Глава 31
Войско Гая Октавиана налетело на оккупированный вордом город Риву как грозовой шквал.
«Хотя я не уверен, что кто-либо когда-либо делал это настолько буквально» — размышлял Фиделиас.
Как только Легионы и их союзники-канимы устремились вниз с холмов над Ривой, низко висящие облака и завесы дождя, казалось, прилипли к вымпелам алеранских войск и воинов-канимов, привязанные множеством туманных, призрачных алых нитей, простиравшихся в воздухе повсюду.
Эти облака на привязи окутывали всё войско, скрывая от сторонних наблюдателей его численность и состав — работа канимских шаманов, во главе с их новым командиром, Мастером Мароком.
Среди облаков, над головами продвигающегося войска, парили Крассус и его Рыцари Мальки.
Рыцари Воздуха удерживали бурлящую энергию дюжины ударов молний, собранную во время грозы, которую им пришлось пережить перед рассветом.
Удары молнии громыхали и потрескивали взад и вперед между Рыцарями — сине-белые твари, удерживаемые в клетке с помощью заклинательства фурий.
Их рокочущий гром разносился перед наступающим войском, скрывая звуки как марширующей пехоты, так и кавалерии.
— Смотрится довольно стильно и зловеще, — заметил Фиделиас, обращаясь к Принцепсу. — И внешний вид может оказаться довольно важным. Но я не могу не задаться вопросом, зачем мы делаем это, Ваше Высочество.
Прежде чем ответить, Октавиану пришлось переждать раскат грома.
— Существует не так много способов, чтобы скрыть свои войска на марше, — отозвался он доверительным тоном. — И я хочу, чтобы вся мощь нашего наступления была сюрпризом для ворда.
— Понятно, — сказал Фиделиас. — На мгновение я подумал, что вы так эффектно ослепили и оглушили нас только ради того, чтобы сделать выступление незабываемым.
Принцепс ухмыльнулся, показывая Фиделиасу зубы.
— У нас есть глаза впереди тумана — Охотники Варга и Рыцари Дерева обоих Легионов.
— Вы по-прежнему создаёте задержку информации. Чтобы что-нибудь вам передать, им придется прийти сюда. Если неожиданно прибудут большие силы, это может оказаться фатальным.
Принцепс пожал плечами.
— А нет таких сил, — сказал он с уверенностью, так знакомо, что Фиделиас почти отчетливо представил себе Секстуса.
Фиделиас понизил голос.
— Вы в этом абсолютно уверены?
Принцепс мгновение задумчиво посмотрел на него, а затем кивнул.
— Да.
— Тогда почему бы вовсе не обойти Риву?
— Во-первых, потому что нам нужно испытать себя в настоящем бою, — ответил он. — До этого мы никогда не пытались действовать слаженно в наступательных операциях, по крайней мере, не в таком масштабе. Для нас важно понять, что мы можем противопоставить этим конкретным разновидностям Ворда.
— А во-вторых?
Принцепс окинул Фиделиаса взглядом, который на первый взгляд был мягким, но на самом деле за ним крылась гранитная твердость.
— Этот город им не принадлежит. Так ведь? — он вгляделся в дымку тумана, будто пытаясь разглядеть, что было за ней. — Кроме того, за стенами Ривы могут укрываться Легионы ворда. Лучше выяснить это сейчас и покончить с ними, чем позволить им подобраться к нам с тыла, когда мы достигнем Кальдерона.
Раздался стук приближающихся копыт, и из тумана возникла Китаи.
Она остановилась справа от Принцепса, пустив свою лошадь наравне с его. Взгляд девушки-марата был полон решимости.
— При штурме города ворота не были разрушены, — сообщила она. — Сейчас они закрыты и охраняются. На стенах и в небе над городом полно ворда.
— С этим возникнут проблемы, — сказал Фиделиас. — Осадного снаряжения у нас нет.
Принцепс покачал головой.
— Оно нам и не понадобится, — произнес он, затем глубоко вздохнул, будто готовя себя к чему-то неприятному, и сказал: — Я собираюсь разрушить ворота.
Брови Фиделиаса невольно взлетели вверх. Осадные ворота великих городов Алеры были сделаны не только из стали и камня.
Они были насквозь пропитаны всевозможной магией фурий, и заклинания ежегодно обновлялись, накладываясь друг на друга, словно слои краски.
И все это делалось лишь с одной целью — сделать ворота почти полностью невосприимчивыми к воздействию враждебной магии фурий.
Такая преграда не подвластна даже кому-то уровня Верховного Лорда.
— Считаете, у вас достаточно сил, чтобы справиться с этим, сэр?
Принцепс кивнул:
— Да, считаю.
Некоторое время Фиделиас изучал уверенный профиль Октавиана.
— Остерегайтесь высокомерия, Ваше Высочество.
— Высокомерием это можно будет назвать, только если у меня ничего не выйдет, — ответил он. — Кроме того, мне тоже нужно проверить себя. Если я собираюсь унаследовать место своего деда, скрывать свои возможности вечно у меня не получится. Мне нужно показать, на что я способен.
Китаи тихо фыркнула.
— Вороны, давно пора, — сказала она. — Значит ли это, что и мне можно больше не таиться, Алеранец?
— Не вижу препятствий для этого, — ответил Принцепс.
Фиделиас удивленно приподнял брови:
— Ваше Высочество? Я знал, что ей подвластно незначительное заклинательство фурий, лампы и всё такое, но…
— Но? — на его губах промелькнула слабая улыбка.
— Но она же марат, сэр. Мараты на заклинают фурий.
Принцепс изобразил на лице притворно удивленное выражение:
— Серьезно? Ты уверен?
Фиделиас ответил ему кислым взглядом.
Принцепс искренне рассмеялся.
— Ты, вероятно, заметил, что нашего дорогого Посла мало заботят нормы поведения.
— Не когда они просто смехотворны, — фыркнула Китаи.
Оба предложения прозвучали так последовательно и близко друг к другу, что казались продекламированными актерами по сценарию или произнесенными одним и тем же лицом.
Фиделиас разглядывал их глаза одного цвета, как будто в первый раз, чувствуя себя глуповато.
— То, как Марат действует в тандеме с животным своего клана. Это больше, чем просто их обычай, не правда ли?
— Это связь, — сказал Принцепс, кивая. — Сам я это понял с трудом, а от нее, если честно, никакой помощи, когда я стараюсь.
— Это потому, что знания, свободно передаваемые другому, не вполне знания, Алеранец, — ответила Китаи. — Это слухи. Нужно учиться самому.
— И эта связь… позволяет ей заклинать фурий наравне с тобой, — произнес Фиделиас.
— По всей видимости, — ответил Принцепс.
Китаи на секунду задумчиво нахмурилась, затем произнесла:
— Он сильнее. Может лучше фокусировать свои способности. Но у меня лучше получается управляться с несколькими вещами одновременно.
Принцепс в ответ удивленно приподнял брови:
— Ты так считаешь?
Китаи пожала плечами.
Фиделиас нахмурился:
— Посол… вы сейчас подобрались под завесой к городским воротам и пытались их разрушить?
Китаи угрюмо глянула на Фиделиаса… но ничего не сказала в ответ.
Принцепс переводил взгляд с одного на другого с нечитаемым выражением лица, затем произнес:
— Это было очень чутко с твоей стороны, Китаи.
— Мы хотим разрушить ворота, — сказала она. — Так какая разница, кто именно разрушит их и когда?
Октавиан кивнул:
— Очень заботливо.
Китаи бросила на него еще более мрачный взгляд:
— Не говори так.
— Чего не говорить? Что мне приятна твоя забота?
Она слегка хлестнула его по ноге концами своих поводьев.
Марат, заклинающий фурий, в непосредственной близости от Принцепса Империи.
Принцепса, который никогда не демонстрировал своих способностей, помимо самых основных, элементарных навыков… и, видимо, за исключением случаев, когда его воздействие на фурий было таким внушительным, что трудно было представить себе, что это вообще может быть плодами чьего-то заклинательства.
Фиделиас, в свою очередь, доказанный и сознавшийся предатель Короны, наемный убийца на службе врагов Принцепса, открыто скачущий по левую руку Октавиана, под чужим обличьем и смертным приговором, добровольно оставался там, где он был.
Между тем, в войске позади них за стягом Принцепса следовали тысячи лучших отрядов старейших врагов Алеры, не говоря уже о другом противнике. После Китаи, которую с Октавианом объединяло гораздо больше, чем любовь.
И все они готовились к штурму алеранского города, захваченного врагом, о котором десять лет назад никто даже и не слышал.
Мир становился очень странным местом.
Фиделиас про себя усмехнулся.
Да, странным. Но, по какой-то причине, он больше не чувствовал себя слишком старым, чтобы с этим справиться.
Это было незадолго до того, как затрубили горны, и алеранские следопыты появились из тумана впереди, пелена магии дерева спала с них, когда они достигли колонны.
Принцепс указал на одного из них и повелел:
— Следопыт, докладывай!
— Они приближаются, сэр, — начал тот докладывать, — передовая линия, наверное, с когорту, наступает на нас, сэр. И они большие, как в Кании, и уродливые, но не такие как болотные ящерицы. Выглядят, как будто только что явились из ада.
Октавиан хмыкнул.
— Похоже, что Королева изменила их, чтобы они лучше справлялись со стеной щитов.
Фиделиас кивнул.
— Как ты говорил, она может. Я впечатлен.
Принцепс кашлянул.
— Всего лишь догадка. Я не был уверен до конца. Просто это казалось разумным.
Фиделиас нахмурился и тихо признес:
— Небольшой совет, сэр?
— Хмм?
— В следующий раз просто кивните. Людям больше нравится, когда Принцепс, кажется, знает то, чего они не знают.
Принцепс издал негромкий, фыркающий звук и поднял руку, сигнализируя горнисту, находящемуся неподалеку.
— Труби сигнал канимам. Посмотрим, что ворд думает о встрече с тысячами нарашских воинов вместо Легиона со стеной щитов.
— Заодно глянем, будут ли выполнять канимы твои приказы, да? — пробормотал Фиделиас под чистый звук сигнального горна.
Октавиан ухмыльнулся и тихо возразил:
— Чушь. У меня нет ни толики сомнений в прочности нашего альянса.
— Великолепно, сэр, — сказал Фиделиас, — это как раз то, о чем я и говорил.
Пронзительные крики воинов Ворда, донесшиеся сквозь туман, были не похожи ни на что из того, что Фиделиасу доводилось слышать ранее, но он все равно безошибочно узнал их.
Он заставил себя подавить невольную дрожь.
Ради остального Легиона ему все еще приходилось играть роль Валиара Маркуса, переведенного в советники молодого Капитана из-за преклонного возраста.
Валиар Маркус не мог показать страх перед лицом врага.
И не важно, насколько пугающими они были для любого, кто был хоть наполовину в здравом уме.
Двойная колонна из нескольких сотен канимских воинов под предводительством самого Варга спешила к первым рядам войска.
Их шаг был размашистым и стремительным, но Варг остановился, чтобы быстро посовещаться с Принцепсом.
Он кивнул Октавиану, затем отдал несколько распоряжений на рычащем языке воинов-волков, и его воины выстроились перед остальным войском в изогнутую двойную линию, прикрывая его, словно легионерский щит.
Фиделиас мог ясно видеть лишь тех канимов, что были неподалеку от него, по центру шеренги — Варга и ближайших к нему воинов.
Поджарые, мощные тела канимов двигались совершенно вразнобой, но при этом плавно и согласованно, каждый воин в доспехах занимал именно столько места, сколько было нужно для того, чтобы двигаться и использовать оружие. Товарищи по обе стороны от него соблюдали точно вымеренную дистанцию, казалось, неосознанно и без всякого усилия.
Канимы были солдатами, очевидно, двигались дисциплинированно и слаженно, но их методы и тактика были совершенно не похожи на те, что использовали алеранские легионеры.
Фиделиас не хотел даже думать о той потрясающей чистой мощи, которой могла обладать эта защитная стена канимов.
Если они используют такую тактику пехоты, алеранский Легион не сможет выдержать прямого столкновения в рукопашном бою.
Кроме того, когда несколько раз алеранцы сталкивались с канимами из касты воинов, исход битвы никогда не был в их пользу.
В лучшем случае они добивались ничьей в нескольких коротких схватках в течение двух лет сражений вблизи Элинарха и в Долине.
В худших случаях, каста воинов уносила головы алеранцев с собой.
Ворд снова издал свой неестественный крик, на этот раз ближе, и Фиделиас почувствовал, как сердце забилось сильнее.
Он распрямил спину и заставил себя принять выражение лица Маркуса, сосредоточенного и готового к бою.
Он услышал, как Принцепс отдает рядом с ним отрывистые распоряжения, снова посылая следопытов вперед и во фланги армии, и приказывает кавалерии Максимуса закрепиться по краям порядков канимов, в готовности прийти на помощь, если это потребуется.
На одного канима — один алеранец, отметил Фиделиас. Даже сражаясь вместе, Принцепс проявляет осторожность в отношении своих союзников, что можно было расценить как предосторожность и знак уважения.
Принцепс был первым, кто понял образ мышления воинов-волков, и он применял эти знания, как на поле битвы, так и за столом переговоров, с несомненным успехом.
Октавиану нечасто удавалось достигнуть убедительной победы над канимами, но все же к концу дня ему всегда удавалось занять более важную территорию или отбить у противника еще одну милю земли… и вот теперь его бывшие враги взревели и бросились на ворда, едва тот появился из тумана.
Сражение было коротким, неконтролируемым и жестоким.
Воины ворда немного замедлили шаг, увидев канимов, готовых их встретить, но затем с пронзительными воплями и свистом ринулись вперед.
Ужасные руки-косы вонзались в воинов-волков с такой силой, что заставила бы алеранских легионеров, не обладающих исключительными способностями или удачей, пасть на землю, крича от боли или умирая.
Против боевого порядка канимов, с головы до ног закованных в броню, это выглядело… не слишком впечатляюще.
Варг просто отрубил косы от конечностей своего противника, едва тот приблизился к нему, сталь его красного клинка мерцала в сине-белом свете энергии, удерживаемой над их головами.
Третий удар снес голову с плеч ворда, а тяжелый пинок смял черный хитин на его туловище и отшвырнул назад, оставляя умирать на земле в беспомощных конвульсиях.
Меч Варга мелькнул с одной стороны и нанес удар по конечности ворда, тут же обратным движением наотмашь он срезал косу ворда с другой стороны, которая уже оросилась канимской кровью, спасая этим жизнь ошеломленного воина.
Варг яростно взревел и, как показалось Фиделиасу, откровенно наслаждаясь битвой, ударил второго ворда, прикрывая упавшего воина, пока тот поднимался и подбирал свое оружие.
Варг начал теснить его справа, в то время как пришедший в себя каним зашел на него слева.
Оба рванулись вперед, и каним, следовавший во второй шеренге, двинулся за ними, таким образом Варг поставил ворда в положение, где тот был окружен атакующими его воинами со всех сторон.
Разрыв в линии ворда расширился, и каждый соперник поверженного ворда продвигался далее и заходил во фланг или тыл другого врага, так что поле битвы перед Фиделиасом и остальными из группы командующих оказалось разбито на две части, слева и справа, как две шторки, открывающие сцену, заваленную телами воинов ворда.
Битва бушевала в тумане слева и справа, скрытая от их взора.
В какой-то момент крики ворда сменились на новые, более взволнованные — отступление? — и горны кавалерии Максимуса начали трубить атаку, уже набрав большую дистанцию.
— Да, они разбиты, — произнес Принцепс, оскалив зубы в волчьей усмешке. Он сжал руку в кулак. — Макс преследует их. Они бегут. Великие фурии, они бегут!
Он так и не обернулся и не повысил голос громче, чем при обычном разговоре, не мог, так как должен был сохранять спокойствие, соответствующее Принцепсу Империи — но Фиделиас счел, что Валиар Маркус должен быть более чем доволен сделать это за него.
— Они бегут, парни, — заорал он привычным командным голосом, — Варг и Антиллар оказались им не по зубам!
Гром голосов и канимского рычания продолжался несколько секунд, до того как Фиделиас скомандовал когортам сигнал прекратить, и сразу же алеранские центурионы и канимские мастера охоты начали рыкать и реветь, наводя порядок в шеренгах.
Спустя несколько мгновений стали появляться первые канимы, возвращаясь в том же боевом порядке, как они и начинали битву.
Некоторых поддерживали, но прорех в рядах не было.
На флангах на свои исходные позиции возвращалась алеранская кавалерия.
Антиллар Максимус подъехал, на мгновение опередив Варга, и отсалютовал Принцепсу, ударив себя кулаком по груди.
Варг остановился напротив них и также кивнул Принцепсу.
— Так себе битва-то.
— Кажется, у них есть предел, когда их не ведет в бой Королева, — проговорил Принцепс, — и ваши воины нашли его.
Варг издал удовлетворенный рык, соглашаясь.
— Я надеюсь, вы окажете нам честь, позволив нашим целителям излечить ваших раненых. Нет смысла выбывать им из строя, когда мы можем полностью исцелить их.
— Это доставит мне удовольствие, — ответил Варг, — я распоряжусь об этом.
Октавиан вернул кивок канимскому лидеру и ответил приветствием Антиллару.
— Рассказывайте.
— Некоторым удалось выбраться из боя, — сказал Антиллар Максимус, — но никто не покинул туман. Разведчики докладывают, что другие такие же отряды ворда отходят обратно в город. Они поднялись на стены. Теперь они внутри, возможно около тысячи.
— И это только те, кого мы увидели, — произнес Октавиан, — мы не можем их оставить в крепости за нашими спинами, позволив выращивать кроуч и кормить подкрепление, которое они перебросят сюда. Этот вопрос придется решить нам. Труби сигнал Первой Когорте и Воронам Битвы. Я хочу, чтобы они вошли в ворота первыми. Обе секции кавалерии пусть займут позиции вокруг города, перехватывая любого, кто пытается выбраться.
Антиллар заморгал.
— Эти ворота сделаны точно не из бумаги и клея, Кальдерон, — высказался Трибун, — Верховные Лорды скорее всего укрепляли их в течение нескольких месяцев этой зимой. Ты знаешь, как это бывает. Есть идеи, сколько сил понадобится, чтобы снести их?
Принцепс задумался над словами Антиллара. Фиделиас взглянул исподволь на Антиллара и Варга, но решил, что никто из них не заметил, что Октавиан нервничает.
Затем Принцепс кивнул и сказал:
— Значительное количество сил.
— Не думаю, что мы располагаем ими, — продолжил Макс.
— Думаю, ты ошибаешься, Макс, — тихо возразил Октавиан.
Глаза Посла сузились в ожидании, но продолжали светиться зеленым, а ее улыбка заставила Фиделиаса больше внимания обратить на ее зубы, чем на что-то еще.
Принцепс ухмыльнулся ей в ответ, почти обезоруживающе по-мальчишески, и сказал:
— Давайте выясним.
