Глава 14
Сложный выбор
– Ройс, ты почему все еще не спишь?! – сердито рявкнул Пирс.
– Не хочется.
– Ты же всю неделю жаловался на недосыпание, – удивился Кириано.
– Было дело, – признал служитель Дартиса, лежащий на кровати с закрытыми глазами. Он был полностью одет, только без обуви. Руки парень расслабленно вытянул вдоль тела и старался дышать глубоко и равномерно.
– Попробуй лошадей посчитать, – посоветовал Пирс.
– Уже целый табун из пяти тысяч голов в воображении прогнал, – раздраженно отозвался Ройс.
– С топотом и цокотом? – хмыкнул Кириано. – Ты кого-нибудь более тихого посчитай.
– Да что вы прицепились?! – вспылил Ройсвен. – Не могу я спать, когда на меня в ожидании таращатся три посторонних особы!
– А надо! Молодой человек, ну постарайтесь, – попросил пожилой маг, сидящий в кресле у изголовья. – Это ведь не просто наша прихоть.
– Я понимаю, но ничего сделать не могу, – вежливо объяснил подопечный Дартиса.
– Нам теперь что, колыбельную тебе петь? – зашипел Кириано.
– Можешь попробовать, – усмехнулся Ройс. – Подобный концерт я до-олго не забуду. Будет что рассказать Крису, Лиру и императору.
– Дартис тебя побери, не смей ничего обо мне рассказывать при дворе! Испортишь репутацию – убью!
– Ладно, не буду, – покладисто согласился начальник тайной канцелярии. Все равно с его стороны это была лишь пустая угроза, чтобы позлить телохранителя.
– Давайте попробуем еще немного посидеть молча и подождать, – предложил маг.
– А может, нам его хорошенько огреть чем-нибудь по голове и привести в бессознательное состояние? – выдвинул идею Кириано. – Получится почти то же самое, что и сон.
– Я историю кражи твоего кошеля в Трагле опишу на бумаге и вывешу в дворцовом коридоре. Получится почти то же самое, что и молчание, – вместо Пирса и мага, которым делалось предложение, отозвался с кровати Ройс.
– Тихо, не разговаривай! – шикнул пожилой вампир.
– А почему вам можно, а мне нельзя?
– Мы тоже будем молчать. Даже Кириано, – с нажимом произнес маг.
– И лучше – за дверью, – продолжил выдвигать условия Ройсвен, которого злила вся эта ситуация.
В комнате на столе горели свечи, его уложили на кровать в одежде, отобрали все оружие, даже нож, и теперь караулили, как младенца. В обычных условиях начальник тайной канцелярии Рении был способен уснуть практически мгновенно и в любой позе, но тут – ни в какую. И ведь он не специально бодрится, не та ситуация, чтобы поступать назло.
А началось все с того, что пред грозными очами Турия пожилого мага осенило. Он предложил попробовать определить место проведения ночного ритуала по тонкой связи между духом Ройса и его телом. Во дворе надлежало держать оседланных лошадей и отряд хорошо вооруженных всадников, которые по сигналу устремятся спасать Хиля. Пирс и маг запланировали присоединиться к ним, а Кириано должен был остаться охранять единственного служителя Дартиса.
Ройсу не слишком понравился этот план, но другого у него не было. Он не смог отказать в помощи союзникам и поэтому сейчас мучился на кровати, честно стараясь уснуть. Его не устраивала пассивная роль, но пришлось смириться, ведь главное – результат.
– Кириано останется в комнате, а мы подождем в коридоре, – покладисто сказал Пирс, поднимаясь с краешка кровати в ногах, где он до этого сидел и напряженно отслеживал ситуацию.
Маг немного поколебался, но тоже встал. Он боялся упустить даже лишнюю секунду времени после того, как сознание Ройса переместится в чужое тело. Но здравый смысл подсказывал, что если рениец не уснет до начала ритуала, то будет только хуже. Тогда уже ни одно заклинание не поможет спасти Хиля.
– Я вас позову, – сообщил телохранитель, мерящий шагами комнату.
Кириано ступал чрезвычайно тихо, почти неслышно, но все равно раздражал этим нанимателя. Наверное, сейчас в положении Ройса и звук падающего пера показался бы оглушительным. Парень не меньше остальных волновался за успех плана, и это не способствовало расслаблению. В голову постоянно лезли мысли о том, что он еще мог бы предпринять.
– Дело номер один, – беззвучно шевеля губами, проговорил Ройс, начиная считать рутинную для себя вещь – папки с бумагами. – Дело номер два…
То ли это средство все-таки помогло, то ли поспособствовало уменьшение количества заглядывающих в лицо и прислушивающихся к его дыханию особ, но служитель Дартиса наконец расслабился и уснул. Но вряд ли такой сон можно было назвать отдыхом.
Сознание Ройса резко выдернулось из блаженного забытья, когда кто-то ударил его в живот. Хотя, наверное, точнее будет сказать, не его, а жертву. Перенос души определенно состоялся, как и планировалось. За спиной привычно ощущалась шероховатая кора дерева, руки были вывернуты назад и крепко связаны за стволом, а на голову бандиты накинули нечто вроде мешка. Воздух плохо проникал сквозь плотную ткань, а после сильного удара жертва и подавно начала задыхаться. Веревки не давали согнуться пополам от боли, как хотелось сделать в данном случае. У пленника явно не было хорошо накачанного пресса, способного облегчить последствия погружения чужого кулака в живот.
Парень постарался выровнять дыхание и успокоить бешено стучащее сердце. Пленник, кем бы он ни был, вероятно, пребывал в панике на тот момент, когда его сознание уступило место Ройсу. Усилием воли начальник тайной канцелярии совладал с эмоциями и сосредоточился на звуках, готовясь ловить любые крупицы информации. Не будет ли наглостью с его стороны попросить сектантов снять с головы мешок? Бандиты не воспользовались кляпом, рассчитывая насладиться криками жертвы, так что можно и поговорить. Но нужно ли? Ройс ведь не был мазохистом, чтобы специально нарываться на пытки и всячески их приближать. Да и не стоит сектантам знать, что при проведении ритуалов им все время противостоит один и тот же дух, который они пытаются сломить.
В тревожном ожидании боли Ройс подумал, много ли времени понадобится Пирсу и его отряду, чтобы добраться до этой поляны. Получится ли у пожилого мага задуманное? Он очень надеялся, что тансорцы успеют до того, как ему нанесут смертельную рану. И дело было даже не в том, что Ройс переживал за жизнь Хиля. Больше всего страшило то, что вновь придется прочувствовать момент смерти, когда душа стоит на грани погружения в вечный мрак. По сравнению с этим боль – ничто. К этому невозможно привыкнуть, с этим невозможно смириться.
– Отойди от жертвы. Устроим кровососу занимательное зрелище, – вдруг донесся до слуха служителя Дартиса глухой голос одного из сектантов. Главаря, скорее всего.
Рядом раздался шорох, под ногами удаляющегося бандита хрустнула ветка, следом – вторая. Кто-то послушно отходил прочь от Ройса.
А в голову начальника тайной канцелярии закралась мысль, что тут явно что-то не так. Как они собираются устроить вампиру зрелище, не сняв мешок с головы? Это было образное выражение или…
Кончиком языка Ройс лихорадочно ощупал зубы, особое внимание уделив верхним клыкам. Так и есть: в данный момент его сознание находится в теле обычного человека, не Хиля. А вампир, судя по всему, привязан где-то неподалеку и ждет своей очереди. Похоже, его хотят вывести из равновесия видом чужих страданий и запахом крови. И если опасения Пирса насчет эльфийского зелья не беспочвенны, то успех сектантам обеспечен. Только бы помощь успела! Надо постараться продержаться подольше, чтобы оттянуть тот момент, когда преступники примутся за сына лорда вампиров.
Ройса терзали угрызения совести из-за того, что он вынужденно манкирует чужими жизнями. Он стремится найти и покарать виновных, но при этом не в состоянии спасти их жертвы. Быть свидетелем – отягощающее душу дело.
– Где я? – каким-то хриплым, каркающим голосом спросил служитель Дартиса, собираясь разговором отсрочить начало экзекуции.
Он надеялся на ответ, на ругательства, на грубый приказ заткнуться, но вместо этого услышал короткий свист стрелы и почувствовал обжигающую боль в плече. Из груди непроизвольно вырвался стон.
– Кому вы служите? – предпринял он вторую попытку. – Скажите мне перед смертью, пожалуйста, – не погнушался попросить парень.
Ройс и дальше продолжил бы задавать вопросы, но его прервала вторая стрела, вонзившаяся зеркально первой. Однако сильнее боли оказалась тревога, охватившая парня при мысли, что голос жертвы он определенно уже где-то слышал. Очередной ренийский придворный?
Сообразить парню не дал следующий выстрел не знающих промаха лучников сектантов. Лодыжка взорвалась болью.
– Смотри, вампир, смотри, что тебя ожидает, – произнес главарь.
Сектанты действовали по старой схеме, для начала метя в конечности, заставляя жертву ослабеть от потери крови, прочувствовать боль от каждой раны. Но на сей раз они стреляли без комментариев, торопливо, почти без пауз и психологической обработки. Мучители делали ставку на вампира, а не на человека. Ройс в теле смутно знакомого аристократа служил лишь наглядным пособием, сам по себе он не интересовал бандитов.
Вспышки боли следовали одна за другой, не давая подопечному Дартиса ни секунды на посторонние мысли. Он забыл о своих целях, о возможной помощи, о жалости, остались лишь одуряющая слабость и подступающая темнота, которая означала конец страданий, конец жизни, конец всему. Разум лишь на миг стряхнул оцепенение. В мозгу яркой искрой пронеслись его воспоминания, позволив осознать, что он теряет. Себя. Личность.
В очередной раз Ройс очнулся от сильной оплеухи, заставившей голову развернуться почти на девяносто градусов. В шее что-то ощутимо хрустнуло. Наверное, это должно было быть больно. Но подопечный Дартиса ощутил лишь радость и эйфорию, душа наслаждалась возможностью снова чувствовать себя в живом теле. С сильным сердцебиением он распахнул глаза, но тут же зажмурился, ослепленный ярким сиянием магического светильника над головой. Парень быстро ощупал языком зубы и убедился, что в этот раз точно попал в тело вампира. Только имя он уточнить никак не мог. Не спрашивать же сектантов, кого они похитили!
– Очнулся, голубчик, – произнес голос совсем рядом.
– А что с ним было? Неужели обморок? – удивленно поинтересовался другой сектант.
– Не вынес вида крови, – хмыкнул тот, кто находился в шаге от Ройса.
– Только не испугался, а ощутил шок от факта, что столько еды пропадает, – насмешливо уточнили издалека.
Теперь бандиты не торопились, давая пленнику время прийти в себя и осознать, что он – следующий на очереди.
Велико было искушение изобразить долгое беспамятство или невменяемое состояние, но Ройс пересилил себя и сделал еще одну попытку медленно приоткрыть глаза. Свет больше не слепил, наоборот, позволил осмотреться во мраке ночи. Первым же делом взгляд парня наткнулся на привязанное к дереву, обвисшее мертвым грузом тело человека, с головы которого сняли мешок. Лицо осталось цело, а потому Ройса пронзила вспышка узнавания. Эйфория тут же резко сменилась глубокой депрессией и горем, захотелось завыть и побиться обо что-то лбом. Напротив висел Лир Меритан, и он был окончательно и бесповоротно мертв. Больше не будет дружеских посиделок в кабинете возле библиотеки, легких подтруниваний, споров. Ройс так и не выполнит свое обещание, не выпьет с другом по возвращении…
Настолько плохо начальнику тайной канцелярии еще никогда не было. То ли упомянутый Пирсом эликсир сыграл свою немаловажную роль, то ли обычные человеческие чувства, которые он в первый раз совершенно не мог спрятать или усмирить. Непосильным грузом навалилась вина за то, что он дал убить друга практически у себя на глазах. Мысленно Ройс заранее списал со счетов жизнь человека, в теле которого очнулся изначально.
– О, смотрите-ка, как этого кровососа опять пробрало, – весело сказал стоящий рядом мужчина в сером балахоне. Низко надвинутый капюшон открывал лишь его квадратный подбородок, покрытый короткой черной щетиной, тонкие губы и острый кончик носа. Так что можно было определить лишь одно: он не тансорец.
– Действует эльфийское снадобье, – довольно произнес главарь. – Эй, вампир, ты понимаешь, что сейчас с тобой будет?
Но Ройс, вытеснивший сознание хозяина тела, не ответил. Он не мог оторвать взгляд от обескровленного лица Лира.
– Я отомщу, – не в тему шепотом пообещал парень.
– Что-что? – не расслышал даже ближайший сектант.
– Пусть громче повторит, – приказным тоном попросил главарь, обращаясь к подручному.
Небритый тип в сером грубо схватил пленника за челюсть, не побоявшись быть укушенным, и развернул лицом к себе. Он хотел видеть глаза, хотел знать, что внимание жертвы всецело принадлежит ему одному.
– Клыкастая зараза, ты слышал? Тебя пока вежливо просят повторить ответ.
Ройс моргнул и наконец начал воспринимать окружающее, а не только мысленно страдать. Хотя совладать с чувствами он так и не смог. Ему хотелось закатить истерику, как какой-то изнеженной высокородной даме, хотелось кричать; и очень много сил уходило на то, чтобы… не дать себе расплакаться. Ройс сам себя не узнавал. Похоже, зря он надеялся, что на его сознание эльфийское зелье не подействует так, как должно было подействовать на настоящего вампира. Тело-то и нервные клетки одни.
– Какой ответ? – не своим голосом поинтересовался Ройс. До этого он не воспринимал слова мучителей.
– Дартис тебя побери! – ругнулся сектант. – Ты нас что, не слышал?! – Он еще немного надавил на подбородок пленника, рискуя свернуть ему шею.
– Вампир, ты понимаешь, что сейчас мы сначала медленно продырявим стрелами твои конечности, а потом примемся за остальные части тела? До последнего ты и сам не узнаешь, от чего умрешь: от потери крови или от смертельной раны. И ты постоянно будешь ощущать боль. От нее не укрыться, не спастись в вашем яростном безумии. Эльфийское зелье, влитое в тебя, не даст. И оно же не позволит ранам быстро регенерировать, – очень подробно пояснил главарь.
Попавшему в переплет подопечному Дартиса показалось, что этот тип буквально упивается властью над беззащитной жертвой. Ройс почему-то решил, что сам главарь точно не вампир. Об этом же свидетельствовал и легкий акцент, небольшая неправильность в звучании слов. Будто тансорский – не родной его язык, а потому амулет-переводчик работает неидеально.
– А можно я скажу, что не понял, и вы так же вежливо объясните еще раз десять? – попытался съязвить Ройс, но вышло как-то жалобно. Из-за дурацкого зелья голос дрожал и срывался.
– Объясним. На практике обязательно объясним, – ласково пообещал небритый тип, выпуская из рук подбородок пленника. Теперь он не сомневался, что жертва внимает каждому их слову, а не витает мыслями где-то в облаках.
– Вампир, запомни: прервать мучения очень просто, надо всего лишь от всей души попросить нас убить тебя, – сообщил главарь. – И тогда боль сразу же закончится, – провокационно пообещал он.
Но Ройс, несмотря на расшалившиеся нервы и чувства, понимал, что закончится не только боль, но и жизнь, и не одного лица. Умрет вампир, умрет Дартис и, возможно, он сам. Понимать-то он понимал, только не знал, сможет ли контролировать непроизвольные сиюминутные желания.
– Попробуй, потренируйся, – продолжил психологическую обработку главарь. – Повтори: «Пожалуйста, не надо больше, я хочу умереть». Ну же.
– И как же мне при этом вас называть? К кому обращаться? – все еще не забыл о своей задаче Ройсвен.
– Меня устроит любое имя, – не поддался на провокацию главарь. – Можешь назвать хоть отродьем тьмы, лишь бы ты не молчал.
– Ты везунчик, парень, – хохотнул стоящий рядом сектант. – У тебя есть право на безотказное желание, которое будет исполнено немедленно и с удовольствием.
– Лучники, на изготовку, – скомандовал главарь.
При виде поблескивающих в магическом свете наконечников стрел Ройс еле справился с паникой. Впечатления о предыдущем предсмертном мгновении были слишком свежи, и от этого стоять под прицелом было еще хуже. Он с надеждой вспоминал об отряде Пирса. Однако даже по самым оптимистичным прогнозам спасателям может понадобиться на дорогу от часа до трех. То есть в идеале Ройсу необходимо было настроиться терпеть пытки до рассвета. Он не должен сдаться, не должен даже мысленно возжелать смерти вместо боли.
Сектанты приступили к делу. Первая стрела безошибочно нашла цель на теле жертвы. А подопечный Дартиса начал отсчет времени до рассвета, но считал он не в часах, не в минутах и даже не в секундах, а в стрелах.
Для Ройса это оказалась удивительно унизительная ночь. Он рыдал навзрыд, вопил, ругался, проклинал мучителей. Каждое мгновение, проведенное на полянке, было невыносимым, жизнь стала совсем не мила. Ройс и сам не знал, как ему удавалось удерживать рвущиеся наружу слова долгожданной для сектантов просьбы, как ему удавалось скрывать, что он готов умереть, хоть и не хочет.
– Вампирчик, ты же не желаешь, чтобы мы проткнули тебе стрелой глазик? – с издевкой интересовался небритый тип. – Тогда признай, что ты никчемный пустоголовый папенькин сынок, неудачник. Ну?
И Ройс, подвывая, послушно кричал:
– Я дурак! Бестолочь! Лентяй! Без родственников я – никто!
Временами, в моменты особо острого помутнения рассудка, он и сам начинал в это верить. Добился ли он высокой должности своим умом или действительно помогли родственные связи? Ройс пытался напоминать себе, что он всего лишь шестнадцатый по степени родства из оставшихся тридцати трех возможных наследников императора, но это почти не помогало. И что с того, что он уже почти четыре года успешно трудится без нареканий со стороны Никора?
– Ты же не хочешь лишиться самого дорогого для себя органа? – продолжал спрашивать мучитель, бесстрашно стоя в паре метров от пленника. Он был абсолютно уверен в меткости своих подельников.
Ройс сначала и не понял, о чем идет речь. Какой у него самый ценный орган? Сердце? Глаза? Печень?
Но сектант и не надеялся на его сообразительность в таком состоянии и потому ткнул пальцем в нужном направлении. Он дождался, пока до затуманенного болью и эликсиром мозга жертвы дойдет информация, а затем выдвинул условие:
– Скажи, что любишь себя. Я хочу слышать.
– Это лишнее, – сухо заметил издалека главарь, но издевательства не пресек.
– Давай, признай, что ты без ума от самого себя, – еще раз подначил небритый тип. – Иначе попрошу приятеля, и уж он не промахнется, даже если твою «гордость» надо с лупой искать.
– Я люблю себя! Обожаю! – с рыданиями выдавил парень. Этой ночью для его сознания осталось лишь одно табу: он не должен просить о смерти. На соблюдение других условностей у него просто не осталось моральных сил.
– А как ты относишься ко мне? – поинтересовался мучитель.
– Чтоб ты сдох, падла! Дартис тебя побери! – вырвалось у Ройса до того, как он сообразил, что лучше не откровенничать. Эльфийское снадобье заставляло действовать импульсивно, реагировать на все слишком бурно и не давало возможности для обдуманной лжи.
– Неправильный ответ, – со смешком сообщил сектант. Он сделал шаг в сторону парня и с силой дернул на себя стрелу, застрявшую где-то в бедре жертвы.
Кричал Ройс громко, хотя и до этого уже почти сорвал голос. На затылке, постоянно елозящем по шероховатому стволу, казалось, давно содран скальп. Болело все.
– Вампирчик, я в последний раз спрашиваю: как ты ко мне относишься?
– Люблю! Целовать готов!
– Это хорошо, неразборчивый ты мой. Лапонька, а к чему ты готов больше: удовлетворить меня при пяти свидетелях или умереть?
Для Ройса выбор был очевиден.
– Уме… – сиплым шепотом начал он, но так и не договорил. Он осекся и с ужасом уставился на небритого сектанта.
Тонкие губы мучителя растянулись в торжествующей улыбке. Он хоть и не расслышал ответ, но предугадал его. Наслаждающийся чужими страданиями маньяк практически загнал пленника в тупик.
Стоя в коридоре напротив апартаментов ренийцев и подпирая собой стену, Пирс и пожилой маг нервничали. Оба понимали, что у них есть только единственный шанс спасти сына лорда, и если они его упустят… Но в том-то и дело, что ни тот ни другой не были уверены в успехе предприятия. С их стороны это походило на жест отчаяния, не иначе.
– Мастер, а вы действительно сможете определить, куда занесло сознание Ройса? – рискнул озвучить свои сомнения Пирс.
– Я попытаюсь, – отозвался маг шепотом. – Только специальных заклинаний не существует, в них не было нужды, а изобретения не всегда удаются с первого раза…
– Ох, – выдохнул агент. – Вы понимаете, что у Хиля нет второй жизни, чтобы можно было повторить эксперимент? Да и смерть Ройса будет окончательной, если он сдастся. Беспокоит меня что-то этот злосчастный эликсир. Вы не представляете, что он творит с психикой!
– Да, лично пробовать не доводилось, – согласился маг, – Турий не стал подвергать меня подобному испытанию, ведь талант к магии встречается редко. – Хотя все первоисточники единогласно уверяют, что это самое жуткое из существующего оружия. Собственноручно удавиться хочется, чтобы так не страдать. И главное – без особой причины!
– Скоро он там уснет? – риторически поинтересовался Пирс, не отводя взгляда от двери. – Может, стоило дать ему выпить каких-нибудь трав или магией поспособствовать?
– Лучше не рисковать. Вдруг в этом случае перенос не состоится?
Больше агент не успел ничего ни спросить, ни предложить, так как дверь апартаментов тихонечко приоткрылась и Кириано пальцем молча поманил их в комнату. И телохранитель, и Пирс уже убедились, что Ройса невозможно разбудить, если ему снится кошмар, но все равно осторожничали.
Маг первым торопливо прокрался в комнату и замер над изголовьем кровати ренийского гостя. Он принялся шептать заклинания и водить руками вдоль тела молодого аристократа, стараясь выполнить свою работу. Пирс и Кириано замерли чуть поодаль в напряженном ожидании. Пожилой вампир мельком бросил на них взгляд и почему-то подумал: «Хорошо, что телохранитель не знает, как рискнул его клиент, уснув сегодня». Маг и не подозревал, насколько пророческими окажутся его мысли…
Пирс выждал минут двадцать, показавшиеся ему невыносимо долгими, и осторожно поинтересовался:
– Ну как дела?
– Хорошо… но не у нас.
– Что-то не получается? – заволновался агент.
– Да все, все, что задумали, не получается! – громко воскликнул маг. – Если между душой и телом Ройса действительно существует связь, то нащупать ее не в моих силах, это задача не для обычного смертного.
– Так Хиля нам не спасти? – ужаснулся Пирс.
– Мы и ренийца вскоре можем лишиться, если не разбудим его, – сказал маг и устало опустился на край кровати. От переживаний лицо пожилого вампира осунулось, скулы проступили еще четче.
– Как это? – тут же встрепенулся Кириано. – Обычно Ройс на рассвете сам просыпается.
Агент предусмотрительно отошел от телохранителя на несколько шагов и только после этого смущенным тоном сообщил:
– Раньше Ройс никогда не хотел умереть, он цеплялся за жизнь вопреки стараниям преступников.
– И что изменилось? Он упрямый парень и плохо поддается убеждению. Сам проверял!
– Судя по рассказам, Ройс разделяет все ощущения тела, в которое вселяется его сознание. А если в Хиля влили эльфийское зелье, то ему сейчас так хреново, как еще ни разу не было! – экспрессивно пояснил Пирс. – Хватайте его кто-нибудь за ноги, я возьмусь за плечи, и понесем к алтарю, если еще не поздно…
Кириано без споров принял участие в переносе своего клиента. Телохранитель очень надеялся, что тансорцы лучше знают, что предпринять, ведь они посвящены во все мельчайшие подробности дела. С одной стороны, ему не верилось, что недруг может умереть вот так неожиданно, по не совсем понятной причине, не в поединке и не с оружием в руках. Если уж он с крыш не свалился, наемным убийцам не поддался, в Триите ничуть не пострадал, даже царапины не заработал, то почему его должен доконать простой сон?! Но с другой стороны, телохранитель понимал, что в жизни многое вот так глупо и получается.
С тяжелой ношей на руках Пирс и Кириано практически бегом добрались до выхода из дворца. Во дворе агент забрал у кого-то из собранного отряда лошадь, лицом вниз перебросил Ройса через ее спину и в поводу потащил животное к алтарям. Маг и телохранитель поспешили следом.
Кириано не знал, то ли ему волноваться, то ли ругаться в адрес безрассудного клиента, подвергшего свою жизнь риску. Следуя по темной улице за лошадью, аристократ остро осознал, что не желает зла Ройсвену, даже если тот действительно попал и в АТеР, и на службу к императору по протекции. В конце-то концов, он ведь не просто так большие деньги получает, за лентяйство. И в Ассоциации его хорошо погоняли, и в Дампаре он не светские приемы посещал, а работал так, как большинство высокородных ни разу в жизни не напрягались. Да от такой протекции больше проблем, чем удовольствия! Но Кириано не собирался делиться этими откровениями с клиентом, если тот придет в себя. Хотя бы из принципа. Телохранитель был не из тех людей, что легко признают свои ошибки и делают первый шаг навстречу.
– Стой! Снимаем! – приказал Пирс, подводя лошадь почти вплотную к крайнему алтарю на площади.
– Тяжелый, зараза! – выдохнул Кириано, подхватывая тело Ройса. – Мне за сегодняшний день уже надоело его таскать.
– Ничего, обратно он сам, я надеюсь, ножками дойдет, – сделал оптимистичное заявление Пирс. – На спину укладываем.
– Голова свисает, – пожаловался телохранитель.
– В прошлый раз он почти так же висел, – припомнил тансорский агент. – Оставь, не надо поправлять.
– Что дальше-то делать? – поинтересовался маг у Пирса как у самого опытного. Все-таки шпион уже приводил Ройса в чувство.
– Ждать, наверное, – пожал плечами вампир, не желая единолично брать на себя ответственность за жизнь ренийца. – Можно еще попробовать похлопать его по щекам. Только предупреждаю: он способен опять вцепиться кому-нибудь в горло, едва придя в себя.
– Я рискну, – непроизвольно хмыкнул Кириано. Он все еще не воспринимал Ройса как серьезного, опасного противника.
Телохранитель склонился над лежащим на алтаре телом и для начала легонько потряс за плечо. А когда реакции не последовало, решил буквально исполнить совет вампира.
– Э-э-э, Пирс, а он в предыдущий раз тоже не дышал? – с тревогой спросил Кириано, мысленно убеждая себя не паниковать раньше времени.
– Дышал! Так, отойди-ка, ты, наверное, просто расслышать не можешь.
Но Кириано не сдвинулся ни на шаг, вместо этого он принялся лихорадочно нащупывать жилку на шее Ройса, чтобы проверить наличие пульса. Аристократ не хотел верить, что перед ним лежит бездыханный труп. А тем не менее об этом вопили и интуиция, и опыт молодого алани Сьерро, успевшего прикончить несколько задир на дуэлях и больше десятка иных, менее безобидных личностей, когда он защищал свою жизнь или жизнь нанимателя, как недавно.
Пирс не стал толкаться, а, зайдя с другого бока, приставил к губам Ройса лезвие своего ножа и при сиянии созданного магом светильника убедился: рениец не дышит.
– Дартис побери! – растерянно протянул шпион. – Это конец всему! Они мертвы, а артефакт стал бесполезной безделушкой.
– Я его потерял, – не менее несчастным тоном прошептал Кириано. – Не может быть… Я неудачник! Телохранитель не должен терять клиента, даже если в этом нет его вины!
– Спокойно, это жизнь, – попытался утешить маг и коллегу, и ренийца. – Дартиса, Ройса и Хиля вы уже не вернете, зато можете найти преступников и воздать им по заслугам.
– Теперь уж вряд ли найдем, – горько сказал Пирс. – Все следы обрываются, есть куча трупов, но нет конкретных подозреваемых, хоть полстолицы на всякий случай арестовывай. Ройс был нашим главным козырем…
– Ну нет, я этих гадов из-под земли достану! – со злостью заявил Кириано. – Они еще пожалеют, что посягнули на жизнь моего клиента.
Телохранитель пытался убедить себя, что больше расстроен из-за провала в работе, но получалось плохо. Все-таки несколько недель совместного проживания сближают людей помимо их воли, заставляя искать в характере друг друга достоинства и смиряться с некоторыми недостатками. И пусть иногда Кириано хотелось придушить Ройса собственными руками, но за это время нашлось и за что его поблагодарить.
«Птенчик, как ты мог позволить кому-то убить себя?! – мысленно возопил телохранитель. – А как же наша дуэль? Ты обещал! Эх, какие глупости лезут в голову в такой момент…»
– Надо переправить тело в Ренийскую империю и там похоронить как полагается, – вклинился в мысли Кириано голос мага.
– Да, конечно, – отозвался аристократ, после чего тяжело вздохнул.
– Ты-то что переживаешь? – с хмурым лицом буркнул Пирс, повернувшись спиной и сделав пару шагов в сторону лошади. – В отличие от меня ты с ним никогда не ладил.
– Я? Переживаю? – с нарочито развязным видом заставил себя рассмеяться Кириано. – С чего ты взял? Да я рад, что избавился от контракта с ним. К Дартису и его, и эти паршивые артефакты, из-за которых у меня ни минуты отдыха не было!
– Бесчувственный чурбан! – процедил Пирс, оборачиваясь.
– Мягкосердечный слюнтяй!
– Высокомерная скотина!
– Стойте! – закричал маг, вклиниваясь между замершими друг напротив друга мужчинами. – Нам тут только еще одного убийства и, как следствие, международного скандала не хватало. Возьмите себя в руки!
– А я и так спокоен, – заявил телохранитель. – Это вы своего сородича попросите заткнуться.
– Пирс, ты старше и… – осекся маг, – старше.
Он чуть было не произнес «умнее», дабы воззвать к жизненному опыту своего номинального начальника.
Но Кириано и с этой недомолвкой понял, что хотел сказать пожилой вампир. Он осклабился и насмешливо поинтересовался:
– И почему же тогда Пирс с его-то мозгами не вычислил преступников?
– Давай не будем ругаться над еще не успевшим остыть телом Ройса, – вздохнув, предложил тансорский агент. Вампир постарался взять себя в руки и замять конфликт, хотя горел желанием набить морду оставшемуся ренийцу.
– Хорошо, считай, что я не слышал твоих оскорблений, – кивнул телохранитель.
– А я – твоих, – не остался в долгу Пирс. – Теперь нам лучше заняться делом, пока не начало светать.
Мужчины одновременно повернулись к алтарю Дартиса и замерли с растерянным видом. Тела на камне не было!
– Это вроде не Триит, – протянул Кириано и даже неуверенно осмотрелся по сторонам, желая убедиться, что действительно находится в Дампаре.
– При чем здесь Триит? – нахмурился тансорский агент, переставая что-либо понимать.
– Только там могли даже труп из-под носа увести, – пояснил свою мысль телохранитель.
– Мастер, – обратился Пирс к магу, – а вы ничего подозрительного не видели? Никто посторонний на камнях не появлялся?
– Откуда ж мне знать? Я вас разнимал!
– Ох, как же я теперь перед лордом и Турием оправдываться буду? – посетовал Пирс. – Хиля не спас, преступников проворонил, посланника императора подставил, да еще и его тело позволил выкрасть. Зачем оно могло понадобиться сектантам?
– Не знаю, но обязательно выясню, – пообещал телохранитель. – Я это дело так не оставлю! Как я теперь покажусь на глаза наставнику Арру и Лестоку, как объясню все дяде Ройса и Никору Второму?! Если мне вообще дадут рот раскрыть…
В подавленном настроении мужчины медленно поплелись обратно во дворец лорда. Маг на всякий случай вклинился между агентом Тансора и ренийцем, хотя оба уже не проявляли агрессии. Да и вряд ли дело у них дошло бы до настоящей драки, но подстраховаться никогда не помешает.
– Слушай, – перед самыми воротами повернулся Кириано к Пирсу, – ну неужели это зелье, какая-то вода с травками, действительно способно так в одночасье изменить характер и желания человека? Ройс уже столько ночей терпел боль и умирал с неохотой…
– А на сей раз он, похоже, предпочел боли смерть, – еле слышно отозвался тансорский агент. – Вряд ли это был лично его выбор, в нем скорее говорил эльфийский эликсир, но уже ничего изменить нельзя. Судьба распорядилась так, и против нее не попрешь.