Глава 12
В ТИХОМ ОМУТЕ
Тот, кто ничего не боится, — рискует жизнью.
Тот, кто боится всего, — уже не живет.
NN
Нежить почувствовала враждебную магию Юльтиниэль, готовую в любую секунду ударить. Плакунья вот-вот должна была отвернуться от Альги и броситься на Юлю, но сделать этого не успела. В ту короткую секунду, когда внимание нежити ослабло, разделившись на два объекта, кто-то ловко метнул в плакунью кинжал. Нежить не успела отреагировать, как тонкое лезвие вошло в правый бок существа, явно доставив массу неудобств, но не более того. Рука девочки, неестественно вывернувшись из сустава, вытащила кинжал и отбросила его в сторону.
Альга обернулась в поисках помощника, растерянно посмотрела на княжну, нахмурилась и попыталась показать, чтобы Лареллин скорее бежала отсюда. Юля упрямо помотала головой, тоже пытаясь определить, кто же решил поддержать охотников. Впрочем, и сама плакунья, забыв про девушек, загорелась идеей «отблагодарить» неожиданного недруга за его «подарок». Долго искать не пришлось. Кристиан появился внезапно, словно переместился откуда-то, перед полуэльфийкой, загораживая ее.
— И как? — спросил он, будто они не виделись всего каких-то полчаса.
На плакунью император смотрел без страха или отвращения, хотя вид нежити не мог не вызывать подобных чувств. Однако Юльтиниэль могла поклясться, что Крис испытывал нечто сродни сочувствию, которое перебивал интерес.
— Талли сказал, что только магией… — прошептала она.
— А сама? — Император повернулся к Юле, и полуэльфийка увидела его насмешливую улыбку.
Юльтиниэль попыталась мысленно передать, что лучезарная княжна, которой она предстала перед компанией охотников, не должна уметь обращаться с боевыми заклинаниями. Крис покачал головой, словно говоря, что не одобряет приоритеты полуэльфийки, но отвечать ничего не стал. Впрочем, он бы и не успел — плакунья повернулась и уставилась на императора. Потом перевела мутный взгляд на Юльтиниэль… и полуэльфийка поняла, что нежить, увидев ее, смешалась и даже попыталась растянуть уродливый рот в подобии приветливой улыбки, а затем отступила на шаг.
— Какого?!
Император пораженно обернулся на Юлю. Громкий вскрик отрезвил плакунью, и она наконец атаковала. Но реакция Кристиана оказалась намного быстрее: нежить лишь начинала прыжок, оттолкнувшись от земли и растянув изменяющееся тело, когда огненное заклинание отбросило ее на несколько метров назад, заключив в плотную сферу пламени.
— А на ужин у нас будет шашлык… — специально громко сказал Крис.
Альга нервно хихикнула, косясь на незнакомого мужчину.
Однако думать об ужине было рано, плакунья не спешила превращаться в шашлык — в гигантском огненном шаре по-прежнему угадывалось движение не оставляющего попыток выбраться из западни существа. И, судя по тому, как побледнел император, из последних сил удерживая заклинание, у нежити были неплохие шансы полакомиться вкусным эльфячьим мясом. Альга бросилась к еще пребывающему в беспамятстве другу — Рит ближе всего находился к шару, и магический огонь вот-вот мог коснуться его.
— Заклинание! — вскрикнула Юльтиниэль.
— Что? — не понял Крис, видимо подумав, что он что-то не так наколдовал.
Но девушка уже бежала к Талли. Она наклонилась над эльфом, пытаясь вспомнить хоть какое-нибудь целебное заклинание. Рана на плече Таллиэля выглядела ужасно, а чахлая дворовая трава под ним пропиталась темной кровью.
— Ты меня слышишь? — Трогать его Юля побоялась, только шептала под нос сохранившиеся в памяти слова на староэльфийском, запомнившиеся еще с того вчера, когда они с отцом пытались вылечить раненого Квера.
— Ужасный акцент. Кто тебя учил этому языку? — пробормотал эльф, скривившись. — Ты меня так к Алив отправишь, а не спасешь. — Талли неожиданно улыбнулся. — Твой друг?.. Он справляется?
— Нет, ты можешь сказать заклинание против плакуньи? — выпалила княжна, потом ответила: — Учил… отец, а это мой кузен — Эльрад.
— Оно сложное, ты не поймешь.
Юльтиниэль с невероятным трудом удержалась от того, чтобы в непечатных выражениях объяснить Талли, что именно она не поймет. Однако время, когда она сначала говорила, а только потом пыталась сообразить, что же такое ляпнула и не получит ли за сказанное по острым ушам, к счастью, все-таки прошло.
— Попробуй ему мысленно передать, он хороший маг, справится. А потом я тебя подлатаю, может, акцент у меня не очень, но с раной справиться я должна, — заявила Юлька, отвечая эльфу уверенной улыбкой.
Талли закрыл глаза, пытаясь мысленно дотянуться до Кристиана. Дышал эльф тяжело, веки дрожали, а на лбу выступили капли пота. Юльтиниэль оставалось только надеяться, что у императора останется сил на это заклинание или он додумается передать его Юле. Все равно Альга занята Ритом.
Крис справился: ослепительно полыхнуло, в секунду огонь, охватывающий нежить, стал ярко-белым и тут же опал, позволяя всем желающим полюбоваться на горстку праха, оставшуюся от плакуньи.
— Умеешь ты наживать приключения… Лареллин. — Кристиан осекся на имени княжны, но все-таки произнес его, опустив взгляд, будто бы извиняясь за вынужденный маскарад.
— А ты умеешь появляться вовремя, Эльрад, — согласилась Юля. — Альга, у тебя есть аптечка? Талли нужна помощь.
Воровка что-то шепнула пришедшему в себя Риту, поднялась на ноги и, роясь в сумке, подошла к эльфам. Крис тем временем приблизился к останкам плакуньи, опустился на корточки и изучал пепел.
— Поразительное существо! — воскликнул он, взял щепоть того, что осталось от нежити. — Было бы интересно изучить его особенности.
Альга обернулась к нему и изобразила на лице удивление.
— Вы странный, — сказала она, наблюдая, как Кристиан ссыпает пепел плакуньи в небольшой мешочек и прячет в свою сумку. — На эльфа непохожи, — добавила воровка и неожиданно улыбнулась, — но все равно спасибо. Вы появились очень вовремя.
— Не за что, я спасал Лареллин, а не вас.
— Альга! Может, вы потом обсудите, на кого похож этот ушастый спасатель? Мне нужна помощь! — возмутилась Юльтиниэль, которой никак не удавались целебные заклинания. Даже у Криса они выходили намного лучше, несмотря на то что он пренебрегал этой областью магии ничуть не меньше, чем полуэльфийка.
Юля всегда остро реагировала, если у нее что-то не получалось, особенно когда дело касалось магии. Так что целебные заклинания были для нее больной темой. Абсолютно все у девушки удавалось если не с первой, то со второй попытки. Даже самые сложные заклинания выходили у нее так же легко, как любимые огненные шары. Но затянуть простой порез (если он не был нанесен самой Юлей) не получалось, как она ни старалась. А сейчас Таллиэлю на глазах становилось все хуже и хуже, и княжна готова была выть от досады и проклинать свои странные способности.
Альга присела рядом с ней и критически осмотрела эльфа.
— Лучше было бы унести его в дом, но, боюсь, если мы попробуем поднять — сделаем только хуже. Сними с него рубашку, надо лучше раны осмотреть, когти этой твари могли быть пропитаны ядом.
Юльтиниэль принялась осторожно стаскивать с Талли одежду, смотря, как воровка перебирает выданные ей скляночки.
— Первый раз вижу эльфийку, которая не умеет лечить, — удивилась Альга, когда Юльтиниэль, поняв бесполезность своих потуг, перестала бормотать заклинания.
— Вот такой я монстр, — огрызнулась Юля.
— Скорее всего, яд в ране нейтрализует магию, что еще ждать от создания Хель? — Крис, закончив изучать то, что осталось от плакуньи, наклонился над Таллиэлем. — Что это у тебя? — Он протянул руку, прося Альгу показать ему выбранный воровкой состав.
Девушка, помедлив, отдала ему пузырек из темного стекла. Император осторожно понюхал содержимое, задумался.
— Да, должно помочь. А через пару дней можно будет и магией подлечить остаточные повреждения. Жалею, что прогуливал уроки по целительскому делу и алхимическим основам. Тому молодому человеку помощь тоже требуется? — Крис кивнул на Рита, который принял сидячее положение и, морщась, ощупывал внушительную шишку на затылке.
Юльтиниэль только покривилась, подумав, что император подошел к созданию образа «кузена Эльрада» со свойственной ему очень специфической фантазией.
— Думаю, вы справитесь здесь без меня. Лареллин, ты сможешь сделать повязку, пока твоя новая подруга обрабатывает раны? — Кристиан легко прочитал недовольство Юли и мысленно передал ей, что они обязательно это обсудят, а сейчас эльфийской княжне не стоит разглядывать своего родственника с таким зверским выражением лица.
Она кивнула, наблюдая, как Альга осторожно капает на раны остро пахнущую настойку. Интересно, а Крис специально ее выгородил, придумав, что яд нейтрализует заклинания, или же предположил это всерьез? Юльтиниэль заботливо перебинтовала Талли и, оставшись довольной получившимся результатом, кивнула воровке.
— Ты молодец, — сказала ей Альга, перебирая растрепавшиеся и запачканные волосы эльфа.
Юльтиниэль неожиданно вспомнила, что воровка должна будет стать женой Талли, и попыталась новым взглядом посмотреть на эту пару. Однако в прикосновениях девушки не было никакого подтекста, словно она заботилась о брате.
Еще одна странность в копилку прошлого, которая грозилась вот-вот переполниться.
— Почему? — Юля округлила глаза — вроде она никого не спасла, ничего такого не сделала. С чего бы ее хвалить?
— Любая эльфийка на твоем месте без чувств бы свалилась, увидев плакунью. Или убежала, не помня себя. А ты осталась, мне даже показалось в какой-то момент, что ты собралась сама на нее кинуться, чтобы нас защитить. Думаю, в нашей компании ты приживешься!
— А Эльрад? — на всякий случай уточнила Юльтиниэль. Она понимала, что, если надо, Крис сможет настоять: напомнит про долг жизни или еще что-нибудь скажет, но хотелось бы обойтись без конфликтов.
— Твой жених?
Юльтиниэль поперхнулась воздухом, потом вспомнила, что о Кристиане сказала только Таллиэлю.
— Кузен, — поправила она Альгу, с тоской вспоминая обручальное кольцо.
— Вы совершенно непохожи.
— Его мать орчанка. Так что?
Вопрос Юли так и остался без ответа.
— А я думал, что только Ричард такой извра… ммм… оригинальный. — Юльтиниэль даже подпрыгнула, когда над ухом раздался усталый голос Оррена.
Рит опирался на Кристиана и с тревогой смотрел на друга. Дыхание Талли уже выровнялось, а забытье перешло в глубокий сон. Крис криво улыбнулся, явно оценив характеристику своего отца, однако Оррена поправил:
— Насколько я знаю, император был неволен в выборе супруги. Надо перенести его. — Кристиан кивнул на Талли.
— Только куда?
Рит вкратце объяснил Крису, что плакунья умудрилась затаиться именно в том доме, где и остановилась компания охотников: то ли решила, что в этом месте ее искать не будут, то ли еще что-то ей в голову пришло, — тут уже ничего утверждать нельзя. Видимо, после того, как родных убила, в другое место начала перебираться и их учуяла.
— Как только нас не прикончила? Ведь дождалась, когда нас староста позовет, а только потом на хозяйку напала! Странно все это… — Оррен покачал головой и скривился от боли. — Необходимо, чтобы кто-то осмотрел дом, возможно, женщина сама нежить приманила. Но это уже не наше дело. Надо старосте сообщить, что дело мы свое сделали, — пусть найдет, где нам разместиться, и выплатит законный гонорар.
— Я сбегаю? — Юльтиниэль вопросительно посмотрела на Криса.
Тот только плечами пожал, а Рит хмыкнул:
— Все больше и больше поражаюсь тебе, княжна. Да. Альге лучше остаться с Талли.
Полуэльфийка кивнула и быстрым шагом направилась к воротам, где должен был сейчас находиться староста. Кажется, они умудрились справиться с поставленной задачей и без помощи творца. А точнее, вспомнив про воздействие, вопреки ее вмешательству. Может, Хель знала, что у них все получится, и специально все подстроила, чтобы события произошли, как того и требовало время?
Мысли девушки метались, перескакивая с одной на другую, и не успела княжна улыбнуться, довольная получившимися выводами, как следующая идея заставила Юльтиниэль скривиться будто от зубной боли.
Или же просто Хель наблюдала за ними, собираясь вмешаться в любой момент, если что-то пойдет не так?
Юля остановилась и огляделась по сторонам. Богатое воображение полуэльфийки живо нарисовало немигающий, безумный взгляд творца, наблюдающего за каждым ее движением. Было бы неприятно узнать, что любой шаг девушки отслеживается и дотошно взвешивается; Юльтиниэль привыкла действовать по наитию — да, случай с нежитью показал, что это может приводить к весьма плачевным последствиям, но в то же время множество раз интуиция, наоборот, помогала ей выбираться из непростых ситуаций.
— Понравилось? — громко спросила Юльтиниэль, придав голосу наглости.
Она не ожидала ответа, но сгустившиеся тени на секунду обрели форму, отдаленно напоминающую человека. Раздался шепот:
— Очень…
— Здравствуй, — ответил вампир, не промедлив ни секунды, и они снова замолчали.
Маришка продолжала разглядывать своего отца; Вэр, опустив глаза, смотрел на небольшой порожек балкона, потом поднял на девушку взгляд.
— Я… — начал вампир и замер.
Маришка вздохнула, кивнула.
— Не знал, что такое бывает? — подсказала она.
— Да, — согласился вампир. Развел руками и неожиданно спросил: — Как Илиз?
— Никак.
С матерью Маришка не виделась больше года. Очень скучала, но знакомые слуги из поместья писали, что та о дочери особо не вспоминала. Девушка вздохнула и неожиданно начала рассказывать. Вэр слушал внимательно, не перебивал и все сильнее хмурился, видимо остро ощущая свою вину. Впрочем, долго рассказ Маришки не продлился. Она не любила длинных объяснений, наполненных массой ненужных деталей. И всегда все сводила к сухому отчету, выделяя самое важное. Особенно когда нужно было рассказать о себе. Юля за это называла ее скучной, Дар говорил, что стоит поучиться выражать свои мысли по-разному. И теперь Маришка наконец поняла, что иногда действительно хочется не только отчитаться, но со словами передать, что важно, чувства.
— Я не знал, — повторил мужчина. — Это было уже после смерти старого господина, мы уходили обратно по приказу нового наместника и были недовольны тем, что он отказался продолжать дело своего отца. Нас трое тогда было, кто-то предложил отомстить защитнику, все равно земли Ритов оказались по дороге. Нам удалось проникнуть в замок и подобраться к покоям герцога… Но пришлось отступить. Поднялась паника, моих друзей убили, меня ранили. Я думал, Илиз добьет меня, но этого не случилось.
Маришка бледно улыбнулась. Вэр тоже оказался не мастером рассказывать про свое прошлое. Сначала она хотела сказать что-нибудь резкое, услышав, что отец замышлял убить его светлость, потом решила, что они с друзьями получили по заслугам. Судя по тому, как сам герцог Рит относился к истории про вампиров, получалось, что он даже не знал про неудавшееся покушение.
— Почему вы отступили? — почему-то спросила девушка.
— У него оказались очень высокие покровители, — усмехнулся Вэр. — Я рад, что тогда ничего не получилось.
Неожиданно он сделал шаг вперед и дотронулся до ее щеки. Ладонь вампира была мозолистой и теплой. Маришка еле-еле сдержалась, чтобы не отшатнуться, но в глаза отцу посмотрела серьезно.
— Ты холодная. Замерзла?
Девушка прислушалась к своим ощущениям. Действительно, идея отправиться на прогулку в ночной рубашке была не лучшей. Маришка кивнула, пробормотав, что ей пора возвращаться в покои, пока ее никто не хватился.
Вэр сказал, что проводит ее.
— Мне бы хотелось узнать тебя. — Мужчина шел на несколько шагов позади нее, словно оберегая от неведомой опасности. — Познакомить тебя с моей семьей. Быть может… — Тут он замолчал, и они уже успели дойти до комнаты Маришки, когда вампир все-таки продолжил: — Если ты не против, я бы повидался с Илиз.
Девушка замерла на пороге своих покоев, пытаясь понять, насколько сильно повлияет ответ на ее будущее.
— Только постарайся Василию на глаза не попадаться, — с улыбкой посоветовала она. — Спокойной ночи. — И плотно прикрыла за собой дверь.
Еще мгновение Маришка смотрела на небольшой скол, от которого по поверхности двери ползла вниз небольшая трещинка, портящая дорогую древесину. В душе боролись два желания: стукнуться лбом о стену или же броситься на кровать и долго бить подушки. Казалось, что все чувства и эмоции переплелись в плотный комок, и уже нельзя было понять, где радость, а где гнев и что именно она ощущает в данный момент. Состояние было очень странным, но не неприятным.
Хотелось побежать в комнату его светлости и поблагодарить Альгу за тот разговор. Еще совсем недавно Маришка запрещала себе думать об отце: почти всю сознательную жизнь она завидовала Юльтиниэль — тому, что у нее есть такой замечательный папа, а полуэльфийка этого не ценит. Потом убедила себя, что с Василия грех требовать большего. Хотя сначала такая забота иномирца смущала ее. А теперь не знала, что делать.
Что рассказывать? Как себя вести? О чем спрашивать? А обращаться к Вэру как?
Маришка добрела до кровати и зарылась под теплое, большое одеяло. Мысли потихоньку успокаивались, клубок чувств по ниточке распутывался, оставляя внутри приятно-тянущее предвкушение и почему-то спокойствие. Странно, что иногда даже война способна не отнять что-то, а, наоборот, подарить. Девушка обняла подушку, закрыла глаза и, улыбнувшись, уснула.
Когда я, довольный и чистый, проскользнул в комнату, Альга еще не спала.
Женщина, оставив один включенный светильник, лениво перелистывала дневник Пресветлой Алив. И расфокусированный взгляд, и расслабленная поза, и выражение лица прямо так и кричали о том, что воровке невообразимо скучно. И в этом виноват очень нехороший герцог, который не пойми куда ушел, оставив Альгу в одиночестве.
— Ну как? — спросила она, продолжая просматривать страницы, переведенные Василием.
— Пока добирался обратно, жутко замерз. Крепость старая, сквозняки гуляют, а я почему-то не подумал что-нибудь из одежды взять. Не простудиться бы…
Альга наконец соизволила перевести на меня взгляд. Внимательно осмотрела полотенце, насмешливо фыркнула и покачала головой.
— Так и гулял? Не боишься, что завтра у лекаря не будет отбоя от пациентов, жалующихся на галлюцинации в виде полуобнаженного герцога? — Воровка отложила дневник на тумбочку.
— Это будут проблемы лекаря, — откликнулся я, отвоевывая законную часть кровати у Альги. Лег на спину, разглядывая очертания тяжелого бархатного полога. Пассом потушил светильник, надеясь, что несколько часов, оставшихся до рассвета, можно будет спокойно поспать.
Но не тут-то было.
— Какие-нибудь идеи появились?
Альга пододвинулась под бок, устроив голову у меня на плече, поворочалась, ожидая, когда я обниму, и довольно вздохнула. Проще было бы сказать: «Нет!» — и все-таки поспать, но…
— Появились, конечно. Только они странные, основанные не просто на предположениях, а скорее на возрастающей паранойе. Может, я завтра с утра ими поделюсь?
— Нет уж! Параноик параноика всегда поймет. Выкладывай, Оррен. Ты всегда из невинных фраз такие конструкции, превращающиеся в мировые заговоры, выстраиваешь, что остается только твоей фантазии позавидовать.
— Одна проблема, — в тон ей откликнулся я, — чаще всего они именно заговорами и оказываются. Ладно-ладно, только не елозь так, а то неудобно, с мыслей сбиваешь.
Альга хмыкнула, но послушно замерла.
— Итак… — начал я и снова замолчал, думая, как бы интереснее оформить свои мысли. — Давай вместе поразмышляем, заодно и посмотрим, у кого в этой комнате паранойя, а у кого безобидные подозрения. Вдруг ты что-то более логичное подскажешь?
От такого заманчивого предложения Альга отказываться, конечно, не стала.
— Хорошо, даже на желание спорить не буду, — согласилась воровка. — Только ты начинай уже размышлять, а то я засну и не узнаю самого интересного!
— Вот смотри…
Тут Альга меня снова перебила:
— А просто слушать нельзя? — и недовольно поерзала, сминая одеяло.
— Ты невыносима… Делай что хочешь, но еще раз решишь как-нибудь сострить и сама будешь думать, а я пойду обратно в те покои — спать, — пригрозил я.
Надо сказать, воровка особо не устрашилась, но ничего отвечать на это все-таки не стала. Я широко зевнул, размышляя о том, что иногда на Альгу находит что-то непонятное, и женщина не может ни одной фразы оставить без своего комментария. Хорошо хоть, проходят эти приступы достаточно быстро.
— Так вот. Что Алив могла нам сказать демонстрацией своей осведомленности? — задал риторический вопрос. — Рассматриваем ситуацию: мы пробрались на вражескую территорию и принялись подслушивать разговор императора. Затем пришла творец, какое-то время тянула пса за хвост и делала вид, будто сама не знает о посторонних ушах, и вдруг неожиданно нас сдала — мол, вон они, шпионы, берите их тепленькими. И если бы Чар специально не замешкался, нас бы успели поймать… Главный вопрос в том: знала ли Алив, что император так поступит, или нет?
— А это важно? — Кажется, Альга нахмурилась, пытаясь понять, куда же я клоню.
— Очень.
— Хорошо, — женщина кивнула, — допустим, Пресветлая мать знала о том, что нам нарочно позволят сбежать. Ты ведь именно так решил, Оррен, да?
— Что я решил, не самое важное, мне интересно твое мнение.
— Я думаю, что творцы всегда просчитывают все на несколько ходов вперед, и если между собой могут пропускать детали, то когда дело касается людей — никакой непредсказуемости наш выбор для них не представляет. Алив не могла не знать, что Чар позволит нам убежать. Ты сам говорил, что он не хочет войны, а значит, принятое им решение не было спонтанным импульсом. Да, если тебе интересно мое мнение. — Пресветлая мать прекрасно знала, что последует за ее фразой.
— Спасибо, — искренне поблагодарил я. — Приятно знать, что не я один пребываю в полной уверенности, что являюсь открытой книгой, в которой очевидно даже то, что написано между строк, и как ни пытался бы это изменить, все равно ничего получиться не сможет.
— Нет, — не согласилась Альга, — тогда бы они мучились от страшной скуки и к нам даже не приближались бы. Думаю, какой-то процент неожиданности все же есть, просто творцы — замечательные стратеги и к тому же прекрасно умеют разбираться в людях. Дальше давай, а то скоро вставать, а ничего интересного я еще не услышала. Хотя подожди! — Альга подскочила на кровати, ощутимо ткнув меня локтем в солнечное сплетение.
Еще несколько секунд она сидела на кровати, глядя в темноту, потом все-таки решила поделиться озарившей ее мыслью:
— Все, что произошло, надо повернуть! Алив специально создала этот момент, чтобы о чем-то нам… в смысле тебе, сказать… Так?
— Именно так, — согласился я, улыбаясь. — Значит, не один я страдаю паранойей.
— Получается, что если Чар помог нам, — не обращая на мою насмешку внимания, продолжила Альга, — то среди нас есть тот, кто помогает эольцам? Но зачем Пресветлой матери нам помогать?
— Она помогает не нам, а себе. Все-таки Лирия — это ее песочница, просто ей нужно получить какой-то результат, для которого и был поставлен весь этот спектакль, эольцы только средство, а не цель. Цель где-то среди нас… Хотя я не сказал бы, что Алив пыталась сказать именно про предателя, если еще раз взглянуть на ситуацию, то Чар не догадывался, что творец поддельный, и все-таки пошел против воли «Хель», а вот жрец, наоборот, обо всем знал. Это прозвучит очень глупо, но тот, на кого нам так изящно намекнула Алив, скорее всего, не догадывается, что поступает нехорошо.
— Ой-ой-ой! — тут же запротестовала Альга, смешно мотая головой. — Вот от таких заумностей лучше воздержаться. А то так у нас получится, что Алив, которая «Хель», на самом деле все-таки Хель, пытающаяся притвориться Алив, изображающей из себя Хель.
— Э-э-э… — Все-таки хорошо, что в темноте воровке не было видно моего лица — наверное, в этот момент выражение на нем было соответствующее. — Ладно, от заумностей воздержимся. По закону подлости это будет именно тот человек, на которого мы подумаем в последнюю очередь, — пожаловался я непонятно кому.
— Ливий? — тут же предположила Альга.
— Почему? — опешил я, пытаясь представить немолодого орденца, ярого почитателя Пресветлой матери, в роли заговорщика и помощника убийцепоклонников.
Не получилось.
— Потому что именно на него мы бы и подумали в последнюю очередь. Эриам тоже не подходит. И Рик такого не сделает. Кто еще?
— Ты, например, — не удержался я. — Помнишь, как Василий про Маришку сказал, когда они с Юлькой столовую в академии разорили? Именно что омут-то тихий, а кто в нем засел — никогда не узнаешь, пока сам не влезешь и не начнешь мутить воду.
— Да-да, ты меня раскусил, сдаюсь, — сонно пробормотала она, не оценив по достоинству мою попытку пошутить. — Завтра еще раз на всех них полюбуемся — подумаем.
Альга еще немного повозилась на кровати, пытаясь перетянуть на себя большую часть одеяла и сделать из него уютный кокон, потом устроила руку поперек моей груди, словно подтверждая права собственницы на данное герцогское тело, и уже через несколько минут дыхание женщины выровнялось, подсказывая, что она уснула. А я так и продолжал лежать, разглядывая черное пятно полога и боясь пошевелиться, чтобы не нарушить сновидения Альги.
Вот и задала же нам Алив задачку!
Дом женщины, которую признали ведьмой, впустившей в деревню плакунью, сожгли сразу же, как охотники забрали все свои вещи и перебрались на постоялый двор. Свободные комнаты в нем нашлись подозрительно быстро, но уставшую компанию это совершенно не заботило. Они даже отказались вместе с деревенским священником обследовать перед сожжением обиталище убийцепоклонницы. Староста, уже под утро, когда принес тяжелый кошель с их гонораром, рассказал, что у хозяйки дома чего только не обнаружилось в подполе: от переломленных даров до запрещенных трав.
— Ну туда Матье и дорога, — зло скривился староста, поминая нелюдимую женщину. — Хорошо, что нежить и ее забрала к Хель, пусть за все грехи отвечает. — Он кинул еще один тоскливый взгляд на деньги, которые Рит уже убирал в свою сумку, и поспешил уйти, чтобы не мешать отдыху охотников.
Юльтиниэль поспешила опустить глаза в пол, вспомнив, что обещала отказаться от своей доли, но как-то не вовремя смешалась, задумавшись, как красивее оформить речь; староста успел кошель передать, и полуэльфийке вдруг стало неудобно заново делить и пересчитывать деньги. Рит только усмехнулся, словно говоря, что ничего другого от лучезарной княжны не ждал.
После того как староста ушел, в который раз поблагодарив охотников и сказав, что если еще что-нибудь господам понадобится — вся деревня к их услугам, — они наконец смогли перевести дух.
Талли еще до этого устроили во второй комнате (сразу, как перезнакомились): эльф по-прежнему пребывал в беспамятстве, но, по словам старого целителя, жизни Таллиэля ничего не угрожало. Альга отлучилась к нему, чтобы проверить пострадавшего друга и сменить бинты. Вернувшись в выделенный для девушек номер, она растянулась на кровати у окна, сказав, что на этом считает свой долг выполненным и остальное пусть они делают сами, а Альга полежит и посмотрит. У Рита зверски болела голова (он отделался легким сотрясением), правда, выпив какой-то остропахнущий настой, мужчина сказал, что к следующему вечеру все пройдет.
Кристиан же пока скромно пристроился на кровати Юльтиниэль, в разговоры не встревал и всячески пытался показать, какой он хороший и примерный. На его лице отчетливо читалось выражение полного превосходства, словно он познал все тайны мира, но делиться ими не собирался. Крис улыбался, наверняка думая, что его улыбка была образцом благожелательности, хотя из-за неправильного прикуса к месту скорее бы подошел эпитет «зловещая», поскольку оный придавал императору вид классического злодея, который заманил героев в западню и предвкушал скорую расправу над ними.
— Придется поделить гонорар на пятерых… — задумчиво пробормотал Рит, потирая затылок и морщась от боли. — Или вообще весь отдать вам, Эльрад: если бы не вы, пришлось бы нам сегодня упокоиться в темных, уютных могилах.
— Тогда вам следует благодарить Рэль, ведь если бы она никуда не сбежала, я бы тоже не стал покидать Светлолесье. И лучше на «ты», иначе я чувствую себя очень и очень старым… — Император улыбнулся еще шире, вызвав неодобрительную гримасу Юльтиниэль.
Девушка легонько пихнула его ногой и, повернувшись к стене, сделала вид, что уснула, продолжая слушать неспешный разговор Рита, Альги и Кристиана.
— А по эльфу никогда не поймешь, сколько ему лет, — ткнешь по-дружески, а тебе мораль на три часа, что со старшими надо разговаривать почтительно, — спокойно ответила Альга. — Ты заберешь Лареллин обратно в Светлолесье или же присоединишься к нам? Думаю, даже Оррен не будет против.
Рит, перебив подругу, поспешил заверить Криса, что против не будет. И даже согласится мириться с присутствием в их команде такой помехи, как изнеженная эльфийская княжна.
— Зря ты так пренебрежительно про Рэль, — укорил Рита Крис, но уточнять, почему именно зря, не стал, решив уделить время вопросу Альги: — Я не лучезарный князь, чтобы хватать кузину в охапку и тащить под замок. Она взрослая девочка и уже в состоянии отвечать за свои поступки. Так что я с большим удовольствием присоединюсь к вашей дружной компании — живете вы весело, заодно и за Рэль присмотрю.
— Вот и замечательно! — обрадовалась Альга. — А теперь, господа, кыш из комнаты, вон Лареллин уже уснула, да и у меня глаза слипаются… Давайте, давайте…
Мужчины, задержавшись на пороге, пожелали девушкам спокойных снов и, плотно прикрыв дверь, оставили небольшую комнату во власти тишины и серой предутренней хмари, заглядывающей в незашторенное окно.
Но тишина царила недолго.
— Ты спишь? — Альга тут же позвала Юльтиниэль громким шепотом.
— Почти…
— А у твоего кузена кто-нибудь есть? — Этот вопрос воровки выбил полуэльфийку из колеи на целую минуту. Сначала она даже не поняла, о чем именно спрашивает Альга, потом нахмурилась, не зная, что отвечать.
— Зачем тебе?
Альга тихо засмеялась:
— Смешная ты, Рэль! Элементарных вещей не понимаешь! Симпатичный, владеет магией, умеет сражаться, с чувством юмора, в общем, грех не узнать.
— У него есть невеста. — Юльтиниэль понадеялась, что ее ответ прозвучал достаточно сухо, но потом все-таки добавила: — Правда, они недавно поссорились — он поэтому и приехал в Светлолесье, но в нашей семье все надеются, что это закончится примирением. А я думала, что тебе нравится Талли… — Юля не удержалась и все-таки уточнила про отношения воровки с эльфом, чтобы или разрешить сомнения, или же окончательно загнать себя в тупик.
— Это остроухое недоразумение?! — изумилась девушка. — Про остроухое без обид, пожалуйста. Нет-нет-нет! Талли замечательный друг, но что-то большее… — Альга помотала головой. — Бр… Нет, спасибо, не надо.
— А Рит?
— Ну-у… Оррен — это недостижимый идеал. Герцог как-никак, хоть и младший. Тут губу раскатывать не стоит.
— А кузен лучезарной княжны, значит, более реален, чем младший герцогский сын? — не смогла воздержаться от небольшой шпильки Юльтиниэль.
— Верно отмечено. — Воровка улыбнулась ей в ответ. — Доброй ночи… в смысле уже утра. Или дня? В общем, я сплю! — Так и не определившись с тем, чего же надо пожелать Лареллин, Альга отвернулась к стенке.
Но конечно, поспать Юле не позволил Крис. Уже через десять минут дверь в комнату предостерегающе скрипнула, и император, удостоверившись, что его заметили, кивнул девушке, чтобы она шла за ним. Полуэльфийка кое-как натянула на себя одежду, которую ей выдал бывший жених из запасов вещевого мешка, влезла в удобные сапожки и, подвязав волосы, поспешила за Кристианом.
Император остановился на широком крыльце, с тревогой вглядываясь в уже начавшее опадать зарево большого пожара, устроенного на месте дома негостеприимной женщины.
— Это не она провела в деревню плакунью. Да, баловалась убийцепоклонничеством, явно готовила проклятия для соседок, но сил позвать нежить у нее не было. Я сразу почувствовал. А ты? — Крис повернулся к полуэльфийке и заботливо улыбнулся. — Хорошо, что я успел вовремя. Ты как? Надо бы поискать настоящего проводника… С ним могут возникнуть проблемы.
Юльтиниэль раздраженно повела плечами.
— Как? — горько уточнила девушка. — Это я ее в деревню привела! На руках пронесла!
Но, против опасений девушки, император не отшатнулся от нее, не стал кричать или обвинять, даже заботливое выражение лица у него почти не поменялось — только в глазах промелькнуло непонимание.
— И нежить тебя не тронула? — удивился он, потом торопливо огляделся по сторонам. — Подожди, не рассказывай, давай по улице пройдемся, вдруг тут кто-нибудь нас подслушивает.
Юля кивнула и, крепко сжав ладонь Криса, как маленькая девочка, пошла за ним.
— Я не могу описать то странное состояние. Просто очень-очень ясно понимала, что ребенка надо спасти. Она такая миленькая малышка была… красивая, ясноглазая. И ничего я в ней подозрительного не увидела. Даже когда она к дому побежала, у меня никаких сомнений не возникло, что сделала что-то не так. Понимаешь? Я плакунью на руках держала, а она никакой агрессии не проявила, даже когда мы уже переступили черту…
— Да… это очень странно, — согласился император. — Теперь я понял — нежить смешалась, когда увидела тебя. Поэтому и не захотела нападать. Возможно, и в дом забралась не из-за колдуньи, а, почувствовав твой запах, подумала, что так безопаснее будет.
— По словам Талли, нежить легко может убить призвавшего ее человека. Так что не сходится. — Юльтиниэль покачала головой, очень надеясь, что Крис придумает какое-нибудь другое, логичное объяснения случившемуся.
— Тогда остается только один вариант…
— Судя по твоему тону, не самый приятный?
— Да… — Император остановился на месте и внимательно оглядел полуэльфийку. — Плакунья могла тебя не тронуть только в том случае, если признала такой же нежитью.
— Ты серьезно? — Юльтиниэль уже собиралась засмеяться, одобряя шутку Кристиана, но сразу осеклась. — Помнишь, папа как-то признался, что ему Хель сказала? Ну-у что меня отметили. Может, поэтому она на меня не напала?
— Возможно… — с нескрываемым сомнением протянул Крис. — Но мне это очень не нравится… Извини, Юля, но, хоть с виду ты добрая и милая полуэльфийка, стоит копнуть чуть-чуть, как на свет не пойми что вылезает. А что спрятано еще глубже, я даже представлять боюсь…
Юльтиниэль на это только плечиками повела, соглашаясь, что иногда сама себя боится.
— Как они тебе? — Император быстро перевел тему.
Дальше Юля добрых полчаса жаловалась на молодого Рита, через предложение восклицая, что не понимает, почему ее отец ведет себя так некрасиво и куда делся миролюбивый Оррен. Пересказывала, как они добрались до деревни, что пришлось врать новым друзьям и как искали плакунью.
— Я вот о чем подумала: что, если моя мама — Альга? Она больше всего подходит.
— Только потому, что она неравнодушна к твоему отцу? — ухмыльнулся Крис. — Я тоже думал о твоей семье по дороге и понял, что мы упустили самое очевидное: надо искать или эльфийку, или полуэльфийку, иначе не получим в итоге тебя.
Юльтиниэль смешно нахмурилась и даже взлохматила и без того неопрятную шевелюру, пытаясь заставить голову работать в нужном направлении.
— А ведь точно… Я про свою кровь забыла, Альга же человек. Тогда ничего не выходит. Да и в будущем не могла же она не знать про своего ребенка? А жаль! Почему тогда я копия Лареллин? Значит, придется сузить круг поисков до семьи лучезарного князя — не очень весело. Видела я своих старших родственниц: те еще гадюки, несмотря на то что эльфийки. — Девушка трагически вздохнула. — Ничего не понимаю!
— Не ты одна… — согласился Кристиан. — Я бы даже не отказался от совета Хель.
Они замолчали, ожидая появления Убийцы, которая обязательно бы отчитала их за несамостоятельность и дала бы дальнейшие инструкции. Но минуты медленно текли, первые солнечные лучи уже лениво скользили по улице, очерчивая дома и разгоняя серость, а Убийца не спешила возникать из воздуха.
— Ну и не надо! — разочарованно буркнула Юля и потянула императора обратно на постоялый двор, чтобы хоть немного отдохнуть, прежде чем отправиться навстречу новым приключениям.
