Книга: Записки фаворитки Его Высочества
Назад: Глава 10 ПОЛИТИК, ВОЕННЫЙ И САПОЖНИК
Дальше: Глава 12 ДОРОГА ДОМОЙ

Глава 11
ЛОГОВО РАЗБОЙНИКОВ

В путь я отправилась на рассвете, оседлав в королевской конюшне свою кобылу Лану. Из оранжереи взяла с собой Файдо, смышленого двухлетнего пса с немного приплюснутой мордой и лохматой черной шерстью, а также Кирилла. Последнего — просто для того, чтобы он слегка проветрился, а то в последнее время ворон заскучал в закрытом помещении и поднял крик, как только понял, что я собралась надолго уходить. Как он узнал, что надолго? Понятия не имею, но есть у них свои способы. Звери и птицы умеют улавливать малейшие изменения в нашем поведении, которых мы сами даже не осознаем, и связывать их с теми или иными ситуациями.
Стражники на воротах вежливо меня поприветствовали, но особого значения моему выезду не придали. Подумаешь, надумала Говорящая прокатиться верхом с утра пораньше. А то, что рядом с лошадью бежит собака, а на плече восседает черный ворон, — ну так на то она и Говорящая, чтобы быть со странностями.
Найти в лесу то место, где на отряд было совершено нападение, не составило труда. Эндрю достаточно хорошо объяснил мне, где оно находится, а прогалина все еще хранила следы недавнего кровавого побоища. Я хмурилась, окидывая взглядом поломанные ветки, щедро усыпавшую землю хвою, обрывки ткани, запутавшиеся в гуще кустарника, изрытую копытами землю. Потом спешилась, извлекла прицепленный к седельный сумке сапог и дала псу его обнюхать.
— Файдо, след! — скомандовала я.
Пес припал носом к земле, предварительно вильнув хвостом. Это признак азарта: поиск людей и предметов по запаху доставлял зверю удовольствие. Возможно, именно поэтому, как часто бывает у людей, он выполнял любимую работу лучше других. Несмотря на то что с момента похищения прошло больше суток, Файдо весьма скоро взял след. Сказывались профессионализм и опыт. Я снова села в седло, и мы с Ланой последовали за собакой. Бежал Файдо достаточно быстро, лишь в нескольких местах останавливаясь, чтобы тщательно обнюхать окрестности, прежде чем продолжить путь в избранном таким образом направлении.
Странности начались в тот момент, когда мы выехали к соседствующему с лесом болоту. Дорога сворачивала в сторону, огибая топь, но пса данный маневр не устроил. Файдо продолжил двигаться в прежнем направлении, прямиком к густым, высоким зарослям камышей.
— В чем дело, Файдо? — негромко окликнула я.
Пес остановился, оглянулся и мотнул головой, дескать, давай за мной, я знаю, что делаю. Тихонько чертыхаясь, я спешилась (не тащить же лошадь за собой в топь), накинула уздечку на ветку ближайшего дерева и осторожно последовала за псом. Из камышей уже торчал только пушистый хвост.
Раздвинув густые крепкие стебли, я аккуратно поставила ступню туда, где только что прошел Файдо. Вроде бы все в порядке. Земля казалась вполне твердой. Решившись, я перенесла вес на ногу, уже стоявшую среди камышей, и сделала следующий шаг. Убедившись в том, что тонуть пока не собираюсь, наклонилась и присмотрелась к земле. Она не была даже влажной. Еще один осторожный шаг, второй, третий — уже значительно менее осторожный. Странно все это. Камыши камышами, а на болотистую местность совсем не похоже. Заметив чуть в стороне след мужского сапога, я и вовсе нахмурилась. Кто-то здесь проходил, стало быть, куда-то это бездорожье ведет, и наверняка не в трясину. А след-то абсолютно сухой, никакой жидкости в углублениях не скопилось. Я пробежалась пальцами по стеблю камыша, дернула — и он остался у меня в руке, легко выскользнув из земли. Кажется, я начинаю понимать.
Болото действительно было, и немаленькое, но где-то по левую руку от меня оно заканчивалось. Разбойники — предположительно это сделали именно они — просто немного продлили видимость болота, щедро утыкав землю высоченными камышами. Дорога, в любом случае сворачивавшая из-за настоящей топи, проходила стороной, и людям, которые шли или ехали по своим делам, и в голову не пришло бы ломиться в камышовые заросли. Посланным на поиски воинам тоже не пришло в голову прочесывать трясину.
Ладно, посмотрим, что там дальше.
— Ползти! — шепнула я Файдо.
Пес тут же принял лежачее положение и потихоньку двинулся вперед. Я последовала его примеру. Кирилл счел ниже своего достоинства оставаться при этом на моем плече и полетел над камышами. Я не возражала. Вороны в этих краях не редкость, и подозрений одинокая птица не вызовет.
Как и следовало ожидать, камыши быстро кончились. Впереди замаячила поляна. С левой стороны она была огорожена естественными зарослями болотной растительности; справа деревья чередовались с участками каменистой возвышенности. Одно из таких деревьев — роскошная ива, склонившая ветви почти до самой земли, — скрывало нас с Файдо от взглядов тех, кто находился сейчас на поляне. Оно же играло на руку и разбойникам, способствуя дополнительной маскировке. Не желая испытывать судьбу, я продолжила передвигаться ползком, не отменяя соответствующую команду и псу. Кирилл перелетел на иву и уселся на ветке. Вел он себя при этом крайне тихо, лишний раз подтверждая, что вороны — птицы чрезвычайно умные. Впрочем, лично я в дополнительных тому подтверждениях и не нуждалась.
Обогнув ствол, слегка отодвинула в сторону ветку, получив наконец хороший обзор, но оставаясь при этом практически невидимой. Во всяком случае, мне хотелось на это надеяться.
На поляне действительно был устроен своего рода временный лагерь. В том, что это лагерь разбойников, сомневаться тоже не приходилось. Кем еще могли оказаться вооруженные люди, одетые кто во что горазд и с совершенно разным оружием? Пара человек с арбалетами, один и вовсе с длинным луком, какими, как я думала, никто уже не пользуется, остальные с мечами, и мечи тоже у кого какие, явно не из общей оружейной. Да и ножны у одних старые и потертые, а у других — наоборот, новые и дорогущие, украшенные у кого рубином, а у кого сапфиром. Совершенно очевидно, что люди вооружались тем, что сумели добыть, и добывали это, без сомнения, не самым честным образом.
Разобравшись с родом занятий тех, кто расположился на поляне, я принялась прикидывать их число. По моим подсчетам вышло девять человек. Разумеется, следовало учитывать, что не все могли оказаться в поле моего зрения, а кто-то мог быть и в отъезде. Но где же принц? Его я решительно не могла отыскать. Однако Файдо привел меня именно сюда, значит, Рауль должен быть здесь… или хотя бы его тело.
Несколько разбойников сидели возле низенькой, чахлого вида сосны и доедали не то индюшатину, не то курицу. Один из них откинул в сторону кость и вытер жирные руки об штаны. Штаны, надо сказать, были совсем недешевые, и мне подумалось, что он навряд ли поступал бы с ними столь же пренебрежительно, если бы платил за одежду кровно заработанными деньгами. От ненужных мыслей меня своевременно отвлекла обглоданная ножка, которую второй разбойник запустил в мою сторону. Ножка едва не стукнула меня по голове, но я вовремя увернулась и, тихонько чертыхнувшись, отползла чуть подальше.
— Ты что, с ума сошел? — прикрикнул на него первый разбойник, обладатель дорогих, но грязных штанов. — А если кто на эту кость наткнется? Тогда весь маскарад к черту. Откуда на болотах курица?
— Да ладно тебе, — отмахнулся второй. — Не так далеко я ее закинул. Да и вообще, ну курица, ну на болоте, подумаешь, большое дело. Сбежала от кого-нибудь и здесь затонула.
— А кость тогда откуда?
— Ну ладно, может, не затонула, может, ее лиса съела.
— Кейн, а ну-ка встал, пошел и принес кость обратно, — произнес третий разбойник, лениво развалившийся чуть поодаль. — И если впредь еще хоть раз за собой наследишь, я отрежу тебе правое ухо.
Как ни странно, Кейн послушался. Пришлось срочно отползти еще дальше, укрываясь уже не среди ветвей, а просто в высокой траве.
— Умри! — шепнула я Файдо, и тот послушно замер в лежачем положении.
Я сделала то же самое, прижимаясь всем телом к земле и стараясь не дышать.
— Ну и где эта кость, дьявол ее побери?
Зашуршала листва, скрипнула под ногой ветка. Кейн принялся рыться под ивой, чертыхаясь и громко сопя. Я видела эту злосчастную кость, совсем не там, где он искал. Что было делать? Еще чуть-чуть, и он подойдет слишком близко ко мне. Но отползать еще дальше нельзя; шансы остаться при этом незамеченной ничтожны. Когда я уже готова была вытянуть руку и услужливо вручить кость разбойнику, он наконец-то передвинулся в правильном направлении. Я вздохнула посвободнее. Еще с полминуты напряженного ожидания, и Кейн, издав торжествующий возглас, подобрал кость с земли.
Он возвратился на поляну, а я потихоньку снова подползла поближе. Теперь мне было интересно приглядеться к другому разбойнику, тому, которого Кейн так безоговорочно послушался. Можно предположить, что это и есть тот самый пресловутый Рик Вольф.
К тому моменту разбойник уже не лежал на траве, а стоял, прислонившись плечом к сосновому стволу. Высокий, крепко сложенный, широкий в плечах, он определенно производил впечатление своим видом. При таких физических данных легкая ленца, прослеживающаяся в его движениях, в заблуждение не вводила: встретиться с этим парнем на узкой дорожке — точно плохая идея. Легкомысленный узор, нарисованный веснушками на его лице, тоже не слишком обнадеживал, не смягчая того впечатления, которое производил жесткий взгляд из-под густых бровей.
Вольф зашагал по поляне, пересекая ее наискосок и таким образом отдаляясь от болота. Я подползла еще ближе и наконец заметила то, что ускользнуло от внимания вначале. С правой стороны, совсем недалеко от моего укрытия, располагалась небольшая пещерка естественного происхождения. Так вот вход в эту пещеру был перекрыт грубо сработанной, кое-где проржавевшей решеткой, которая состояла из нескольких перекрещенных металлических пластин. В поле моего зрения также попадала часть старого висячего замка, хотя со своего места я не могла видеть, как именно он крепился к каменной стене. Впрочем, технология замка пока меня не интересовала. Я вытянула шею, пытаясь рассмотреть того, кто находился в пещере. Поскольку снаружи было светло, а внутри темно, из этого ничего не выходило.
Мои сомнения быстро разрешил Вольф, который, подойдя к решетке, достаточно громко произнес:
— Вы подумали над нашим предложением, ваше высочество?
Я напрягла глаза как только могла и вскоре разглядела силуэт принца, приблизившегося к решетке с той стороны.
— Здесь не о чем думать, — холодно ответил он.
— Совершенно с вами согласен, — отозвался разбойник. — Думать не о чем, надо подписывать отречение от престола.
— Я не могу отречься от престола, — сухо сказал Рауль. — Я не король.
— Не надо цепляться к словам; здесь вам не какой-нибудь королевский совет с кучкой жирных придворных. В документе все четко прописано: «Клянусь, что не стану вступать в право наследования престола и не буду проходить обряд коронации».
— Я, кажется, уже говорил, что не собираюсь его подписывать.
— Упрямитесь? Зря. У меня предельно четкие указания на ваш счет. Если вы не отречетесь от права на престол, подписав соответствующую бумагу, мне приказано вас убить.
— Тебе приказано, — устало возразил Рауль, — попытаться вынудить меня подписать бумагу, а если я не соглашусь — дождаться приезда заказчика.
Рик поднял брови и усмехнулся, впечатленный такой догадливостью.
— Да вы прямо пророк, — шутливо восхитился он. — Может быть, предскажете мне мою судьбу?
— Это как раз легко. Слово «виселица» написано у тебя на лбу жирными красными буквами.
— Возможно, и так. Но вы-то до этого знаменательного события можете и не дожить.
— Это уж как сложится.
— Неужели эта бумажка стоит того, чтобы расстаться с жизнью?
— Не изображай идиота. Это не просто бумажка.
— Ну да, конечно. Это право на престол. И что же, трон стоит того, чтобы за него умереть? — скорректировал вопрос Вольф.
— Тебе не понять.
— Куда уж нам! Где же нам понять, как ужасна жизнь с деньгами, титулом, властью, но вот поди ж ты — без короны! Людям, родившимся и выросшим в грязи, вынужденным самим зарабатывать себе на пропитание, ночующим где придется, очень трудно постичь всю степень вашего несчастья.
— Только не надо строить из себя борца за социальную справедливость. — Я не могла видеть лица Рауля, но легко представила себе, как он поморщился, произнося эти слова. — Это плохо сочетается с твоей физиономией. И что конкретно ты называешь заработком? Нападение на мирных путников?
При упоминании физиономии Вольфа я не на шутку напряглась, но разбойник оказался не из обидчивых.
— Как знаете, — пожал плечами он. — Можете и не подписывать, но я вас предупредил. Когда заказчик приедет, церемонии закончатся. Здесь рядом болото, так что нам даже мечи марать не придется. Всего двадцать футов — и концы в воду в буквальном смысле слова. Так что не тешьте себя ложными надеждами. Если не отречетесь, придется умереть.
Принц молчал. Разбойник стоял в ожидании, опираясь рукой о решетку.
— Значит, придется умереть, — негромко сказал Рауль.
— Вы — принц. Ваше слово — закон, — развел руками Рик, отходя от пещеры.
Я потихоньку отползла подальше, укрываясь сразу за несколькими ветвями. Надо думать, и думать быстро. Принц в относительной безопасности до тех пор, пока не приедет заказчик. Какая жалость, что Вольф не назвал его имени! Перестраховывается до последнего, и вот, как оказалось, не напрасно. Когда тот приедет, тоже неизвестно, и, следовательно, неясно, сколько у меня времени. Но, так или иначе, сейчас я сделать ничего не смогу. Выбора нет: придется вернуться во дворец. А тогда… Что тогда? Первым побуждением было поднять шум и направить сюда королевских воинов, но чем больше я думала, тем меньше мне нравилась эта идея. Во-первых, к кому я пойду? К Россу? Что-то мне подсказывало, что этого делать не стоит, да меня к нему и не допустят. Предположим, можно направиться в обход него к кому-нибудь из офицеров, например, к тому же Эндрю. Но действия военных все равно будет координировать Росс, и если он в сговоре с этим таинственным заказчиком, разбойники исчезнут прежде, чем сюда доберутся первые разведчики. В этом случае все придется начинать заново, а где гарантия, что во второй раз поиски окажутся столь же успешными?
Во-вторых, сумеют ли справиться с ситуацией воины, даже если окажутся здесь своевременно? Предположим, что Росс — не предатель, а просто зарвавшийся бюрократ, распираемый чувством собственной значимости. Если так, то сюда незамедлительно будет отправлен большой отряд… И что тогда? Вполне вероятно, что разбойники убьют своего пленника или, вернее всего, уйдут, прикрываясь им, как щитом.
Значит, действовать надо иначе, и, кажется, я уже начинала представлять себе как. Беда заключалась в одном: на дорогу во дворец и обратно, а также на подготовку в промежутке уйдет много времени, поскольку разбойники забрались достаточно далеко от столицы. Что, если человек, который стоит за похищением, прибудет сюда раньше меня? Вопрос встанет ребром, и принц либо изменит свое мнение и отречется от права на престол, либо будет убит. Ни тот, ни другой вариант мне совсем не нравится. Иное дело, если бы Рауль знал, что подмога близко и надо просто тянуть время. Тот, кто все это затеял, очень хочет, чтобы бумага была подписана, а значит, будет готов подождать. Если принц сделает вид, что мучительно думает и уже почти готов отречься, ему наверняка предоставят дополнительное время, а как раз его-то и нужно выиграть.
Вот если бы можно было подать Раулю какой-нибудь знак… Я поджала губы, насмехаясь сама над собой. Ага, если бы можно было подать знак, если бы у меня за спиной был целый отряд хорошо подготовленных солдат, если бы Рауль мог просочиться сквозь решетку и материализоваться сразу во дворце… Стоп! А ведь кое-кто в отличие от Рауля вполне может просочиться сквозь решетку. И, думаю, принц догадается о том, что это значит. А вот разбойники — нет, даже если они что-нибудь заметят.
Я осторожно вытянула руку, и Кирилл, спорхнув с ветки, уселся мне на рукав.
— Рауль! — тихо сказала я, и ворон, сделав небольшой круг над поляной, нырнул в одно из отверстий между прутьями.

 

Повозка монотонно поскрипывала, дорога была пуста, и при других обстоятельствах я наверняка начала бы задремывать, сидя на вожжах. Но сегодня тревога разгоняла сон. Прошло очень много времени, солнце уже медленно, но верно клонилось к западу. Не успело ли что-то измениться там, на поляне?
Я откинула за плечо нелепую тонкую косичку, подпрыгивавшую перед левым глазом всякий раз, когда повозка подскакивала на ухабе или крупном древесном корне. Вторая косичка вела себя более спокойно, аккуратно примостившись за правым ухом. Простенькое бежевое платьице должно было, как и прическа, способствовать созданию образа наивной и немного нелепой девчушки. Для той же цели предназначены романтические висячие серьги в форме цветочков, от которых ужасно болели уши.
Долгую дорогу я коротала, размышляя, благо было о чем. В первую очередь — о том, кто же заварил всю эту кашу. Главной кандидатурой мне казался Ридз. Именно он общался с архиепископом, много раз ездил этой дорогой, был в курсе того, как развиваются события в провинции и, соответственно, мог своевременно просчитать действия принца в этой связи. Более того, он мог слегка подкорректировать сами события либо поспособствовать тому, чтобы Рауль получил ложное донесение, преувеличивающее серьезность творящихся на севере беспорядков. Как он тогда сказал? «Полагаю, вы достаточно проницательны, чтобы сделать вполне интересные наблюдения». Что он имел в виду? Не намекал ли на то, что скучный вечер ознаменуется нестандартными событиями? А если так, откуда он мог знать об этом заранее?
С принцессой тоже не все гладко. Не оттого ли Мелинда так неожиданно меня поддержала, что хорошо знала: Рауль во дворец не вернется, а стало быть, и я в светском обществе больше не появлюсь? Общаясь с поверженным противником, который ничего еще не знает о своем падении, можно проявить и благодушие.
Деревья расступились, впереди показались густые камышовые заросли, а дорога свернула налево. Я натянула поводья, и Лана замедлила бег, а затем и вовсе остановилась. Я соскочила на землю, погладила лошадь по морде, пошептала ей на ухо. Затем, вернувшись на свое место и снова взявшись за поводья, приступила к выполнению своего плана.
— Ну давай как договаривались! — негромко объявила я и погнала лошадку прямо в камыши.
Повозка запрыгала следом, а я завопила так, что поводья стали не нужны: лошадь готова была мчаться по бездорожью просто в стремлении скрыться от пронзительного визга. Но долго мчаться не пришлось: переехав полосу камышей и своевременно обогнув плакучую иву (благо я хорошо помнила ее расположение), мы резко затормозили посреди поляны.
Нас с лошадкой сразу же обступили разбойники. Некоторые из них сперва похватались за оружие, но, увидев, с кем имеют дело, быстро опустили мечи.
— Ах ты, поганая скотина! — завопила я на ни в чем не повинную лошадь. — Чуть не сгубила, треклятая! В самую трясину понесла! Ух я тебя!
Крича все это, я потихоньку осматривала поляну. Решетка на прежнем месте, по-прежнему заперта, вот только так сразу увидеть, что там внутри, опять не выходит, в пещере слишком темно. Разбойников снова девять, уж не знаю, тот же состав или нет, но число не изменилось. Двоих я признала, это были Кейн и Рик Вольф. Оба сейчас стояли передо мной; Вольф взял лошадь под уздцы. Кейн, кажется, не был вооружен, а вот у главаря меч висел на поясе. Меня в первую очередь волновали не мечи, а арбалеты, но, похоже, за них хвататься никто и не думал. Кое-кто из разбойников прошелся вокруг повозки, проявляя к ее содержимому несомненный интерес, пока пассивный.
— Ох! — Я изобразила вздох облегчения. — Насилу жива осталась. Спасибо, добрые люди! Представляете, лошадка вдруг ка-ак понесла, и без дороги, и прямо в болото!
— Ну, все хорошо, что хорошо кончается, — осклабился один из разбойников.
Выражение его лица заставило бы девушку поумнее заволноваться, но наивная девчушка с косичками угрозы не заметила и радостно затараторила:
— Вот это точно, добрый человек, я и сама говорю: какое счастье, повезло-то как, что тут не топь, а вон какое место славное!
Восторженно осматривая поляну, я задержалась взглядом на входе в пещеру и на этот раз отчетливо увидела принца, прильнувшего к решетке с вороном на плече и буравящего меня глазами. Я поспешно отвела взгляд.
— Что привело тебя в наши края, красавица? — спросил еще один разбойник.
Ответить ему комплиментом на комплимент я бы не смогла: сильно мешало отсутствие у мужчины переднего зуба.
— Так товар перевожу, дядюшкин, из Рингдолла в Колби. Он попросил помочь, а кобылка вон как подвела, боюсь, как бы чего не побилось.
— Ай-ай-ай, — покачал головой Кейн. — Если побилось, это нехорошо, надо бы посмотреть. А что, говоришь, у тебя за товар такой хрупкий?
— Так посуда, — пояснила я. — Есть серебряная, с ней ничего не сделается, но есть ведь и глиняная, и стеклянная, тут дело хуже.
Я услышала у себя за спиной звук въезжающего в ножны меча; кажется, самый последний клинок был только что спрятан за ненадобностью.
— Ладно, чем сумеем — подмогнем, — пообещал Кейн. — А ты с повозки-то пока слезай. Вечер впереди долгий.
— Да нет, мне и здесь хорошо, — добродушно отмахнулась я, все еще «не понимая» намека. — Разворачиваться надо, дальше ехать, а то дядюшка будет волноваться.
— Не будет, — заверил рыжеволосый разбойник с коротким шрамом на левой щеке. — Давай-давай, спускайся, разговор к тебе есть.
И он бесцеремонно потянул меня за рукав. На моем лице отразилось понимание, а затем — страх. Во всяком случае, к этому я стремилась, хотя видеть себя со стороны, конечно, не могла.
— Эй, отпусти меня! — испуганно крикнула я. Разбойник лишь покрепче перехватил мою руку, одновременно забираясь в повозку. — Что вы делаете? Помогите!!!
Я громко завизжала.
— Извини, детка, — развел руками Рик. — К нам сюда женщины заезжают очень редко, так что придется немного потерпеть.
Одним резким движением я скинула не успевшего устойчиво устроиться в повозке рыжеволосого обратно на землю.
— А что, если потерпеть придется кому-то другому? — спросила я, на этот раз вполне спокойно.
— Девочка не хочет быть покладистой? — шагнул вперед Вольф, отодвигая в сторону разозлившегося Кейна.
— Мужчины обожают женскую покладистость, — ухмыльнулась я, — но она редко когда окупается.
— Строптивых лошадок особенно приятно укрощать.
— Не сомневаюсь. Но некоторые из них могут и затоптать. Взять! — громко произнесла я.
Из фургона с лаем выскочила болонка. Запрыгнув ко мне на колени, она приняла позу грозного зверя и принялась вопить еще громче. Разбойники захохотали. Я сдержанно улыбнулась. Их веселье длилось недолго, секунды две-три. Потом из повозки один за другим стали выпрыгивать громадные псы, из которых Рональд был далеко не самым крупным. Каждый пес настиг свою жертву в считаные секунды. Разбойники не успели даже извлечь клинки из ножен. Кто-то упал, оступившись, и был придавлен к земле мощной лапой; другие прижались к древесным стволам или к каменной поверхности, замерев в нескольких сантиметрах от угрожающе оскаленных зубов. Разбойников было девять, а псов — двенадцать, так что некоторых караулили сразу по два зверя. Рыжеволосый разбойник оказался самым находчивым и залез на сосну, воспользовавшись тем, что ветки начинали расти на ней совсем низко, — так сказалась на дереве близость болота. Но три сокола, также вылетевшие из фургона, быстро дали ему понять, что на земле все-таки надежнее.
Когда на поляне воцарились относительная тишина и порядок, я взяла болонку на руки и спрыгнула на землю.
— Что здесь происходит? — процедил сквозь зубы главарь. — Ты хоть понимаешь, с кем связалась, девка?
— Запомни на будущее, если, конечно, оно у тебя будет, что женщин обижать нехорошо, — сказала я, подходя к нему поближе. — А с Говорящими тем более надо вести себя уважительно. Я ведь всего лишь скомандовала «взять!», а могла бы сказать и «фас!».
При последнем слове собаки навострили уши, а некоторые оскалили зубы, и я показательно прикрыла рот рукой.
— У кого из вас ключ? — спросила я, обводя разбойников взглядом.
Все молчали. Однако пара человек инстинктивно покосились на долговязого длинноволосого парня, полусидевшего на земле под присмотром Колла, одного из моих волкодавов.
— Спрашиваю во второй раз, — жестко сказала я, на этот раз глядя в упор на долговязого.
— Ну у меня, — вынужденно признался он.
— Тогда чего ждешь? Открывай.
Не отводя от него взгляда, я мотнула головой в сторону пещеры.
— А… — Он многозначительно посмотрел на неподвижно сидящего рядом Колла.
— А ты двигайся медленно и печально, — посоветовала я.
Судорожно сглотнув, еще раз посмотрев на меня, а потом на пса, разбойник медленно приподнялся. Колл легонько рыкнул, сугубо для проформы, и чуть-чуть отступил. Разбойник встал на ноги и сделал осторожный шаг в сторону пещеры. Пес оскалил зубы, но больше никаких признаков недовольства не проявил. Слегка осмелев, долговязый потихоньку подошел к пещере. Пес больше не рычал, но неотрывно следовал за своим подопечным. Я следила за ними краем глаза, стараясь при этом не упускать из виду остальных.
Долговязый немного повозился с ржавым замком и наконец отворил решетку.
— Выходите, ваше высочество! — произнесла я, все еще концентрируя свое внимание на банде и несущих службу псах.
Надо отдать Раулю должное, держался он так, словно все это время точно знал, что должно произойти и ни одна деталь не отошла от заранее продуманного и им лично одобренного плана.
— У вас есть к ним какие-нибудь вопросы, ваше высочество? — осведомилась я.
— Только один. — Принц подошел почти вплотную к Вольфу, мимоходом опустив руку на голову вильнувшего хвостом Рональда. Не знаю, какое чутье помогло в этом псу, но лучший волкодав сам избрал главаря разбойников в качестве жертвы. — Кто?
Принц был на несколько дюймов ниже Вольфа, и все равно ему каким-то образом удавалось смотреть на последнего сверху вниз. Разбойник молчал.
— Ты не расслышал мой вопрос? — сухо спросил Рауль. — Кто твой хозяин?
— У меня нет хозяев, — с вызовом произнес Вольф. — Я — свободный художник.
— Мне глубоко безразлично, что ты о себе думаешь, — процедил принц. — Назови имя заказчика.
— Зачем? Чтобы потом он меня убил?
— Для этого ему как минимум придется тебя найти, — напомнил Рауль. — А я уже здесь. И моя рука не дрогнет.
Что-то в его интонации не оставляло сомнений: рука действительно не дрогнет.
— Ваше высочество, собаки очень голодны, — вмешалась я. — Они ничего не ели со вчерашнего вечера. Было бы хорошо скормить им кого-нибудь. Всех сразу необязательно, но хотя бы одного. Они поделятся. Кому-то руку, кому-то ногу, Рональд вон печенку любит, мозги опять же — вкусная вещь…
— Мозгами здесь не разживешься, — отозвался Рауль. — Если он решился влезть в такую большую игру, даже не понимая, чем это для него самого обернется. Люди, которые приходят к власти подобным образом, никогда не оставляют живых свидетелей. А уж исполнители идут в расход в первую очередь. Так что, — снова обратился он к Вольфу, — выгораживать заказчика тебе нет никакого интереса.
Разбойник в раздумье пожевал губами и, видимо, счел доводы принца убедительными.
— Ну хорошо, а что будет, если я скажу, кто заказчик? — прищурился он.
— Скажешь, тогда и разберемся, — ответил Рауль. — Допустим, что я, так и быть, не вздерну тебя на виселице, а отпущу на все четыре стороны.
Вольф снова пожевал губами.
— Ладно, ваша взяла, — кивнул наконец он. — Заказчик — Гектор Вилстон.
— Значит, все-таки Вилстон… Когда у вас назначена встреча?
— Это уже второй вопрос, — заметил разбойник.
— Вопрос второй, — кивнул Рауль. — А псов — двенадцать. И все голодные.
— Убедительно. Ладно, он должен приехать сюда сам, завтра вечером.
— Хорошо. Это оставляет массу времени. Что будем с ними делать, Говорящая? — повернулся ко мне принц.
— Вы обещали меня отпустить! — напомнил Вольф.
— А кто слышал? — изогнул бровь Рауль.
— Лично я ничего подобного не слышала, — развела руками я. — А вы?
Последний вопрос был обращен к разбойникам. Те неуверенно закачали головами, подтверждая один нехитрый тезис: пара голодных звериных глаз весьма негативно влияет на слух человека.
— Ладно, даю вам последний шанс, — милостиво вздохнул принц.
Милость тут, разумеется, ни при чем. Просто Рауль прекрасно понимал, насколько сложно нам двоим доставить во дворец всю эту ораву. А скармливать их псам, ясное дело, ни он, ни я не собирались. Я вообще собачек чем попало не кормлю. Кто их знает, этих разбойников, чем они питались и чем болеют?
— Убирайтесь отсюда, и чтобы духу вашего не было в моем королевстве. Предупреждаю: если попадетесь, второго шанса точно не будет.
— Думаю, не нужно уточнять, что преследовать нас — не очень хорошая идея? — спросила я, опустив руку на спину одного из волкодавов. — Хорошо. Да, и последнее. Надеюсь, вы будете достаточно любезны, чтобы пожертвовать свое оружие на благо короне? Складывайте в фургон. И про во-он те арбалеты не забудьте. Медленно и печально, — напомнила я под сдержанное рычание отреагировавших на движение псов.
Назад: Глава 10 ПОЛИТИК, ВОЕННЫЙ И САПОЖНИК
Дальше: Глава 12 ДОРОГА ДОМОЙ