Едва Влада впрыгнула в «гольф», который Стас поставил прямо перед входом в бар-закусочную, машина рванула с места.

— Посмотри, увязались они за нами или нет, — попросил Стас.

— Не увяжутся. Я чисто сработала, — похвалилась она. — Еще минут пять будут сидеть, пока в книжку не заглянут.

Стас повернул за угол и только после этого успокоился.

— Ну, тогда посчитай наши деньги.

Влада приняла у него тощий сверточек, развернула, пролистнула купюры.

— Полпачки, пять штук.

— Как и обещал, гад! Кинул нас на пять косых!

— Думаешь, мы только этим отделаемся?

— Думаю, да. Нас должны были проучить те трое, которых ты оставила с носом, то есть с твоей старой электронной книжкой, и отобрать деньги. Но второй раз Кукловод, я уверен, нас подставлять не станет.

— Ты в самом деле расстроился из-за денег?

— Ни капельки. Это я так, для проформы.

— Тогда зачем ты меня послал в эту закусочную? А если бы меня там избили? Деньги тебе были не очень-то нужны — тогда из-за чего я рисковала?! — разозлилась Влада.

— Сейчас объясню… Вот только этот перекресток проеду… А ты пока посчитай до десяти.

— Я сейчас… не знаю, что с тобой сделаю! Оправдывайся немедленно!

— Оправдываюсь: те люди, с которыми мы имеем дело, уважают только силу и наглость, которую они путают с храбростью. А мы с тобой действовали предельно нагло. Кукловод не может не оценить этого и будет нас немножечко больше бояться. А значит, мы сможем чувствовать себя немножечко спокойнее.

— Думаешь, он боится нас?

— Нет. Но побаивается — стопроцентно! А с сегодняшнего дня будет почти бояться. Вот ради этого ты и рисковала.

— У тебя на все есть оправдание.

— А кто минуту назад потребовал, чтобы я немедленно оправдался?

— Мало ли что было целую минуту назад!

— Кроме того, Кукловод боится не только нас, но и за нас тоже.

— Не понял? — удивилась Влада. — Гуманный Карабас боится за двух молокососов?

— Ну, тогда скажем так: беспокоится. Примерно так же, как беспокоится за свой шестисотый «мерседес» или особняк где-нибудь на Багамах. И даже не так: как за свой любимый пистолет, к которому привык и который было бы жалко потерять. Слишком много средств затратил он на нашу подготовку, мы для него — все равно что меч-кладенец, с которым без боязни можно выходить против любого великана.

— Тогда зачем он нас подставил? Сегодня?

— Даже меч-кладенец иногда нужно точить. Это больно, но зато меч не забудет, кто его хозяин, и не обратит клинок вспять.

— По-моему, ты перемудрил. Кукловод прост, как собачий тренер. Обучил пару шавок, натаскал их перегрызать горло соперникам — и фаскает их на всех, кто не угоден. Прибьют этих шавок — натаскает других.

— Даже шавок своих любой хозяин немножко ценит и немножко любит. Кроме того, мне больше нравится быть мечом, чем шавкой.

— Прямым и простым, как шпала.

— Как меч. Обоюдоострый, между прочим.

— Ты вчера на ночь какой-нибудь фэнтэзи начитался, — хмыкнула Влада.

— Я теперь художку читать вообще не могу — в ней все не так, как в жизни, все напридумывано.

— Я тоже, — тихо ответила Влада и замолчала.

— Ты за хвостом следишь?

— Вроде нет ничего.

— Значит, пронесло. Поедем к нам?

— Нет, я сегодня маме обещала помочь по хозяйству, и так не успеваю. Отвези меня домой, хорошо?

— Плохо, — буркнул Стас, однако на ближайшем перекрестке повернул в сторону Владиного дома.

— Ты уже разработал новый план?

— Подожди, не сбивай… У меня мелькнула какая-то мысль, очень ценная, но я никак не могу ее вспомнить…

Влада помолчала секунд пятнадцать, потом не выдержала.

— А о чем мы говорили, когда у тебя мелькнула гениальная мысль, не помнишь?

— Ты сама прекрасно знаешь, о чем мы говорили.

— Мысль возникла на пересечении того, о чем мы говорили, и того, о чем ты в тот момент думал. О чем ты думал?

— Я все время думаю о двух вещах — о тебе и о том, как нам с тобой освободиться.

— Базар у нас был про то, что мы для Кукловода — то ли натасканные шавки, то ли меч, причем обоюдоострый, с которым ему не хочется расставаться. Но это не мешает Кукловоду нас подставлять.

— Так, так… А до этого?

— Что он за нас боится, потому что вложил в нашу подготовку много средств. А еще раньше мы говорили, что…

— Молчи, женщина, твой праздник — восьмого марта, — перебил Владу Стас. — Сейчас, сейчас… Много средств…

Пока Влада раздумывала, обидеться ей или нет, Стас успел вспомнить свою умную мысль.

— Ага, вот! На нашу подготовку Кукловод затратил много средств. Потому что разработка специального программного обеспечения для тренировок стоит дорого, очень дорого! Ты где-нибудь читала или слышала о виртуалке, в которую мы играли?

— Нет. Это какой-то новейший хард и софт.

— Именно! И хард, и софт! То и другое не берется из ниоткуда. И вряд ли Кукловодов разработал и изготовил замок-тренажер сам! Логично?

— Логично. Значит, в Ленинград летишь не ты.

— Какой Ленинград?

— Продолжай. Это я так, к слову.

— А значит, хард — в данном случае многопроцессорный сервер — он должен был где-то купить.

— Ну и что? В Москве сотни фирм, продающих компьютеры и серверы.

— Продающих компьютеры — сотни, а вот мощные серваки — извини, тут счет идет на десятки, а сами серверы — на штуки в месяц.

— Ты хочешь выяснить, кто покупал что-то экзотическое — когда? Последние два месяца, последние шесть, последние два года?

Стас некоторое время молча крутил баранку.

— Хорошо. Тогда начнем с софта. Программа создания той виртуальности, в которой мы тренировались, — уникальна?

— Принято.

— Если бы она была разработана крупной западной фирмой, об этом и в Интернете трезвонили бы, и во всех журналах писали бы, пуская слюни и захлебываясь от восторга. Логично?

— Вполне.

— Значит, разработали софт у нас. Правильно?

Стас ждал подтверждения, но Владе надоело ему поддакивать. Подумаешь умник. Она и сама могла бы догадаться, если бы думала над этим.

А над чем она все это время думала? Злилась на Стаса за то, что все опять сорвалось, и оплакивала свою молодую жизнь? А вот Стас даром времени не терял.

— Людей, способных разработать такое, считанные единицы. Такого человека можно вычислить достаточно просто, не привлекая для этого бригаду следователей, — сказал Стас, не дождавшись ответа.

— И объяснить этому козлу, на кого он работал и во что по его милости мы вляпались.

— Ну и что он потом, по-твоему, станет делать?

— Как что? Пойдет в милицию и расскажет, для чего Карабас использовал разработанное им уникальное программное обеспечение.

— Или не пойдет — если он сознательно работает на Карабаса.

— Или если Карабас и есть программист.

— Не думаю. Вряд ли.

— Почему?

— Ну… Не похож он на программиста.

— Убедил.

Стас бросил на Владу косой взгляд.

— Я… У меня пока нет аргументов, но я уверен — Карабас и Программист — люди разные.

— Допустим. Дальше-то что?

— Мы можем найти Программиста и в зависимости от обстоятельств или выйти через него на Кукловода и убить его, или… убить обоих.

— Программиста за что?

— Если они работают вместе, их и убирать нужно обоих. Они оба все про нас знают.

— Вот на этот раз мне возразить нечего. Только это сделаешь ты, ладно?

— Сделаю. И не пожалею — ни их, ни о том, что сделал.

— Их не нужно жалеть — ведь они ж никого не жалели? — нараспев продекламировала Влада.

— Ты всерьез или ёрничаешь? — не понял Стас.

— Всерьез. С Серьёзом и прочими сволочами разве можно шутить?

Влада смотрела на тонкую шею Стаса и торчащие в стороны уши.

Ну почему он такой некрасивый? Был бы хоть чуточку привлекательнее — может, она в него и влюбилась бы. А так… Только бы вырваться из лап Карабаса. Тогда начнется совсем другая жизнь, без Стаса и без «стрелялок» в реальности. Да и в виртуальности ей вряд ли когда-нибудь захочется стрелять, даже в монстров.

— Чтобы наверняка освободиться от рабства, мы должны через Программиста выйти на Карабаса и убить его. И не только его, но и Программиста и, возможно, Горчичника. Он тоже знает про нас. Если ты видишь другой выход из ситуации — предлагай.

Влада задумалась.

Все варианты с милицией отпадают. Бог с его милосердием и состраданием их, может, еще и простит, а вот прокурор за убийство своего коллеги — никогда. Взывать к совести Карабаса тоже бесполезно. Вообще на какое-либо человеческое его чувство рассчитывать не стоит. Стас справ: единственный для них способ сорваться с крючка — убить удильщика.

— Согласна. Мы с тобой — марионетки, не могущие разорвать ниточки, с помощью которых ими управляют, — подытожила Влада. — Любая попытка оборвать их означает для нас тюрьму. Единственный выход — убить Кукловода и его шефа. Ниточки останутся с нами на всю жизнь, но за них некому будет дергать.

— Какие мы молодцы! — восхитился Стас. — Со стороны Программера, Кукловодов опасности явно не ожидает. А значит, при всей его предусмотрительности не предусмотрит контрмеры! Это — реальный для нас шанс убить паука и вырваться из паутины!

Стас позвонил Владе в тот же вечер.

— Привет. Ты справилась с домашними делами?

— Заканчиваю.

— Есть тема для базара. Встретимся завтра после уроков на нашей квартире?

— А если где-нибудь в другом месте?

Влада поймала себя на том, что хочет видеть Стаса. И не только видеть, но и…

Вот еще! Стас — товарищ по несчастью, не более. И вместе они изредка бывают только потому, что Влада его жалеет — невидного, невысокого, узкоплечего.

А еще ей хотелось немножечко помучить Стаса. Он желает, чтобы она приехала к нему и осталась если не на ночь, то хотя бы на вечер? А вот она этого совершенно не хочет!

Или все-таки хоть немножечко, да хочет? Какое противное, какое двусмысленное слово…

— У меня много материалов, которые не хотелось бы тащить в другое место. Мне заехать за тобой?

— Заезжай, если времени и бензина не жалко.

— Отлично. До встречи! — обрадовался Стас и положил трубку. Или выключил мобильник? Последнее время он предпочитает сотовый телефон, надеясь, что в этом случае Кукловоду сложнее следить за его перемещениями. Наивный… Уж наверное, Кукловод, если захочет, установит профессиональную слежку и будет знать все, что ему необходимо. Только зачем? Сладкой парочке все равно некуда деваться. В любую минуту позвони, прикажи явиться по указанному адресу и сделать то-то и то-то — придут и все выполнят…

На другой день заболела географичка, замену почему-то не сделали, и Влада вышла из гимназии на полтора часа раньше обычного. Она пошла было на троллейбус, чтобы ехать домой, но в последний момент повернула к метро.

Пусть Стасу будет сюрприз. Только вот где он сейчас?

Влада подошла к ближайшему автомату и набрала номер мобильника.

— Привет. Ты где сейчас?

— У нас дома. Через полчаса выезжаю за тобой.

— Но ни минутой раньше.

— Что-нибудь случилось?

— Нет. До встречи.

Через двадцать пять минут Влада позвонила в уже знакомую дверь.

За дверью была мертвая тишина.

«Ну вот, сделала сюрприз, — огорчилась Влада. — Только не Стасу, а самой себе, и весьма неприятный!»

Однако дверной глазок, как показалось Владе, несколько потемнел. Значит, Стас все-таки здесь?

Клацнул замок, дверь открылась. Стас схватил Владу за руку, втянул в квартиру и снова захлопнул дверь. В руке его, прятавшейся за спиной, был пистолет.

— Привет! Рад тебя видеть! — спокойно сказал он и попытался обнять Владу, но она отстранилась.

— Ты чего?!

— О том, что я здесь, знаешь только ты. Но ты сейчас на уроках. Я подумал, что меня вычислил то ли Кучер, то ли Возняков, ну и приготовился встречать дорогих гостей. Давай я тебе помогу снять пальто.

— Я хотела сделать тебе сюрприз.

— И тебе вполне удалось это, — хмыкнул Стас.

— Не сердись.

— Я стараюсь.

Стол в комнате был завален распечатками. Из-под бумаг выглядывал включенный ноутбук. На его экране было открыто окно Интернет-проводника — Стас через сотовый телефон шарил по Сети.

— Что ты в Инете выискиваешь? Адрес Кукловода?

— Нет. Портрет Программера.

— По-моему, домашний адрес Карабаса найти проще.

— Я вчера с отцом разговаривал.

— И все ему рассказал?

— Нет, конечно. Мы обсуждали абстрактные проблемы. И вот что я понял: врага, с которым воюешь, нужно изучать. Нужно знать его привычки, пристрастия и страсти, его достоинства и недостатки, его друзей и врагов. Так победим!

— Как — так?

— Это одна из фразочек моего отца. По-моему, он кого-то цитирует.

— Ты считаешь, что обо всех своих недостатках, страстях и страстишках Программист рассказал на своей персональной страничке в Интернете?

— Вот послушай: «А что хакеры? Ими не рождаются. В своем большинстве это парни, боящиеся взрослеть. Одному легче, они привыкают к этому. У них редко бывают друзья среди ровесников — почти неизбежная цена, которую платят за любой талант. Возможно, им стало бы немного легче, знай они, что эта плата не зависит от возраста, она одинакова для всех, вставших над толпой. Но они относят ее лишь к себе — ошибка любого ребенка, считающего все происходящее с ним уникальным. Они ищут друзей среди взрослых и находят лишь тех, кто старательно пытается относиться к ним на равных. Но это фальшь — нужно просто не замечать возраста. Они найдут таких друзей позже. А пока одному легче. Нет, они ничем не хуже других. Просто умеют в 12–16 лет то, чему другие учатся в 25–40. Многие из них программисты. Хотя нет, не совсем программисты. В большинстве случаев совсем не такие, как их обычно изображают в американских боевиках — сутулыми и тощими очкариками. Как правило, они молчат на посиделках-чаепитиях, лишь иронически улыбаясь при особо ожесточенных спорах. Зато общаются совершенно легко, могут часами болтать о какой-нибудь компьютерной игрушке, системе защиты и т. д. Их возраст сделал их уникальными… Детство — преходящий недостаток».

— Что ты цитируешь?

— Статью братьев Букиных, выудил в Интернете.

— Ну и что ты этим хочешь сказать?

— Помнишь, вчера я не смог доказать, что Кукловод не может быть Программером? Теперь я уверен в этом!

— А портрет?

— Рисую: парень — или девушка — примерно нашего возраста, но в отличие от нас талантливый компьютерщик. Если ему даже двадцать пять — все равно по мироощущению и мировоззрению он — или она — мало от нас отличается. Я имею в виду не нас сегодняшних, а тех, какими мы были до финала первой игры, — опустив голову, тихо уточнил Стас.

— Сомневаюсь, что это девушка.

— Цитирую: «Теперь все больше в среде хакеров и представительниц прекрасного пола. И это не временное явление и не дань моде. Девушки часто уходят в страну грез, где, как им кажется, больше общения и человеческого тепла, чем в реальности…»

— Ты считаешь, что по психологическому портрету, когда неясно даже, кто на нем изображен, парень или девушка, можно кого-то найти? Милицейский фоторобот в сто раз полезнее, чем твой портрет.

— Программер, который в юности был хакером, вряд ли работает на Кукловода добровольно. Его или заставили, или обманули.

— Или вначале обманули, а теперь заставляют — в точности как нас.

— Умничка! — восхитился Стас. — У каждого преступника есть свой почерк и свои любимые приемы. Обмануть и потом шантажировать — это почерк Карабаса.

— А если хакер все-таки работает добровольно? Из любви к искусству?

— Цитирую: «Характерной чертой самосознания представителей субкультуры хакеров является принцип «непринадлежности» к обществу, что ведет, в их понимании, к независимости…» И далее: «Четвертое поколение хакеров активно противостоит коммерциализации и узурпации какими-либо государственными органами магистралей Интернет, руководствуясь правом всеобщей доступности и бесплатности информации». Может человек, стремящийся к независимости и справедливости, добровольно работать на бандита?

— То есть в стане врага у нас есть союзник.

— Который сидит сейчас и сомневается: а вдруг «сладкая парочка» убивает из любви к искусству?

— Ну и как его или ее искать?

— Завтра во дворце спорта открывается компьютерная выставка. Все крупные фирмы выставляют свой хард и софт. Думаю, там можно будет что-то узнать — а может быть, даже встретиться с нашим хакером!

— Пойдем вместе?

— Только врозь! В первый день я, во второй, чтобы окончательно вычислить хакера и, может быть, даже познакомиться с ним, — ты. Кукловод ни в коем случае не должен догадаться, что мы ищем его программиста!

— А кем мне представляться, в обоих смыслах?

— Мы себе сейчас визитки сделаем. Кем ты хочешь стать: заместителем директора или начальником отдела?

— А Генеральным директором нельзя?

— Хоть президентом. Придумывай название фирмы.

— Ну, в названии обязательно должны быть слова типа Центр, Европа, Супер, Плюс, Интернет и что-нибудь компьютерное — виртуальный, мультимедиа, гипертекст…

— Виртуальный суперцентр «Европа-мультимедиа-плюс» — годится?

— Вполне. А номер телефона?

— 114-70-85.

— Это чей?

— Не знаю. Я назвал первые попавшиеся цифры. Все равно, кроме как на выставке, эти визитки не понадобятся. Сейчас я найду в Интернете подходящий логотип…