17

Айри проснулась, как всегда, с первыми лучами солнца, сладко потянулась. Под молодым упругим телом зашуршала пересохшая трава. Рука наткнулась на хвостик Тича, ночевавшего рядом с ней в стогу. Хвостик ящерки трясся. Айри рывком приподнялась на локте, потрясла головой, разгоняя остатки сна, и сразу успокоилась за своего маленького друга. Как оказалось, ничего страшного с ним не произошло. Просто он стянул из сумки дрыхнувшего Ларса де Росса его записи, над которыми юный граф корпел накануне до темноты, и теперь тихо ржал, зажав себе лапками рот, чтобы не разбудить хозяйку и пристроившегося рядом с ней спать писателя.

Айри покосилась на сопящего в две дырочки Ларса де Росса. Он спокойно спал и действительно не краснел. Айри было очень неудобно, но любопытство взяло верх. Она перекатилась на живот, заставив ящерку шарахнуться в сторону, и тоже начала читать.

Тич вскарабкался по камзолу хозяйки вверх, пощекотал коготками ее спину, влез на голову, раздвинул копну пышных золотых волос и, высунув оттуда свою мордочку, опять начал читать. Это была очень суровая сцена. Дракон попал в расставленную доблестным рыцарем Роландом ловушку и теперь взывал к его милосердию, униженно виляя хвостом. Повилял бы и головой, но она была надежно зажата бревнами драконоловки, сооруженной по всем законам жанра одним лишь рыцарским мечом, без привлечения других технических средств, что давало возможность Роланду выиграть пари, не нарушив своей рыцарской чести. Рядом стонала, заламывая руки, маркиза де Оборжур, прося сжалиться над несчастным драконом, но рыцарь был неумолим. Если он вернется домой без шкуры, пострадает его рыцарская честь! И тогда глупый дракон, попавшийся в гениальную ловушку рыцаря без страха и упрека, предложил компромиссный вариант: он готов доставить рыцаря и его прекрасную спутницу на родину, сделать над королевским замком, где и заключалось когда-то пари, круг почета и только потом, дав насладиться рыцарю триумфом, отправиться в родные горы, где будет до скончания века петь дифирамбы в честь доблестного и великодушного рыцаря. Благородный Роланд согласился. Однако неблагодарный дракон не сдержал своего слова. Вместо родного королевства рыцаря и его прекрасной дамы, пользуясь тем, что он и маркиза заснули на его спине, подлый обманщик сбросил их на окраине враждебного королевства и постыдно сбежал в свои горы. К счастью для рыцаря с маркизой, они упали достаточно мягко, угодив в свежескошенный местными жителями стог.

Ниже этих строк на бумаге красовалась огромная клякса, а еще ниже сердитая надпись: «Опять стог! Он же уже падал в него с маркизой, когда из замка бежал! С двадцатиметровой высоты падал! Критики заклюют. Может, высоты прибавить? Пускай со ста метров летит! А что, красиво. Летит в обнимку с маркизой, которая в полете трепетно прижимается к его груди и… Н-да-с. Вопрос: а кто окажется сверху в момент падения. Кто не сверху, тот блин. Ладно, будем бросать их в воду. Туда я этих идиотов еще не кидал».

«Трепло твой Ларс, — категорично заявил Тич. — Трепло и врун!»

Айри сползла со своего стога и пошла проверять, как обстоят дела у второй половины отряда, отправившегося спасать мир. Там дела обстояли прекрасно. Шкваркин с Ляпуней дружно дрыхли в соседнем стогу. Причем мерзлявый маг чуть не с головой укрылся драконьей шкурой, спасаясь от утреннего тумана.

На этой шкуре драконы их вчера сюда и перенесли. Лететь дальше в глубь Фарландии они категорически отказались, ссылаясь на приказ Спасительницы, что сильно разозлило Айри.

«Тоже мне подруга, — сердито бурчала она, глядя вслед улетающим драконам, — уж я бы на месте Спасительницы для своих расстаралась!» Так или иначе, но спасательная команда оказалась на южной окраине враждебной большинству ее членов империи, неподалеку от какого-то селения, которое постепенно накрывала ночная мгла. А потому решено было заночевать прямо здесь, в поле, используя в качестве постели свежие, судя по духмяным ароматам, сравнительно недавно сметанные стожки. Айри сразу взяла на себя руководящую роль, и первым ее приказом было распределение по постелям. Графу, не обращая на ехидные ухмылки Тича, она назначила место возле себя, строго-настрого приказав, чтобы он из ее поля зрения не ускользал и всегда был на глазах, что тот и сделал, тут же начав что-то кропать в своих тетрадках. Итак, вся группа была в сборе и мирно спала, несмотря на то что в селении уже пропели первые петухи. Это Айри никак не устраивало. Ее энергичная натура жаждала деятельности, а они тут дрыхнут, понимаете ли! Еще накануне они подбили свой финансовый баланс. Дебет с кредитом явно не совпадал, так как в процессе кувыркания в снежной лавине Шкваркин остался без своего кошеля с месячным жалованьем, Айри умудрилась потерять с десяток золотых, Ларс де Росс всю свою наличку посеял, когда его лошадку скушал грызль (он спасал бумаги, не обращая внимания на презренный металл), и только Ляпуня не потерял ничего, потому что у него ничего не было. Короче, весь их наличный капитал составлял один золотой и четыре серебреника, но, учитывая, что на каждом из них красовался лик Шарля III, пускать их в оборот было чревато, в связи с напряженными отношениями между государствами. Тем не менее делать что-то было надо, и Айри на правах самопровозглашенного начальника экспедиции решила озаботиться провиантом и средством передвижения к загадочному замку Сикорсвиль. Для этого требовался ходок в деревню, расположенную внизу. Сама экспедиция обосновалась на холмистой местности предгорий Карденских гор, где совсем недавно был закончен сенокос, и все, что творилось внизу, было прекрасно видно. Итак: кого послать? Ларса жалко: не выспался, бедненький. Мага опасно: без магии его там запросто обидеть могут; денежку отнимут, да еще и по шее надают. Сходить самой? Графа одного оставлять страшно. Обязательно без нее во что-нибудь вляпается. Остается Ляпуня.

Наметив себе жертву, Айри немедленно начала ее терзать. Ляпуня долго что-то мычал во сне, отмахивался рукой, отбрыкивался ногой, но все-таки вынужден был проснуться, когда неумолимая девица выдернула его за ногу из стога и он треснулся головой об землю.

— Нет, ну что такое… — заныл он, кулаками протирая глаза, и тут же перестал хныкать, увидев перед своим носом серебряную монету. — Это мне типа на пожрать?

Сон испарился, как по мановению волшебной палочки, что было неудивительно, учитывая, сколько они с учителем постились в пещере Беллаххха.

— Это нам типа на пожрать, — осадила его Айри. — А еще это типа на лошадь с подводой. Я эту шкуру на своем горбу тащить не собираюсь.

— Не-е, — уверенно мотнул головой Ляпуня, — за одну монету столько всего не накупить. Это Фарландия, а не какой-то там занюханный Дагар!

— Чем тебе не нравится мой Дагар? — возмутилась Айри.

— Отсталая, аграрная страна, — строго сказал Ляпуня, — в которой за пару медяков корову купить можно, а здесь цивилизация! В моей империи все по уму и, соответственно, дороговизна страшная!

Фарландских цен Айри не знала, а потому вынуждена была отступить.

— Короче, сколько надо?

— Ну… — задумчиво сказал Ляпуня, — за золотой я, может, и сторгуюсь.

— Что?!!

— Да тише, малахольная, учителя разбудишь!

Девица посмотрела на заворочавшегося под драконьей шкурой старичка, ей его стало жалко, и дальнейшие переговоры они вели уже шепотом. В конце концов сошлись на четырех серебрениках. Ляпуня дал по тормозам, когда усек, что золотой красавице нужен для каких-то ее чисто дамских, но очень важных дел, и сразу отступился. Ссыпав добычу в карман, он вприпрыжку спустился с холма и скоро исчез за ближайшими плетнями деревни. Довольная тем, что так умело распорядилась финансами (сэкономила целый золотой), девушка забралась обратно в стог под бочок Ларсу и стала охранять его сон, изредка кидая взгляды на дорогу в твердой уверенности, что с минуты на минуту на ней появится крытый фургон, запряженный вороным конем, с Ляпуней в качестве возницы. Однако минута шла за минутой, час за часом, а ни фургона, ни ворона коня с Ляпуней на горизонте не наблюдалось. Солнце было уже достаточно высоко, когда под драконьей шкурой зашевелился старый маг. Проснулся и Ларс, измученный приключениями накануне.

— А где Ляпуня? — сладко потянулся Шкваркин и начал выбираться из-под шкуры, волоча за собой Книгу Бытия Драконов, с которой не расставался ни на минуту.

— Я его в село послала за транспортом и провиантом, — сказала Айри.

— Давно? — насторожился маг.

— С первыми петухами ушел.

— И много денежек ему дала? — напрягся Шкваркин.

— Четыре серебреника…

— Убью паршивца!!!

К счастью, Ларс успел перехватить разгневанного старика и не дал ему возможности привести угрозу в исполнение. А шансы на этот раз у Шкваркина были, так как на дороге появилась старая кляча: сплошные кожа, кости да мослы, которая неспешно трусила по дороге, несмотря на то что ей никто не правил. Из телеги, на том месте, где должен был сидеть возница, торчали стоптанные набок сапоги Ляпуни, а окрестности оглашал его могучий храп. Когда лошадку отловили, выяснилось, что телега оказалась под завязку забита четвертями самогона, а потому команде Айри в ней места нет. Однако все было не так уж и плохо. О друзьях Ляпуня позаботился. В телеге кроме самогонки лежала пара яблок на закуску. Одно из них, правда, уже было надгрызено. С таким провиантом да не дотянуть до ближайшего города? Ларсу опять пришлось утихомиривать старого мага, жаждущего вцепиться в глотку ученику, а Айри, не обращая внимания на их возню, скидывала на обочину дороги четверти ароматного первача и грузила на освободившееся место драконью шкуру. На нее была вся надежда. Успех предстоящей операции зависел от денег, которые им предстояло выручить за детскую шкурку Фафнира в ближайшем городе на торгу…