Вернувшись домой, Влада перекинулась с мамой парой дежурных фраз, ушла в свою комнату, бросилась ничком на кровать и зарыдала, стараясь, впрочем, чтобы мама ее не услышала.

Стас не может ей помочь. Ей никто не может помочь. Безжалостные «заказчики» ловко замели все следы. И через неделю или две снова заставят Твиксов убивать, упиваясь своей безнаказанностью и неуязвимостью.

— Ладусик, что с тобой? — спросила заглянувшая в дверь мама. — Что случилось?

— Да так… Грустно что-то… — подняла Влада от подушки зареванное лицо.

— Какая-то отчаянная у тебя грусть. Ты что, влюбилась, что ли?

— Не знаю… Сама не понимаю, — начала Влада лихорадочно искать объяснение своим слезам.

Мать села на постель, положила руку на плечо дочери.

— Этот твой Стас… Он что, посмел не влюбиться в тебя?

— Нет, не посмел… Только он некрасивый, мама! Вернее, красивый, но какой-то не мужской красотой: у него миловидное лицо, как у девочки, мне такие совершенно не нравятся. И узкоплечий, и выше меня совсем на чуть-чуть… Если идти с ним по улице — никто из девчонок на него не оглянется. Наоборот, все будут смотреть на меня и губы кривить: что она в нем нашла?

— Тогда плюнь и забудь, — решительно сказала мать. — Чтобы из-за какого-то недомерка моя красавица дочь плакала?

Влада перестала всхлипывать и посмотрела на мать.

Она что, серьезно? И это говорит человек, который чуть ли не с детства внушал ей, что главное в парне не внешность, а надежность и порядочность?

— Плюнуть-то я могу, а вот забыть… — протянула Влада, добавляя про себя «как поскользнулась в луже крови»…

— Он что, не такой, как твои прежние мальчики? — по-своему поняла ее слова мама.

— Совсем не такой, — подтвердила Влада. — Понимаешь, и Алекс, и Виталик — они, конечно, из породы «заглядеться можно». Алекс танцует бесподобно, а Виталик галантен, как галантерейный магазин. Они все знают и все умеют, причем в постели — тоже. Только я для них — красивая игрушка, средство для подтверждения собственной исключительности, и только.

— Они для тебя — тоже в чем-то подобное средство? — осторожно предположила мать.

— Ну… Наверное… Хотя Алекса я, кажется, любила. Только Стас в этом смысле — в сто раз лучше! — усмехнулась Влада. С мамой всегда так: она умеет завести разговор, от которого слезы сами собой высыхают.

— Потому что для него ты не просто исключительная, а — единственная. Не средство, а цель, так? — четко сформулировала мама то, о чем Влада лишь смутно догадывалась.

— Ну да, типа этого… Он и в постели не трахает меня, изображая Тома Круза или Ди Каприо, а… Ну… Мы как бы вместе это… грешим, — затруднилась Влада в выборе нужных слов. — Стас как бы… ну, типа исчезает, растворяется… Старается угадать, чего именно мне в данный момент хочется… И мне не стыдно ему это подсказать. И хочется самой угадать его «ора роса» — помнишь, была реклама таких колгот, упиравшая на «тайное желание»?

— Помню, — усмехнулась мать. — Я тебе не рассказывала, но папа мне их немедленно подарил. И мне пришлось догадываться, какое же тайное желание у него появилось.

— Ты догадалась?

— Скорее допыталась.

— И какое же?

— Пусть это останется нашим с папой секретом, ладно? — тихо сказала мать, и у глаз ее собрались лучики морщинок. Влада давно уже сидела рядом с нею, прижавшись к теплому плечу.

— Вы с ним как дети, ма! Шепчетесь о чем-то без меня, скрытничаете…

— Просто мы стараемся оградить тебя от своих взрослых проблем. Придет время — у тебя появятся свои. А пока — живи, радуйся жизни. И учись хорошо, — лукаво улыбнулась мама, произнеся начало самой любимой папиной фразы с папиной же интонацией.

— Это — моя главная на сегодняшний день забота! — закончила Влада фразу вполне серьезно, зная, что, если она начнет пародировать голос папы, мама рассердится.

Знала бы вот только мама, какие проблемы возникли у ее единственной дочери… И какая забота для нее стала главной…

На другой день, прямо с утра, Стас повез Владу за город. Вначале они выехали на Киевское шоссе, потом свернули на лесную дорогу и в конце концов остановились на пятачке между деревьев. Не на красивой полянке, не на берегу лесного озера, а чуть ли не в самых дебрях. Влада плотно сжала колени и приготовилась выставить вперед локти. Этот мальчишка что, решил взять ее силой? Почувствовал себя крутым парнем, подумал, что подельница теперь от него никуда не денется… Еще бы: они теперь намертво связаны друг с другом, как говорится — кровью!

Только не своей, а чужой.

— Вот, держи, — протянул ей Стас маленький пистолетик в кобуре. — Будем тренироваться.

— Где ты его взял? — расширила глаза Влада, наблюдая, как Стас надевает наплечную кобуру со знакомым «вальтером».

— Они не настоящие, газовые, но могут стрелять резиновыми пулями и при стрельбе в упор очень опасны: девять миллиметров. Горло могут прострелить насквозь. Твой стоит двести, мой — триста баксов. Мы потом обговорим с тобой финансовые дела, потому что придется купить еще кое-какие штучки, да и машина требует денег.

— Не будем мы ничего обговаривать, — нахмурилась Влада. — Эти деньги — кровавые. Я их просто отдам тебе, а ты трать, как сочтешь нужным.

— Договорились. Но я потом представлю тебе полный финансовый отчет, — очень серьезно сказал Стас. — Между нами все должно быть честно.

— Как хочешь, — не стала спорить Влада, занятая подгонкой ремешков кобуры. — И на предмет чего мы будем тренироваться?

— Выйти на «заказчиков» тихо, стандартными следственными методами…

— Которыми мы не владеем!

— …мы не можем. Единственный способ — захватить Кукловодова. Он, я уверен, и в следующий раз повезет нас на тренировку перед очередным заданием.

— Какую тренировку?! Мы с тобой уже почти профессионалы! Нам просто позвонят по телефону, прикажут убрать того-то и там-то и скажут, где лежит приготовленное для нас оружие. Все! — рассердилась Влада. Стас вроде и не дурак, но иногда не понимает элементарных вещей. Не зря его в университет не приняли.

— Влада, ты сердишься? Значит, ты не права! — перефразировал Стас латинское изречение и улыбнулся. — Тренировка, несомненно, будет. Мы удачно справились с первым — грязным, конечно, — заданием не потому, что за три недели стали профессионалами. Дело в другом: мы много раз, во всевозможных вариантах, убивали «Карлоса» и его телохранителей и были готовы к любому повороту событий. А у наших противников была одна-единственная попытка, к тому же наступившая совершенно неожиданно. Это и гарантировало успех. И «заказчики» прекрасно секут ситуацию.

— Еще бы… Они ее и создали, — вынуждена была согласиться Влада. — Ты, наверное, прав. Мы пришли к финишу первыми, потому что стояли на старте стометровки и ждали сигнала. Противники же… Кто-то шиповки зашнуровывал, кто-то разминался… А ведь «забег» длился десять секунд, не дольше.

— Значит, за нами еще раз приедет Кукловодов. Мы должны захватить его, разоружить и выяснить, на кого он работает.

— Все так просто… — усмехнулась Влада. — Захватить, когда он толще и тяжелее нас обоих, вместе взятых, разоружить — при тех же условиях. И, самое простое, выяснить! И все это — под дулами газовых пшикалок?!

— Резиновые пули — штука серьезная. Ими и убить можно. Кукловодов знает, что нам терять нечего. И что мы хорошо стреляем — тоже знает. Так что захватить его мы — после тренировок, конечно, — сможем. Равно как и разоружить. А вот допросить… Боюсь, без пыток он ничего не скажет.

— Мерзость какая…

— Тебе его жалко? — в упор спросил Стас.

— Нет, — ни на секунду не задумалась Влада. — Он же нас не пожалел.

— Хорошо бы Кукловода как-то вырубить часа на два-три, за это время отвезти в тихое место, связать или сковать наручниками, а потом уже спокойно с ним поработать. Я попробую достать у друзей баллончик с нервно-паралитическим газом, но этой гадостью можно нечаянно и самому надышаться.

Второй вариант — ударить его пистолетом по голове, но я не знаю, с какой силой нужно наносить удар. Как бы не убить ненароком.

— Ты? Кукловода? Убьешь одни ударом? — не поверила Влада. — Да если даже ты изо всей силы звезданешь, он в лучшем случае оглянется на тебя, но скорее всего даже этого не сделает. Сравни себя и его!

— Толщина черепа у всех примерно одинакова, так что перед кирпичом все равны. Ну ладно, критиковать проще всего, а какие-нибудь конструктивные идеи у тебя есть?

— Есть. Его нужно усыпить.

— Решили как-то мышки повесить на шею кошке колокольчик, чтобы, значит, можно было легко от нее прятаться… — начал Стас нараспев рассказывать детскую сказку.

— Я считала, тебе действительно это нужно, — пожала плечами Влада.

— Извини. Я не думаю, что Кукловод захочет добровольно глотать снотворное.

— Кто сказал, что добровольно? И кто сказал, что глотать?

— Я.

— Да будет тебе известно, о темный и нечестивый Стас, что моя мать работает периодически в НИИ фармакологии и медаппаратуры. И у них есть очень интересные разработки. Например, быстродействующее снотворное без побочных эффектов, разработанное для космонавтов, или новая модель инъектора.

— Разобъясни темному и нечестивому, о мудроокая госпожа, как выглядит этот инъектор и что им закусывают, шампанское или коньяк?

— Первые инъекторы — тогда они, правда, как-то по-другому назывались — использовали еще в прошлом веке, чтобы, значит, уберечь все трудоспособное население от заболевания гриппом во время эпидемий. Это такой водяной пистолет с крохотной, только чтобы кожу пробить, иголочкой, а вместо воды — ампула с вакциной. Но потом возникли проблемы со стерильностью — через эти иголочки, хоть они и не соприкасались с кровью, передавался гепатит и другая зараза, — и все перешли на одноразовые шприцы. Но зато на основе первых инвесторов были созданы новые, для космонавтики и армии, более совершенные и удобные. С их помощью солдат может самостоятельно ввести себе противошоковый препарат, а космонавт — какое-нибудь лекарство или то же снотворное. Когда мой отец переходил на работу из института в банк, у него был такой стресс, такая бессонница, что мать принесла с работы и инъектор, и доступное только космонавтам и президентской семье снотворное. По-моему, оно еще у нее есть.

— И как им пользоваться, этим инъектором?

— Очень просто: вставляешь ампулу с лекарством, подносишь к предплечью или, пардон, голой попе больного, протираешь кожу ваткой, смоченной спиртом, и стреляешь в упор из маленького пистолетика. Из него высовывается коротенькая иголочка, пробивает кожу, струйка лекарства проникает в мягкие ткани. Вот, собственно, и все.

— То есть я должен буду снять с Кукловодова штаны, надраить ему до блеска задницу…

— «Стрелять» из инъектора можно даже через одежду, но возможны неприятности из-за нестерильности.

Стас подпрыгнул на сиденье так, что «волга» начала раскачиваться.

— Влада, ты не только прекраснейшая из дев, когда-либо рождавшихся под луной, но также мудрейшая из них! А теперь давай потренируемся. Для начала я предлагаю по пять раз шмальнуть резиновыми пулями, чтобы почувствовать новые пистолеты.

— Почему только по пять?

— Патронов у нас маловато, а где купить, я пока не знаю. В магазине их продают только ментам.

Стас прикрепил к стволу дерева мишень, и они сделали по пять выстрелов. «Рек» показался Владе не таким удобным, как браунинг, но она решила, что это просто с непривычки.

— Огневая подготовка закончена, — объявил Стас. — Начинаем отрабатывать захват. Итак, ситуация: я — Кукловодов, ты сидишь здесь, на переднем сиденье. Я говорю — с заднего сиденья — слово «однако». Ты выхватываешь пистолет, я тоже приставляю свой к затылку Карабаса.

— Кого, кого? — не поняла Влада.

— Карабаса. Жил-был в одной сказке злой кукловод с длинной черной бородой, и были у него куклы — Буратино, Мальвина и другие. Герман Фрицевич думает, что он — кукловод, управляющий нами, как марионетками. Наверняка, кстати, и имя, и фамилия у него вымышленные. На самом деле он — бандит и подонок. У всех бандитов есть клички. Настоящей мы не знаем, пусть будет Карабас. Как ты помнишь, наверное, в конце сказки…

— Буратино и Мальвина избавились от Карабаса и нашли в подвале папы Карло замечательный театр. Но это в сказке.

— А мы ее сделаем былью. Как ни крути, пока мы с тобой действительно куклы. Но куклы, понимающие, что они куклы, и стремящиеся оборвать веревочки, с помощью которых ими управляют, — это уже не совсем куклы! А Карабас — он подлец и бандит и больше никем никогда не будет. Сам выбрал роль негодяя. Что ты на меня так смотришь?

— Да больно мудрено ты говоришь. И почему тебя, такого умного, в университет не приняли?

— Не нравится — не слушай. Хотя нет, слушай, я еще не все объяснил. Так вот, если Карабас дергается в мою сторону — ты стреляешь ему в плечо, если ему покажется мало — еще и в другое, но только не в лицо и не в висок. Если он нападает на тебя — стреляю я. Хоть он и здоровый, одновременно с двумя ему не справиться. Изображать Карабаса буду я, мою роль играть некому, так что придется тебе представить, что я тоже где-то здесь и даже, быть может, могу чем-то тебе помочь.

— Вначале нужно, чтобы Карабас остановил машину где-то на обочине.

— Остановит, — уверенно сказал Стас. — Я еще не знаю почему, но остановит. Ну, начали? Однако!

Они тренировались до обеда. Отрабатывали разные варианты: Влада впереди, Стас впереди, оба на заднем сиденье. После того как Влада выхватывала пистолет, Стас иногда по пять минут изображал недоумение, возмущение или откровенно издевался над «деткой» или «Твиксами» и лишь потом бросался на Владу. «Выстрелить» она успевала лишь в половине случаев. Потом то же самое отрабатывал Стас.

— Я есть хочу, — пожаловалась Влада, когда ей окончательно опротивело выхватывать пистолет и держать под прицелом Стаса.

— Ну что же, будем считать, что людоеда мы сегодня обманули, — вспомнил Стас Игру. В сумке у него оказались бутерброды, фанта, шоколадка и чай в термосе.

— В следующий раз обед буду готовить я, — обиделась Влада. — Бутерброды замечательные, но… Не мужчинское это дело, как говорит мой папа.

— Бутерброды мама готовила, не я. Но предложение принимается с благодарностью! — повеселел Стас. — Кстати, у тебя есть это… косметичка? Большая, роскошная?

— Конечно! Только я редко беру ее с собой. Обхожусь зеркальцем, тушью и — изредка — помадой.

— Тебе и этого в принципе не надо, — усмехнулся Стас. — А вот косметичку ты в следующий раз захвати. Она мне пригодится.

— Ты решил брови выщипать? Или ресницы подкрутить?

— Мне это тоже не надо, — усмехнулся Стас. — Но по другим, совершенно противоположным причинам.

— То есть?

— Ты и ненакрашенная остаешься красавицей. Мне же может помочь только пластическая операция.

— Тогда зачем тебе косметичка? — не стала спорить Влада. Не такой уж Стас и урод. Правда, на девочку похож… Ему бы прыщики вывести, подстричься по-другому и… Странно. Оказывается, никаких других рецептов для парней не существует. Ну, разве что прикид поменять. Хотя нет, можно еще плечи подкачать. Ну хоть чуть-чуть!

— Мобильный телефон из нее сделаю, — серьезно сказал Стас. — Если нам не удастся захватить Карабаса и мы все-таки вынуждены будем участвовать в новых «сборах» — телефон нам может пригодиться!

— А ты сумеешь? — засомневалась Влада.

— Запросто! — тряхнул головою Стас.

И Влада почему-то ему поверила.