Глава 10
Тот, кто стоит на дороге у истории, редко в ней остается.
Горлогориус Хруподианис
Они стояли рядом с еще не остывшими руинами дачи Германа, и дым от сигареты стрелка смешивался с дымом, идущим от развалин.
— Я заглядывал в Книгу Магов, перед тем как пойти на встречу с тобой, — сказал Мерлин. — За исключением Негориуса, волшебное сообщество этой ночью не потеряло ни одного человека, а это значит, что все твои друзья живы.
— Спасибо за помощь и информацию, — сказал Джек. — Если бы вы еще подсказали, где их искать…
— Этого я пока не знаю, — сказал Мерлин. — Но Герман с Романом рано или поздно выйдут со мной на связь.
— К сожалению, Гарри мне позвонить не может, — сказал Джек.
— Ты найдешь его, — сказал Мерлин. — Между вами установилась прочная связь, в одну минуту она не разрушится.
— Может быть, вы дадите мне еще какой-нибудь мудрый совет?
— Ты зря иронизируешь, Джек, — сказал Мерлин. — Твой мир… Неважно, кем и для чего он был создан. Проходит время, и каждая вселенная начинает развиваться по своим собственным законам. То, что происходит сейчас в вашем мире, — это просто болезнь роста. Это не значит, что вы ее обязательно переживете, такие болезни иногда оказываются смертельными. Но если вы сможете, то следующие несколько тысяч лет вашей вселенной ничто не будет угрожать.
— Это утешает, — сказал Джек. — Учитывая, что я не рассчитываю прожить несколько тысяч лет.
— Никто не знает, сколько он проживет, — философски заметил Мерлин. — Горыныч, ты там как?
— Нормально, — раздался голос из-под земли. — Только сыро и скучно.
— Потерпи до темноты, а там мы что-нибудь придумаем, — сказал Мерлин. — Мне бы только твоих приятелей найти…
— А чего их искать? — Одно из серых, обгорелых бревен, в изобилии валявшихся на земле, превратилось в Горлума. — Они в районной больнице на процедурах. Скоро выпишутся.
— Когда-нибудь твоя привычка подкрадываться выйдет тебе боком, — заметил Мерлин.
Джек улыбнулся. Он давно заметил диверсанта из Средиземья, но не подавал вида, потому что не знал, в каких отношениях находятся Горлум и Мерлин. Однако, судя по их беседе, отношения были вполне цивилизованными.
— Я дам вам адрес больницы, Мерлин, — сказал Горлум. — А ты, стрелок, можешь пойти со мной. Гарри валяется в соседнем доме.
— У девушки? — спросил Джек.
— Как ты догадался?
— Интуиция.
Огненная стена.
Огненный смерч.
Заклятие Владык.
Белое марево.
Гробницы времени.
Квентин Тарантино встает не с той ноги.
Адская мясорубка.
Последний крик Мерлина Мэнсона.
Смертельное кружево.
Вопль Витаса.
Бритва Черной Смерти.
Грязные носки Эда Банди.
Железный занавес.
Горлогориус обрушивал на Черного Стрелка одно смертельное заклинание за другим. Вокруг кипела и взрывалась земля, вырастали ледники, железные лезвия разрезали воздух, кружили чудовищные тени и сменялись эпохи.
В свое время каждое из этих заклинаний выигрывало войны, уничтожало армии и стирало с лица вселенной целые страны. Но Черный Стрелок упрямо шел вперед, не обращая на потуги Горлогориуса никакого внимания, чем привел могущественного волшебника в ярость.
Увы, гнев не прибавляет волшебникам силы.
Горлогориус так ничего и не добился и вернулся в свою башню в крайне подавленном состоянии.
— Не вышло, — констатировал Бозел. Для определения этого нехитрого факта ему хватило одного взгляда.
— Не вышло, — сказал Горлогориус. — И ты этим не очень-то удивлен.
— Я думал, а вдруг получится, — сказал Бозел. — Но, видимо, чудес все-таки не бывает. Странно, да? Мы живем в выдуманном кем-то мире, полном волшебников вроде тебя и волшебных тварей вроде меня, мы практикуем магию по поводу и без, а чудеса, настоящие чудеса, все-таки не случаются. Дурацкая жизнь.
— Ты знаешь что-то, чего я не знаю? — спросил Горлогориус.
— Если верить твоему коллеге Негориусу, то в нашей вселенной стрелки являются куда более важными персонами, чем волшебники. Поэтому ты ничего не можешь сделать с Черным Стрелком. Это разборка высшего уровня, и ты к ней не допущен.
— Разборка кого с кем? В нашем мире стрелков больше не осталось.
— Но один стрелок все-таки существует. Иначе этого черного типа не было бы и в помине.
— Джек? — уточнил Горлогориус.
— Именно, — сказал Бозел. — Черный Стрелок — это проклятие, которое тебе неподвластно, и снять его можно только одним способом — принеся ему кровавую жертву. В связи с этим возникает любопытный вопрос: готов ли ты пожертвовать последним служителем револьвера? Готов ли ты предать человека, сделавшего для тебя столь многое?
— Не дави на меня, дракон. Разве ты сам ему ничем не обязан?
— Обязан, не обязан… Какая разница? Решение принимаю не я.
— Поэтому ты так легко об этом рассуждаешь, — сказал Горлогориус.
— Теоретизировать всегда легко, — согласился Бозел. — Казалось бы, выбор прост. На одной чаше весов — только один человек, на другой — вся вселенная. Принести в жертву одного и спасти всех… Какая заманчивая идея.
— Может быть, никакой жертвы не будет. Вдруг Джек окажется способен с ним справиться?
— Раньше я не замечал за тобой склонности к самообману. Черный Стрелок убил всех, он убивал их поодиночке и группами. Никто не мог ему противостоять. — Сидя в кабинете Горлогориуса, Бозел не терял времени даром и узнавал последние новости из докладов младших волшебников, которые (доклады, не волшебники) в художественном беспорядке валялись вокруг стола Горлогориуса.
— Но Джек — последний, — возразил маг. — У последнего всегда больше шансов.
— Значит, ты уже выбрал?
— Выбора нет. Ты сам сказал, жизнь одного человека против существования вселенной. Я уже принимал такие решения, и не раз.
— И как ты спишь по ночам? Кошмары не мучают?
— Если бы вселенной требовалась моя жизнь, я отдал бы ее не колеблясь.
— А я бы еще подумал, — сказал Бозел. — На кой черт мне сдалась вселенная, в которой не будет меня?
Есть старый анекдот.
Человек приходит к психиатру и жалуется на постоянные стрессы на работе.
— И кем же вы работаете? — спрашивает психиатр.
— Я работаю сортировщиком апельсинов, — отвечает человек. — Я стою рядом с желобом, по которому сыплются апельсины. Я должен складывать большие апельсины в одну коробку, средние — в другую и совсем маленькие — в третью.
— И что же здесь такого нервного? — удивляется психиатр.
— Как же вы не понимаете, доктор? Ведь целый день я должен принимать решения, решения, решения…
К чему здесь этот анекдот?
Люди делятся на две категории. Одни способны принимать решения, а другие позволяют делать это за них людям из первой категории.
Топ-менеджеры получают гигантские оклады вовсе не за то, что лучше других разбираются в производственном процессе своей компании или лучше других умеют продавать свой товар. Нет, им платят именно за умение принимать решения, глобальные решения, влияющие на всю корпорацию. А для того чтобы производить и продавать продукцию, существуют свои специалисты.
Проблема принятия важных решений состоит в том, что каждое решение касается не только того человека, который его принимает. Если человек решает бросить курить, он может прожить лишних десять лет и сделать то, на что у курящего не хватило бы времени, что не может не отразиться на его близких. А если человек решит пустить себе пулю в лоб, это не только прервет его жизнь, но и наверняка расстроит кого-то, кому этот человек очень дорог.
Принимая решение, человек берет на себя всю ответственность, которую это решение повлечет. Волшебники знают об этом гораздо больше остальных.
Горлогориус занял свое положение вовсе не благодаря тому, что он бегал от ответственности.
Гарри обратил внимание, что чем больше он общается с Ириной, тем больше она ему нравится. Разговаривать с ней было легко. Гарри не мог припомнить ни одной особы противоположного пола, с которой он бы сразу нашел общий язык.
Он даже временами забывал, что разговаривает с женщиной, до того ему было свободно. Если учесть, что Гарри был волшебником, это весьма показательный пример. Волшебники всегда очень неловки в отношениях с противоположным полом.
Гарри выложил Ирине все.
Он рассказал о Горлогориусе и самом первом задании, о том, как это задание оказалось всего лишь репетицией перед сумасшедшей гонкой за артефактами, рассказал о Джеке и о том, сколько раз стрелок спасал ему жизнь, рассказал ей о Бозеле, ставшем героем поневоле, об Илье Муромце, который добровольно присоединился к их отряду, о людях и нелюдях, которых Гарри встретил уже на Земле. Он прерывал свой рассказ только для того, чтобы выпить чая, съесть бутерброд и сотворить очередное целительное заклинание. К вечеру его тело было восстановлено до прежнего среднего уровня, но он совсем обессилел. И еще у него отваливался язык.
Вдобавок с молодым волшебником творилось что-то странное.
Впервые в жизни ему хотелось прикоснуться к другому человеку, просто потрогать, подержать за руку, может быть, даже поцеловать. И ему показалось, что возникшее притяжение взаимно, и Ирина будет совсем не против, если сейчас он накроет ее ладонь своими пальцами, только он все равно боялся это сделать, и…
— Все-таки странно, что мы с тобой встретились, — сказала Ирина. — Я имею в виду, во второй раз. В Москве живет двенадцать миллионов человек, ну какие шансы, что двое столкнутся между собой дважды? Да еще и в разных местах, одно из которых удалено от другого почти на сотню километров?
— Шансы просто огромные, — сказал Гарри. — Ибо, как я уже утверждал раньше, это судьба.
— Умом я понимаю, что ты несешь какой-то бред, — сказала Ирина. — Но мне почему-то хочется тебе верить. Не подумай, что я говорю это каждому волшебнику, который валяется в моей постели с переломанными ногами, но ты мне нравишься, Гарри.
Сердце молодого волшебника забилось так часто, что могло выскочить из груди и запрыгать по комнате, отскакивая от стен и потолка, как теннисный мячик.
— Ты мне тоже, — промямлил он в ответ.
— А что ты будешь делать потом? — спросила она. — Когда сразишь всех врагов и спасешь свой мир?
А действительно, подумал Гарри. Что я буду делать потом?
Раньше будущее казалось ему простым. Вот он приводит свою бригаду к победе, добывает все артефакты, спасает мир, присутствует на открытии памятника, посвященного его великому подвигу, вот Горлогориус жмет ему руку и со слезами на глазах называет его лучшим своим учеником и будущим преемником, вот он возвращается в свою новую башню и ставит опыты, разгадывая последние оставшиеся в мире магические загадки. Но теперь эта перспектива почему-то перестала его привлекать. Теперь она казалась ему скучной и неинтересной.
Вернется он в свою шикарную башню с винными погребами, кожаными креслами и древними манускриптами, к своим колбам, пробиркам и ретортам, к волшебным палочкам, магическим эликсирам и мелким артефактам, разгадает он какую-нибудь тайну, а дальше что?
Он живо представил, как неприкаянно бродит по своей башне, не зная, чем заняться, как у него выпадают волосы на голове, зато растет брюхо и борода, как он уподобляется Горлогориусу и тиранит молодых волшебников, дабы выместить на них свою неудовлетворенность тем, как сложилась его жизнь…
Старшие члены гильдии чародеев погрязли в интригах, привыкли превращать самое простое дело в лабиринт из полуправды, недомолвок и откровенной лжи. Гарри не хотел становиться таким, но внезапно он отчетливо осознал, что именно к этому все и идет. Он ведь не будет оставаться бесконечно молодым, а тот путь, который он выбрал для себя после окончания колледжа, неминуемо приведет его к креслу Горлогориуса. Если бы не это приключение, у него отсутствовала бы сама возможность выбора. А теперь…
— Почему ты молчишь? — спросила Ирина.
— Потому что ты задала вопрос, на который я сейчас не могу ответить, — сказал Гарри. — Я… Понимаешь, когда я вернусь в свой мир, мне ведь даже не с кем будет поговорить об этом приключении…
— Разве у тебя нет друзей?
— Только Джек, — сказал Гарри. — Но волшебники ведут оседлый образ жизни, а стрелки не могут сидеть на месте. Вряд ли мы будем с ним часто видеться.
Если Джек вообще вернется со мной, добавил Гарри мысленно. Но даже мысленно он врал самому себе. На самом деле фраза должна была звучать еще короче.
Если Джек вообще вернется…
— Наверное, тебе очень одиноко в мире, который ты должен спасти, — сказала Ирина.
— Похоже, что мир уже спасен, — сказал Гарри. — Если Горлум не ошибся, то изначальный артефакт вернулся на родину и Горлогориус уже наверняка использовал его по назначению.
— Может быть, тогда тебе вообще не стоит возвращаться? — спросила Ирина.
— Как это? — не понял Гарри.
— Ты можешь остаться на Земле.
— И что я тут буду делать?
— Наверняка у нас тоже найдется какое-нибудь дело для волшебника. Есть же агентство «Талисман», о котором ты говорил. Попроси Германа, и он даст тебе работу. Или ты с ним не настолько хорошо знаком?
— С моей стороны это будет полным свинством, — сказал Гарри. — Ребята и так слишком много для нас сделали.
— А как же корпоративная солидарность?
— Мы ведь принадлежим к разным мирам.
— Разве это имеет значение? — спросила Ирина. — Мы с тобой тоже принадлежим к разным мирам, но ты утверждаешь, что нас с тобой свела сама судьба.
— Я…
Она наклонилась, и ее лицо оказалось совсем рядом с лицом Гарри. Ее волосы щекотали ему лоб, и это было одно из самых приятных чувственных ощущений в его жизни. И как только Гарри показалось, что сейчас произойдет что-то еще более приятное, дверь распахнулась и в комнату ввалился Горлум, за которым следовал Джек.
Районная больница, в которую доставили пострадавших при пожаре, оказалась тихим и скучным местом. Больных было немного, поэтому представителей агентства «Талисман» и примкнувших к нему индивидуумов разместили в одной палате. Конечно, Серегу, по совершенно объективным причинам, положили в отдельный бокс.
Герман очнулся раньше остальных и сразу же осознал катастрофические последствия ночного визита Негориуса. Оставленная ему дядей дача сгорела, но это была меньшая из проблем.
Илья Муромец и Роман обнаружились на соседних кроватях, их здоровью ничто не угрожало, да и состояние Сереги Герману удалось выяснить без особого труда — хватило одного вопроса медсестре. С остальными дело обстояло не так благополучно.
Змей Горыныч остался в подвале, и ему угрожало множество опасностей. Волшебные летающие рептилии не приспособлены для жизни в современном цивилизованном мире, и если его не завалило горящими обломками, не залило водой из пожарных брандспойтов, то его могли обнаружить спасатели. Обнаружить и поднять панику вокруг сошедшего со сказочных страниц чудовища.
Также была неизвестна судьба Гарри, Джека и самого Негориуса. Единственным, за кого не стоило волноваться, был Горлум. В случае необходимости он мог уйти в леса и годами жить на подножном корму, благо у него в этой области был обширный опыт.
Герман совсем не удивился, когда дверь в палату открылась и пропустила внутрь Мерлина. Было очевидно, что Совет Мудрецов Шамбалы не оставит ситуацию без внимания, а найти представителей проигравшей стороны в районной больнице не составит для опытного чародея никакого труда.
Мерлин вполголоса произнес короткое заклинание, и пребывавшие в отключке Муромец и Роман тут же пришли в себя. Даже Герман почувствовал себя гораздо лучше.
— Красавцы, — сказал Мерлин. — Волшебники, маги-чародеи… Магистры. Что вы имеете сказать в свое оправдание?
— Здравствуйте, Мерлин, — сказал Роман. — Я понимаю, что вы взволнованы, но это еще не повод для того, чтобы забывать правила хорошего тона.
— Здравствуйте, Рома, — сказал Мерлин, ничуть не смутившись. — Здравствуйте, Герман. Здравствуйте, Илья Муромец. А почему я не вижу Сергея?
— Он в женской палате, — сказал Герман. — Анатомия — упрямая штука, знаете ли.
— Знаю, — сказал Мерлин. — Это ваше пресловутое агентство «Талисман» — сплошное разочарование для Совета Мудрейших. Маг, который не только умудрился потерять собственное тело, но еще и забыл, в каком именно мире он его оставил…
— Серега не виноват. Это была ловушка.
— Сергей виноват, но не так сильно, как вы, Герман, — отрезал Мерлин. — Ибо это была ваша ошибка. Вы не должны были отправлять своего менее опытного товарища на задание, связанное с умением трансгрессироваться между измерениями.
Вообще-то, когда Герман отправлял Серегу на это задание, связанное с поисками Кольца Всевластья, оно вовсе не подразумевало умение трансгрессироваться между мирами, но напоминать об этом Мерлину было бесполезно. Он слышал эту историю несколько раз и от Германа, и от самого Сереги, читал многочисленные отчеты поисковой группы и владел информацией на уровне самих участников операции. Мерлину просто нравилось читать нравоучения. Мерлин был нудный.
— А что вы устроили на сей раз? — продолжал Мерлин. — Оставим в покое Сергея, временно лишенного магических способностей, и сэра Муромца, никогда ими не обладавшего и являющегося гостем в нашем мире. Но вы, Герман, и вы, Роман, преподнесли всему Совету очень неприятный сюрприз.
— Не понимаю, в чем дело, — сказал Роман. — Вообще-то мы все недооценили Негориуса, и самые большие потери понес спецназ, к деятельности которого Герман не имеет никакого отношения.
— Только не надо выгораживать своего ученика, — сказал Мерлин. — Уцелевшие бойцы спецназа свою долю критики уже получили, и речь сейчас вовсе не об их провальной операции, а о ее последствиях. Начнем с ваших действий, Роман. Вы трансгрессировали с поля боя двоих бойцов спецназа, отправив их к мосту Шамбалы, что я нахожу весьма похвальным. Но почему вы сами не последовали за ними?
— Я посчитал, что в этом нет необходимости, — сказал Роман. — Бойцы были вне опасности, и я знал, что на месте встречи о них позаботятся. Кроме того, я спешил сообщить новости нашим гостям как наиболее заинтересованной в исходе дела стороне.
— И вы совершили прямую трансгрессию с поля боя?
— Да.
— Вы не читали книгу «Искусство магического поединка»? — Авторство сей книги принадлежало Мерлину, и отрицательный ответ на этот вопрос приравнивался к тяжкому оскорблению.
— Читал.
— Значит, вы не согласны с сорок пятой главой, в которой говорится о том, что проигравший битву маг не должен отправляться к себе домой или домой к кому-то из своих друзей или близких прямой трансгрессией, чтобы не подвергнуться повторному нападению самому и не поставить под угрозу других людей?
— В принципе я согласен, — сказал Роман. — Но я не рассматривал происходящее как магический поединок между мной и Негориусом. Я был всего лишь сторонним наблюдателем.
— Видимо, сам Негориус так не считал, — сказал Мерлин. — Ибо ему не составило труда вычислить направление трансгрессии и последовать за вами.
— Это была моя ошибка, — согласился Роман.
— Верно, и заплатили за нее не только вы, — сказал Мерлин. — Удивительно еще, что никого так и не убили.
— Так никто не пострадал? — оживился Герман. — Вы что-то знаете о судьбе остальных?
— Мерлин, с этого следовало бы начать, — сказал Роман.
— Позвольте мне самому решать, с чего я должен начинать, — сказал Мерлин. — Итак, перейдем к вашим ошибкам, Герман. Защитные заклинания вокруг вашего дома способны остановить только обычных людей и очень порядочных магов, о чем я вас неоднократно предупреждал.
Мерлин был английским волшебником и относительно жилища магов придерживался принципа «мой дом — моя крепость». Даже его апартаменты в Шамбале, куда в принципе не могли проникнуть посторонние люди, были снабжены защитой по высшему разряду. Он поселил бы в своей прихожей дракона, но не смог получить одобрение светлейшего Короля Шамбалы.
— Вы храните в своем доме опасные артефакты и проводите рискованные опыты, — продолжал Мерлин. — Вы содержите в своем подвале опасное магическое существо, которое не должно быть обнаружено никем из непосвященных людей. И тем не менее вы не озаботились установить вокруг своего дома защиту, способную остановить мало-мальски искушенного в делах магии неофита.
— Я не предполагал, что наш дом может подвергнуться нападению, — сказал Герман.
— Вы должны исходить из худшего, — отрезал Мерлин. — Всегда. Вы должны ждать нападения в любой момент и быть готовы его отразить. Лично я всегда поступаю так, и только это позволило мне пережить тяжелые времена и достичь моего нынешнего возраста и положения.
— Я только хочу заметить, что, если бы даже наш дом был защищен по высшему разряду, Негориуса это бы все равно не остановило, — сказал Герман. — Ибо мага такого уровня в нашем мире еще не появлялось.
— Это никоим образом не оправдывает факта отсутствия защиты, — сказал Мерлин. — Но больше всего меня возмущает другое. Когда к вам обратились за помощью наши гости из другого мира, вы согласились им ее оказать, и это похвально. Но когда вы выяснили, какого уровня маг вам противостоит, вы должны были обратиться за помощью к Совету Мудрейших и, может быть, даже к самому Королю. Вы же этого не сделали, в результате чего мы с опозданием получили важную информацию, что, в свою очередь, привело к провалу силовой операции и человеческим жертвам.
— Мы не ожидали подключения спецназа, — сказал Герман. — Мы предполагали, что справимся сами, ибо некоторые из наших гостей обладали адекватными средствами нападения.
— Не ищите оправданий, — сказал Мерлин. — Ваш проступок будет подробно рассмотрен на внеочередном заседании Совета Мудрейших, о дате проведения которого вас известят отдельно. По счастью, и в этом нет нашей заслуги, проблема с Негориусом решена. Я имел обстоятельную беседу с сэром Джеком Смит-Вессоном, который ликвидировал своего противника в честном поединке.
— Джек? — удивился Герман. — Но ребята говорили, что Негориуса можно убить только зачарованным мечом, который был у Бозела…
— Видимо, ребята не говорили вам всего, — сказал Мерлин. — Или же они сами ошибались. Стрелок ликвидировал Негориуса выстрелом в голову, и Книга Магов подтвердила его слова. Тем самым опасность для нашего мира устранена, и дело можно считать законченным.
У Германа отлегло от сердца, зато его мнение о Мерлине в очередной раз ухудшилось. Почему он не мог начать разговор с хороших новостей и учинить свой разнос уже после их оглашения?
— Тем не менее магическое сообщество Земли показало себя отнюдь не с лучшей стороны, — заявил Мерлин. — Сейчас нам остается только одно — минимизировать ущерб и справиться с последствиями ваших непрофессиональных и непродуманных действий.
— В принципе я чувствую себя здоровым и готов приступить к действиям прямо сейчас, — сказал Герман.
— Я тоже, — сказал Роман.
— И я, — присоединился к ним Илья Муромец.
— Собираетесь сбежать из больницы и породить еще одну нездоровую сенсацию? — уточнил Мерлин. — Ничего подобного вы, конечно, делать не станете. Напротив, вы будете находиться здесь ровно до тех пор, пока вас не выпишут настоящие, нормальные доктора, и не будете применять никаких целительных заклинаний.
— Это же займет несколько дней, — возразил Герман. — А Змей Горыныч? Он что, все это время будет сидеть в подвале?
— Как только стемнеет, я переправлю Змея Горыныча в Шамбалу, — сказал Мерлин. — Вместе с тем я уже предупреждал вас, что такому созданию нет места на Земле, и в очередной раз настоятельно прошу найти ему новое место жительства. Он должен жить в мире, где его появление в небе не будет вызывать паники или истерии. Нельзя все время держать его в подвале.
— Я займусь этим в первую очередь, — сказал Герман.
— Я проконтролирую, — пообещал Роман.
— А теперь выздоравливайте, — сказал Мерлин. — Я навещу вас завтра, и, если кто-нибудь из вас окажется вне этой палаты без официальной справки от врача, я буду разочарован еще сильнее, чем сейчас.
— Собираешься попробовать что-нибудь еще? — спросил Черный Стрелок у внезапно возникшего на его пути Горлогориуса. — Пока все твои заклинания не сильно тебе помогли.
— Метафорически выражаясь, ты стоишь у меня на дороге, — сказал Горлогориус.
— Если говорить прямо, то ты стоишь на дороге у меня, — сказал Черный Стрелок.
— А ты уверен, что идешь в правильном направлении? — спросил Горлогориус. — Того, кого ты ищешь, нет в нашем мире.
— Рано или поздно он вернется, — сказал Черный Стрелок. — А почему это тебя беспокоит?
— Я же сказал, ты стоишь у меня на дороге. Ты мне мешаешь.
— Но устранить меня со своего пути не в твоих силах.
— Устранить можно по-разному. Убить тебя я не могу, это факт. Зато я могу тебе помочь, тем самым облегчая себе жизнь.
— Каким образом?
— Я переправлю тебя в мир, в котором находится Джек Смит-Вессон. И там вы раз и навсегда выясните свои отношения.
— Давай попробуем, — сказал Черный Стрелок, и Бездна Хаоса разверзлась у него под ногами.
