Глава 23

Я провела в замке Тоберг пять дней. В течение всего этого времени Нортон также продолжал гостить в замке, лишь временами отлучаясь по своим делам. Справедливости ради следует отметить, что даже во время этих отлучек Джастин вел себя со мной предельно корректно. Сам он также периодически выезжал из замка, если верить его утверждениям, то исключительно по нашим общим делам: либо устраивал все необходимое для благополучного исхода побега Дамиана, либо разбирался с аптекарем из Ренберри.

Комнату мне предоставили просторную, с необыкновенно удобной мебелью и прекрасным видом из окна. Вообще в моем распоряжении действительно было все, чего бы я ни попросила. Я могла беспрепятственно передвигаться по замку, а также гулять по саду и выходить во внутренний двор. Завтрак обычно подавался в мою комнату, а вот обеды и ужины проходили в обществе хозяина замка и его второго гостя. Трапезы проводились в той самой комнате с прямоугольным столом. Сдержанная светская беседа, каковой они как правило сопровождались, никак не свидетельствовала о цели, с которой мы втроем неожиданно собрались под одной крышей.

— Как вам нравятся устрицы, леди Вероника? — осведомился Джастин, когда мы ужинали на второй день моего пребывания в замке.

— Благодарю вас, весьма, — ответила я, в знак подтверждения отправляя в рот одну из упомянутых выше устриц.

— Очень рад это слышать. — Слова Джастина звучали весьма искренне. Радушный хозяин, заботящийся о том, чтобы его гости всем оставались довольны. — Быть может, вы хотели бы, чтобы мой повар приготовил для вас что-нибудь особенное? Какие блюда вы предпочитаете?

Я рассмеялась, не так чтобы весело, но вполне искренне.

— Лорд Брэдшоу, право слово, учитывая обстоятельства, мне совершенно все равно, чем именно вы станете меня кормить. Будь то хоть утка с яблоками, хоть краюха черствого хлеба. Уверяю вас, я съем то, что вы предложите, и не стану жаловаться на жизнь.

— На краюху черствого хлеба можете не рассчитывать, — отрезал Джастин. — А вот утку с яблоками мы можем устроить с легкостью.

— Как вам будет угодно, — безразлично пожала плечами я.

Я продолжила есть устрицы, но чувствовала, как Джастин пристально смотрит на меня поверх горлышка стоящей на столе бутыли.

— Леди Вероника, — произнес он затем. Я подняла глаза. — Мне действительно жаль, что все складывается именно таким образом. Я был бы рад, если бы мы с вами могли повстречаться при иных обстоятельствах.

Ничего не ответив, я снова опустила взгляд на тарелку. Обстоятельства нашей встречи — такие, какие они есть, и в этом никто не виноват, кроме вас, господин граф.

Однако Джастин не стал так легко закрывать тему.

— Должен признаться: вы произвели на меня впечатление тогда, на приеме у барона. Вы чрезвычайно выгодно выделялись на общем фоне. Уверен, что Нортон тоже обратил на это внимание.

Он перевел взгляд на своего друга. Тот сдержанно кивнул. Его губы, однако же, были сжаты: Нортон определенно не испытывал удовольствия от нашего нынешнего общения, и, положа руку на сердце, в этом я могла его понять.

— Благодарю вас за комплимент, граф. Мне чрезвычайно лестно это слышать, — с нескрываемым равнодушием откликнулась я.

— И все же если есть что-то, что я могу для вас сделать, — с напором продолжал Джастин, — вам нужно только сказать.

Я подняла голову, утратив к устрицам всякий интерес.

— Есть кое-что, что вы действительно можете для меня сделать, — заявила я.

— Отлично, — оживился Джастин. — Что же?

— Устройте мне свидание с моим мужем.

Джастин нахмурился и поджал губы, раздумывая. Постучал по столу костяшками пальцев. Затем снова поднял на меня взгляд.

— Хорошо, — сказал он, наконец. — Я не могу пропустить вас непосредственно в камеру: это строжайше запрещено, мне и самому закрыт туда вход. Но я проведу вас к окну камеры и предоставлю вам возможность переговорить через него. Надеюсь, однако, что вы не доверите устам лишнего. Сами понимаете: в подобных местах всегда бывает много ушей.

— Понимаю, — кивнула я. — И благодарю вас, граф.

— Оставьте, — поморщился Джастин. — Это ничего мне не стоит. И тем не менее помните: ни одного лишнего слова.

— Не беспокойтесь, граф, — ядовито произнесла я, — я не собираюсь обсуждать с Дамианом его побег, равно как и детали нашей с вами договоренности. Однако я хочу по меньшей мере убедиться в том, что у него достойные условия содержания. Уж простите, но полагаться в данном вопросе на одно лишь ваше слово я не рискну.

— Вы напрасно тревожитесь на этот счет, — возразил Джастин, бросив беглый взгляд на Нортона. Последний следил за нашим разговором чрезвычайно внимательно, хотя и никак в него не вмешивался. — Все предельно официально и соответствует всем существующим правилам. У меня даже есть протокол задержания вашего супруга и его помещения под арест. Если желаете, я его вам предоставлю.

Навряд ли он ожидал такого ответа, однако я, не моргнув глазом, сказала:

— Предоставьте.

— Извольте, — согласился Джастин после короткой паузы. Его голос звучал несколько удивленно. — Документы хранятся у меня в кабинете на самом верху, долго искать их не придется. Если хотите, можете прямо после ужина проследовать за мной, и я их вам вручу.

— Благодарю вас, — склонила голову я.

Именно так мы и поступили. После ужина, который, надо сказать, закончился очень скоро, мы с Джастином прошли в его кабинет. Граф принялся искать нужные бумаги на одной из полок, я же осталась ждать возле письменного стола. И, потихоньку стянув с этого самого стола один из лежавших сверху документов, спрятала его себе в рукав.

— Вот. — Развернувшись спустя несколько минут, Джастин вручил мне тонкую стопку сложенных вдвое листов. — Надеюсь, я могу рассчитывать на то, что эти документы вернутся ко мне в целости и сохранности? Я должен соблюдать отчетность перед представителями Его Величества.

— Безусловно, — холодно заверила я.

Джастин вручил мне бумаги. И, хотя сразу же выпустил их из рук, остался стоять, внимательно глядя мне в глаза, в результате чего отойти в сторону без промедления было бы с моей стороны невежливо. Долго соблюдать правила вежливости я все же не намеревалась и отступила на пару шагов. Преследовать меня Джастин не стал. Вместо этого склонил голову набок и, прищурившись, проговорил:

— Я понимаю, Вероника. Вы — целомудренная женщина и верная жена. Вам не свойственны развлечения на стороне и прочие слабости простых смертных. Однако, согласитесь, обстоятельства сложились весьма нестандартные. Настолько нестандартные, что позволяют немного отойти от привычных правил. Вы никогда уже не сможете увидеться со своим мужем больше, чем на несколько минут через прутья тюремной решетки. Ваши с ним отношения, сколь важными бы они ни были, — это уже пройденный этап. Скажу прямо: меня очаровала даже не ваша красота, а ваш особый внутренний шарм. Сочетание детской, почти наивной сущности с непокорностью и вызовом искушенной светской леди. Признайтесь и вы, не кривя душой. Не хотелось бы вам провести время с малознакомым мужчиной — сильным, опытным, умеющим доставить женщине удовольствие и способным оценить вас по достоинству?

И вот ведь что интересно. Когда всего с неделю назад ко мне обратились на улице как к продажной девке, я была столь шокирована, что даже не находила слов для ответа. Теперь же шока не было вовсе; слова же скользнули на язык практически моментально.

— Господин граф, — с едкой улыбочкой произнесла я, — я нисколько не сомневаюсь в том, что вы сумеете доставить удовольствие множеству женщин. Тем женщинам, которых вы не собираетесь убивать. И тем женщинам, чьи мужья не сидят вашими стараниями в тюрьме в ожидании смертной казни. Что же касается меня, то хватит с вас и крови.

Еще раз неискренне улыбнувшись напоследок, я развернулась и зашагала к выходу.

— Что ж, виконтесса, как знаете.

Эти слова были произнесены уже мне в спину.

Я быстро удалялась от кабинета, с трудом сдерживая порыв побежать. Дорога до спальни показалась мне сейчас чрезвычайно долгой, хотя ушло на нее, должно быть, не более десяти секунд. Захлопнув дверь изнутри, я заперлась на засов и прислонилась к стене спиной, прислушиваясь к тому, что творится в коридоре. К счастью, было тихо. Джастин не последовал за мной и не попытался теперь вломиться ко мне в комнату. Разумеется, в этом случае я могла бы закричать, призывая на помощь Нортона, но кто знает, где именно находился граф Кэмерон в данный момент, и пришел ли бы он мне на выручку?

Постояв еще немного и окончательно убедившись в том, что на сегодня общение с Джастином закончено, я устало опустилась на кровать. Тело била крупная дрожь. Ничего не поделаешь, придется это пережить. Но неужели нельзя было обойтись без лишних сложностей такого рода?

Что тут говорить, контакты с Джастином и без того давались мне нелегко. Нелегко было постоянно сдерживать свою ненависть, играть в светскую леди, одновременно ведя с хозяином замка непрекращающуюся войну воли и ума. Присутствие Нортона хоть и весомо облегчало мое положение, но со своей стороны вносило в него и дополнительную напряженность, ведь мое отношение ко второму сослуживцу Дамиана тоже было весьма непростым.

За дверью по-прежнему было тихо, и, постепенно успокаиваясь, я разжала пальцы, которыми прежде вцепилась в ни в чем не повинную подушку. В голову вдруг пришла забавная мысль. А если бы мне действительно пришлось провести ночь с таким человеком, как Джастин, ради того, чтобы спасти жизнь Дамиана? Если бы без этого нельзя было обойтись? Пошла бы я на такое или нет? Я постаралась поскорее отогнать эту мысль. Моя ситуация — вовсе не такая, так для чего же рисковать своим и без того хрупким душевным равновесием, решая задачи, которые в действительности передо мной не стоят? И тем не менее, попытавшись переключиться на другие размышления, я успела понять ответ на собственный гипотетический вопрос. Что интересно, сомнений на этот счет у меня не возникло. Конечно же, да. Конечно, пошла бы. С ненавистью, со страхом, с отвращением. Но если бы это действительно было необходимо, я бы это сделала.

На следующее утро Джастин вел себя как ни в чем не бывало, будто никакого такого предложения он мне вечером и не делал. А вскоре после завтрака он проводил меня к Дамиану. Мы спустились на первый этаж, вышли во двор, обогнули здание и, следуя совсем узкой тропкой, нырнули в небольшую брешь в живой изгороди. За изгородью обнаружилась квадратная площадка, своего рода миниатюрный дворик, на котором был расположен пост стражи. Коротким жестом дав охраннику понять, что все в порядке, Джастин провел меня к зарешеченному окошку.

Наш приход сопровождался определенным шумом и потому привлек внимание Дамиана. Его лицо почти сразу появилось в оконном проеме. Я с трудом удержалась от того, чтобы побежать к нему, сломя голову. А тут еще, как назло, Джастин положил ладонь мне на плечо, при этом касаясь рукой шеи, и именно так подвел к стене. Вывернуться, не устраивая при этом скандала, удалось далеко не сразу.

— Твоя жена высказала желание тебя увидеть, Телбридж, — сухо сказал Джастин. — И я никак не мог ей отказать. Так что оставляю вас наедине. У вас несколько минут.

Последние слова были обращены в первую очередь ко мне.

Вот теперь я бросилась к стене и поспешила просунуть пальцы между прутьями решетки, чтобы вцепиться в руку Дамиана.

— Девочка!

Он с силой сжал мои пальцы, а я все вглядывалась в его лицо. Бледное, но оно всегда остается бледным. Кругов под глазами вроде бы нет. Волосы против обыкновения растрепаны, и рубашка успела основательно измяться.

— Как ты сюда попала? И что ты делаешь в обществе этого мерзавца?

Он рад меня видеть, но всматривается в мое лицо чрезвычайно напряженно, чувствуя: все, что делается, — неспроста. Я успокаивающе улыбаюсь.

— Неважно. Мне просто удалось найти способ с тобой увидеться. Лучше скажи, как ты здесь. Как с тобой обращаются?

— Нормально, — с подчеркнутым безразличием отозвался он. — Для тюрьмы, так очень даже прилично.

Но мне такого ответа было недостаточно.

— Тебя хорошо кормят? — не унималась я.

Дамиан рассмеялся. Беззвучно, но вполне весело.

— В чем дело? — подозрительно нахмурилась я.

— Ты говоришь, как заботливая бабушка, — пояснил он. — Еще спроси, не похудел ли я.

Дамиан просунул руку между прутьями и погладил меня по волосам. Я прислонила голову к решетке. Она была очень холодной; почему-то это оказалось для меня неожиданным.

— Тебя…допрашивали? — спросила я, отстраняясь от окна.

Дамиан покачал головой.

— Со мной здесь вообще никто особо не разговаривает. — Судя по тону, обиженным он себя в этой связи не чувствовал. — Зато у меня есть возможность постоянно слушать чью-нибудь болтовню.

Он устремил взгляд туда, где располагался пост стражи.

— Ника, — Дамиан снова взял меня за руку, — ты не должна связываться с Джастином. Не знаю, какую он ведет игру, но она точно не сулит тебе ничего хорошего. Тебе будет лучше держаться от этого замка как можно дальше.

Я улыбнулась и покачала головой.

— Ни о чем не тревожься. Я…не могу говорить подробнее, — я выразительно повертела головой из стороны в сторону, — но у меня все под контролем. Мы с ним заключили взаимовыгодную сделку. Возможно, он придет сюда к тебе и станет что-нибудь говорить… В таком случае просто ничего не слушай. У нас деловое соглашение. Все остальное — ложь. Ты ведь мне доверяешь?

Дамиан согласно прикрыл глаза, но вид по-прежнему имел хмурый.

— Вот видишь. Просто верь мне. И еще. — Я существенно понизила голос. — Наш приятель — тот, который недавно женился, — передает тебе привет.

Я замолчала, видя поспешно приближающегося к нам стражника.

— Леди, — сказал он, когда я обернулась, — простите, но ваше время истекает.

Я молча кивнула и снова повернулась к Дамиану.

— Я тебя отсюда вытащу, — убежденно сказала я. — Просто подожди совсем немного. Все будет хорошо.

Я прильнула к решетке и снова с силой сжала его пальцы. Он ответил мне тем же.

— Леди, вам правда пора, — настойчиво позвал стражник.

Я нехотя высвободила руку.

— Будь осторожней! — крикнул Дамиан мне вслед.

Возвращаясь в замок, я чувствовала себя ужасно. Думала, что это встреча придаст мне сил. Но вышло наоборот. Видеть Дамиана в его нынешнем положении, не быть в состоянии ничего для него сделать незамедлительно, уйти, оставив его одного в камере, не имея возможности ни как следует подбодрить, ни даже обнять на прощанье… От этого все переворачивалось внутри. И только одна мысль утешала. У меня был план. И если все пойдет, как надо, Дамиан в скором времени окажется на свободе. Еще день, два, от силы три. А что касается осторожности… Я стараюсь прислушиваться к советам своего мужа, но к демонам осторожность. Ради своей нынешней цели я готова рискнуть всем.

Гадалка подошла к воротам замка два дня спустя. Темпераментная южная женщина в красном платье и оранжевом платке, с золотисто-рыжими волосами, приблизилась к стражникам в середине дня и задорно осведомилась, не хочет ли кто-нибудь из них за медную монету узнать свою судьбу. Вызвавшемуся смельчаку она нагадала скорое прибавление в семействе, а именно рождение первенца-мальчика. Стражник остался чрезвычайно доволен: его жена как раз была на шестом месяце беременности. Когда гадалка сказала, что пришла навестить свою родственницу, жену местного не то кузнеца, не то оружейника — никто толком не запомнил, — он безо всяких проволочек пропустил ее внутрь.

Оказавшись во дворе, южанка не растерялась и принялась активно предсказывать судьбу всем, кто того желал. Она нагадала повышение по службе молодому солдату гарнизона, а также благосклонность сразу двух женщин, светленькой и рыженькой, его приятелю. Солдаты ушли с улыбками до ушей, с пеной у рта споря о том, чье везение больше. Поварихе южанка предсказала, что у ее старшей дочери, которая недавно вышла замуж, будет пятеро детишек. За это повариха накормила гадалку овощным рагу и предложила приходить на кухню в любое время, пообещав, что дорогую гостью всегда будет ожидать вкусный обед.

В половине пятого, когда жара уже начинала спадать, а до вечерней прохлады было еще далеко, я, как и обычно, вышла прогуляться по двору. И тут гадалка попыталась взять в оборот и меня.

— Эй, красавица, давай я тебе погадаю! — призывно воскликнула она. — За медную монетку открою большую тайну! Всю правду расскажу, ничего не скрою!

Я отшатнулась, испугавшись ее напора.

— Спасибо, не надо, — скривилась я.

— Отчего так? Неужели такой красавице жалко медной монетки? — изумилась южанка.

— Жалко, — отрезала я. — Я в гадания не верю.

— Ну что ты, красавица! Как же можно в гадания — да и не верить? — изумилась она.

— А вот так. Мне одна подкупленная гадалка про суженого наврала, — наябедничала я.

— Нехорошо это, — признала южанка. — Ну, так лжецы в любой профессии бывают, не только в нашей. Что ж ты, только одну гадалку в своей жизни знала, а уж про всех выводы делаешь?

Она неодобрительно покачала головой.

— Почему? Я и еще одну знала. Та и вовсе сама себе как следует погадать не могла. Сама что-то напредсказывала, сама и запуталась, — отрезала я.

Я была настолько рада видеть Нэт, что не могла не отпустить эту колкость.

— Да, и такое бывает, — развела руками девушка. — Попадаются в нашем деле неумехи. Но мне-то ты можешь поверить, — хитро подмигнула она. — Уж я-то тебе всю правду расскажу. Ну же, рискни, не бойся!

Она буквально-таки схватила меня за руку. Сложенный в несколько раз листок бумаги, который я прятала в рукаве, благополучно перекочевал в рукав "гадалки".

— Отпустите меня! — возмутилась я.

И, выдернув руку, отскочила к стене.

— Вам требуется помощь, миледи? — предупредительно спросил вышедший из замка дворецкий.

— Нет, благодарю вас, — откликнулась я, все еще бросая на гадалку возмущенные взгляды. — Только будьте так добры, избавьте меня от общества этой женщины.

— Да я и сама уже ухожу, — тут же сменила тактику та, увидев угрожающую позу дворецкого. — Ежели девушка не верит в гадания, зачем же ее неволить?

Устремив в мою сторону последний насмешливый взгляд, она скрылась за поворотом, а я возвратилась в замок, кутаясь в платок.

Однако на этом гадалка не успокоилась. Еще немного покрутившись по двору, она зашагала по узкой тропке, обогнула здание замка, просочилась сквозь живую изгородь и вышла к площадке, на которой дежурила тюремная стража. Ее появление сразу же заинтересовало охранников, день которых выходил до сих пор крайне скучным. Они стали подталкивать друг друга в бок, откровенно разглядывая южанку и задерживая особенно плотоядные взгляды на ее декольте. Однако гадалка, со своей стороны, заинтересовалась вовсе не ими.

— Эй, красавчик, давай я тебе погадаю! — воскликнула она, обращаясь к заключенному, лицо которого как раз появилось в зарешеченном окне.

— Погадаешь? — изогнул брови тот, следя взглядом за приближением бойкой южанки. — Сто лет не ходил к гадалке. Да у меня, поди, и денег при себе не найдется.

— А ничего, тебе я и бесплатно погадаю! — бодро заявила девушка.

— С чего это? — с напускным возмущением осведомился стражник. — Ему, значит, бесплатно, а остальным — нет?

— Так ведь в беде человек, — резонно откликнулась гадалка.

— Ты лучше мне бесплатно погадай, — не уступал стражник. — Ему-то какой смысл? С его судьбой и так все ясно. Не сегодня-завтра голову отрубят, и дело с концом. Нам с товарищем гадать, поди, интереснее.

— Э нет, — лукаво улыбнулась гадалка. — Он — красавчик, — заявила она, указывая пальцем на заключенного. — Такому парню бесплатно погадать не жалко, да и, что греха таить, не только погадать.

Она выразительно развела руками.

Стражник усмехнулся и далее препятствовать ей не стал.

— Ну, чего ты ждешь? — обратилась она к слегка ошарашенному Дамиану, подходя вплотную к тюремной стене. — Давай ладонь. Посмотрим, что тебе на роду написано.

— Ну, давай посмотрим, — лениво согласился узник и, просунув руку между прутьями, протянул ее гадалке.

Почему бы и нет? Заняться-то в камере все равно нечем.

— Хм. — Присмотревшись к ладони, южанка с интересом взглянула ему в глаза. — А у тебя в жизни совсем не все так просто, красавчик. Много всего в ней есть — и друзья, и враги, и любовь, и предательство. А линия жизни — длинная, — добавила она затем. — Так что рано тебе еще на тот свет собираться.

— Да как же длинная, когда он, почитай, уже осужден? — с усмешкой возразил все тот же говорливый стражник. — Ты что-то напутала, женщина.

Выпустив из руки ладонь заключенного, гадалка отвернулась от окна и с улыбкой сказала:

— А что же тут спорить? Ты свое нагадал, я — свое. А кто из нас прав, жизнь рассудит.

И, подмигнув напоследок, растворилась за зеленью живой изгороди.

А узник повернулся к окну спиной и, отойдя вглубь камеры, взглянул на небольшой предмет, незаметно перекочевавший в его рукав.

Тем же вечером, незадолго до ужина, я встретила Джастина в коридоре второго этажа. Граф не то был непривычно мрачен, не то просто пребывал в состоянии глубокой задумчивости. Я собиралась пройти мимо, как ни в чем не бывало, и привычно укрыться в своей комнате, однако Джастин меня остановил.

— Леди Вероника! — позвал он. — Нам надо срочно поговорить. Будьте добры, пройдите в мой кабинет.

Я последовала за ним. Выбора особенно не было, к тому же я и сама хотела узнать, что именно граф надумал мне сообщить.

Джастин предложил мне сесть и самолично плотно прикрыл дверь. После чего прошел к креслу, располагавшемуся напротив моего, однако так в него и не опустился, продолжил стоять, опираясь рукой о спинку.

— Леди Вероника, — начал он, очень серьезно взглянув мне в глаза, и я поняла: о чем бы сейчас ни пошел разговор, совместно отправиться в опочивальню мне точно не предложат. — Я пообщался с аптекарем, которого порекомендовал Нортон, по известному вам делу.

Вот теперь я по-настоящему напряглась. Распрямила спину и продолжила слушать, сжав руками колени и стараясь сохранить бесстрастное выражение лица.

— Все вопросы улажены, — продолжал Джастин. — За работу и молчание аптекарь запросил весьма приличную сумму, но, впрочем, это никак не должно вас интересовать. Важно другое: он готов приступить к процедуре уже завтра. — Я нервно сглотнула и, боюсь, это не укрылось от его внимания. Джастин вообще наблюдал за мной более, чем пристально. — Ориентировочно мы с ним договорились на завтрашнее утро, — неспешно произнес он. — Аптекарь должен прибыть сюда со всем необходимым. Нужный раствор будет приготовлен заблаговременно. Полагаю, у нас больше не будет возможности обсудить этот вопрос. Поэтому прошу вас очень внимательно выслушать меня сейчас и как следует все взвесить.

Хмурясь, Джастин сделал небольшой круг по комнате и вернулся к своей изначальной позиции за креслом.

— Видите ли, леди Вероника, мне действительно не хочется вас убивать, — сказал он, разводя руками. — Вы мне симпатичны, чтобы не сказать больше, да и вообще я ничего не имею лично против вас. Поэтому я хочу предложить вам альтернативное решение. Вместо того, чтобы резать вам вены и выкачивать всю вашу кровь, — на этом месте Джастин демонстративно поморщился, — мы можем поступить следующим образом. Вы остаетесь жить в этом замке. Его пределов не покидаете, но не считая этого, получаете здесь все, что хотите. Как вы догадываетесь, я мало ограничен в средствах. В дальнейшем же мы действуем по обстоятельствам. Как я уже говорил, на данный момент я не болен и не нуждаюсь в вашей крови. В случае, если в ней возникнет необходимость, я воспользуюсь ею, при этом обязуюсь взять ровно столько, сколько понадобится, и ни капли больше. Подумайте как следует, леди Вероника, — добавил он, продолжая сверлить меня взглядом. — Я здоров и молод, пусть и не так молод, как вы. Есть все шансы, что ваша кровь не понадобится мне очень долго. Не исключено, что она вообще не понадобится. А вы сможете жить, пусть не так, как сами бы того пожелали, но, поверьте, в конечном итоге вполне неплохо. Кто знает, может быть, даже счастливо.

На моем лице застыло выражение недоумения и растерянности. Взгляд устремился в пространство, даже пальцы разжали колени. И на фоне этой наружной тиши интенсивно работал мозг. Демоны бы его побрали, этого графа, с его предложениями! Такой поворот мне совершенно не кстати, он может сорвать в одночасье весь наш план. Но сумею ли я отказаться от такого щедрого предложения, не вызвав при этом подозрений? Мне все-таки предлагают жизнь, пусть и на весьма своеобразных условиях. А для того, чтобы человек отказался от жизни, условия должны быть очень плохими…

— А Нортон? — спросила я отсутствующим голосом. — Как он отнесется к такому изменению планов? Ведь он с вами в доле. Или вы хотите, чтобы я и его снабжала кровью по первому требованию?

— Вовсе нет, — отмахнулся Джастин. — Нортон не должен вас волновать. Я беру его на себя и уверяю вас: с этой стороны проблем не возникнет.

Казалось бы, оказавшись в нынешней ситуации, я должна была напрячься еще сильней. Ходить по комнате, ломать руки, прикусывать губу… Что там еще делают люди, когда волнуются? Но вместо этого я откинулась в кресле, вытянула руки, удобно разложив их на подлокотниках, и неискренне улыбнулась.

— А что же Дамиан? — изогнула брови я.

— Все так же, как мы договорились изначально, — не моргнув глазом, ответил Джастин. — Я устрою ему побег. Завтра же он окажется на свободе.

— На свободе, — задумчиво повторила я. — И узнает о том, что его жена осталась жить у вас. Догадается, какой ценой его выпустили. И что тогда?

— А что тогда? — изогнул бровь Джастин, делая вид, что не понимает.

Я сдержанно улыбнулась, давая понять, что попытка не удалась.

— Ясное дело, он этого так не оставит, — озвучила очевидное я. — Попытается освободить меня или расквитаться с вами. Или и то, и другое. Но, разумеется, вы будете готовы. А над ним к тому же будет висеть смертный приговор. И чем все это закончится? — Джастин смотрел на меня, откровенно раздраженный моей сообразительностью, и, наконец, отвел-таки взгляд. — Вы добьетесь того, что его либо повторно арестуют солдаты короля, либо убьет кто-нибудь из ваших людей, якобы с целью самозащиты. Комар носа не подточит, придраться будет не к чему, а вы получите все и сразу.

Я устало вздохнула.

— Нет, Джастин. Не надо со мной играть. Все, что я делаю, я делаю ради того, чтобы Дамиан смог жить, и жить со спокойной душой. Он ничего не должен узнать о нашем соглашении, это мое принципиальное условие. Впоследствии нужно будет обставить дело так, будто со мной произошел несчастный случай. Не сомневаюсь, вы сможете это устроить. Вам ведь и самому невыгодно распространять информацию о том, что виконтесса скончалась в вашем замке при весьма подозрительных обстоятельствах.

— То есть вы отказываетесь от моего предложения?

Джастин не пришел в отчаяние, но был определенно удивлен.

— Отказываюсь, — кивнула я. — Скажите, вы хоть на минуту задумывались о том, какую жизнь мне предлагаете? Превратиться в вашу рабыню? Делить с вами постель — тогда, когда у вас будет на это настроение? И знать, что в любой день и час вы можете придти и с полным правом потребовать мою жизнь? Да, Джастин, я отказываюсь. Я предпочитаю один раз покончить с этим и больше не мучиться. Вы предлагаете мне растянуть агонию, не более того. — Я поднялась на ноги и, устало опустив плечи, направилась к выходу. — Зовите своего аптекаря. Завтра утром я буду готова. А сегодня пусть мне подадут ужин в мою комнату. И извинитесь за меня перед графом Кэмероном. Этим вечером я не хочу разделять чье-либо общество.