Близился день бала.

— Эт-т-то что? — уставился Эвариан на бумагу.

— Отказ от трона Мианора в пользу тебя, — поджала губы Анадель.

— Что?

Императрица, бывшая императрица повторила.

— Ты сошла с ума! — схватился за голову Эвариан. — И что дальше?

— Отправлюсь в Каролу…

— Понятно.

— На балу я буду.

— Понятно.

— И на свадьбе Леда и Лики тоже.

— Какая свадьба! Ее же на лето перенесли!

— Ну вот тогда и буду.

Император с обреченностью посмотрел на документ. Затем на старшую сестру. Затем на документ. Дель ободряюще улыбнулась и ушла из кабинета брата. Тот продолжал тупо смотреть в окно…

— И все из-за какого-то…

В груди нового императора защемило. Он мало знал принца Александра, но до сих пор не мог забыть ехидной усмешки того при встрече: «Какая встреча, ваше высочество! А мне любопытно, зачем вам понадобился тот артефакт из Варгарда?» А стоило видеть лица остальных…

Он устало склонился над столом, закрыл лицо руками. Вздрогнул, резко обернувшись — показалось…

Лед никогда не увлекался стихами. Никогда. А тут…

Лед смотрел на вышедшие строки. И внезапно понял: нельзя так жить. Его нет. Обретенный друг исчез, и нужно начать жить дальше. Убиваться по нему — бессмысленно. Жизнь должна продолжаться. Разве Ил оценил бы такое поведение его друзей? Ну нет, этот даже перед смертью пошутил бы… если б успел. Лед окинул взглядом комнату Ила, в которой находился. Вон лежит его гитара. А там — там, если он хорошо разбирается в характере брата, пара стыренных из залов артефактов. И когда успел?

Легким шагом, каким не ходил почти неделю, Лед вышел из комнаты. Прошел по коридору и наткнулся на Лику. Рывком, не дав той опомниться, обнял.

— Все будет, Лика… все. — Вампиресса уткнулась ему лицом в грудь. Из-за угла вынырнул Риг, с зажженным огнем в руках. Оценил обстановку и погасил шар.

— Я вам не помешал? — смутился он под укоризненными взглядами. Но тут же нашелся: — Пошли искать Шамира и Мэй!

Такой грандиозной пьянки дворец еще не видел…

— Ик… Чет я все равно не понял: где Ил? Он что, ик!.. нас не уважает? — в очередной раз в умственном усилии сдвинул брови Шэм.

— Ну-у… та-ак о-он же-э э-это того-о… — Вампиресса чиркнула отращенным когтем по горлу. Выглядело впечатляюще: бутылки она открывала этим же когтем.

— Так давайте выпьем за его здоровье! — подпрыгнул Риг, как ни странно сохранивший способность ясно говорить, но не ясно мыслить.

— Балда! — отвесила ему подзатыльник Мэй. — Какое здоровье у мертвеца!

— Вы хотите об этом поговорить? — встрепенулся Лед.

— Спи уже! — хором взвыли остальные. Армии призванных духов им на сегодня хватило. Всю водку, гады, выпили.

— Долой абсолютизм! Ратуем за демократию! — не сдался Лед.

Все в шоке уставились на принца. Подумали…

— А ведь он прав! — внезапно поддержали его друзья. — Где тут местный царь?

Качаясь на нетвердых ногах, пятерка пошла искать хоронившихся после набега зомби приверженцев абсолютистской монархии…

… Вот так и спиваются, думал Лед, глядя на пляшущий флаг Мианора и обнимая шпиль башни. Он уже протрезвел, как и вся остальная компания. Лика обреталась прямо над ним, а ниже, оглядывая столицу сверху, уперев руки в бока, стояла Мэйрона. Стояла она на черепице крыши башни, и даже смотреть на нее было страшно. Но приходилось — там же, цепляясь за край крыши и вися над пропастью, находился Шамир. Риг… Рига с ними не было. Хотя бы потому, что его унесло на втором витке подъема. Куда? На башню, на башню! Витке чего? Ветра! Ага! А кто у них воздухом заправляет? Догадались?

— Лика, я тебя убью! — прохрипел Шэм. — Мэй, подай руку!

— Пить меньше надо, — в который раз флегматично повторила наемница.

— Да? А кто говорил: телепортируйте еще, мне Анадель разрешила?! — возмутился Лед, чувствуя, что сползает.

— Молчи уж, защитник демократии! — огрызнулась рыжая.

Лед собрал мозги в кучку, пытаясь вспомнить, что же он там говорил про демократию.

— Ты ратовал против абсолютистской монархии и решил устроить революцию, позвав нас с собой, — сжалилась Лика, наклоняясь вниз. Зря. Руки девушки соскользнули, и она с диким воплем рухнула на Леда. Затем вместе с ним на Мэй, а с той, в свою очередь, на Шэма…

— А-а-а-а! — разнесся дружный вопль над дворцом. Но вместо того чтобы размазаться по каменным плитам, четверка резко затормозила у самой земли, а сжавшийся воздух ясно дал понять, кто спаситель бедолаг.

— Лика, я тебя люблю! — радостно улыбнулся Лед. Затем резко позеленел, переглянулся с Мэй и Шамиром и улепетнул в кусты…

Хрясь!

— Смотри, куда прешься! — возмутился сонным голосом Риг, переворачиваясь на другой бок.

— Ребята, а ведь сегодня вечером бал! — внезапно опомнился Шэм. Все сразу помрачнели, а Риг даже проснулся.

— Давайте сначала разберемся, что мы тут натворили, а то что-то с памятью моей стало, — влез Лед.

— Ты докуда помнишь? — спросил его Шэм.

Лед пояснил:

— Ну решили мы это… свергнуть кого-нибудь. А дальше?

— Дальше пошли искать — в крыло, где Совет Владетелей гостит. — Лед застонал и схватился за голову, а Шэм продолжил: — Ну и нашли.

— Кого?

— Сначала — Лестара Вышесмотрящего.

— Что?! — Этот Владетель — один из самых главных в Совете!

— Да ты расслабься! — влезла Мэй. — Все нормально было, мы его спрашиваем: «Ты за демократию или абсолютизм?» Так он, не будь дурак, сказал, что за демократию. Правда, я потом не поняла, зачем он ткнул пальцем во Владетелей-магов и заявил, что они-то как раз против.

— Так мы от них на башню драпали?

— Да не! Давай по порядку! Драпали почему-то от нас они… Но это неважно. Потом ты вспомнил, что у Ила где-то здесь лошадка есть, ну та, которую он сначала у Валентина украл, а потом оставил в лесу… Ну мы к ней, как-то забыв про демократию, и потопали.

— И?..

— Не дошли.

— Давай дальше!

— Дальше на Имперскую Дюжину напоролись, они как раз с очередного задания возвращались.

— О-о-о! — протянул Лед, лихорадочно, но безуспешно пытаясь вспомнить. — Так это мы от них бежали?

— И опять нет! Главарь этот их, который дроу, нас узнал! И задал такой вопрос: «А где тот вор, который тогда наворотил столько дел?» — Мэй замолчала. — А потом ты…

— Опять я?

— Спокойно, нормально все было, просто ты пригласил их всех на бал, предварительно сообщив о смерти Ила.

— Анадель и Эвариан меня убьют!

Все замолчали.

— Что? Только не говорите мне…

— Да. Буквально сразу после этого ты встретил Анадель и сообщил той о приглашении Дюжины. Естественно, она возразила…

— …И тут-то ты вспомнил про демократию! — радостно возвестила Лика. — Вот только что-то я не поняла: откуда у твоей сестры такой бешеный неконтролируемый магический дар?

Лед тихо сполз на землю.

— Дар ей заблокировали еще при восхождении на трон по ее желанию…

— Ах, как прекрасен этот вечер! Какое небо за окном! — пропел мягкий, словно шелковый женский голос.

— Еще не вечер, любезная, еще не вечер.

— Да… сыграем партийку?

— Не до игры, — хмурый мужской голос.

— Я чего-то не знаю? — Тонкая женская фигура, закутанная в плащ, сделала резкий разворот от окна, внимательно всмотревшись в сидящего у камина собеседника.

— Вот, прочтите, — небрежный жест в сторону лежащего на столе листа.

— Письмо? Не понимаю… Ох! — Лист устало скользит на пол, выпущенный безвольно опустившейся рукой.

— Сыграем партийку? — передразнил ее мужчина. — Может, я должен уточнить, чей это просчет?

— Я здесь ни при чем. — Женщина резко выпрямляется, вновь обретя уверенность. — Вам ли не знать, что все, что касается способа послания этого письма, лежит на….

— Тссс… зачем же так глупить? — укоризненное замечание. — Дело в том, что он утверждает как раз обратное, что способ послания напрямую относился к вам.

Тихий смешок, переросший в хохот.

— Чему вы радуетесь? — нахмурился мужчина, разглядывая пейзаж за окном.

— Мы идиоты, уважаемый! Нас обскакали: этот Дароэнг смешал оба способа!

Он с любопытством посмотрел на нее.

— Что у нас с появившейся совсем недавно проблемой?

— Самоустранилась. Никаких неожиданностей с ее стороны больше не ожидается.

— М-да… Это хорошо, а то из-за этого выродка такой план с императором-некромантом провалился! Стоп. Как это самоустранился?

— Дурачок сверзился с башни. Бывает, бывает… — По губам ее пробежала змеиная улыбка. — Так как насчет партии?

— Обожаю шахматы. А насчет письма… подождем действий этого Эвариана. Уверен, мы сможем обратить их в свою пользу.

— У меня вопрос. Ответьте на него хотя бы теперь! — Недоуменное поднятие бровей. Женщина всем телом подалась вперед: — Так все-таки кто над вами стоит?

Я очнулся в гробу. Я очнулся в гробу-у-у… Стоп. Я очнулся! От переизбытка чувств я подскочил и больно-пребольно стукнулся лбом о тяжеленную каменную плиту, загораживающую мой теперешний путь к свободе. Потер лоб и поудобнее улегся на атласных подушках, в обилии размещенных в моем «домике». Поспешно ощупал затылок, обмотанный какими-то тряпками, и, представив, что представляло мое тело после падения с такой высоты, передернулся. Та-а-ак. Кости тоже целы. Превосходно! Теперь одна проблема — как выбираться? Я вновь смерил плиту скептическим взглядом (было темно, но мне теперь это не мешало), вздохнул и задумался. Ненадолго. К чему ломать мозги? Как он там говорил? «Повышение физических сил и открытие какого-то непонятного магического дара». Какого — он сам теряется в догадках. Вот удружил-то! И зачем только согласился? Впрочем, иначе я был бы уже мертв. Хм, да я и так был мертв. Демон! Ой, тьфу-тьфу-тьфу, я же зарекался. Какое сегодня число? День или ночь?

А бал? У меня же после него поединок назначен! И чего это я тут лежу? Спохватившись, я толкнул плиту и выскочил в образовавшуюся щель. Оглядел фамильный склеп императоров Мианора и уставился на плиту, сдвинутую мной чуть ли не мизинчиком. Ну преувеличил, но раньше мне для этого усилий побольше потребовалось бы. Постоял и, как зомби, побрел прочь.

Мавзолей находился в огромном дворцовом саду, еще ранее облазанном мной в поисках укрытия от братца. Дорогу к дворцу я нашел легко. Ступая по каменистой заснеженной тропинке, любовался искусно выращенными кустами, даже голыми выглядящими симпатично, и белыми тапочками на моих ногах. Признаться, ранее такой обуви на ногах моих еще не обреталось, хотя нет, было, после приключений с гоблинами. Слегка удивился я только савану: этакое черное-пречерное одеяние с кроваво-красными рунами. Некромантией от них несло так, что мне чуть плохо не стало. Хотелось срочно вломиться в кусты и вывалить весь желудок (по ощущениям, пустой), но осознание того, кто я теперь, заставило удержаться от столь постыдного поступка. Смешно! Подумать только, да тому бреду, что я понесу, объясняя свое «воскрешение», не поверит никто! Даже Лед. И поэтому я никому ничего не скажу. Но… надо. Леду надо знать. У-у-у, даже ругнуться как следует я теперь не могу! Хотя, может, на демонском?

Рассуждая, я вынырнул из-за поворота. Над зимним садом уже склонялся близкий вечер, мороз, даже теперь мною ненавистно ощущаемый, проник под тонкую одежду. И тут навстречу мне попался садовник…

— Хм, уважаемый, не подскажете ли вы случайно, который сейчас день и час?

Бедолага закатил глаза и рухнул в сугроб. А я на чистейшем демонском задумчиво обратился к небесам…

— Со всем прискорбием спешу сообщить, что ухожу с трона Мианора, вручая его своему брату Эвариану. Теперь он — новый император! Я же отправлюсь в империю Каролу, к своему мужу. — Сказав эти ошарашивающие слова, Анадель спустилась с трона, подавая руку мужу, императору Валентину. На ее место взошел Эвариан.

— Как новый император, я не могу не выразить скорби по поводу смерти нового члена императорской семьи — принца Александра Мианорского. — Слова его лились глухо и ровно, отчего в сердце друзей Ила зарождалось некое злобно-растерянное чувство. — Также я сообщаю о помолвке принца Ледоника Мианорского и принцессы Анжелики Коэркэнн. Свадьба состоится в середине второго летнего месяца. Объявляю бал… открытым. — Причину бала Эвариан предпочел не называть.

— Да здравствует новый император!

Лед перехватил бокал вина у спешащего мимо слуги. Рассеянно скользнул взглядом по гостям. Наткнулся на Анадель и Мэй: видимо, наемница горячо пыталась убедить бывшую императрицу, что нужна ей, но не добилась успеха, — к Анадель подошел Валентин и увел ее. Мэй скисла, но откуда-то сбоку вынырнул Шамир и, что-то шепнув на ухо, развеял унылое настроение. А вон Риг с какой-то фифой танцует. Говорят о чем-то, наверно, эта блондиночка пытается вызнать у рыжего титул и владения… А в том углу, явно не в восторге от смены власти, обретается Имперская Дюжина. Наверняка скоро уйдут на вольные хлеба. Их командир зорким глазом наблюдает за веселящимися гостями.

Веселящимися… В груди Леда медленно, но верно начала вздыматься угрожающая волна гнева. У него умер брат, а они пришли повеселиться! Ишь улыбаются, гниды… Но тут на его плечо успокаивающе опустилась рука Анжелики.

— Спокойно, Лед. Его все равно не вернешь, а они так и не поймут, из-за чего ты сорвался. — Черные, как сама бездна, глаза вампирессы подействовали на Леда благотворно. — Лучше подумай о чем-нибудь хорошем, о нашей свадьбе например!

Лед улыбнулся. И тут…

— Вы смотрите, даже этот дроу со своими… приперся! А у братца этого, навернувшегося с крыши, какой постный вид! Ах, ах, ах! Какие мы несчастные! Ишь как с вампиркой милуется, — раздался позади знакомый до зубовного скрежета голос герцога Сарграра, шествующего через весь тронный зал в окружении восхищенно хлопающих на него глазами девиц.

Вариантов его смерти было сразу несколько.

От клыков разъяренного Повелителя вампиров.

От двуручника в руках ушлого дроу.

От когтей на руках оскорбленной Анжелики.

От меча Мэй и Шэма.

От освободившегося магического дара Анадель.

От огненного шара Рига…

…Но ему досталась жизнь… пока.

Лед смотрел прямо в глаза герцогу и мило улыбался. Сарграр висел в воздухе, в трех метрах над полом: руки прижаты к телу, ноги вместе. Принц висел напротив. Все вышеупомянутые потенциальные убийцы герцога стояли внизу и в шоке смотрели на обоих.

— Лед! Ледоник! — напряженным голосом воззвал Эвариан, подбираясь к месту происшествия.

— Оставь его, чернокнижник! Не смей убивать! — возмущался Тисрок, один из Владетелей, дядя Сарграра.

— Смерть — это слишком просто, — равнодушно заметил Лед, а Сарграр панически задергался, пытаясь вырваться из магических тисков. Некромант в предвкушении улыбнулся, а маги-Владетели поняли, что ни демона не успевают. Зал накрыла тишина…

…На фоне которой где-то за дверьми раздался чей-то вопрос и стук падающих тел, а затем скрип, на который никто не обратил внимания, пока вошедший не заговорил.

— Так все-таки сегодня день бала! — раздался его жизнерадостный голос. — А я спрашиваю, спрашиваю — все молчат. Ты это, Лед, сильно не калечь бедняжку, мне с ним еще на поединке отплясывать.

Сарграр с воплем рухнул на пол, как ни странно, ничего не сломав. Шум падающих в обморок не смог заглушить мощного вопля обезумевших от радости друзей…

— Ну и?.. — каким-то уж слишком спокойным голосом поинтересовался Лед, когда за всеми желающими узнать подробности моего «воскрешения» закрылась дверь, а я поудобнее устроился на собственной кровати.

Я пожал плечами и внезапно наткнулся на какой-то непривычный, серьезный взгляд брата и поразился тому, насколько он повзрослел за время моей «смерти». Даже та битва с применением ледяной магии, о которой мне рассказывали, так на него не повлияла. Я нервно передернул плечами, отводя взгляд. И наткнулся на лежащие на столе яблоки! Ммм… ням-ням… Неделю ничего не ел!

— Ил, я понимаю, ты голоден, но, может, расскажешь, какого демона произошло?! — сорвался на вопль его высочество Ледоник Мианорский, а я от неожиданности выронил яблоко.

— Да ты не нервничай. И с демонами завязывай, а то я обижусь.

— Ил…

— Да понял я, по-нял! — тоже уже сорвался. — Хочешь поговорить серьезно? Ну давай, только потом не жалуйся. — Я тяжело вздохнул, сел прямо, взял в руки яблоко и стал рассказывать, глядя куда угодно, но только не в глаза Леда. Слишком мало в моей жизни было таких минут, когда я рассказывал о себе. Предпочитал либо промолчать, либо соврать. Вот и сейчас мне было тяжело говорить.

— Это началось гораздо раньше, чем ты можешь себе представить, Лед, гораздо раньше… Мне тогда было лет пять, а наш с тобой добрый папаша был жив и здоров, живее всех живых. Для меня он, естественно, не был никаким императором, а так, злобным некромантишкой, возомнившим из себя невесть что и сдуру решившим, что у меня есть Дар некромантии. Но до пяти лет я благополучно игнорировал все провокации к пробуждению этого дара… Как раз в то время что-то случилось в Мианоре, что-то, что вывело Ерэграла из себя, и он пришел в башню не в духе. Да-да, там, посреди Степи, стояла башня, в которой мы и обретались. По Степи же бродили бесхозные степняки и мертвяки. Да и других монстров хватало. Так вот, когда этот хмырь вернулся, то в башне меня не застал, как и всегда, впрочем. Именно там я научился взламывать замки и даже заклинания. Но в этот раз чаша терпения моего… пусть будет Учителя… Да, чаша терпения моего Учителя просто треснула, и весь яд, накопившийся в ней, просочился через множество трещин, кои не замедлили расшириться, когда он нашел меня праздно отдыхающим в травке. Несчастный день! День, который я запомнил на всю оставшуюся жизнь и который является мне перед глазами каждый раз, когда я вижу какого-нибудь некроманта. Нет-нет, не дергайся, к тебе это не относится. Когда мы только встретились с тобой, то общения с некро мне уже через край хватало. Но слушай дальше. Злой был Учитель, ой какой злой! Он просто схватил меня за шкирку и прошипел мне в лицо, что если Дар у меня есть — спасусь, а нет, так и подыхай, сопляк, так тебе и надо! И кинул меня десятке некрупных таких тварюг (это для взрослого). Гниды явно были полумертвыми, но голо-о-одными…

Лед, нервно сжав руки, попытался поймать мой взгляд, но я не дал, отвернувшись и подойдя к окну. — Не знаю, что там Учителю в голову стукнуло, но минуты через полторы, которые показались мне вечностью, вытащил мою окровавленную тушку из этой кучи озверевших тварей. Я был еще в сознании, но умирал. И даже дальнейшее лечение с помощью некромантии не помогло ни капли. Да и что лечение? Даже выздоровев, я остался бы калекой. Итак, часа через два я потерял сознание. — Я выкинул огрызок в окно, попутно сбив подозрительную пташку, слишком уж пристально за мной наблюдающую. — И тут-то и начинается вся эта милая любопытная история. Невероятным образом меня (мое сознание) выкинуло в некое пространство, которое я иначе как пустотой назвать не мог. А уж для тех моих пяти лет это было… жутковато. Тогда ко мне в первый раз в эту пустоту явился подозрительный тип, который начал читать лекции об охране здоровья и прочую ерунду. А потом стал нести вообще какой-то бред. Мол, может, ты сейчас согласишься? Я, не будь дурак, спросил на что. Всего одно слово в ответ — на жизнь. Забавно, не так ли? Но мой первый ответ был «нет». Я всерьез полагал, что от этого будет зависеть, выживу я или нет, посему мой ответ и прозвучал так. Не хотелось мне как-то обратно, к Учителю. Этот гад заржал и исчез, а на следующий день я очнулся, целый и невредимый. Так, как будто ничего этого и не было. Вот только было одно «но»: остались жуткие шрамы, которые, впрочем, тоже вскоре исчезли. Именно благодаря этому самому чудесному исцелению Ерэграл не стал убивать меня после, и лишь через два года ему пришло в голову проверить меня с помощью какого-то артефакта на наличие Дара… Он отсутствовал. Эффект был оглушительный. Правда, только для него. Но даже тогда ему не пришло в голову меня убить. А через три года, как раз во время смерти Ерэграла, я получил возможность сбежать. Но все это лишнее. Дело вот в чем: с тех самых пор, при любых смертельных ранах, стоило только мне потерять сознание, как я проваливался в пустоту и встречался там с неким типом, который постоянно задавал один и тот же вопрос одними и теми же словами. Вот так-то. А потом я очухивался живым и невредимым. Кстати, именно поэтому я выжил, когда один нехороший гоблин воткнул мне в грудную клетку ритуальную зубочистку. Да полно и других известных тебе примеров: тот же двуручник, коим наградил меня Ерэграл. А все это к тому, что буквально в этом месяце тип, ну который мне вопрос задавал, окончательно меня довел.

Он стал являться ко мне во снах! Ну не наглость ли? И я его огорошил. Согласился. Тип обрадовался, как сумасшедший, расцвел весь прямо. А потом меня разбудили. С твоим письмом, между прочим! И я решил, что ничего у этого типа не получилось. И расслабился. Да и немудрено: больше он ко мне не заявлялся, все было нормально. И тут… — Я спешно нащупал следующее яблоко, восьмое, кажется, — свалился я с башни. М-да… И попал опять в эту пустоту. Вот только на этот раз это была действительно пустота: никакими типами там и не пахло. Я просто сел и стал неизвестно чего ждать. Пару раз мне шепнули, мол, я должен все сделать сам, но демон… тьфу! Бездна меня задери, если бы я знал, что это значит! Короче, как я понял, тип явился в последний момент, ругался дико. Я так и не понял — как, на каком языке. Но это еще ничего. Я, значит, тоже не в духе был и потребовал от него объяснить, что это все значит. — Я замолчал, попутно сшибая уже восьмую пташку. Нет, ну какие упертые! Интересно, кто конкретно? — Ты готов выслушать? Ладно, все равно придется. Так вот… ты знаешь, кто твоя мать? То есть наша. — Сзади не раздалось ни звука. — Эльфийка? Ну-ну. Не знаю, была ли она эльфийкой раньше, но восемнадцать лет назад она точно была…

Я театрально выдержал паузу. — Демонессой, превосходно маскирующейся под остроухую. Доходит? Да-да, Лед. Мы с тобой не полуэльфы. Мы — полудемоны. Как я понял, тебе достался дар от Ерэграла — некромантия и магия льда от демона. — Я сшиб девятую птичку. — Со мной же было все гораздо сложнее. Рождение близнецов было неожиданностью даже для демоницы. Поняв, что натворила дел, она поспешно смылась, оставив после себя правдоподобный труп. Далее вернемся ко мне. Со мной вышло забавно, ибо сущность демона и моя, долженствующие изначально быть единым целым, разорвались на две части. К слову, сущность демона — это и был тот самый тип, являющийся мне в случае смертельной раны. Слушай дальше. Выразив свое согласие, я, так сказать, высказал желание воссоединиться. Весь шик в том, что в моем случае воссоединение к тому же означало еще и Посвящение — это когда демонов объявляют совершеннолетними и им становится доступна вся их сила. Вот весело! А знаешь ли ты, в чем заключается Посвящение? Да все в том же: в умении уйти от смерти! И я бы благополучно его провалил, если бы сущность демона не поняла, что без нее я не справлюсь, и пошагово не объяснила, что мне надо делать, чтобы исцелить и восстановить размазанное о плиты двора тело. С сожалением сущность заявила, что справься я сам, то сохранил бы способность так восстанавливаться. Теперь же я, увы, вполне смертен. Также мне сообщили, что я — первый, кого так рано посвятили. Посвящение, как и воссоединение, произошло. Так что поздравь меня, братец: ты видишь пред собой демона. Да и ты тоже не эльф. Кстати, это что за безобразие на меня напялено? Ты что, пытался меня поднять? Смешно. Но, может, если ты хотел иметь брата-зомби, то и от брата-демона не откажешься? Хотя сущность демона говорила, что даже ей непонятно, что за Дар у меня и что я за демон… — Я с нетерпением дожидался следующей птички. На подоконнике лежала уже кучка огрызков. Молчание. — Лед… Лед? — Я резко обернулся.

Лед сидел за столом, уткнувшись лицом в сложенные руки. Медленно поднял голову, глядя на меня своими внезапно приобретшими цвет ночного неба глазами.

— Я… прости, Ил. Я знал, кем была наша мать.

— Ты это сейчас к чему сказал? — Да, экие у меня нервы слабые. Даже не заметил, как оказался рядом с Ледом, отшвырнул стол в сторону и уставился на подскочившего от неожиданности брата.

— Э-э-э… ты не нервничай! Я сам недавно узнал, как только вернулся из того боя. — Лед по стеночке, по стеночке продвигался ближе к двери. Путь его лежал мимо окна, за которым, к моему удивлению, летали уже три птички. М-да… Это они, любопытные маги, хитро придумали, чтобы, пока я одну сшибал, вторая подслушивала. — Ну а я, бездна всех задери, пришел в шок. Откуда у меня дар некроманта, стало известно, а вот магия льда… — Я прицелился и сшиб сразу двух пташек. — Ну и стал в панике по дворцу метаться. И нашел… нашел дневник. Ее. Эй, Ил! Ил, куда ты смотришь? — Резко обернувшись, Лед проследил за падением последней пташки. Покосился на меня, перегнулся через подоконник и чуть не свалился! Я заинтересовался и высунулся из окна рядом с братцем. М-да… Внизу громоздилась внушительная куча дохлых пташек вперемешку с огрызками. — Ты неисправим! — восхитился Лед. — Ну что — мир?

Я покосился на него. Тяжело вздохнул:

— Мир! — и вытолкнул из окна, в последний момент успев схватить за ногу.

— И-и-ил!..

— Ил, мы кое-что забыли, — нервно косясь на меня, прошептал Лед.

— Что? — таким же макаром ответил я, с испугом обозревая тронный зал с желающими поздравить воскрешенного.

— Поединок, — уныло заметил мой белобрысый брат. — Или ты там, у себя в гробу, внезапно научился управлять оружием? И вообще, если бы ты не напомнил о нем, когда я крошил этого Сарграра, никто бы и не вякнул! А сейчас эта сволочь идет к тебе, с явным намерением «выразить свое счастье твоим воскрешением»! Хотя, надеюсь, толпа желающих узнать, как же ты воскрес, его задержит.

— Ты прав, в гробу я ничему не научился, — печально вздыхаю.

— Ваше высочество! Испейте этот бокал вина в честь вашего воскрешения! — выныривает со стороны пухленькая брюнеточка. А глазками так и моргает, так и моргает.

Выпиваю до дна.

— Хороший яд! — одобрительно замечаю я. — И не моргайте так часто, а то глаза отвалятся.

— Ил! — сдерживая смех, тащится за мной Лед, а я искусно уворачиваюсь от любопытствующих. — Это же невежливо! То, что ты видел ее вместе с Сарграром, ни о чем не говорит.

— Ничего, — улыбнулся я. — Просто в бокале действительно был яд.

— Что?!

— Лед, не утомляй меня! Вот скажи: ты так уверен, что ни один яд, ни одно приворотное зелье, приготовленное именно для тебя, как для полуэльфа, ты не пробовал? Не смеши! Думаю, ты испробовал подобное неоднократно, просто на демонов такая ерунда не действует.

— Стоп! Но почему ты определил яд, а я не мог?

— Все просто: именно этим ядом потчевал меня мой папаша, когда пытался вбить в мою голову противоядие.

— И как, ты его знаешь?

— А как ты думаешь? Так! Слева по курсу агрессивная вампиресса, нам туда нельзя. Ой! Справа не менее оживленный рыжий субъект. Так, а прямо — явно не мирная парочка, украшенная двуручником наперевес. Что? Какой… кто пригласил сюда Дюжину? И не понял, что делает Эвариан на троне? А-а-а! Лед, они окружают, что делать?

Братец лишь пакостно улыбался, мол, нечего тут выделываться.

— Принц Александр! Ваше высочество, наконец-то я вас нашел! — вылетел откуда-то сбоку мой спаситель. Почему спаситель? Как же!

— Вы хотели со мной поговорить, — понимающе киваю я, утаскивая Сарграра из зала.

— Ил! — донесся мне в спину растерянный возглас оттесненного толпой придворных Леда.

— Оставим игрушки, принц. К чему был этот спектакль со смертью? Вы же не думаете, что я поверил в эту чепуху с воскрешением. — Герцог лениво покачивал в руке обыкновенный меч-полуторник, без всяких украшений и изысков.

Меч хороший, но стоит не много. Стоп! О чем я думаю? Мне же сейчас насмерть сражаться, если не ошибаюсь.

— До первой крови? — сдергиваю со стены тренировочного зала дворцовой стражи второй такой же меч.

— До смерти, — равнодушно откликается Сарграр. — Вы не ответили на мой вопрос.

— Это был вопрос? Кстати, ничего, что мы так, без свидетелей? Могут подумать, что один из нас действовал нечестно.

— Свидетели есть, — улыбнулся краешком губ герцог. — И да, это был вопрос.

Я растерянно оглянулся. Верно, свидетели есть. Весь Совет Владетелей собрался. Только этого мне не хватало! Теперь точно конец. А вон Лед вырвался из толпы придворных. Не знал, что тренировочный зал такой большой, иначе как он вместил всех присутствующих на балу? Вон даже Анадель с мужем пришла и с тревогой смотрит на меня.

Мне стало неловко. Фактически она моя сестра, но я не чувствую этого, хоть убей! От любого проявления заботы вообще в крайность кидает: кажется, что им нужно что-то от меня, и они пытаются добиться этим незнамо чего. Я снова посмотрел на герцога: конец, полный и бесповоротный. О чем я думал все это время? Когда принимал вызов, когда сбегал с тренировок, когда умер, в конце-то концов! Вон он какой стоит — уверенный. И если присмотреться, не такой уж и хлыщ. Воин, это будет точнее. Спокойные стальные глаза, высокая крепкая фигура. И оружием владеет… хорошо.

— Испугались, ваше высочество? — снисходительно улыбнулся герцог, и стало сразу понятно, что он старше меня. — Не беспокойтесь, я не стану убивать вас, пока вы не ответите на все мои вопросы. Вы занятная личность, Александр. Подумать только, придумать свою смерть! Так для чего? Вряд ли для того, чтобы уйти от поединка. Или вы настолько боитесь умирать?

Хорошо ему. А я уже умирал. Почти. И не хочу еще.

Лед, холодея, слушал диалог двух смертников. Почему смертников? Так все просто: герцог убьет Ила, Лед герцога. На кой Ил согласился на поединок? Дурак!

— Да просто хотел посмотреть на ваши вытянувшиеся лица, когда я, весь такой живой и счастливый, явлюсь смотреть тот фарс, который вы устроили в честь моей смерти. — Подозрительно спокойный принц Александр злорадно усмехнулся. И эта усмешка внезапно преобразила его черты, поразив всех тем, насколько Ил стал похож на заправского злодея.

Повелитель вампиров, стоящий рядом с дочерью, только покачал головой. Он сам видел, как этот парень умер. Умер, и с концами! Не игра это была, не игра…

— Чувство юмора — это хорошо, — одобрительно кивнул Сарграр. — А в бою особенно.

— А ты меня не учи, — огрызнулся принц. — Может, начнем? А то это все попахивает дешевым спектаклем.

— Не учить? А это идея! Пожалуй, перед твоей смертью тебе не повредит Учитель в лице меня.

Дроу со своей компанией протолкался в первые ряды как раз вовремя, чтобы увидеть, как будто бы сошедший с ума черноволосый парень срывается с места в атаку.

Лязг мечей. Шипение.

— Кто? Кто ранен? — испуганно вскидывается Анадель.

— Никто, — вдыхая воздух, ответила Лика. — Кровью не пахнет.

— Зря ты это сказал, Сарграр, зря-а-а… без тебя научили, — вздрагивают все от полного ненависти шипения принца.

Поединщики вновь стоят на прежних местах. Дивная картина: черноволосый взъерошенный юноша семнадцати лет и уже взрослый воин. У обоих мечи.

— М-да… Странно, мне докладывали, что ты совершенно не умеешь обращаться с оружием.

— В детстве это была моя единственная игрушка, — спокойный, как будто и не было вспышки ярости, ответ Ила.

— Вот как? Занятно. Значит, тебя учили, но в детстве?

— С четырех до семи лет.

— Хорошая память.

— В гробу повалялся и вспомнил.

— Снова шутишь.

— По мне, лучше поболтать, чем махаться этой железякой, которой красная цена золотой. — Принц демонстративно помахал в воздухе мечом. При этом чуть не отрубив себе ухо. Он ругнулся и выронил меч, еле успев отставить ногу.

— Не понял, — ошалел Сарграр.

— Не ты один, — с каким-то недоумением глядя то на меч, то на руку, заявил принц. — Жжется! — пожаловался он. Затем окинул всех присутствующих жалобным взглядом: — И вообще, что-то мне нехорошо, — и рухнул на пол.

— Что, очередной спектакль? — возмутился герцог и попытался потыкать в парня мечом.

Тот хихикнул и перевернулся на другой бок, пробормотав:

— Щекотно…

— Что происходит? — запаниковал Сарграр.

— Постойте! — хлопнул себе по лбу дроу. — Это же мой меч! Я специально на него усыпалку повесил, чтобы простые воины не лезли. — Он виновато пожал плечами. — Вообще-то, это заклинание и дракона спать уложит… теоретически. Но точно могу сказать: столько продержаться, не засыпая, ни один человек не мог.

— Ну он же полуэльф, — неуверенно брякнул кто-то.

Все замолчали, с подозрением глядя на Ила.

— Стоп! Как это «красная цена — золотой»? — запоздало возмутился дроу. Подскочил к валяющемуся на полу парню и пихнул в бок.

— Кто буянит? — сквозь сон вопросил тот. — Я же сказал: заказ выполнен, артефакт на столе, в зеленую ткань завернут…

— Заказ? Что? — очнулся Шамир. — Ил! Ты же обещал!

— А? Что? Когда? — подскочил на месте принц.

— Ты обещал, что больше не будешь воровать?

— Ну… да. Но срок обещания вышел!

— Какой срок! — озверели муж и жена, Шэм и Мэй.

Ил нервно хихикнул и спрятался за спиной впавшего в ступор герцога.

— Обыкновенный. Срок обещания.

— Ил! Это недостойно аристократа! Недостойно принца! — вылез откуда-то Риг.

Все остальные с интересом за этим наблюдали, что, кажется, слегка Ила возмутило. Как иначе объяснить следующие действия парня?

— Ах недостойно? Да? Сейчас я вам кое-что расскажу! Вон, видите? Здравствуйте, Владетельница Араника Проницающая! Как поживает диадема королевы дроу, которую я украл по вашему заказу?

Владетельница побледнела.

— Эвариан? Как те подслушивающие устройства? Арек-дар! Подумать только, сколько зим, сколько лет! Это ведь вам были нужны амулеты отслеживания, кои я регулярно замечаю на Леде?

Ледоника перекосило.

— Анадель! Как можно забыть, по чьему заказу мной было украдено самое большое количество приворотных артефактов. Какая встреча, Крайдек! Вам не нужны еще Слезы Вампира? Могу достать. А теперь вы…

Повелитель вампиров сделал шаг вперед и выжидающе поднял бровь.

— О, простите. — Принц шагнул назад, поклонился и вернулся обратно к герцогу. Печально вздохнул, обращаясь к Сарграру: — Не представляете, как было забавно тащить вашим слугам ингредиенты для яда, которым вы сегодня меня напоили.

— Это весьма любопытно, — улыбнулся Сарграр. — Но как раз к этому я не имею никакого отношения.

Принц замер. А затем медленно поднял потемневшие глаза.

— И не вы нанимали мага, чтобы он расшатал камень на верху башни? — Герцог покачал головой. Александр потер виски. — Да, Лед. У нас проблемы. Похоже, все не так ясно, как могло показаться. Я — не я, если все это не имеет свою подоплеку.

— Забавная сцена! Вообще, как я поняла, победить этого ты не можешь, верно, маленький вор? — раздался переливчатый голос, и все, резко обернувшись, застыли. У входа в зал стояла женщина явно божественного происхождения. И подозрительно знакомая шестерым друзьям.

— На себя посмотри, опальная богиня Хаоса, ха! — огрызнулся уже покопавшийся в библиотеке дворца насчет этой богини и ее «убийства» «маленький вор».

— Хамишь! — погрозила пальцем богиня, внезапно оказавшись рядом с Илом.

— Имею право, — успокоился тот внезапно. — Зачем пришла? Ну да, я тебя освободил, хотя, видит небо, я хотел другого.

— Зачем пришла? — эхом откликнулась богиня. Затем ее перекосило: — Я тебе должна! Тебе, маленькому смертному, сумевшему увернуться из лап смерти неведомым образом! Ты! Только ты и мой долг тебе держат меня в этом мире! Я могла бы давно уйти… неважно куда. Рано вам пока об этом знать, — так же резко, как разъярилась, успокоилась богиня.

Ил стряхнул с плеча крошки лепнины. Окинул взглядом полуразрушенный зал и половину оставшихся в сознании гостей.

— И ты сюда пришла разрушить дворец моих родственников?

Божественный смех.

— Отдать долг, парень!.. Отдать долг. Итак, правом, данным мне по рождению, по праву богини Хаоса, объявляю этот поединок оконченным. Итог — ничья. Teur oilsa!

Снаружи раздался гром, в зале стало внезапно темно.

Затем медленно посветлело. Зал оказался целым и невредимым, оба поединщика — безоружными.

— Не понял. Это что — все? — возмутился вор. Да, в этот момент именно вор, а не принц.

— Размечтался! — И ехидный смех долго не смолкал, отражаясь в стенах дворца.

Все молчали.

— Так. Я вам тут все сказать хотел… — Виновник торжества замялся. — Есть хочу. Неделю не жрал, ща кусаться полезу.

Истерический смех скосил Шэма, Мэй, Рига, Лику, Леда и всю Дюжину.

Судьба нервно грызла яблоко. Восьмое по счету. Грызла и думала: «А ну ее к демонам, эту работу! И Пантеон богов тоже! Тут такое заворачивается! Попрошу потом Летописца еще раз пересмотреть».

Летописец только успевал записывать. «Вот демон! Потом от всяких не отобьюсь: «Дай посмотреть, ну дай!»

Во дворце императора наконец-то накормили принца Александра, после чего тот вновь заскучал. А чего вы хотите — дал очередное обещание не воровать с точно указанными сроками…

На архипелаге Линэх, где находилось государство оборотней, нарастало напряжение. Оборотни все чаше смотрели на север, в сторону Мианора, и сплевывали в ту сторону. Властитель несказанно волновался. Недавно к нему прибыла его дочь, сообщившая, что в общем-то Мианору сейчас не до заговоров, только со Степью разобрались…

…А эти самые заговорщики заговаривались. Тьфу! В смысле плели заговор.