Второй курс

Я шла по длинному коридору университетского общежития, пребывая в состоянии тоски. Жизнь казалась серой и никчемной, ничто не радовало. В комнату возвращаться не хотелось, там мурлыкала песенки Лира, в данный момент пребывающая в самом положительном расположении духа – она влюбилась, причем чувство было взаимным. И смотреть на ее сияющее лицо не было никакого желания, особенно в момент ощущения мерзости жизни.

Надо было что-то делать. Я встряхнула кошелем. Там звякнули монетки – те, что я выделила себе для траты на эту неделю. До получения стипендии было еще две недели. Никаких финансовых вливаний более не предполагалось. Тоска.

«Ола, встряхнись,– попробовала уговорить себя я.– Ты же почти маг-теоретик, нельзя тебе хандрить, милая! Осень на дворе, до сессии далеко, листья красиво желтеют!»

Аутотренинг не помог.

Монетки звякнули призывно и радостно. Меня все время преследовала мысль, что наши Наставники специально зачаровывают монеты стипендии, чтобы они призывно звякали, подталкивая студентов к растратам. Все равно потратить мы их могли только в университетском комплексе или в подконтрольной преподавателям территории. Ни для кого не секрет, что близлежащие кабаки принадлежат деканам и прочим Высоким магам. Или их ближайшим родственникам, если кто-то считает, что держать кабак – это недостойно для профессора. Они достаточно хорошо устроились: всю выплачиваемую стипендию Университет магических наук возвращает себе, иногда и с процентами (если родители расщедрятся и подкинут кому пару серебряных). Мне вот эта особо наглая медная монетка с откусанным краем уже четвертый раз попадается. Как она любит тратиться!

Ну что ж, значит, остается один выход...

Я решила довериться судьбе и побрела куда глаза глядят. Они смотрели только на кабаки, но надо было выбрать, в каком студентка второго курса Университета магических наук Ольгерда Ляха оставит свой недельный бюджет.

Шла я, шла, и забрела в чудный кабак, маленький, шумный, с кучей народу. То, что надо для того, чтобы выйти из хандры. Может, на драку удастся посмотреть.

Через секунду пребывания в кабачке я поняла, что воздуха здесь нет – дым не то что стоял коромыслом, его можно было нарезать, как свадебный пирог. Видимо, эту пивнушку облюбовали студенты факультета Магических Ремесел, большинство из которых – гномы. А что такое гном без трубки? Это либо гном-младенец, либо молодая гномиха. Говорят, умершего гнома даже хоронят с любимой трубкой в зубах и запасной в кармане.

Я заказала пол-литра имбирного пива у меланхоличного хозяина за стойкой и села за столик к одиноко сидящему гному с нечесаной копной иссиня-черных волос. Он окинул меня тоскливым взглядом и промолчал. Видимо, у моего соседа по столику тоже была депрессия – обычно волосы горный народ перехватывает серебряными заколками, а бороду заплетает в косы.

– Жизнь – дрянь! – провозгласил гном после продолжительного молчания, когда каждый из нас грустил о своем.

Я согласилась.

Мы чокнулись и выпили.

Гном налил в мою кружку чего-то из своего бутыля, разбавив остатки пива. Ох, надеюсь, не водки, а то мне перепивать никак нельзя, я становлюсь очень веселой и очень буйной.

– И как можно жить честному гному в таких условиях? – вопросил гном у меня.

Я неопределенно пожала плечами, принюхиваясь к содержимому своей кружки.

Гном помолчал, делая большие глотки из необъятной кружки, и вдруг с энтузиазмом рявкнул:

– Давай выпьем за то, чтобы все, кто нам желает зла, подохли в страшных мучениях!

Тост мне определенно понравился, и я выпила. Ох, хорошо-то как! Жидкий огонь с привкусом имбиря потек мне в желудок, оставляя после себя пряное послевкусие. Таки водка!

Через пару подобных тостов, содержание коих касалось описания мучений гномьих недоброжелателей, заказа еще имбирного пива и водки для смеси, у нас завязалась активная беседа. Я узнала, что гному последнее время не дают спокойно жить какие-то мерзавцы.

– Меня мама так воспитывала, что нельзя мне, нельзя никому пожаловаться, если я сам не могу справиться. Ведь проблема-то пустяковая, но как же тоскливо, как печально! – втолковывал мне гном, стуча кружкой по столу.

Видимо, гордость молодого гнома была задета не на шутку: у самого справиться с обидчиками не хватало сил (скорее всего, душевных), а пожаловаться старшим соплеменникам не позволяло чувство «я уже сам взрослый».

– Еще выпить! – потребовал гном.

Меланхоличный гном за стойкой даже не шевельнулся, зато с соседнего столика заметили:

– Отто, вам с дамой уже хватит.

– Ну и ладно,– обиделся гном, неуклюже поднимаясь.– Ты идешь?

Я кивнула, хотя не была уверена, что смогу сделать хоть пару шагов. Пришлось вспомнить, что я все-таки студент-теоретик, напрячься и правильно пробормотать формулу очищения крови от алкоголя. В голове зазвенело, в теле появилась необыкновенная легкость и радость. Захотелось еще выпить.

Это заклятие я обнаружила на минувшей сессии в библиотеке совершенно случайно, и решила запомнить – а вдруг! Весь первый курс прошел для меня как на казарменном положении, все свободное время уходило на изучение массы заклинаний, основ различных наук, практик и ремесел. Теоретики должны знать все и понемногу,– втолковывали нам преподаватели, теоретики – это те, кто двигает магию вперед, разрабатывая и вводя в практику новые знания, те, кто не дает магии забыть свои наработки, поддерживая устойчивый фундамент огромного магического здания. Некоторые теоретики служат еще и трансляторами магии, направляя потоки энергии в нужное русло. Во время учебы на первом курсе мне не удалось вкусить прелестей студенческой жизни – гулянок, танцулек и прочих развлечений. Каникулы прошли в тщетной попытке соединить желание отоспаться и необходимость сделать всю домашнюю работу, заданную на лето.

Теперь-то я собиралась оттянуться по полной!

Мы с Отто пошатались по улицам и забрели в кабак «Больше пей!». Владелец, вероятно, отнесся к названию кабака практично, воплотив в нем мечту как выпивох, так и продавцов выпивки.

– А ты это хорошо придумала – смешивать имбирное пиво с водкой,– глубокомысленно заметил Отто, пересчитывая оставшиеся деньги.

– Это ты придумал,– возразила я тоскливо.

Нет, трезветь однозначно не надо было – внутренний запас энергии прилично истощился, депрессия навалилась с новой силой.

– Не грусти,– ободряюще сказал гном.– Сейчас нам будет весело.

Мы посмотрели на расценки. Ура, кабачок из дешевых, гуляем! Правда публика в нем... Мама дорогая! В смысле – как хорошо, мама, что ты не видишь, в каких местах проводит время твоя старшая дочь.

Гном заказал молотого кофе, водки и черничного сока.

– Очень полезная вещь, и витамины, и бодрость,– рассуждал Отто, смешивая ингредиенты.– Люди не умеют делать приличных коктейлей, поэтому портят себе здоровье. Ну, за здоровье!

Я выпила. Вкусно, горьковато-кисло. Правда бодрит. Когда напиток кончился, я вдруг поняла, что гном меня обидел – сказал, что люди не могут делать коктейлей!

Я вытрясла последние монетки и угостила собутыльника «Кровавой Мери». Гном снисходительно улыбнулся, но выпил.

Потом был пронзительно-кислый лимонный коктейль.

Я взяла кредит у владельца. Сахар, красное сладкое вино, малиновое варенье, клубничная наливка...

Дальнейшие события перепутались в моей голове. Одно я знала точно: я разбушевалась. Что-то из выпитого оказалось для меня катализатором магических сил – внутри все кипело и требовало выхода.

Ага, мы снова выпили. Потом пришли какие-то ребята и наехали на Отто. Потом я шла домой. Нет, сначала я этих ребят послала далеко с помощью всей имеющейся в наличии магической энергии. Ребята ушли недовольные. Потом я шла домой. Точнее, Отто служил мне подпоркой, иначе я бы далеко не ушла.

О, лицо дежурного мага!.. Кажется, он мне что-то выговаривает, старый зануда. Ой, тошнит...

...Головная боль ворвалась в мое мироощущение внезапно, как кирпич, упавший из ниоткуда. Чувствовала я себя так, будто вся состою из одной огромной и очень больной головы.

В остатках мозгов крутилась только одна фраза: «Пить меньше надо, меньше надо пить». Поздравь себя, Ола, это первая в твоей жизни Знатная Попойка и похмелье.

Телесные ощущения возникали медленно. Мне стало холодно. Потом я поняла, что во рту такой вкус, будто я лизала кошачий туалет (хотя сравнивать не с чем, никогда не лизала ничьих туалетов). Потом объявились левая рука и нога с той же стороны. Они затекли и по ним бегали толпы мурашек.

Запах костра. Прелесть! Стоп, откуда в моей комнате костер? И почему мне так неудобно?

Пришлось разлепить правый глаз. Левый упорно не хотел открываться.

Зрелище, которое я увидела перед собой, меня потрясло: мельтешащие в воздухе над костерком две голые пятки.

– Что?! – прохрипела я, понимая, что до белой горячки мне далеко, но я не помнила, чтобы в трактатах о вреде пьянства говорилось про красные пятки.

Левую пятку почесал большой палец правой. Нет, не пятки, ступни.

– Это от комаров,– пояснили мне откуда-то.

Ситуация не разъяснилась.

– Я их копчу над дымом, чтобы комары не кусали,– сказал Отто.– Ты живая?

– Не уверена.

Он молча протянул мне флягу. От запаха алкоголя меня замутило.

– Вставай, пошли умываться.

– Нет,– сообщила я. Мне было очень плохо.

– Надо.

Я подумала.

– Отто, а моя поясная сумочка где? Дай мне, пожалуйста, оттуда зеркальце.

– Вот бабы,– проворчал гном, подавая мне зеркало,– не успела глаза открыть, а туда же – зеркало.

Бедный парень! Он не знал, что зеркало – это великая мотивационная сила, которая сработала и на этот раз, стоило мне только увидеть одним глазом свою помятую, опухшую и грязную физиономию с расплывшейся косметикой.

Проклиная свою глупость и невоздержанность к алкоголю, я поднялась на четвереньки. Потом выпрямилась с помощью Отто и побрела в сторону воды. Местность постепенно определялась: это был Гай Влюбленных, небольшой лесок недалеко от Университета, здесь под кустами студенты большинства учебных заведений города постигали на практике энергетический потенциал любви.

Очень хотелось пить. Голова трещала. У меня было такое чувство, что мои мозги вытекают через уши, глаза, нос и рот кипятком. К тому же меня вполне ощутимо качало.

– Отто,– простонала я.– У тебя что, нет похмелья?

– Есть,– сообщил гном.– Но, во-первых, я более устойчив к алкоголю, во-вторых, я проснулся раньше тебя и уже успел ополоснуться в ручье, в-третьих, я опохмелился, а ты отказалась, в-четвертых, ты вчера полностью выложилась и колбасить тебя будет еще пару дней.

Единственная надежда – легче, если знаешь, что другому рядом хуже,– перестала греть.

– Выпей пива, не отказывайся.– Гном протянул отвергнутую флягу.

– Лучше кофе,– сказала я, прислушавшись к организму.

Мы подошли к мутной речке. Я с жадностью напилась, пусть все бактерии подохнут у меня в желудке, хуже не будет.

– Искупайся,– посоветовал Отто.

Я застеснялась. Ненадолго. Холодная вода речушки манила к себе, разваливающийся арбуз моей головы требовал облегчения. Я плюнула на приличия (хорошо, что мама далеко!) и начала раздеваться. Как оказалось, гнома не интересовали мои худосочные прелести, он поинтересовался, дойду ли я до костра сама, и отправился готовить мне кофе.

Когда я брела назад, радуясь, что жизнь налаживается, и наконец начав замечать комаров, мне повстречался Ирга. Я остановилась. Перед летней сессией стая Блондина пугала первокурсников красиво слепленными фантомами зомби – творениями Ирги. Возвращение с поздних пар превратилось в своеобразный экстрим. Иногда некромант заступался за «малышей», но тогда нашу делегцию с прошением о прекращении безобразий Ирга выслушал с отстраненным видом и ничего не сделал. Этим он поставил себя первым в списке ненавидимых во время сессии личностей, потеснив даже обычно лидирующего среди студентов всех факультетов Бефа.

Ирга иронично мне улыбнулся. Я не знала, чего ожидать от него этим мерзким утром и постаралась не подать вида, что его заметила. Вдруг Ирга поклонился и заявил:

– Восхищаюсь твоим мужеством.

Я оторопела. Это что, новая форма издевательства?

Ирга вытащил из воздуха алую розу на длинной ножке и протянул мне.

У меня отвисла челюсть. Шакал подозрительно улыбался. Я похлопала глазами, надеясь, что это похмельная галлюцинация, и не зная, что придумать, как вдруг мой организм заорал: «Кофе мне!»

– Спасибо, но не люблю розы! – рявкнула я и рванула в ту сторону, где призывно пахло этим чудным напитком. Отто просто кудесник!

Успокоив голову и желудок, я рассказала про Иргу и спросила:

– Я чего-то не понимаю?

– Скорее тебя подводит память,– улыбнулся Отто.– Ты помнишь ребят, которых ты разогнала?

– Смутно.

– Ну я так и думал. Сейчас посвящу тебя в совершенные подвиги.

Шакалья стая выбрала Отто сезонным объектом травли. Дело в том, что мой новый знакомец был полугномом. Вероятно, где-то внутри у Отто жило неудовлетворение своим происхождением и, раз надавив на больное место, стая жертву уже не отпускала.

Потихоньку у него накапливалась обида и злость на самого себя за неумение дать достойный отпор обидчикам. Эта обида вылилась в депрессию, в разгар которой наши пути пересеклись.

После того как мы достаточно приняли на грудь в «Больше пей!», туда заявилась стая Блондина...

...Ряк, ближайший соратник Блондина и главная ударная сила стаи, радостно заорал на весь кабачок:

– Смотрите, это полугномское отребье нашло себе человеческую девку! А что, гномихи тебя не хотят?

Отто привычно втянул голову в плечи, чувствуя себя ужасно. У него не так хорошо был подвешен язык, чтобы ответить достойно. Как вдруг Ола, его новая знакомая, тряхнула головой и попросила:

– Подсади меня на стол.

Отто удивился, но помог ей взобраться на крепкое дубовое сооружение. Ола прокашлялась и сказала так, что абсолютно все посетители услышали:

– Сограждане! Вы видите этих молодых людей? Ну посмотрите на них! – Ола топнула ногой по столу.– Сейчас будет интересно!

Посетители, заинтересованные бесплатным спектаклем, утихли и повернулись к стае. Хозяин кабака привычным движением активировал амулет. Щит – догадался по движению заклятия Отто,– и тоже приготовился внимательно смотреть, дабы насладиться назревавшей дракой, а также подсчитать причиненный ущерб.

– Эти молодчики объединились в стаю,– продолжала Ола хорошо поставленным голосом.– И обижают слабых. Поступают гнусно. Стреляют, так сказать, из-за угла.

Ола оценивающим взглядом прошлась по публике. Стая в замешательстве молчала. Блондина, мозгового центра, не было, а Ряк мучительно соображал: уже пора бить морду наглой девице или еще нет? Посетители благосклонно внимали происходящему. Ола расстегнула пару пуговиц на рубашке, вызвав оживление у столиков троллей, и сказала, призывно махнув рукой в их сторону:

– Вот посмотрите, достойная компания! С ними мечтала бы быть любая девушка. Потому что они не нападают из-за угла!

Ирр, вожак компании троллей – наемных убийц, который считал убийство в спину из-за угла самой правильной вещью в мире, приосанился. Ему было приятно. Пухлая блондинка за соседним столиком с интересом взглянула на него, и за это Ирр, не надеявшийся на такое счастье, был готов на все для девицы на столе.

– Да что мы ее слушаем! – возмутился кто-то в стае.– Я ее знаю, это теоретик со второго курса. Ничего особенного, давайте ее шарахнем чем-то.

Ола моментально развернулась, покачнулась (Отто успел придать ей вертикальное положение до того, как она начала падать) и крикнула:

– Когда я говорю, все остальные молчат! – и метнула в стаю воздушным шаром. Студентов разметало по кабаку.– На чем я остановилась? Ага, эти подлые твари обижают меня, маленькую беззащитную девочку!

Посетители кабака безмолвствовали, пытаясь увязать раскиданную стаю и «маленькую беззащитную девочку».

Ола разошлась вовсю. Понизив голос до заговорщицкого шепота, она спросила у аудитории:

– А вы знаете, почему они обижают слабых? – Все заинтересованно подались вперед.– Потому что их девушки не любят! Это у них, сами знаете что, выхода требует.

Тролли первые дружно грохнули смехом. Люди – попозже, но громче и ехиднее. Скромно фыркала в кулачок пара эльфов, случайно затесавшихся в разношерстную компанию.

Ряк, поднявшийся с пола, активизировал артефакт и метнул в Олу молнии. Три она отразила Щитом (и когда только поставить успела?). Затем покачнулась, и последняя молния прожгла ей широченную юбку. Ола сокрушенно рассмотрела дырку и завопила:

– Кто отомстит за мою поруганную юбку? Кто хочет получить за это кружку пива?

Тролли, толкаясь, рванули к стае. Кое-как собравшиеся ребята первую атаку отразили, а потом началась банальная свалка, в которой, казалось, хотели поучаствовать все посетители. Ола сидела на столе и безучастно поглощала пиво. Отто дергал ее за рукав:

– Пойдем, а то за ущерб нам придется платить.

– Я не могу! – всхлипнула Ола.– У меня ноги не ходят. И тошнит.

Отто вздохнул и поднял ее на руки...

– Потом тебя стошнило на дежурного по общежитию, а твоя соседка заняла с кем-то комнату. Я решил, что пока ночи теплые, можно расположиться на природе.

Я сидела, обхватив голову руками. Передо мной разверзлась пропасть – можно не сомневаться, что стая мне отомстит. А что устроят мне в деканате, страшно было даже представить.

– Отделаешься штрафом в две стипендии или парой недель общественно-полезных работ. Для дежурного мага такое не в диковинку,– произнес над моей головой чей-то голос.

Я скосила глаза и увидела Иргу.

– Ты ведь об этом думала? – спросил он, небрежно помахивая розой.– Я хотел спросить, как ты успела поставить Щит?

– Я его ставлю на автомате, очень быстро,– хмуро объяснила я.– У нас в Лицее учитель по защитным чарам только это заклинание и знал. Вдалбливал нам его в голову целый год.

– И риторику ты изучала в Лицее?

– Какую риторику?

– Ты ведь завязала драку в кабачке силой слова.

– Силой пива,– хмыкнул Отто.

– Просто выпила не то что надо, вот и понесло. Да и знаю я такую публику: им бы только подраться. А я еще и пиво за это пообещала.

– Умница! – восхитился Ирга.– Итак, у вас проблема: что делать с обозленной на вас стаей?

– Ты ведь сам из них, чего тут сидишь? – зло спросил полугном.

– Я, уважаемый, им просто продавал свои услуги. Как бы продал и вам, если бы у вас были деньги и нужда.

– У нас нет денег, так что проваливай.

– А я безвозмездно. Я был вчера в кабачке, и представление мне понравилось. Если банда вас покалечит, я могу лишиться удовольствия и впредь такое наблюдать. Я бы посоветовал тебе, Отто, обратиться в гномью общину – речь идет о вашей с Олой жизни. Если ваш старейшина поговорит с ректором, вас никто и пальцем не тронет – даже папаша Лима поостережется связываться с гномами.

Отто задумался, дергая себя за бороду. Пропасть под моими ногами сузилась до маленькой канавки. Похмелье потихоньку отпускало.

– Приятно было разделить с вами утро.– Ирга элегантно поклонился, положил розу мне на колени и ушел.

– Больше не буду так напиваться! – пообещала я в пространство.

Гномья община остро поставила вопрос о нашей неприкосновенности,– не знаю, что там им наплел Отто. Отец Лима оплатил весь ущерб, но, думаю, обещанные мной кружки пива в сумму вряд ли входили. Стая попыталась устроить мне неприятности, но мягкое вмешательство Ирги удержало их от активных действий – с некромантом связываться опаснее, чем с гномами.

С Отто после всех этих событий мы подружились.

А обещание свое не напиваться я не выполнила, хотя свято блюла трезвость целых два месяца.