Первым, кто встретил Владислава дома, оказался давешний черт.

На этот раз Липсик пришел один, без брата, и сидел на трюмо, привычно покачивая ножками. Владислав вздрогнул, увидев зеленого знакомого: решил, что сейчас в родной квартире начнется финальное побоище. И как потом объяснить семье, что причиной кошмарного разгрома в квартире явилось доброе начинание в институте, связанное с избавлением страдающих от головной боли людей? Ведь заработанные на этом деле две с половиной тысячи рублей не покроют убытки и на сотую часть!

«Похоже, мне точно хана», — пронеслось в голове.

Черт грустно посмотрел на человека.

— Тебе хорошо, — сказал он.

— В каком смысле? — растерялся Владислав. Неужели со стороны он, избитый чертями, выглядит вполне жизнерадостно, словно какой-нибудь мазохист? Или черт, ушедши к бабушке, объелся у нее разными вкусностями на три года вперед, и теперь мучается животом?

— Ты вернулся домой, — пояснил Липсик, — а я не могу вернуться к своему любимому занятию.

— К какому? — не сообразил Владислав. После драки с чертями он стал немного заторможенным: шоковое состояние в отличие от боли еще не прошло.

— Лупить алкоголиков по головам, — напомнил черт. — Я только хотел сесть на шею Федору и хорошенько ему наподдать, как понял, что меня совершенно не тянет это делать. Я не знаю, почему, но всему виной именно ты!

— Вы все горазды валить вину на другого, — отпарировал Владислав. Дожили: галлюцинация обвиняет его в своих проблемах… — А доказательства моей вины где?

— После того, как ты при падении дернул меня за хвост, я не могу стучать по головам алкоголиков! — воскликнул Липсик в усиливающемся отчаянии. — Я больше не могу поднять на них сковородку!

Владислав понял, о чем речь, и нервно поежился: если каждый из дернутых за хвост рогатых музыкантов не сможет больше сделать то, чем занимался все свое время, то дело плохо: планету заполонят безработные черти. Вопрос в том, хорошо это или плохо?

— Найди себе другое занятие, — предложил он.

— Тебе легко говорить, — ответил черт, — а я больше ничем другим не занимался.

— Самое время исправить эту ситуацию.

— Да? Тогда предложи что-нибудь, раз ты такой умный.

Владислав призадумался: так с ходу ничего конкретного сказать нельзя. Ведь он понятия не имеет, что умеют делать черти, и как заставить их выполнять работу, не опасаясь, что черти не придумают очередную подлость и напрочь не извратят его светлую идею.

— Тебе важно узнать ответ прямо сейчас? — спросил он.

— Не обязательно, — ответил черт. — Неделю-другую я могу и подождать. Но ты должен отыскать мне новое занятие, иначе будешь в ответе за все то, что я натворю.

— Это еще почему?

— А разве не вы, люди, говорите, что вы в ответе за тех, кого приручили?

— Я похож на человека, который приручает чертей? В данном случае, тебя.

— Ты похож на человека, который оставляет чертей без цели в жизни. А это нас крайне озлобляет.

— Оно и видно… — поддакнул Владислав, вспоминая события в институте. — Но я точно знаю: есть люди, готовые принять чертей под свое командование.

— И как они выглядят, эти суровые личности? — заинтересовался черт.

— Очень просто… — Владислав стал вспоминать, какие люди готовы вызывать и приручать чертей, и есть ли у членов этой группы лиц что-нибудь общее? На ум приходили всякого рода некроманты, спириты и куча паранормальной публики. Но не пообщаться и потребовать исполнения желаний, а именно приручать рогатых согласились бы только некроманты и любители экстравагантного. Некроманты в наше время водятся разве что в фэнтезийных романах, а черта в книгу не пошлешь — не поймет юмора. Стало быть, остаются любители экстравагантного, но среди своих знакомых Владислав не встречал ни одного подходящего под данные параметры. Ему попадались необычные люди, готовые рисковать и побеждать, но даже они вряд ли согласились бы приручить черта и использовать его в качестве подчиненного. Скорее, с чертями начнут работать руководители охранных подразделений: поставить несколько рогатых на охрану объекта, надеть на них спецодежду, и ни один воришка и грабитель не сунется на охраняемую территорию, не опасаясь оказаться надетым на рога. — Например, как руководитель отдела охраны.

Черт захохотал.

— Что смешного ты услышал? — не понял Владислав.

— Ты предлагаешь мне пойти в охранники? — спросил черт. — Чтобы я добровольно отвечал за чужое имущество?

— А что тебя не устраивает?

— Я его первым спалю ко всем своим, или продам, — признался черт. — Ходить вокруг да около складов умеет каждый, но это нудно и тоскливо. Придумай что-нибудь еще.

— Так быстро я не могу, — признался Владислав. — Ты не против, если мы вернемся к этому разговору завтра?

— Нет, — развеселившийся черт добродушно хихикнул и обрадовал собеседника своим знанием о произошедших в институте событиях, — А, между прочим, я в курсе того, что ты сегодня натворил. Но ты не боись: мы с братом никому не говорим, где ты живешь!

— Извини? — Владислав сглотнул, почувствовав, что ненароком откусил от пирога намного больше, чем мог проглотить. Черти оказались смышленее, чем он думал. Они поняли, кто стал причиной их проблем с избиением алкоголиков, и теперь Владиславу придется до конца жизни прятаться за спинкой кресла папы римского или пребывать в главном столичном храме во избежание адской мести со стороны негодующих представителей темной стороны мироздания. Он поискал глазами табуретку, понимая, что в ногах правды нет, и что сейчас он банально рухнет на пол. Черт как будто просчитал дальнейшее развитие событий: соскочил с трюмо и быстро принес из кухни старенький стульчик. — Меня уже ищут?! И у тебя спрашивали адрес?!

Черт довольно улыбнулся.

— Конечно, нет, — ответил он. — В смысле, адрес не спрашивают: никто понятия не имеет, что я с тобой разговариваю. Но ищут. Активно ищут, и рано или поздно их поиски увенчаются успехом.

— Твою м-м-м-м… — вырвалось у Владислава. — Ты уверен?

— Процентов на семьдесят. Суши весла, пока не поздно.

— А вот это ни за что! — Владислав неожиданно даже для самого себя свернул кукиш и показал его черту. — А вот это видел? Чтобы я, трезвенник в третьем поколении, бегал от алкогольных галлюцинаций?

«И потом, — подумал он, — как я объясню домашним, что решил переехать в другое место из-за того, что алкогольные галлюцинации мечтают прийти по мою душу. Тут дело пахнет даже не сумасшествием, а чем-то куда более серъезным».

— Если не убежишь сейчас, — сказал черт, — тебя самого превратят в галлюцинацию. Будешь ходить ночами по старому кладбищу и пугать слабонервных ночных прохожих… Могу тебя поздравить: ты стал легендой.

— Какой еще легендой? — Владислав вытаращил глаза. — Легендой чего?

Черт злодейски хихикнул и радостно потер ладоши.

— А ты как будто забыл? — вкрадчиво поинтересовался он. — Разве не по твоей милости десятки чертей оказались доведены до белого каления? До тебя подобное не удавалось никому, кроме одного легендарного человека — Каще… — черт запнулся, опасаясь произнести имя того, кто являлся профессионалом в сфере доведения до белого каления любых форм жизни: вдруг появится на зов, потом хлопот не оберешься.

— Кащенко? — предположил Владислав.

— Н-нет. Неважно… — нервно помахивая хвостом, ответил черт. — Давно было, и неправда. Короче говоря, ты исхитрился согнать десятки чертей с насиженного места. Они не могут вернуться на человечьи шеи, и потому до того разъярились — хоть всех святых выноси. Ты можешь собой гордиться — одним движением убил двух зайцев: лишил людей головной боли и наградил ею чертей.

— А вот нечего по головам стучать сковородками, — возмутился Владислав. — Стучали бы только по алкоголикам — еще ладно, но зачем бить обычных людей, чтобы у них болела голова?

— На все есть свои причины.

— Какие.

— Не скажу. Но даю подсказку: черти злопамятны.

— И что? Они собираются набить мне морду?

— Во-первых, не морду, а всего тебя. А во-вторых, разве они этого еще не сделали? — удивился черт. — Мне рассказали, что они увлеклись, и попутно мордобитию превратили в руины место, где ты работаешь. Это правда?

Владислава передернуло: произошедшее в институте предстало перед глазами как наяву. Даже боль на какое-то время вернулась.

— Разбомбили, — неохотно признался он. — Толпой на одного меня напали!

— Ну, так! — хихикнул черт. — Мы в этом плане дружные: и нам проще, и врагу больнее. Нападать всем скопом — наше призвание. В одиночку дерутся только романтики или терминаторы.

— Вы — черти, одно слово, — прокомментировал Владислав. Липсик охотно согласился. — Но зачем они институт разгромили? Мало им было выбить из меня пыль и песок?

Черт запрыгнул на трюмо.

— Понимаешь, — объяснил он. — Черти в ярости. Они унижены и оскорблены. Мы, знаешь ли, тертые калачи, и много чего повидали, но еще никогда никого из нас не отрывали от любимого занятия твоим способом. С непривычки такое к нам отношение вызывает приступ дикой ярости и желание немедленно свернуть врага в бараний рог.

Владислав нервно усмехнулся: теперь черти начнут объявлять пострадавшей стороной не мучимых похмельем людей, а себя. С тем же успехом плантаторам прошлого можно было подать в суд на рабов за то, что избивание плетками последних лишало бедных плантаторов сил.

— Они делают свою работу, а я — свою, — отпарировал он. — И потом, я всего лишь заставляю чертей убраться с чужой шеи, а не снимаю с них скальп и не вешаю их чучела на стену.

— Ну-ну, — ухмыльнулся черт. — Мне нравится твой чертовски боевой настрой. Так и быть, я и дальше никому не скажу о твоем местожительстве — интересно посмотреть, во что ты вляпаешься со своим умением видеть нас на трезвую голову, но учти — гоняя чертей, ты играешь с огнем. Будь осторожнее, а то крепко обожжешься.

— Разберусь как-нибудь, — ответил Владислав.

— Лучше соберись — это полезнее, — заметил черт.

Прозвенел звонок.

— Закругляемся! — приказал Владислав. — Это жена, или дети нагулялись. Нечего им видеть, как я беседую с невидимым тобой.

— Дети — вряд ли, — заметил черт. — На улице фантастически тепло и солнечно, а сидеть дома в такую погоду равносильно нанесению природе смертельного оскорбления.

— Она тоже может отомстить? — удивился Владислав, вставая и подходя к двери.

— Еще как! — ухмыльнулся черт. — Ей ничего не стоит сделать рабочие дни солнечными и теплыми, а выходные — холодными и дождливыми. Сам вспомни.

Владислав вспомнил и кивнул: подобное изменение погоды давно стало притчей во языцех. Ученые тоже взялись за изучение этого феномена и даже нашли ответ: всему виной заводы и фабрики, выделяющие тепло в течение пяти рабочих дней. В субботу и воскресенье заводы обычно закрываются, и потому становится холоднее. Один человек, пожелавший остаться неизвестным, предложил кардинальное решение проблемы: закрыть заводы и фабрики насовсем, а вместо них повсеместно открыть офисы по продаже иностранных товаров. Тем самым данное лицо планировало восстановить общие погодные условия на каждый день недели и избавить страну от феномена плохой погоды в выходные.

— Позже договорим. Пока! — черт помахал рукой на прощание и растворился туманной дымкой.

— Увидимся, — ответил Владислав. Он дождался, пока дымка рассеется — три секунды, не больше — и открыл дверь.

Так и есть: жена. Черт оказался прав.