Глава 13
ОЗАБОЧЕННЫЙ

Остаток ночи путешественницы провели на постоялом дворе. Марта так и не смогла заснуть; фея, чувствуя тоску крестницы, тоже едва сомкнула глаза. За завтраком, расспросив хозяина трактира о последних новостях, дамы едва не застонали от отчаяния: еще четверо вероятных кандидатов, проживавших в Невеции, сорвались с крючка по причине женитьбы.

– Хорошие женихи долго в холостяках не задерживаются, – грустно пошутила Марта.

– Что ж, – резюмировала Белинда, – здесь нам больше делать нечего. Остается попытать счастья в Эльфирии – там у нас живут оставшиеся пятеро кандидатов. Для начала проведаем герцога Асприна.

– Что-то я такого не знаю, – наморщила лоб Марта.

– О, это темная лошадка! – лукаво улыбнулась фея. – Богат, живет в уединении в своем поместье, не показывается на балах и приемах уже несколько лет. На все приглашения на королевские балы отвечал вежливым отказом, ссылаясь на болезнь.

– Он что, больной? – нахмурилась Марта.

– Надеюсь, что нет, – хмыкнула Белинда. – Только как иначе деликатно отказать королевской семье, чтобы не выказать им свое неуважение?

– Не думаю, что он нам подходит, – покачала головой Марта. – Нам нужен тот, кто любит Изабеллу. А как он может любить ее, если в глаза не видел? Извини, Бэль, но в любовь с первого взгляда на портрет я не верю.

– В том-то и дело! – ликующе возразила фея. – В шестнадцать лет он был без памяти влюблен в Изабеллу! Помнишь те анонимные письма, которые каждое утро приносил Изе голубь?

– Так это он их писал? – подпрыгнула Марта, вспоминая историю трехлетней давности. Изабелла тогда извелась от любопытства, а фея две недели молча наблюдала за метаниями крестницы, а потом вдруг в момент вычислила отправителя, взмахнув над голубем волшебной палочкой. К сожалению, сейчас Белинде не удалось таким образом вычислить автора альбома со стихами, посвященными Изабелле, а вот три года назад фокус удался. В воздухе тогда возникло изображение незнакомого нескладного юноши с невыразительными чертами лица и уныло-пепельными волосами, который бережно прикреплял записку к лапке голубя. Принцесса была страшно разочарована, потому что возомнила поклонника взрослым красавцем с карими очами и каштановыми кудрями и даже приписывала авторство графу де Муруа. О поклоннике она с тех пор не вспоминала. Марта иногда подшучивала над ней, предрекая, что скоро ее давнишний воздыхатель начнет выезжать в свет и ей предстоит встретиться с ним лицом к лицу. Но нескладный юноша на королевских балах так и не появился…

– Ты думаешь, его чувства сохранились? – усомнилась Марта. – Столько времени прошло…

– Ну так мы его и спросим! Намекнем, что Иза до сих пор по нему вздыхает и нежно хранит его письма.

– Но это же неправда!

– Мари, ты, главное, помалкивай и дай своей крестной устроить счастье Изабеллы. Порой из маленького обмана рождается большая любовь!

После обеда путешественницы уже спешили в замок герцога Асприна. Вокруг не было видно ни души, а дверь в воротах была слегка приоткрыта, так что дамы беспрепятственно проникли во двор и потрясенно замерли. В крепости царила тишина, не нарушаемая даже отдаленным криком петуха или мычанием коровы. Не было слышно ни привычной болтовни стражников, ни шумной возни слуг. Марта даже поежилась, ей показалось, что так, должно быть, выглядели замки в разгар чумы.

– Унылое местечко, – озвучила ее мысли фея. – Вымерли тут все, что ли?

Впереди у хозяйственных построек мелькнула мужская фигура.

– Эй, любезный! – громко окликнула Белинда.

Мужчина вздрогнул, обернулся и бросился к ним, замахав руками и что-то тихонько бормоча.

– Что? Не слышу! – воскликнула фея.

– Тише, да что вы так кричите! – взволнованно залепетал слуга, подбегая к ним. – Не ровен час, господин из-за ваших криков мигрень заработает, тогда всем тут несладко придется.

– Да что у вас происходит-то? – удивилась Белинда. – И почему не видно никого, эпидемия какая?

– Эпидемия? – с ужасом повторил слуга и простонал: – Только не это!

Он отскочил назад, заслонил лицо засаленным рукавом и замахал на них другой рукой.

– Прошу вас, уходите, пока вы тут кого-нибудь не заразили. Еще одного курса клистиров мы не переживем.

– Почтенный, ты в своем уме? – начала закипать Белинда, наступая на него.

Слуга боязливо попятился, глядя на нее выпученными глазами поверх рукава, и пролепетал:

– Пощадите!

– Бэль, дай я, – осадила ее Марта и обратилась к бедняге: – Не бойтесь нас, мы здоровы, и вам ничего не грозит. Мы посланники принцессы, и нам нужно видеть вашего хозяина. Но сперва объясните нам, что здесь происходит? Почему никого не видно, отчего так тихо? Почему не слышно даже коров и овец?

– И при чем тут клистиры? – буркнула фея.

– Как, вы ничего не знаете? – удивленно моргнул слуга, отводя руку от лица. – Разве лекарь вам ничего не объяснил?

– Какой лекарь? – брякнула Белинда.

– Как? – ужаснулся слуга, вновь прикрыв лицо и отскочив еще на два шага дальше, как будто фея только что сообщила, что больна чумой. – Вас разве не осматривали?

– Да кто нас должен был осматривать? – поразилась фея.

– Ворота были открыты, мы вошли, и вы первый, кого мы здесь увидели, – пояснила Марта.

– Ох уж этот Гастон! – сердито проверещал слуга из-за рукава. – Поди, опять втихаря улизнул в деревню за молоком. Вот ведь паршивец, – в сердцах присовокупил он, – хоть бы предупредил – я бы ему творожка заказал.

– Простите, но мы вас не понимаем… – недоуменно молвила Марта.

– Да чего тут понимать, – сокрушенно проговорил слуга. – Лекаря звать надо!

– Кому? – удивилась Белинда.

– Вам! – огорошил ее мужичок.

– Нам? – еще больше поразилась фея. – Но зачем?

– Как это зачем? Никто не может проникнуть в замок без полного врачебного осмотра. Приказ герцога, – сообщил слуга.

– Хорошо же у вас гостей встречают, – оторопела Белинда.

– Да какие гости! – в сердцах отозвался мужик. – От герцога уже все знакомцы давным-давно отказались. Вы, считай, первые посетители с зимы. Вы уж тут пока постойте, а я лекаря приглашу. Только, прошу, не уходите никуда, а то мне здорово влетит от хозяина.

– Постойте, – окликнула его фея. – А нельзя ли обойтись без лекаря?

– Приказ герцога, – занудно повторил слуга.

– Но дело в том, что я сама в некотором роде целительница.

– Да ну? – с подозрением покосился на нее слуга.

– Волшебница я, – горделиво представилась Белинда. – Крестная фея принцессы Изабеллы, из Эльдорры.

Мужик присмирел, отнял рукав от лица и с почтением поинтересовался:

– А девушка?

– А девушка – дочка королевского лекаря Жюльена.

– Того самого? – с еще большим уважением произнес слуга.

– Того самого, – с удивлением подтвердила Марта.

– Что ж, тогда он, быть может, вас и примет, – рассудил мужик.

– Так обойдемся без лекаря? – уточнила фея.

– Думаю, обойдемся, – разрешил слуга. – Пусть бедолага выспится – всю ночь хозяина от мигрени пользовал, только недавно заснул. Как о вас доложить?

Наказав гостьям ждать его возвращения у неприметной сараюшки и не покидать санитарную зону, мужичок потрусил к замку.

– В интересное место мы попали! – поразилась фея. Но не успели дамы обменяться впечатлениями, как слуга вернулся.

– Можно идти? – заторопилась Белинда.

– Придется подождать, – остановил ее мужичок. – Я лишь сообщил о вас дворецкому – мне-то в замок ходу нет, мало ли какую заразу во дворе мог подхватить, – хмыкнул он. – Когда еще этот хмырь доложит о вас хозяину! Извольте обождать.

– Только вы нас не покидайте, – ухватилась за него фея. – Вы нас так заинтриговали. Расскажите же нам подробней, что тут происходит и к чему нам готовиться.

Слуга, назвавшийся Проспером, охотно отозвался на ее просьбу и, отведя дам в тень сараюшки, где они с комфортом разместились на лавочке, начал рассказ, который поверг фею с крестницей в полнейшее изумление.

Герцог Асприн получил титул рано – в семнадцать лет. До того момента он рос обычным мальчишкой: гонял наперегонки с товарищами, любил поразвлечься на охоте, хорошенько поесть и никогда не задумывался о своем здоровье. Но в тот год, когда юному Теодору исполнилось семнадцать, семью постигла череда несчастий. Сначала отец, крепкий, здоровый мужчина, получил рану на охоте. Рана не была тяжелой, но герцог затянул с вызовом лекаря и тем самым подписал себе смертный приговор. После похорон отца Тео замкнулся в себе и четко осознал, что он и его родные смертны и подвержены болезням, и задался целью обезопасить себя, мать и младшую сестру. Он заперся в библиотеке и углубился в чтение медицинских книг, которые окончательно изменили его мировоззрение и необратимо повлияли на сознание.

Узнав о существовании сотни различных недугов, один другого страшнее, Тео принялся искать у себя тревожные симптомы неизлечимых хворей, а кто ищет, тот, как известно, всегда найдет. Не проходило и недели, чтобы Тео не объявил об обнаружении у себя новой болячки. Замок превратился в лазарет, а самыми частыми гостями в нем сделались лекари. Доставалось и матери с сестрой, у которых неутомимый Теодор обнаруживал то признаки лихорадки, то симптомы дифтерии. Лекари не подтверждали диагнозы, герцог страшно гневался и называл их бездарями. В результате возле него остались одни шарлатаны, готовые за звонкую монету подтвердить любой, самый недостоверный диагноз. Неумехи умудрились залечить до смерти пышущую здоровьем герцогиню: бедняжка подхватила легкую простуду, а прохвосты-лекари окончательно подорвали ее здоровье вредными снадобьями. Безутешный сын схватился за голову и разогнал всех докторов, вернув в замок проверенного лекаря, который служил семейству верой и правдой двадцать лет. Вместе с лекарем герцог, до ужаса боявшийся болезней и заразы, разработал целый комплекс предупредительных мер.

С тех пор гости, прибывшие с визитом, и даже торговцы, которых не пускали дальше хозяйственных бараков, были вынуждены подвергаться врачебному осмотру. При малейшем подозрении на простуду или заразную хворь посетителям указывали на ворота – лекарь предпочитал подстраховываться. Однажды он не придал особого значения нескольким прыщикам на щеке помощника аптекаря, и замок охватила эпидемия ветрянки, которую принес с собой улыбчивый паренек. Заслышав о том, что сей недуг не лечится, а проходит сам без вмешательства докторов, герцог впал в негодование и приказал лекарю поставить всем обитателям замка десять клистиров в течение пяти дней. Герцог был искренне убежден, что клистир – эффективное средство от всех болезней, и переубедить его в этом не было никакой возможности. С начала этого года обитатели замка пережили уже два курса клистиров, вот почему слуга так перепугался, когда с уст незнакомой дамы слетело слово «эпидемия».

Впрочем, увлечение этим методом лечения было не самой большой причудой герцога. Вычитав из медицинской книги, выписанной из самого Арстенира, считавшегося центром науки, о существовании паразитов, которые могут проникнуть в организм с мясом животных и птицы, и насмотревшись на ужасающие иллюстрации к этой статье, впечатлительный герцог отказался от любимых окороков, куриного бульона и, на всякий случай, даже от перепелиных яиц. Не прошло и дня, как опустели коровник и птичий двор: герцог приказал избавиться от всех домашних животных. Слуги с радостью растащили всех – кто отправил живность к родственникам из ближайших селений, кто продал, заработав хорошую прибавку к скудному жалованью. Отказ герцога от мяса, повергший за собой изменение рациона и всей прислуги, поначалу показался работникам безобидным. Мясо для бедняков всегда было непозволительной роскошью, и известие о том, что их хозяин отныне перешел на такие же овощные похлебки и зерновые каши, которыми изо дня в день питались батраки, только порадовало их. Но уже на третий день стало понятно, что радоваться нечему. Лишившись коров и кур, слуги остались и без привычных молока, творога, сметаны и яиц, смириться с отсутствием которых было не так просто. Вот и бегали с тех пор в окрестные деревни за молочком – украдкой от хозяина, считавшего деревни рассадниками заразы.

Год, последовавший после отказа от мяса, был рыбным – в той же книге герцог вычитал, что рыба необычайно полезна для здоровья, и в семьях окрестных рыбаков настал праздник. Умельцы поставляли в замок корзины с карпом и форелью, а герцог не скупился на вознаграждение. Крупная рыба шла на стол хозяину, а мелкую отдавали прислуге – хозяин заботился не только о собственном здравии, но и о здоровье своих работников. Девять батраков умерли, поперхнувшись рыбными костями, но это была незначительная плата за острое зрение, крепкие кости и улучшившуюся память других слуг.

Рыбная идиллия закончилась в тот день, когда гонец из Арстенира привез новый выпуск медицинского справочника. Из него герцог Асприн с ужасом для себя узнал, что в рыбе может содержаться ядовитое вещество, которое, накапливаясь в организме, ведет к малокровию, болезням сердца и даже к слабоумию. Теодор слег в тот же день, обнаружив у себя все признаки означенных недугов, и поклялся, что, если ему удастся превозмочь болезнь, отныне он станет питаться только растительной пищей, как советовал авторитетный целитель Расмус Веганский. Лекарь неделю не отходил от постели герцога и оправдал доверие больного: на восьмой день Теодор встал, а лекарь слег от нервного перенапряжения.

В замке начался «зеленый» год. Рыбаки, оставшиеся без работы, срочно переметнулись в грибники. Крестьянские детишки пропадали в лесу, собирая орехи и каштаны. Охотники, дождавшись лета, стали с ружьем ходить по малину, отгоняя от лакомства медведей. В самой крепости на месте бывшего птичьего двора разбили огород и теплицу, и теперь бывшие доярки и птичницы гнули спину над грядками, выращивая огурцы и горох. Герцог с энтузиазмом поглощал помидоры и луковый суп, полюбил жареные каштаны и моченые яблоки. Слуги привыкли видеть его вечно жующим: видимо, помидоры и каштаны не могли в полной мере утолить здоровый аппетит герцога, поэтому морковка или яблоко в руке стали привычным атрибутом гуляющего по крепости владельца. Увлечение Теодора растительной пищей окончилось так же быстро, как и началось. Однажды он сломал зуб о крепкий орешек. На следующий день, подобрав яблоко в саду, чуть не съел червяка. Так как на стол к герцогу попадали только отборные плоды, существование червей в любимом лакомстве стало для Тео настоящим потрясением. В растерянности он забрел в огород, где как раз вызревала капуста, и с ужасом обнаружил слизняков, вольготно расположившихся на нежно-зеленых листьях. От потрясения герцог слег в постель на десять дней, убедив себя в том, что за время приверженности к растительной пище в его животе вольготно развелись яблочные черви, а в носу обильно расплодились слизни. Лекарю стоило немалых усилий вернуть мнительному господину вкус к жизни.

– Потом был период увлечения пиявками, – с дрожью припомнил словоохотливый Проспер. – Мы ловили их по всем окрестным речкам и болотам. И ладно бы ими лечился один хозяин! Так стоило кому из прислуги захворать – герцог лично приносил к постели больного банку с этой мерзостью и приводил лекаря. Никому не хотелось добровольно подставлять руки и ноги этой речной нечисти, поэтому на работу выходили с любой хворью, а заболевших мы тщательно прикрывали… К счастью, пиявки герцога быстро разочаровали, но вот теперь он вовсю увлекся оздоровительными упражнениями. Носится с ученой книжкой по всему замку, заставляет прачек делать упражнения для рук и поясницы, горничных – прыгать по ступенькам для укрепления ног, а каждое утро начинается с массовой зарядки на главном дворе, – пожаловался мужичок. – И никак не откажешься. Иначе – курс клистиров для поднятия силы!

– Ну и ну! – покачала головой фея. – А что же сестра герцога, она тоже принимает участие в этом безобразии?

Слуга замахал руками.

– Молодая госпожа сбежала со своим женихом два года назад. Счастливая! – с завистью добавил он.

– Почему сбежала? – заинтересовалась Марта. – Жених недостаточно знатен?

– Что вы, – заулыбался мужичок. Судя по всему, сестру Теодора, в отличие от самого герцога, здесь любили. – Ее муж – очень достойный юноша. Вы его, должно быть, знаете, это младший сын графа Трезвора.

– Прекрасный молодой человек! Он бывал у нас на балу, – закивала фея. – Но зачем же понадобилось сбегать? Разве герцог не одобрил выбора сестры?

– В нем все и дело, – нахмурился слуга. – Хозяин поругался с сестрой, настаивал на том, чтобы подвергнуть ее жениха унизительному врачебному осмотру, дабы выявить возможные хвори.

– Какая дикость! – опешила Белинда.

– Теперь вы понимаете молодую госпожу? – вздохнул мужичок.

– Что-то мне уже расхотелось знакомиться с герцогом, – тихонько заметила Марта.

– Господин ждет вас! – застрекотал незнакомый голос, и фея с крестницей увидели сухопарого старичка с жидкой бородкой, идущего к ним через двор. Он бросил недовольный взгляд на притихшего Проспера, и тот поспешно отошел к сараю, подхватив с земли метлу и изображая готовность к трудовым подвигам. – Следуйте за мной! – велел дворецкий и зашагал к замку.

Вопреки ожиданиям дам, старикан провел их мимо парадной лестницы, завернул за угол и остановился у стены, заросшей плющом.

– Прошу, ждите здесь, – церемонно поклонился он и удалился, оставив удивленных путешественниц посреди тихого дворика.

– Быть может, герцог желает прогуляться с нами в саду? – предположила Марта, пока любознательная Белинда исследовала заросли плюща на предмет потайной двери.

– Это просто стена, – удрученно объявила она, ощупав ее вдоль и поперек.

Покашливание, раздавшееся сверху, застало дам врасплох. Они подняли головы и увидели на балконе второго этажа печального мужчину лет тридцати. Стены замка были выкрашены бледно-зеленой краской, такого же цвета было и лицо герцога Асприна.

– Добрый день, – унылым голосом смертельно больного человека поздоровался с ними давний поклонник Изабеллы, в котором можно было с трудом узнать румяного влюбленного юношу. Казалось, с той поры герцог постарел на добрый десяток лет.

– Добрый день, – почтительно отозвались путешественницы и выжидательно уставились на Асприна.

– У вас ко мне какое-то дело? – поторопил он дам, кутаясь в шерстяную накидку.

– Э-э-э, вообще-то да… – деликатно начала Белинда. – Ваша светлость, вы не спуститесь к нам?

– К вам? – Герцог посмотрел на фею так, словно она сказала страшную глупость, и тоном, не терпящим возражений, ответил: – Разумеется, нет.

– Тогда, может, мы поднимемся к вам? – вкрадчиво спросила Белинда. – А то у меня уже шея затекла с вами разговаривать.

– Это исключено, – отрезал герцог. – С незнакомыми людьми я общаюсь только на дистанции.

– Вы боитесь, что мы вас чем-то заразим? – Лицо феи обиженно вытянулось.

– Я лишь принимаю необходимые меры для зашиты своего здоровья. Прошу вас понять меня. Сегодня на улице ветрено, – герцог поежился, а Марта и Белинда удивленно переглянулись: жара стояла невыносимая. – Прошу вас быстрее перейти к делу, иначе я рискую простудиться, – поторопил их кандидат в женихи. – Но сначала представьтесь – дворецкий позабыл ваши имена и титулы, пока шел ко мне. Говорил же ему для укрепления памяти съедать две горсти орехов в день – не слушает! – сокрушенно добавил он и зашелся в приступе фальшивого кашля.

– Мы прибыли из Эльдорры. Меня зовут Белинда Облум, а это Марта Ливьер, – торопливо, прежде чем им не отказали в аудиенции, сказала фея. – Титулов у нас нет…

Герцог разочарованно повел плечом.

– Но зато мы имеем некоторое отношение к лекарям, – скороговоркой добавила Белинда.

Теодор заинтересованно подался вперед.

– Я волшебница и крестная фея принцессы Изабеллы, владею целительской магией, – продолжила Белинда.

Мужчина с еще большим интересом свесился с балкона.

– А это моя другая крестница, Марта. Ее отец – королевский лекарь Жюльен.

– Тот самый Жюльен? – в мутных глазах герцога Асприна мелькнул огонек.

Марта коротко кивнула.

– Ах, вот было бы замечательно, если бы он меня осмотрел! – заволновался герцог.

– А что вас беспокоит, ваша светлость? – из вежливости осведомилась Белинда.

– Ах да! Вы же тоже целительница, – обрадовался хозяин. – Может, вы мне сможете помочь? Знаете ли, совсем замучила мигрень, – с готовностью отозвался он и мученическим голосом добавил: – Представьте, что вам на голову надели железный обруч и сжимают его, сжимают… Представили? – визгливо спросил он.

– Угу, – кисло отозвалась фея.

– Так вот, – вдохновенно произнес Теодор, – это – еще хуже! А мое бедное сердце?

– Вы влюблены? – оживилась Белинда.

– Влюблен? – с ужасом переспросил герцог. – Конечно нет! Упаси небо!

– Так это не вы писали? – Марта показала альбом со стихами, который таскала с собой в мешке.

– Похоже на историю моей болезни! – оживился Асприн. – Такая же основательная.

– Это стихи, – повысила голос Марта.

– Заговоры? – загорелся герцог.

– Стихи о любви! – разочаровала его девушка.

– Тогда это не ко мне, – поспешно открестился Теодор.

– А что вы имеете против любви? – с подозрением поинтересовалась фея.

– От любви одни болезни, – трагически изрек хозяин. – Чего стоят только эти нелепые романтические письма! Только представьте себе, сколько рук подержат их прежде, чем они попадут от одного адресата к другому! – Он содрогнулся. – Горничная, гонец, слуги… Просто кошмар! А эта омерзительная процедура обмена бактериями и слюнями?

– Вы имеете в виду поцелуй? – опешила фея.

– Ну конечно! Что может быть отвратительней? – завелся герцог. – Вы со мной согласны?

– Э-э-э… – в растерянности протянула Белинда.

– Боюсь, у тетушки затекла шея, – пришла на помощь Марта.

– Я прикажу писцу переписать вам ряд упражнений, – оживился хозяин. – Если выполнять их каждый день утром и вечером, боли в шее как рукой снимет!

– Спасибо, – с чувством сказала фея, разминая шею, и впрямь затекшую от долгого стояния под балконом. – Вы так добры! У вас золотое сердце, – не без ехидства присовокупила она.

– Да-да, сердце! – загорелся герцог. – Я вам еще не все рассказал…

Марта с феей сочувственно переглянулись, приготовившись выслушать очередное описание страшного недуга.

– Сердце то трепыхается в груди, как пойманная в силок птица, то едва стучит. А то заколет так, словно в него вонзили кол и проворачивают вокруг оси, – с каким-то мазохистским удовольствием поведал хозяин. От перечисления своих недугов щеки его зарозовели нежным румянцем – обретя безропотных слушателей, герцог впал в раж и вывалил на гостий весь букет своих болезней.

– А вот еще дает о себе знать ушиб колена – так стреляет, так ноет, мочи нет, – ныл Теодор. – А еще селезенка побаливает, ночами не сплю! Но хуже всего, когда радикулит обостряется, желудок пошаливать начинает. Бывает, целыми днями с горшка не слезаю…

Марта, не в силах больше сдерживаться, поморщилась от таких физиологических подробностей.

– Ваша светлость, – притворно-сочувствующим голосом перебила его фея. – С такими симптомами вам просто необходимо показаться Жюльену. Увы, магия против ваших недугов бессильна.

Кажется, сообщение о бессилии магии Теодора не расстроило, а, напротив, воодушевило. Он распрямил плечи и сверкнул глазами, будто говоря: вот видите, раз уж и магия бессильна, как я на самом деле страдаю!

– Ваша светлость, вы должны поехать с нами в королевский дворец, – предложила Белинда.

– Бэль, ты с ума сошла? – чуть слышно зашептала Марта. – Зачем Изабелле это старое корыто?

– Помолчи, Мари, – прошипела фея. – У нас осталось очень мало шансов найти Изе жениха, нельзя упускать ни одного!

– Но это невозможно! – ужаснулся Теодор. – За воротами замка одна зараза, я не доеду живым до дворца.

«Эге, – смекнула Белинда. – Так вот почему тебя, дружок, не было на королевском балу».

– Тогда вы не сможете получить консультацию Жюльена, – отрезала фея. – Король не отпускает его за пределы дворца.

Герцог заметно приуныл.

– С такими недугами вы можете не дотянуть до осени, – притворно-озабоченно добавила Белинда.

– В самом деле? – ужаснулся Теодор. – Но этого никак нельзя допустить! В следующем номере медицинского сборника, который появится весной, будет описан способ, как дожить до ста лет. Я не могу его пропустить! – в отчаянии заскулил он.

– Тогда нам следует отправиться во дворец, не медля ни секунды, – поторопила его фея. – Вот только… – с сомнением запнулась она.

– Что? – Асприн взволнованно свесился с балкона.

– Не знаю, согласится ли Жюльен вас принять, – покачала головой волшебница. – Он ведь пользует только членов королевской семьи.

– О-о-о, – пронзительно взвыл Теодор, – вы меня убиваете!

– Но Жюльен может стать вашим личным доктором, – вкрадчиво сказала Белинда.

– Как? – замер от счастья хозяин.

– Если вы станете мужем принцессы и войдете в королевскую семью, – нарисовала перспективу фея.

Герцог замер как громом пораженный. Но далеко не от счастья, как хотелось бы Белинде.

– Мне жениться на принцессе? – На лице его отразилось такое брезгливое выражение, словно ему предложили поцеловать лягушку, выловленную из кишащего бактериями болота.

Марта многозначительно глянула на приунывшую Белинду и покачала головой.

– Принцесса до сих пор хранит ваши письма! – пошла ва-банк фея. – Под подушкой! Перечитывает их каждую ночь!

– Какие письма? – смутился Теодор.

– Не отпирайтесь, ваша светлость, мы все знаем, – вкрадчиво сказала Белинда.

– Ошибки молодости, – нервно дернул шеей давний поклонник.

– Принцесса – редкая красавица, – не отступала фея. – Посмотрите, какая она сейчас!

В воздухе перед герцогом соткалась созданная магией копия портрета Изабеллы. Теодор отшатнулся от нее, как будто перед ним возникло видение прокаженной, а не прелестной цветущей девушки, и глухо закашлялся.

– Вам необходима забота жены и уход опытного лекаря, – продолжала искушать его Белинда.

Герцог замер на месте, вглядываясь в портрет.

– Я же говорю – такая любовь не проходит с годами! – обрадованно зашептала крестнице фея.

– Что ж, – хорошенько взвесив все за и против, Асприн обреченно тряхнул головой, – лучше быть женатым, чем мертвым.

Марта закашлялась от возмущения. Теодор поспешно отскочил от края балкона, размахивая перед собой кружевным платочком, словно отгоняя бактерии, которые могли напасть на него с воздуха.

– Я прикажу Бертраму, чтобы он принес вам противокащлевый отвар, – донеслось до Марты с балкона.

– Спасибо, не надо! – воскликнула девушка.

– Вы не знаете, от чего отказываетесь, – с обидой ответил хозяин. – Яички горных баранов, которые входят в его состав, стоят целое состояние!

Марта вцепилась в локоть крестной, едва не грохнувшись в обморок. «От благодарности за мою милость», – подумал бы герцог, если бы в данный момент не был занят разгоном воздушной заразы платком, пропитанным особым эликсиром.

– Я позабочусь о ней, – заверила его Белинда. – Своими волшебными средствами.

– Как знаете, – расстроился Теодор. – Что ж, раз вы считаете, что медлить нельзя, пойду, отдам распоряжения к отъезду.

– Бэль, что ты творишь? – простонала Марта. – Как ты себе представляешь эту развалину в роли мужа Изабеллы?

– Но уж лучше быть замужней, чем вечно спящей, – нерешительно возразила фея.

– Уж лучше спать сладким сном, чем жить в том кошмаре, в который превратит ее жизнь этот зануда! – сердито прошипела Марта и громко крикнула: – Ваша светлость!

– Вы все-таки решились отведать отвар? – донесся сверху радостный голос вернувшегося хозяина. – Хорошо, что я не успел далеко уйти.

– Ваша светлость, – торопливо сказала Марта, – вы знаете, что, для того чтобы жениться на принцессе, вы должны ее поцеловать?

– Поцеловать? – с содроганием переспросил он. – Я скорее умру!

– Но вы же согласились на ней жениться, – опешила фея.

– Жениться – да, целоваться – ни за что на свете, – отрубил герцог.

– А как же наследник короны? – поразилась Белинда. – Принцесса должна родить от вас ребенка.

– От меня? – ужаснулся Теодор. – Вы намекаете на эти нелепые телодвижения? Ну уж нет, пусть решит этот вопрос как-нибудь без меня.

– Без вас? – Лицо феи вытянулось. – Ну, знаете! Пойдем отсюда, Мари! – Она схватила крестницу под локоть и потащила ее со двора.

– Как? – Хозяин заметался по балкону. – А лекарь Жюльен? Я же умру без него!

Пылая негодованием, Белинда обернулась и воскликнула:

– Вы, Теодор, здоровы, как молодой конь! Вы доживете до ста лет без всяких рецептов из справочников! Все ваши болезни вы себе выдумали сами!

– Да что вы такое говорите? – возмущенно вскричал оскорбленный в лучших чувствах герцог. – У меня – сердце, у меня мигрени, у меня…

– Ничего у вас нет! Зарубите себе это на носу! – отрезала фея и сердито ткнула в него волшебной палочкой. Зеленая искорка ударила герцога в лоб, и тот со стоном схватился за голову. – Я зачаровала вас ото всех болезней ровно на год. Все это время к вам не пристанет никакая хворь, и никакой из прежних недугов не даст о себе знать. А вздумаете притворяться – пеняйте на себя. Отныне вы будете говорить только правду о своем состоянии и не сможете никого обмануть. Так что не советую даже пробовать, чтобы не выставить себя дураком!

– Значит, я буду полностью здоров целый год? – схватился за сердце Теодор.

– Именно! – звонко и радостно заверила фея.

– Ведьма! – проскулил герцог Асприн, оседая на пол.