Глава 5
Вилль не мог расстаться с клинками полночи: устроив сабли на коленях, разговаривал с ними и тихо радовался, слушая лаконичные ответы Льда и ехидные замечания Пламени. Свои собственные, заслужил! Второй шаг к совершеннолетию сделан, осталось дождаться Тай-Линн, и тогда Арвиэль Винтерфелл может с гордостью назвать себя полноценным аватаром, мужчиной и защитником.
— Ты, хозяин, попробуй ими в печке пошурудить! — шутливо предложил Симка.
Добрый ласковый хозяин в ответ на это запустил в кота сапогом. Домовой опасался, что эльф возьмёт с собой клинки и в постель вместо него, верного Симеона, но, по счастью, напрасно. Чёрный кот занял своё законное место на груди хозяина, сабли устроились на ночлег под подушкой.
Утро выдалось смешанным — не пасмурно и не ясно. Солнце то показывалось, то пряталось за набегающие тучки, и словно лукаво подмигивало — сам решай! И Вилль решил. Он стряхнул пирующую моль с воротника старой куртки, сунул сабли в ножны и пошёл к стене.
Северингский лес — родина дубов в три обхвата и высоченных корабельных сосен, деликатно уступающих редкие прогалины кустарнику да худеньким северным берёзкам. Мир за стеной — вотчина Тиэлле. Вилль знавал её голопузым звонким щенком с тонким, вечно дрожащим хвостиком и клыкастой улыбкой до ушей. Четыре года спустя Белый Волк дал заматеревшей волчице заслуженное имя, и она стала Матерью Стаи. Быстрая… Неподкупная преданность, помноженная на звериную силу и ярость.
Вилль надеялся отыскать в лесу подтверждение догадки, и сейчас он с удвоенным энтузиазмом размышлял о беспричинно исчезнувших псах. С удвоенным, потому что это было проблемой первой важности, и, к тому же, едва в память вторгались голубые глаза и насмешливая полуулыбка, как начинала ныть рана. Швы цеплялись за разболтавшийся ночью бинт, и причитания искалеченного плеча отдавались в висках нудным звоном.
Солнце в очередной раз выбралось из укрытия и осветило идущую навстречу пару. Маленькая Радда едва доставала Зосию до пояса, и мужчина двигался медленным, несколько судорожным шагом, словно внезапно охромел на обе ноги. Почуяв охотника, плечо эльфа-оборотня отчаянно завыло, а Вилль разозлился.
Девочка, выпустив руку Зосия, подобрала юбку до колен и вприпрыжку поскакала к эльфу, весело горланя на ходу:
— Дядя Ви-и-илль, я лошадью править научила-а-ась! — подбежав вплотную, красуясь, притопнула новенькими мягкими сапогами. — А мы в подлеске волка нашли дохлого. Здоро-овый аки медведь! Шубка мне будет, как у мамы!
Вилль молча улыбнулся девочке и перевёл мигом потемневшие глаза на охотника.
— Да не в капкане нашли! Глотку ему подрал кто-то и совсем недавно. Ещё вороньё поклевать не успело. А вас с почином, господин капитан! — Зосий метнул на его плечо красноречивый взгляд, в котором читалось: «Чего ж, не сдох, щенок? Ай, не уважил…»
Эльф вернул ему улыбку, сочащуюся изысканным ядом тропической гидры.
— Благодарю, господин охотник! Вы бы капканы-то свои прибрали, а то, не ровен час, столичники приедут да птичек лесных послушать захотят. Они ж, маги, во гневе огнешарами стрелять шибко любят!
И мужчины, сохраняя лучезарные мины при хмурой погоде, засим распрощались.
Вилль собирался выйти через ворота, как всякий уважающий себя культурный горожанин, но одно только действие Риерта больно ужалило негодованием и беспомощной обидой. Квартерон, расслабленно сидевший на чурбаке нога на ногу, выудил из кармана флягу и с удовольствием отхлебнул, а затем перебросил «сугревающее зелье» напарнику Климу. Капитана, стоявшего в пятидесяти шагах под прикрытием пушисто-белой вишни они не заметили. Эльф развернулся и пошёл восвояси. Жизнь городка воистину вернулась на круги своя. Словно не появились среди сосен три новых холмика, будто не скулил от страха запертый в собственной комнате маленький оборотень. Бриенна не сошла с ума, всё в порядке.
Аватар шикнул на полусонных ворон, дремавших за эртановой пивоварней, и достал с поленницы брёвнышко поувесистей. Прислонил к стене и — оп! с разбегу взял неприступную для остальных горожан оскаленную вертикаль. Подтянувшись на руках, легко перекинул через колья гибкое тело. Даже Алесса не додумалась до такого простого способа, а ведь смогла бы… Попытки с …цатой.
В лесу юноша понял, что ему стало легче. Не дымный угар и запахи домашней скотины заполнили лёгкие, но ароматы хвои и свежего снега. Да и боль поутихла, лишь изредка лениво тыкала затупленной спицей в лопатку — просто, чтобы не забывал. Он оглянулся: зашёл ещё совсем недалеко, за чёрной паутиной обнажённого кустарника виднеются стена и дорога. Вилль перешёл на лёгкий бег, на ходу уклоняясь от летевших в лицо веток, и снег под ногами почти не приминался.
— Кра!!! — потревоженная ворона тяжело снялась с еловой ветки.
«Здесь», — решил аватар. Он сделал ещё несколько шагов вперёд, а потом прижал к губам ладони и завыл. Прислушался и завыл снова.
— А-ооуу! — донёсся отзыв.
«Идёт», — понял Вилль. Меж деревьев мелькнула жемчужно-серая тень, и перед аватаром предстала Мать Стаи. Она остановилась в нескольких шагах от Владыки и преданно склонила голову.
— Ты звал, Владыка. Я пришла.
— Ты — хозяйка Стаи, Тиэлле! — традиционно начал приветствие Вилль.
— Нет, ты — хозяин Стаи, Владыка, — не поднимая головы, отвечала умница волчица.
— Ты быстра, словно ветер, Тиэлле!
— Но мне не обогнать Ветер Севера.
Теперь, когда формальности соблюдены, можно разговаривать более привычно. Если бы кто-то увидел их со стороны, то немало изумился, наблюдая, как эльф с капитанским значком на груди рычит, поскуливает и стрижёт ушами не хуже заправского скакуна.
— Скажи, Тиэлле, ты голодна? — участливо спросил аватар. Они, не спеша, шли по ельнику — эльф-оборотень знал, что Быстрая не любит стоять на месте.
— Злая зима, жадная, — вздохнула волчица, — Лес не посылал нам пищи с последней Ночи Зова.
— Это были Человечьи Хвосты, Тиэлле?
— Владыка знает всё о своей Стае! — благоговейно поклонилась волчица. — Да, Владыка, Хвосты. Хвост для Тиэлле, Хвост для Отца Стаи и Хвост для Сына Стаи. Много, но невкусно — жёстко. Мало крови, очень мало! Мы поделились со Стаей. Те, кто предан Владыке, не должны голодать.
Умница Тиэлле поступила согласно законам Леса и сумела обойти запрет Владыки есть то, что пахнет Двуногими. Белый Волк не разрешал убивать живое мясо, но о падали не было и слова. Даже если брюхо волчицы прилипло бы к хребту и рёбра начали выпирать сквозь редеющую шубу, она не стала бы пожирать тухлую мертвечину и не позволила делать это другим членам Стаи. Значит, трупы притащили в лес не позже, чем на следующий день после ритуала, а снег и мороз послужили наподобие природного ледника. Вот и всё, что смог выяснить аватар, но и этих знаний хватило, чтобы он горько усмехнулся и в очередной раз помянул мать шушеля.
Значило это, что в городе завёлся маг, не брезгующий некромантией. Тот, кто выжидал несколько лет, копя силу либра для проведения одного из сложнейших и магически ёмких ритуалов. Кто ежедневно раскланивался с будущими жертвами своей твари и сидел с Виллем за одним праздничным столом.
Что это, очередной эксперимент или расчёт породить вторую Алую Волну здесь, в Северинге? Убивая исключительно людей, вызвать человеческую ненависть к иноверцам? Возмездие или безумие?
Довериться можно только Акиму, люто ненавидящему колдунов, гному Сидору, в срок справившему оружие для ночной охоты, и той, что носит на безымянном пальце фамильное кольцо аватар.
— Владыка? — Тиэлле осторожно потеребила эльфа за рукав.
— Ммм?
— Ты стал другим, Владыка, — вильнув хвостом, довольно рыкнула волчица. — Ты стал ближе к нам. Ближе к своей Стае.
Аватар и Тиэлле и думать не могли, что за ними наблюдают. В ту минуту, когда Вилль зашёл в лес, маленькое пухлое облачко снизилось и поплыло следом за ним. Ему велели приглядывать за пищей, но убить за пределами города, где не действует Индикатор Преступлений, и когда эльф будет один. Облако плотоядно перекатывало белёсо-серые завитки, готовое в любой момент разразиться снегопадом.
Много чувств, спрятанных глубоко в сердце, и надёжно защищённых ледяной коркой. Лакомый кусочек, не то, что глупый волк или безмозглые пташки. Опасно, но так притягательно выслеживать, вновь слушать его мягкий голос. Ещё вкуснее, чем убивать.
Нарушение условий Договора грозит гибелью, но ведь его можно обойти, верно? Тот-кто-назвал-себя-Хозяином приказал убить эльфа Арвиэля в лесу, но на сей раз он был не один. Демоны — твари хитрые и изворотливые, они гораздо старше и мудрее тех, кто составляет жалкие Договоры и подписывает собственной кровью. Глупышки…
Облако долго размышляло, как себя именовать. Из всех троих оно вышло наиболее слабым и уязвимым, но таков был выбор самой Сущности. Получив жертву, бесполое существо внезапно задалось вопросом, отчего у него нет имени? Увы, ему не понравилось ни одно из смертных имён, зато на задумчиво плавающее туда-сюда облачко снизошло озарение, что «оно» на самом деле «она».
* * *
Тиэлле проводила Владыку до самого подлеска. Мир, окружённый деревянным кольцом, принадлежал двуногим хищникам, и звери не ходили за тракт, ведущий к городским воротам. Волки ещё не знали о гибели одного из собратьев, чему Вилль, признаться, был рад. Не хотелось объяснять доверчивой Тиэлле, что зимой маленькой девочке тёплая шуба понадобится гораздо больше, нежели мёртвому хозяину.
У ворот эльф прочистил горло и, набрав полные лёгкие воздуха, рявкнул:
— А-аткррыть начальству! — серьёзные намерения он подкрепил ударом по створке.
— К-капитан?
— Что, Клим, давно не виделись? Начальство не признаешь? — едко поинтересовался эльф.
Лязгнул вынимаемый из петли засов, и в щель между приоткрытыми створками робко протиснулся арбалетный болт. Арвиэль расхохотался в голос.
— Точно капитан! — громогласно «шепнул» напарнику Риерт. — Это я его рржать выучил! Откррываем!
— Капитан, а ты как за стену-то перебрался? — поинтересовался Клим, когда Вилль был дружно ощупан на предмет наличия телесности. — Мы ж никуда не отлучались?
— Таки и никуда?!
— Ну, Риерт по делу отбегал… Я вот за угол пару раз думать ходил, — покаялся стражник.
Вилль смерил его скептическим взглядом с головы до ног. Клим — рослый, широкоплечий, с волосами цвета белого песка — был чем-то похож на Акима, и недаром. Оба родились на северо-западном побережье Неверры, где кровь поселенцев была несколько разбавлена берберианской.
— Пока ты, Клим, за уголком думу думаешь, в ворота не то, что я или медведь, табун датхарских носорогов с погонщиками пройдёт. А теперь к делу. Клим, найди Акима. Пускай идёт к господину Берену, да поживей. Это приказ! Затем пойдёшь к Мирону. Скажи, чтобы к трём часам пополудни был в… — Вилль говорил ровно и доходчиво, особо напирая на то, что мельник ему нужен позарез, как уважаемый человек, ценнейший свидетель, да и просто разносторонняя личность.
Убедившись, что исполнитель приказа движется в нужном направлении, а, главное, расторопно, капитан Винтерфелл изъял у Риерта ключ от городских ворот и почти опустошённую бутылку. Откупорив, нюхнул содержимое, скривился, и тара со свистом улетела за ворота. Впрочем, квартерон, с улыбкой провожая спину начальника, уже доставал из-за пазухи полнёхонький, приятно булькающий бурдюк.
Вилль шёл по направлению к аптеке решительно и целеустремлённо, но вовсе не к знахарке на пироги собрался юный капитан. Гораздо больше его интересовал пустующий дом напротив. Эльф усмехнулся, обнаружив, что плотно прикрытая дверь только кажется надёжно запертой, а дужка замка вогнана в отверстие не до упора.
Запах одиночества поселился в доме покойника с тех пор, как вдовая капитанша уехала в Равенну. За одно лето окна заросли слоем поднятой с дороги пыли, и зеркало, не желая отражать увядание некогда чистого зала, спряталось за паучьими кружевами. Госпожа Вёдро захватила с собой только самое необходимое и драгоценности, а мебель бросила, и никто из горожан не польстился ни на дармовые половички, ни на шкаф с комодом из редкой чёрной орцойи.
Эльф методично обшарил подпол и первый этаж, но ничего, достойного внимания, не обнаружил. Крепкая лестница с лакированными перилами привела его в мансарду, и там, под тяжёлой кроватью супругов Вёдро, нашлось-таки искомое.
— Вот ты где, — усмехнулся эльф, растирая пальцами меловую пудру. — Ну, щучий сын!
Вот и собралась мозаика, да какая ладная! Нашлось вражье логово, теперь дело за малым — выманить зверя, но для умелого охотника это не вопрос. Вот только где такого охотника сыскать, чтобы ещё и Вилля премудростям обучил!
На пороге он немного замялся, высматривая в окошке на чердаке знакомый силуэт. Но, увы, день в разгаре, и госпожа ведунья прячется за толстыми стенами аптеки да перегородкой чулана, увешанной вязанками сушёных трав, и сейчас начитывает рецепты очередному твердолобому покупателю. Леська из леса, которая едва не убила его по незнанию, а потом три дня просидела у постели. Любительница словесных изысков, способная за пару мгновений сложить стих или обозвать чабрец «ползучим Демьяном». «Зайти к ней, что ли? — с сомнением раздумывал Вилль. — Зайду и поздороваюсь стихами, тогда уж точно кричать не будет!» Эльф уставился в небеса и одухотворённо забубнил:
— Я — аватар… из носа пар? Нет, не то. Стар, бар, жар… самовар? Тьфу! Я — Арвиэль… эээ… трель, свирель, метель… в носу капель? — спросил он пробегавшую мимо рыжую дворнягу с рваным левым ухом.
— Тьфу!!! — чихнула псина и потрусила прочь. Юноша развёл руками — не судьба! и отправился к Берену Грайту.
Вилль долго и тщательно оббивал снег о ступеньки крыльца градоправителя, одновременно собираясь с мыслями и пытаясь привести себя в более-менее благонадёжный вид. В итоге короткие волосы, перевязанные найденным в кармане обрывком шнурка, приобрели вид крысиного хвостика, на котором в своё время настаивала знахарка. Куртку он застегнул под горло, а ремень затянул так, что дышал едва ли через раз аки придворная барышня, томящаяся в корсете. Оставалось последнее приготовление, и эльф сунул руку за пазуху.
Постепенно чернеющий кот отчаянно зевал и натирал лапкой правый глаз.
— Хозяин, ты опять издеваешшься?
— Нет, Симеон. Найди Сидора и Эртана и передай им следующее…
Из хозяйских речей дух уяснил только то, что орк и гном должны быть в назначенном месте без четверти три пополудни.
Вилль с силой выдохнул и решительно толкнул дубовую дверь с медным кольцом посередине. Год назад он переступал этот порог, чтобы получить значок капитана стражи, неверный шаг сегодня означал потерю должности и несмываемое пятно на репутации.
Клим оказался понятливым и расторопным на деле, а не на показ для капитанских глаз. Аким уже сидел за одним из столов и, тихо насвистывая, деловито точил шлифовальным камушком и без того острый, как бритва кинжал. Завидев начальство, поднялся без спешки и, коротко кивнув, замер. Берену же было достаточно одного взгляда на воспитанника, чтобы смекнуть — дело нечисто.
— Что задумал?
И Вилль объяснил. Чётко, коротко и по-простому. Господин Грайт дослушал отчёт капитана до конца, поцокал языком… и начал ругаться!
— Винтерфелл, ты рехнулся?! — выговаривал мужчина, стуча себя по лбу твёрдым, как кость, указательным пальцем. — Понимаешь, что если облажаешься, я тебе не помощник?!
— Понимаю. Вы должны будете меня уволить, чтобы сохранить должность. Все, конечно, на меня ополчаться, а его престиж подскочит до небес, — эльф усмехнулся. — Вы сами назначили капитаном нелюдя, господин Грайт.
— А если это он, держите меня семеро, иначе я его порву! — свирепо рявкнул Аким.
Берен окинул обоих тяжёлым взглядом из-под кустистых бровей. Стоят прямо, как к кольям привязанные, и обмениваются недобрыми ухмылками. Орлы!
При набожном Императоре Аристархе, не особом любителе нелюдей, за подобное самоуправство могли выжечь клеймо на предплечье или прилюдно отвесить плетей, а неверрийца при должности и титуле приговорить к ссылке на север, в Сумеречное Предлесье. Сейчас законы смягчились, но память о межрасовой войне ещё не изгладилась до конца, и Вилль здорово рисковал навлечь на себя гнев человеческой половины Северинга. Как так, растудыть! Нелюдь на уважаемого горожанина клевещет! Богохульник!
С одной стороны, как ни крути, доводы капитана стражи были довольно вескими. Опять же, найденная на втором этаже прокопьевского дома пентаграмма не могла нарисоваться сама по себе. С другой — риск, и риск серьёзный. Арвиэль, умница, всё понимает и не хочет ставить под удар Берена.
Грайт с сомнением побарабанил твёрдыми пальцами по лакированной столешнице.
— Хорошо, мы с Мартой будем к четверти четвёртого. Куда сейчас пойдёшь?
— К Алессе. Она — представитель пятой расы.