Глава 19
– Ну как? – рванулся нам навстречу Илья, едва мы вышли из раскуроченного дверного проема. – Тот ковер отдал, нужный?
Парень хлопнул тяжелой ладонью по ковровой скатке на моем плече, выбив столб пыли, от которой я расчихался не на шутку.
– Илюха… а-апчхи!.. ты аккуратнее с вещью-то, если он теперь не полетит, то ты… апчхи!.. виноватым будешь.
– Так я… – смутился и отступил на пару шагов назад богатырь, – это… не специально… просто, вот…
– В лесу… а-апчхи!.. поговорим, – прервал я его и заторопился подальше от башни и ее хозяина, которому уже должно стать… невесело.
Марьюшка, не объясняя ничего, забралась на холку Топтыгину, и медведь понесся за мною. Позади всех пыхтел Илья.
Остановился я примерно в километре от жилища алхимика, выбрав небольшую полянку среди густых лесных зарослей. С облегчением скинул с плеча тяжелый ковер и пару минут отдыхал.
– Ну, – оказался рядом со мною богатырь, – что дальше?
– Сейчас будем разбираться… уааа-аау… – Я сильно зевнул, прикрывая ладонью рот.
Похоже, сказывается выпитая водичка.
– Ты чего? – поинтересовалась Марьюшка, внимательно посмотрев на меня.
– Спать что-то хочется, – пожал я плечами, не вдаваясь в подробности. – Илюха, раскатай, что ли, ковер.
Богатырь выполнил поручение, и я с интересом рассмотрел наше будущее средство передвижения. С виду ничего волшебного в нем не было – довольно пыльный шерстяной прямоугольник с незамысловатыми четырехцветными узорами. По краям свисает небольшая бахрома и четыре бубенчика на каждом углу.
– И как он полетит? – полюбопытствовал Илья.
– Вот сейчас и разберемся, – проговорил я.
– То есть? – широко распахнул глаза богатырь.
Ведьмочка с виноватой улыбкой пожала плечами и указала на меня, скидывая груз объяснений на мои плечи.
– Ну-у, – замялся я, – понимаешь, Илюха, нам пришлось позаимствовать ковер у его хозяина. Тот не успел нам дать «добро», так что пришлось импровизировать… А потом, я уверен, что алхимик был бы не прочь дать свой ковер в аренду – он у него только пылился под окном, а нам для дела нужен.
– Ты его украл?! – обличающее указал на меня пальцем парень.
Я поморщился от этих слов, невольно отметив, что указан в единственном числе, хотя действовал в паре с девушкой. Видимо, в богатыре сыграли гены рыцарей, которые всегда защищают даму.
– Ну и украл, – буркнул я, – дальше что? Да без этого ковра ты свою Василисушку будешь три года спасать из плена. Пока до нее доберешься и через стены перелезешь… а с ковром все это упрощается в разы.
– Все равно, – стоял на своем честный богатырь, – неправильно так поступать. Алхимик нам ничего не сделал плохого, чтобы воровать у него такие ценные вещи. Можно было бы заплатить или попросить на время.
– А может, мне его обратно отнести? – начал злиться я. – Или ты сам его вернешь, лично? Так давай, действуй. Моя иголка подождет хоть сто лет – что ей сделается? А про свою княжну ты подумал или тебе благородство важнее?
– Илья, – заступилась за меня Марьюшка, – тот алхимик очень неприятный и злой человек. Он над простыми крестьянами измывается. А без ковра он уже не сможет никуда летать, и люди вздохнут спокойно. Кощей не только ради себя старается, иначе перед Денницей бы не заступался, и вообще…
– Что ты с ним разговариваешь? – прервал я девушку. – Не видишь, что перед нами стоит Богатырь, с большой буквы. Ему зазорно с нечистью общаться. Вот теперь пусть сам и разбирается с ковром.
Марьюшка огорченно захлопала глазками, но попыток примирить нас не бросила. Топтыгин, почуяв, что дело затягивается, улепетнул куда-то в кусты – наверное, ягоды пошел лопать, обжора мохнатый. Эх, я бы тоже сейчас стрескал пару лукошек малины или земляники…
– Кощей, – вырвал меня из раздумий виноватый голос богатыря, – извини меня. Бес, что ли, попутал лишнее на тебя наговаривать. Мириться давай, а?
– Что? – встрепенулся я и увидел протянутую руку Ильи почти перед носом. – Мириться? Ну, если больше не будешь меня обвинять во всех смертных грехах, то тогда держи пять.
Я ухватил богатырскую ладонь и несколько раз ее тряхнул.
– Вот и отлично! – засияла Марьюшка, когда конфликт был исчерпан. – А теперь давайте с ковром разбираться.
Разборка заняла очень много времени – ковер ни в какую не желал подчиняться нашим просьбам и указаниям. «Лети!», «Коврик, поднимайся, пожалуйста», «Сезам, взлетай…», «Трах-тиби-дох – уноси нас в облака» – все эти обращения и куча других остались пустыми словами. Поглаживание и подметание импровизированным веником из наломанных веток тоже не принесли результата. Дошло до того, что нам с Ильей пришло в голову запустить ковер вручную – как птицы выбрасывают птенцов из гнезда, – и мы взобрались на высокое дерево, откуда и сбросили его. Эксперимент не удался – ковер свалился на землю, даже намеком не подтвердив свое предназначение.
– Уф! – вытер пот со лба Илья, спустившись с дерева. – Неправильный ты, Кощей, ковер украл. Наверное, настоящий алхимик спрятал в тайнике.
– Вот шел бы сам и искал настоящий! – Я уже запарился с этими экспериментами и мечтал об одном: поскорее бы сесть на ковер-самолет и улететь.
Волосы под шлемом слиплись от пота, я снял его и почувствовал облегчение.
– Не ссорьтесь, – попросила Марьюшка. – Я думаю, что ковер тот, просто мы не знаем, как им управлять.
– Если мы будем его с дерева швырять, то скоро и без такого останемся, – отозвался Илья и вытянул из бахромы длинную и толстую нить. – Вон уже расползаться на нитки стал.
Богатырь дернул обнаруженную нить, и… ковер слегка шевельнулся, разгладив на себе складки. От неожиданности Илья отскочил в сторону прямо на коленях, как стоял перед ковром.
– Стоп! – заорал я. – Дай нитку сюда!
Найденная нить оказалась не одинока – точно такая же выходила из другого угла ковра почти из бубенчика. Когда я потянул обе нити, ковер пошел волнами и стал идеально ровным, но полететь так и не захотел.
– Так-с, – почесал я кончик носа и завязал на бантик обе нити. – А если сделать так?
Едва узел оказался затянут, ковер преобразился: стал идеально ровным и твердым, словно под слоем ворса была упрятана толстая доска. Кроме этого он еще и приподнялся немного в воздух, зависнув над землею примерно на полметра.
– Получилось! – радостно воскликнула Марьюшка и повисла у меня на шее, а потом еще и звонко чмокнула в щеку. – Молодец, Кощей! Умница!
– Да чего там! – смущенно потупился я. – Оказалось, что сложного тут и нет ничего. Ладно, забирайтесь на ковер и полетели, а то времени потратили много, как бы хозяин не бросился на поиски своей вещи.
Больше всего я опасался, что Илья заартачится, опасаясь полета на ковре. Но с ним обошлось, зато Топтыгин взял себе эту роль и наотрез отказался забираться на ковер. Отошел в сторонку и разлегся себе на травке. Когда же мне и богатырю надоело терять время и смотреть на то, как Марьюшка впустую уговаривает трусливого лежебоку, мы ухватили его за холку и потащили на ковер волоком, не обращая внимания на его отчаянные вопли. Но и тут он учудил: проезжая на спине мимо толстенького дубка, вырвался из наших рук и вцепился в него всеми четырьмя лапами.
– Топтыжка, хороший мой, – принялась увещевать его Марьюшка, – чего ты дурачишься?
– Урррр-руарррр, – тоскливо рычал косолапый, не собираясь отпускать спасительное дерево.
– А может, пусть его? – почесал темечко Илья, сдвинув на затылок шлем. – Оставим тут, если так не хочет с нами лететь.
– Урррррууууу, – взвыл-зарычал медведь, косясь то на ковер, то на облака над головою. Впрочем, от дуба не отцепился, наверное, боязнь высоты была сильнее, чем желание остаться с нами.
– Не можем мы его оставить, – сердито притопнула ножкой Марьюшка, – пропадет он тут. И сам он хочет быть с нами, просто лететь боится. Да, Топтыжка?
Медведь с обожанием посмотрел на свою заступницу и даже попытался дотянуться языком до ее лица, собравшись по-собачьи облизать.
– Надоел мне этот пожиратель меда и малины, – в сердцах произнес я, наблюдая эту картину. – Сейчас я решу эту проблему.
С этими словами я выхватил меч и замахнулся над медведем.
– Ик, – почти по-человечески произнес косолапый и упал в обморок, отпустив дерево.
– Я, вообще-то… – смущенно промямлил я, увидев шокированные лица своих спутников, – хотел дерево срубить. А что ему подумалось – ума не приложу.
Не знаю, поверили мне или нет, но косились на меня долго. Даже когда расселись на ковре, Марьюшка расположилась так, чтобы прикрывать собою косолапого. Глупость, конечно, нужен он мне очень.
– Ну, – торжественно обратился я к Илье с Марьюшкой, – готовы к полету? Направление – на закат!
– Кхе, Кощей, – напряженно сказал богатырь, – как только ты это произнес, мне сразу же захотелось пойти пешочком.
– Поздно, – весело прокричал я в ответ и дернул вверх связанные нити. – Он сказал: «Поехали!» и взмахнул рукой…
Взяв на себя управление ковром, я немного опасался, что случайно найденный метод ошибочен, но все обошлось – связанные нити играли роль повода у лошадей. По крайней мере, поднимался ковер и летел ровно и плавно, всегда параллельно земле, так что нам не грозила опасность скатиться с него. Однако сильно доставали ветер и влажность – серые облака висели очень низко, и мне приходилось держаться чуть выше верхушек деревьев, чтобы не окунуться в непроницаемую и сырую муть. От не самых комфортабельных условий у меня пропала сонливость, зато медведь то ли спал, то ли по-прежнему пребывал в отключке – во всяком случае лежал без движения.
Летели без проблем довольно долго, за это время под нами промелькнуло несколько некрупных городов и десяток деревень. И только под вечер, в сумерках, послышался встревоженный голос Ильи:
– Кощей, а это что за хрень?
Обернувшись, я увидел на горизонте три крупные черные точки. Когда через несколько минут они приблизились, мне захотелось оказаться на земле и, желательно, в закрытом гермодверями бункере. Прямо на хвосте у нас повисли три горгульи или гарпии, точно определить не мог, так как до этого их не встречал.
Огромные, по-волчьи вытянутые вперед зубастые челюсти, верхние и нижние конечности похожи на обезьяньи и вооружены длинными крючковатыми когтями. За спиною кожистые крылья, как у летучих мышей, но в десятки раз больше.
– По-моему, – произнес я, усиленно пытаясь найти варианты спасения, – мы крепко попали. И пусть никто не думает, что попали на карнавал или вечеринку.
На меня посмотрели с нескрываемым изумлением, но заострять внимание на той чепухе, что я выдал, никто не стал. А может, привыкать стали к моим перлам.
– Я разберусь, – поднялся во весь рост богатырь, сжимая в руке булаву. – Как раз самое дело для богатыря.
– Только осторожно, – предупредил я его. – Не упади вниз.
Первую гарпию Илья встретил точным ударом в лоб. От столкновения с тяжеленной булавой у той глаза сползли к переносице и ослабли крылья. Свалившись в штопор, гарпия полетела к земле и только в нескольких метрах от поверхности сумела выправить полет и не расшибиться. Я еще успел уважительно подумать о крепости черепа монстра, как нас атаковали оставшиеся твари. От одной Илья сумел увернуться и наподдать ей под копчик, отчего та свечкой улетела в тучи, где и затерялась (а может, просто решила не продолжать битву с богатырем, притворившись раненой). Зато последняя, видя, что прямые атаки не приносят успеха, поднырнула под ковер.
– Где она? – настороженно поинтересовался Илья, вертя головою чуть ли не на триста шестьдесят градусов.
Ответом ему был удар снизу, до того сильный, что чуть не сбросил богатыря с ковра. Он едва успел вернуть равновесие, как послышался громкий треск рвущейся материи, и задний левый угол ковра исчез. Наше транспортное средство обмякло и затрепетало под порывами ветра.
– Вот же… – не удержался я от неизвестного местным жителям комментария действий летающей мартышки, которая появилась позади нас с куском ковра в лапах.
Издевательски помахав нам своим трофеем, тварь бросила его вниз и развернулась назад. По-видимому, посчитала задачу выполненной и была очень близка к правде. Ковер быстро терял скорость и высоту, грозя размазать нашу веселую троицу о землю.
– Правь туда, – махнула мне рукою Марьюшка, указывая на кучку огоньков в стороне.
Огоньками оказались десятки костров, окруживших кольцом небольшой город с высокими каменными стенами. Возле костров сидели десятки разномастно одетых и вооруженных существ. Орки, гоблины, тролли и еще какие-то неизвестные создания. Падать среди этого сборища мне показалось не лучшей идеей, и я направил ковер в город, с трудом перевалив стену.
– Мне кажется, – напряженно произнес у меня над ухом богатырь, – мы падаем…
– Мы не падаем, – перебил я его.
– А что же тогда делаем?
– Спускаемся, что же еще?
– Тогда мы чересчур быстро спускаемся. Как бы не разбиться.
– Не разобьемся. – Я постарался добавить побольше оптимизма в голос. – Пожалуй, немного промокнем…
– То есть? – не поняла Марьюшка, потом проследила направление нашего снижения и воскликнула: – Только не туда, слышишь, Кощей, не в эту грязную лу-у…
Дальнейшие возмущения прервало шумное падение в неширокий пруд или, как хотела сказать девушка и что больше соответствовало действительности, в глубокую лужу. На наше счастье, глубины хватило как раз на то, чтобы погасить инерцию спуска.
– Ненавижу уток, – пробурчал я, вылезая на берег и немедленно вляпываясь сапогами в подозрительные пятна.
Успевшая выскочить из воды стая гусей сердито загоготала, распахивая крылья, угрожающе шипя и щелкая клювами.
– И гусей тоже, – добавил я, подбирая ближайшую ветку и кидая в сторону птиц. Те возмутились таким невежливым поведением и двинулись на меня, явно вознамерившись научить хорошим манерам. Но тут из пруда вылез Топтыгин. Сказать, что настроение у него было плохим, – все равно что назвать пациента стоматолога самым радостным человеком на свете. Мало того что угрожали мечом, а потом затащили на ковер в бессознательном состоянии, так еще и в чувство привели, опустив в грязную лужу с перьями (причем гладкая и густая его шерсть намокла и стала похожа на измызганную вату). Поэтому вид идущих в атаку гусей стал для него прекрасным поводом для снятия стресса. Но и тут косолапому не повезло…
– Эй, животное свое придержите, – послышался властный голос за нашими спинами. – За каждую попорченную птицу заплатите десять цен.
Обернувшись на голос, я увидел пару десятков воинов, облаченных в доспехи и с оружием в руках. Впереди стоял рослый воитель в годах, которые выдавали седые пряди волос, выбившиеся из-под шлема, и изрезанное морщинами лицо.
– Кто такие? – после недолгого молчания, не дождавшись от нас ответа, спросил воитель.
– Путешественники, – спокойно ответил я. – Наш летающий ковер атаковали странные твари и порвали его. Пришлось искать ближайшее безопасное место для приземления. Таким местом показалась эта крепость.
– Вот как? – призадумался собеседник. – А не лазутчики вы Темного Повелителя?
– С какой стати? – возмутился я. – И потом, разве лазутчики станут привлекать к себе внимание и появляться в крепости таким необычайным способом?
– Кто вас знает, – буркнул тот в ответ, – может, и попробуют. Сами-то колдуны, наверное, раз на такой вещи летаете? Нормальные ковры на стенах в замках висят или на полу лежат, а не под облака поднимаются с ездоками.
– Мы его… купили, – быстро ответил я, надеясь, что короткая заминка в ответе не привлечет внимания воина. – Однако хозяин решил не только плату получить, но и вернуть свою вещь обратно. Правда, для этого послал слишком тупых помощников, которые до нас не смогли добраться, но ковер испортили. Кстати, с Темным Повелителем мы сами враждуем.
– Вот как, – заинтересовался воитель. – И что он вам сделал?
– Невесту мою украл, – шагнул вперед Илья, который до того оставался по колено в воде. – И…
– …и мы теперь желаем с ним встретиться и объяснить ему кое-что, – поспешил я перебить Илью, чтобы тот опять не ляпнул про иголку.
Не менее получаса мы убеждали седого воителя, который оказался комендантом гарнизона и выполнял во время осады обязанности правителя города, что никаких дурных мыслей и камня за пазухой мы не имеем. Потом пришлось еще столько же времени упрашивать его предоставить нам место для ночлега и приведения себя в порядок. Главную роль сыграла Марьюшка, благодаря которой мы и получили небольшую избушку из круглого леса с печкой и парой охапок дров для нее, которые пошли на растопку для сушки наших вещей.
Пока разговаривали с комендантом, выяснились особенности осады. Оказывается, этот город-крепость осаждается и подвергается штурму едва ли не каждый год. Темному Повелителю это поселение словно кость в горле: оно одно из немногих не признает его власть и считает себя свободным городом. Новая осада только началась, так что нам «повезло» – можем ощутить все на своей шкуре: и экономию припасов, и дежурство на стенах, и схватки с противником.
– А что, – решил я прояснить один момент, – в армии Темного Повелителя одни лишь орки и гоблины с троллями? Мы сверху возле костров видели только их.
– Нет, – покачал головою комендант, – есть и просто люди из вассалов и приспешников. Они стоят лагерем с той стороны города. Люди и нечисть Повелителя плохо уживаются между собою, постоянно идут свары и стычки, поэтому всегда разделяются на два лагеря в противоположных сторонах. Кстати, люди – самые опасные и сильные враги, так как нечисть не любит штурмовать стены и чаще всего просто сидит в лагере, изредка обстреливая нас из луков… Ладно, вот вам проводник из моих людей – он проводит до места ночлега, а мне еще нужно посты проверить и много чего сделать…
– Насыщенный денек выдался, – пробормотал я себе под нос, перед тем как уснуть. – Порезвились на славу… долго о нас вспоминать будут. И что еще ждет всех впереди?