Глава третья
Текст 1
После восхитительного опыта с носорогом я решил подняться выше. По пути мне опять встретился гриф, и я тут же в него вселился. Он, естественно, не обрадовался, но мне было как-то все равно, что он думает по этому поводу и способен ли он думать вообще. Я насладился полетом и покинул его несуразную тушу.
Гриф впал в прострацию и, войдя в плоский штопор, начал пикировать вниз. Я подумал, что сейчас он грохнется на землю и воздух наполнится пухом и перьями, но гриф оказался опытным пилотом. Перед самой поверхностью он очухался, вернул себе контроль над телом и выправил полет. Едва не чиркнув раздутым от падали пузом по верхушкам деревьев, он начал набирать высоту, успевая одновременно уклоняться от бананов, которыми швырялись в него обезьяны. Я с восхищением следил за его действиями, признавая летное мастерство. Ведь под огнем неприятельских зенитных бананов так умело барражировать могут только настоящие асы!
И здесь меня посетила довольно интересная мысль. Если я бесплотен, то почему бы мне не попытаться перенестись на свою родную планету? Сколько для этого потребуется времени? А какая, спрашивается, разница? Для духа временные ограничения ничего не значат.
Я поднялся еще выше и вылетел за пределы атмосферы. И сразу же нырнул обратно. Под действием солнечного ветра мое нынешнее естество стало распадаться на части. Вот и все. Мне стало понятно, что покинуть планету не удастся. Так я и оказался привязанным к ней.
Кстати, впоследствии, за тысячелетия, которые прошли с момента моего освобождения от тела, я не встретил ни одного духа, подобного мне. Люди считают, что они обладают душами, которые после смерти куда-нибудь уходят. То есть уплывают в рай, ад или просто слоняются над землей без дела (в случае совершения самоубийства). Может, это так и есть. Но я ничего по этому поводу сказать не могу, потому что не видел ни одной из них. Проще всего предположить, что для душ существует какое-либо другое пространство, отличное от того, в котором существую я. Или другое измерение, присутствием которого сейчас модно объяснять любые непонятные странности.
И про реинкарнационные процессы мне ничего не известно. Байки про перерождения придумали инды. Это их любимая идея. Вот у них и спрашивайте, правда это или ложь… Но, как говорится, пора вернуться к нашим баранам.
В то далекое время Землю населяли нецивилизованные людские племена. Хоть они и были дикими, не следует думать, что они жили, как звери. Это относится, в частности, к предположению, что им был неизвестен огонь, а равно и способы управления им. Чепуха! И никакой Прометей не имеет к этому отношения.
Посудите сами. Если человечество черт знает сколько лет использовало для своих орудий такой материал, как кремень, который при обработке камнями твердых пород раскалывается на острые куски, то о каком незнании может идти речь? Ведь при проведении работ, связанных с кремнием, получить сноп искр – раз плюнуть.
И не надо думать, что люди ели сырое мясо, как животные. Они что, были намного дурнее современников Интернета? Как же! Не стоит себе льстить. Любому идиоту понятно, что шашлык гораздо вкуснее сырой бараньей ляжки. Потому что жуется легче, да и пахнет приятнее. Вы еще скажите, что воды люди не знали, пока не появился какой-нибудь Посейдон и не научил их хлебать жидкость из корыта. До этого способа питья можно было додуматься и без чьей-либо помощи… Но хватит об этом. Пора продолжить историческое повествование.
Итак, обретя полную свободу и осознав, что теперь у меня появилась возможность вселиться в любое существо (за исключением гуманоида), я решил заняться поисками дромида. И мне это удалось.
Он валялся на боку в одной из каменистых расселин. Место это находилось в пустыне на Синайском полуострове. Я попытался с ходу в него вселиться, но у меня ничего не вышло. Внутренняя часть его короба оказалась окутана каким-то плотным и колючим полем неизвестной мне природы.
Дромид сразу же почувствовал, что кто-то пытается проникнуть в святая святых его сущности, потому что рявкнул механическим голосом:
– Куда? Стоять! Рога обломаю!
Я прекрасно его услышал. Ведь звук – волна, сотрясающая воздух, и я ее легко смог проанализировать. А вот ответить мне было нечем. Поэтому я принял решение вселиться в того, кто имеет возможность издавать хоть какие-то звуки ртом или пастью.
Я обнаружил двух животных, которых впоследствии назвали верблюдами. Они выясняли между собой отношения. Рев, вылетавший из их глоток, наводил на мысли о превосходных вокальных данных, дарованных этим животным их создателем. Но для моих целей они явно не годились. Если б я и смог (находясь в теле верблюда) перевернуть дромида в нормальное положение, то вот включить копытом нужный тумблер мне вряд ли бы удалось. Поэтому я оставил этих животных плеваться друг в друга и стал искать другой объект. И вскоре нашел.
Это животное сейчас называют львом. Оно сидело в засаде, наблюдая за драчливыми верблюдами. Видимо, льву сильно хотелось обедать, и он ждал подходящего момента, чтобы приступить к трапезе. Пасть его по своему строению сильно напоминала морды одной из индских народностей, и это было мне на руку. Потому я решил, что обедать ему пока рано, и тут же вселился в его тело.
Решив проверить голосовые связки льва, я вспомнил двадцать первый межгалактический язык, приспособленный как раз к такой форме пасти, и громко крикнул:
– Внимание! Руки вверх! Буду стрелять!
Вырвавшийся из глотки рев тут же примирил верблюдов. Они забыли обо всем на свете и дали стрекача, подняв клубы пыли. Я понял, что мой эксперимент увенчался успехом.
Вернувшись к дромиду в только что обретенном теле, я произнес на вышеназванном языке следующую фразу:
– Привет, Чичмурдак. Это я, Коматоз.
Дромид тут же откликнулся:
– Странно ты разговариваешь, Коматоз. Выплюнь еду изо рта и поставь меня ровно, а то я тебя не вижу.
Используя когти, мне удалось перевернуть ящик так, чтобы его крышка оказалась сверху. Из специального отверстия тут же вылезло оптическое устройство и сверкнуло линзами. Дромид заметил:
– Что-то ты плохо выглядишь. Я бы даже сказал, странно. Насколько я знаю, жители Задожуя не умели раньше трансформировать свои тела таким вот скотским образом.
Я ответил на это так:
– Зверь, в теле которого я нахожусь, животное благородное, потому что является хищником, а не потребляющим траву скотом. Поэтому мою трансформацию следует называть не скотской, а зверской.
– Хорошо, хорошо, – перебил меня Чичмурдак. – Пусть будет так. Даже если в теле льва сидит осел… Ну и как ты докатился до такой жизни?
Я подробно поведал ему о своих приключениях и не забыл посетовать на то, что именно благодаря дромидам мой дух оказался заключенным в биосфере этой неродной мне планеты.
Чичмурдак ответил:
– Да, ты прав. Но не переживай. Обещаю, что как только нас кто-нибудь найдет, я переправлю тебя на Задожуй, тысячу лет бы мне его не видеть.
– И каким же образом у тебя это получится? – удивился я. – В бестелесном состоянии я не могу вылететь из атмосферы. А если ты переправишь меня в теле льва, то на Задожуе возникнет экологическая катастрофа. Как только я покину его тело, эта зубастая тварь начнет поедать мирных задожуйцев одного за другим!
– Всех не съест, – заметил дромид. – Твоим соотечественникам появление льва пойдет только на пользу, ибо они от безделья зажрались вконец. Пусть побегают.
Вот такой у дромидов юмор…
Чичмурдак попросил открыть крышку и передвинуть красный тумблер в правое положение, что я и сделал. Коробочник сообщил:
– Все это время я посылал сигнал бедствия. Хотя радиус сигнала и невелик, его засек индский корабль. Он уже находится на орбите. Скоро они прибудут сюда. Можешь вселиться в кого-нибудь из них, и в его теле покинуть эту планету. Если исходить из информации, которую ты мне предоставил, здесь существует цивилизация, достигшая в своем развитии уровня разговорной деятельности. Значит, колонизация запрещена. Поэтому инды заберут нас, и мы улетим с ними.
– А что вообще случилось? Почему мы оказались не там, куда направлялись?
– Мои коллеги собирались перекрыть существующие тоннели гиперпереходов и даже уведомили об этом всех членов Метагалактического сообщества. Это должно было случиться в специально назначенный день. Но, по всей видимости, обстоятельства изменились, и им пришлось заняться этим делом срочно. В результате они не смогли меня предупредить, так как я находился в тоннеле, где, как известно, связи нет. Вот нас и вышвырнуло в обычное пространство.
– И когда действие запрета закончится?
– Скоро. Не пройдет и семи тысяч лет.
– Это, по-твоему, скоро?
– Не ной. Разве это время? Тем более в новом для тебя качестве.
– Даже если нас и заберут с собой инды, то лететь до Задожуя их корабль будет все эти семь тысяч лет!
– Да. Пока запрет не спадет.
– Хорошенькая компания! Да еще неизвестно, удастся ли мне в кого-нибудь вселиться. В людей не получается.
– Вообще-то инды – негуманоиды. Попробуешь. А если не получится, переправим тебя в виде животного.
– Ладно. Успею я кого-нибудь сожрать, пока эти инды прилетят?
– Успеешь. Они почему-то не торопятся. Крутятся на орбите.
Телу, в котором я находился, сильно хотелось есть. Поэтому необходимо было его накормить. Но верблюдов поблизости не имелось. Да и не хотелось за ними гоняться. Зато мимо ползла какая-то толстая змея. Я придавил ее лапой и собрался было пообедать, но змея извернулась и куснула меня в зад. Странно, но телу почему-то тут же расхотелось кушать. Более того, оно задергалось в конвульсиях и умерло, а змея уползла по своим делам. Я даже понять ничего не успел. Труп льва завалился на песок позади дромида, а я опять оказался в свободном состоянии. Чичмурдак прокомментировал:
– Я всегда говорил, что задожуйцы – идиоты. А ты, Коматоз, – их чемпион планетарного масштаба. Ну кто же теплокровных хищников кормит пресмыкающимися? Да еще к тому же ядовитыми! Ладно. Болтайся поблизости. Влезешь в какого-нибудь инда. Только змеями его не корми…
Флаер приземлился недалеко. Из него вышли четыре странных существа и уверенными шагами направились к дромиду. Остановившись в пяти метрах от него, они, косясь на труп льва, выстроились полукругом. В воздухе повисло многозначительное молчание.
Как бы странно ни выглядели существа, прибывшие на помощь дромиду, было заметно, что они придерживаются определенных правил поведения, навязанных им некоей иерархией.
Немного впереди всех стояло синекожее существо, тело которого обладало не только четырьмя руками, но и таким же количеством голов, венчавших толстую массивную шею. Каждая из голов находилась относительно соседней под углом в девяносто градусов, и все вместе они составляли правильную геометрическую фигуру. Лица ничем друг от друга не отличались. В остальном тело существа было абсолютно гуманоидным.
Второй инд имел одну голову, похожую на человеческую, но четыре руки. Кожа его также была синей. Третий обладал опять-таки двумя парами рук, но шея его заканчивалась самой обычной слоновьей головой с длинным хоботом, свисавшим почти до земли. Голова своей величиной гармонично соотносилась с телом и, по всей видимости, никак ее владельца не напрягала.
Четвертый мог похвастаться правильной человеческой фигурой, в том числе кожей белого цвета и двумя руками, но на плечах его сидела самая натуральная крокодилья башка, снабженная мощными зубастыми челюстями.
Эта четверка была одета в парадные цивильные костюмы, и потому все негуманоиды сильно страдали от жары. Дромид монотонно произнес:
– Я вас приветствую.
Четверка дружно кивнула головами. У первого из них сработали все четыре, у третьего хобот слегка подмел песок, а четвертый так клацнул зубами, что второй от неожиданности подпрыгнул.
– Меня зовут Чичмурдак Пятый, – представился дромид.
– Экспандор первой степени Брахма, – сделал то же самое четырехголовый.
– Эспандер? – переспросил дромид.
– Нет. Экспандор, – поправил Брахма. – Должность такая.
– Ах, прошу прощения, – сказал дромид. – Вспомнил. Ваша должность означает, что вы являетесь руководителем экспансии и потому занимаете главенствующее место на корабле.
– Да, – сухо ответил Брахма.
По всей видимости, он знал, что дромиды никогда и ничего не забывают.
– Бабломот третьей категории Вишну, – представился синий.
– Очень приятно, – ответил Чичмурдак. – Судя по названию должности, вы занимаетесь финансами?
– Да, я берегу казну. Плюс хозяйственная деятельность, – ответил Вишну.
– Дурогон третьего ранга Ганеша, – сообщил третий и еще раз подмел песок хоботом.
– А вы, наверное, военный, – предположил дромид.
– Да. Я отвечаю за безопасность колонистов и являюсь заместителем дурогона второго ранга Шивы, который остался на корабле.
Подошла очередь четвертого, и он, клацнув зубами, произнес:
– Политут второго класса Себек. Глава дипломатического ведомства.
– Ну, вот и познакомились, – констатировал дромид. – Итак, вы, наверное, уже поняли, что нынешняя ситуация возникла из-за того, что ваша цивилизация, а равно и цивилизация титанов, не вняла нашим настойчивым предупреждениям. В связи с этим мои коллеги вынужденно перешли к жестким мерам, и теперь в сто шестом углу Вселенной можно перемещаться, используя только старые способы.
– И сколько будет длиться запрет? – поинтересовался Брахма.
– Сообщество дромидов пришло к выводу, что для детального ознакомления с технологиями быстрых перемещений вам потребуется не меньше семи тысяч лет.
– Фью-у-у! – сказал Ганеша.
– Это ты к чему? – спросила та голова Брахмы, которая была повернута к нему.
– Это я так… Хобот продуваю. От песка, – объяснил Ганеша.
– А титанам? – поинтересовался Вишну.
– Столько же, – ответил дромид.
– И что ты предлагаешь нам делать? – пролязгал зубами Себек.
– Забрать к себе на борт меня и задожуйца Коматоза, который является элементом моей системы управления.
– А где он? – спросил Вишну, и все, кроме Брахмы, завертели головами.
Дромид объяснил:
– Он стал бесплотным в связи с тем, что его тело съели аборигены. Но он может вселиться в любое животное.
– Только животных на моем корабле и не хватало, – проворчал Брахма. – И так вон взяли на свою голову драконов! Не знаем теперь, как от этих полузверей избавиться.
– Это ненадолго, – продолжил дромид. – Как только встретите челнок дромидов, мы сразу же вас покинем.
– Когда? Через семь тысяч лет? Ведь этот сектор пространства еще никем не освоен. Мы оказались рядом только благодаря случайности. Нас выбросило из тоннеля вблизи этой звездной системы.
– Ну, ничего страшного, – сказал дромид.
– А зачем куда-то лететь? – подал голос Вишну. – Эта планета нам подходит как нельзя лучше.
– Нет, – твердо сказал дромид. – Здесь есть местная цивилизация.
– Которая поедает задожуйцев? – с издевкой в голосе спросил Брахма. – Цивилизация высшего уровня…
– Не имеет значения. Вы обязаны покинуть планету.
– Если мы сделаем это, то погибнем сами, – сказал Вишну. – Возможно, что за семь тысяч лет дальнейших странствий мы не сможем найти подходящей планеты и просто умрем с голода. Наш корабль уже переполнен, поскольку инды размножаются. А запасов провизии не прибавляется.
– А вот это ваши проблемы. – Механический голос дромида зазвучал необычайно жестко. – Вас предупреждали. Да и организовывать экспедиции нужно грамотно, а то напихали в корабль народа, как рыбы в бочку, и – вперед…
Одна из голов Брахмы сообщила:
– Нам надо посовещаться.
– Совещайтесь, – вежливо отозвался дромид. – Только отнесите, пожалуйста, тушу льва подальше от меня. А то слетятся грифы и будут барабанить мне по крышке клювами.
Четверка индов схватила льва за лапы, оттащила его за ближайший холмик, после чего отошла на довольно приличное расстояние и углубилась в беседу. Я посчитал своим долгом вселиться в кого-нибудь из них. Это мне удалось. Ближайшим оказался Ганеша.
Примериваясь к телу, я немного поболтал хоботом. Кстати, довольно полезная штука. Им, например, можно что-нибудь взять и куда-либо засунуть. Но, если глубже разобраться в этом вопросе, то зачем, спрашивается, нужна еще одна конечность, если у тебя и так имеются четыре руки и две ноги?
Мои движения были замечены.
– Что это с тобой? – спросил Брахма. – Зачем ты болтаешь хоботом?
– Ничего, – ответил я. – Муха залетела.
Вишну спросил:
– Что делать будем?
– Продолжать освоение планеты, – клацнул зубами Себек. – Шива уже высадил десант на тот полуостров, который вы, четырехрукие, облюбовали и назвали Индией. Сейчас он высаживает сатиров, нимф, кентавров и киклопов на северо-западе, а потом приступит к выгрузке моих соплеменников. Кстати, недалеко от места, где мы сейчас находимся. Сатиры наверняка уже напились вина и разбежались по лесам. Теперь, чтобы их собрать в кучу, потребуется уйма времени. А зачем? Предлагаю послать дромида подальше и остаться на этой планете. Тем более что из-за драконов весь корабль провонял серой. Мы с Шивой присмотрели им территорию, которая расположена восточнее Индии.
– Действительно, – согласился Вишну. – Да пошел этот Чичмурдак в кузницу к киклопам! Что он нам сможет сделать?
– Они закроют нашей цивилизации выход в космос, – задумчиво сказал Брахма.
– Когда? – спросил Себек. – Через семь тысяч лет? И как это у них получится? Ладно там запретить выход с одной планеты. А мы ведь уже расселились по всей галактике номер девятьсот тридцать семь. Попробуй теперь запрети!
– И то верно, – кивнул головой Вишну.
– Поэтому я и предлагаю остаться здесь, – продолжил Себек. – Сейчас дромид беспомощен, и это нам на руку. А впоследствии мы сможем сослаться на безвыходность ситуации, в которой оказались. Дромиду пообещаем, что местной цивилизации касаться не будем. Не станем ничему учить ее представителей. Пусть сами развиваются.
– Думаешь, у нас это получится? – спросил Брахма. – Сомневаюсь.
– Я не сказал, что у нас получится, – терпеливо объяснил Себек. – Я сказал, что мы это пообещаем дромиду. А как оно выйдет на самом деле, время покажет.
– Что вы зациклились на этом коробочнике? – Вишну надоела эта тема. – Да пусть он валяется там, где и сейчас. Ничего с ним не случится. Я предлагаю более с дромидом не общаться. Давайте пройдем к флаеру и улетим заниматься своими делами.
– Хорошая идея, – согласился Брахма. – Но я опасаюсь возмездия.
– Это случится нескоро, – клацнул зубами Себек. – А может и вообще не случится. Мне кажется, отбрешемся. Главное – не трогать местную цивилизацию.
– Пойди скажи это гоблинам, – усмехнулся Вишну. – Или тем же сатирам.
– Придется за этим следить.
– Так, ладно, – принял решение Брахма. – Строимся в колонну по одному. Идем быстро и на дромида не смотрим. На его речи не реагируем. Я иду первым. Себек последним.
Все это время я молчал и просто слушал. Теперь предстояло перейти к действиям. Вишну встал за Брахмой, я за Вишну, а Себек пристроился позади меня. Колонна тронулась по направлению к флаеру. Когда мы проходили мимо дромида, тот спросил:
– Это что за парадное шествие? По какому случаю праздник?
Никто ему не ответил. Колонна прошагала дальше, а дромид остался валяться на песке. Последняя фраза, которая донеслась до нас, звучала так:
– Что-то мне непонятна суть ваших действий…
Вишну не оглядываясь произнес вполголоса:
– Поймешь, когда начнешь ржаветь, корыто помойное!
Все четыре головы Брахмы хихикнули хором, а Себек заскрежетал зубами. Видимо, он так смеялся.
Когда колонна дошла до флаера, Брахма сказал:
– Все. Возвращаемся на корабль.
Он осмотрел своих соратников, и вдруг взгляд одной из голов уперся в меня.
– Ганеша, ты не заболел? – спросил он.
– Нет, – ответил я и взмахнул хоботом.
– Странно ты себя ведешь. За все время, что мы провели здесь, от тебя не донеслось ни одного похабного слова, хотя обычно казарма так и прет из твоего рта.
– Я тоже это заметил, – сообщил Вишну.
Я решил сказать правду, что и сделал:
– Вообще-то я не совсем Ганеша. Точнее, совсем не Ганеша. Я – Коматоз. Но теперь я просто Дух. Я вселился в Ганешу, чтобы иметь возможность общаться.
– А-а-а, – протянул Брахма. – Задожуйский прихвостень дромида.
– У дромида нет хвоста, – поучающе произнес я.
– Есть, – не согласился Брахма. – И этот хвост – ты.
– Как бы там ни было, но я слышал весь разговор, – сказал я. – Теперь пойду к дромиду и расскажу ему о ваших подлых планах.
– Что будем делать? – спросил Брахма у Вишну.
– Сейчас определимся, – донесся откуда-то сзади голос Себека. – Получай!
В моей слоновьей голове вдруг вспыхнул взрыв боли, и тело, потеряв сознание, шлепнулось на песок. Хобот задрался вверх. Я, естественно, тут же покинул Ганешу, так как никакую боль не могу терпеть. Сверху я увидел, как инды схватили бесчувственное тело Ганеши и засунули его в летательный аппарат. Потом они немного повозились с торчавшим наружу хоботом, из-за которого не могла закрыться дверца. Наконец, у них получилось скрутить его в бараний рог, и они улетели, подняв целую тучу пыли. Когда пыль осела, на песке остался лишь один булыжник, которым Себек освободил Ганешу от моего присутствия, ударив им по его слоновьей голове.
Я переместился к дромиду, и тот сказал:
– Коматоз, я тебя вижу. Точнее, вижу место, где ты находишься. В этой точке дрожит воздух и заметно его сгущение. Я так понимаю, что ты подслушал разговор этих негодяев? Найди какое-нибудь тело и передай информацию мне. Срочно!
Мне пришлось сделать то, что он приказал. Если разобраться, можно было послать его подальше и ничего не предпринимать. Но в то время мне очень хотелось вернуться на родную планету. Хоть в роли духа. И это зависело от него…
Кроме верблюда, никого в округе не нашлось. Я вселился в это животное и, прискакав к дромиду, поведал тому все, о чем узнал. Под конец моего рассказа коробочник оказался заплеванным под самую крышку. Ну не виноват же я в несовершенстве речевого аппарата этого горбатого существа!
Дромид понял, что его приравняли к бесполезной железяке. Еще он осознал, что его унизили, оскорбили, послали за горизонт и вообще просто посмеялись над ним. Но самое главное, что случилось с дромидом, – это то, что он оказался бессилен. И это он понял тоже.
Текст 2
Ия стояла на краю утеса, испуганно прижав к груди руки. Аэк сказал:
– Я тоже, когда первый раз увидел море, был поражен его простором. Но оказалось, что ничего страшного в нем нет. Там, за синей далью, лежат другие земли. Есть и острова. Люди, живущие на островах, давно научились строить деревянные лодки, которые скользят по воде. Островитяне и сами умеют плавать, двигая руками и ногами. Прометей говорил, что этому можно легко научиться.
– Ты говорил с Прометеем? – удивленно спросила Ия.
– Да, – ответил Аэк. – Он учил меня кузнечному делу. Ты и сама с ним скоро познакомишься. Прометей ждет в маленькой бухте, которая находится недалеко отсюда.
– Но он же титан! Он же враг рода человеческого. Так говорят боги…
Аэк рассмеялся и стал рассказывать:
– Так говорят не боги, а люди. Не бойся. Прометей – хороший титан. И, кстати, единственный, кто из них остался на свободе. Ах, нет! Есть еще Океан. Но он очень стар и потому безвылазно сидит на горе Офрис. Я сам – сын титана. Говорят, что моя мать стала его жертвой. Звали его Атлантом. Оказалось, что Атлант – старший брат Прометея. Теперь он иногда называет меня племянником. Шутит, конечно, но все равно приятно… Нам надо спуститься с утеса к берегу. Где-то здесь должна быть тропинка.
Справа виднелось одинокое фиговое дерево с большой раскидистой кроной. Они подошли к нему и обнаружили узенькую тропинку, петлявшую между скалами и уходившую вниз. Аэк, поддерживая Ию, помог ей спуститься, и они оказались на берегу. Ия присела, зачерпнула воду ладонью и попыталась напиться. Аэк веселыми глазами смотрел за ее действиями. Она, набрав полный рот воды, вдруг замерла, выплюнула воду и закашлялась. Аэк рассмеялся, постучал ладонью по ее спине и сказал:
– Я тоже впервые наглотался и стал кашлять. В море в отличие от реки вода горько-соленая, и пить ее нельзя.
– Столько воды, и нельзя пить? – удивилась Ия.
– Да.
– И даже рыбы здесь не водятся?
– Водятся. Но морские рыбы отличаются от речных. И видом, и вкусом. Ты обязательно попробуешь. Тебе понравится, я знаю.
Аэк замер, принюхиваясь.
– Где-то недалеко горит костер и жарится мясо, – сообщил он. – Пойдем.
Они пошли вдоль кромки воды на запах.
Через некоторое время за одной из скал их взорам открылась небольшая бухточка. На прибрежной гальке покоился легкий деревянный челн с одной мачтой. Рядом с ним горел костер, на котором жарился поросенок. Стоявший на коленях Прометей умело вертел мясо над огнем. Аэк направился к нему. Ия, прячась за спину Аэка, боязливо шагала следом. Наконец они подошли к костру, и Аэк радостным голосом произнес:
– Здравствуй, Прометей!
Титан, увлеченный поросенком, от неожиданности чуть не уронил мясо в костер. Он выругался на незнакомом языке, закрепил вертел, уселся на камни и, взглянув на Аэка с Ией, произнес:
– Я вижу, ты пришел не один.
Аэк вывел Ию из-за спины и сказал:
– Это моя жена. Ее зовут Ия.
Титан посмотрел на ее живот и спросил:
– Как это ты успел за неделю жениться и сделать жену беременной? Судя по величине ее живота, плоду не менее шести месяцев. Ты кто, скоростной осеменитель? Что-то я ранее не слыхал о таких темпах воспроизводства населения.
Аэк нехотя объяснил:
– Плод не мой. Она была женой вождя. Я ее выкупил.
– Ага, – понимающе заметил Прометей. – Я поражаюсь твоей хитрости. Если родится мальчик, то он станет бесплатной рабочей силой. Учитывая характер деятельности, которой ты станешь заниматься, придется нанимать работников или покупать рабов. А тут – чудесный вариант. Корми, раздавай затрещины, и ничего платить не надо. А если родится девочка – тоже неплохо. Сначала ее можно будет использовать по хозяйству, а потом – продать замуж. Ты стал предприимчивым.
– Нет, – твердо ответил Аэк. – Ребенок Ии – мой ребенок.
– Ладно, ладно, я пошутил, – сказал Прометей. – Устраивайтесь удобнее. Сейчас мясо будет готово. Поужинаем и ляжем спать. А на рассвете отправимся в путь.
Аэк подкатил несколько больших камней и сделал некое подобие стола и стульев. Когда поросенок дожарился, все с аппетитом поели. Титан, как обычно, сожрал большую часть мяса. Солнце начало клониться к горизонту, и на людей и титана напала сонливость. Аэк с Ией решили улечься в лодке, а Прометей устроил себе постель из сухих водорослей, которых на берегу было в избытке. Только они собрались поспать, как тишину нарушил странный звук. Он напоминал стук копыт по камням.
Прометей встал во весь свой гигантский рост и обратил взгляд в сторону скалы, из-за которой этот звук и доносился. Аэк достал нож и крепко сжал его рукоять.
Наконец из-за скалы вышел кентавр. Его четыре копыта разъезжались на гальке в разные стороны, а бородатая нечесаная рожа выражала недовольство плохой дорогой.
Прометей гаркнул:
– Какого сена тебе здесь надо?!
Кентавр остановился как вкопанный. Ноги его слегка разъехались и стали напоминать подпорки для шатра. Рот открылся и произнес:
– Зачем ты так орешь? Чуть не испугал меня. Это я, Дух.
– А-а-а, – протянул Прометей. – Явился, значит. Где же тебя носило?
– Пьянствовал с сатирами, – ответил Дух.
– И что новенького?
– Дионис собирается в поход.
– Куда? – удивленно спросил Прометей.
– В Индию.
– Ему что, здесь вина не хватает?
– Его друзья-сатиры жалуются на то, что Брахма обложил их новым налогом. Оказалось, что они перестали снабжать его вином. Налог будет взиматься за тунеядство. Сатиры этим недовольны. Мало того, нимфы также не избежали этой участи. Будут платить налог на прелюбодейство. Дионис предложил пойти на Брахму войной.
– Идиот, – констатировал Прометей. – Последние мозги пропил. Если он будет участвовать в этом деле, то разразится война между богами и индами. А боги знают о его намерениях?
– Пока нет.
– Надо, чтобы узнали.
– Хорошо. Я этим займусь. Вот только тебе помогу и сразу же займусь.
– Ты собираешься плыть с нами?
– Я за этим и пришел.
Кентавр подошел поближе, примостил задницу на камень и спросил:
– У вас вина нет? А то после вчерашнего веселья в горле пересохло и тошнит.
– Нет у нас вина, – ответил титан.
– Это ты наливал вчера вино Дионису и Пану на поляне? – спросил Аэк.
– Я, – утвердительно кивнул головой кентавр.
– Я видел из кустов, – усмехнулся Аэк. – Как там поживает однорогий сатир?
– Он опять отличился. Полез в кусты по нужде и вернулся со здоровенной шишкой на голове. Стал орать о том, что поляну окружают люди. Мы проверили округу, но никого не нашли. Посчитали, что сатир в пьяном виде стукнулся о ветку. Дали ему по шее, чтоб не орал… Так я поплыву с вами?
– Еще чего? – Прометей сделал рукой неприличный жест. – Еще конской туши мне в лодке не хватало. И так места мало.
– Я могу грести веслами. – Кентавр показал свои короткие руки.
– У меня парус есть. Всю неделю ветер будет дуть от берега. Если хочешь быть с нами, лучше оставь кентавра в покое. Там, куда мы отправляемся, найдешь, куда вселиться.
– И то верно, – согласился Дух.
На рассвете маленькая лодка отошла от берега. Легкий ветер наполнил парус, и суденышко плавно заскользило по тихим лазурным водам. Прометей сидел у руля, а Ия с Аэком смотрели на удалявшуюся от них бухточку. По берегу взад-вперед носился кентавр и швырял камни, пытаясь добросить до лодки. Видимо, Дух уже покинул его тело, и кентавр теперь пытался мстить за свою многодневную неволю. Но камни не долетали, так как челн уже успел отойти на приличное расстояние. Аэк бросил последний взгляд на берег и повернул голову к морю. Навстречу ему рванулся новый, неизведанный простор, и у охотника стало легко на душе.
