– Алиса, смотри вперед, а не по сторонам! – в который раз одернул меня Дар. – Треиль и так половины чешуи лишилась по твоей милости!

Дело в том, что Дар разрешил мне немного поуправлять своей ящеркой. После часа езды я поняла, что права мне не получить, а Дар теперь смело мог сказать, что в его шевелюре прибавилось седых волос.

– Не по моей, а по милости деревьев! Я же не виновата, что они растут так близко друг к другу, а Треиль вон какие бока отъела!

Ящерка повернула ко мне голову, и в ее взгляде было столько обиды, что мне стало стыдно.

– Прости. Ты самая красивая, самая стройная, самая умная!!! – сказала я, наклоняясь к ее шее и крепко ее обнимая.

– Лис, ты меня поражаешь. Ты уже во второй раз обращаешься к моей араму, как к осознающей речь, – сказал Дар, возвращая меня в вертикальное положение.

– Араму? – переспросила я, не сразу поняв, что он говорит о ящерке.

– Да, так называется вид драконов, к которым относится моя Треиль. Эти существа, конечно, неглупы, но чтобы понимать наш язык… это вряд ли.

– Но она действительно все понимает.

– С чего ты взяла?

– У нее глаза умные!

– М-да, вот это вывод!

Уже перевалило за полдень. Мы давно покинули зеленые холмы и пестрые луга и теперь двигались по берегу к порту Эльтор. С моря дул легкий бриз, разбавляя полуденную жару, которая все не желала спадать. Пушистик парил над нашими головами, широко расправив крылья. Он постоянно пытался спланировать в сторону леса, но Муна властно возвращала его на нужную траекторию полета. Ацхены вообще не любили воду. Они были детьми гор и не умели плавать. Когда я вдоволь налюбовалась пейзажем вокруг, то принялась донимать Дара расспросами о Климе.

– Что тебя интересует?

– Все, что знаешь. Почему от него шарахаются, как от прокаженного, а Киташ, наоборот, была готова костьми лечь, лишь бы женить его на Муне.

– Алиса, Клим – полукровка. Он наполовину эльф, наполовину Ши Раше.

– Я знаю. И что с того?

– А то, что Клим отличается от других полукровок. Никогда не предугадаешь, что он думает, чего желает, к чему стремится. И, самое главное, – его магия не всегда ему подвластна. Благодаря тому что его родители были сильными магами, Клим рано стал архимагом. Также Клим смог освоить и запретную магию в очень короткие сроки, на что у обычного эльфа может уйти вся жизнь. Его сущность опасна и непредсказуема. Он подвержен сильным эмоциям, и неизвестно, на что он способен, когда находится под их властью.

Я нахмурилась.

– Странные у вас нравы. Не зная человека, вы отворачиваетесь от него только потому, что он принадлежит к расе, которой боятся. Я видела Клима в гневе, видела, на что он способен, но это не критерий, по которому его нужно судить.

– Лис, ты не понимаешь. Клим не просто маг стихий. Он сам – ожившая стихия. Такое случается редко, но когда это происходит, никто не знает, что из этого получится.

– И что теперь? Любая стихия имеет две стороны. Вот, например, дождь. Сильный ливень способен затопить города, переполнить быстрые реки, заставляя их выйти из берегов и смести на своем пути все, что встретится. Но, с другой стороны, когда стоит зной, когда солнце выжигает посевы, обрекая людей на голодную смерть зимой, тот же ливень проливает потоки воды на растрескавшуюся почву, наполняет семена жизненной силой, пропитывает землю живительной влагой и вселяет в людей надежду на богатый урожай. Любая стихия может нести разрушение или жизнь, и нельзя говорить о том, что Клим, как ожившая стихия, способен только уничтожать. Ведь прикрыть поля пушистым мягким снегом, чтобы жесткий ветер и пронизывающий холод не уничтожили нежные посевы, – это не вред, а благо. Просто о таких вещах стараются не вспоминать, когда хотят бояться. Ведь бояться намного удобнее, чем принять и понять. Испуг дает шанс на отступление.

Дар улыбнулся.

– Немногие так думают. Поэтому Клим всегда был одинок. Его считали монстром, чудовищем, и никто не взглянул на него так, как смотришь ты. И поверь, он это ценит больше всего на свете, хотя и боится, что, узнай ты его поближе, просто отвернешься от него.

– Глупости! Я никогда не отвернусь от того, кто верен себе и не стремится быть кем-то еще.

Мы замолчали, думая каждый о своем. Мне было обидно за Клима. При всей его внешней строгости и даже наглости, я чувствовала, что он очень нежный и преданный. Я никогда его не боялась, зная, что вреда мне он не причинит.

За мыслями я не заметила, как мы приблизились к Эльтор. Пушистик плавно спланировал на землю и пошел рядом с Треиль. Первым делом наши спутники отправились на причал договариваться о четырех лишних пассажирах, оставив нас с Муной в корчме, которых здесь было предостаточно. Мы заказали простой обед из жареной картошки, грибочков в сметане и запеченной курицы. Мужчины присоединились к нам чуть погодя и с жадностью накинулись на еду.

– Мы договорились с одним знакомым капитаном и завтра днем отправляемся в Гримал. Сегодня переночуем здесь. – Дар выложил на стол небольшой кошель. – Нам с Климом необходимо отлучиться ненадолго, а вы пока закажите комнаты.

Муна заглянула внутрь и присвистнула:

– Да здесь же хватит, чтобы купить всю эту корчму вместе с ее хозяином и его семьей!

– Вот и развлекайтесь, – сказал Клим напоследок.

Я довольно потерла ладони, глядя им вслед.

– Развлекаться, значит? Ну что же, начнем!

Я жестом подозвала долговязого корчмаря с засаленными волосами и бегающими глазками. Впервые видела такого непривлекательного эльфа.

– Что желает светлая госпожа? – Его полноватые губы растянулись в фальшивой улыбочке.

Я брезгливо поморщилась.

– Нам четыре комнаты.

Корчмарь развел руками.

– Мне очень жаль, но свободных комнат всего две.

– Тогда берем эти две и в одну из них ванну с горячей водой.

По столу запрыгала золотая монетка, которая тут же исчезла в узловатой ладони хозяина.

– Сию минуту, моя светлая госпожа.

Я повернулась к Муне.

– Пока нам готовят ванну, думаю, стоит наведаться к портному, а то мой шутовской вид не внушает уважения даже мне самой.

Муна согласилась, и мы бодренько покинули корчму. Мастерскую портного мы нашли довольно быстро. Я подобрала себе дорожный костюм и длинное платье из темно-синего шелка, которое плотно облегало грудь и бедра и было усеяно стразами, словно ночное небо звездами. Легкая юбка с высоким разрезом колыхалась при каждом шаге. К платью я подобрала пару туфель из такого же шелка.

– Лис, зачем тебе платье?

Я лукаво улыбнулась, наблюдая, как портной упаковывает мои вещи.

– Как «зачем»? Сегодня мы с тобой будем отдыхать!

– Может, не надо? Клим и Дар не одобрят.

Я отмахнулась от слов подруги.

– Забыла их спросить! Я уже взрослая девочка и имею право на отдых вне их компании.

Муна вновь постаралась воззвать к моему разуму.

– Лис, Клим все-таки твой наставник!

Но мой разум находился вне зоны доступа, и Муна это скоро поняла и перестала нудить. Мы вернулись в корчму и, поднявшись в отведенную нам комнату, с радостью обнаружили там ванну, наполненную горячей водой. Быстро вымывшись, я надела платье и присела к зеркалу, стараясь хоть что-нибудь сделать со своими волосами. Муна была уже готова. Ей-то легко: зачитала заклинание – и готово. Да и волосы у нее сами по себе были прекрасным украшением.

– Лис, у меня есть для тебя подарок.

Она сделала пасс рукой, и мне на ладони легла серебряная заколка для волос. На ее конце красовалась хрустальная снежинка, к которой крепились две серебряные цепочки, усеянные по всей длине хрустальными шариками. Я подобрала несколько прядей и заколола их. Муна посмотрела на меня с восторгом.

– Ты прекрасна!

Я усмехнулась.

– Спасибо. А ты похожа на маленькую фею летнего луга. Ну что? В путь?

Муна кивнула, и мы отправились навстречу приключениям. Если бы я знала, чем это все закончится, то заперлась бы в комнате и забаррикадировала дверь.

– Так, и где здесь хоть одно приличное заведение?

Муна смутилась.

– Не знаю. Я никогда не покидала дворца.

– Понятно. Тогда идем туда, где много шума и музыки.

Мы направились вдоль мощеной улицы. Через пару кварталов мое внимание привлекли громкая музыка и веселые голоса. Я резко свернула в переулок, и мы оказалась перед небольшим деревянным строением.

– Ну вот мы и пришли! – обрадовалась я.

– Ты что?! Это же кабак! Здесь устраивают драки, пьют и неприлично выражаются! – ужаснулась Муна.

Я усмехнулась.

– Дорогая, ты просто ни разу не была в клубах моего мира. Там, откуда я родом, ваше заведение посчитали бы приличным!

Схватив ошалевшую девушку за руку, я толкнула дверь и вошла. На секунду в кабаке повисла тишина. Не обращая внимания на восхищенные взгляды, я прошла к стойке.

– Эй! Уважаемый! – позвала я бармена, похожего на бочонок.

– Чего желает госпожа?

– Госпожа желает чего-нибудь покрепче разбавленного вина. Надеюсь, у вас такое найдется.

– Конечно, найдется. Только вы же понимаете, что это будет стоить намного дороже вина? – спросил бочонок, окидывая нас масленым взглядом.

Я брезгливо поморщилась, и кошелек покинула еще одна монета. Бармен жадно уставился на золотой.

– Этого хватит?

– Конечно, госпожа! – Он сцапал золотой и, нырнув под стойку, вытащил на свет бутылку темного стекла. – Самое лучшее!

Я взяла бутылку и, заказав еще и фруктов, потащила Муну за свободный столик. Мы допивали вторую бутылку местного мартини, когда я заметила в углу толпу моряков, делающих ставки.

– Что там происходит?

Я встала и направилась к дальнему столику. И не поверила своим глазам: двое молодых парней играли в нарды! Такая родная игра моего бывшего мира! Один из игроков проиграл и с позором удалился из-за стола. Оставшийся игрок, закутанный в темный плащ с глубоко надвинутым капюшоном, смахнул со стола свой выигрыш.

– Кто следующий? – спросил он. Его голос был глухим и рокочущим, как морской прибой.

– Я с тобой сыграю, – сказала я, присаживаясь напротив.

– У тебя есть что поставить, хозяйка зимней ночи?

– Есть. – Я вытащила кошель и кинула его на стол.

Мой соперник кивнул, соглашаясь со ставкой, и игра началась. Поначалу он играл с ленцой, словно делал мне одолжение, будучи уверенным в своей победе. Это была его ошибка. Не он один такой ушлый в этой игре. Вот и поплатился – проиграл партию.

– Ты отлично играешь. Может, сделаем игру интересней?

– Что ты можешь предложить? – оживилась я.

Мой оппонент вытащил из складок плаща медальон в виде восьмиугольной звезды с топазом в сердцевине.

Муна ахнула:

– Лис! Это артефакт! Я читала о нем в книгах. Это Камень Врат!

– Даже так? – сказала я, разглядывая невзрачное украшение. – Серьезная ставка. Все, что я выиграла, поверх твоего артефакта.

Соперник засмеялся:

– Не пойдет! Золото меня не интересует.

Я удивленно приподняла брови.

– Тогда чего ты хочешь? Мне больше нечего тебе предложить!

– Ты неправа. Мой артефакт против нее! – И он указал на застывшую от ужаса Муну.

Я нахмурилась.

– Это невозможно. Муна, пошли отсюда.

Я встала из-за стола.

– Боюсь, что это невозможно! – Соперник вскочил со своего места и, прежде чем я успела хоть что-то сделать, схватил девушку и активировал артефакт. На моих глазах Муна исчезла вместе с незнакомцем.

Я стояла, не зная, что предпринять. Бежать за Климом и Даром?! Но бежать мне никуда не пришлось. Дверь в кабак сорвали с петель, и в зал ворвался взбешенный Клим. При виде наставника меня прошиб холодный пот. Однажды я уже видела его в таком состоянии, но тогда рядом был Лот.

– Алиса!!! – Голос был подобен раскату грома. Клим сразу же нашел меня глазами и направился в мою сторону.

– Клим?! Я все объясню!

– Естественно, объяснишь, когда я тебя прикончу!!!

Какой-то не слишком умный парень решил остановить моего наставника, но Клим, проходя мимо, просто сломал парню руку, которую тот по неосторожности выставил вперед. Это послужило сигналом. Все, кто находился в зале, кинулись на герцога, чтобы отомстить за товарища. Это стало их роковой ошибкой. Клим ломал им конечности, отправлял одного за другим в долгий полет и уверенно продвигался вперед с одним только желанием – оторвать мне голову. Видя, что так просто он не успокоится, я нырнула под стойку, где спрятался бармен. Мой мозг лихорадочно искал выход из ситуации. И вот она! Прекрасная идея!!!

– Где у тебя кухня? – спросила я.

Хозяин, трясясь от страха, указал на дверь, которая располагалась по правую руку от меня. Я сделала глубокий вдох и под прикрытием стойки двинулась в сторону вожделенной комнаты, надеясь отыскать в ее недрах свое спасение.

К своему восторгу, на кухне я сразу обнаружила то, что искала, и, вооружившись, поползла обратно в зал. А там развернулись настоящие боевые действия. Среди завсегдатаев кабака было с десяток магов. Но против архимага это оказалось бессмысленной тратой маны.

Пока Клим, держа очередную жертву пластического хирурга (им оказался не слишком везучий парень) за грудки, рихтовал ему нос, я незаметно подползла сзади и, встав в полный рост у него за спиной, похлопала по плечу. Клим немедленно повернулся и тут же получил чугунной сковородкой по голове. Приложив ладонь к пострадавшей части тела, он нащупал большую шишку.

– С ума сошла? Больно же! – сказал он, надвигаясь на меня. Я испугалась за свое здоровье и, хорошенько размахнувшись, приложила наставника сковородкой по лицу. На секунду Клим замер. Затем его лицо озарила улыбка счастливого идиота, и он со всего маха рухнул вниз, провалившись в спасительное (для нас) беспамятство. А я так и продолжала стоять со сковородкой в руках. В голове стучал только один вопрос: «Что теперь с ним делать? Ну где же Дар?!»

– Да тут я, – раздался позади меня голос короля, – а что случилось-то?

Я с несчастным видом посмотрела на него.

– Чем это его так?! – усмехнулся Дар, наклоняясь над телом друга.

– Вот этим, – смущенно сказала я, протягивая сковородку.

– Забавно, – сказал Дар, – надо взять на заметку, а то я его все магией да оружием одолеть пытаюсь, а оказывается, лучшее средство – это чугунная сковорода!

– Дар, это не смешно! Надо его куда-нибудь перенести отсюда подальше.

Тем временем кабатчик осознал, что угроза миновала, и вылез из-под стойки.

– Эй! А кто оплатит нанесенный ущерб? – спросил он, напустив на себя важный вид.

– Уважаемый! Я достаточно заплатила вам сегодня.

– Ну не знаю, не знаю, – протянул хозяин. – Сломанные столы, стулья, а стойка!!! Она вся исцарапана!!! А это, между прочим, ручная работа!

– Что ты хочешь? – уточнил Дар, поднимая с пола бесчувственное тело.

– О! Не очень много, милорд! – залебезил кабатчик, склоняясь в глубоком поклоне. – Пускай человеческая девчонка поработает на меня пару месяцев.

При этих словах он так оглядел меня с ног до головы, что я поняла, как именно мне придется работать.

– В принципе приемлемо, – согласился Дар, при этом позабыв спросить мое мнение.

– Кажется, сковородка и на королей действует? А что, стоит попробовать, – угрожающе сказала я, поигрывая своим оружием.

Дар с опаской посмотрел на меня.

– Кажется, я передумал!

– Но как же так? – заскулил хозяин.

– А вот так, – отрезал Дар, – может, привести в чувство нашего друга, чтобы он объяснил?

Кабатчик резко отпрянул и замотал головой так, что мне показалась, будто она у него просто отвалится.

– Нет! Не надо! Все оплачено!!!

– Прекрасно. – Дар направился к выходу, взвалив на себя друга – А ему не мешало бы похудеть! – добавил он.

Я промолчала и пошла следом, сжимая в руках пресловутую сковородку. До нашей гостиницы мы добрались быстро и без происшествий. Сгрузив Клима в одной из двух комнат, Дар сделал мне знак идти за ним. По пути я успела заскочить в свою спальню и оставить там свое «оружие». Дар спустился в общий зал и занял дальний столик, в стороне от любопытных глаз. Заказав бутылку вина и фрукты, он выжидательно посмотрел на меня.

– Что?!

– Лис, где Муна?

Я немного помолчала.

– Дар, ты давно проверял магию телепортов?

Король нахмурился.

– Каждый день проверяю, она все еще блокирована.

– Вот это меня и интересует.

И я рассказала Дару все, что произошло. Он внимательно выслушал меня.

– Как выглядел артефакт?

Я описала медальон. Первый шок уже прошел, и теперь в моей душе рос страх за жизнь подруги.

– Ну кому могла понадобиться Муна?

Дар задумчиво почесал затылок.

– Сам не знаю, но артефакт, который ты описала, принадлежит одному моему знакомому.

– Странные у тебя знакомства.

– Что ты имеешь в виду?

– А то. Ты делаешь тайну из того, что и так все знают. Например, что Лот Раш твой брат. Это же видно невооруженным глазом. Вы похожи!

– По-моему, с тебя хватит, – сказал Дар и потянулся к бутылке в надежде отнять ее у меня. Не тут-то было. Я резко шлепнула короля по руке. От неожиданности он выпустил свой трофей.

– А еще ты наглый, бесчувственный, жестокий!!!

– Ты это точно обо мне говоришь?

– А о ком же еще?! Я понятно излагаю свои мысли! Или у тебя проблемы с восприятием речи?

– Девочка, ты опять переходишь границы!

– Я – нет, а вот ваше величие не выдерживает никакой критики! А все потому, что вы слишком избалованы.

– Лис! – В голосе Дара послышались жесткие нотки.

Я недовольно отмахнулась.

– Ясно все с тобой! Что с Муной делать будем? Искать ее надо!

– Надо – значит, будем!

– И с чего ты предлагаешь начать?

– Первым делом отправимся к тому, кто владел этим артефактом. Тем более нам по пути и не придется отрывать время от основного задания.

– Все-таки я в тебе не ошиблась. Ты действительно бесчувственный тип!

Дар молча встал из-за стола и протянул мне руку. Я с недоумением посмотрела на него, но приглашение приняла. Он вывел меня середину танцпола и, крутанув, крепко прижал к себе одной рукой. Другой он вытащил из моих волос заколку, и освобожденные пряди скользнули по спине.

– Красивая вещица, – сказал он, разглядывая заколку, – словно создана для тебя.

– Это подарок Муны. Она сделала ее специально для меня, – прошептала я, слегка обескураженная его поведением.

Лицо короля Синзиала почти приблизилось к моему лицу. Янтарные глаза обожгли меня живым огнем, полыхнувшим в глубине.

– Так значит, я бесчувственный, хозяйка зимней ночи? – Голос короля, пониженный до шепота, бархатом скользнул по моей щеке.

Я зачарованно смотрела в его глаза, и мне казалось, пол уплывает у меня из-под ног. А когда он повел меня в медленном танце, я позабыла обо всем на свете. Наверное, именно так чувствовала себя Золушка, когда танцевала на балу с прекрасным принцем. Когда последняя нота замерла, я погрузилась в забытье. Дар легко подхватил меня на руки и понес в комнату. Уложив меня на кровать, он покинул спальню, плотно прикрыв за собой дверь. И никто из нас двоих не видел, как мужчина с глазами цвета аметиста наблюдал за нашим танцем. И в этом взгляде отразились такие боль и отчаяние, что казалось, они прольются хрустальной капелью слез, но этого не произошло.