Глава 5
– Мальца-то за что?! – простонал старший из моего конвоя.– Сволочь! Так и прибил бы гада!
– Так прибил бы,– сказал я ему, целенаправленно пробиваясь через моментально образовавшуюся плотную толпу к пострадавшему.
– Много ты понимаешь, паря,– вздохнул он в ответ.– Нам запрещено в такие разборки влезать.
Бесы активно мне помогали, понимая, что я не убегаю, а, наоборот, собираюсь выполнить свои общественные обязанности.
– Лекаря! – выкрикнул кто-то с таким отчаянием, что я удвоил усилия.
– Пропустите лекаря. Р-разойдись! Пропустить лекаря! – заорали мои бесы, помогая прорваться.
Люди подвинулись, освобождая коридор к носилкам. Среди столпившихся я увидел того наглого вампира, который назвался торговым представителем.
Надо бы пройти мимо. Тихо и мирно. Ну какой боец из обычного лекаря? Ему ли нарываться на дуэль с одним из представителей расы сильнейших бойцов континента? Но что-то пещерное во мне яростно воспротивилось такому решению. Видимо, я и в самом деле троглодит, раз не могу позволить чужакам безнаказанно обижать своего. То, что причинили вред ребенку, да еще инвалиду, только еще больше подогрело меня. На миг представилось, что это мой сын хамски выброшен из коляски наглыми подонками и лежит на камнях с разбитой головой. Остро захотелось вцепиться зубами в их глотки и со звериным рычанием рвать, рвать, рвать...
На моем лице, уверен, не отразилось даже намека на бурю, бушевавшую в душе. «Хлопотать мордой», являя миру свои, никому не нужные душевные терзания, в Барске, не говоря уж о центре, отучили качественно.
– …Внутри вы хоть на пену изойдите, если уж такое случится и вас что-то сильно заденет, но снаружи все должны видеть только то, что вы сами считаете нужным показывать,– вещал в который раз элв, вбивая в нас суровые истины.– Враги не должны найти в вашей защите ни малейшей бреши. Вы поняли? Родеро! Крис! Уши б ваши в трубочку, а трубочку в задницу! У вас на рожах все написано! А думаете вы о чем угодно, только не о том, что я пытаюсь с упорством маньяка вдолбить в ваши пустые головы. Считаете ерундой то, что я вам говорю? Болтовней старого маразматика? Считайте как хотите, но, если еще хоть раз увижу ваши обезьяньи ужимки, будете двести метров коридора драить носовым платком. Одним на двоих!
Перед этим мы с Крисом уже ровняли траву в зале отдохновения с помощью маникюрных ножниц и линеек. Результат нам не понравился – то ли дело буйная свобода дикой природы…
Поравнявшись с вампиром, я начал действовать. Со стороны это выглядело так: неуклюжий лекарь вдруг споткнулся и с маху всем весом наступил на ногу торговому представителю. Пытаясь удержать равновесие, парень судорожно вцепился в плащ вампира и повис. Раздался треск рвущейся материи – красивая фибула, инкрустированная мелкими драгоценными камнями с огромным рубином посередине, серебристой рыбкой взлетела в воздух и шлепнулась на камни мостовой. Вампир дурным голосом взвыл от боли в раздробленной стопе, а лекарь испуганно отпрыгнул в сторону и, вот ведь незадача, очень «неудачно» с хрустом раздавил каблуком упавшую застежку. Да так, что от украшения осталось нечто мятое и припудренное мелкой пылью бывшего рубина.
Жаль. Дорогущий был записывающий артефакт. Старинная работа хорошего мастера. Теперь, по словам коменданта, такие качественные тридцатидвухчасовые уже не делают. Все, на что способны нынешние маги – это четырехчасовые с мутным, дергающимся изображением. На записях, сделанных такими штуками, и родную маму с трудом узнаешь. Те, что остались с имперских времен – большая редкость. Относятся к ним бережно. Не дыша. Пылинки мягкими перышками сметают. А тут об камень грубо – хрясь! А нечего всякие гадости записывать. Мою физиономию в частности.
Я наскоро осмотрел троицу – больше записывающих кристаллов у них не было. Видимо, вампиру тоже стало до соплей жалко артефакта, поскольку ярость его была просто неописуемая. Они все и так бледные, как смерть, а теперь даже ее переплюнули. Стоят кучкой, как три гейзера. Белые до синевы, и глазами краснющими меня прожигают. Рев крупной шишки, торгового представителя Кассарии, перекрыл самых зычных зазывал, а брызги слюны с успехом могли поспорить с небольшим фонтаном. Я заорал с ним в унисон перепуганным козлом, добавив визгливые нотки в голос:
– Господин кровопийца! Я не виноват! Меня толкнули! Я покорнейше прошу принять мои самые-самые искренние извинения! Я заплачу за плащ два золотых!..
– Т-т-ты-ы-ы!..– заклинило представителя так, что он на секунду заткнулся, но про кристалл ничего говорить не стал и перевел все на одежду: – Пор-р-р-рвал мой плащ! Ублюдок! Т-ты ос-с-скорбил меня!..– Глаза представителя, казалось, сейчас выпрыгнут из орбит и покусают меня не хуже челюстей, забитых под завязку острыми зубами.
– Это произошло случайно, к тому же я извинился! Так же, как и ты только что перед ребенком. Значит, все в порядке? Инцидент исчерпан?
Стоило им понять, что ситуация повторилась, только с точностью до наоборот, и в роли жертвы оказались они сами, как всех троих кровососов аж затрясло. Понимаю, обидно.
– Нет, щенок! Инцидент не исчерпан! Я тебя прямо сейчас выпью! – прохрипел, задыхаясь от ярости, торговый представитель и шатнулся ко мне с недвусмысленными намерениями, но тут опять закричали:
– Да где же он, этот лекарь?! Быстрее!
Хмурые бесы конвоя оттеснили от меня вампира, глядя на него с такой мрачной решимостью, что он понял – малейший повод, и его убьют, не считаясь ни с какими договорами. К ним присоединились наемники из охраны мальчика. Вампир скрежетнул зубами, развернулся и пошел обратно в сторону рынка, а я поспешил к ребенку.
– Мы еще встретимся, щенок! – многообещающе прошипел представитель напоследок и скрылся в толпе вместе со своими приятелями.
К тому времени как я добрался до пострадавшего, носилки поставили на землю, креслице с них сняли и, подстелив плащи охранников, уложили на них мальчика. В изголовье на коленях стоял командир охраны и, постанывая, словно пострадал сам, придерживал голову ребенка, зажимая рану окровавленным платком. Я ему искренне сочувствовал. Подопечного не уберег, теперь с наймом будут большие сложности.
Отогнав страдальца, уж очень убивался мужчина, словно по собственному сыну, я положил ладонь на лоб пострадавшего, остановил кровь и проверил череп. Пробоин и трещин не обнаружил. Легкое сотрясение должно скоро пройти само, но можно этому делу помочь. Ого! А у мальца неплохо развит блок управления магической энергией. Похоже, его целенаправленно тренировали, развивая способности, причем довольно неплохо. Правда, упустили несколько существенных моментов – будь у меня побольше времени, я бы ему кое-что подправил. Однако это дело не на один сеанс. Да и пригляд нужен постоянный. Поэтому пока ограничился малым целебным воздействием. Оно тут же регенерировало кожный покров и устранило последствия легкого сотрясения мозга. С этим порядок. Даже рубец не останется. Еще одним диагностическим воздействием проверил весь организм и обнаружил перелом позвоночника с серьезными нарушениями нервных путей. Причем не сегодняшний, а двух-трехлетней давности. Получается, ребенок уже давно не может ходить. Вот почему обнаруживается атрофия мышц нижних конечностей.
Если бы парень просто упал сам, я бы ограничился тем, что уже сделал, но после общения с вампирами он стал для меня фактически своим, поэтому я решил помочь. Конечно, после излечения перелома ко мне возникнут вопросы, но, во-первых, я к тому времени буду уже далеко, а во-вторых, в эти неспокойные времена, когда искатели древних артефактов, погибая сотнями, тем не менее постоянно извлекают из руин и прочих зараженных мест все новые и новые находки, все можно списать на обнаруженную книгу по медицине, которой больше ни у кого нет, или армейский артефакт исцеления. Военно-полевая хирургия в лечении подобных повреждений накопила большой опыт, и часто офицеры, не дожидаясь, пока до них дойдет очередь, ломали по специально сделанной бороздке амулет и залечивали раны, переломы в том числе.
Пострадавший очнулся и смотрел на меня синими глазищами в пол-лица одновременно с любопытством и давней тоской. Он уже разуверился, что сможет когда-нибудь ходить, и отчаяние стало его постоянным привычным спутником.
Я подмигнул мальцу и усыпил его. Перевернув пациента на живот, положил руки ему на спину (так удобнее, хотя можно действовать дистанционно), активировал воздействие из стандартного комплекса военно-полевой хирургии. Магических поражений в области перелома не заметил, поэтому корректирующее вмешательство с моей стороны почти не потребовалось. Нервные ткани и каналы циркуляции энергии восстановились быстро и без проблем. Позвонки встали на свои места, и начался интенсивный процесс регенерации тканей, в первую очередь костных. Я не поскупился на энергию, заполнив и прочистив мощным вбросом все каналы и узлы магической структуры тела. Заполнил до предела запасы организма и дополнительно влил приличный объем в резную костяную пряжку ремня на талии мальчика, сделав из нее одноразовый накопитель. Накопитель-пряжку через простенький блок управления связал с внутренним энергетическим резервом, дав указание сначала исчерпать накопитель. Пряжка после такого издевательства, конечно, развалится, но, думаю, здоровье ног того стоит.
Собственно говоря, артефакт можно сделать из чего угодно. Достаточно внедрить свернутую структуру воздействия в предмет. В процессе внедрения создается копия структуры из немного измененного вещества предмета. Вещество остается тем же, но становится немного другим. Крис с жаром рассказывал мне что-то про магоизотопы и особенности циркуляции запространственных квазимагических потоков, но я спешил на тренировку и особо вникать не стал. Некоторое время он бежал за мной, пытаясь посвятить в подробности, но, заметив, что я не спешу приобщиться к этой науке, плюнул, назвал дикарем пещерным и отстал.
Главное, что я понял,– артефакт разрушается в процессе заполнения энергией, а не при ее циркуляции. То есть если артефакт просто хранит энергию (обычный накопитель), закольцованную внутри собственной структуры, то предмет очень долго практически не теряет своей прочности, хотя, разумеется, не до бесконечности. Со временем артефакт все равно разрушится. А вот каждая новая закачка необратимо повреждает носитель. Таким образом, затраты труда на изготовление артефакта из деревяшки или алмаза практически одинаковы, однако деревянный сработает, скорее всего, только один раз, тогда как алмазный может активно послужить и потомкам, в зависимости от внедренного в него воздействия.
Примерно через полчаса я закончил, убедился, что нервные сигналы проходят по восстановленным каналам без искажений, снял блокировку болевых ощущений, разбудил парня и легкими щипками стал проверять чувствительность тела.
– Сейчас надо немного потерпеть. Я не могу отключить боль, потому что надо проверить, восстановилась ли чувствительность.
– Я потерплю,– прошептал он в ответ.
– Ну вот и молодец. Настоящий мужчина. Воин. Здесь чувствуешь? А здесь? И здесь чувствуешь?
Мальчик неизменно отвечал: «Да». Следовательно, иннервация конечностей восстановилась полностью. Аккуратно перевернув пациента на спину, я свернул несколько плащей и подложил ему под спину таким образом, чтобы не нагружать восстановленный участок.
– Дайте мне несколько ремней.
– Зачем они тебе, господин лекарь? – осторожно и почему-то с немалой опаской спросил меня старший.
– Надо зафиксировать мальчика на носилках. До ночи ему шевелиться нежелательно.– И, обращаясь к ребенку, шепотом сказал: – Если до ночи выдержишь, завтра уже можно будет шевелиться, а через два дня ходить. Как? Сможешь потерпеть?
– Я смогу ходить? – так же шепотом ответил мне мальчик, и его глаза заблестели от слез.– Правда, господин лекарь? Я смогу ходить?
– Но ты же чувствовал, как я тебя щипал?
Мальчик, счастливо плача, энергично закивал головой.
– Вот видишь, теперь просто необходимо, чтобы эффект закрепился. Понимаешь? Вот и молодец. Только об этом никому ни слова, пусть это будет нашим с тобой секретом, зато потом ты всех ка-ак удивишь... Договорились?
Маленький пациент энергично закивал головой, а наша с ним тайна привела его в восторг. Он уже предвкушал, как встанет с кресла и спокойно, словно это обычное дело, пройдется перед восхищенной родней.
Мне предупредительно подали целых десять поясов, из которых я взял четыре первых попавшихся и привязал ребенка к носилкам.
– Теперь слушай меня внимательно,– по-прежнему шепотом инструктировал я мальчика.– Могут сказать, что все это ерунда, и предложат тебе посидеть или перевернуться на бок – не соглашайся. Только когда настанет полночь,– время я указал с небольшим запасом,– если очень захочется, можно будет перевернуться или сесть. Только очень аккуратно. Ты меня понял?
Мальчик кивнул.
– А утром уже смело переворачивайся, садись и потихоньку пробуй шевелить ногами. Да, вот еще,– я достал из кармана флакончик укрепляюще-успокаивающего средства (входит в пакет первой помощи имперской армии),– выпей, если станет тяжело.
Я посмотрел на пациента еще раз и остался доволен. Конечно, он побледнел и исхудал, от него лечение тоже потребовало немало сил, но держался молодцом.
– Командир,– повернулся я к охранникам,– транспортируете его домой именно в таком зафиксированном состоянии. С носилок до полуночи не снимать, иначе все лечение пойдет насмарку. Завтра кормить до отвала и обязательно давать эликсир с раствором кальция. Это обязательно. Все. Желаю здравствовать.
Я развернулся в сторону рынка и спокойно пошел по своим делам. Только я успел слиться с толпой, как раздались вопли, люди отпрянули в стороны, и по образовавшемуся коридору стремительно прошествовала молодая красивая девушка в роскошном, но не стесняющем движения платье. Высокая, голубоглазая, светловолосая. На виске возле левого глаза небольшой шрам. На поясе висели две богато украшенные камнями сабли. За ней пыхтел еще более роскошно одетый толстяк.
– Профессор, посмотри, что с братом. Быстрее! – притопнула она ногой.– Сержант! Ко мне!
Давешний старший охранник подбежал к девушке, вытянулся в струнку и коротко доложил:
– Трое вампиров. Якобы споткнулись и толкнули носилки. Твой брат упал. Местный лекарь, оказавшийся неподалеку, оказал помощь. Сказал до ночи не шевелиться и не двигаться. Иначе можно повредить мальцу.
– Посмотрим, что натворил этот недоучка,– пропыхтел толстяк.
– С чего ты решил, что он недоучка? – спросила девушка.
– А кто еще может оказаться в этой глуши на западе неподалеку от границы с вампирами? – удивился профессор и направился к пострадавшему.
Я не стал дальше выслушивать болтовню помеси павлина с индюком и спокойно направился туда, куда шел с самого начала,– на рынок, мысленно напоминая себе, что должен купить. Впереди, преградив мне путь, нарисовалась до боли знакомая троица. Предстоящее разбирательство заставило меня поморщиться. Последствия своего поступка я просчитал еще до его свершения и понимал, что без драки не обойдется. Среди вампиров не было древнего, поэтому расправиться с этой тройкой несложно. Думаю, в случае чего и бесы помогут, куда денутся. Не очень хорошо то, что придется раньше времени снять личину простого, безобидного лекаря. Лишнее внимание может добавить множество дополнительных проблем. Правда, в чем-то и облегчить выполнение моей задачи.
Тем не менее я ни о чем не жалел, раз уж так сложилось. Безучастно пройти мимо той гнусности, что совершили эти подонки, было выше моих сил. Это, разумеется, не значит, что я теперь пойду спасать всех сирых и убогих или стану кидаться с кинжалом на армии, обидевшие парочку крестьян. Совсем нет. Просто в данной ситуации все мое существо потребовало немедленно разобраться и свершить суд. Может, это заложили в меня при модификации? А может, помимо обостренного слуха, ночного зрения и скорости у меня попутно обострилась и совесть? Ответа я не знаю. Единственное, что точно могу сказать: не вмешался бы, чувствовал бы себя вывалянным в грязи и оплеванным. Неприятное чувство. А неприятностей, как ни парадоксально это звучит, я стараюсь по возможности избегать.
– Я тебя предупреждал, щенок, что мы еще встретимся? – торжествующе прошипел главный вампир.– Вызываю тебя на бой до смерти. Здесь и сейчас! – Он хищно оскалился с ясной целью напугать до дрожи и делано ласково прошипел: – Ты можешь отказаться. Тогда я тебя просто выпью. Это не больно и даже приятно. Нежная смерть. Ну как, человечек? Может, не будем тянуть и начнем?
– Слюни подбери,– насмешливо ответил я.– На «сейчас» я согласен, а на «здесь» – нет. Кругом толпа. Люди ходят, дети смотрят, женщины улыбаются, а у нас приватный разговор намечается. Можно сказать, интимный. Есть здесь неподалеку тихое и пустынное местечко, где нам не помешают? – спросил я у старшего беса.
Тот с глубоким сожалением посмотрел на меня, мысленно уже похоронив, подумал и предложил пройти по боковой улочке, на четверть обогнуть рынок слева, и он покажет площадку, огороженную тыльными стенами складов.
– Местные бандиты любят там по вечерам собираться и выяснять отношения,– пояснил он.
– Хорошо. Так даже лучше,– согласился с моими доводами главный кровосос.– Показывай,– почти приказал он старшему бесу.
До места мы шли минут пятнадцать. Не теряя времени, я приготовился к схватке. То есть связался с комендантом и предупредил его о намечающейся дуэли. Лоскер, прямо как заботливый дедушка, поворчал на тему моего безрассудства и неумения пройти мимо, не влезая в какую-нибудь авантюру, сказал, что все уладит, а сейчас отключается, так как надо еще продумать политические последствия убийства неизвестным лекарем трех вампиров, в том числе большой шишки – торгового представителя Кассарии. Мне откровенно польстила уверенность старого вояки в моих силах.
Площадка действительно представляла собой почти правильный квадрат шагов двадцать по диагонали. С трех сторон она полностью ограничивалась тремя стенами, а с четвертой, откуда мы пришли, углы двух складов образовали узкий проход. Проверив окрестности магически, я никаких потенциальных наблюдателей не обнаружил.
– Прощу вас, господа конвоиры, перекрыть выход, чтобы ни одна зубастая сволочь не удрала,– попросил я охрану, когда мы всей группой вышли на середину ристалища.
Старший бес сокрушенно покачал головой, как и остальные, посмотрел на меня с сочувствием. Они решили, будто поняли мою игру – фактически предсмертную браваду. Парень боится и за болтовней скрывает свой страх. Точно так же решили и вампиры. Торговый представитель радостно оскалился, демонстративно облизнулся и медленно вытащил два прямых меча. В его голосе проявились воркующие нотки, когда он решил нагнать на меня жути:
– Обож-ж-жаю, когда жертва трепещет в зубах. Это так сладостно!
Двое его подельников отошли в сторонку и, скрестив руки на груди, приготовились насладиться представлением. Я, в свою очередь, тоже хотел сказать что-нибудь патетическое, но высокопарных фраз, подходящих случаю, в голову не пришло. Единственное – сняв куртку и рубашку, дабы не пачкать одежду, улыбнулся своим некогда убойным оскалом и предложил начинать.
Больше мы не разговаривали. Противник нанес по мне ментальные удары, которые должны были обездвижить и лишить меня воли к борьбе – любимая тактика вампиров. Я зеркально отразил их. Воздействия вернулись к своему творцу и развеялись, напоровшись на защиту.
Дальше в ход пошло железо. Два моих кинжала, удлиненные магически до семидесяти сантиметров, встретились с мечами торгового представителя. Его клинки также имели вторую, магическую оболочку и в прочности не уступали моим. Однако их длина оставалась неизменной.
Разница заключалась в том, что мои клинки не содержали внедренную в металл структуру воздействия, и были, по сути, самым заурядным оружием. Разве что сталь и высокое качество изготовления отличали их от подобных кинжалов. А у вампиров (думаю, у всех троих) узкие мечи, почти шпаги, являлись артефактами, содержащими одну-единственную неизменную структуру воздействия, соединенную с камнем-энергохранителем.
Две минуты мы с ним кружили, пока противник не проявил все, на что был способен. Он меня жестоко разочаровал. Артефакт-тренажер «вампир среднего уровня» и то был искуснее. К тому же в первые секунды боя он понял, что я, по крайней мере, не уступаю ему ни в скорости, ни в мастерстве, поэтому взвинтил темп до предела. До своего предела. С удивлением я увидел в его исполнении несколько явно модифицированных приемов. Только в результате модификации эффективность была принесена в жертву изяществу поз и движений. Чтобы подстегнуть вампира, дабы не было сомнений, что он действительно выложился весь, я нанес ему несколько колотых и резаных ран, которые мало повлияли на его боевые качества (сказывалась знаменитая регенерация зубастых), но зато наконец-то заставили его побывать в шкуре своих жертв. Не скрою, мне приятно было видеть в его глазах усиливающийся животный ужас, вызванный предчувствием позорной смерти от руки какого-то человечишки.
Магический арсенал тоже показал скорее регресс вампирской техники боя, чем его совершенствование. Даже три фокусирующие линзы, чтобы обстрелять меня шариками льда, торговый представитель толком не смог построить. Точность получилась ниже средней. Хотя слабо защищенного противника с близкой дистанции он бы, безусловно, изрешетил в фарш.
Свой арсенал я демонстрировать не стал, за исключением одного недавно освоенного удара. Сосредоточившись на защите, я готовил воздействие, которое хотел опробовать на подходящей цели. Крис вместе с элвом совсем недавно разработали принцип привязки воздействия к цели – эдакий стабилизатор воздействия. Кроме того, я добавил покрывало невидимости, чтобы противник до последнего не мог подготовиться к атаке и, кроме прочего, не смог запомнить и понять принципы построения. В связи со всеми этими накрутками управляющий блок был безумно сложен и громоздок, и я пока не приноровился строить его быстро. Пришлось даже четыре сектора области внимания выделить под эту задачу (из оставшихся выделил по два на каждого вампира и последние два – на отслеживание обстановки). По моим прикидкам, для эффективного преодоления магической защиты вампира хватило бы и трех линз, но я решил перестраховаться и построил над его головой пять, сориентировав ось вертикально точно на темя.
Двое дружков вампира участия в бою не принимали. Они стояли, скрестив руки на груди, прислонившись к стенке одного из складов, и злорадно ухмылялись, думая, что их предводитель забавляется с наглым человечком, желая основательно помучить перед тем, как убить. Поскольку я, чтобы позлить противника, не отражал его воздействия, а отклонял, когда они максимально приближались, со стороны можно было решить, что я едва уворачиваюсь от ударов.
Наконец, увидев все, что хотел и мог показать мне вампир, я, далее не медля, активировал уже готовую структуру.
Капля воды, сконденсированная из рассеянного в воздухе пара и замороженная до кирпичной прочности, окруженная пятислойной магопроникающей оболочкой, разогналась сквозь линзы до сверхзвуковой скорости (не огнешар все-таки, структура поплотнее будет, потому и скорость выше) и прошила голову старшего вампира, пробив тело до уровня грудной клетки или желудка, где и взорвалась, мгновенно высвободив оставшуюся энергию.
М-да. Грязноватый удар получился. Не в смысле этики, а в прямом. Во всех присутствующих, включая стоящих поодаль у входа бесов конвоя, влепились ошметки внутренних органов, осколки ребер и позвоночного столба. Получив прощальный привет от торгового представителя в виде врезавшейся в лоб какой-то косточки, я подумал, что следовало отпрыгнуть подальше в момент активации. Как всегда, хорошая мысля приходит опосля.
Секундное замешательство среди оставшихся противников, и они стремительно прыгнули на середину, попытавшись зайти с разных сторон. Двумя одновременными ударами сфокусированного в плотные сгустки воздуха я отшвырнул их в стороны и, поскольку ничего интересного увидеть больше не ожидал, без затей сделал так, что один вампир скоропостижно скончался, получив травму, несовместимую с жизнью. Проще говоря, мой правый клинок чисто срубил ему голову. Последний зубастик ненамного пережил своих сородичей – сфокусированный в центре лба ментальный удар проломил его защиту и превратил сознание в хаос. Такое поражение не разрушает разум окончательно в силу своей узкой направленности, довольно скоро незатронутая часть взяла бы на себя функции поврежденных участков, а со временем и восстановила бы их целостность. Но ждать наступления данного события я не стал, примитивно одним клинком проткнув сердце, а другим – отделив голову от тела.
Весь бой длился чуть больше четырех минут. Судя по взглядам моих охранников, они еще не успели отойти от шока, увидев, как молодой лекарь, лениво машущий клинками на тренировках, уделал трех вампиров, каждого из которых сами бесы гарантированно побеждали не менее чем втроем. Могли и вдвоем, но результат уже был пятьдесят на пятьдесят.
Деактивировав кинжалы (очень удобно – кровь не надо вытирать, магия очищает сама), вложил их в ножны, после чего связался с Лоскером и сообщил о том, что немного напачкал на воровской площадке. Комендант посоветовал быстрее уходить. Он уже выслал группу, которая засвидетельствует смерть от рук неизвестных и уберет тела. Я пояснил, что одно тело представляет собой разбрызганные по всей площадке останки, из которых более-менее сохранились ноги от бедра, руки – одна здесь, другая там, и голова... в переулке.
– Разберемся, Родеро. Руки-ноги чьи?
– Торгового представителя.
– Хм. Тогда мы его останки уничтожим. Пусть считается пропавшим без вести или похищенным. Пустим слух, что неподалеку видели драконов. Неместных. А теперь уходите. Все будет в порядке.
– Все, что на них, обязательно сохраните.
– Конечно. Как положено. Все до нитки разложим по отдельным мешкам и положим на склад отряда безопасности. Посмотришь потом?
– Да, зайду обязательно. У них при себе может оказаться что-нибудь интересное. Кстати, Лоскер, а что, все вампиры такие мерзавцы?
– Ты знаешь, нет, люди как люди. В человечьем племени тоже ведь встречаются подобные типы. Среди вампиров их не больше, чем среди остальных. Даже их король, древний вампир, вызывает уважение.
– Ты же говорил, что он провоцирует войну с этим королевством.
– Говорил, не отрицаю. Но на его месте любой правитель делал бы то же самое. Смотри: Кассария – самая западная страна на материке. Дальше за ней – океан с десятком-другим нищих островов. А наш Кронтор полностью перекрывает торговые пути на восток. Чтобы торговать самим, вампирам приходится либо огибать наши воды через океан, а это опасно, либо платить немалую пошлину, поскольку наш король тоже соображает, что следование в обход слишком затратно. Вот и получается, что без захвата хотя бы кусочка земли, граничащей с другими государствами, вампирам сложно развивать свою экономику.
Поговорив с Лоскером, я попросил у бесов воды и, опустошив три фляги, кое-как смыл кровь покойного торгового представителя с тела и брюк. Куртка и рубашка, брошенные перед боем на землю у стены одного из складов, почти не пострадали. Я быстро оделся и предпринял третью попытку попасть на рынок. Буквально через десяток шагов понял – так дело не пойдет. Бесы совершенно не походили на конвой осужденного на общественные работы, как это было незадолго до драки с вампирами. Сейчас меня сопровождал полный служебного рвения и осознания важности миссии почетный эскорт шествующих парадным маршем бесов с саблями наголо, как положено при торжественном сопровождении императора. М-да. Короля играет свита. Увидев меня в таком сопровождении, даже местный дурачок, если он здесь вообще есть, поймет: «Ох непрост этот лекарь, ох непро-о-ост...»
Просьба вести себя естественно была выслушана и... твердо отклонена. Дескать, сопровождать такого воина, как я, для них великая честь, и они не желают лишать себя удовольствия. Старший пообещал костьми лечь, но не опозорить... и так далее. Действительно, воина уважают почище графа. Единственное, о чем сожалел бес,– это о невозможности быстро построить впереди нас знаменосцев с барабанщиками в парадной форме, чтобы все видели – идет славный победитель троих вампиров. После долгих уговоров и увещеваний бесы все-таки убрали сабли в ножны, из колонны по два перестроились в одну шеренгу, прекратили печатать шаг, перейдя на балетную поступь матроса, по клотик залитого ромом, и так старательно попытались изобразить равнодушие ко мне великому, что наша компания перестала отличаться от пациентов дома скорбных умом, впервые выпущенных на прогулку без лекаря и его здоровенных помощников.
Пришлось снова связаться с Лоскером и потребовать замену. Может, и есть среди бесов актеры, но это точно не мои конвойные.
– Кха-кха...– то ли засмеялся, то ли закашлялся комендант.– Театр мы действительно не строили и лицедейскому искусству воинов не учили. Но и как быть с заменой, просто не знаю. Такого никогда не случалось. Конвой прикрепляется к осужденному на весь период общественных работ. Боюсь, замена твоих бесов еще больше усугубит ситуацию.
Мы оба крепко задумались. Что делать? Менять охрану нельзя, но и с этой идти невозможно. Не сидеть же мне в этом тупике до ночи?
– Вот что… – Кажется, Лоскер что-то придумал.– У одного из моих заместителей, архибека второго ранга Фарека, жена – человек. Дочь у них – тоже человек. Девочка уже неделю странно покашливает. Наш лучший лекарь говорит – ерунда, скоро пройдет. Но почему-то я ему не верю. Темнит старик. Так вот, никуда не уходи. Я пришлю Фарека, а он тебя проводит к себе домой. Поведение конвоя не вызовет удивления – все будут уверены, что они с начальством так почтительны. У Фарека пропишешь его дочке какую-нибудь травку. Тот поблагодарит за помощь и своей властью освободит тебя от общественных работ. Как тебе мой план?
– Согласен,– подумав, ответил я, а также приказал передать бесам из моего конвоя, чтобы не удивлялись появлению Фарека и хранили тайну того, что видели, на уровне военной.– Ох и извилист в вашем городе путь на рынок!
Комендант хохотнул, оценив шутку, и уже серьезно добавил:
– Прошу разрешения ввести архибека второго ранга Фарека в курс дела.
– Разрешаю.
Минут через десять едва ли не бегом прибыл архибек и повел нас к себе домой. Сначала хотел пристроиться к процессии на полшага позади меня, опять же, как при сопровождении вышестоящего начальника, но я мысленно приказал ему выйти вперед, построить бесов в квадрат вокруг меня и начать движение.
В двухэтажном особняке архибека нас встретила мрачноватая красивая женщина и проводила в спальню дочери. Она была вежлива, но не очень любезна.
– Вот моя дочь, Корса,– сухо сказала хозяйка.– Надеюсь, мне объяснят, зачем она так срочно понадобилась? Мне пришлось силой отрывать ее от подруг и тащить домой.
Тон супруги бедного заместителя коменданта не оставлял сомнений в том, что скоро ему предстоит неприятное объяснение. Что поделаешь, воин должен стойко переносить тяготы и лишения военной службы.
В спальне на кровати прямо в пропыленном насквозь тренировочном костюме сидела девушка лет пятнадцати и довольно ловко крутила в пальцах небольшой кинжал, всем своим видом показывая, насколько она недовольна тем, что ее оторвали от интересного занятия. Яростно зыркнув сначала на отца, потом на мать, перевела свой лучистый взор на меня. М-да. Видимо, на данный момент у нее в запасе остались только бронепрожигающие лучи.
Я предложил девушке убрать кинжал, раздеться и лечь в постель.
– Вот еще! – взбрыкнула малолетняя красотка.– Я и перед своим парнем голой не показывалась, а тут перед другим буду раздеваться! Что, голых девушек никогда не видел?! – съязвила она.
– Как ты разговариваешь с... лекарем?! – рыкнул Фарек.
А мать, похоже, заинтересовало совсем другое:
– «Своим парнем»?! Это что ж у тебя за парень такой завелся, что ты перед ним голой прыгать готова?!
– Его зовут Дисик! – с вызовом ответила девушка.– И не собиралась я перед ним голой прыгать!
– Сколько раз я тебе говорила, чтобы не видела его рядом с тобой! Ах ты, швабра мелкая! Мать не слушать?!
– Ты ничего не понимаешь, мама! Дисик хороший! Он добрый! И умный!
– Бабник твой Дисик! – повысила голос хозяйка.– Бабник и хам!
Пока женская часть семейства препиралась, архибек тихо спросил:
– Может, не стоит? Выпиши бумажку, я объявлю, что все хорошо, и освобожу тебя от охраны. А?
– Хочешь, чтобы завтра твои женщины всему рынку рассказали о странном представлении, разыгранном у тебя в спальне? Пусть все будет натурально.
– Та-а-ак! – проревел архибек, прерывая женский скандал, достигший максимальной громкости и грозящий закончиться слезами как с одной, так и с другой стороны.– Корса! Живо разделась и легла, как сказал доктор! Ты, мать,– повернулся он к жене,– либо молчишь, либо вон из спальни!
По тому, как живо стали выполняться команды, я понял, что веревки вить из заместителя коменданта можно до определенного предела и семья точно знает, где этот предел находится. Хозяйка замолчала и тихо отошла к двери. Дочка по-солдатски быстро разделась и легла на кровать, выдавая свое недовольство тихим обиженным сопением. Я подошел к ней, сначала, чтобы изобразить лекаря-немага, сделал пальпацию живота, простучал грудную клетку, делая вид, что внимательно прислушиваюсь, затем, решив, что театра достаточно, положил руку на лоб, быстро построил и активировал диагностическое воздействие.
Я ожидал обнаружить легкий трахеит, который действительно скоро прошел бы, однако все было на порядок сложнее. Воздействием алмазной чумы, да еще первого класса, владели только очень сильные маги вампиров. Также его мог применить и немаг, если имел соответствующий артефакт. В этом случае обязательно нужна кровь жертвы. Хотя бы небольшая царапина, чтобы воздействие привязалось и начало свою работу.
Эх, комендант-комендант, и подкинул же ты мне заботу. Просто так я теперь уйти не могу, а распутывать эту гадость – дело долгое, нудное и очень-очень трудное. Я же воин, а не целитель.
Отозвав Фарека к окошку, я тихо спросил его:
– Вспоминай, есть у тебя враги, которые могут пойти на убийство твоей дочери? Или, может быть, за последний месяц ты кому-то в чем-то отказал?..
– Убийство дочери? – не понял архибек.– Зачем?.. А, понял! – обрадовался он.– Это ты для натуральности говоришь?
– Нет. К сожалению, все серьезно.
Фарек с тревогой и ужасом посмотрел на меня. Я немедленно перешел на телепатическую связь:
«Фарек, это Родеро. Не хотелось бы, чтобы твои девушки нервничали. Это только усложнит дело. Я пока займусь твоей дочкой, а ты вспоминай, кому перешел дорогу».
Мать Корсы, видимо, почувствовав неладное, решительно подошла к мужу и с тревогой стала его шепотом допрашивать, но тот отмахнулся:
– Не до тебя, Ладия. Все потом.
Пациентка лежала обнаженная поверх одеяла, сопение становилось все более сердитым. В ее случае мне не требовалось магически раздвигать ткани и вмешиваться напрямую, поэтому я предложил ей залезть под одеяло, если уж так стесняется. Корса гордо отказалась и отвернулась от меня, показав мне свое особое «расположение». Впрочем, я в друзья не набиваюсь, поэтому, тяжело вздохнув, еще раз обругал про себя коменданта и приступил к работе.
Через три часа напряженного сражения с вражеским воздействием я весь в поту откинулся на спинку кресла, поставленного в изголовье перед операцией, и, не заботясь о приличиях, прямо рукавом вытер лоб. Несмотря на усталость, я чувствовал себя победителем. Может быть, мастер-целитель сделал бы дело в три раза быстрее, затратив энергии в пять раз меньше, но я не мастер, а у меня получилось.
Все это время родители девушки ни на минуту не покидали спальню. Мать, как только убедилась в том, что я закончил, с некоторым недоверием спросила:
– Что с Корсой?
– Теперь, надеюсь, все в порядке. Запущенный трахеит. Был. Три дня постельного режима и усиленного питания,– бодро ответил я Ладии.
А Фареку телепатически сообщил, что его дочь была заражена дней восемь – десять назад. Для внедрения чумы достаточно царапины. Вопрос, кто мог поцарапать Корсу?
«Трудно сказать. Ребенок – носится где попало. Как без царапин?»
«Где попало артефакты или маги, способные заразить алмазной чумой, не валяются. Короче, вспомнить и доложить».
«Да, высший. Я обязательно вспомню, найду, и этому гаду очень не поздоровится»,– с угрозой ответил архибек по-прежнему телепатически.
В этот момент женщины напомнили о себе.
– Три дня?! – возмутилась пациентка с молчаливого одобрения матери.– У Милсы тоже трахеит был. Дедушка Вассор поставил ей горчичники, дал смягчающий эликсир и сказал попить чаю с медом перед сном. Денек полежала – и как огурчик! А тут три дня! Ф-фэ!
– Да этот молодой шарл... лекарь просто денег хочет взять с нас побольше. Как же! Почти три часа потел, бедный. Изгнание злобной болячки изображал,– съязвила Ладия, с жалостью глядя на мужа, позволившего обвести себя вокруг пальца.
– Господин лекарь сказал три дня, значит, будет лежать три дня! Я сказал! А ну, кыш под одеяло! И лежать тихо! Выздоравливать! – жестко и строго прикрикнул Фарек.
Затем он торжественно своей властью освободил меня от наказания, отправил бесов в казармы, а меня пригласил в малую столовую отобедать, куда мы с ним неспешно и прошествовали. Ладия нас опередила, пробормотав что-то о необходимости хозяйского пригляда.
В уютном зале суетилась, накрывая на стол, прислуга архибека. Здесь же была и хозяйка. Она руководила процессом, указывая, что куда ставить, какие марки вин нести из погреба и даже какого цвета салфетки доставать.
Вскоре все было расставлено, но женщина продолжала тянуть время, будто ожидая к столу кого-то еще.
Минут через десять лакей доложил о прибытии господина Вассора с учеником. Хозяйка облегченно вздохнула и, попросив нас подождать, выбежала из столовой. Через пару минут она заглянула в дверь и попросила мужа пойти с ней помочь в каком-то деле, мило улыбнувшись мне, дескать, поскучайте немного, а мы быстро.
Фарек вышел, но через некоторое время снова связался со мной телепатически и смущенно попросил разделить с ним сознание. То есть посмотреть его глазами и послушать ушами.
«Я думаю, это необходимо и прошу прощения за то, что не предусмотрел подобной инициативы жены. Обещаю. Как только гости уйдут, я с ней поговорю».
Я переключил один из секторов внимания на архибека и увидел занятную картинку: рядом с Ладией в спальню Корсы шел старец очень преклонных лет, а за ним, чуть приотстав, парень, по виду мой ровесник, бережно прижимающий к груди богато украшенный кованый ларец.
– Так, значит, ты считаешь, милая Ладия, что молодой человек либо недоучка, либо отъявленный шарлатан?
– Да, мастер Вассор. Точно шарлатан. Он осматривал Корсу совсем не так, как ты. Потом сказал, что у нее запущенный трахеит, и велел не выходить из дому три дня.
– Трахеит, говоришь… Ну, методы диагностики бывают разные...– рассеянно проговорил старец, войдя в спальню и сразу направившись к постели девушки.
Он присел в кресло, недавно покинутое мной, попросил Корсу откинуть одеяло, вошел в транс и стал водить руками в районе грудной клетки, не касаясь кожи. Было заметно, что он повторил эту процедуру трижды, будто не веря сам себе. Наконец, устало откинувшись на спинку, прикрыл глаза и глубоко задумался. Никто не смел мешать его размышлениям. Вскоре он приоткрыл глаза и медленно проговорил:
– Очень необычный молодой человек. Очень.
– Дедушка Вассор, так я могу завтра пойти гулять? – не выдержала егоза.
– Он сказал три дня лежать?
– Да, а еще...
– Значит, надо полежать три дня,– категорически прервал ее старец.
Он встал, прошел к окну и поманил за собой Ладию с мужем. Ученик с ларцом присоединился к ним.
– Что это значит, Вассор? Я не понимаю...– начала хозяйка
– Я тебе не говорил, Ладия, не хотел мучить,– мягко прервал ее дед,– но твоя девочка была обречена. Какая-то нелюдь поразила ее заклятием алмазной чумы. Увы, до сих пор я был уверен, что никто в мире не способен с ней справиться. Даже шептуны. Рассказы о них больше похожи на миф, нежели на правду. Однако теперь я сам стану таким рассказчиком, ибо мне невероятно повезло и я видел результат исцеления наяву.
– А что это за болезнь такая? – полюбопытствовал архибек.
– Алмазная чума? О, это жестокая штука. Внедряется в тело и начинает разъедать какой-нибудь жизненно важный орган, чаще всего легкие, постепенно распространяясь на остальные. И чем дольше действует, тем быстрее разъедает, причиняя ужасные страдания. Через три недели Корса уже в полной мере начала бы чувствовать все нарастающую боль в желудке, печени, почках. Смерть обычно наступает не позднее трех месяцев со дня внедрения. В основном срок зависит от состояния здоровья, энергии и воли к жизни пораженного.
– Так, значит, молодой господин не шарлатан-недоучка? О небо! Девочка моя! Как же быть?!
– Я же сказал тебе – этот парень исцелил Корсу. Полностью. Ты понимаешь?! Я с моим опытом не смог, а он пришел и сделал! Ах, как бы я хотел с ним поговорить...
– Он в малой столовой ждет. Муж пригласил его на обед...– потерянно сказала хозяйка, все еще пребывая в шоке от свалившейся на нее правды.
– Кхм, да. Конечно, невежливо напрашиваться на обед, но меня извиняет то, что...
– Не надо слов, мастер,– проявил инициативу архибек.– Разумеется, мы с женой приглашаем вас с учеником отобедать с нами.
– Так чего же мы стоим? – засуетился дед.– Вдруг молодой человек устанет ждать и уйдет?
«Фарек,– мысленно скомандовал я архибеку, прежде чем прервать связь,– раз уж так сложилось, прими меры, чтобы твои женщины не болтали лишнего».
«Будет сделано. Что такое секретность, они хорошо знают, а соответствующую работу с ними я проведу».
Двери открылись, и вошла хозяйка. Следом за ней – старец.
– Господин... э-э-э...
– Родеро,– верно понял я заминку женщины.
– Господин Родеро, позволь представить тебе твоего,– она робко и с опаской улыбнулась мне,– коллегу, мастера-лекаря Вассора и его ученика Калира.
Коллега молча смотрел на меня пронизывающим взглядом, словно пытался за моей черепной коробкой разглядеть нечто жизненно важное. Наглядевшись,– я свой взгляд не отвел – коротко поклонился и прошел к столу.
Хозяйка пригласила нас отобедать. Я не заставил себя упрашивать, прошел на указанное мне место и, более не дожидаясь никого, с аппетитом принялся за еду. Старец, не притронувшись к пище, беспокойно повертелся и, набравшись решимости, откашлялся, встопорщил бороду и уважительно обратился ко мне:
– Господин Родеро, не будет ли с моей стороны невежливым задать тебе несколько вопросов, возможно, мешая восстанавливать силы после столь сложной операции, следует признать, блестяще проведенной тобой?
– Спрашивай,– разрешил я.
– Мне известно, что ученики никогда не рассказывают о своих учителях и о себе тоже. Но... верно ли я понял, что ты ученик шептуна?
– Я ученик, но кто такие шептуны, не знаю.– Я действительно не знал, кто это такие, и боялся попасть впросак, если речь зайдет о них.
– Так я и думал,– удовлетворенно кивнул дед.– Они себя сами так никогда не называют. Скорее наследниками древних знаний целительства. Живут отшельниками вдали от людей. Учеников берут сами, напроситься к ним невозможно. Так, во всяком случае, о них говорят. Скажи, Родеро...– дед ощутимо напрягся,– …если только это не профессиональный секрет конечно же… какое заклинание ты использовал для диагностики? Хочу пояснить сразу, что сам я диагностировал по ряду косвенных признаков. В частности, по нарушениям аурных структур.
Сказав это, коллега с такой надеждой посмотрел на меня, что я не смог отказать и вывел в виде иллюзии модель структуры диагностического воздействия. Старец смотрел на иллюзию взглядом голодной и больной собаки, увидевшей вне досягаемости огромную аппетитную кость.
– Запоминай! Сколько можешь – запоминай! – грубо толкнув локтем ученика, прокричал лекарь ему в ухо.
Подстегнутый шумовой атакой, ученик вперился в структуру, изображая запредельное рвение. А может, не изображая. Когда-нибудь он станет лекарем, и это воздействие станет ему необходимо, как рыбе вода.
Я взял первую попавшуюся чайную ложку и за несколько минут внедрил в нее воздействие, преобразовав ее в артефакт. Теперь, пока предмет не сломается (сильно окислится или деформируется), структура будет существовать. Для немага, правда, использовать артефакт будет невозможно, поскольку, даже присоединив каким-то образом, например, с помощью мага, источник энергии, он не сможет увидеть результат.
Я развеял иллюзию, услышал хоровые вздохи лекаря с учеником и предложил:
– Я дам вам этот артефакт с внедренной структурой диагностического воздействия,– услышав слово «воздействие», старец еще больше округлил и без того огромные глаза,– но только при одном условии.
– Я заранее согласен на любые условия,– прохрипел дед.
– В таком случае вы поклянетесь, что никому и никаким способом не передадите информацию о том, что здесь произошло. У девочки был трахеит, а артефакт нашли сами. Или купили за медяк у хроменького бородатого мужчины неизвестной расовой принадлежности.
Старец с учеником торжественно встали, поклялись и получили в дар бесценный артефакт в виде серебряной чайной ложки. Ученик бережно поставил на стол ларец, который все время, пока обедали, простоял у его ног, открыл и аккуратно, казалось, не дыша, положил туда ложку.
– Я хочу показать тебе величайшую ценность, какая есть у меня. Книгу по магии целительства издания императорской академии наук. Калир, бездельник, достань книгу. И аккуратнее! Аккуратнее!
Из того же ларца ученик извлек нечто завернутое в мягкий черный бархат, положил на стол и буквально двумя пальчиками стал разворачивать. Моему взору предстала потрепанная книга без задней части переплета, в которой, похоже, недоставало страниц.
– А,– сказал я равнодушно,– краткий справочник видов магического поражения организма. Издание от...– Тут я остановился. Продолжать смысла не было – в прищуренных глазах хитрого деда ярким пламенем горело торжество. Ну нет. Шалишь, старый хрыч! Как бы я тебя ни уважал, но терять годы на переписывание книг по магии и лекарскому делу для тебя не буду. У меня более важных дел навалом.