Глава пятая

Послушав минут двадцать вопли Сосискина о нашем внезапном богатстве и о том, что он с ним сделает, я решила прекратить эти щенячьи проявления радости, сурово напомнив о завтрашнем переходе. Недовольно ворча, он обиженно завалился спать на свою знаменитую подстилку.

Сама же я присела на матрас и, похлопав по нему рукой, пригласила присоединиться ко мне Ника. Подождав, пока он устроится, и скорчив умиленную мордашку, я решила более подробно узнать об окружающем мире. Но сначала жаба потребовала меня уточнить про наши капиталы:

— Ник, друг, деньги конечно же хорошо, собственные миры еще лучше, но хотелось бы знать, когда всем этим я смогу воспользоваться? И, кстати, мне действительно отдадут гонорар в случае моей победы?

— Да, Даша, и остров, и деньги тебе вручат в случае победы. Сама же понимаешь, мертвым деньги ни к чему, но выигрышем ты пока не можешь пользоваться, — глядя честными глазами, заверил меня Ник.

— А я могу победить? — задала я самый волнующий меня вопрос.

— Не знаю, — вздохнул демиург и продолжил: — Ты первая, кто отказался от любой помощи и поддержки. Погибнешь тут — и твоя жизнь закончится на Земле. Да, тебе это лучше узнать сейчас: мы забрали у тебя Дар распознавать лекарственные растения, — поведал он о внезапном «счастье».

— Это еще с какой стати? — Я в бешенстве вскочила с матраса.

— Мы провели это как штрафные санкции. Не одна ты умеешь трактовать пункты договоров в свою пользу, — вскочил следом Ник. — И потом, что ты переживаешь, я же прекрасно видел, как ты забирала всю аптечку с кухни и выгребла из холодильника все мази, включая мазь от геморроя.

— Мазь от геморроя самая необходимая в походе вещь, — независимо вздернула нос я. — Вот подниму сдуру в темноте пудовый меч, помахаю им, а утром организм выскажет свое отношение к поднятию тяжестей. И где мне в этом Средневековье искать проктолога, и как прикажете таскаться с больной задницей в поисках приключений?

— Вот мы тоже так решили, что тебе лучше пользоваться своими лекарствами, а не отвлекаться на поиски нужных травок. Да ты все равно бы не запомнила их названий, — подмигнул печальный вестник.

— Ладно, переживу без народных средств, — успокоилась я, вспомнив, как разок выпила какой-то травки от кашля и потом две недели восседала на белом коне, а когда выбиралась на улицу, то при первом же спазме в животе начинала усилено рыскать в поисках белых лебедей.

Чтобы отвлечься от неприятных воспоминаний, мне пришлось попросить рассказать про Лабуду, уточнив, что обойдусь без географических названий, древних легенд и прочей лишней атрибутики. И Ник рассказал…

Хотя мир состоял из двух больших материков, их скорее можно было назвать двумя противоположностями: Светлая и Темная стороны. На Светлой стороне жили люди и пропагандирующие свет создания, на Темной, соответственно, наоборот. И там, и там процветала магия, существовали школы волшебства, и главными вузами сторон были Академия Света и Темный магистрат. Светлыми магами управлял Ковен под руководством главы, а темными заведовал Совет сильнейших под присмотром верховного колдуна. Самое интересное, что студенты обоих учебных заведений ездили друг к другу на практику, а преподаватели — на семинары по обмену опытом. На мой вопрос, как такое возможно, Ник пояснил, что целительство преподают только после изучения азов некромантии, так же как наши студенты изучают медицинские дисциплины лишь после изучения анатомии. Ну и наоборот: кто лучше ведьмаков, познавших светлую магию, сможет на примере показать, в чем слабые стороны созданных темными монстров?

Как бы парадоксально ни звучало, но эти две антагонистические по своей природе стороны прекрасно сосуществовали друг с другом. Между ними процветали торговля и взаимовыгодный обмен. К тому же каждая раса тоже имела своего правителя, положенный ему по статусу штат придворных и Министерство иностранных дел. Светлых жителей вел в светлое будущее (пардон за тавтологию) император страны Трех лун, ну а темных направлял на путь тьмы Темный лорд. Любой из жителей мог спокойно переехать жить в соседнюю страну. Для этого всего лишь надо было по приезде отметиться в первом же городе у архимага и дать клятву не нарушать законов страны пребывания. Правда, светлые при этом теряли право творить добрые дела на территории темных, а темные лишались права пакостить. Нелегалы, конечно, случались, но их очень быстро отлавливали и с позором депортировали на историческую родину. Кстати, были тут и товарищи без гражданства и подданства. К ним относились держащие условный нейтралитет драконы. Условность заключалась в том, что дракона мог нанять любой и в зависимости от этого он на какое-то время становился темным или светлым. Так что золото драконов — это их честно заработанные накопления. Все остальные жители, обитающие под землей или на островах, имели подданство той страны, на территории которой находились их поселения. В обеих странах народ жил довольно хорошо, не было поголовной нищеты, которой славилось наше Средневековье: отсутствовало рабство, кровавые культы, всеобщая неграмотность, запреты на межрасовые браки. В Темной империи население лечили колдуны, а ворожили и предсказывали будущее — ведьмы. На светлой половине мира этими же вопросами ведали знахари и волхвы. В домах светлых хозяйничали домовые, а у темных — домашние бесы. Обе стороны этого мира мне представлялись какие-то зеркальные отражения друг друга, вернее искаженными отражениями.

Еще мне нудно втирали, чем волшебник отличается от мага. Из всего потока словоблудия я поняла, что у светлых волшебник — это наш выпускник академии, маг — это кандидат магических наук, а архимаг — доктор. Темные же называли себя как хотели, не заморачивая себе этим голову.

Нет, конечно, не все было столь радужно. У границ периодически случались небольшие вооруженные стычки, но, как говорится, на то и волк, чтоб пастух не зевал. На дорогах, подальше от Столицы, встречались разбойники, а в светлых лесах постоянно несли патрулирование ведьмаки. Темные колдуны периодически забрасывали жалобами Ковен магов из-за действий светлых, проникающих на их территорию с целью совершить подвиг за счет тотального уничтожения нечисти.

Вот как-то так мило, по-домашнему, если не сказать патриархально, протекала жизнь в этом странном мире. Больше всего мне понравилось, как в Светлой империи решался вопрос с преступниками. В зависимости от тяжести преступления приговоренного отправляли в качестве донора вампирам или в виде готового материала для зомби. Темные в ответ высылали своих преступников в качестве наглядных пособий светлой стороне. Особой любви жители стран друг к другу не питали, но и особой ненависти не испытывали. Как мне объяснил Ник, они создали такой мир, в котором каждый мог жить и особо не мешать другим. По законам демиургов не может быть только Светлый или только Темный мир, поэтому ребята постарались создать творение с ярко выраженной полярностью. Еще он мне рассказал, что тут нет глобальных эпидемий и катастроф. Видя мое недоумение, Ник пустился в пространственные объяснения на тему, что любая массовая гибель людей, не важно от чего, отбрасывает мир назад, и это очень сильно сказывается на рейтинге их создателя. Еще больше демиург меня огорошил тем, что во всех мирах местные боги изредка устраивают небольшие катастрофы и локальный мор, но это делается только в том случае, если какая-то популяция или излишне возрастает, или начинает вести себя агрессивно. Меня сильно удивила такая политика богов, но Ник поспешил добить тем, что все боги выступают во всех мирах в качестве управляющих.

— Топ-менеджеры, что ли? — недоверчиво протянула я.

— Именно, — подтвердил Ник. — Уходя из сотворенного мира, демиурги наделяют богов правами и обязанностями по его сохранению и развитию.

— А как же всякие кровавые боги древности? — уточнила я.

— Даша, боги, как и люди, не обладают нашими качествами, со временем случается осечки, и некоторые из них забывают, что их единственная обязанность — развивать мир, а не упиваться своей значимостью, — взвился демиург. — Вот поэтому мы всегда курируем свои миры и, если видим, что какой-то божок заигрался в могущество, быстро уничтожаем его культ, а самого предаем забвению. Нет, мы никого не уничтожаем из них, — видя мой скептицизм, он кинулся меня разубеждать. — Лишенный своих сил, он продолжает жить, как простой смертный, воспоминаниями о былом. Поверь, такие меры необходимы в назидание тем, кто забывает, зачем поставлен. А развенчанные боги служат живым стимулом не зарываться.

— А как же боги Древней Греции? Вроде там не практиковалось вырывание сердец, или они опять чей-то неудачный проект? — Мне почему-то вспомнились красивые мифы об Олимпе.

— Эти тоже, и, как ты совершено правильно заметила, неудачный проект неудачников, — брезгливо отряхнув с себя воображаемую пыль, скорчился Ник. — Они направили все силы на свое возвеличивание в виде храмов и только в одной Греции. Вспомни историю: в то время процветала только одна страна, а твои далекие пращуры бегали голышом по Восточно-Сибирской равнине. А изначально планировалось, что они будут отвечать за весь мир. Да, вам на Земле вообще с богами не везло, сколько раз у вас менялась религия? Даже сейчас никто из них не может решить, кто главный: Будда, Аллах или Христос.

Видя мое расстроенное лицо, Ник преувеличенно бодро воскликнул:

— Отвлечемся от божественных пантеонов. Можешь обрадовать Сосискина: тут нет клещей, оводов, комаров, блох, пчелы тут не кусаются и очень мало ядовитых растений и хищных зверей.

— Нет комаров? Ты шутишь? Согласно классике жанра они есть везде. — Я в ответ недоверчиво уставилась на него.

— Зачем делать бесполезных кровососущих насекомых? — вздернул бровь Ник.

— Ну как зачем? Комарами и мухами всяческими злобными вроде как птички там питаются, а не будет корма, птички с голода помрут, — подали голос мои школьные знания по зоологии.

— А какая польза от клещей и оводов, кроме обогащения компаний, занимающихся производством средств от них? — парировал Ник. — Да и что там в комаре из питательных веществ? Гораздо рациональнее создать такое насекомое, которое могло бы и пользу приносить, и служить кормом для птиц. И потом только двоечник создаст прорву птиц и мало насекомых, способных служить для них кормом. Во всем должно быть рациональное зерно и баланс, — тоном профессора закончил экскурс в биологию Ник.

Дальше я узнала, что между Темной и Светлой стороной раскинулось Пустое море, которое так называлось потому, что в нем ничего не водилось. Помимо Жемчужного и Пустого, тут было еще несколько морей, крупных рек и даже небольшой океан. Попасть из одной стороны в другую можно было как по какой-то из водных артерий, так и по суше. И если у нас горы — так Альпы, а пустыня — так Сахара, то тут горы можно было сравнить с нашими сопками, а пустыня неторопливо пересекалась за два дня. Где-то на севере страны просто перетекали одна в другую, и на границах стояли заставы с таможенными постами. Одним словом, каждый добирался к соседу, как ему было удобно. Принципиальное отличие стран заключалось в том, что у Темных столица была расположена в горах на самой оконечности империи и называлась она в переводе на русский, как я и предполагала, Цитадель, а у светлых она была ближе к морю. Светлые, к сожалению, тоже не отличались оригинальностью, когда выбирали ее название.

Еще он рассказал о том, сколько дней в местной неделе, и их, к моему удивлению, оказалось целых двенадцать. На Лабуде не было зимы, а лето, весна и осень, как и у нас, длились, по три месяца. Денежная система была копией принятой в большинстве земных стран. Я, естественно, не запомнила всех этих названий и тонкостей. Единственное, что поняла: практически все было завязано на циклах трех лун, которые носили имена демиургов. Богов тут было — кто бы сомневался! — по двенадцать на каждой стороне. Единой религии не было ни у кого. Каждый верил в того бога, который был ему наиболее близок.

Мирное сосуществование империй тянулось уже много веков, и казалось, что такой порядок будет вечен. Но пару лет назад Темный лорд и его вассалы вдруг вышвырнули всех послов светлых земель, свернули свои представительства, границы резко закрылись, а приграничные стычки превратились в захватнические войны против светлых. Редкие беженцы с темных земель поведали императору, что Темный лорд объявил подготовку к походу на светлых, апофеозом которого должен был стать захват мира. По всей Светлой империи срочным порядком развернулась мобилизация, укреплялись фортификационные сооружения, создавалась разведка и контрразведка, обучались шпионы и диверсанты — одним словом, народ стал готовиться к войне.

Ник закончил говорить, а я, тяжело вздохнув, спросила:

— Ник, это же вы надоумили Темного дерьмушника начать войну против светлых?

Его кивок мне стал ответом.

— Неужели вам не жалко свой мир? Вам не на что больше ставить, что вы ставите на кон сотни жизней? Какие же вы после этого творцы! Вы, скорей уж, тварюги.

— Дарья, — прорычал Ник, — давай ты не будешь мне сейчас читать лекцию, что такое хорошо и что такое плохо? Каждый развлекается согласно своим возможностям и средствам. Ваши дети играют в свои игрушки, а взрослые придумывают свои. Маленькая война с луками и мечами — это ничто по сравнению с Хиросимой, а погибших в боях будет гораздо меньше, чем погибших от иглы.

— Ты прав, кто я такая, чтобы учить тебя морали, просто знай, что я никогда не приму ваших игрищ.

На поляне повисло тягостное молчание. Я была зла на всех демиургов, которые ради своего развлечения отправляли на смерть тысячи людей и нелюдей, а Ник явно жалел, что раскрыл мне эти подробности. Чтобы как-то разрядить обстановку, я спросила, как еще развлекаются его собратья, чтобы заодно и узнать, на что еще способны эти товарищи из верхов.

— По-разному, кто-то создает новых богов и смотрит, как они набирают силу и воюют между собой за адептов. Кто-то ставит на то, как быстро люди построят корабли и достигнут соседней галактики или как воспримут нападение соседей по космосу, — моментально оживился он.

Совсем примитивным развлечением было отправить кого-то из жителей отсталых миров в кругосветное путешествие и делать ставки, как быстро его корабль пойдет на дно. Чуть интереснее демиургам было наблюдать за тем, как люди пытаются создать монстров или призвать демонов и заставить их подчиняться себе. В мирах ангелов периодически устраивали войны с чертями. Короче, каждый изгалялся как мог, когда ему выпадал жребий предоставлять свои миры в качестве полигона.

— Ник, а светлые всегда побеждают?

Наверное, мой вопрос был настолько наивен, что Ник в ответ отвел глаза и ответил вопросом на вопрос:

— Даша, это не сказка, а реальность. Ты сама как думаешь?

— Думаю, пятьдесят на пятьдесят.

— Правильно, и знаешь, как ни странно, светлые в своей фанатичности действуют с гораздо большей жестокостью, чем темные. И еще запомни: светлый не всегда значит добрый и правильный, а темный не всегда злой и жестокий. Они такие же создания, как все люди, просто у них разные воззрения на мир. Но среди настоящего светлого ты никогда не встретишь хладнокровного убийцу, а настоящий темный ради своего удовольствия или ритуала непринужденно отправляет на смерть. А в остальном и среди светлых, и среди темных есть исключения, я, например, лично знал одного демона, который обожал рисовать пасторальные картинки, а его друг, местный святоша, проверял всех невест на предмет девственности.

Рассказ, конечно, увлекательный, но мне хотелось прояснить свои шансы на победу.

— Ник, скажи, а какова вероятность того, что я справлюсь со своей миссией?

— Не знаю, — удрученно ответил он. — Ты первая, кто отказался от любой помощи и бонусов в виде сил.

— Поэтому такие высокие ставки? — Я невесело улыбнулась и стала усиленно хлопать себя по карманам в поисках сигарет, а мозг попросил его не беспокоить и отправился переваривать все, что мы с ним только что услышали.

— Даш, может быть, пока ты не начала язвить и мы с тобой вдвоем, ты наконец-то мне скажешь, почему ты от всего отказалась? — теперь уже потребовал разъяснений демиург.

Пришлось объяснять свой дурацкий, с его точки зрения, поступок.

— Все просто, Ник, я привыкла всегда полагаться только на себя. Магия может закончиться, амулет — разрядиться. У пистолета кончатся патроны, и по закону подлости это случится в самый неподходящий момент.

— А почему ты отказалась от команды поддержки? — вкрадчиво уточнил Ник.

— Я не имею права втравливать в эти дела еще кого-то. Это мой квест, в который я вляпалась по своей дури, достаточно того, что со мной сюда попал Сосискин, который на даче ночью по темноте боится гулять. И если уж быть совсем честной, я до конца не верила в то, что все это происходит на самом деле.

— Ты меня не убедила, каждому из нас нужна помощь, — нахмурившись, покачал головой Ник.

После этих слов меня прорвало:

— Ник, господи, ты хоть изредка вспоминай, что я хоть и своеобразная, но все-таки женщина!

Он непонимающе смотрел на меня, а я начинала уже не по-детски заводиться.

— Тьфу ты! Вот точно ты — типичный мужик и не понимаешь тонкостей женской природы, когда команда наверняка бы состояла из кучи особей мужского пола, так?

— Так, — утвердительно ответил он.

— А что столь стыдливо умалчивают практически все авторы романов в стиле фэнтези? — Я уже практически орала.

— Проблемы, связанные с личной гигиеной, — расхохотался наконец-то допетривший Ник.

— Вот именно, дорогой мой, вот именно. Все авторы как-то вскользь замечают, что героиня проснулась, спрыснула лицо водой, перекусила черствой лепешкой и вскочила в седло. Я так не могу. Не могу проснуться на заре и с грязными зубами, жуя на ходу, вскочить в седло и куда-то галопировать. Мне надо встать, умыться, провести комплекс мероприятий по борьбе с кариесом, принять душ или хотя бы частично вымыть части тела, — заводилась все больше и больше я. — Потом мне надо не спеша позавтракать, накормить собаку, покурить, спокойно собраться — и только тогда я окончательно просыпаюсь и становлюсь готовой к труду и обороне. Все это совершенно невозможно делать под прицелом кучи глаз, которые всем своим видом показывают, как я задерживаю их поход за смертью. На ночь мне тоже надо почистить зубы и желательно принять душ, а если на улице жарко, то предпочитаю спать голой. Во сне я раскрываюсь и сплю задницей наружу. Сомневаюсь, что она может вдохновить мужиков, сидящих на сексуальной голодовке, на какой-нибудь подвиг, кроме моего изнасилования. А может, ты мне расскажешь, как среди кучи представителей противоположного пола справлять свои естественные потребности? Ладно, если это в лесах, а на открытой местности как? А не дай бог, ко мне с визитом зайдет Жора Поносюк и на пару дней задержится? Мне что, войти в историю как самая выдающаяся засранка? Я уже молчу о проблемах, которые преследуют любую женщину в критические дни. Да и любой из мужиков, видя мою никчемность по части навыков езды на лошади, неуклюжесть во владении оружием и полное дилетантство в магических сферах, будет мечтать меня удавить на первом же привале! — Я чувствовала, что распалилась не на шутку.

— Успокойся, — примирительно поднял руки вверх Ник. — Я тебя понял, но команду можно было создать из женщин.

— Еще лучше! — всплеснула руками я. — Посмотри на меня и скажи: я способна выдержать возле себя воинствующую дуру, отправившуюся на поиски приключений, или слушать бредни сбежавшей невесты или, что еще хуже, неудавшейся магички? Да я с ума сойду рассказывать ей о своем мире, а в ответ выслушивать ее стенания. Я работаю среди людей, очень люблю своих родителей, но, к сожалению, живу вместе с ними. Когда я полумертвая приползаю с работы, вместо того чтобы тупо помолчать и посидеть в тишине, я вынуждена с ними разговаривать и, что еще хуже, слушать и смотреть вместе с ними телевизор. Единственная возможность побыть одной и в относительной тишине — это прогулка с Сосискиным. И то если мне повезет и мы не встретим никого из знакомых. Ты не представляешь, как я была счастлива эти две недели, пока мы были с ним там, на берегу, одни! Никто не стоял над душой, у меня не разрывался телефон, на мониторе не мигала куча сообщений из аськи и прочих установленных у меня на компе приблуд! Меня не дергали, не просили высказать свое мнение. Я наслаждалась жизнью впервые за много лет! — Наконец я закончила свою тираду и, сердито сопя, уставилась на Ника.

— Синдром хронической усталости и стресса? — участливо спросил он.

Моих сил хватило только кивнуть и отвернуться, скрывая злые слезы.

— Хорошо, Даш, я все понял и не буду больше задавать тебе неприятные вопросы, — кладя свою ладонь на мой сжатый кулак, примирительно прошептал демиург.

Я уже взяла себя в руки, быстро смахнула слезы и спросила:

— Надеюсь, от участия в моей судьбе богов я тоже избавлена? Знаешь, не хотелось бы, чтобы ко мне во сне являлись всякие тетки в белых балахонах или бородатые дядьки и диктовали мне какие-то условия.

— Нет! Клянусь Творцом Сущего! Богам запрещено тебе как вредить, так и помогать, — крепче сжимая мою руку, дал слово Ник.

Тут моя дотошность задала давно мучавший ее вопрос:

— А легенду вы мне придумали? А то спалюсь на первом же допросе.

— Конечно, — поспешил меня уверить Ник и торжественно-патетическим тоном продолжил: — Много веков назад один великий оракул сделал пророчество о том, что, когда на Светлую сторону потянутся полчища Тьмы, придет дева с крылами, ведущая за собой невиданного зверя, и спасет мир от гибели.

— Так, стоп! Крылья — это намек на мою татуху? — Я и забыла совсем, что на спине у меня наколоты довольно симпатичные разноцветные крылья, а еще несколько тату располагаются на плечах, бедре, пояснице и на левой ягодице.

— Да, — засмеялся Ник и игриво чмокнул меня между лопаток.

— Хм, надеюсь, дружок, что ты сейчас просто тер свой нос об меня, а не тыкался своими мокрыми губами в поисках пресловутого кошачьего места? — угрожающе прошипела не иначе как честь девичья.

В ответ я услышала тихий смех. И тут меня начала охватывать паника, и я, замирая от неприятных предчувствий, прошептала:

— Ник, только не говори мне, что к утру на моей спине будут красоваться ангельские крылья! Если это так, то давай ты меня лучше прямо сейчас кинешь в пасть к Темному милитаристу.

— Нет, успокойся, — ласково ероша мой затылок своим дыханием, ответил этот садист. — В пророчестве ни слова не сказано о том, какие это должны быть крылья.

— А невиданный зверь — это Сосискин?

— Ну да, тут как-то не развивается селекция в области собаководства, так что второй таксы точно нет.

— Уф, утешил! Прям камень с души снял. Не хотелось бы красоваться перед народом с куриными крыльями на спине. — Тут меня стали терзать смутные сомнения, которые я немедленно озвучила: — Отец мой родной, а как вы провернули-то фишку с пророчеством? Ему же прорва лет, а я вроде как только недавно на все это подписалась. Вы что, время назад отмотали или в прошлое смотались?

— Нет конечно! Чтобы вернутся в прошлое или отмотать, как ты выразилась, время назад, требуется разрешение всего Совета демиургов, и для этого должна быть очень веская причина, а не простая игра, — отмел мои домыслы Ник. — Димон… так ты плохо на меня влияешь, еще пара встреч с тобой — и я разучусь произносить данные от рождения моим друзьям имена, — растеряно произнес он.

— Ой, да ладно тебе. У самого-то язык от таких имен да названий не отваливается? — досадливо поморщилась я. — Что притих? По глазам вижу, что отваливается, так что давай оставляй свои божественные понты и называй все так, как тебе нравится.

Но Ник, наотрез отказавшись сокращать имена своих друзей, поведал мне следующее: Димон, как только я забылась тревожным сном алкоголика, смотался в Хранилище пророчеств, в каком-то самом важном талмуде сделал запись обо мне и Сосискине и подсунул раскрытую на этом месте книгу под нос главе Ковена. В это же время Абраша вносил аналогичные изменения во всю соответствующую литературу, а Ник внушил жителям Светлой и Темной сторон мысль о том, что каждый когда-то слышал о пророчестве. Всем стало казаться, что они знают об этом из рассказов бабок, песен менестрелей, древних книг и прочих источников. Одним словом, ребята подготовили мне плацдарм.

— Должна признать, грамотно у вас эта тема проработана, — уважительно поцокала языком моя безалаберность.

— Ну, как ты выражаешься, на том и стоим, — совершено по-мальчишечьи показал язык Ник. — Ладно, ужас светлой эльфийки, что ты еще хочешь узнать?

Я поудобнее устроилась и попросила рассказать о взволновавших меня орках.

— Орках? — лукаво переспросил он. — Или тебе поведать об их предводителе?

— Давай сначала про орков в целом, а потом, может быть, и до Хришеньки доберемся, — милостиво кивнуло головой мое кокетство.

— Ты невыносима, — хохотнул в ответ он. — Орки формально принадлежат Светлой империи, а на самом деле не подчиняются императору. Их территория состоит из степи, которая с одной стороны переходя в лес, граничит со Светлой империей, а с другой упирается в реку, которая отделяет их от Темной. Те, кто живут в степи, занимаются разведением скота и выращивают лучших на двух материках лошадей. Кстати, эти лошади здесь зовутся гшерды, отличаются от ваших лошадей только более высоким ростом и тем, что все поголовно угольно-черные. Орки, которые живут в лесах, по праву считаются лучшими охотниками, а их женщины — самые искусные скорняки. Носить шубу из выделанных ими шкур могут позволить себе только очень богатые люди.

— Ник, постой, ты же говорил, что тут не бывает зим, зачем им тогда шубы? — вылезло мое непонимание ситуации.

— Смешная ты, разве у вас модницы не носят в теплую погоду всякие меховые вещички? Женщины, они во всех мирах одинаковые: лучше взмокнет как мышь и покажет свою обновку, чем наденет что-то старое, но по сезону.

— Ну да, ты прав, ладно, не отвлекайся, давай дальше про орков. Кто живет на реке, тот хороший рыбак, так?

— Так, но все они самые непобедимые воины, — продолжил развивать мои мысли демиург. — С самого рождения их учат верховой езде и укрощению гшердов, стрельбе из лука, владению всеми видами оружия. Многие из них нанимаются в охранники караванов; знать и купцы считают большой удачей иметь хоть одного орка в числе своих телохранителей. Все они принадлежат к разным кланам, которые управляются вождями, но во главе всех кланов и вождей стоит их предводитель, сейчас это твой Хришенька.

— А это наследственная должность или выборная? — завозилось мое опасение остаться старой девой.

— Завоеванная, у них нет демократии и монархии в твоем понимании. Право быть вождем клана или предводителем завоевывается на поединках, которые проводятся, как только любой из вождей или предводитель начинают, по мнению окружающих, дряхлеть и выпускать власть из рук.

— Да, спокойно царствовать и почивать на лаврах там явно не получается, поди, каждый день доказываешь, что крутой… — разочарованно протянула я.

— Кстати, рассказать тебе, что сейчас делает твой Хришенька? — прервал меня Ник.

— Ой, да я тебя умоляю, тоже мне секрет Полишинеля, поди, предается плотским утехам с какой-нибудь грудастой мамзелькой в своем чуме, — зашелся в мерзком смехе опыт общения с противоположным полом.

— Кстати, я бы тоже не отказалась проверить собственной спиной качество мехов в его берлоге, — потягиваясь, уведомила порядком запущенная в последнее время половая жизнь.

На секунду Ник застыл, а потом радостно заржал:

— Ну да, Дашка, ты была права, он сейчас проводит сеанс внутреннего массажа с одной оркой, а вторая уже пребывает в нирване.

— Силен мужик, — присвистнула я. А потом добавила: — Слышь, всевидящее око, давай еще один тотализатор замутим. Скажи Абрашке, пусть принимает ставки на то, сколько раз за ночь он сможет не посрамить род мужской, и сколько раз я испытаю оргазм, только не забудьте от меня ставку принять.

— Заметано, — хлопнул он протянутую мной ладонь.

И тут моя осторожность намекнула мне, что не мешало бы узнать, как тут дела обстоят со всякими неприятностями, связанными с физическими контактами.

— Ник, пока ты там не кинулся принимать ставки, скажи мне, пожалуйста, как тут с венерическими заболеваниями и чем народ предохраняется от внеплановой беременности?

Ник отчаянно покраснел, закашлялся и, с трудом подбирая слова, обрадовал меня тем, что таких болезней тут нет, а от нежданной беременности предохраняет отвар из одной травки, которая не только растет повсеместно, но и подходит для всех рас. К тому же в каждой самой захудалой деревне у местной травницы можно купить его. Но более всего меня порадовало то, что все взрослое население всегда носит бутылочку этого отвара с собой.

— Ну ты прям, можно сказать, дал мне отмашку на полноценный секс с местными пахарями-трахарями, а то я хоть и прихватила на всякий случай с собой презервативы, но как-то сомневалась, что смогла бы задвинуть их на местных аборигенов. — Кстати, еще один вопрос: а с демиургами можно сексом заниматься и подходит ли им этот отвар? — ляпнула я и выжидательно уставилась.

— Даша, я тебя сейчас убью, если ты не прекратишь меня доводить! — Он угрожающе навис надо мной.

— Ну что, тебе сложно ответить? Может, встречу на солнечной поляночке после купания в каком-нибудь хрустальном озере твоего собрата, потеряю голову, прям там на ромашках ему отдамся в злостной позе и вместо оргазма лопну, как воздушный шарик, от текущей в меня божественной энергии. А если выживу, буду брошенной да с паранормальным младенцем на руках, — канючило мое умение доводить народ до белого каления.

— Хочешь попробовать? Секс между нами возможен, причем смею тебя уверить, если ты хоть раз попробуешь его с кем-то из нас, то потом всю жизнь будешь мечтать о повторении, — мурлыкнула эта сволочь в ответ и продолжила: — А насчет детей и алиментов, — мерзкий смешок в мою сторону, — можешь не беспокоиться: у нас слишком разный состав крови и всего остального, это как оплодотворение собаки кошкой. Ничего не получится. Если тебе не верится, то предлагаю прямо сейчас проверить, насколько я прав.

— Не-а, предлагаю после квеста оторваться всем четверым, чтоб сразу можно было с чем-то сравнить, так что не фиг пытаться умничать за мой счет, — включилась моментом задняя скорость.

В ответ на мое программное заявление Ник наградил меня взглядом, который сулил много чего хорошего в последующем, и многозначительно замолчал.

Чтобы не вводить себя и его в искушение, я решила закругляться с нашей беседой.

— Последний вопрос, Ник. У вас среди демиургов есть поверенные, адвокаты, стряпчие, ну или кто там у вас по юридическим и финансовым вопросам шарит, а то, сам понимаешь, капиталы надо куда-то пристроить.

Ник посмотрел на меня, как на назойливую муху.

— Я отвечу тебе, если ты мне ответишь на мой вопрос, договорились?

Дождавшись моего согласия он поведал, что нужные мне специалисты есть — их общество вообще очень похоже на наше, только у демиургов нет большинства наших отрицательных черт характера. Я не стала напоминать о моральных аспектах их развлечений и сделала вид, что поверила в их безгрешность. Еще он порекомендовал мне разместить наши с Сосискиным капиталы в разных мирах, а на принадлежащих нам территориях пообещал поставить управляющим своего знакомого. Заодно он просветил меня о том, что мы с моим псом весьма состоятельные, даже по их меркам, персоны. И за такие бабки, как у нас, вполне можно купить себе молодость и пару тысячелетий жизни, но только при условии, что жить мы будем не на своей Земле, а, к примеру, в одном из сотворенных ими миров. Так я узнала, почему парни при нашем знакомстве назвались демиургами девяти миров, но один вредный демиург наотрез отказался мне рассказывать про другие миры. Сделав обиженное лицо, я порекомендовала задавать столь мучавший его вопрос и проваливать.

Ник сосредоточенно замер, а потом выпалил:

— Как ты с самого начала догадалась, что мы тебя втягиваем в игру?

Я не стала его томить и как-то равнодушно ответила:

— Вас сдало ваше поведение, и уж очень вашей компашке хотелось втравить меня в это мероприятие, а окончательно я в этом убедилась, когда увидела у ребят кольца с символикой наших страстишек, сложила их вид с видом твоего кольца и получила ответ. Абраша назвал его кольцом творца, значит, оно суперважное для вас и поди в нем находится ваш пресловутый Дар? — вылез на сцену настырный мозг.

В ответ я услышала громовой хохот.

— Ой, да нет ничего в них важного — такие кольца дают всем, кто окончил академию, это как диплом об окончании вашего вуза. Если ты его потеряешь, будешь долго и нудно выправлять дубликат.

— Да, видать, бюрократия процветает не только у нас, — покивала я с умным видом. А он продолжил:

— После получения кольца каждый переделывает его под себя, и оно отображает то, к чему лежит душа. У нас с друзьями это азартные и логические игры, а у кого-то это раскрытая книга или незаконченная картина.

Видя мое сонное лицо, он быстро закруглился.

— Ладно, неугомонная ты моя, мне пора, завтра до твоего отхода на поля сражений тебя посетит наш с ребятами поверенный, и ты с ним обговоришь все финансовые вопросы.

«Постой, Ник, можно мне на прощание одну просьбу?» — высказались остатки стыда.

Ника перекосило, и пока он не слинял, я торопливо выпалила:

— Да не смотри ты на меня, не буду ничего клянчить, просто можно сделать так, чтоб в наиболее интимные моменты на меня никто не смог смотреть? Просто очень неприятно сидеть под кустом и думать о куче народу, который в этот момент на меня с небес пялится.

— Дарья, — сделав презрительное лицо, процедил Ник, — вот кого-кого, а извращенцев, подглядывающих за кем-то в такие моменты, среди нас нет. — Каждый раз, когда ты уединяешься по своим так называем личным делам, ты просто пропадаешь для нас. Скажу больше, мы не являемся поклонниками порнографии, так что твои постельные дела нас тоже мало интересуют. — Все, давай ложись спать, тебе завтра потребуются силы, потому что, как только ты сделаешь первый шаг по направлению к Столице, начнется игра — и я больше не смогу к тебе прийти.

— Даже если просто поболтать, а не поддержать меня или дать совет, как действовать? — не веря в свое счастье, прошептала я.

— Даже в этом случае никто из нас к тебе не придет. — Сказав это, без всяких спецэффектов Ник пропал, а я, поудобнее устроившись на своем матрасе, прокрутила в голове весь наш разговор, нашла кучу ляпов и недомолвок и, сделав для себя определенные выводы, уснула.