Глава 41
Фиделиас наблюдал, как Крассус подгоняет Легионы и руководит канимами во вновь взятой Риве, в то время как Октавиан отдыхал от впечатляющего заклинательства фурий, продемонстрированного им чуть ранее.
Фиделиас был впечатлен юным Антилланским лордом.
Он ожидал, что Крассус поведет себя несколько иначе, когда будет единолично командовать.
Он ожидал что-то наподобие… Максимуса от наследника Антиллуса Рокуса.
Крассус, кажется, унаследовал лучшие черты, присущие линии его матери, Дому Калар: холодный расчет, ум и лоск, но при этом не был заражен манией величия, которую источало большинство этих мелких монстров.
Правда, рассудительный стиль Крассуса не был идеальным для места, где находились канимы.
Офицер их сил, молодой шуаранец, бросил вызов авторитету Крассуса в первые же часы, после чего его сводный брат Максимус незамедлительно продемонстрировал одну из сильных черт характера Рокуса — способность принимать безошибочные и веские решения.
Как только каним захотел перегрызть глотку Крассусу, Максимус швырнул его в здание.
В некоторой степени это являлось абсолютной формой дипломатии, хотя Фиделиас мог предположить, что Октавиан в какой-то степени повлиял на Максимуса: тот швырнул шуаранца в деревянное здание, а не каменное.
Каним, как ожидается, оправится от полученных травм — в итоге.
Варг со свойственным канимам высокомерием отказался от услуг алеранских целителей, которые Крассус сразу же предложил.
Фиделиас всё ещё лишь приблизительно понимал их язык, но, по его словам, комментарий Варга означал нечто вроде: «Хороших воинов, погибших из-за твоей глупости, будет меньше, если у тебя будет время, чтобы подумать о сегодняшней ошибке, прежде чем снова руководить ими».
Октавиан, услушав эту реплику в пересказе Фиделиаса, запрокинул голову и рассмеялся.
Его голос звучал несколько приглушённо внутри участка конфиденциальности, созданного им вокруг них заклинательством воздуха.
— Это был тот одноухий шуаранский вожак? Тарш?
— Так точно, Ваше Высочество, он самый.
Октавиан кивнул. Они шли по периметру оборонительных сооружений лагеря, вскоре после заката солнца, после очередного утомительного марша, проверяя работу Легионов и воинов.
— Максимус хотел найти предлог, чтобы врезать Таршу с тех пор, как мы встретились с ним в Молваре. И я не могу себе представить, чтобы Варг стал жалеть, что получил оправдание, чтобы не позволять Таршу кем-либо командовать, — он снова кивнул. — Что насчёт спасшихся из Ривы?
Легионеры обнаружили горстку людей, оказавшихся достаточно хитрыми или достаточно везучими, чтобы успешно скрываться от ворда во время оккупации.
Никто из них не был в состоянии, которое можно было бы назвать хорошим, хотя некоторые из них имели лишь небольшие раны.
— Дети показывают неплохие признаки зарождающегося выздоровления, — произнес Фиделиас. — Остальные… у некоторых из них есть семьи, которые, возможно, выжили. Если мы доставим их куда-нибудь, где тепло, тихо и безопасно, у них появится шанс.
— Куда-нибудь, где тепло, тихо и безопасно, — повторил Принцепс, и его взгляд стал жестким, — даже в мирное время это редкость.
— Воистину.
Принцепс остановился, как вкопанный.
Они были в нескольких шагах от ближайших часовых.
— Отличная идея. Сможет Крассус покомандовать в… мое отсутствие?
— В ваше отсутствие, как ваш заместитель — да, — немедленно ответил Фиделиас. — В случае вашей потери, Капитан? Недолго.
Октавиан пронзил его взглядом.
— Почему?
— Потому что канимы уважают Варга, а Варг уважает вас. Свободный Алеранский Легион уважает вас, но если вас не будет — последуют за Варгом.
Принцепс хмыкнул и нахмурился. Затем спросил:
— Вы предлагаете мне сделать канима заместителем командира наших сил?
Фиделиас открыл рот и снова закрыл. Потом заморгал, думая, что ответить.
— Я верю, что… что Варг будет иметь больше шансов удержать войска вместе, чем Крассус, или кто-либо ещё из командиров Первого Алеранского.
— За исключением, пожалуй, Валиара Маркуса, — задумчиво произнёс Октавиан.
Фиделиас фыркнул:
— Да, конечно, но ведь этот вариант даже не рассматривается?
Октавиан пристально посмотрел на него и промолчал.
Фиделиас наклонил голову, когда, наконец, сообразил, что Октавиан имел в виду:
— О-о, Ваше Высочество. Вам не удастся это сделать.
— А почему нет? — спросил Октавиан. — Ведь правду о вас знает лишь моя личная гвардия и экипаж Демоса. Они могут хранить тайну. Итак, Маркус будет командовать войском до тех пор, пока не сможет объединиться с Легионами, передавать приказы Крассуса и находиться под пристальным вниманием маэстро — который, полагаю, всё ещё в недоумении, почему это вас не повесили на крест и не отдали на съедение ворду.
— Временами я и сам насчёт этого не уверен.
Лицо Октавиана посуровело.
— Я делаю с твоей жизнью то, что считаю нужным. Она принадлежит мне. Не забывай об этом.
Фиделиас нахмурился и слегка наклонил голову.
— Как пожелаете, милорд.
— Вот именно. — сказал Октавиан с горечью в голосе.
Фиделиас мгновение изучал юношу, до того как осознал, что Принцепс ломает голову над каким-то решением.
Обычно он излучал уверенность и целеустремленность, Фиделиас никогда не видел его таким, как сейчас.
Некая неуверенность, нерешительность витала над его словами: Октавиан сомневался в своем следующем шаге.
— Планируете ли вы покинуть армию, сэр? — осторожно спросил Фиделиас.
— Это неизбежно, в какой-то момент, — Октавиан был спокоен. — Если ничего другого не останется, то я буду обязан лично связаться с Легионами в Кальдероне, и, во имя великих фурий, надеюсь, у того, кто командует ими, хватило ума прислушаться к моему дяде.
Фиделиас хмыкнул.
— Но… вы не думаете, что все будет так.
Октавиан поморщился и сказал:
— Кто-то должен командовать людьми вне зависимости от того, что случится со мной. Мы должны убить Королеву ворда и всех ее Граждан: захваченных или добровольно помогающих. В силу необходимости я буду в центре этого конфликта. Но… шансы, похоже, далеко не в мою пользу.
Фиделиас обдумывал, как ему ответить на проявленную Принцепсом слабость.
И в конце концов, просто начал посмеиваться.
Октавиан нахмурился, вздернув бровь.
— Плохие шансы, — проговорил тот. — Кровавые вороны, сэр. Плохие шансы. Это чертовски смешно.
— Я не вижу в этом ничего смешного.
— О, конечно же, вы не видите, — ответил Фиделиас, продолжая посмеиваться. — Деревенский мальчик без фурий остановил вторжение.
— На самом деле я не останавливал, — возразил Тави. — Это сделал Дорога. Я всего лишь…
— Полностью разрушили операцию, поддерживаемую самыми могущественными Верховным Лордом и Леди в государстве, — сказал Фиделиас. — Я был там. Не забыли?
Последние слова не были лишены иронии.
Октавиан немного склонил голову в знак признания сказанного.
— Мальчишка, лично спасший Первого Лорда во время своего второго года в Академии. Принявший командование Легионом и давший бой канимам. Выкравший Варга из самой строго охраняемой тюрьмы в государстве и организовавший первое в истории перемирие с канимами, чтобы отправить их домой. Юный Принцепс, выскочка, вышедший против целого континента, полного враждебных канимов и ворда. И победивший.
— Я лишь вернул живыми канимов Варга и своих людей, — резко поправил Октавиан. — Я ничего не выигрывал. Пока что.
Фиделиас хмыкнул.
— Сэр… Давайте начистоту. Предположим, вы победите ворд здесь. Предположим, вы сумеете объединить народ, отвоевать Алеру назад. Будет ли это победа?
Октавиан провел пальцами по волосам.
— Конечно же нет. Это будет неплохим началом. Но будут тяжелые последствия для баланса сил в обществе, которые должны быть нейтрализованы. Канимы, скорее всего, поселятся тут, и нам надо будет достичь некоторого взаимопонимания с ними. И Свободные Алеранцы не вернутся под тот же свод законов, который позволил им стать рабами. И это не считая того…
Фиделиас аккуратно откашлялся.
— Молодой человек, я признаю, что твои стандарты победы… весьма высоки. И если ты продолжишь в том же духе, будет не важно, что ты сделаешь — этого никогда не будет достаточно.
— Только так правильно, — ответил Октавиан. — Разве мужчины и женщины, убитые вордом, только частично мертвы? Или они только технически мертвы? Или только юридически? Может ли какой-то компромисс вернуть хотя бы часть этих жизней?
Он покачал головой.
— Нет. Никаких компромиссов. Мой долг перед ними, и перед теми кто еще жив, не требовать меньше того, что я могу им дать. Да, старый вояка, мои стандарты высоки. Как и ставки. Они соответствуют друг другу.
Фиделиас уставился на него, затем медленно покачал головой.
Гай Секстус обладал аурой абсолютного авторитета, персональной силы, которое отключало твоё ощущение здравого смысла, вызывая в тебе желание подчинения и поддержки.
Гай Септимус был энергичным, целеустремленным и умным, всегда смотревшим в будущее.
Он мог вдохновить людей последовать за ним, не приводя веских причин, независимо от того, насколько тяжел будет путь.
Октавиан же… люди последовали бы за ним в глотку левиафана, если бы он попросил их.
И забери его вороны, если сам Фиделиас не был бы одним из них.
Упрямец наверняка нашел бы способ провести их всех и увешаться кольцами да коронами на сожранном корабле с сокровищами, а затем выйти из всего этого незапятнанными.
— Я не могу вести Легионы и канимов, — сказал Фиделиас тихо. — Не в одиночку. Но… Если бы вы сообщили о своей воле Варгу, тогда Валиар Маркус мог бы служить советником Крассуса, быть его Мастером Охоты. В таком случае, Варг дал бы ему шанс опираться на собственные заслуги. А я направлял бы его как мог.
— Ты знаешь канимов, — сказал Октавиан. — Лучше любого другого из тех, кто у меня есть.
Его глаза блеснули.
— Ты общался с Ша, я думаю.
— Я встречался с канимом. — спокойно ответил Фиделиас. — Он показался крайне профессиональным.
— А ты когда-либо виделся с Кхралом?
— Я не думаю, что мои обязанности Первого Копья когда-либо сводили меня с ним, милорд.
— Хм, — сказал Октавиан, неожиданно улыбнувшись. — весьма обтекаемо.
Фиделиас склонил голову, уголок рта приподнялся в улыбке.
Принцепс повернулся к нему и положил руку на плечо.
— Спасибо, Маркус.
Фиделиас опустил глаза.
— Мой лорд…
— Чтобы вы ни сделали, — мягко сказал Октавиан. — Я видел вас. Я доверил вам свою жизнь, и вы доверили мне свою. Я видел, как вы неустанно работали ради Первого Алеранского. Я видел, как вы отдавали свое тело и сердце Легиону, вашим людям. Я отказываюсь верить в то, что все это было лишь уловкой.
Фиделиас отвернулся от него.
— Это не имеет особого значения, сэр.
— Это имеет значение, если я говорю, что имеет значение, — прорычал Октавиан. — Вороны меня побери, если я собираюсь быть Первым Лордом, мы должны выяснить, что…
Заклинательство земли коснулось Фиделиаса так незаметно, настолько приглушенно, что он практически не обратил на это внимание.
Он застыл на месте и, прикрыв глаза, сосредоточился на почве под ногами.
Вот и второй. За ним третий.
Они все направлялись в одну сторону — к командной палатке в центре лагеря.
— …и если мне придется разбить все черепа в Сенате для… — Октавиан нахмурился. — Маркус?
Рука Фиделиаса двинулась к боку, где обычно был его меч. И конечно же его там не было.
— Сэр, — сказал он напряженным голосом, — множество заклинателей земли проходит под нами в это мгновение.
Октавиан моргнул. Какими бы силами он ни располагал, ему недоставало точности и осведомленности, которые приходят только с многолетним опытом.
Он не чувствовал ничего. Но как только он на мгновение закрыл свои глаза, нахмурившись, он испустил яростное проклятие.
— Друзья не пытаются проникнуть в лагерь таким образом. У ворда под контролем множество Граждан.
— Так точно.
— Значит мы не можем посылать легионеров. Это будет резня.
Он «прислушался» еще мгновение, затем открыл глаза.
— Они направляются за командованием, — коротко сказал Октавиан. Только глаза выдавали напряжение. — Китаи там.
— Отправляйтесь, — сказал Фиделиас. — Я приведу Мальков.
— Выполняйте, — рявкнул Октавиан и, не закончив говорить, сделал шаг в сторону и взмыл в воздух на рычащем вихре.
В следующее мгновение он вынул меч, и раскаленно-белое яростное пламя вспыхнуло на лезвии.
Фиделиас повернулся, чтобы бежать к центру лагеря.
Уходя, он начал орать приказы, которые разносились даже над ревом чудовищного вихря Октавиана.
Он не обязан заниматься такими вещами в его возрасте, поэтому он попытался сосредоточится на положительном: по крайней мере он бежал не в полной броне.
И, слава великим фуриям, Принцепс не взял его с собой в полет.
Тем не менее, некая часть Феделиаса с весельем отметила, что он, без оружия и брони, не просто следовал за Гаем Октавианом в пасть левиафана.
Он несся во весь опор.
