесах такого зверя или такой птицы, в которую бы не мог превратиться мой великий господин. Он поднимается вверх выше дракона и попирает своими гэта вершины древних гор. От одного взора его глаз кости врагов плавятся, как воск, а друзья восхваляют его за неисчислимые милости. Меч в руках господина все равно что солнечный луч, рассекающий тучи. Кисть для каллиграфии в руках господина все равно что бровь Гаутамы, а каждый иероглиф, что написан моим господином, прекрасен, как цветущий императорский сад.
— Как романтично! — хихикнула по-русски Дарья. — Наверняка этот колдун-оборотень примитивен, как сырорезка, но мнение о себе имеет самое высокое.
— Будьте осторожны в выражениях, Дарья, — по-русски же ответила девушке Хелия. — Считайте, что господин Китидзабуро находится у вас с официальным визитом, юмор в данном случае не только неуместен, но и опасен. Не хватало Дворцу Ремесла разрыва дипломатических отношений с японским Чудесным Домом Тэнгу!
— Учту, — кивнула Дарья. — Просто мне смешно. Мужчины произошли от павлинов. Все до единого.
Она обратилась на японском языке к кукле:
— Что еще велел передать тебе твой господин?
— Китидзабуро-сан передает вам нижайший поклон и сердечно надеется на вашу благосклонность. Кпгидзабуро-сан полагает, что брачный союз между им и вами упрочил бы положение и Дворца Ремесла и Чудесного Дома Тэнгу. На эту тему господин Китидзабуро изволил сочинить стихи:
Над водами Ёдогава Склонится плакучая ива — Союз их богам угоден.
— Аригато! — вежливо поблагоДарьла куклу Дарья. — Я выслушала все, что тебе велено передать. — Мне требуется время для размышлений. Передай своему господину следующее:
К ясным вершинам Фудзи
Взмыла белая цапля
И замерла в раздумье.
— Аригато! — Куколка склонилась в поклоне, а затем медленно растаяла, оставив после себя кроткий аромат цветущей сакуры.
— Однако, — усмехнулась Хелия, проводив глазами тающий японский артефакт. — Я и не подозревала, что вы, Дарья, имеете способности к стихосложению.
— Это у меня наследственное, от папы, — сказала Дарья, при этом заметно погрустнев.
— Извините, Дарья. Я допустила бестактность, напомнив вам…
— Ничего подобного. Это я должна принять судьбу такой, какова она есть. А я все еще не смирилась… Я отвлеклась. Приступим к работе над следующим артефактом.
Произнеся это, Дарья легонько щелкнула длинным отполированным ноготком по блестящей стенке мельхиорового бокала. Раздался мелодичный звон, постепенно переходящий в какой-то густой, сочный звук. Дарья заглянула в бокал — тот был полон темной, густой, как желе, крови. И Госпожа Ведьм знала, что такая кровь может быть только у одного существа на земле…
— Заклятая кровь носферату! — воззвала Дарья к застывшей в бокале крови. — Возвести мне волю и желания того, кто пожертвовал тобой!
Кровь закипела в бокале, выплеснулась из него и превратилась в красно-розовое облако. Из этого облака соткалось некое подобие человека. С каждой минутой «подобие» обретало все большую реальность и телесность, и спустя некоторое время перед Госпожой Ведьм и ее секретарем Хелией Кенсаалми стоял красавец-вампир, облаченный в черную атласную рубашку и черные же брюки, расшитые стразами так, что костюмеры поп-звезд, увидя это, удавились бы от зависти.
— Что это значит? — тихо и недовольно спросила Дарья у Хелии. — Разве женихам положено присылать свои образы при первом знакомстве?
— Конечно нет. Но я полагаю, это не жених. А какой-то его кровный родственник, — ответила Хелия. — Вспомните, Дарья, среди брачных традиций вампиров очень развита та, при которой предполагаемый жених посылает к предполагаемой невесте одного из ближайших родственников. То же мы наблюдаем и в нашем случае.
— А… — Дарья глянула на красавца-вампира. Тот терпеливо ждал. — Слушаю вас, э-э, родственник.
Тот вышел из ступора, и снова последовала церемония обмена поклонами, только на сей раз это были реверансы,
— Представьтесь, — поощрила вампира к действиям Дарья. Она сказала это по-французски, полагая, что вампир наверняка окажется парижско-марсель-ского происхождения, но она ошиблась. Вампир-посланник заговорил на русском, но так коверкая слова, как это мог бы сделать только чистопородный немец.
— Я есть Филипп фон. Ройфенбах унд младший брат князь Ульфрид фон Ройфенбах. Мейн либен брат изволить предлагать Госпожа Ведьм законный брак и титул княгиня фон Ройфенбах. Род фон Ройфенбах есть древний, почтенный и известный среди прочих родов носферату и ламий…
— А питается ли ваш брат искусственной кровью? — поинтересовалась Дарья. — Поддерживает ли современные гуманные идеи Всемирной Ассоциации вампиров?
— Безусловно! — горячо (если это слово вообще применительно к вампирам) отозвался красавчик в черном. — Ульфрид фон Ройфенбах есть руководитель радикальная группа «Вампиры за спасение человечества». Вы не мочь не слыхать о нем.
— О? — открыла рот Дарья, но Хелия шепнула ей:
— Он говорит истинную правду. Группа «Вампиры за спасение человечества» действительно существует, и руководит ею князь Ульфрид фон Ройфенбах. Но я не могла предположить, что князь озаботится матримониальными интересами, да еще избранницей его станет Госпожа Ведьм.
— Ну, я пока ничего не решила, — немедля отрезала Дарья. — А что, ваш гуманный вампир в самом деле подходящая кандидатура?
— Я не могу влиять на ваш выбор, — потупилась Хелия. — Но род фон Ройфенбах действительно древний и аристократический. Для Герцога Ведьмы — в самый раз. К тому же, насколько я осведомлена, Ульфрид фон Ройфенбах весьма импозантный, интеллектуальный и приятный в общении вампир, несмотря на то что ему еще и двухсот пятидесяти лет не минуло.
— Сколько?! — пискнула Дарья.
— Вампиры не считаются с человеческими мерками времени и возраста. Четверть тысячелетия для них — все равно что для нас молодость.
— О нет, — воздела руки Дарья. — Я все понимаю, я не видистка, я ничего не имею против вампиров, но…
«Вы не можете сразу отказать, это обидит кандидата, а также его посланника, — протелепатировала Хелия Дарье. — Нам не нужны напряженные отношения с Ассоциацией вампиров. Обещайте подумать».
«Само собой, — обидчиво протелепатировала Дарья в ответ. — Не маленькая, соображаю, что к чему. Между прочим, мне когда-то очень нравились вампиры, вплоть до влюбленности. Помню, был один вампир, его звали Роман… Вы не представляете, Хелия, какие нежные и трепетные чувства я испытывала к нему… Где мои пятнадцать лет… »
«В таком случае вспомните сейчас о своих тогдашних чувствах и, исходя из этих чувств, сообщите посланнику князя фон Ройфенбаха, что обещаете серьезно подумать над его предложением», — таков был телепатический ответ Хелии.
«Хорошо», — оттелепатировала Дарья.
В самых изысканных и деликатных выражениях она дала понять младшему брату своего предполагаемого жениха-вампира, что предложение князя Уль-фрида фон Ройфенбаха ей чрезвычайно лестно, но ей нужно некоторое время на размышление. Лет этак сто-сто тридцать. Госпожа Ведьм искренне полагает, что за такое ничтожное время сердечный пыл князя Ульфрида не остынет, а она сумеет достойно подготовиться к тому, чтобы занять подле него место супруги.
Окрыленный надеждами вампир-посланник отбыл, прихватив с собой мельхиоровый бокал, а Хелия сказала:
— Дарья, вы все-таки неосторожны в своих обещаниях. Ведь князь действительно с легкостью подождет сто лет. Даже сто тридцать. И снова предложит вам руку и сердце. Что вы тогда ему скажете?
— Скажу, что принимаю его предложение, — серьезно ответила Дарья. — Если, конечно, к тому времени еще не истлеют в прах мои голосовые связки.
Хелия позволила себе улыбку, но эта улыбка была у нее недоверчивой, словно она считала, что через сто тридцать лет Дарья не сдержит слова и откажет влюбленному вампиру.
— Что там у нас дальше? — Тем временем Дарья бесстрашно взяла в руки простенькую рамку для фотографии. Рамка была украшена ракушками, галькой и кусочками кораллов. За стеклом рамки пересыпался цветной песок. — И что это означает?
Она качнула рамку, песок в ней заструился из угла в угол, а потом стекло исчезло, и освобожденный песок взвихрился в воздухе. Запахло морем. Рамка для фотографии увеличилась в размерах (Дарья с визгом выронила ее, но рамке хоть бы что), превратилась в окно, и в это окно теперь был виден берег моря, закат над медленно катящимися волнами, перевернутая лодка, зарывшаяся носом в белый песок. На боку лодки вольготно разместилось странное, но симпатичное и узнаваемое существо…
— Русалочка! — ахнула восторженно Дарья. Сказка про Русалочку в детстве была ее самой любимой!
Существо комично воздело руки и проговорило неожиданно солидным голосом:
— Приветствую вас, Госпожа Ведьм! И считаю своим долгом заметить, что я не русалочка и даже не русалка. Я русалий.
Русалий не замедлил продемонстрировать Госпоже Ведьм доказательства своих слов. Даже через волшебную рамку было видно, насколько впечатляющи эти доказательства.
— Оу, — схватилась за мгновенно заалевшие щеки Дарья. — Мои извинения. Я до сих пор не имела чести знать…
— Замнем, — легкомысленно махнул чешуйчатой рукой русалий.
— Хелия, скажите ему, чтоб снова прикрылся водорослями, — тихо потребовала Дарья. — Я, конечно, давно не гимназистка и повидала многое, но даже меня это вгоняет в краску.
Однако Хелии не пришлось исполнять просьбу своей Госпожи — русалий, видать, сам догадался и искусно задрапировал водорослями то, что вызвало у Дарьи приступ вопиющего целомудрия.
— Буду краток, — заявил русалий, закончив с водорослями. — Меня послал мой господин — морской царь Ихневмон Тринадцатый. Он предлагает свою руку, клешню и восемнадцатикамерное сердце Госпоже Ведьм Дарье Белинской и выражает надежду, что Госпожа Ведьм Дарья Белинская примет его предложение.
— Мм, — очень связно высказалась на это Госпожа Ведьм Дарья Белинская.
— Государь Ихневмон Тринадцатый обладает несметными богатствами Мирового океана, — распинался меж тем бесстыдный русалий. — Помимо этого ему фактически принадлежат сокровища всех когда-либо затонувших кораблей и исчезнувших в морской пучине городов. Резиденция царя Ихневмона, находящаяся в Атлантиде, в точности повторяет постройку знаменитого на земле храма царя Соломона и украшена тремя тоннами драгоценных камней…
— Стоп, — деловито сказала Дарья. — А дышит царь Ихневмон как? Жабрами?
— Само собой, — хмыкнул русалий. — Он же всю жизнь под водой. Мы вот — слуги — земноводные. А аристократия у нас вся с жабрами.
— Звучит заманчиво, — сказала Дарья. — И еще вопрос. У царя Ихневмона тоже такие внушительные, кх-м, органы размножения?
— Пф, — сказал русалий. — У него это не органы. У него это целая фабрика.
— Нет! — вскричала Дарья. — Жабры я бы еще могла хоть как-то стерпеть, но половая жизнь с целой фабрикой!..
— Дарья, опомнитесь, сразу в лоб отказывать нельзя, — пыталась образумить несчастную девушку Хелия, но Дарья была непреклонна.
Госпожа Ведьм собралась с силами и сказала руса-лию надменным тоном:
— Прошу передать государю Ихневмону Тринадцатому мой отказ и мои искренние сожаления по этому поводу. Надеюсь, это его не огорчит.
— Пф, — повторил бесстыдный русалий. — Не больно-то и надо было. У царя и без того восемьсот жен. Примерно. Он так, ради спортивного интереса посватался.
— Замечательно! — воскликнула Дарья. — Значит, это не испортит официальных отношений между кланами Сухопутного Ремесла и Морского Чародейства?
— Пф. — Русалия будто заклинило. — Оно нам надо? Ладно, я поплыл. Значит, точно за него не пойдешь? — обратился он к Дарье, выразительно поправляя пучок водорослей на своих бедрах.
— Точнее не бывает! Слово ведьмы! — ответила ру-салию Дарья, и тот красиво нырнул с лодки в волную-щееся море. Тут же изображение пропало. Фоторамка немедленно сжалась до своих первоначальных размеров, а затем взяла и рассыпалась прахом. Ни одной ракушки целой не осталось.
Хелия сразу же подсуетилась: откуда-то из воздуха достала совок и щетку, смела прах в совок, проговорила над ним пару заклинаний — и будто ничего и не было.
— Это я на всякий случай, — пояснила она Дарье. — Мало ли что они с этим прахом нам прислали. Может, он напичкан всякими морскими вирусами — в качестве мести за отказ.
— Да ладно вам, Хелия, — отмахнулась Дарья. — Бы это всерьез? Я думаю, морской царь не настолько коварен.
— Ах, Дарья, вам еще не доводилось сталкиваться с коварством нековарных! — воскликнула Хелия. — Потому вы столь неосторожны. Но я, слава святой Ва-льпурге, еще помню свой долг. Однако не будем отвлекаться — у нас еще три артефакта.
— О-о! — простонала Дарья обреченно. — Может, прервемся? Сил нет.
— Дарья, это ваш долг! — построжела Хелия. — Если угодно, я распоряжусь, чтобы вам принесли бренди или ликеры. Это, по меньшей мере, вас поддержит и примирит с участью знакомиться еще с тремя предполагаемыми женихами.
— Мне лучше сухой мартини, — сказала Дарья. — Бренди и ликеры — это для вечеринки. А мне следует быть настроенной по-деловому.
Хелия щелкнула пальцами, тут же появилась служанка и принесла Госпоже Ведьм требуемый напиток. Дарья сделала глоток из своего бокала, покосилась на секретаря:
— Хелия, прошу вас, присоединяйтесь. Я некомфортно чувствую себя, когда пью одна.
— Хорошо. — Хелия налила себе мартини. — Выпьем за терпение, Дарья!
— Отменный тост! — Они чокнулись и выпили. — Теперь последние три артефакта я перенесу легко, как операцию по удалению аденоидов!
Хелия вежливо посмеялась, отставила бокал:
— Приступим?
— Да. — Дарья напоследок сделала хороший глоток и тоже отставила бокал. — Меня нервирует этот обломок кварца. Прислать его в качестве рекламного артефакта могло только одно существо — тролль. Хелия, неужели ко мне сватается тролль?
— Не знаю, — усмехнулась Хелия. — Активируйте артефакт, и истина воссияет.
— Да будет так! — Дарья явно расшалилась и щелчком пальцев послала крохотную шаровую молнию в самый центр кварцевой друзы. Друза дрогнула, принимая заряд, но на ней не появилось и трещины. Дарья послала еще одну молнию. Никакой реакции.
— Однако! — возмутилась Госпожа Ведьм. — Это что за женихи пошли — присылают такие низкопробные артефакты. Может, он вообще запечатан вмертвую?
Дарья поманила к себе кристалл и, когда он подплыл к ней по воздуху, взяла его бестрепетной рукой.
— Он даже не раскалился, — разочарованно сообщила она молчаливо наблюдавшей за процессом Хелии. И тут кварцевый кристалл заговорил:
— Я «Сфера», я «Сфера», вызываю «Гнездо»! «Гнездо», ответьте «Сфере»! У меня сбой в работе систем жизнеобеспечения! Локальные повреждения масси-рованным электрическим разрядом! «Гнездо», ответьте «Сфере»!
— Бред какой-то! — воскликнула Дарья, рассматривая кристалл кварца со всех сторон. — Это не жениховский артефакт, а просто какой-то низкочастотный передатчик!
— Минуту, — подняла палец Хелия. — Я все поняла. У него настройка полетела. Только это никакой не передатчик. Этот кусок кварца и есть посланник. От такого же куска кварца, который набивается вам в женихи. Вы были правы, Дарья, вам рискнул предложить свою молекулярную решетку тролль. Судя по качеству кварцевой друзы — весьма состоятельный.
— Я даже выслушивать такое предложение не буду! — возмутилась Дарья. — Скоро ко мне камни начнут свататься. До чего я докатилась!
— Дарья, тролли — это в каком-то смысле камни и есть.
— Замечательно! Но меня это никак не касается! Даже если мой будущий муж и будет лишь номинальным, я все-таки предпочла бы видеть в его роли человека. Или вампира, или оборотня на худой конец! Но не это убожество!
— Дарья, осторожнее в выражениях! Тролли могут обидеться! — увещевала девушку Хелия, а кристалл меж тем бубнил:
— «Гнездо», ответьте «Сфере»… Произошла разба-лансировка. Не могу передать информацию. Прошу отозвать с задания… «Гнездо», ответьте «Сфере»…
Дарья разозлилась и, хорошенько размахнувшись, швырнула кварцевый кристалл вверх. И, покуда он летел, шарахнула по нему очередной молнией. После чего кристалл совершенно исчез.
— Я его распылила? — поинтересовалась Дарья.
— Нет, это невозможно, — успокоила девушку Хелия. — Скорее всего, его просто «отозвали с задания».
— Да, — констатировала Дарья. — Неудачное у кого-то вышло сватовство. Ну и Вальпурга с ним. Переживет… женишок.
— А если тролли объявят ведьмам вотум недоверия? — коварно предположила Хелия.
— Уладим, — отмахнулась Дарья. Налила себе еще мартини, выпила. — Сейчас не до того. А кто у нас тут следующий женишок?
До сего момента Дарья удобно сидела в кресле. Но тут она встала, подошла к столику и взяла осыпанную самоцветами брошь-цветок.
— Какая прелесть, — совершенно искренне сказала она про украшение. — Кто же его прислал? Обидно, если какой-нибудь неприятный тип… Ой!
— Что?! — тут же напряглась Хелия.
— Застежка у броши! Расстегнулась и уколола мне палец, — стыдясь своего вскрика, пояснила Дарья. — Мелочь, а неприятно. Святая Вальпурга…
— Что?! Что с вами, Дарья?! — вскричала Хелия.
Девушка, стиснув в ладони брошь, в глубоком обмороке осела на пол, не слыша крика своей помощницы и телохранителя.
… Дарья Белинская, Госпожа Ведьм, могущественная, хладнокровная, бесстрастная, раньше времени повзрослевшая, в данный момент оказалась перед смутно знакомой дверью в квартиру. Она повернула дверную ручку, дверь открылась, и Дарья шагнула в коридор — полутемный, но тоже почему-то знакомый. В квартире звучали негромкие голоса, но Дарья расслышала каждый из этих голосов, и сердце у нее запылало так, словно его жгли на костре. Дарья Бе-линская, Госпожа Ведьм, ступила еще несколько шагов по коридору и оказалась у входа в большую гостиную, уставленную моделями старинных кораблей, книжными стеллажами и антикварными глобусами. Она стояла и смотрела на тех, кто был сейчас в этой гостиной, слезы текли по ее окаменевшему от боли лицу, но она жадно ловила каждое слово…
Женщина, лежавшая на диване, открыла глаза и задумчиво проговорила:
— Я и не думала, что у нас на потолке столько паутины!
— Мама! — счастливо воскликнула девочка лет пятнадцати и бросилась к женщине. Следом за ней кинулась вторая девочка, как две капли воды похожая на первую, кабы не прыщи и не жуткая губная помада с фиолетовым оттенком.
— Мама, — глотая слезы, беззвучно повторила за девочками Госпожа Ведьм.
Возле дивана с женщиной образовался небольшой водоворот из любящих глаз, ласкающих рук и ободрительных возгласов…
— Почему-то ужасно хочется пива, — робко сказала лежавшая на диване бледная женщина и поглядела на мужчину, покрывавшего поцелуями ее руки. — Дорогой…
— Папа, — загоняя слезы еще глубже, прошептала никем не видимая и не слышимая Госпожа Ведьм.
— Ты помнишь, кто мы? — спрашивал у женщины пожилой строгий человек, у которого один глаз был змеиным. — Помнишь?
— Баронет, это не смешно, — сказала женщина. А Госпожа Ведьм шептала, так и не удержав слез:
— Дед, бабушка… Я так больше не могу…
И тут некто невесомо коснулся дрожащего плеча Госпожи Ведьм.
Она не обернулась, не в силах оторвать взгляда от людей, которые были безумно ей дороги и которых — почти всех — теперь, в настоящем, просто нет.
— Успокойся, — сказал ей голос, невесомый, как и касание. — Кажется, я перестарался со свадебным подарком.
— Кто ты? — срывающимся от рыданий голосом спросила Госпожа Ведьм.
— Я просто маг. Маг времени. Маг, служащий запрещенной магии. Я не стал отправлять посланника и рискнул лично просить твоей руки, Госпожа Ведьм. Потому что давно неравнодушен к тебе. Даже более чем неравнодушен. Так как тебе мой подарок? Ты сейчас находишься в том самом дне, когда твоя семья испытала великую радость.
— Ты страшный маг, — прошептала Дарья. — Ты делаешь то, чего делать не положено.
— Кто меня осудит, если я стану Герцогом Ведьмы? Твоим мужем? А ты сможешь возвращаться в прошлое когда угодно. Я ведь знаю, ты об этом только и мечтаешь с тех пор, как до тебя дошли известия о гибели твоих родителей и брата. Выбери меня", ведьма. Выбери, и не пожалеешь.
— Как твое имя, маг? — Голос Дарьи стал тверже и суше. — Я должна знать имя своего будущего мужа.
— Так ты согласна?
— Там остался артефакт еще одного кандидата, но, думаю, он не даст мне того, что ты…
— Верно. Лишь я способен не только пробуждать воспоминания, но и возвращать в них. Я мог бы даже изменить их…
— Запрещено. Это запрещено.
— Запрещения — это слова для слабых. А разве мы слабы, ведьма? Вспоминай иногда эти мои слова. Для сильных нет запретов.
— Ты так и не сказал мне своего имени, маг.
— Ты узнаешь меня и без имени, — коснулся невесомый и невидимый поцелуй ее щеки. — Узнаешь, когда я приду, как жених и муж. Как твой Герцог. А пока довольно с тебя. Пребывание в собственном прошлом доставляет тебе большую боль, чем я мог предположить. Я же не могу делать больно той, которую так люблю.
Еще один невесомый поцелуй, и Дарья понимает, что лежит на полу в комнате своего дворца, над ней шепчет заклятия Хелия, а в руке — там, где была брошь, — пусто и сиротливо.
— Что с вами было, Дарья? — воскликнула Хелия.
— Обморок от свадебного подарка, — попыталась отшутиться Дарья и встала. — Мне сделал предложение маг, повелевающий временем, Хелия. Я только что была… в своем прошлом. Видела отца и мать, себя и сестру, бабушку, деда… Если у меня и есть слабое место, то этот маг его нашел с поразительной легкостью. Он тоже был там. Во всяком случае, я с ним разговаривала.
— Маги времени — вне законов Ремесла, — быстро сказала Хелия. — Госпожа, такой брак невозможен… Это исключено.
— Он сказал, что почти любит меня.
— А вы готовы отдать ему себя, свою душу и совесть за возможность хоть изредка возвращаться в прошлое?! — закричала Хелия. — Это безумие, Дарья! Мало того, это преступление! Разве не вы всегда ратовали за чистоту Ремесла?
— Благодарю вас, Хелия, — холодно сказала Дарья. — Вы напомнили мне о том, кто я и что должна делать. Это отрезвляет.
— Госпожа, послушайте! Надеюсь, вы не дали магу времени твердого ответа?
Дарья с минуту размышляла.
— Твердого — нет…
— Слава Вальпурге! Всегда можно будет отказаться, если он заявит права… Выпейте мартини и проверьте последний артефакт — зеленую свечу.
— Нет ни малейшего желания.
— И тем не менее! Госпожа, вас очаровал этот маг! Это, кстати, еще одна преступная черта их характера — очаровывать, завлекать тайной, манить властью над временем. А ведь вы наверняка даже не видели его лица!
— Да. Вы, как всегда, прозорливы и правы. И имени своего он мне не назвал.
— Он наверняка преступник-маг, которого разыскивает Особый отдел Ложи Магистриан-магов. Я доложу им об этом инциденте! Они явно заинтересуются магом времени, который осмеливается требовать титул Герцога Ведьмы!
— Не надо, Хелия! Пока… не надо.
— Тогда активируйте последний артефакт.
— Слушаюсь.
Дарья, как автомат, провела рукой над зеленой свечой. У той вспыхнул фитилек, в воздухе распространился аромат лесных трав и цветов…
— Мой новый жених, видимо, чародей, специализирующийся на ароматерапии, — бросила Дарья, без сил садясь в кресло и рассматривая горящую свечу. — Выгодная партия, ничего не скажешь. Чародей от сохи.
— Дарья! Тише. Такие свечи делают не люди.
— А кто?
— Эльфы.
— О. Муж-эльф — самое то, можно сказать. Вы-пью-ка я лучше еще мартини.
… Свеча действительно оказалась посланием от эльфа. Один из мелкопоместных принцев Поющего Народа предлагал Дарье сочетаться с ним браком и таким образом привнести в ведьмовскую кровь капель-ку-другую крови эльфийской…
— Нет, — отрезала Дарья, и свеча печально расплавилась, превратившись в зеленую лужицу. — Прошу прощения у Поющего Народа, но… Нет. Хелия, — обратилась она к секретарю, — на сегодня у меня все?
— Да, Дарья, — Хелия помедлила. — Но вы… Ничего не решили окончательно?
— Насчет брака? — Да.
— Можете быть спокойны, Хелия. Должность Герцога Ведьмы пока вакантна. Кстати, жениться на мне изъявил желание и магистр Рэм Теден, в чем я ему сердечно сочувствую.
— Хм, — сказала Хелия.
— А теперь я хотела бы отдохнуть, — . сказала Дарья. — Я весь день трудилась как пчела. Хотя… Таких пчел в природе нет. Ступайте к себе, Хелия. Я пойду в бассейн. Хочется снять напряжение.
— Я вас понимаю.
— А после бассейна я немного почитаю и лягу.
— Я вас понимаю.
— И прекрасно. Я так благодарна вам, Хелия, за это понимание. Вы просто не представляете.
— Дарья, обещайте мне…
— Хелия, я ничего никому не буду больше обещать. Именно вы заметили, что я слишком раскидываюсь своими обещаниями. Я намерена изменить свою политику.
— Что ж… Благословенны будьте, госпожа.
— И вам того же, Хелия.
Но когда секретарь ушла, Дарья долго еще оставалась в комнате. Она стояла, полузакрыв глаза, и шептала как в трансе:
— Кто же ты, маг времени?
