ГЛАВА 29
— Судя по первому взносу в фонд, торговля идет успешно? — вежливо поинтересовался царский сплетник, неспешно прихлебывая из дымящейся чашки кофе.
— О я, я, — закивал Вилли, опасливо косясь на «сирых и убогих», с каменными лицами стоявших за спиной Виталика.
— Это мои секьюрити, — небрежно махнул рукой юноша. — В Великореченске стало неспокойно, пришлось обзавестись телохранителями. Ребята надежные, туповатые, правда, но в этом есть свой плюс.
Васька с Жучком заскрежетали зубами, но промолчали.
— Какой плюс? — вежливо спросил немецкий посол.
— При них можно говорить о чем угодно. Все равно ничего не поймут. Так вот, Вилли, как ты, надеюсь, догадываешься, у меня к тебе не простой визит вежливости. Бизнес наш развивается успешно. И за счет предоставленной мной информации уже приносит первые плоды. Однако, чтоб он стал еще успешнее, мне нужна кое-какая дополнительная информация, которой вы меня, надеюсь, снабдите.
— Если это не ест ущерб тля мой страна… — заволновался Вилли.
— Не волнуйся. Никакого ущерба для твоей страны не будет. Заинтересовал меня здесь один человечек, которого я видел в прошлый раз вон в той библиотеке, — кивнул он на книжную лавку напротив кофейни.
— Госпотин Никвас?
— Он тоже, но в первую очередь меня интересует хозяин этого заведения. Что вы можете мне сказать про дона Хуана де Аморалиса?
— О! Тон Хуан! Болшой бизнес! — сразу успокоился глава иноземных купеческих гильдий. — Вы хотеть с ним войти в толя? Инвестиций?
— Возможно. Но о будущем партнере всегда надо постараться узнать побольше. Расскажите о нем.
Не найдя в просьбе юноши ничего предосудительного, Вилли начал делиться информацией:
— Тон Хуан те Аморалис. Отщень тревний рот. Обетневший. Стал телать коммерция, чтобы поправить тела. Теперь успешный купец. У него стесь свой бизнес. Он кроме лавка с книг с Никвас по заказ царя строить в Великореченск руссише терм и римский бань. Найн… римский терм и руссише бань! Отшень торогой потрят. С самой Виталий мрамор из Каррара на корабль плыть. Отшень красиво. Там ест бассейн, горкавота. Все в отин том… как это… отин зтаний.
— Понятно. Банный комплекс бодяжат. И давно строят?
— Тавно. Тва… нет, три тня назат толжен быть торжественный открытий. Царь-батюшка прыгать в вота. Буль-буль. Принимай работа. Но что-то у строитель не получайся. Открытий все время то сеготня отклатывать, а наш посол туда не приглашать. Жаль. Говорят, толжно быть интересно.
— И что там будет интересного?
— Только тсс… — таинственно прижал к губам палец Вилли, — царица знать найн! Там в бань бутет массаж-фрейлейн.
Виталий прикусил губу, чтобы сдержать смех. Ай да Гордон! Никак отдушину-расслабуху от дел государственных себе заказал втайне от верной женушки.
— Фрейлейн-массаж, говоришь?
— Я! Я! По-вашему, это бутет еб… — немецкий посол прикрыл себе рукой рот и густо покраснел, — я очень извиняйт. Такой варварский язык.
— Прощаю, — махнул рукой юноша и все-таки, не выдержав, заржал. — Фрейлейн-массаж звучит гора-а-аздо культурней. Европа!
— Я! Я! Европа. Культур, — энергично закивал немецкий посол.
— И что, эту западную культуру прямо в парилке методом групповухи будут внедрять? — Лицо царского сплетника излучало такой неподдельный интерес, что посол с удовольствием удовлетворил его любопытство.
— Найн. Там тля царь-батюшка бутет оттельный комнат, тля бояр, купец тоже свой комнат.
— Гм… действительно, культура. Надо будет эти термы как-нибудь посетить.
— Это завтра. Сеготня только царь.
— Не понял, — нахмурился юноша.
— Торжественный открытий тон Хуан на сеготня назначил. Первый тень только царь-батюшка вота буль-буль.
— Твою мать!!!
До Виталий наконец дошло. Нет, ну надо же быть таким тупым! Термы, горки, бассейны-купальни и зубастые рыбки. Как же он сразу, с первых слов Вилли об этом не догадался? Открытие терм потому и откладывали, что пираний он у этого дона спер, а теперь они снова у него, а царь сейчас…
— Во сколько открытие? — рявкнул он на перепуганного посла.
— Полтень.
— Провалиться! Где эти термы?
— Верхний грат. Рятом с царский творец.
— Заррраза!!! — Виталий выскочил из-за стола и рванул на выход. — За мной! — крикнул он на бегу своим телохранителям.
Полдень уже миновал, но если Гордон решит сначала погреть косточки в римских термах, то можно еще успеть. Вид несущегося во весь опор царского сплетника, за которым грохотали сапогами два мордоворота, заставлял народ шарахаться в разные стороны. Они просвистели мимо охраны ворот, отделяющих Средний град от Верхнего.
— Всех стрельцов к термам! — на бегу крикнул им царский сплетник. — Покушение на царя!
Его призыв услышал Федот, вышедший в этот момент навстречу царскому сплетнику из соседнего проулка с отрядом стрельцов.
— Покушение?
— Да! — рявкнул юноша. — Скорее! Можем не успеть! Где эти чертовы термы?
— За царскими палатами. За мной!
Федот со своими стрельцами возглавил бешеную гонку. Они выскочили на центральную улицу и во весь опор помчались в сторону банного комплекса. Дорога шла мимо трактира «У Трофима», откуда как раз выходила команда царского сплетника.
— К бою! — рявкнул Виталий.
— Есть, капитан! — чуть не по-военному откозырял Семен.
Вооруженные до зубов пираты влились в общий поток.
— На кого идем, кэп? — спросил на бегу Митяй.
— На тех гадов, что вас с гонораром напарили и пытались бочонок на халяву стырить.
— Ну все, им хана! — прорычал Филька.
Из трактира пираты вышли слегка втертые и, узнав, что идут на старых обидчиков, пришли в неописуемый восторг.
— Каждому, кто посмеет нас остановить, без разговоров в рыло! — на бегу инструктировал бойцов Виталий, — А если увидите дона Хуана де Аморалиса, сразу мочите на хрен! Это его рук дело. Все поняли?
— Все поняли!!!
— Только учтите, у него крутые ребята в команде.
— Мы тоже не подарок, — пропыхтел Федот, — Все за мной к термам! — крикнул сотник, увидев еще один стрелецкий отряд, патрулировавший центральные улицы Великореченска.
Ударная группа сразу увеличилась вдвое.
— Вот они, термы! — на бегу показал рукой цель царскому сплетнику Федот.
Банный комплекс располагался в Верхнем граде всего в двух кварталах от царского терема. Он был со всех сторон обнесен двухметровой стеной, защищавшей внутренние постройки от посторонних глаз, а около парадного входа, представлявшего собой широкие металлические ворота, в которые могли спокойно въезжать кареты, ошивались двое охранников. Юноша сразу опознал в них лжестражников, с которыми его команда схлестнулась в ночном переулке Великореченска. При виде мчащейся во весь опор толпы до зубов вооруженных бойцов они торопливо начали закрывать ворота. Васька с Жучком резко прибавили обороты и успели своими массивными телами снести их, прежде чем на них наложили засов. Тела лжестражников от удара отлетели в сторону, но они, сделав пару кульбитов, тут же вскочили на ноги, метнулись в глубь двора и Виталий в боевой стойке около парадного входа двухэтажного банного комплекса. На помощь им со всех сторон стекались бойцы дона Хуана де Аморалиса, не бегу сдирая с себя кафтаны стрельцов, под которыми скрывались черные одеяния клана японских наемных убийц-ниндзя. Вот когда Виталий пожалел, что оделся сегодня по последнему писку рамодановской моды. В самый критический момент он оказался практически без оружия! Вломившись в ворота, царский сплетник на бегу поднял с земли металлический прут, которым лжестражники пытались заблокировать створки ворот, и первым ринулся в атаку.
— В ножи их!
Юноша прекрасно понимал, что самурайские мечи легко перерубят его железку, а потому использовал прут как психологическое оружие, метнув его в бойцов дона Хуана. Не желая получить ржавой железякой в глаз, лжестражники пригнулись, пропуская прут над собой, не сразу сообразив, что вслед за ним летит и тело Виталия. Откуда только такая прыть взялась у царского сплетника? В немыслимом, фантастическом прыжке, чуть не порвав связки ног, он перелетел через своих противников и вкатился внутрь банного комплекса. За его спиной разгоралась жаркая схватка. Ручные Виталий заряжать было некогда, а потому Федот повел своих бойцов в сабельную атаку.
— Все на абордаж! Мочи гадов!!! — донесся до царского сплетника яростный вопль Семена.
Виталий помчался по лабиринтам банного комплекса, лихорадочно выискивая глазами царя. При виде всклокоченного юнца в изрядно помятом диковинном костюме прислуга шарахалась в разные стороны. Скоро его догнал Васька, который тоже сумел прорваться через кордон лжестражников. Он подоспел вовремя, так как путь им опять преградили два воина, закрывая своими телами дверь, ведущую в соседнее помещение. У одного из них было изрядно расцарапано лицо.
— А вот этого мы ночью с Жучком гоняли, — плотоядно улыбнулся кот.
Эти воины дона Хуана не были вооружены мечами. Они молча извлекли из складок своего черного одеяния нунчаки и начали раскручивать их, угрожающе ухая.
— Хозя-а-аин, — промурлыкал Васька, с трудом удерживая себя в человеческом облике, — ты иди, а я с ними разбе-ру-у-усь. Сейчас они узнают, что такое стиль кошки.
— Да ты, оказывается, не такой лох, как я думал, — удивился юноша.
— Мя-а-ау-у-у… идите ко мне, мои мышки, — начал надвигаться на противников Васька, выпуская когти, по размерам не уступающие медвежьим.
Один из воинов попытался нанести удар, но Васьки там, куда целились нунчаки, уже не было. Баюн, уже в виде кошки, возник где-то сбоку от лжестражника. Взмах лапы, и первый противник с воплем улетел прочь отдельно от своего оружия. Его тело с размаху впечаталось в стену, облицованную дорогим каррарским мрамором, и рухнуло на каменные плиты пола. Это так впечатлило второго воина дона Хуана, что он, уходя от удара другой лапы Васьки, невольно сместились в сторону, освобождая проход. Виталий немедленно этим воспользовался, распахнул дверь и тут же отпрянул. Перед его носом мелькнула катана, чуть не лишив царского сплетника головы.
— Да сколько ж вас!
Грудь юноши обожгло словно огнем, и он даже не сразу понял, что это активизировалась татуировка, которой снабдила его Парвати. Скорость движений Виталий утроилась, и он преодолел дверной проем в таком темпе, что его противник просто не успел ничего сделать. На лету юноша вырубил лжестражника и выхватил катану из безвольной руки оседающего на пол тела. Теперь он был хотя бы вооружен, и это радовало. Быстро окинув взглядом помещение, Виталий понял, что это было нечто вроде раздевалки, из которой в другие помещения вели еще три двери. Ту дверь, что была за спиной, юноша решительно за собой закрыл. Он здесь разберется и сам, а запущенные с тылу звездочки воинов дона Хуана ему были ни к чему. Как только дверь за ним захлопнулась, сразу наступила тишина. Звукоизоляция банного комплекса была выше всяких похвал. Звуки боя сюда не доносились. Виталий решительно двинулся вперед и распахнул первую дверь слева.
— А-а-а!!!
Увидев прыснувших в разные стороны полуголых девиц, юноша понял, что нарвался на фрейлейн-массаж, заготовленный для царя-батюшки, и поспешил закрыть дверь, предварительно убедившись, что самого Гордона там нет. За второй дверью Виталий ждал сухой жар хорошо раскочегаренной русской баньки.
— Провалиться! — простонал юноша, увидев, что и там нет державного.
Это значит, что он уже либо в душе, либо…
Третью дверь Виталий открыл уже пинком и без раздумий ринулся вперед, прямиком через хлещущие с потолка струи воды. Холодный душ слегка остудил разгоряченное тело. «Если здесь душ, то за той дверью бассейн, — мелькнула в голове Виталий отчаянная мысль, — и если он уже там…» Перед мысленным взором царского сплетника предстала плавающая в бассейне окровавленная туша, которую рвут хищные зубы пираний. Оскальзываясь на мокром кафельном полу, царский сплетник проскочил душевую, с разгону вместе с косяком вышиб тяжелую дубовую дверь, пробежал по ней, не обращая внимания на отчаянный мат придавленного этой дверью человека, и ринулся вперед, увидев цель. Да, это был бассейн. Элегантный круглый бассейн, у края которого стоял накрытый Виталий и легкими закусками стол. Бассейн, борта которого и прилегающий к нему пол были облицованы разноцветной плиткой, создавая рисунок гигантского цветка, подозрительно смахивающего на цветок лотоса. Из бокового отверстия борта в бассейн вливалась чистая вода, в которой мелькали юркие тела пираний, а с крутой горки в тот же бассейн летело голое и очень развеселое тело царя-батюшки, успевшего хорошо принять на грудь.
— Йех! Хорошо-то как!!!
В нижней точке траектории крутой спуск сменялся плавным подъемом, что по замыслу архитекторов должно было подбросить царское тело вверх и плюхнуть его потом в самый центр «цветка». Виталий понял, что это конец. Даже если он успеет сдернуть Гордона с горки, силой инерции его унесет в воду вместе с ним. Пока мозг лихорадочно искал выход из создавшегося положения, тело все делало за него само. А то, что оно делало, было под силу лишь былинному богатырю либо какому-нибудь титану древнегреческого эпоса. Отшвырнув в сторону бесполезную в данной ситуации катану, юноша подлетел к горке и с силой рванул ее верх. Опоры металлической конструкции вывернулись из каменного пола. Горка начала заваливаться набок, и тело Гордона, просвистев по ней, пролетело над бассейном, изменив траекторию, и покатилось по каменному полу, так и не достигнув воды. Удар об пол хоть и прошел по касательной, был все же слишком силен и отправил царя-батюшку в нокаут.
— Ты опоздал, сплетник, — Из-под рухнувшей двери выполз дон Хуан де Аморалис. — Я уже вызвал ее. Гордись. Ты будешь свидетелем начала конца этой проклятой Руси.
И тут он увидел заваленную набок горку, голое тело бесчувственного царя-батюшки на кафельном полу и зарычал, как смертельно раненный зверь.
— Должна была пролиться кровь!!! Ну все. Ты мне за это сейчас ответишь…
В руках дона Хуана загорелись фаерболы, рванули в сторону царского сплетника, но цели своей не достигли. Вода внезапно забурлила, и из центра бассейна вынырнула грозная индийская богиня, вооруженная четырьмя мечами. Небрежный взмах верхней пары рук, и отраженные мечами фаерболы отправились в обратный полет. Дон Хуан кубарем покатился по кафельному полу, выходя из-под удара.
— Ну что? Не вышло, человек? — прогрохотал по залу резкий голос Кали. — Жертвенный лотос царской кровью не полит, и, хоть я здесь, перед тобой, мой разум чист. Его не замутняет безрассудный гнев.
— Так пусть он будет орошен твоей кровью! — в отчаянии взревел дон Хуан.
Пираньи метнулись к богине. Мечи Кали завращались с бешеной скоростью, вспарывая воду, и через секунду первые ряды нападающих были буквально изрублены на куски, а остальные рыбки метнулись прочь и начали жаться по бортам бассейна, видимо сообразив, что эта добыча им не по зубам. Окровавленные ошметки тел зарубленных рыбок заколыхались, медленно опускаясь на дно.
— Ты на кого руку поднял, презренный?
— На тебя!
На этот раз дон Хуан не стал кидаться фаерболами. В богиню полетело нечто, напоминающее сгусток тьмы, налету разрастаясь и превращаясь в темную, призрачную сеть. Сеть захлестнула богиню, завертела в сумасшедшем вихре и вышвырнула Кали из бассейна в разверзшийся за ее спиной портал.
— Ты сильный колдун, но мой воин сильнее, — донесся оттуда голос Кали, — и в этих землях имеет право на большее, чем я…
Портал с резким хлопком захлопнулся за богиней.
— Плевал я на твоих воинов! И меня теперь никто не остановит!
Дон Хуан выдернул из ножен катану и двинулся в обход бассейна, с ненавистью глядя на безжизненное тело царя, не обращая внимания на Виталия, словно перед ним была какая-то козявка. Еще бы! Он только что одолел саму богиню! Что ему теперь какие-то жалкие людишки?
Царский сплетник сорвал с себя мокрую рубаху, чтоб не стесняла движений, поднял с пола катану и встал на пути дона. Цветок лотоса на груди юноши уже не просто обжигал, мерцая всеми цветами радуги. Было ощущение, что его лепестки начинают шевелиться под напором невидимого ветра.
— Так это ты ее воин? — невольно затормозил дон Хуан, — Ну да… конечно. Надо было раньше догадаться.
В царского сплетника полетел огромный фаербол, но юноша даже не стал уклоняться, так как за его спиной лежало бесчувственное тело царя. Фаербол, как это уже было однажды, всосался в тело юноши, не причинив ему ни малейшего вреда. Наоборот, он придал царскому сплетнику дополнительный заряд бодрости и энергии. В крови юноши забурлил адреналин.
— Потанцуем? — крутанул в руке катану Виталий.
— Магия тебя, значит, не берет? — хищно улыбнулся дон Хуан, — Ладно, позвеним мечами.
Он явно рассчитывал на свою самурайскую выучку. Виталик бросился в атаку, хотя и знал, что первому нападать ни в коем случае нельзя: ты сразу раскрываешь противнику свою манеру ведения боя и повышаешь его шансы на успех, но ему надо было перевести зону боевых действий подальше от тела царя, которое уже начинало слабо трепыхаться. Дон Хуан легко отбил его атаку и перешел в контрнаступление. Звон мечей в замкнутом помещении просто оглушал. Они бились не только мечами. При первой же возможности наносились удары с ноги, ставились блоки, противники метали друг в друга любые подворачивающиеся под руку предметы.
Гордон с трудом оторвался от пола, сел, потряс головой. Несколько мгновений царь смотрел на бешеную сечу, разгоревшуюся на противоположной стороне бассейна, и возмущенно заорал:
— Стража!!! Мать вашу! За что я вам деньги плачу! Как допустили такое? Взять их обоих!!!
Это был глас вопиющего в пустыне. Строители, явно с подачи дона, специально для такого случая сделали банному комплексу идеальную звукоизоляцию.
Юноше удалось таки преодолеть защиту противника. Дон попался на обманный финт, и изменивший траекторию меч Виталий пропорол камзол испанского гранда, на животе которого появилась ярко-красная полоса.
Царский сплетник отскочил назад и замер, внимательно наблюдая за противником. Дон Хуан схватился за живот, затем поднес окровавленную руку ко рту, лизнул ее.
— Недооценил я тебя, мальчик, недооценил. Ты победил, я признаю… — Голос дона угасал.
Все-таки он действительно был очень сильный маг.
— Сплетник, берегись!!! — завопил Гордон, но было уже поздно.
Умирающий голос дона сумел-таки притупить бдительность юноши. Поднятый в воздух магией колдуна стол с размаху шарахнул Виталий сзади по затылку и бросил его вперед прямо на катану дона, которая пробила его живот и вышла из спины.
— Вот так, мальчик. Твое же благородство тебя и погубило, — прошипел дон, выдергивая меч из тела юноши. Он с удовольствием проследил взглядом падающее на кафельный пол тело, — Добивать меня надо было, добивать. Нельзя давать противнику второго шанса.
— А я тебе его и не дам, — пробулькал кровавой пеной юноша, пытаясь приподняться, но поднять сумел только голову.
Дон Хуан взмахнул мечом, готовясь снести юноше голову, и тут тело его вздрогнуло. Пуф! Пуф! Пуф! Виталий автоматически считал. Семь тихих выстрелов, семь пуль приняло тело дона и начало заваливаться в бассейн, открыв взору царского сплетника стройную фигурку девушки, стоявшую за спиной испанского гранда с пистолетом, дуло которого украшала нашлепка глушителя. Тело дона рухнуло в бассейн, и на него тут же накинулись оставшиеся в живых пираньи, однако это царского сплетника уже не волновало. Он во все глаза смотрел на девушку, с головы до ног упакованную в черную кожу с блестящими заклепками, и тупо удивлялся, почему под этой рокершей не видит мотоцикла. Он попытался рассмотреть лицо девушки и тут же утонул в зеленых глазах, в упор смотрящих на него сквозь прорези черной маски, скрывающей лицо.
Из глубины бассейна раздался гул, и если б царский сплетник мог подняться, то увидел бы, как на его дне разверзлись каменные плиты и пираньи, вместе с телом дона, которого они рвали в тот момент на куски, закружились в гигантском водовороте. Вода с шумным всхлипом ушла под землю. Плиты вновь Виталий на свое место, и бассейн опять начал наполняться водой, в ожидании следующих жертв.
— А все-таки мы с тобой опять встретились, киллер ты мой недоделанный, — прошептал юноша, не в силах отвести взора от колдовских зеленых глаз.
— Почему недоделанный? — еле слышно прошептала девица.
— Отпечатки сотри, дура, и ствол выброси. Дело ведь пришьют. А все-таки жаль, что ближе познакомиться не удалось… и жаль, что встретились… в последний раз…
Царский сплетник поперхнулся кровью и, уже теряя сознание, увидел, как из-под черной маски выползла слеза и покатилась по нежной розовой щечке девушки.
— Лекаря сюда! — заорал Гордон.
— Виталий!!! НЕТ!!!
