Глава 3
ЛЕСНАЯ КОЛДУНЬЯ
Утром Дольф превратился было в птицу-рок, но, взмахнув крыльями, понял, что сил на перелет не хватит. И они пешком отправились в сторону острова Иллюзий.
Они пошли по заколдованной тропе на север, а потом свернули на восток и дошли до перепутья.
Это была та самая тропа, на которой встретились когда-то Эхс и Чекс. Дольф видел Эхса и кентаврицу на Гобелене. Потом Эхс влюбился в медную девушку Розу и все стало сладким-пресладким, словно вместо одной ложки сахара в стакан насыпали десять.
Дольф знал, что пить такой чай невозможно. И он поклялся самому себе, что никогда, ни-ког-да не влюбится. Что он дурак, чтобы влюбляться! Все девчонки зануды. Как его сестра. Настоящие мальчишки от этих глупых девчонок держатся подальше. Королева немилосердно командовала своим супругом Дором, а вслед за ней и Айви вообразила, что ей тоже можно командовать, и в качестве жертвы выбрала младшего братца. И Дольф вывел для себя правило: хорошая девчонка та, которая находится от тебя как можно дальше, лучше всего — на другой планете.
— Ты ведь знаком с Эхсом? — обратился Дольф к скелету.
— Конечно, знаком, — кивнул Косто.
— Огр называется, а сам приключения на тыкву променял, — с презрением произнес Дольф. — Как повстречался там…
— Эхс повстречался в тыкве со мной, — гордо, но с некоторой обидой ответил скелет. — И я от своего тыквенного мира никогда не отрекусь.
— Да я не тебя подразумевал, дружище Косто, а эту медяшку Розу. Видел на Гобелене, как они целовались. И зачем только Эхс с ней связался? Что он в ней нашел?
— Со временем ты поймешь, когда повзрослеешь.
— Повзрослею, но никогда и ни за что не стану дружить с девчонками! — запальчиво произнес Дольф.
Скелет не ответил, но, кажется, улыбнулся.
— А ты, Косто, когда-нибудь целовался? — горячо вопросил Дольф.
— Живой девушке, боюсь, это не доставило бы удовольствия, — пожал костяшками плеч скелет.
— Ну, а если не живой, а.., такой, как ты?
— Мы, скелеты, выражаем свои чувства по-своему, не так как вы, живые. Но если бы мы с ней полюбили друг друга, то конечно же… А, что зря говорить, ведь здесь, кроме меня, ходячих скелетов нет. Я одинокий странник в вашем мире.
И Дольф для себя решил так: Косто хоть и хороший парень, но все же взрослый, а значит, ему присущи все пороки этого сословия. К примеру, он вполне одобряет разные сюси-пуси с девчонками. И хорошо, что он здесь единственный скелет. А то чего доброго встретил бы какую-нибудь скелетку — и тогда прощай дружба.
От усталости Дольф еле волочил ноги. Он мог превратиться в какое-нибудь животное, но это превращение его не спасло бы. Ведь животные тоже устают. Позавчера, когда у него устали ноги, он превратился в птицу и полетел, но птица поранила крыло, то есть палец. В общем, теперь у него болели не только ноги, но и руки. Там, в замке, глядя на Гобелен, он не предполагал, что в странствиях есть и свои неприятные стороны.
— Тебе не кажется… — произнес скелет.
— Что настало время отдохнуть? О, конечно кажется!
— ..что я мог бы понести тебя? Я не чувствую усталости, и если ты превратишься в какую-нибудь не очень крупную зверюшку, то смог бы путешествовать на мне.
— Согласен! — обрадовался Дольф и тут же превратился в мышонка. Косто опустил руку, и юркий мышонок взобрался на него. Скелет подобрал с земли мешок и, с принцем на плече, двинулся в путь.
Дольф чувствовал себя прекрасно — он и отдыхал, и в то же время продвигался к острову Иллюзий.
Но с каждым часом заколдованная тропа становилась все уже. Дикие заросли с обеих сторон наступали на нее. Скелет, пусть и неутомимый, вынужден был продираться сквозь чащобу, а на это уходило время. А древопутаны? А драконьи берлоги? Их ведь надо было обходить, причем десятой дорогой.
Мысль, что в любой момент можно превратиться в грозное растение или животное и вступить в бой с врагом, согревала Дольфа, и вместе с тем он не хотел вот так попусту тратить магические силы. Их надо беречь, потому что никто не знает, какие опасности ждут впереди.
Путешественники подошли к реке. Скелет зашел в воду, но тут же ретировался на берег. «Кто-то ущипнул меня за ногу», — объяснил Косто. И не удивительно, ведь под водой стайками шныряли речные собачки, и их становилось все больше. Скелет предпочел держаться от собачек подальше. Где уж ему, сухопутному обитателю гипнотыквы, угнаться за верткими, быстрыми речными хищницами.
Вернее, гнаться будут они, а скелет, очутись он в воде, стал бы для них легкой, но лакомой добычей.
Косточки считались у собачек самым большим деликатесом. Обычно они уносили косточки в своих зубастых рыбьих ротиках и закапывали в укромном месте поглубже в ил.
Дольф совершил обратное превращение и предложил:
— Давай я обращусь в птицу-рок и перенесу тебя.
— Нет, — возразил Косто. — Слишком маленькое расстояние от берега до берега. Тебе не удастся как следует взлететь. И приземлиться на том берегу тоже не сможешь из-за деревьев, растущих прямо над
водой.
— Я могу превратиться в большую рыбу…
— Боюсь, речных собачек это не отпугнет, — сказал скелет. — Попробую-ка я использовать свои возможности. Ударь меня и я сложусь.., ну, в общем, в нечто похожее на канат. Одним концом я зацеплюсь за ветви деревьев на том берегу, другим — на этом.
Потом ты превратишься в птичку, перелетишь на другую сторону и подтянешь веревку, то есть меня.
Решение скелета показалось Дольфу вполне разумным. Дольф превратился в огра и нанес скелету сокрушительный удар прямо в бедро. Кости как дротики полетели одна за другой через реку, на лету соединяясь, и наконец слились в единую цепь. Как и предсказывал скелет, костяная цепь, или веревка, повисла между берегами, зацепившись костяшками пальцев за ветви деревьев.
Между тем Дольф передумал превращаться в птицу. Взглянув на раскачивающуюся веревку, он решил воспользоваться ею. Миг — и крохотная мышка побежала по веревке в сторону противоположного берега. Дольф-мышонок не боялся свалиться в воду. Если свалится, то тут же превратится в птицу и взлетит.
Дольф уже был на середине пути, когда рядом кто-то сказал: «Торопись». Дольф от неожиданности чуть не плюхнулся в воду, но потом понял: это же скелет.
Череп торчал как раз посреди реки.
— А что случилось?
— Гарпии приближаются.
Встреча с гарпиями, безобразными, злыми, вечно голодными, действительно не предвещала ничего хорошего. Стая гарпий и какой-то мышонок! Да от него вмиг один хвостик останется.
Гарпия заметила бегущего мышонка.
— Стой, недомерок! Все равно поймаю! — прохрипела гарпия. Что голос, что запашок — у гарпий все было замечательно мерзким.
Но Дольф успел добежать до берега.., и превратился в огра!
— Ну, держись, вонючка, будет тебе взбучка! — грозно пообещал огр.
— О, я тебя и не заметила, красавчик! — хрипло прокричала гарпия. — Не видел, мышак тут не пробегал?
— Далеко мыш, а тебе гинш! — произнес великан. Наверное, гарпия не догадалась, что мышонок и огр — это одно и то же лицо.
— Значит, это ты забрал моего мышака? — каркнула гарпия. — Тогда я заберу твои кости!
Гарпия вцепилась когтями в костяную веревку и дернула. Костяшки пальцев, которыми скелет держался за ветку, разжались, и рука беспомощно упала. в воду. Привлеченные возможным лакомством, собачки тут же начали собираться в стаю.
— Прочь, дворняжки! — разгадав их тайный замысел, прокаркала гарпия. — Прочь от моей добычи!
Расслышав слово «добыча», Дольф окончательно убедился, что Косто в опасности.
И он превратился в небольшого крылатого дракона.
— Дракон?! — завопила гарпия. — Откуда он взялся! Сестры, караул!
В ответ донеслось дружное карканье. Гарпии летели на помощь подружке. Дольф понял: надо хватать костяную веревку и уносить ноги.
Дракон налетел на гарпию, но кошмарная птица, как видно, решила отстоять добычу. Гарпии приучены хватать, а не отпускать. Дракон выпустил в сторону гарпии струю огня, но мерзкой «каркалке» удалось уклониться. Тогда дракон вцепился в веревку в том месте, где торчал череп, и дернул к себе, пытаясь вырвать ее из лап гарпии. Но гарпия держала крепко.
— Ох, не разорвите меня на части, — взмолился череп. — Если я потеряю часть своих костей…
«…то будет плохо», — мысленно продолжил Дольф. Тем временем гарпий становилось все больше и больше. Они тут же хватались лапами за веревку и начинали тянуть… Еще немного — и бедняга Косто будет разорван на куски. Что же делать?
— Попробуй дымом, — простонал череп.
И Дольф превратился в летающего дракона-дымовика. Такие драконы в Ксанфе считались редкостью, но для Дольфа это не являлось помехой. Дракон сделал глубокий вздох, а потом выдох, столь могучий, что им мог бы гордиться любой дракон, в том числе и настоящий. Дымное едкое облако окутало веревку и столпившихся на одном из концов гарпий.
Из клубов дыма послышался оглушительный кашель.
— Отпустили! — вскричал череп. — Тяни! Поднимай!
Дольф сжал веревку в когтях и взлетел в небо.
Но дым успел рассеяться, и гарпии заметили удирающего дракона. Они бросились вдогонку! Они жаждали костей! На лету гарпии посылали проклятия, самые ужасные, самые страшные, но, к счастью, драконы не понимают языка гарпий.
— Злые слова не камни, костей не мнут, — философски изрек череп. Но Дольфу показалось, что кости все же немного покраснели.
Принц-дракон изо всех сил махал крыльями, стараясь как можно дальше улететь от гнусных преследовательниц. Но гарпии не отставали. Они ждали, когда дракон устанет и выпустит свою, как они думали, добычу. И уж тогда настанет их час.
Дольф подумал: может, удастся скрыться среди деревьев? И повернул на восток, к поросшему лесом холму.
В какой-то момент он оглянулся и обнаружил что гарпии отстали. Стая взмыла в поднебесье и оттуда, из-за облаков, донеслось хриплое: «Еще пожалеешь, уро-о-о-д!»
— Как ты думаешь, почему они перестали нас преследовать? — по-драконьи спросил Дольф у скелета.
— Что-то их отпугнуло, — ответил скелет. — Только непонятно что. Я считаю, уж лучше заблудиться в лесу, чем сгинуть в лапах этих ужасных созданий.
Найди место для приземления, и мы возобновим наш пеший путь.
Прошло какое-то время, но Дольфу никак не удавалось приземлиться.
— А ты выпусти меня, — сказал скелет. — Не бойся, я не разобьюсь.
Дольф разжал когти, и скелет полетел вниз, а принц тут же превратился в небольшого ястреба и устремился к земле вслед за приятелем. Приземлились они одновременно. Дольф не мешкая превратился в огра и нанес костяной веревке возвращающий удар.
Кости сначала взлетели в воздух, потом осели — и Косто, живой и здоровый, вновь предстал перед принцем.
Они могли поздравить себя с небольшой победой: река осталась позади. Хотя Дольф тут же с печальным вздохом припомнил, что там, на другом ее берегу, остался лежать его дорожный мешок, а в нем и еда, и одежда, и волшебное зеркальце.
Чтобы снова не столкнуться с гарпиями, они решили продвигаться скрытно, под защитой деревьев.
Дольф не торопился превращаться из огра в кого-то другого. Места вокруг незнакомые, и кто знает, кем здесь безопаснее всего быть. Но вряд ли кто-нибудь в здравом уме решит преградить дорогу огру, а если все-таки рискнет, то можно ли считать его ум таким уж здравым?
Дольф огляделся вокруг. Лес, в котором они очутились, показался ему очень милым, потому что больше напоминал ухоженный парк, а не глухую дикую чащобу. Деревья аккуратно обкопаны, растения исключительно добрые и услужливые. Принцу захотелось утолить жажду, и путники остановились у ручейка с кристально чистой водой.
Дольф лег на землю и приложил губы к воде. И тут неизвестно откуда, будто из самого ручья, донесся вопль, настолько пронзительный, что Дольф-огр от неожиданности вскочил на ноги, а скелет зажал дырки ушей.
Дольф дико огляделся по сторонам. Лес молчал.
Дольф пожал плечами и снова опустился на землю, чтобы напиться… На этот раз вопль прозвучал еще ближе и показался еще более истошным! Похоже, кричала женщина, и в крике ее слышалось что-то угрожающее. Но никто и ничто не появилось, и лее стоял, мирно шелестя листвой.
Дольфу очень хотелось пить и он предпринял третью попытку. Итак, в третий раз его зверская огрья рожа отразилась в хрустальной воде ручья.
На этот раз вопль буквально просверлил ему уши. Громадный медведь вдруг появился перед путешественниками и проревел: «Это моя вода! Вон!
Вон! Вон!»
Говорящий медведь?! Настоящий огр легко справился бы с медведем, но Дольф-то не был настоящим. Поэтому он попытался все уладить миром.
— Не надо сердица, позволь водицы напица? — вежливо изрек огр.
Медведь, вместо ответа, устремил взгляд на воду, и вода как бы подернулась дымом.
— Напьешься, огр, умрешь! Теперь вода отравлена! — предупредил медведь.
Косто сунул палец в воду, и палец потемнел.
— Да, отравлена, — подтвердил скелет. — Думаю, перед нами вила в образе медведя.
Дольфу очень хотелось спросить, кто такая вила, но он и сам сейчас был в образе — огра, и не смог найти для вопроса подходящей рифмы. А в мальчишку ему превращаться как-то не очень хотелось, потому что очень уж страшен был медведь.
— Ты угадал, — проревел медведь, — я Вила Вилла, и это мой лес! Убирайтесь, чужаки! Не то в клочки разорву!
— Послушай, мы ведь просто прохожие, — примялся объяснять скелет. — Моего приятеля замучила жажда, и он захотел напиться из ручья. Дозволь ему сделать несколько глотков, а потом мы уйдем.
— Ступайте вон! вон! вон! — замахал лапами медведь.
— Ну, раз так… — пожал плечами скелет. — Пойдем, Дольф? — обратился он к огру.
Дольфу, конечно, хотелось уйти, и как можно скорее. Но он боялся гарпий, вдруг они где-то рядом?
Это раз. А еще ему страшно хотелось пить — это два.
— Напьемся — тогда и уберемся, — мрачно произнес огр.
— Напьешься и загнешься, — прорычал медведь. — И я удобрю твоей дохлой тушей землю у себя на клумбе.
После этих слов Дольф встревоженно посмотрел на Косто. Скелет ободряюще улыбнулся принцу:
— Предлагаю… — начал Косто.
— Вон! Прочь! Пшли! — медведь неистово затопал ногами.
— ..срубить деревцо, в котором госпожа Вила любит коротать время.
Медведь взревел пуще прежнего. Очевидно, угроза и в самом деле испугала его. Чудище ринулось на скелета, но тот сумел увернуться.
— А растет дерево… — Косто сделал вид, что задумался, и даже почесал костлявым пальцем переносицу, — ..растет.., о! на вершине холма! Идем-ка, Дольф, туда и поищем. А потом я превращусь в топор и…
— Ты угадал! угадал! угадал! — зарыдал медведь. — Но не делай этого! Пощади мое дерево!
— Хорошо, я пощажу дерево, — согласился скелет, — но взамен ты позволишь моему спутнику, принцу Дольфу, утолить жажду из твоего ручья.
— Принцу? — удивленно спросил медведь.
— Да, принцу. Принц Дольф совершает путешествие по Ксанфу, а я его сопровождаю. У нас и в мыслях не было тебе вредить. Просто Его Высочеству захотелось напиться, а потом мы собирались отправиться дальше.
И только скелет это сказал, медведь исчез. На том месте, где он стоял, возникла прелестная молодая женщина с вьющимися, ниспадающими до пят рыжими волосами. Вместо одежды ей служили зеленые листья, таинственным образом соединенные друг с другом.
— Что ж вы раньше не сказали? — мелодичным голосом вопросила красавица.
— Нас не спросили, — вежливо, но сухо ответил скелет. — А теперь, будь любезна, позволь хоть глоток воды.
— О да, пейте сколько угодно, принц, — торопливо проговорила Вила, но потом вдруг задумалась:
— А он и в самом деле принц? Как-то не похож.
— Принц в облике огра, — пояснил скелет. — По лесу в таком виде идти куда безопаснее. Его Высочество может превратиться в кого угодно, но с условием, что ты не бросишься на него с когтями.
— Не брошусь, клятву даю! — тряхнув гривой огненных волос, воскликнула Вила. — Я всю жизнь мечтала познакомиться с принцем!
И Дольф из огра превратился в мальчика.
— Принц Дольф, сын короля Дора! — торжественно, как на приеме, объявил скелет, — Ваше Высочество, это Вилда, она же Вила, колдунья, владелица здешних мест.
— Рад с тобой познакомиться, Вила… — с неким сомнением проговорил Дольф и протянул колдунье руку.
Презрев этот официальный жест, рыжеволосая колдунья приблизилась к мальчику и обняла его. Тело ее оказалось удивительно мягким.
Принц от удивления открыл рот и тут же Вила прижалась губами к его губам. Поцелуй оказался таким страстным и долгим, что принц чуть не задохнулся.
— Тебе понравилось, правда? — чуть отстранившись, прошептала она. — Но погоди, на брачном ложе нас ждет еще столько утех.
У Дольфа снова возник повод, и немалый, открыть рот. Что же это такое она сказала?
— Боюсь, здесь какое-то недоразумение, — счел своим долгом вмешаться скелет Косто. — Дольф еще совсем…
— Не думает о браке? — спросила колдунья. — Ну ничего, это поправимо. Сейчас я сброшу одежду…
Дольф хотел что-то сказать, но не успел — листва с шелестом опала с ее тела. Обнаженная, пышнотелая нимфа предстала перед ним.
— О, разве мое тело недостойно того, чтобы им владел сам принц? — прошептала нимфа. — Я теперь настоящая. И ты тоже поскорее сбрось этот глупый мальчишеский облик и обними меня. Уверяю, ты не пожалеешь…
— Но… — снова попытался объяснить Дольф.
— Какой же ты робкий. Сейчас я покажу тебе, как это делается. Все очень просто…
Нимфа снова обняла принца и повалила на землю.
— Спасите! — заорал Дольф.
— Эй, погоди! — поспешил на выручку скелет. — Это настоящий облик принца! Ему рано жениться!
Ему всего девять лет!
— Сколько? — словно не поверив своим ушам, спросила колдунья, уже приготовившаяся нанести Дольфу второй страстный поцелуй.
— Девять, — подтвердил принц.
— Так ты еще ребе-е-нок? — вопросительно протянула Вила. — Мы, вилы, детей любим, но в несколько ином смысле. Поднимайся, мальчик, и ступай перекуси чего-нибудь. Детям для роста надо вовремя питаться.
— А…
— О, да ты совсем раздетый! — воздела брови нимфа, будто раньше не видела, что принц совершенно голый. — Немедленно оденься, а то простудишься! А от простуды можно умереть!
Вила взмахнула руками — и Дольф оказался в одеянии из зеленой листвы.
— От имени королевской семьи благодарю тебя, Вила, за помощь принцу, — важно произнес скелет. — А теперь по дворцовому распорядку настало время приема пищи. Нет ли у тебя какой-нибудь еды?
— Найдется, — сказала колдунья, и в руке у нее очутился толстый пучок зеленого салата. — Салат полезен для здоровья, — наставительно произнесла нимфа. — Съешь его, мальчик, а потом не забудь почистить зубы и тщательно умой лицо, обращая особое внимание на уши…
Принц слушал, слушал и вдруг пожалел, что он не взрослый мужчина. Им позволено обниматься, а это куда интереснее, чем есть салат. И нимфа, минуту назад такая прекрасная и загадочная, стала вдруг занудной, как королева Айрин.
Но после еды стало гораздо интереснее. Вила превратилась в прекрасную крупную лошадь и повезла Дольфа и Косто на вершину холма, к своему древесному жилищу. Вила Вилда жила в стволе древней корабельной сосны, крону которой раскачивали ветры, слетавшиеся сюда со всех ксанфских морей. Колдунья предложила путешественникам провести здесь ночь, и они согласились. Под защитой вилы можно было спать спокойно.
***
Утром Дольф подкрепился сваренной специально для него сладкой кашей, после чего Вила вновь превратилась в лошадь и повезла путешественников к реке, где накануне принц оставил свой походный мешок.
Дольфу повезло: гарпии, очевидно, не заинтересовались валяющимся вблизи воды предметом. Превратившись в птицу, принц перелетел на противоположный берег, подхватил клювом мешок и вернулся.
Тут он оделся, и лошадь вновь повезла их, сначала на холм, а потом и дальше, на восток.
Они ехали весь день и достигли берега моря, только когда стемнело.
— Я бы хотела остаться с вами, но боюсь надолго покидать свое дерево, — сказала Вила в облике лошади. — Со временем ты станешь великолепным парнем, Дольф. И вот тогда…
— Тогда мы снова сможем встретиться? — угадал Дольф мысль колдуньи. — Да, конечно.
Дольф понял, что солгал. Он и не думал встречаться с Вилой, и вообще все эти поцелуйчики его не интересуют, ну нисколечки.
Лошадь превратилась в ястреба и улетела на запад.
— Смотри, Косто, она так легко превратилась в птицу, как я, но меня все признают волшебником, а о ней никто и не знает, — глядя вслед ястребу, произнес Дольф. — К тому же она владеет разными видами магии. А я думал, что у каждого существа может быть только один магический талант.
— Но она ведь не какое-то определенное существо, — принялся объяснять скелет, — она — в и л а, создание магическое, способное быть кем и чем угодно; если пожелает, то, на какое-то время, и человеком. Она, как и я, может меняться бесконечно. Но если я играю лишь своими костями, то она — всей своей природой. Виле ее умение превращаться просто необходимо, чтобы защитить свое дерево. Потому что если дерево погибнет, то вместе с ним погибнет и она.
— Но дерево такое старое, а вила совсем молодая, — возразил Дольф.
— Нет, дружище, на самом деле они одного возраста. Им лет по двести, не меньше.
— Двести лет! — от удивления охнул Дольф. — А чего же она лезла целоваться?
— Думаю, мечтает родить ребенка, только не от кого. Среди них, вил, мужчин нет. А тут появляешься ты. Мужчина, да еще принц! Вот она и обрадовалась.
Подумала, что родит, да не просто виленка, а еще и королевской крови. Совсем голову потеряла…
— Да, — вздохнул Дольф. — Только как же она собиралась это.., родить? Без аиста тут не обойтись, это точно, а я не знаю, как его вызывают. А ты знаешь?
— Знаю, но открыть тебе не могу, потому что этот вопрос входит в состав Большой Взрослой Тайны.
Со временем сам все узнаешь, а в познании Тайны тебе поможет тот, кого ты изберешь, тоже, конечно, со временем.
И этим весьма обтекаемым ответом Дольф вынужден был удовлетвориться. Он-то надеялся, что с Косто можно поговорить по душам, но тот повел себя как самый-пресамый взрослый, то есть грудью встал на защиту Тайны. А ведь Дольфу и узнать нужно было всего ничего — каким способом взрослые дают аисту знать, что пора готовить младенца к доставке?
Нет сомнений, аисты ждут какого-то особого сигнала, и если его нет, то младенец ни за что не прибудет. Перед племенем детей эта Тайна до сих пор возвышается как стена. Если бы удалось узнать, что именно там происходит, то аисты начали бы приносить детишек детишкам, в обход взрослых. Вот было бы здорово! Эх, жаль не догадался спросить у Вилы!
Она бы рассказала, ведь ей так хотелось понравиться принцу. Ну ничего, на обратном пути, если они пойдут той же дорогой, он обязательно спросит.
Тем временем остров Иллюзий ждал их. Еще немного, и они найдут небесное солъдо!
