ГЛАВА 30

Танцующей походкой направилась к выходу, рывком дернула на себя дверь и еле успела отскочить в сторону, как на пол всем прикладом грохнулся Холуй. Не дав ему очухаться, поставила ногу на живот суицидника и притворно вздохнула:

— Что же вы, батенька, так спалились-то. Уж если беретесь подслушивать, то соблюдайте элементарные меры предосторожности. А то, не ровен час, по законам военного времени как шпиона расстреляют.

И, наклонившись к его полыхающим ненавистью глазам, прошипела:

— Еще раз увижу, как уши греешь, я тебе их лично отрежу, любопытный ты мой.

Не дожидаясь ответа, пошла оказывать первую помощь при потере сознания от счастья. К счастью, эльфячий сродственничек пришел в себя. Завидев меня, надвигающуюся на него, как контролер на зайца, он, сидя на заднице, начал отползать. Коснувшись спиной ног брата, застывшего, как памятник Неизвестному гринписовцу, дитятко заверещало:

— Арэндиольдемент, я на ней не женюсь, лучше в пасть к мантикоре!

Я задохнулась от возмущения:

— Не льсти себе, щенок, я с тобой на одном поле естественную нужду справлять не сяду!

Автопром украдкой вытер пот со лба и уточнил, кто же тогда счастливая невеста.

— Избранная, естественно. Я кому тут пять часов распинаюсь о смычке детей лесов и пролетариата?

— А другой эльф или рыцарь не подойдет? — вздохнул правитель, заранее знающий ответ.

— Нет. Сценарий написан и утвержден, и переписывать его из-за детских капризов не собираюсь, — отрезала бескомпромиссность по принципиальным вопросам.

— Но я уже отдал свое сердце другой, — стал давить на жалость или попытался отмазаться герой-любовник.

Старший братец и неслышно подкравшийся Холуй после этих слов схватились за левую сторону груди, а я вызверилась:

— А мне плевать, кому ты там свое сердце и прочий ливер отдал, никуда не денешься, а женишься, на ком я тебе скажу. И прекрати распускать сопли! У тебя какая продолжительность жизни? А у простого человека?

В глазах парня засияла надежда. А я поспешила закрепить терапевтический результат:

— Смотрю, быстро сообразил. Поухаживаешь за девушкой, почитаешь стихи под луной, споешь пару песенок. Хотя песен не надо, она и так мужским вниманием не избалована. Победим Наместника и устроим пышную свадьбу на радость народу. Через несколько лет шумиха вокруг вас утихнет, и ты сможешь смело начать ходить налево. А когда овдовеешь, то через положенное время поведешь к алтарю даму сердца. Только настоятельно рекомендую искусственно не приближать дату кончины супруги, народ может не понять, если через год молодая здоровая девушка вдруг чисто случайно упадет с единорога и сломает шею.

— Единороги не возят на себе недевственниц, — насупился жених.

— Вот видишь, ты уже смирился с ее присутствием не только в своей жизни, но и в постели, — подмигнула ободряюще.

— А можно нам полюбопытствовать на новую родственницу? Вы же понимаете, она должна соответствовать нашей семье, — забеспокоился Автопром.

— Да не вопрос. — Я была сама доброта. — Дайте мне палантирчик, сейчас звякну королевскому магу, и он притащит сюда вашу будущую сноху.

Красноречиво зыркнув, главный ушастый подошел к гобелену с изображением цветущей колючки, отодвинул его и начал шебуршить в стенке. Через минуту вытащил кристалл связи, произвел над ним манипуляции (поводил руками, чего-то там пошептал под нос) и с самым зверским видом пихнул «мобильник» мне в руки. Расслышав через помехи усталый голос возлюбленного Ифика, я быстро затараторила:

— Кефир, тьху, Элефир, привет, это Даша. Я тут с чужого телефончика, не хотелось бы чела в траты вводить за предоставление связи, так что буду кратка. Бери нашу Избранную и тащи ее сюда, начнем товар лицом показывать. Короче, устраиваем смотрины. И палантир мне для связи прихвати, а то я свой похерила. Ну чего ты орешь? Да откуда я знаю, сколько стоит такой артефакт. А ничего, что девичья честь вообще бесценна, а у меня ее в возрасте семнадцати лет похитили? Вот и я о том же, что такая потеря невосполнима, а ты мне про какую-то стекляшку мозги разрушаешь. Не охай, чай, не на приеме у проктолога, заскочишь к Лунтику, пардон, к Лунарию, прикупишь мне новую модель средства связи, у меня там скидки, и чтобы через полчаса был тут!

Закончив разговор, я возвернула «телефон» и с наипаскуднейшей улыбочкой обратилась к Холую:

— Дружок, ко мне сейчас друзья в гости придут, надо бы полянку накрыть.

— Мой лучезарный повелитель… — Он жалобно посмотрел на Автопрома. Тот в ответ совсем не по-королевски пожал плечами.

Страдальчески закатила глаза:

— Стол надо бы организовать. И добавила, обращаясь к убитому жениху:

— Не переживай, лягушонок, и на твоей улице Курочка Ряба снесет золотое яичко. Кощею… правое… напрочь!

Сидела за столом и с отеческой гордостью взирала на двух голубков — братца Автопрома и Люнисию. (У кандидата в мужья Мессии оказалось такое же невыговариваемое имя, поэтому пришлось срочно придумывать для него псевдоним. Заморачиваться было лень, вот я его так и прозвала — Женихом, и плевать, что у эльфов буквы «ж» нет в алфавите.) Людок (а вы что, думали, я себе язык выламывать о ее имя буду?) щебетала, как идиотка, только что пузыри от счастья не пускала из-за того, что живых эльфов видит, женишок кривился, как от зубной боли, но усиленно оказывал знаки внимания. То салатика подкладывал, то винца подливал, то спрашивал, не дует ли нареченной в спину. А в глазах у него светилась такая тоска, что прям леденец хотелось дать, чтобы пилюлю подсластить.

Холуй и Автопром морщились каждый раз, когда девица открывала рот. Интересно, а что бы с ними было, встреться они с ней месяц назад? Разрыв полупопий точно приключился бы. Все, включая прихваченную с собой в качестве поддержки диксу, заметно нервничали. Одна я была спокойна, как удав, ковырялась себе в тарелке с очередной зеленью и строила коварные планы. И плевать мне на то, что остальные сидели, как на похоронах.

Зря думала, будто остроухим чуждо сострадание. Братское сердце не выдержало примерно через полчаса после начала трапезы, и правитель поручил советнику выгулять дорогую гостью. Кинув Жениху обожающий взгляд, восторженно попискивающая девица дала себя увести.

Атмосфера за столом тут же изменилась. Предводитель эльфов надулся, как петух, и звонко прокукарекал:

— Даррья, надеюсь, ты понимаешь, что эта девица никак не может составить партию моему брату! Она невоспитанная деревенщина, и это помимо того, что всем своим видом оскорбляет наш тонкий вкус. Любой, кто увидит их вместе, решит — Первый наследник Дома Рассвета скорбен умом.

Лениво откинулась на спинку стула:

— Все-таки вы, эльфы, зажрались. Да наш дорогой монарх от сердца отрывал первую красавицу королевства! Если что, он ее себе в жены наметил после утраты супруги.

От моей вопиющей лжи бедный Ифик подавился, а Кефир пошел пятнами. Чипса спешно закрыла рот ладошкой, дабы никто не мог увидеть, как прорицательница давится от беззвучного хохота.

Правитель дернулся что-то добавить, но я протестующе подняла руку с зажатым в ней ножом:

— Я уже, кажется, говорила, что твоему братцу не так и долго терпеть ее общество. Что такое для эльфа пятьдесят — шестьдесят лет? Так, мелочь. Зато факт женитьбы на простой девушке из сельской глубинки плодотворно скажется на вашем весьма подпорченном имидже. Но если тебе так жалко отдавать брата этой целомудренной, ни разу не целованной девице, то почему бы самому на ней не жениться?

— Я-а-а-а не могу, — приглушенно пискнул придирчивый родственник, — я помолвлен с дочерью правителя эльфов Вечерней росы!

— Тогда заканчивай мне тут демонстрировать в действии поговорку «Недовольному свату хоть меду бочаку, все равно недоволен будет». Станешь вякать — расстрою помолвку! — махнула в его сторону ножом стервозность.

Автопром сделался тих и задумчив.

— Но она совсем не в моем вкусе! У меня при виде нее никакие чувства не пробуждаются! — некстати захныкал Жених.

— Отлично, значит, под венец она пойдет девственницей. А перед брачной ночью я тебе лично подсыплю конского возбудителя, чтобы ты исполнил супружеский долг, — отрезала в ответ.

— И вообще, не понимаю, чего вы раньше времени мне тут истерики устраиваете, до весны прорва времени, и я думаю, Элевиру удастся слепить из дерьма конфетку. Кстати, — последовал кивок в сторону мага, — не забудь вытащить у нее из головы сегодняшний визит к родне мужа. И постарайся, чтобы ее учителями были исключительно древние старики и женщины. А то она натура увлекающаяся, еще влюбится в кого-нибудь раньше времени. Придется опять воспоминания убирать, а мы и так ей весь мозг уже перетрясли. Хотя… чего там перетрясать-то.

Видя мою деловитость, ушастики приуныли и начали привыкать к мысли, что в скором времени в их безупречном генеалогическом древе появится гнилой сучок. Но не успела я перевести дух, как в комнате, словно черт из табакерки, появился Холуй. Только я открыла рот, чтобы устроить ему разнос, как он, патетически воздев руки к потолку в звездочках, на одной ноте провыл:

— Светлый (опять последовало длинное и нудное перечисление имен), пусть дикса, которая не может солгать, даст нам ответ, должен ли Первый наследник вводить в дом простую смертную.

«Мочить надо было говнюка сразу, а не цацкаться», — скрипнула зубами досада.

«Поздняк метаться», — уныло повесил нос оптимизм.

А я затравленно зыркнула на старушку. Если она и правда не может крутить динамо, то нам настал абздольц. Виновница переполоха чинно вытерла сухенькие губки беленькой салфеточкой, а потом поманила пальцем замершего, как кролик перед удавом, Жениха. На негнущихся ногах эльфик подошел к пророчице и протянул вперед свою тощую культяпку. Я, Ифик и Кефир затаили дыхание. Дикса взяла конечность в свою птичью лапку, прикрыла глаза и вдруг замогильным голосом начала вещать:

— Твое место рядом с Избранной. Только пройдя свой путь рядом с ней, ты будешь счастлив с единственной любовью твоей жизни.

Жених расплылся в глупой улыбке дебила, увидевшего в зоопарке жующего бегемота, а мы с магом и королем облегченно выдохнули. Правитель и его верный секретарь приглушенно выругались, помянув чью-то мать. И это, на минуточку, светлые.

После одобрения будущей свадьбы в самой высокой инстанции эльфы были окончательно сломлены. Отпустив заметно повеселевшего Жениха искать невестушку, неизвестно на кого оставленную Холуем, мы начали обсуждать насущные задачи. Путем нечеловеческих усилий и обширных знаний ненормативной лексики мне удалось вырвать у Автопрома разрешение на работу Ырка и Норкса в библиотеке эльфов. Естественно, под надзором одного из старейшин и целого штата библиотекарей. Горло саднило, и поэтому лекарей для метаморфа выбивал уже Кефир, а нормальную территорию под наше проживание — Ифик. Пока они бились, как львы, за мои интересы, я шепталась с диксой.

— Спасибо, что помогла обмануть эльфов, — набравшись смелости, чмокнула старушку в морщинистую щеку благодарность.

— Даррья, я не соврала, младший брат правителя действительно сможет обрести свое счастье только после того, как поможет Люнисии, — лукаво подмигнула Великая пророчица, а я некрасиво выпучила глаза.

Тут ее взгляд упал на мои руки, и она моментально посерьезнела.

— Почему ты не носишь мой подарок?

— Забыла, если честно, — покаялась беспечность.

— Даррья, я очень прошу, надень браслет, пока он на тебе, я всегда буду знать, где ты.

Мысленно отвесила себе подзатыльник. Будь на мне разноцветная фенечка, драконы нашли бы меня на раз-два, но, с другой стороны, хрен бы тогда мы узнали про демона. Все это я пересказала диксе. Услышав имя Пельфагор, бабулек отшатнулась.

— Скажи, что ты ошиблась, — беззвучно шевельнулись ее губы.

Отрицательно качнула головой. В ее глазах плескался такой ужас, что у меня самой начался мандраж.

— Может, хватит нагонять на нас панику, сообщишь наконец, что такого ужасного в этом Пифагоре? — пискнул инстинкт самосохранения, явно мечтающий о танковой броне.

И нам рассказали, хотя лучше бы мы оставались в неведении. Итак, Пельфагор, он же верховный демон мрака, он же Отец зла и прародитель всех темных сил (ни фига себе у мужика внебрачных детей-то по мирам скачет), он же бывший Бог Войны, свергнутый объединенными силами пантеона. Причем к заговорщикам присоединился даже Бог Смерти, уставший впахивать без перекура и выходных из-за чересчур деятельной натуры местного Ареса. До момента изгнания демон был одним из богов Изменчивого, но потом обурел, попутал все рамсы, и за это коллеги его наказали. Не стала я говорить диксе, что за спинами богов стояли творцы миров, ни к чему ей знать лишнего. На мгновение мне даже сделалось жалко Пельфагора: как наказывают демиурги, мне можно было не рассказывать, за пять лет работы психоаналитиком я такого наслушалась, что уже ничему не удивлялась. Как и следовало ожидать, Пифик весьма оскорбился за изгнание и теперь мстил всем и вся, ну вернее, тем, до кого руки дотягивались. В общем, покровитель Скелетона начинал день с завтрака, состоящего из зажаренных младенцев и крови девственниц. А проживал он в местной преисподней, под его рукой ходили легионы демонов всех рангов, да и местные колдуны, подчиняющиеся его протеже Наместнику.

— А есть ли у него слабые места, за что его можно зацепить? — наудачу спросил мозг, прочухавший предстоящее нервное перенапряжение.

— Даррья, у него нет слабостей, привязанностей и болевых точек, да и откуда они могут быть у воплощенного разрушения? — вопросом на вопрос ответила провидица.

— Настоящий, тварь, ариец, — через зуб сплюнула злость, а я молча закурила, не обращая никакого внимания на скривившиеся морды эльфов.

Все, что мне рассказала верховная, навевало желание упасть на спину и задрать лапки, но пресловутые женская логика и интуиция шептали: «А на фига ему тогда помогать Скелетону? Пифагор настолько могущественный демон, что ему захватить этот магически отсталый мир — как два пальца об асфальт. Но он зачем-то одарил слабого колдуна нехилой силой и теперь всячески поддерживает». Мозг натужно заскрипел и начал анализировать полученные данные, а я — строить тысяча и одну теорию на тему «братской помощи». Из раздумий меня вывел голос Кефира:

— Даррья, мы уходим. Держи палантир и не забывай выходить на связь утром и вечером.

— Да, папочка, — рассеянно кивнула, особо не вслушиваясь, что мне говорят.

— Постарайся не поубивать наших союзников, — полушутя пихнул меня в бок его королевское величество.

«Не обещаю», — буркнула в ответ невоспитанность.

А я добавила от себя:

— Козу свою избранную забрать не забудьте, а то мало ли тут извращенцев, ссильничают еще нашу ягодку.

— Можешь не беспокоиться, на «это» никто не польстится, — ядовито прошипел Холуй, за что тут же получил:

— А я с тобой гусей не пасла, чтобы ты мне «тыкал», хамло травмайное.

Пока советник осознавал, что моя наглость ему сказала, я быстро попрощалась с гостями и ободряюще хлопнула по плечу впавшую в нирвану Людку, которую чуть ли не за косу притащил Жених.

Едва за ними схлопнулся портал, как Автопром с самым иезуитским видом поинтересовался:

— Даррья, а скажите мне, почему моим лучникам не удалось попасть в твоих людей?

— Может, прицел сбился, — выдвинула смелое предположение.

Скривился, как при виде таракана, но все равно продолжал настырничать:

— Стрелки сказали, что десятерых твоих людей окружал щит, но только у двоих он был ослаблен. Может, ты мне скажешь, что за защита на них стояла, чтобы наши маги смогли ее обновить?

«Обнови лучше обивку на диване, а то от этой расцветочки у меня постоянно расстройство желудка», — задрала нос хитрость, а я, показав кукиш, удалилась.

Не дойдя до двери пары шагов, обернулась и, улыбнувшись, окончательно испортила ушастым настроение:

— А теперь, плевки в вечность, можете говорить мне в спину гадости!

На улице меня догнал довольный до соплей Жених и вызвался проводить на полянку, отведенную нам под стойбище. По пути я зарулила в отведенный мне домик, покидала в сумку свое барахло и, с независимым видом пихнув нехилый баул в руки эльфа, насвистывая, отправилась на поиски своей лихой команды.

Всю дорогу до нового места дислокации братец правителя создавал мне головную боль бесконечными вопросами про нас и наш мир. Очень хотелось пересказать ему пару голливудских блокбастеров типа «Аватара», но вовремя сообразила, что умучаюсь объяснять про элементарные для меня вещи. Поэтому ограничилась общими сведениями типа: «В трактирах у нас к пиву подают копченые эльфийские уши, в связи с чем перворожденным с рождения купируют самую знаменитую часть их тела». Данный факт произвел на неокрепший ум такое сильное впечатление, что всю оставшуюся дорогу он молчал.

Наш новый лагерь я нашла по звуку. Вернее, по одному голосу гневающегося Сосискина:

— Да пошли в кошачью задницу! Мне проще купить этот кусок леса, чем соблюдать ваши требования по аренде! Где это видано, чтобы благородный кобель, краса и гордость породы, задирал лапу в строго отведенных местах?

Моя скандальная натура почуяла назревающую бучу и бодро рванула на звук. Что-что, а пособачиться, вернее, поддержать друга в практически философском диспуте, я никогда не отказывалась.

На залитой солнышком полянке разыгрывалась большая эльфийская драма. Встреченные мной не далее как вчера старейшины пытались убедить прожженного барыгу и дебошира согласиться на их условия нашего пребывания в этом раю для любителей природы. Завидев меня, принявшую стойку гончей, мой колобок пустил слезу:

— Дашка, эти лесники хотят загнать нас в резервацию! Меня, уважаемого бизнесмена, заставляют ходить в лоток с «Кацаном», как какого-то драного кота!

Его стенания нашли живой отклик в моей душе, и я потребовала объяснить, в чем суть проблемы. Прослушав рассказ пса, дополненный гневными выкриками демиков и командного состава, впала в прострацию. Нам запрещалось буквально все. Ходить по лесу, готовить животную пищу, громко говорить, собирать в лесу хворост (рубить дрова мы тоже не могли), передвигаться в пределах территории эльфов имели право только под конвоем, пардон, в сопровождении ушастых. С Федора требовали страшной вампирской клятвы не пить кровь, а еще не прибывшую к нам Маньку хотели поместить в тюрьму. Список запретов, который один из шибко умных пихнул мне в руки, по длине мог соперничать с Китайской стеной. Когда дело дошло до запрета брать воду из их ручья, я отмерла.

— А дышать нам можно?

— Разумеется, — кивнул с важным видом один из делегатов леса.

— Спасибо, мил-человек, — поклонилось в пояс бешенство. — А теперь слушайте меня внимательно. Берите свой свиток и уматывайте отсюда, пока я вам в глотки его не запихала. Мы будем соблюдать правила проживания в общежитии, но не более того. Мы не трогаем вас, вы не лезете к нам. В противном случае — получите войну! Я все сказала.

— Да как ты смеешь! — задохнулись от возмущения ходоки за проблемами.

— Смею. И молитесь, чтобы все, что я сейчас услышала, было сугубо вашей инициативой, которая, как известно, наказуема. А теперь пошли вон и в следующий раз, прежде чем вы решите испортить мне настроение своим видом, настоятельно рекомендую уведомить заранее о визите, в противном случае — будем стрелять на поражение.

Эльфы, смерив нас убийственными взглядами, прихватив растерянного Жениха, растворились в кустах. Я тут же стала раздавать приказы:

— Прапорщик, немедленно обеспечьте лагерь всем необходимым, включая колючую проволоку и прожекторы.

— Старшина, поставить караульных, разделить дежурства.

— Сержант, на всей прилегающей территории натянуть растяжки и поставить ловушки.

— Командному составу усилить подготовку рядовых. Магистрам науки организовать лабораторию по производству оружия и перерыть эльфийскую библиотеку, но найти мне способ связаться с Пельфагором.

— Заумная, подготовь все к приему больного.

— Драконы, притащите наши вещи и постарайтесь создать стабильный и постоянно действующий портал либо в замок Ифика, либо в Дом Истины. Нам нужен запасной выход.

— Владыка, метнись к артефактору и обнови все амулеты, по ходу, два из них разрядились. И прикупи у него все магическое барахло, какое там только есть и может принести нам пользу. Деньги возьмешь у Сосискина. Чувствую, нас ждет очень суровая зимовка.

Я как в воду глядела. На следующий день после моего сольного номера эльфы начали строить нам козни. Сначала были мелочи. То соли нам в суп набухают, то слабительного вместо приправы подсыплют. Я запретила своим орлам бить им рожи, и целую неделю мы терпеливо сносили все тяготы соседства с остроухими уродами. Каждая наша тренировка сопровождалась идиотскими комментариями ушастого населения, приходившего поглазеть на бесплатное шоу. Их целью было вывести нас из себя и спровоцировать банальную драку. Но мы стояли насмерть. Поняв, что нас не пронять, провокаторы сменили тактику. У нас стали пропадать вещи. Не успевали девушки повесить сушиться выданное с утра Сосискиным обмундирование, как оно пропадало. У нас исчезало все, включая ложки и вилки. И впервые Совет демиургов, безропотно принимающий к оплате все наши счета, взбунтовался и пообещал устроить аудиторскую проверку. Нам не давали спать по ночам, распевали возле нас заунывные песни. Каждый день нас забрасывали угрожающими записками, насылали именно на нашу полянку дождь. Никто не мог спокойно выйти за пределы гетто и не пострадать от метко пущенного мешочка с какой-нибудь гадостью. Амулеты на это не реагировали, и мы воняли, как скунсы. Сильнее всего доставалось вампиру, ведьме и ее любимцу Косточке. Их буквально ели поедом. Манька сто раз порывалась удрать назад, но я буквально насильно ее останавливала, опасаясь за ее жизнь. Кто знает этих колдунов и Наместника, вдруг решат отыграться на лесной ведьме за свое фиаско с моими балбесами.

Но однажды эльфы перешли границу. Утром они украли знаменитую папину тельняшку, а ближе к вечеру поймали Сосискина и Косточку и расписали их под хохлому. Этого я стерпеть не могла и дала команду «фас».

Это была беспощадная диверсионная война. Мы ловили эльфов и разрисовывали их кукольные личики маркерами, которые, после того, как те побывали в руках Ырка и Норкса, невозможно было смыть. Мы отлавливали наиболее громко выступающих товарищей и укрепляли их прически жвачкой и пластилином. Периодически в Зале торжеств, где Автопром принимал делегации, кто-нибудь садился на гвоздь, смазанный скипидаром, а какое-нибудь блюдо взрывалось, щедро забрызгивая всех в радиусе пятидесяти метров. Да, это было по-детски, но благодаря выходкам ушастой молодежи мы оттачивали свои умения.

Они ходили бесшумно, но мы научились передвигаться чуть ли не по воздуху. Они надевали на вылазки знаменитые плащи-невидимки, а мы стали чувствовать их приближение на уровне инстинктов. Они обстреливали нас хренью, а мы каждый день совершенствовали свое искусство уворачиваться. Ни одно практическое занятие с Федором или Зорро не могло дать такого результата, как единственный поход за водой к источнику в здешних краях. Эльфы, сами того не желая, сделали из нас настоящих ниндзя. Да, у нас периодически вспыхивали потасовки, но мои ребята никогда не набрасывались на одинокого эльфа, имевшего глупость попасться им на глаза. Но зато когда они исподтишка напали на Альфонса, вышедшего проверить, какую нам пакость подложили за воротами, на следующий день у эльфийских целителей значительно прибавилось работы. Я лично свернула челюсть зачинщику беспредела, по несчастливой для него случайности оказавшемуся племянником Холуя. А когда дядюшка пришел выяснять отношения, хрупкая с виду Цветочек сломала жалобщику руку в двух местах. Больше нападать на нас желающих не нашлось, но стычки не прекратились. И нам это стало нравиться, мы постоянно находились в состоянии боевой готовности, не давая себе ни минуты для расслабона.

Единственным, кто никогда не принимал участия в этой травле, был Жених. И вскоре я выяснила причину такой лояльности. Дело было так. Шла я как-то раз из Дома Исцеления, где все в том же состоянии комы пребывал метаморф (отдать его в руки Маньки эльфы не захотели), и услышала за кустом голос Плюшки, громко высказывающей кому-то свое «фи»:

— Я отказываю не тебе, Первому наследнику Дома Утренней росы, а сопляку, возомнившему себя крутым мачо.

— Но я же люблю тебя! — раздалось в ответ, и я узнала голос будущего мужа Людки.

От услышанного прифигела. Оказывается, утонченному мальчику нравились женщины-гренадеры. Интересно, а что бы старик Фрейд сказал по этому поводу? Какая психологическая травма стоит у истоков такой тяги? Додумать мне не дала жесткая отповедь моей валькирии:

— Да на фига мне сдалась твоя сопливая любовь, если ты не то что свой мир спасти не можешь, ты себя-то защитить не в состоянии. Вот что ты лично умеешь делать, а? Бренчать на лютне убогие серенады и сочинять стихи о высоких чувствах?

— Но не всем же быть мужланами с кулаками, как у троллей!

— А я не хочу позориться рядом с ни на что не годным избалованным ребенком, не способным самостоятельно вытереть себе сопли.

— Но Плюшечка…

Раздались приглушенный писк и равнодушное:

— Для тебя, козел, я не Плюшка, а Эртистея, дочь творцов миров, демиург с ограниченным Даром создавать новые расы. И если ты, кусок убожества, хочешь произвести на меня впечатление, то подумай, как тебе нарастить мышечную массу и помочь Избранной исполнить свое предназначение. Только не перепутай мышцы с жировой прослойкой, и под помощью я не имею в виду внеплановую беременность. А если вякнешь кому про то, что я тебе сказала, — язык вырву и сожрать заставлю. Чао, бамбино.

Дождавшись, пока суровая Джульетта покинет место выволочки худосочного Ромео, я, осторожно раздвинув ветки, увидела плачущего Жениха. Когда внезапно проснувшееся во мне сострадание нацелилось выйти и утереть ему сопли, он вдруг вскочил и яростно крикнул:

— Я докажу тебе, Эртистея, что достоин быть твоим спутником. Клянусь Вечными Звездами, я завоюю тебя!

Я тихонько отползла, мысленно пожелав пацану удачи.

Дни тянулись за днями, и я начинала тихонько звереть от их однообразия. Мне жутко хотелось хоть какой-нибудь движухи, но ее, увы, не было. Кефир регулярно сообщал про черные дела Наместника, который в последнее время съехал с катушек. Изменчивый в буквальном смысле слова горел в огне войны. Скелетон завоевывал одну страну за другой, а колдуны и Всадники ночи безжалостно подавляли бунты на захваченных территориях. Черные маги чуть не в открытую нападали на светлых магов, а нежить, обычно впадающая на зиму в спячку, затерроризировала мирное население. Я чувствовала свою вину за происходящее, но бессильно скрежетала зубами. Способы, как завалить Наместника или вызвать Пифагора на разговор, учеными пока не были найдены.

А еще, к своему ужасу, вдруг поняла, что мне не хватает пикировок с Арком. Вернее, мне его не хватает. После того как мы с ним проговорили всю ночь напролет, он так больше ни разу и не появился. Судьба в очередной раз повернулась ко мне тылом. Нет, я не испытывала к демиургу розовых чувств и не перестала считать его подонком, но мне было безумно жаль, что мы так и не стали с ним хотя бы приятелями.

В один из тоскливых дней я сидела под деревом, попивала винцо и занималась исконно русским делом, а именно терзала себя вопросом «что делать?», и вдруг почувствовала, что меня куда-то затягивает. Не успела и охнуть, как оказалась сидящей на довольно холодном полу мрачной пещеры, щедро освещенной горящими факелами. Ущипнув себя за руку, я вылупилась на стоящий прямо передо мной трон, на котором небрежно развалился двухметровый мужик с немереными крыльями, и застывшего рядом с ним знакомого мне по книжке Пучеглазика.

«Слава те, господи», — перекрестилось облегчение.

А я с радостным криком:

— Мужики, вас-то мне и надо! — практически кинулась целоваться с верховным демоном и его правой рукой.