Глава 42
Тави не знал, на скольких заклинателей фурий земли ворды надели ошейники подчинения и поработили, но, учитывая то, как быстро, по словам Алеры, были отремонтированы мощёные дороги, это либо очень много Граждан с небольшими талантами, либо несколько очень могущественных.
В любом случае, Китаи находилась в командной палатке, предотвращая трения между сыновьями Антиллуса и канимами, а также между командным составом Первого Алеранского и Маэстро Магнусом, и не подозревала о том, что враг приближается.
Тави на бреющем полёте подлетел к командной палатке, что было опасным манёвром, но успел снизить скорость и приземлился примерно в двадцати футах от входа, не сломав ногу и не подвернув лодыжку, затем быстро перенаправил воздушный поток, заставив его, подобно огромному коршуну, захватить верх палатки и аккуратно сорвать с креплений и столбов.
Дюжина людей в палатке, командиры и охрана, как алеранцы, так и канимы, едва устояли на ногах.
Шестеро из них, в том числе Китаи, ещё не видя Тави, успели вытащить мечи из ножен.
— К оружию! — заорал Тави громовым голосом, прежде чем охранники или командиры в палатке успели среагировать.
Он подбежал к шатру, меч в его руке рассыпал искры, которые угрожали поджечь его кроваво-красный плащ, и крикнул:
— Вражеские заклинатели земли совсем близко!
— О-о, вороны побери, — с досадой пробормотал маэстро Магнус.
Он подобрал свою длинную тунику, продемонстрировав бледные худые лодыжки, и вскочил на деревянный табурет.
— Что за нелепость.
— Где? — рявкнула Китаи, отойдя на несколько шагов от остальных и озираясь по сторонам.
Тави сосредоточил свои мысли на земле под его ногами.
Он добрался до палатки командования очень быстро и едва ощущал приближающихся к нему заклинателей земли, которые все еще были на расстоянии нескольких ярдов от них.
Вместо ответа он остановился, сделал пару шагов и, призвав фурий земли, вонзил пылающее лезвие в почву прямо под собой.
Удар достиг цели, он мог судить об этом по тому, как дрожал клинок в его руке, так дергается удочка в руках рыбака, когда на крючке крупная рыба.
Он без труда вынул меч из земли и нанес еще один удар, в трех дюймах от предыдущего.
Почва под ним в радиусе десяти футов внезапно провалилась.
Только что он стоял на твердой земле, а уже через мгновение почва ушла из-под ног.
И из нее вырвалась рука, сжатая в кулак.
Тави старался не обращать внимания на то, что рука принадлежала женщине, причем немолодой, загнав мысли о том, что он только что сделал, на задворки разума.
— Алеранец! — воскликнула Китаи. Ее обеспокоенное лицо появилось на краю ямы, в которой Тави внезапно очутился.
— Я в поря… — начал было Тави.
Вражеский заклинатель, следовавший за вожаком, вдруг вырос из земли в пяти шагах от Тави, ошалевший от того, что внезапно оказался на открытом воздухе.
Тави понадобилась доля секунды, чтобы узнать его. Этого здоровенного головореза с прямыми тонкими волосами по имени Ренцо он не видел с момента начала обучения в Академии.
Этот невероятно огромный парень был, наверное, на год старше Тави и весил вдвое больше него.
Будучи прирожденным заклинателем земли, Ренцо был настолько туп, что являлся другом Каларуса Бренсиса младшего, чем, несомненно, и объяснялось присутствие на его необъятной шее ошейника подчинения.
Когда-то Тави поборол его, заставив сдаться с воплями, причем в то время у него еще не было фурий. Это воспоминание колыхнулось в его памяти, вызвав чувство стыда.
Секундное колебание дало Ренцо возможность действовать. Он взмахнул рукой, и земля вздыбилась, погребая Тави под собой.
Тави восстановил равновесие и тут же призвал фурий земли, в первую очередь тех, что пытались его задушить, ослабляя их реакцию на команды Ренцо.
Он с трудом двинулся вперёд, преодолевая ослабевшее действие этих фурий, затем, мгновенно сфокусировав усилие, перерубил сразу и поспешно поднятый Ренцо клинок, и стальной ошейник на толстой шее здоровяка, и саму шею.
Тело Ренцо рухнуло, как заколотая свинья на бойне, всё ещё дёргаясь.
Время замедлилось.
Крови вытекло совсем мало.
Пылающий меч в руке Тави тут же прижёг рассечённые сосуды.
Мощные руки дворового хулигана дернулись и сжались. Его голова упала лицом вниз, и Тави мог видеть, как его губы еще какое-то время двигались, как будто в попытках выплюнуть грязь.
Но продлилось это недолго. Одна-две секунды, и наступила тишина.
Ренцо был всего лишь мелким пакостником из последних дней его детства.
Тави замутило от того, насколько легко его удалось убить.
Его мысли были рассеяны, сосредоточенность была утеряна, поэтому, когда Королева ворда вырвалась из земли позади трупа Ренцо, она едва не убила его в первую же секунду.
Тави призвал фурию ветра, чтобы усилить свое восприятие происходящего, хотя в этой яме сделать это было сложно.
Но даже с помощью фурии времени ему хватило лишь на то, чтобы уловить размытые контуры красивого лица, сверкающие глаза, старое разорванное платье — и тут же темное лезвие молнией метнулось к его сердцу.
Тави успел подумать: «Я не ощутил его появления, значит, оно не из металла».
К счастью, когда он только начинал тренироваться с оружием, он мог полагаться только на свои рефлексы, не подкрепленные фуриями металла, поэтому и сейчас они в дополнительном усилении не нуждались.
Его пылающий клинок столкнулся с темным оружием Королевы ворда, остановив ее атаку, и внезапно провалился в пустоту, потому что оружие врага исчезло.
Темное лезвие изогнулось, подобно змее, и погрузилось в его живот.
Оно пронзило его броню, как будто та была из тонкой ткани, а не стали; и он почувствовал, как его швырнуло на камни, выстилающие яму за его спиной.
Глаза Королевы Ворда сверкали с невероятной интенсивностью, когда она подошла к нему, но он ответил с силой и упорством человека, которому хватило мудрости дотянуться до холодной, бесчувственной силы своих доспехов и оружия, будучи пригвожденным к стене смертоносным оружием.
Королева обладала достаточной скоростью, чтобы сохранить голову на плечах, но пылающий меч Тави оставил рану на ее голове и срезал пучок ее тонких белых волос.
Она отпрянула от него с криком, напоминающим металлический скрежет, и выпрыгнула из ямы.
Волна звука и вспышка света, настолько яркая, что заболели глаза — как ни странно, фурии металла не защищали от боли такого рода — выжгли отпечаток силуэта исчезающей Королевы в его глазах, когда весь остальной мир померк.
Его инстинкты вопили о том, что нужно выбираться из этой дыры и действовать, двигаться.
Но он этого не сделал. Когда Королева выскочила из ямы, меча у нее в руках не было.
Неважно, мог он чувствовать боль или нет, наличие скальной породы прямо за его спиной почти наверняка означало, что необычайно острое оружие по-прежнему торчит в его животе, вонзившись в камень за ним, как гвоздь в дерево.
Если он просто рванётся, чтобы освободиться, то может запросто разрезать себя пополам.
Поднеся пылающий меч к себе на опасно близкое расстояние, он скосил глаза вниз и, хотя в них рябило от яркого света, увидел достаточно, чтобы подтвердить свою догадку.
Сквозь пластины его лорики торчал узкий клинок из блестящего, зеленовато-чёрного материала.
Он осторожно тронул клинок рукой и обнаружил, что тот был обоюдоострым и отточенным, как скальпель.
Малейшее касание разрезало кожу с пугающей, изящной легкостью.
Лезвие выглядело сделанным из хитина ворда, но, вопреки этому, было острее и прочнее стали.
Когда кровь из его пальца попала на лезвие, меч Королевы задрожал, пронизывая его тело серебряными вспышками ощущений, хотя фурии металла не позволили ему воспринимать это как боль.
Кровавые вороны. Эта штука была живой.
Где-то за пределами ямы Королева ворда вскрикнула снова, металлическим звуком вызова.
Снаружи гремели взрывы. Кричали люди. Сталь звенела о сталь.
Тави было трудно вдохнуть достаточно воздуха. И дело было не в лёгких.
Хитиновый клинок не мог их задеть, он торчал из его тела слишком низко. Тави взглянул на свои пальцы и увидел, что они испачканы чем-то вязким и зелёным.
Вещество имело мерзкий запах. Замечательно — это яд, который, должно быть, сужает дыхательные пути.
Тави скривился. Хитиновый клинок не имел ни гарды, ни эфеса.
Он просто… продолжался, плавно переходя от длинного, слегка изогнутого лезвия к продолговатой, округлой рукоятке.
Он не мог двинуться вперёд и снять себя с лезвия.
Рукоятка бы не прошла через относительно небольшое отверстие в теле, сделанное лезвием, а расширять рану казалось… контрпродуктивным.
Звёзды перед глазами мельтешили всё гуще. Его мозгу не хватало воздуха.
Тави подумал, не попытаться ли просто разрубить хитиновое лезвие, ударив по нему своим горящим мечом, но имелись весомые причины этого не делать.
Меч может отскочить от клинка ворда, и в этом случае своим сильным ударом он просто перерубит сам себя.
Если бы он попытался пережечь клинок, тот мог сильно нагреться и прижечь рану так, что её уже невозможно будет исцелить с помощью магии воды.
Просто взяться за лезвие и сломать его с помощью фурий земли также было бы глупой затеей — оно бы аккуратно отрезало ему все пальцы на руках, потому что сверхъестественная сила тоже подчиняется закону противодействия.
Снаружи продолжали доноситься крики людей и ворда. Взревел поток воздуха, и кто-то из канимов издал яростный рык.
У него закружилась голова.
Почва, покрывавшая его сапоги и доспехи, была довольно рыхлой. Его идея могла сработать.
Двигаясь с невероятной осторожностью, он простер руку, и перед ним возникло длинное щупальце из песчаной почвы.
Он зачерпнул горсть земли и подумал о том, что его кровь сейчас, наверное, такая же вязкая и густая.
Он начал покрывать почвой лезвие ворда. Он делал это до тех пор, пока весь клинок не оказался покрыт смесью крови и грязи.
Затем он заскрежетал зубами, повернул свой меч и начал воздействовать огнем на грязь, формируя ее своей волей и помыслами.
Он воздействовал короткими, быстрыми вспышками огня, из-за которых на его руках и лице появились волдыри от ожогов, а когда свет померк, песок светился тускло красным цветом от жара, становясь желеобразным.
Следующим движением меча он забрал жар от песка, до того, как он по лезвию распространится на его внутренние органы, а вордовский клинок был покрыт куском стекла неправильной формы.
Тави взялся за него, задержал дыхание и потянул оружие.
Поначалу оно не двигалось, но он не стал пользоваться грубой силой.
Он потихоньку увеличивал усилие, не спеша, пока внезапно оружие не вышло из камня позади него.
Искры полетели от брони, когда он осторожно вытащил клинок из своей плоти.
Он отбросил его на противоположную сторону ямы.
Затем он сосредоточился на собственном теле, ощущая рану, узкое и обьективно не очень значительное повреждение в правой части.
Но ткани вокруг раны, проходящей насквозь тела, припухли и как будто готовы были лопнуть.
Тави стиснул зубы и, сосредоточившись, прекратил их превращение в нечто худшее.
В какой-то степени в припухлостях был свой плюс — на какое-то время они защищали от слишком сильного кровотечения.
Но он чувствовал, как невольная революция его тела прогрессирует, физическое воздействия яда в его крови должно убить его в течение нескольких минут, если позволить этому процессу идти своим путем.
Минуты вдруг показались бесконечной уймой времени. Если бы он мог всегда так быстро действовать, он положил бы конец войне с вордом за секунды.
Тави зачерпнул еще сил из земли и одним рывком выпрыгнул из ямы, приземлившись рядом с ней.
Вокруг ямы был круг почерневшей, закопченой почвы, земля по краю превратилась с грязное стекло, видимо от заклинательства, порожденного Королевой при ее появлении.
В поле зрения были дюжины других ям, и доносились звуки отчаянной борьбы.
Трупы, облаченные как в хитин, так и в броню Легиона устилали землю.
Заклинатели земли атаковали словно муравьиные львы, разверзнув воронку под своей жертвой, заставляя сражаться в ближнем бою, в котором у порабощенных Граждан были все преимущества.
Рыхлая почва должна была замедлить людей Тави и сделать их более уязвимыми для яростной атаки.
Старый Маэстро Магнус стоял на деревянном стуле, отчаянно теребя свою бороду, которая была подпалена, но, будучи невидимым для подземных нападающих на своем хлипком насесте, он был практически невредим.
Тави приземлился легко, буквально на носочки, как раз когда облаченный в хитиновую броню мужчина обрушил смертельный удар огромного размера меча на Варга.
Каним парировал усиленный фуриями удар с помощью идеально выполненного отклоняющего приёма, перенаправил эту огромную мощность, отведя его в сторону под углом, вместо того чтобы использовать грубую силу, подставив свой клинок из кроваво-красной стали под алеранский двуручный меч.
Каним сделал плавное движение вперёд и в сторону, следуя за движением длинного меча, грациозно, несмотря на свои огромные размеры и вес, и нанёс один точный удар.
Порабощённый Гражданин упал ему под ноги уже мёртвым, его голова держалась только на клочке мышц и кожи.
Варг продолжил движение, не останавливаясь, его клинок нацелился на охранника и заставил остановиться за долю секунды до того, как тот атаковал Тави.
— Где? — спросил Тави на канимском.
Варг указал направление когтистым пальцем, затем развернулся и бросил свой большой изогнутый клинок с усилием, от которого сократился, казалось, каждый мускул поджарого тела.
Клинок дважды перевернулся в воздухе и вонзился в спину одного из двух вражеских заклинателей земли, напавших на его сына Насага.
Брошенное оружие поразило врага с такой силой, что пробило хитиновую броню, кроме того, Тави увидел, как голову нападавшего откинуло назад, и ясно услышал, как от жестокого удара хрустнули позвонки под ошейником.
Тави посмотрел в направлении, указанном Варгом и увидел Королеву Ворда, исчезающую в тумане, созданном шаманами и все еще окружающим лагерь.
Ее преследовала Китаи, как и ожидал Тави.
Чего он не ожидал, так это лицезреть их бегущих по крышам стандартных белых холщовых палаток Легиона.
Палатки были в основном северного образца, предназначенные для защиты от воды и снега.
Два вертикально стоящих столба, поддерживающих длинную поперечную жердь, которая и являла собой верхушку крыши.
Поперечная жердь была, наверное, полтора дюйма толщиной.
Китаи и Королева бежали по ней, как будто, она была шириной с проспект бывшей Алеры Империи.
Тави взмыл вверх в сопровождении рева воздушного потока под ним.
Хотя Китаи и Королева Ворда двигались гораздо быстрее, чем любой человек, не использующий заклинательство, полет был еще быстрее.
— Будь возле Принцепса, — прокричал кто-то за его спиной, похоже, что Максимус.
Еще один ревущий поток присоединился к нему, и Тави, бросив взгляд через плечо, увидел Крассуса, сопровождающего его с мечом, обагренным кровью.
Китаи неслась, преодолевая за полшага расстояние от одного конца палатки до другого, перескакивая на следующую, следуя за Королевой Ворда.
Когда Тави приблизился, она отставала от Королевы всего на фут, и следующим прыжком между опорами палатки поравнялась с ней.
Меч Китаи, полыхая аметистовым огнем (как, кровавые вороны она сделала это? Огонь Тави всегда выглядел… как огонь), дотянулся до Королевы и метнулся вниз к лодыжке. От повреждения Королеву спасло только то, что в последний момент она отдернула ногу.
Китаи своим сокрушительным ударом замедлила Королеву и позволил остальным заклинателям Первого Алеранского догнать их.
Королева крутанулась в воздухе, её тело исказилось, что могло быть только эффектом, вызванным заклинательством воздуха, и когтистая нога пнула Китаи, как раз взлетевшую в воздух во время очередного прыжка, целясь в лицо.
Китаи не была захвачена врасплох этой атакой и успела подставить левую руку — но будучи вдали от поддержки каких-либо фурий земли, не смогла противостоять силе Королевы.
От пинка кости сломались, а из располосованной кожи брызнула кровь.
Китаи вскрикнула и потеряла равновесие, когда вновь опустилась на жердь, свалилась на холщовое полотнище и опрокинула палатку.
Королева ворда сделала один презрительный шаг по поперечной жерди палатки, прежде чем та могла упасть, затем продолжила двигаться в прежнем темпе.
Она на мгновение встретилась взглядом с Тави, и выражение её лица встревожило его. Он вообще редко видел, чтобы королевы ворда проявляли какие-либо эмоции, а он сталкивался с несколькими — но лицо этой королевы не было похоже на маску.
Она улыбалась детской счастливой улыбкой радости и волнения, такое выражение бывает только у ребёнка среди любимых игр и на праздновании Дня рождения.
Кровавые вороны. Существу было весело.
Тави испустил крик ярости и полетел еще быстрее, лезвие меча было приготовлено для удара в кавалерийском стиле, но Крассус пронесся мимо него, годы опыта оказались предпочтительней грубой силе Тави в заклинательстве.
Он перехватил меч левой рукой и устремился к летящей Королеве справа.
Молодой Трибун явно хотел отвлечь на себя внимание и ослабить ее защиту, чтобы Тави мог нанести смертельный удар слева.
Тави слегка изменил траекторию полета, так что, задев яростный воздушный поток Крассуса, края его плаща порвались в клочья.
Он приложил усилия и вполовину сократил расстояние между собой и возглавляющим атаку Крассусом.
Прежде чем они достигли Королевы, та между шагами взвилась в воздух и совершила оборот вокруг себя, одновременно с этим движением бледной руки она рассыпала в воздухе облако кристаллов.
У Крассуса не было ни единого шанса.
Кристаллы соли разорвали его фурию в клочья до того, как он распознал угрозу.
Издав короткий разочарованный вопль, он упал в море белых палаток внизу, ломая толстые столбы и разрывая прочное полотно сокрушительной силой своей скорости.
Тави резко развернулся влево, закрутившись штопором и едва уклонившись от брызг из кристаллов соли, при этом почти потеряв контроль над полётом.
Отчаянным усилием он создал напор ветра, пославший его по дуге вверх, не дав запутаться в палатках, а резкий, металлический смех королевы ворда издевкой летел ему вслед.
Движение её руки породило сферу огня, поглотившую полдюжины легионеров, выбегавших из палаток, и с каждым шагом она бросала новые и новые сферы налево и направо, убивая людей так же легко, как ребёнок давит муравьёв.
Крики ужаса и агонии следовали за ней по пятам.
Тави выровнял полет и яростно потряс головой.
Он не должен был позволить эмоциям возобладать.
Королева была убийственна и убийственно рациональна.
Она не просто совершала пробежку вдоль палаток ради забавы.
У нее была цель, определенное направление движения.
Тави не нужно было смотреть вперед, чтобы знать, что произойдет, и он осознал, что Королеве это тоже не требуется.
Расстановка лагеря Легиона была стандартной на всей территории Империи и не менялась столетиями, внезапно мороз пробежал по коже от мысли, что он сам предоставил врагу преимущество, следуя этой практике.
Она направлялась к палаткам целителей.
С рычанием Тави отбросил все мысли, кроме концентрации на воздушном потоке, и пронесся мимо нее.
Пятьдесят, шестьдесят, семьдесят ярдов преимущества, и под самым крутым углом, какой он мог выдержать, он устремился к земле ногами вперед.
В момент приземления он заставил землю изменить форму по ходу его движения так, чтобы она постепенно замедляла его, а не ломала его ноги и шею.
Его ботинки разорвали дерн и погрузились на фут и шесть дюймов в глубину, заставив почву, гальку и весеннюю траву волной разлететься на пятьдесят футов и остановив его у входа в палатку главного целителя.
Он развернулся, призвал огонь к своему мечу, а затем Королева Ворда врезалась в его грудь, бросив их внутрь палатки прямо через основную опору на входе.
Тави отбил размытую от скорости руку с черными ногтями, в то время как Королева Ворда схватила его за горло второй рукой. Он выронил меч, схватил ее за волосы, и они грохнулись на землю. Королева находилась перед ним в тот момент, когда инерция бросила их на заполненную металлическую ванну для излечения, впечатав его тяжелое, облаченное в броню тело в ее стройные формы.
Вода взметнулась вверх, а их удар заставил одну сторону ванны соединиться с другой.
Королева судорожно выдохнула.
Боль, которую он сдерживал заклинательством пять или шесть секунд назад, вдруг накрыла его волной, и он осознал, что перестал сдерживать токсин, расходящийся от страшной раны на его животе.
Королева перекатилась и, не останавливая движения, подпрыгнула на всех четырёх конечностях, напоминая скорее кошку, чем человека.
Выпущенные ею огненные сферы обуглили полдюжины целителей и двух раненых, спасшихся из Ривы, словно те были кусками мяса.
Молодая женщина в одежде целителя и серебряном ошейнике подчинения была следующей мишенью.
Но Фосс бросился перед ней, дав ей мощный толчок, заставивший её полететь кувырком в сторону от него — и тут же сам был охвачен ещё одной вспышкой, мало что оставившей от него кроме обуглившихся костей и расплавленной стали.
Королева Ворда зашипела и снова взмахнула рукой — но Тави вдруг осознал, что Фосс погиб, защищая молодую женщину Доротею, бывшую в той, другой жизни, Верховной Леди Антиллус.
Закованная собственными союзниками, заставившими ее не причинять вред, женщина служила в роли целителя Первого Алеранского с момента его создания.
Ее личные амбиции были ампутированы ошейником, словно раковые клетки, и она сотворила больше добрых дел за месяцы в качестве раба, чем за все то время, когда она была Гражданином.
Ее навыки заклинательства воды превосходили все ожидания Легиона, и ей было поручено исцеление самых тяжелых и самых болезненных ранений у тех, кто смог выжить.
Она зарычала, когда еще одна сфера огня расцвела практически возле нее, взметнув комья земли и обрушив их на защитный купол, окружающий ее.
Следующее ее движение заставило содержимое двух исцеляющих ванн резко устремиться к королеве Ворда огромными прозрачными камнями.
Вода просто впечатала ворд в землю.
Доротея закричала в приступе внезапной агонии, схватилась за серебряный ошейник на ее горле, тело изогнулось.
Тави стиснул зубы и напряг свое сознание и тело, избавляясь от боли, как от чего-то несущественного.
Бывшая Верховная Леди вытолкнула ворд в сторону открытой, свободной части палатки.
Тави поднял свой меч и отправил молнию из кипящего огня, белоснежного, словно свет солнца, сформировавшуюся в громадного, убийственного змея и устремившуюся к ней.
Улыбка Королевы исчезла с лица.
Ее сверкающие черные глаза расширились, когда солнечный огонь полетел к ней.
Она с еще одним диким криком скрестила руки перед собой, и струя огня ударила ее со вспышкой света, достаточно яркого, чтобы снова ослепить Тави, несмотря на то, что он закрыл глаза в попытке защитить их.
Он открыл глаза, вглядываясь.
Часть палатки растворилась, оставив после себя лишь брешь в виде огромного, ровного, как будто вырезанного ножницами круга, покрытого мелким пеплом.
Земля в зоне взрыва была на несколько дюймов ниже, чем до вспышки, и выровнена до состояния стекла.
За исключением небольшого круга вокруг Королевы Ворда.
Медленно поднимаясь, она убрала руки от груди, и ликующая улыбка снова посетила ее лицо, когда она встала напротив Тави.
Хотя ее старый халат был опален почти по всей поверхности, она по-видимому была цела и невредима.
Он хрипло зарычал и приподнялся, опираясь на одно колено, с мечом в руке.
— Я пришла сюда, только чтобы ослабить тебя, Отец, — произнесла Королева мурлыкающим голосом. — На такое я даже не смела надеяться. Возможно, такая вещь, как удача, всё же существует.
И послала огненную сферу прямо в Тави.
Он принял её на свой меч, повелевая оружию впитать жар, чтобы разгореться ещё ярче — и от напряжения его поле зрения превратилось в узкий туннель.
Его сердце колотилось быстрее, чем когда-либо.
Он задыхался.
Она приближалась так быстро, быстрее, чем он мог разглядеть, даже используя замедляющее заклинательство воздуха, а у него не было сил взмахнуть мечом…
Максимус врезался в Королеву ворда с полным ярости рёвом, его закованное в броню тело обрушилось на неё подобно стальной лавине.
Они пронеслись мимо Тави и второго опорного столба, разбив его в щепки, и снесли две трети оставшегося полотнища палатки, которое накрыло их всех, как огромное, удушливое одеяло.
Тави поднял меч и едва успел прорезать отверстие до того, как холстина совсем упала.
Он остался стоять, пройдя через прорезанное отверстие, успев увидеть, как Королева Ворда точно копирует его маневр с металлической ванной, с помощью когтей подцепив ее и с дикой силой опустив ее на трепыхающийся ком под холстиной, который резко осел после этого.
Ворд повернулась к Тави с хищной ухмылкой, изогнувшей ее губы, обнажив ее чрезвычайно белые зубы, над которыми причудливыми линиями мелькали черно-зеленые нити прожилок.
Тави поднял свой меч, призывая к нему жар и больше света. Он не мог пошевелиться.
Его трясло, он был слишком слаб.
Он знал, что сейчас он был близок к смерти, как никогда ранее, хотя его способности заклинателя держали его на ногах.
— Твой дед, — произнесла Королева, — умер так же. Сопротивляясь до последнего, с мечом в руке.
Тави показал свои зубы и ответил:
— Эта позиция не для боя, это сигнал.
Королева чуть склонила голову, ее глаза сузились, и стальной болт балисты ударил ее в область ребер, чуть ниже левой руки.
Он не пробил ее бледную, казалось бы, мягкую кожу, но сила удара опрокинула ее, сбив с ног.
Через мгновение она снова была на ногах.
В тридцати ярдах от них, почти невидимый в темноте и тумане, Фиделиас опустил балисту — а затем вскинул другое такое же оружие, уже заряженное, подняв его со спины на плечо, готовый стрелять, и выкрикнул:
— Вперёд!
Раздался вой тридцати сильных воздушных потоков, поднятых проносящимися мимо Фиделиаса Рыцарями Мальками, некоторые из которых пролетели лишь в нескольких дюймах над его головой.
Сплошная стена ветра, которую они гнали перед собой, ударила Королеву Ворда, отнеся её назад и в сторону от Тави, словно лист, гонимый бурей.
На секунду она задержала взгляд на Рыцарях, не выражая ни восторга, ни страха, и по-прежнему улыбаясь.
Затем она вновь разразилась резким, издевательским смехом и метнулась в сторону, в направлении на северо-восток.
Она взмыла в воздух, подхваченная собственным воздушным потоком, разорвавшим каждую палатку в пятидесяти метрах внизу, скрылась за завесой и унеслась, сопровождаемая рёвом, напоминающим ураган.
Фиделиас следил за её полётом, целясь из второй балесты, но стрелять не стал.
Он побежал к Тави сразу после того, как Рыцари Мальки бросились в погоню — но и они вскоре остановились и расположились в защитном построении над лагерем.
Тави сполз на землю с облегчением. Если бы Рыцари последовали за Королевой, она бы разорвала их в клочья.
— Ваше Высочество, — выдохнул Фиделиас, как только добрался до Тави. Отложив оружие канимов, он стал осматривать ранение Тави. — О, кровавые вороны, парень.
— Китаи, — прохрипел Тави. — Крассус. Они сзади меня. Доротея и Максимус под палаткой. Фосс мертв. Я не смог её остановить.
— Кровавые вороны, не дергайтесь, — рыкнул Фиделиас, — Не двигайтесь, сэр, вы истекаете кровью.
— Яд, — пробормотал Тави, — Яд. Проверьте, где именно она шла. Думаю, мимо резервуаров с водой. Она могла бросить что-то туда.
— Успокойтесь, — прорычал Фиделиас, — О, великие фурии.
Тави ощутил, как фурии металла ускользают от него.
Секундой позже боль ворвалась в его тело, как бешеный гаргант.
А потом он уже не чувствовал ничего.
