Хлоп… Хлоп-хлоп-хлоп!.. Хлобысь!!!

Выплеснутая в лицо вода оказалась действенней пощечин. Вилль провел языком по губам, слизывая капли, и с трудом разлепил ресницы. Духота стояла невыносимая, но хвала всем богам и шушеля матери за компанию, красноватый от всполохов полумрак хотя бы не резал глаза. Самочувствие, мягко говоря, оставляло желать лучшего. Болела каждая косточка, каждая мышца, голова раскалывалась, в ушах поселился гул, шея не поворачивалась, а место укуса прямо-таки горело – словом, эльф-оборотень чувствовал себя, как избитый, укушенный вампиром человек, растянутый на дыбе. Положение усугубляли браслеты с руной Тэш, напрочь отбившие способность к регенерации и возможность связаться с Тай-Линн. Хорошо хоть дар успел перебороть упыриный яд. Вроде бы…

Вообще, куда он попал? Ясно, что в пыточную, судя по зловещего вида «аксессуарам» на столе и здоровенному полуголому мужику в черной кожаной маске. Но где находится этот подвал?

– Где я?

– В комнате отдыха, – гоготнул палач, выразительно поигрывая мышцами.

– Пытать будете?

– А как же!

– Давайте я вам лучше спою или станцую?

– И споешь и спляшешь. – Мужик кивнул на поднос, полный раскаленных углей.

– А нормально поговорить не судьба?

– Что ты! – В испуге палач чуть не выронил клещи. – Меня же уволят!

– Воды можно?

– Пока можно. – Мужик, не глядя, плеснул в кружку, поднес…

– Это уксус.

– Э? Хм, профессиональная привычка…

«Просто кошмар, если эти лапы поднесли мне последний стакан…» – мрачно думал Вилль, сцеживая по глоточку, – больше лилось за ворот. Каковы шансы если не уцелеть, то хотя бы выжить? А хреновые шансы, как ни крути. Рукой-ногой не пошевелить, помощи ждать неоткуда. Короче, расслабься и получай «удовольствие». Как поступали Сознающие, попав в плен? Язык себе откусывали – вот как. Не эстетично, зато…

Лязгнувший в замке ключ оповестил о начале допроса. В помещение зашли пятеро: двое магов, причем с одним из них аватар был знаком, и трое берберианцев. Глядя на жалкое тело, белокосый верзила презрительно дернул изуродованной щекой.

Губы сами собой искривились в нехорошей улыбке.

– Здоро́во, Кнут!.. Ах да, теперь же ты – Меченый.

– На крыльце активировался входящий портал со стороны залива, предположительно из Равенны, – точнее пока сказать не могу. Исходных порталов не обнаружено, как и следов иной волшбы, – побродив туда-сюда, менторским тоном изрек господин Инэй. – Искать его все равно что иголку в стоге сена.

– Если иголку ищете, так изобретите магнит! – процедила Алесса. – Вам деньги платят за то, чтобы вы прислугу обихаживали или работали?

Маг – в самом соку, моложавый и довольно привлекательный брюнет – воспринял колкость чисто по-мужски: самодовольно хмыкнул и смылся в портал. На притязания никто из горничных пока не жаловался. Из-за него, кстати, потеряли уйму времени: сперва искали по всему дворцу, затем вытаскивали из чужой постели, без карты местности он не мог настроить точный портал, и ее тоже пришлось добывать по секретерам и письменным столам… В общем, когда телепортировались, не нашли ни Вилля, ни Цирюльника, ни следов борьбы. Кто-то успел все замести.

– Гвардейцы, пропал ваш сослуживец и друг! Все всё поняли?! – Сборное звено из эльфов, орков и людей рассыпалось по усадьбе. Шантэль легонько сжал плечо девушки. – Не волнуйтесь, л’лэарди, мы найдем Винтерфелла, в том числе ради того, чтобы я лично мог устроить ему выволочку.

– Он так кричал, – отрешенно пробормотала Алесса.

– Слышшала б ты, как хозяин шумел, когда в позапрошшлом году с Эртаном на охоту собрался, а я задумался и случайно сало для лыжжж подъел!

Науми так посмотрела, что домовой предпочел испариться. Отчего-то он решил, что раз уж хозяин выжил в лаборатории Геллеры, то теперь неуязвим, тем более неубиваем. Алесса была настроена гораздо менее оптимистично. Она больше не чувствовала своего аватара, и кольцо обнимало палец мертвым бесполезным украшением.

– Господин капитан, смотрите, здесь узда оборванная!

Вместе с остальными науми поспешила на зов, проваливаясь в сугробы почти по колено и кляня длинный тяжелый подол. Кожаный ремень, намотанный на еловый сук, был не оборван, а перегрызен: обзаведясь новой сбруей, Вилль сразу убрал трензель, и ничто не мешало жеребцу перетереть узду мощными челюстями.

– Фи-или-ин! Фи-лю-шка-а!!! – сложив руки рупором, заорала Алесса – аж Симка шарахнулся.

И ей ответили!

Выбравшийся из глубины парка жеребец выглядел не то чтобы взмыленным, но побегать явно пришлось: бока ходили как мехи. По правому боку темнели пятна обожженных курчавых волос – огнешар ударил в подпругу, сбив седло, а коня задело искрами, легко ранив и вспугнув.

– Кося-кося-кося… – собрав подол в горсточку, будто бы в нем лежало зерно, позвала Алесса.

Кося косился с подозрением.

Шантэль негромко свистнул – Филин тотчас подошел и, всхрапнув, доверчиво положил голову ему на плечо.

– Единственный раз я видел этого зверя взволнованным, когда на нас напали миелл-тьярры, но тогда он, скорее, поддался панике сородичей, – сказал л’лэрд, перебирая жесткую гриву. – Сейчас разве что не скулит от страха.

– Это из-за Цирюльника. Даже Вилль испугался до полусмерти.

Шантэля позвали в дом, и девушка осталась с немного успокоившимся конем. Как бы ни было на сердце черно, Алесса знала, что ее аватар жив. Пока жив. Кольцо безмолвствовало, но точно так же оно молчало два месяца назад, когда в застенках СОК на Вилля надевали магические браслеты, блокирующие все аватарьи способности.

Варвар поднял руку к щеке, словно проверяя, не сочится ли из старой раны свежая кровь. Шрам зажил неважно, и левая половина лица походила на рубленую котлету: светлая борода отчасти скрывала это, но больше подчеркивала воспаленный цвет кожи. Тот удар оказался слишком слабым, чтобы оторвать человеку голову, но теперь волчонок подрос. Стал сильным, злым и научился убивать.

Он отгрызет себе лапу, чтобы выбраться из капкана.

– Что, несладко живется с такой-то рожей, урод? – с издевкой ухмыльнулся аватар. – Девок-то небось только золотишком и приманишь или силой возьмешь, ну да тебе не привыкать.

Сбросив руку мага, с предупреждающим окриком схватившего его за плечо, белокосый рванулся к дыбе. Вилль знал, что будет дальше, и сжал зубы, чтобы не прикусить язык. И знал, что варвар хотел бы врезать крепче, но побоялся ненароком убить пленного. Хотел… Очень хотел!

– Выжил… щщщенок…

– Ну, ударь еще, отведи душу, – отдышавшись, прохрипел Вилль. – Ты же только тех бить горазд, кто не может дать сдачи. Да, Меченый? Сейчас со мной справиться легче, чем с шестилетней девочкой.

– Гррр-ааа!!!

Пудовый кулачище врезался в дерево, едва не разворотив дыбу к шушелю. Больше всего на свете берберианец желал в фарш размолотить ненавистную физиономию этого эльфа, который даже на волоске от мучительной смерти чувствовал свое превосходство во всем.

Отлично.

– Она не просила пощады. Она тебя презирала, когда ты ее убивал. И я плюю в твою уродливую ро…

Пальцы клещами сомкнулись на горле. На перекошенном лице берберианца было написано стремление свернуть насмешнику шею, и невозможность сделать это доводила до исступления. Вилль нашел в себе силы улыбнуться. Остальные, включая палача, всем скопом навалились на Меченого, оттаскивая от раньше времени разболтавшегося пленника, но варвар их, кажется, не замечал. Уговоры, ругань, угрозы…

И – провал.

В этот раз на оплеухи размениваться не стали, а просто окатили водой и поднесли к губам кружку. Видимо, над ней почаровали, потому что ежик в передавленном горле исчез, и аватар смог сглотнуть. Заботливые какие, шушеля мать…

– Зайдар, вам денег не хватает, вящей славы или просто не любите таких, как я? – Последнее вытекало из того, что маг взял на себя смелость провоцировать принца Савиэля, намекая на Совете, дескать, остроухие пытаются ложно обвинить Ковен в незаконных экспериментах с «подсадкой» демонов в живые тела.

Артефактор (скорей всего, он работал над браслетами – и этими, и теми, что лежат в письменном столе Флокса) поднял брови.

– Всего понемногу, но сейчас вопросы задаю я. Ответишь на них – и свободен.

– Неужели отпустите?

– Убью быстро.

Раз берет на себя ответственность решать судьбу пленника, значит, этой шайкой заправляет, вернее, думает так, потому что варвары подчиняются только своим ярлам, каждый из которых остается головой племени до тех пор, пока собственную голову вместе со шлемом не заберет более сильный. Берберианцы, кстати, шушукались в сторонке. Вилль различил три слова: «вульх», что означает волк, «кюнста» – побережье и «фламма» – огонь.

О, это был не просто огонь на побережье! Это был живой свирепый Зверь, пощадивший тело волчонка, но опаливший душу.

– Думаете, после лаборатории я испугаюсь каких-то клещей?

– Тогда ты был аватаром, а сейчас – не выносливей меня. Вот этот человек, – Зайдар показал на деловито повязывавшего фартук верзилу, – может, и выглядит олухом, но дело свое знает. Хотя попытка уйти за Грань, избежав самоубийства, достойна похвалы. Твой покровитель Стайн был бы доволен. Я скажу ему об этом, когда он окажется на твоем месте, а сейчас советую не выгораживать его и просто ответить: что и о ком он тебе рассказывал?

Меченый стоял спиной, заслоняя одного из собеседников, зато лицо другого прямо-таки горело предвкушением боя. Задирая кровного врага, Вилль показал, что не боится ни боли, ни смерти и готов отстоять свою правду даже в столь жалком состоянии.

– Идите вы, кхм, в терму! И веничек прихватите поувесистей.

– Я так и думал, – притворно огорчился Зайдар. – Приступайте, уважаемый.

«Кожаный» поворошил угли.

– Успеете, – спокойно сказал аватар. – Я вызываю тебя на поединок, Меченый.

Тот повернулся, будто того и ждал.

Зайдар переглянулся с коллегой-магом.

– Какой к демонам поединок?!

Убийство детей из других племен не считалось у берберианцев святотатством, но и особой чести не заслуживало. Уничтожение чужих последышей – просто будничная рутина. Но порой случается, что спустя много лет «мертвые» возвращаются, чтобы бросить вызов тем, кто лишил их семьи. Вот тогда начинается потеха с непредсказуемым исходом. Правило одно: победитель всегда прав.

– По праву кровной мести я вызываю тебя на поединок. Или теперь ты боишься меня?

– Я забью эти слова тебе в глотку, щенок!

Да. Именно так. Отказать в этом праве для морского кочевника означает несмываемый позор прослыть трусом.

Вернувшись, Шантэль сообщил, что Вилля нигде нет, но юной л’лэарди королевских кровей нечего делать в проклятом особняке, и внутрь не пустил. Чуть погодя активировался портал.

– Я отследил путь мага до Равенны, а дальше – тупик. На крепостную стену наложены охранные заклинания, и обойти их могут только маги не ниже второго уровня магистратуры. Стереть с нее отпечаток своей ауры под силу лишь тем, кто специализируется на тонких материях – телепатии, телекинезе, телепортации. Ментатам. Настоящих профессионалов в городе немного, и некоторые давно у нас под подозрением.

– У кого – вас?

– Морщинки от лишних знаний не украшают юных дам, – ухмыльнулся Инэй. – Самое любопытное, что техника настройки портала и метод, каким ментат убирал следы, напомнили мне ворожбу на постоялом дворе, откуда осенью исчезли двое ваших друзей. Тогда я не смог увидеть отпечатки заклинаний и пришлось просить помощи у узкопрофильного коллеги, но сейчас наш ментат очень торопился сюда и не успел толком позаботиться о маскировке портала, и тем не менее через полчаса следы исчезнут окончательно. Можно поискать исходящий портал, но тонкие материи – не мой профиль. Я оповестил в Равенне всех, кого надо, и с часу на час здесь будет подкрепление.

С часу на час… Науми стала расстегивать шубу.

– Ты шшто делаешь, хозяйка? – вперед мужчин изумился домовой.

– Сменю ипостась сородичам л’лэрда на радость и буду вынюхивать следы Вилля по-своему. А господа полюбуются, как придворная дама роет носом снег!

Упасть лицом в снег ей не дали, сами отправились разнюхивать, но как-то без огонька. Времени прошло достаточно, некстати разошедшийся снегопад замел все следы, и похоже, даже Шантэль все меньше верил в то, что удравший от охраны аватар будет в состоянии воспринять выговор…

– Хм… Отсюда левитировали или что-то вроде того. И здесь же открылся исходящий портал, но коридор уже самоуничтожился, осталась только дверь.

Алесса поспешила к застывшему пруду, машинально потащив за собой Филина.

– Куда левитировали?

– Левитация – это не телепортация, невозможно определить направление. Заклинание энергоемкое, и он мог улететь куда угодно на расстояние до версты. С ментатом пришел кто-то еще, но я склоняюсь к мысли, что левитировал сам Цирюльник, и если, как вы говорите, он – необычная тварь, увеличим радиус до трех верст. – Прогуливающийся по бережку маг задрал голову, не обращая внимания на порошивший в глаза снег. – Полагаю, здесь произошло следующее. Когда Арвиэль раскрыл логово, Цирюльника там не было или же он знал, что за ним придут, и покинул особняк, чтобы застать добычу врасплох. Филин увидел это существо первым, испугался, перегрыз узду, но хозяина не бросил и от дома не отошел. Затем из Равенны телепортировался некто, помешавший Цирюльнику убить Арвиэля и ранивший коня. Следы замели, в том числе туча над нами может быть работой погодника, и, кстати, лучшие левитаторы – как раз стихийники-ветродувы. Потом Цирюльник и ментат разошлись, и один из них прихватил Арвиэля с собой.

– Следы заметали поверхностно, – заметил Шантэль. – Наверху все чисто, но ясно, что в подвале кто-то живет. Здесь не ждали нас с обыском.

– Кем бы ни был Цирюльник, он пользуется магией, хоть и искаженной. Вероятно, он был магом воздуха, пока не превратился в нечто.

– Нечто? – хором переспросили Алесса и Симка.

– В ночь покушения на Его Величество кто-то наколдовал туман не из влаги, как это сделал бы водник Леодий, а соткал иллюзию, какой пользуются ветродувы. Невероятным было поверить в то, что существо, по определению Симеона, «не живое» в прямом смысле, могло воспользоваться силой Альтеи. Цирюльник – вампир, и вампир необычный. Трудно было связать этих двоих, но теперь благодаря Арвиэлю мы нашли тому полное подтверждение. Мы устроим здесь засаду, и даже если Цирюльник в нее не попадется, по логову можно будет вычислить хозяина, а значит, тех, кто причастен к покушению. Аватар сделал все, что мог для своего Повелителя.

Но какой ценой?

– Капитан Тирр! – донесся голос вернувшегося из Рудяного орка. – Эта женщина утверрждает, что видела Аррвиэля.

Гвардеец спешился и помог спуститься пожилой селянке.

– О чем вы говорили, госпожа? – учтиво обратился к ней Шантэль.

– Так ить лук он ишкал для невешты!

– Зачем? – слабым голосом спросила науми. Туесок нашли, но его предназначение оставалось непонятным.

– Шкажал, невешта у него буйная: коль не привежет жаних, што велено, прибьет к шушелю. – Бабка сердито шмыгнула носом. – Ох, оштанещща она беж жаниха!

Алесса вспомнила ту историю с луком и сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Слезы – непозволительная роскошь для жен тех, кто выбрал клинок. И для принцесс – тоже. Придется привыкать.

Маги, конечно, протестовали, но спорить с варварами все равно что биться башкой об айсберг – себе же в ущерб.

– Убьешь его – пеняй на себя, – в который раз хмуро напомнил Зайдар.

Меченый согласно кивнул, и колдуны вышли в коридор, готовые прекратить поединок в случае, если берберианец заиграется и забудет о данной клятве не слишком калечить «языка».

Вилль никаких обещаний не давал. А кому они были нужны?

«Честный поединок» не предполагал, что браслеты снимут, да аватар и не рассчитывал на столь откровенную глупость. На собственную силу тоже – штормило страшно, затекшие конечности ныли, и, скрывая слабость, приходилось мяться с ноги на ногу, будто качая «маятник» в качестве разминки. В арсенале остались ловкость, наглость и расчетливость.

Оружия не дали, но в пыточной подручных средств было хоть отбавляй. Пока Меченый снимал кожаный доспех и рубаху, Вилль подмечал, что и каким образом можно использовать. Варвар постарше хлопнул соплеменника по оголенному плечу – звук вышел, как от удара кулаком по дереву. Н-да, будет больно…

Вилль тоже разделся до пояса. Северяне одобрительно зацокали, увидав татуировку и шрамы. Таких варвары уважают.

Двое, до смерти повязанные кровной враждой, скрестили одинаково ненавидящие взгляды.

– Умирая, моя сестра презирала тебя, Кнут. От моей руки ты стал Меченым. А сдохнешь Безымянным. Я плюну в твое мертвое лицо и оставлю тебя на поживу падальщикам завернутым в козлиную шкуру.

Хвала Богам, обещанное Инэем подкрепление прибыло гораздо раньше, чем через час. Профессиональным взглядом художника запомнив лица, Алесса невольно заострила внимание на паре, вышедшей из третьего портала: молодой шатен бережно поддерживал под локоток девушку с длинными толстыми косами, перекинутыми на грудь. Помимо светло-песочного, почти белого цвета волос, свойственных лишь одному народу, примечательным в магине была тонкая трость, которой владелица пробовала дорогу. Не повезло бедняге: мало того что к ее появлению на свет приложили, кхм, руку ненавистные многим берберианцы, так еще и слепая. Тяжело пришлось в Академии среди жестоких столичных детишек.

Будто прочитав чужие мысли, девушка обернулась к Алессе и с улыбкой склонила голову в знак приветствия.

«Ухх!» – с морозцем выдохнула пантера. Действительно, пробрало до нутра…

Алесса остановилась чуть в сторонке от группы магов, делая вид, что успокаивает нетерпеливо приплясывающего Филина, а сама прислушивалась к тому, о чем шушукаются у пруда.

– Что видишь, Дана?

Слепая (или не очень?!) растерла в тонких пальцах горсть снега.

– Прошло много времени, и след почти истаял. Телепортировался один человек… ментат… очень сильный… я, кажется, встречалась с ним… Больше ничего сказать не могу.

– Если ментат телепортировался в одиночку, значит, Винтерфелла забрал Цирюльник? – риторически спросил Шантэль.

– Это и без моего дара очевидно. – Магиня отгребла слой снега, напорошенного там, откуда стартовал левитатор. Кровь. Немного, но ведь ее потерял Вилль.

Взвыв, Симка выдрал клок шерсти с макушки и заорал еще горестней.

– Наверняка Арвиэля забрали, чтобы допросить.

Домовой картинно вывалился из седла.

– Вот, сличи ауру с аурой ментата. – Присев на корточки, шатен протянул спутнице перо. – Он уже вернулся на рабочее место, но мне удалось это раздобыть, хоть было непросто.

– Это она передала тебе, Руби? – насмешливо осадила «героя» Дана. – Хм… Шесть к четырем, что он – наш ментат.

– Кто?! – не выдержала знахарка обвала местоимений. В висках молоточками стучало зловещее «доп-ро-сить».

– Наш общий знакомец Гален Флокс, – ответил Инэй. – Час назад я заскакивал в Эс О Ка, но, по словам Миранды, Флокс ушел по неотложным делам.

– Уже вернулся! – радостно повторил Руби.

– Так арестуйте его!

Инэй развел руками:

– Увы, прорицание – очень туманный дар, и видения Даны нельзя использовать как доказательство. Мы-то давно подозреваем этого хорька в делишках на стороне, но для большинства членов Ковена магистр Флокс – маг с безупречной репутацией, чье слово на Совете имеет большой вес. Вот если бы его выдал кто-то из сообщников…

– Но он знает, где Вилль! – Алесса почувствовала себя маленькой девочкой, которую взрослые снисходительно слушают, а поступают все равно по-своему.

Отряхнув колени, Руби под локоть отвел ее в сторону. Маги обсуждали, как точнее поставить ловушку на Цирюльника, как подобраться к Флоксу, чтобы не спугнуть тех, кому он служит. О спасении Вилля речи не было. Шантэль, тщетно пытаясь отцепить от протеза хнычущего Симку, выговаривал Инэю, на что придворный маг скорбно разводил руками: «Невозможно определить направление… Свидетелей нет…»

Вилля там мучают, калечат, а эти…

– Белый Волк не может погибнуть сейчас и так глупо. – Руби сменил лучезарную мину на похоронную. – Но если и погибнет, то в этом заключен тайный замысел высших сил, который мы обязательно разгадаем. Смерть аватара не будет напрасной!

Алессе захотелось его придушить. Почувствовав для друга нешуточную угрозу, провидица подошла к ним с науми, в которой бешенство боролось с желанием действительно сменить ипостась и обежать эти шушелевы три версты радиуса, отчаянно зовя своего аватара.

– Руби, осмотрите дом. Заодно приберете за гвардейцами, только сами не наследите – в доме не должно пахнуть чужаками, иначе вампир не вернется. – Когда мужчина с тремя коллегами отошел на приличное расстояние, Дана с усмешкой вздохнула: – Как большинство магов огня, Руби жжет с плеча. Он хотел поддержать вас.

– С такой поддержкой впору прикупить гроб заранее.

– Глаза все больше подводят меня, но иное зрение крепнет с каждым годом. Видения туманны, но я чувствую, что Арвиэля ждет лучшая участь, нежели смерть от рук мучителей. Я верю в него, и господин Стайн верит, а он редко ошибается в людях… и в иноверцах тоже. Ошибается магистр Инэй: свидетель есть. Он у вас за спиной.

Алесса пораженно обернулась, но, кроме сердито храпящего Филина, за спиной никого не было. Минуточку…

– Филька, ты видел, куда утащили хозяина?!

Жеребец топнул, уверенно поворотив морду к югу.

– Шантэль, что у нас там?

– Две деревни, – л’лэрд проследил глазами по карте, – а за ними – загородные поместья.

– Магов?

– В том числе, но особняк Флокса находится в другом месте. – Инэй в изумлении вскинул брови. – Вы предлагаете взять в проводники… коня?!

– Коня аватара, – веско уточнила провидица.

Пришлось телепортироваться в дворцовую конюшню за лошадьми. С Алессой и Симкой на юг отправлялось звено гвардейцев во главе с капитаном, Инэй и еще двое магов, а остальные готовили западню для Цирюльника, рассуждая, как прищучить хорька Флокса. Если с Виллем случится непоправимое, этот маг вспомнит, что не только его тварь охотится ночью, но и кошки.

Время, как песок, уходило сквозь пальцы, и небо уже пылало в огне заката. Алесса усадила Симку на луку, обняв одной рукой для надежности и ободрения, и вдруг вспомнила Его Величество: мгновенно побелевшее лицо, нервно подрагивающее веко… угрозу найти и прикончить Цирюльника собственноручно, предварительно разгромив к такой-то матери ИСС и СОК, которые обошел двадцатилетний юноша, «если парнишка не вернется домой к ужину». Пожалуй, в тот момент науми была готова назвать императора отцом.

Зарычав, белокосый бросился, но на то и был расчет. Спиной вперед Вилль запрыгнул на стол, так что варвар с разгону врезался животом в металлический край, и огрел противника по макушке подхваченным молотком. Жаль, инструмент для дробления костей был деревянным – тренированная башка оказалась крепче. Видимо, не раз послужила тараном. Замечательно.

– В день, когда ты родился, твой папаша обрил косы, сломал о колено меч и ушел с драккара в горы пасти коз! Не знал об этом? – Соскочив на пол, Вилль отвесил варвару пинка под зад, с трудом избежав соблазна ткнуть туда шилом.

Меченый вторично клюнул стол. Зарычав, в развороте гребнул рукой, но поймал воздух – насмешник уже скалился от противоположной стены, где находилась дверь.

– Мамаша взяла тебя на руки, ахнула на рожу твою, да и выронила с перепугу!

В аватара по очереди полетели кованый сапог, усыпанный шипами обруч и штырь, вонзившийся аккурат по центру распахнутой двери. Стоявшие в коридоре берберианцы хватались за животы: они-то видели взмокшую спину Вилля, слышали хрип из отбитых легких и прекрасно понимали, что очень скоро эльф вымотается и будет валяться на полу. Допрашивать языкастого оптимиста все ж веселей, чем нытика, скулящего от одного вида жаровни, готового выдать все про всех сразу, после чего сдохнуть от страха.

– Шлепнулся ты, да неудачно – башкой дыру в днище проломил! Потонул драккар, а тебя за то прозвали Ушлепком! – Вилль шаг за шагом подбирался к двери.

– Гра-а-а!! – Светлые глаза кочевника налились кровью, как у бешеного быка.

Ага, попался! Слепая ярость – плохой советчик в поединке.

Мышцы напружинились перед прыжком.

Но ставший берсерком варвар не кинулся, а медленно пошел, раскручивая снятую со стены длинную цепь. Маги попрятались палачу за спину. Звяк-звяк! – цепь со свистом секла спертый воздух, царапая пол. Искры не сыпали, однако выглядело впечатляюще: здоровенный потный мужик с изуродованным лицом и красными глазами, прущий на тебя как не до конца проснувшийся шатун, чтобы выпотрошить и повесить в берлоге трофейный череп. Вилль мотнулся вправо-влево и, поймав цепь рукой, завертелся волчком, наматывая ее на корпус, пока не оказался нос к носу с противником. И врезал. Прямой в челюсть в свое время вышиб дух из скалозуба, а этот только головой мотнул. Правда, тогда аватар был собой.

О-ох… Вилль задохнулся: берсерк бил кулаком наугад, и угадал по солнечному сплетению. Цепь брякнула об пол. Аватара потащили прочь от двери и налево. Он помнил, что находится в углу, и в последний момент успел вывернуться, избежав ежовых объятий «железной девы». Меченый влетел в ложе грудью. Сейчас бы захлопнуть створки, чтобы шипы пробили тело насквозь… да пока рано. «Таран» еще пригодится.

Из-за треклятых браслетов дыхание не восстанавливалось, вдобавок сильная боль в грудине навевала грустные мысли если не о переломе ключицы, то о трещинах точно, да и сердце сбоило. Единственный шанс выбраться истаивал дымкой.

Очередную атаку аватар принял вяло, опрокинувшись спиной на стол, и с размаху залепил браслетом берсерку по лбу, почувствовав, как вибрация ударила в плечо. Меченый взвыл. Не дав ему времени очухаться, Вилль нашарил первый попавшийся предмет и ударил наотмашь. Клещи оказались неплохим мордобойным орудием. Впрочем, и по назначению удалось их использовать, цапнув варвара за ухо. Резко дернуть…

Клещи вместе с отхваченной мочкой полетели в сторону.

От удара пудовым кулачищем о столешницу подпрыгнуло все, включая Вилля. Вот теперь – пора.

Аватар стек на пол и, кое-как собрав конечности, рванул к двери навстречу широко распахнутым глазам тюремщиков. Зайдар зашевелил пальцами, но вместо заклинания испустил дикий вопль, вместе с остальными освобождая дорогу. За спиной Вилля рычало, мычало и вообще вело себя не по-людски. Гвардеец бросился на пол, группируясь камушком, о который берсерк и споткнулся, вылетев в коридор. Палача смело, как чурку на игре в городки, а белокосый даже не заметил помеху. Вилль поскорей выпрыгнул из пыточной, пока его не втолкнули обратно, и огляделся: тупик с двумя факелами налево, ступени и закрытая дверь направо. Направо.

Бой перешел в коридор.

– Да они разнесут мне дом! – Зайдар разве что волосы на себе не рвал от страха и досады: какого шушеля разрешил дурацкий поединок? В загородном особняке, служившем кабинетом дознания и тайником, зимой жило семеро посвященных: домоправитель, пара слуг, способных выполнить любую работу от кухаря до полотера в пытальне, да четверо охранников. Разве они остановят этих двоих, сцепившихся, точно звери?!

Противники стоили друг друга и по силе и по свирепости. Берберианец, которому разбили нос и бровь, окончательно потерял человеческий облик. К мальчишке, даже раненому, было страшно приблизиться – любого порвет, как Тузик грелку. Казалось, оба не чувствуют боли, хотя Зайдар мог поклясться, что любой из ударов уложил бы самого его на вечный покой. Пока бойцы двигались в противоположную от зрителей сторону, но могли вернуться, и тогда всем, кто жмется в тупичке, придется несладко.

Артефактор сложил пальцы щепотью, намереваясь послать к браслетам импульс парализующего заклинания.

– Не вмешивайся, колдун. – К горлу прижалось холодное лезвие кинжала. – Право кровной мести священно для каждого воина.

Со стороны поединок походил на грызню хищников, вдобавок берсерк начал недвусмысленно лязгать зубами – отец говорил, что они и кусаться горазды. Зато за всей этой шумихой терялось, как аватар медленно, но верно заманивает противника на лестницу.

У подножия Вилль на мгновение замялся, раззадоривая Меченого, а потом взлетел сразу на верхнюю ступеньку. Отведя руку назад, варвар ломанулся следом.

Деваться было некуда – только вниз, в ноги. Вилль так и сделал.

Катясь со ступеней (благо их было немного), он слышал, как с треском вылетает потайная дверь, приняв сокрушительный удар «тарана» на себя.

Зрители наконец опомнились. Над головой аватара пролетел пульсирующий голубой сгусток. Стрелял второй маг, незнакомый, а Зайдара держал за руки берберианец. Ну да, поединок считается законченным, только когда один из противников окажется на полу на обеих лопатках. Не дожидаясь, пока маги втолкуют варварам, что «честный бой» идет не по их правилам, и обездвижат его через браслеты, Вилль побежал наверх, припадая на обе ноги поочередно. Стенка не станет преградой для создателя заколдованных наручей, но артефактор побоится оставлять парализованного «языка» наедине с разъяренным берсерком. Значит, есть секунд пятнадцать до того, как тюремщики поднимутся и выведут из строя обоих поединщиков.

Комната оказалась кабинетом, а потайная дверь – книжным шкафом. Теперь его содержимое было разбросано по полу вперемежку с вылетевшими полками, несколько книг угодило в камин, растревожив огонь, и теперь он змейкой скользил по углям и щепкам, подбираясь к ковру. Больше Вилль ничего не успел заметить. В голове будто шутиха взорвалась, оглушив и ослепив. Аватар «поплыл». Его куда-то потащили, обо что-то ударили спиной, отбросили вскинутую для защиты руку. Перед лицом плавал красный в белых разводах блин с тремя блуждающими черными точками, а еще явственно пахло гарью. «Это его рожа, и мы оба здесь сгорим…»

– А-а!

Резкая боль в правой руке и прокушенной губе немного отрезвила. Как оказалось, Вилль полулежал на столе, а из ладони торчала тонкая костяная рукоять ножа для вскрытия писем.

Он оказался запертым в комнате, из которой нет выхода. Один против двух зверей, одинаково беспощадных и жестоких, против огня и стали. В какой-то момент аватар почувствовал себя тем загнанным в угол волчонком, слабым, маленьким, скулящим.

Только нет больше в живых того, кто некогда пришел на помощь.

Взгляд Меченого был спокойным, насмешливым. Что ж, неплохо справился с ролью, отыгрывая берсерка.

– Испугался, щенок? Я обещал колдуну не убивать тебя, но, когда с тобой закончат, вернешься ко мне. Вот тогда и пожалеешь, что я не нарушил обещание…

Это было за гранью возможного. Закусив губу, Вилль сжал кулак и оторвал от столешницы руку вместе с ножом. Он метил в ухо, но лишь по касательной оцарапал щеку. Тем не менее противник отшатнулся, схватившись за свежую рану поверх давно зажившей. Тогда Вилль из последних сил ударил обеими ногами в плечо и скулу, разворачивая корпус варвара в одну сторону, а голову – в другую. Хруст он скорее почувствовал, чем услышал.

Вот и все.

Собаке собачья смерть.

Нож нехотя вышел из плоти. Скатившись со стола, Вилль подобрал первое, что под руку подвернулось, – пресс для бумаг в виде свернувшейся клубком черной кошки. Такая символичность даже позабавила. Аватар тяжело поднялся на ноги, едва не раздавив опрокинутую масляную лампу, потушенную, иначе все здесь уже полыхало бы. Огонь деловито потрескивал, объедая бахрому ковра, но толком не разгорался.

Как Вилль и предполагал, артефактор нарисовался в проеме первым и тут же с воплем упал, в лоб сбитый «атакой» черной кошки. Второй маг отпрянул, проследив взглядом от трупа к разворошенному камину, но ничего не придумал лучше, кроме как замахать на огонь руками. Пламя сей жест не сочло колдовским и проигнорировало: видимо, с огненной стихией этот тип был не в ладах. Подоспевшие северяне недоверчиво созерцали труп сородича. Еще бы, никто не ожидал, что «чет» выпадет мальчишке, по сравнению с варваром казавшимся слабаком.

Вилль поднял масляную лампу, тяжелую, полную. На светлом ворсе ковра осталось жирное пятнышко.

– Не дури, парень, ты убьешь всех нас, – убедительно сказал старший берберианец.

Аватар улыбнулся углом рта. Ну что ж, как говорит Бешеный Лис, помирать – так с огоньком!

В огне это началось, огнем и закончится.