Глава 10
С наступлением вечера в лаборатории выключили свет: пришельцы решили, что зараженным людям пора отдохнуть от суеты и дневных волнений и лечь спать. Недовольный таким решением царевич поднял телефонную трубку.
— Алло, внеземляне! — возмущенно проговорил он. — Разве я похож на трехлетнего младенца?
— Не каркай! — буркнула Юлька. В ее сторону полетела мягкая безделушка, кукла увернулась и показала длинный язык.
На том конце провода вполне по-земному прокашлялись, и ответили:
— Не похож.
— Тогда включите свет! — приказал Иван.
— Нельзя! — строгим голосом ответил пришелец. — У вас распорядок дня, заверенный руководителем проекта.
У царевича брови полезли на лоб.
— Какой еще распорядок, — возмутился он, — если мне осталось жить меньше недели?!
— А такой, что скорая смерть не означает, что вы должны забыть о воспитании и незамедлительно предаться жутким человеческим порокам.
Юлька злодейски захохотала: связь была отличной, и кукла хорошо слышала как вопросы Ивана, так и ответы пришельца.
— С такими друзьями и врагов не надо! — прокомментировала она.
— Молчи лучше, ласковый друг человека! — отпарировал царевич. — Последнюю неделю не дают толком прожить.
— Именно поэтому, — продолжал пришелец, — мы и отключили свет. Спите-спите, вам вредно волноваться. Всего наилучшего!
Он собрался положить трубку и вернуться к своим непосредственным обязанностям, но царевич не позволил ему закончить разговор.
— А мне в темноте страшно! — нахально заявил Иван. Кукла от хохота свалилась со стола. Раскрытый журнал упал на ее и закрыл с головой страницами, на которых было изображено полуденное солнце на роскошном инопланетном пляже.
«А вот зря пришельцы не придумали светящуюся краску, — подумала Юлька, рассматривая желтый круг не обогревающего и не светящего чужого солнца, — Наклеила бы на стенку и круглый год жила бы под солнечным светом, никаких свечей и лучин не надо».
— Не бойтесь, лаборатория стерильна, — не моргнув глазом, ответил Ивану пришелец, — а помимо вас, других форм разумной жизни в лаборатории нет.
Юлька застыла с открытым ртом. Царевич с победным видом посмотрел на нее, и кукла показала длинный язык.
— Спасибо на добром слове! — сказал Иван пришельцу.
— Ладно-ладно!!! – мстительно ответила Юлька. — Я это вам припомню!
— А не объясните несведущему человеку, — попросил царевич, — каким жутким порокам, по вашему мнению, я намеревался предаться при свете дня?
Пришелец ушел от внятного ответа.
— А кто вас знает? — сказал он. — Я в человеческой психологии слабо разбираюсь, мой удел — заниматься полезными ископаемыми.
— Тогда включите свет! — потребовал Иван.
— Утром.
— Утром будет солнце!
— Ничего подобного! — воскликнул пришелец. — Метеорологи обещают, что завтра будет пасмурно. Посмотрите в окно, сами все увидите!
Иван посмотрел. И правда, небо заволокли низкие серые тучи.
— Скорей бы снег пошел, что ли? — пробормотал он. — Ладно, ваша взяла. Но как знаток человеческой психологии, могу доказать, что в темноте предаваться пороку намного удобнее, чем при свете дня.
— Правда?! – растерялся пришелец.
— Клянусь! И если вы не включите свет, то я под прикрытием ночи такими пороками займусь, что…
— Вы мне не угрожайте, — сказал пришелец. — Я не могу отменить приказ начальства, а оно разбирается в психологии людей лучше меня.
— Ваше руководство — инопланетянин, а я — человек, мне о себе известно намного больше.
— Хорошо, — сдался пришелец. — Сделаем вид, что вы на самом деле знаете о себе очень много, и темнота вам в помощь. Но у вас есть диплом об окончании курсов психологии человечества?
— Нет. Зачем он мне?
— Нет? Стало быть, вы самоучка! Иначе говоря, нахватались поверхностных знаний о человечестве, и не более того! А у моего начальства такой диплом имеется, следовательно, оно знает больше! И не грозите мне — это напрасная трата времени, угрозы ничего не изменят. Люди — хитрые создания, что вам стоит обмануть прямолинейного инопланетянина вроде меня?! Спокойной ночи, царевич!
Пришелец положил трубку.
— На любой вопрос даст ответ, — задумчиво сказал Иван, присаживаясь на кресло. — А пользы от этого ни на грош.
— А ты как думал? — вступила в беседу Юлька, вылезая из-под журнала и запоминая, какой страницей она была накрыта: чтобы после продолжить просмотр журнала с этого места. — У них же уровень знаний намного выше нашего.
— А, по-моему, они просто скучают, — предположил Иван, — и в этом они похожи на тебя: ты тоже разгоняешь скуку любыми доступными способами. Вот, не зверствуй лучше, а напиши пособие по игре на нервах для любителей и профессионалов.
Кукла отрицательно замотала головой.
— Это тоже скучно: букв мало, они все время будут повторяться — примитив. Графомань, — убедительно ответила Юлька. Она перепрыгнула со стола, на который взобралась, на спинку кресла, где сидел царевич, — Иван, ты не представляешь, как некоторые ругаются, когда видят рядышком похожие слова и буквы!
— Тогда понятно, зачем в некоторых странах придумали иероглифы, — задумчиво сказал Иван, — чтобы доморощенные критики не придирались к скудности употребляемых букв. Учи иероглифы, Юлька, их тебе на сотню лет хватит. Десятки тысяч, и все разные — представляешь, какой простор для фантазии?
— Нет, спасибо, я лучше журнал посмотрю, — отказалась Юлька, — изучение иероглифов слишком сложно для маленькой куклы.
— Темно же смотреть!
— А я на ощупь! Там краска, по толщине слоев определю, что нарисовано!
Царевич восторженно хмыкнул.
— Как знаешь! А я спать пошел — пришельцы уговорили. Окунусь в мир сновидений и грез, раз остальное запрещено.
— Приятных кошмариков!
— И тебе того же!
Юлька зашелестела страницами.
С добрый час она водила пальцами по бумаге. Шершавая поверхность страниц ощущалась вполне сносно, но полезной информации не содержала ни на грош. В человеческих книгах буквы определялись запросто, но в журналах пришельцев слой краски был настолько тонок, что уловить переходы от одного цвета к другому удавалось с огромным трудом.
Когда потемнело окончательно, кукла уже не знала: на самом ли деле определяет, где какая картинка, или давно уже «видит» воображаемые космические дали?
— Юлька! — послышался тихий голос Ивана. — Ты еще здесь?
— Конечно! Пока не дочитаю, не уйду, — отозвалась Юлька. — А ты чего шепотом? Боишься увидеть ночную буку?
Она отложила журнал и посмотрела в сторону царевича. Разглядеть в темноте его лицо было куда сложнее, чем увидеть картинки в журнале, и понять, в честь чего он задает такие вопросы, было невозможно. Вздумал поболтать, или ожидается разговор на серьезную тему?
— Кроме тебя, никаких бук поблизости нет.
— Почему ты нарушаешь предписанный и заверенный пришельцами режим? — грозно спросила кукла. — Завтра утром получишь нагоняй от Яги, Ор Лисса, и выслушаешь обязательную нотацию от доброй, но суровой меня.
— Не снится ничего, скучно там, — ответил Иван и с горечью подумал: «Приснился бы хоть один сон, и то легче было бы. А то мгла-мглой, этого добра и в могиле предостаточно. Конечно, через считанную неделю тайна наличия или отсутствия потусторонней жизни перестанет быть таковой, но иногда очень боязно, что там на самом деле ничего нет, и после смерти каждому грозит полное исчезновение. Сам-то ничего не почувствуешь, поскольку умрешь, но представить себе ситуацию, когда тебя нет и никогда уже не будет — выше собственных возможностей». — Почему ты не ушла к Анюте?
Иван потянулся и стукнулся пальцами о деревянную спинку кровати. Жалобно скрипнули пружины — царевич встал.
— А что?
— Ей поддержка нужна больше, чем мне. Вы же давние подруги.
— В отличие от тебя, она давно легла спать, — ответила Юлька. — А я еще не все журналы рассмотрела.
— Который час, знаешь?
— Десятый. Кукушка недавно прокуковала.
Царевич вздохнул: еще три часа, и до финального дня жизни станет на сутки меньше. Уверенность и оптимизм улетучивались не в пример быстрее.
— От Мартина не было новостей? — с надеждой в голосе спросил он.
— Пока нет, — соврала кукла: зачем царевичу знать о том, что на Мартина устроил разбойное нападение выживший похититель. — Летает, ищет волшебную воду. Маг Григорий в поисках нужных сведений за сутки перелопатил гору макулатуры.
Царевич встал и на ощупь двинулся к часам, ориентируясь по громкому тиканью. Дотянулся — приглушенно кукукнула «сонная» кукушка, сорвал с цепочки гирьку и остановил часы.
— Ну, и зачем? — возмутилась Юлька. — Как я теперь время определю?
— По солнцу! — ответил Иван. — По луне, по звездам.
— Откуда здесь звезды? Если только в глаз получишь, да свои рассыплешь!
— В окно загляни.
— Угу, — мрачно сказала кукла, — там тучи, если ты не заметил.
— По тучам еще проще, — объяснил царевич, — они чем старше, тем грязнее. А вообще, счастливые часов не наблюдают.
— Думаешь, если их сломать и выбросить, станешь счастливым?
— Нет, но почему бы не проверить? Убью время, заниматься все равно нечем.
— Я понимаю, каково тебе, — философски заметила Юлька, — но время не убьешь.
— По крайней мере, оно перестанет отсчитывать секунды, — сказал Иван, — надоело слушать. А я все-таки уменьшаюсь — брюки уже еле держатся. Только не говори мне, что я похудел за день.
— Хватит ерундой страдать, — потребовала Юлька. — Не уменьшаешься ты.
— Ты, между прочим, обещала принести линейки.
— Обещала, — заявила кукла. — Но я не виновата, что они рассыпаются во время заморозки.
— Тогда проверим моим способом. Ты видишь в темноте, не так ли?
Кукла чертыхнулась: царевич упорно не желает успокоиться, так и норовит измерить свой рост любыми доступными средствами. Да и ладно, пусть измеряет, правду так и так не скроешь.
— С трудом.
— Тогда смотри из всех сил.
— М-м? — не поняла Юлька, — Это как? Глаза выпучить, что ли?
— Да ну тебя, — царевич лег на кровать и вытянул руки-ноги, дотягиваясь до спинок кровати. — Так, значит: я упираюсь ногами о кровать и достаю руками до противоположной спинки. Ладони полностью достают до спинки, запомни.
— Запомнила. Слушай, Иван, ты прав, мне пора.
— Я так и думал: как только начинаются эксперименты, так все лаборанты в укрытие? Ладно, в следующий раз придешь — прихвати ручку с бумагой, мои уже закончились.
— Сорок листов? Ты чего успел накарябать, пока меня не было?
— Самолетики пускал.
Кукла застыла на месте.
— Чего делал?! – недоверчиво уточнила она.
— Не докапывайся! — буркнул царевич, — Имею я право один раз в жизни поиграть в игрушки пришельских детей, или нет?
— Все, что угодно, Иван, все, что угодно! — смиренно провозгласила Юлька. — Только не плачь, и все будет хорошо!
Кукла хихикнула и ловко увернулась от брошенной царевичем большой подушки. Поднять ее и швырнуть обратно Юлька и не пыталась, ограничившись словесным броском:
— Вот и спи теперь, как дурак, без подушки! Всё! Я пошла добывать линейки! Будь хорошим мальчиком.
— Не каркай!
Царевич еще раз дотянулся до края кровати, проверяя изменение роста. Ладони дотронулись до спинки так же, как и раньше.
— Показалось, что ли? — пробормотал он.
— Не маньячь, Иван, утром проверишь! — сказал кукла, открыла дверцу холодильника и нырнула в морозильную камеру. Дверца закрылась, послышалось тихое шипение: из боковых стенок камеры вырвались струйки охлажденного газа. Через три минуты отворилась дверца с противоположной стороны, и кукла выехала в коридор.
Но вместо того, чтобы пойти к Анюте, она направилась к Ор Лиссу.
