Глава 16
Путешествие от Молвара до Шуара заняло четыре дня, всё время по холмистой, продуваемой ветрами местности, поросшей короткой, но уже пожелтевшей травой, проглядывающей из-под первого снега, между округлыми чёрными камнями.
К концу третьего дня таург, на котором ехал Тави, попытался его убить всего лишь дважды — после обеда. По меркам канимской кавалерии, зверь вёл себя превосходно.
Таург в общих чертах походил на буйвола, решил Тави. Он был немного крупнее, и со значительно более массивным горбом над плечами.
Его задние конечности были гораздо более мускулистыми, как, впрочем, и его ноги были длиннее, пружинистее, по строению более подходящими для зайца, чем для столь большого животного.
Зверь был покрыт густым, курчавым мехом, цвет которого варьировался от тёмно-серого на тупой морде до иссиня-чёрного на плечах и бёдрах.
Его шея была толстая, а голова довольно маленькая, и лоб был наполовину опоясан массивным костистым гребнем, который был способен, как утверждали канимы, пробивать насквозь каменные стены.
Его глаза были маленькими, красноватыми и враждебными, широкие ноздри постоянно сочились струйками жидкой слизи, а раздвоенные копыта наносили удары с такой скоростью, что он мог соперничать с любым боевым конём в Алере — и ударяли в несколько раз сильнее.
Анаг поднял руку и подал знак, чтобы отряд остановился возле круга камней у дороги — места разбивки лагеря на ночь.
Сорок таургов отступили с дороги, раскачиваясь на своих длинных ногах, в манёвре, привычном им так же, как устройство лагеря любому легионеру, и стали собираться внутри круга стоячих камней, по три зверя у каждого.
Три кольца из воронёной стали были вделаны в каждый камень, каждое, чтобы привязать одного таурга.
Тави соскользнул с седла, держась за него рукой, чтобы контролировать спуск на землю. Он вздрогнул от удара, болезненно отозвавшегося в мышцах, когда приземлился.
Первые два-три дня в странном седле, созданном для огромных канимских всадников, были кошмарными, но его тело, наконец, начало приспосабливаться.
Таург тут же замотал головой перед Тави, норовя раздавить его трахею тяжёлым костным гребнем на черепе.
Тави уклонился от этой попытки, даже не задумываясь об этом, и хлестнул по уязвимому носу таурга концами узды, зажатой в руке.
Таург отдёрнул голову и попытался лягнуть его задней ногой, ударив раздвоенным копытом в попытке выпотрошить его, но Тави уже скользнул вперед, вровень с головой таурга, натянул поводья, продетые через кольцо в его скользком чувствительном носу, и крепко привязал их к кольцу на стоячем камне.
Привязанный таким образом, таург безмятежно опустился на брюхо, как и большинство остальных верховых зверей.
— Вороны тебя побери, Стейки, — зарычал Максимус на таурга рядом с Тави. Зверь пританцовывал на месте, перенося вес то влево, то вправо, очевидно, пытаясь достать Макса задней ногой. — Ещё раз лягнёшь, и я остаток пути пойду пешком, зато с полным желудком.
Тави шагнул вперёд, ударил таурга по уху, чтобы напугать его, а затем схватил его за кольцо в носу и как следует дёрнул.
Таург от причинённого дискомфорта испустил поразительно короткий басистый рёв, и Максимус появился из-за бока зверя, продел поводья через кольцо и завязал их, так же как Тави, бормоча сквозь зубы длинные и мрачные проклятия.
— Зажарю. Насажу на хорошее длинное копье и поджарю над пылающим огнем. Затем сварю. Буду варить в котле, достаточно большом, чтобы в него уместилась вся твоя ленивая, упрямая, вонючая задница.
— Ты принимаешь это как слишком личное, — негромко произнёс Тави. — Я думаю, Стейки и Новые Ботинки, вероятно, относится к тебе так же, как и к прочим.
— Дело не в том, что он обращается со мной скверно, — проворчал Макс. — А в том, что он слишком глуп, чтобы понять то, что должен знать любой, имеющий достаточно мозгов, чтобы смотреть на небо.
Тави обнаружил, что усмехается.
— И что именно?
— Легионеры не боятся ужина, — проворчал Макс, бросая на таурга свирепые взгляды. — Ужин боится легионеров.
Стейки и Новые Ботинки ответил Максу безмятежным взглядом, улёгся и начал жевать жвачку.
— Ублюдок, — пробормотал Макс и начал расстегивать ремни на седле с высокой задней лукой. — Проводит весь день, пытаясь меня убить, и всё же получает отдых и еду раньше, чем я.
Темп и громкость его жалоб начали неуклонно расти.
— Если бы я не нуждался в его ногах, я бы нарезал их на стейки и подал к столу с отличным красным вином. Хотя я готов поспорить, что он не очень хорош на вкус, если ты разбираешься в еде. Поэтому, я готов поспорить, что ты мог…
В то время, как жалобы Макса на таурга становились всё более громкими и возмутительными, Тави расседлал своего зверя, также зверей Макса и Дуриаса, который был рядом с Максом, и принялся чистить их скребницей после трудового дня.
— Ну? — спросил он Дуриаса тихо, под прикрытием производимого Максом шума.
Центурион Свободного Алеранского был довольно невысоким, но с такими широкими плечами, что выглядел почти уродливым.
Его шея была толще, чем многие женские талии, угловатое лицо было покрыто рубцами и шрамами с тонкими неправильной формы отметинами человека, проведшего жизнь в рабстве, и не понаслышке знакомого с плетью.
У него были темные проницательные глаза, выдающие очень умного человека и большие узловатые руки, немедленно начавшие чистить и свертывать седельные ремни.
— Я насчитал четыре обоза сегодня, — произнес Дуриас, — все военные, все с сопровождением и все двигались в том же направлении, что и мы. Ни одного из них мы не проезжали ранее.
— То есть всего получается восемнадцать, — произнес Тави, — Насколько вы уверены в своей оценке того, для какого количества канимских солдат нужно столько довольствия?
— Насколько вы уверены в своей оценке того, для какого количества легионеров необходимо столько довольствия? — ответил вопросом на вопрос Дуриас, улыбаясь.
— Принято, — сказал Тави, — мы прошли мимо двух поселений сегодня достаточно близко, чтобы внимательно рассмотреть и я не увидел ни одной мужской особи среди них.
— Я тоже, — согласился Дуриас, — я думаю ваша теория верна, Капитан. По всем признакам Шуаранские канимы находятся в состоянии войны.
Тави нравился Дуриас. Молодой свободный алеранец настойчиво называл Тави Капитаном Первого Алеранского Легиона.
Публичное раскрытие его происхождения, произошедшее после этого, было чем-то, чему Дуриас посчитал слишком неловким противостоять напрямую, и, в результате, молодой человек был одним из немногих людей, которые всё ещё относились к Тави точно так же, как раньше, когда Тави ещё не объявил себя наследником Дома Гаев.
— Мы ожидали чего-то подобного, — спокойно сказал Тави, оглядываясь вокруг, когда он закончил с последним седлом.
Китаи и Крассус появились через пару минут. Крассус занялся беседой с Максом, чьи жалобы только набирали громкость и красочность — и искренность.
Макс действительно терпеть не мог таурга.
— Анаг был вежлив, но рассказал очень мало, — тихо сообщила Китаи. — Но некоторые из других воинов поблизости оказались менее дисциплинированными. Они рады, что мы приближаемся к передовой. Они рады, что они смогут увидеть битву и показать себя в бою.
— Напомни-ка мне, Дуриас, — сказал Тави. — Разве канимы не имеют обыкновения отправлять импульсивных молодых идиотов в тыловые районы именно для того, чтобы не подпускать имеющих такой характер близко к настоящим боевым действиям?
— Так точно, это достаточно распространено, — ответил Дуриас. — Идея заключается в том, что они перебесятся. Когда-нибудь.
— Тогда как ты объяснишь поведение Анага? — спросила Китаи. — Он кажется вполне разумным.
Дуриас пожал плечами.
— Может быть, он взятый.
Тави покачал головой.
— Скорее всего, кто-то назначил молодого, но компетентного подчиненного, чтобы прикрыть грехи некомпетентного старшего офицера.
Он прищурился, глядя в хмурое зимнее небо, с которого уже начали падать редкие снежинки.
— У меня есть предположение получше. Тарш каким-то образом получил слишком высокое звание для своих знаний и умений. Во время настоящей войны это приведет к большим потерям среди солдат, поэтому Мастер Войны Ларарл засунул его на позицию, где его некомпетентность не помешает военным действиям, будучи ответственным за банду горячих голов, которых нужно сдерживать. Возможно, он выразил сожаление, что вынужден лишиться талантливого молодого офицера ради обуздания большинства из них, но не может их оставить совсем без присмотра.
— Это было бы возможно, если бы пост находился посреди какой-нибудь дыры, — парировал Дуриас, — но это их единственный стратегически важный порт, Капитан.
— Верно, — согласился Тави, — до того момента… до того момента пока Молвар не превратился в середину какой-нибудь дыры.
Дуриас нахмурился.
— Что ты имеешь в виду?
Тави поднял руку в знак молчания, как он делал, когда его рассуждения приводили к каким-либо пугающим выводам.
Голова Китаи резко повернулась к нему, глаза сузились, взгляд сфокусировался.
— Чала?
Тави покачал головой.
Дуриас нахмурился и обвел взглядом их обоих.
— Что-то не так?
— Я надеюсь, что ошибаюсь, — произнес Тави, — но если я… у нас неприятности.
Он посмотрел на Китаи.
— Мне нужно поговорить с Варгом.
Она встала и без единого слова выбежала.
— … и даже она не должна делать этого с тобой, независимо от того сколько денег или мешков в этом участвуют.
Макс орал на спокойно лежащего Стейки и Новые Ботинки и пинал таурга. Судя по реакции животного, с этим же успехом он мог бы пинать камень.
Крассус положил руку на плечо кипятившемуся брату и произнес:
— Честно говоря, Максимус, ты действительно это принимаешь слишком близко к сердцу. Тебе нужно взглянуть на это с другой стороны.
— У меня волдыри и зажатые мышцы в местах предназначенных только для прикосновения красивой женщины, — угрюмо сплюнул Макс, — в последние три дня я прикусывал язык так часто, что теперь при выдохе сам собой получается музыкальный свист. И я точно знаю, что запах никогда не выветрится из моей брони.
Он сузил глаза и посмотрел на Стейки и Новые Ботинки.
— Так с какой, скажи точно, другой стороны на это можно посмотреть?
Крассус воспринял это серьезно и предложил.
— Если это все, то этот рожденный воронами зверь дает полное право жаловаться.
Макс удивлённо поднял брови, и выражение его лица стало как у человека, который размышляет над новой мыслью.
Китаи вернулась с Варгом спустя минуту.
— Алеранец, — рыкнул Варг. — Как тебе Шуар?
— Холодный и ровный. И мои люди не питают любви к таургам, — ответил Тави.
— Как и все здравомыслящие существа, — согласился Варг, и сел на корточки, в неофициальной позе среди канимов.
Он бросил флягу с водой Дуриасу, который небрежно её поймал, открыл и стал пить в канимской манере, плеская воду в рот, не прикасаясь к ней губами. Потом Дуриас бросил её обратно каниму с кивком благодарности.
— Варг, — сказал Тави, — судя по тому, что я видел на карте Шуара, это место представляет собой одно огромное плато. Естественную крепость.
Варг хлебнул из фляжки и кивнул.
— Да. Ты верно подметил. Есть три прохода в плато, и все они в достаточной степени укрепленные. Шуар всегда был почти неприступен. — Он зевнул и тряхнул ушами.
— Не все хотят этого.
— Это — то, что сделало их сильными, — сказал Тави.
— Это и шахты в этих горах, — сказал Варг. — Они делают оружие, броню и товары вполне приемлемого качества для этих мест. Их воины часто вступают в союзы с другими племенами, предоставляют помощь и поддержку в сражении.
— Я заметил, что Молвар был построен с внушительной обороноспособностью.
Варг показал зубы.
— Шуарцы — хозяева гор. Нараш управляет морями. Шуарцы знают, что не могут бросить вызов нам там. Но есть одна вещь, которую их воины знают лучше, чем кто-либо другой, это — укрепления.
Их разговор был прерван шумом с другой стороны кольца камней, где четыре молодых воина, очевидно, решили выяснить отношения.
Оружие было выхвачено, и кровь полилась мгновение спустя.
Это, возможно, переросло бы в более серьезное столкновение, если бы Анаг не вмешался с палкой для понукания таургов в руках — по существу это была утяжеленная булава на длинной рукоятке с острой шпорой, прикрепленной с одной стороны.
Анаг лишил сознания половину из четверых ссорящихся канимов двумя эффективными взмахами, притянул к земле другого, схватив его за ухо, и стал избивать последнего в назидание остальным.
Как только порядок был восстановлен, Тави в течение долгой минуты пристально смотрел на Варга. Потом он сказал:
— Тарш. Защитник Молвара. С этой группой первоклассных войск.
Варг выдержал паузу и пристально взглянул в ответ. Когда он заговорил, его голос был едва слышен.
— У тебя хорошее зрение, Алеранец.
Каним поднялся и молча удалился. Дуриас смотрел ему вслед, и на лице у него было выражение шока.
Макс и Крассус наблюдали, как Варг уходит. Затем Макс повернулся к Тави и спросил:
— И что все это было?
— Он не знает, — сказал Дуриас. Он поглядел на Тави. — Варг не уверен, что происходит, не так ли?
Тави покачал головой и сказал:
— Я не думаю, что он уверен.
— Но ты уверен, — сказала Китай спокойно.
Тави погримасничал.
— Я уверен, что мы все увидим завтра.
Они спали на холодной земле, положив скатки близко друг к другу для сохранения тепла.
Несмотря на то, что канимы не использовали костров, как это было принято в легионе, они складывали в ямы прессованные кирпичи из мха, которые медленно тлели, давая тепло.
Ямы с огнем давали возможность пережить ночь, но и только.
Макс и Крассус оба были знакомы с техниками магии огня, используемыми вдоль Защитной стены, для того, чтобы не мерзнуть в сильный мороз, но они не могли это делать во сне, поэтому их ночи были так же мучительны, как и для всех остальных.
Следующий день начался с крика голодного таурга, пробудившего всех ото сна.
Макс, пробормотав проклятие, швырнул свою скатку усиленным фуриями земли броском в первого попавшегося таурга, ревевшего к нему ближе всех, и день пошел своим чередом.
Распорядок лагеря канимов утром был очень прост: накормить таургов, сгрести их навоз из кольца камней в насыпь, где он мог бы высохнуть и использоваться как топливо для ям с огнем.
Затем животные седлались и выстраивались. Воины съедали высушенное вяленое мясо из своего пайка на ходу, пока работали или уже в пути.
Как и во все предыдущие дни, что они были в пути, они поехали быстрым шагом, трясясь в седле, следуя по дороге на юго-запад вглубь страны, что они делали в течение предыдущих трех дней, и останавливаясь только однажды в полдень, чтобы накормить и напоить животных.
С наступлением вечера подул сильный холодный ветер и с неба начали падать острые шарики льда вперемешку с холодными каплями дождя.
Китаи направила свое животное к Тави.
Таурги тут же взревели и шумно стукнулись лбами, выясняя свое право быть вожаками стада, хотя Тави понятия не имел, кто из них вышел победителем из этой короткой схватки. Они вели себя точно так же, как и до выяснения отношений.
— Алеранец, — спросила Китаи тихо, — ты чувствуешь запах?
Тави быстро взглянул на нее и покачал головой.
— Пока нет.
Девушка-марат поморщилась и резко потянула за ремни, возвращая своего таурга в строй.
— Держи нос по ветру.
Потребовалось около получаса, чтобы не такое острое обоняние Тави почувствовало наконец запах. Но как только он дошел до Тави, волосы на шее поднялись дыбом, и вспышки отвратительных воспоминаний пронеслись перед его сознанием.
Внезапно в голове колонны раздался рев, и одно из впереди стоящих животных нарушило линию.
Тави поднял глаза, и увидел, что Варг, используя стимул, понукает своего таурга, лишая его привычного комфорта в обществе его сверстников, и заставляя его двигаться таким аллюром, что это был даже не бег, а скорее непрерывная череда коротких прыжков, которые покрывали расстояние с поразительной скоростью.
Один из молодых воинов в колонне достал балесту из кобуры на седле его таурга, наложил болт и вскинул оружие на плечо, но Анаг бросил в него стимул, и булава, описав дугу, врезалась в воина и выбила его из седла прежде, чем он смог послать смертельный снаряд в спину Варга.
— Спешивайтесь! — взревел Анаг, его голос разнесся вдоль всей колонны. — Спешивайтесь, придурки, или я вырву ваше горло!
Молодой каним посмотрел на Варга с негодованием, затем кинул взгляд вдоль колонны.
— Остановка колонны! Спешиться! Подготовьтесь к осмотру прежде, чем мы достигнем укреплений!
Команда прошла по цепочке по всей колонне, но Анаг не стал спешиваться. Вместо этого он вытащил своего таурга из линии и поехал назад вдоль колонны, пока очередь не дошла до Тави.
— Алеранец, — прорычал он. — Я думаю, вы должны собрать своих людей.
Тави, нахмурившись, поглядел на Анага, но кивнул ему. Он подал знак рукой Китаи и остальным, и они повернули своих животных, чтобы следовать за Анагом.
Они двинулись вслед за Варгом, хотя и не в таком бешеном темпе.
Покрытый темным мехом Мастер Войны остановился на вершине небольшого возвышения в полумиле от них.
Когда они приблизились, фигура Варга верхом на массивном таурге угрожающе возвышалась темной тенью на фоне серого неба.
Ветер стал более сильным, и менее холодным, когда они приблизились к гребню. Дождь, хотя и без снега, превратился в устойчивый, ледяной душ, который делал любое путешествие почти невыносимым.
И запах стал более сильным.
Они достигли вершины холма и посмотрели вниз, на плато Шуар, что простиралось под ними.
Тави попытался подготовиться к тому, что он знал, надвигалось.
Но не смотря на это, его сердце защемило от первобытного страха.
Возвышение, на котором они стояли, поднималось над плато как нос некоего гигантского корабля, открывая захватывающий вид внизу, который портила только тусклая завеса дождя.
Варг не преувеличил, когда сказал, что их земля была крепостью, и что шуарцы знали, как защитить ее.
Ниже их землю прорезали сотни, если не тысячи острых утесов и скал, которые спускались к равнине под ними.
В нескольких милях впереди, вдоль стены плато, Тави смог смутно разобрать темный проем в скале, несомненно, один из проходов, о которых говорил Варг.
Даже оттуда Тави мог видеть формы каменных укреплений, вырубленных в скале вокруг прохода, — цитадель размером с город, столь же сложная и величественная, как Защитная стена Алеры.
Большая часть укреплений была разбросана вдоль вершины плато. И они были заполнены воинами канимов.
Тави мог видеть знамена, синюю с черным сталь их брони, шеренгу за шеренгой, стоявших на зубчатых стенах, парапетах, башнях, воротах.
Тави слишком хорошо помнил тот шок и ужас от столкновения и атаки десяти тысяч воинов канимов во время отчаянного сражения за Элинарх.
Он помнил ужасающую точность их движений, скорость, агрессию, дисциплину, благодаря которым они сметали все на своем пути.
Конечно, Тави удалось сдержать вторжение канимов, но у него не было иллюзий по этому поводу. Когда он одержал победу над войсками Насага в Элинархе, ему противостояли только рейдеры канимов, что сравнимо с армией ополченцев.
Он использовал свою кавалерию и магию фурий его Рыцарей, чтобы дезорганизовать их и лишить подкрепления
Он изматывал и уклонялся от них, нападал на них там, где они были слабее всего, и никогда не подставлял свои войска под долгий обстрел противника.
Если бы он сделал так, они бы потерпели быстрое и сокрушительное поражение от касты воинов.
Несмотря на их успехи, Первый Алеранский никогда не был в состоянии претендовать на что-то большее, нежели незначительная победа в любом конфликте с десятью тысячами элитных воинов Насага.
Если Тави не ошибся в своей оценке, у Мастера войны Ларарла в гарнизоне Шуара было около четверти миллиона таких воинов.
Но не они были тем, что так напугало его.
Равнина внизу плато, везде, куда только хватало глаз… пылала мягким зеленым светом.
Она была покрыта кроачем.
И кроач кишел вордом.
Не было никакого способа просто подсчитать их. И никакого смысла. Их было слишком много.
Это походило на суету в потревоженном муравейнике. Черные формы перемещались повсюду, скрывая пейзаж внизу, передвигаясь по организованным каналам, которые напомнили Тави неприятную на вид сеть из вен, пульсирующую темной кровью.
Они простирались от горизонта до горизонта, неуклонно надвигаясь на массивные укрепления Шуара.
Канимы боролись. Они уже сложили хитиновые черные трупы в миниатюрные горы, но тем не менее ворд наступал.
И мир позади них был наполнен только темными, чужими тенями и жутким зеленым светом.
Варг спустился на землю с выражением, которое Тави никогда не видел ни у одного канима. Его уши просто резко упали, прижались в чуть разные стороны.
Темный мех, не прикрытый его броней, казалось, встопорщился. Он долгое время смотрел, и прошло несколько минут прежде, чем он, наконец, сказал шепотом:
— Тарш командует в Молваре. Молвар, могущественная крепость. Построенная, чтобы защитить Шуар от моих людей.
Макс издал сочувствующий вздох.
Тави просто склонил голову.
Варг поднял безжизненный, тусклый взгляд на Анага. — Когда?
— Почти два года назад, — сказал Анаг. Он отвел взгляд от сражения внизу. — Нараш стал первым, кто пал, Мастер войны. Других областей не стало. Их всех уводят.
— Уводят? — спросил Варг.
Анаг вновь оглянулся на сражение внизу, он выглядел уставшим.
— Только Шуар остался.
