Книга: Дневник кота с лимонадным именем (Сборник)
Назад: Профессиональный охотник на драконов
Дальше: Щенок

Драконоборцы — следующее поколение

Альваид наблюдал за нотариусом, а в душе его зрело беспокойство. Будучи бухгалтером, одинаково хорошо знавшим и цифры, и людей, к этим цифрам приписанных, он понимал, что юрист обеспокоен и смущён, хотя и старается это скрыть. Три брата Альваида, сидевшие рядом с ним, кажется, вовсе этого не заметили.
Тем временем нотариус, то и дело поглядывая на слушателей, монотонным голосом зачитывал юридические формулировки, по закону помещенные во вступительной части завещания. В заключение он откашлялся и сказал:
— Распоряжения господина Микела Пол-Моране, кхм, очень короткие и ясные. А именно: «Наследником или наследницей всего моего движимого и недвижимого имущества назначаю того члена семьи, который представит соответствующей комиссии, созванной Местным Отделом Драконизации, голову чёрного дракона».
После этих слов воцарилась тишина. Если бы в комнате случайно оказался муравей, было бы слышно, как он топает. Точно повеяло ледяным ветром, и даже время замерло. Вдруг раздался пронзительный и вместе с тем жалостный звук: «Бздоооннг!» — самый младший сын умершего, бережно нянчивший на коленях свою лютню, нечаянно задел струну, и это нарушило чары.
— Я сплю! — завопил, вскакивая, старший сын Драгон. — Разбудите меня! Это просто гадкий сон!
— Спокойно… успокойся, прошу тебя… — Выверен схватил его за рукав и попробовал усадить обратно на стул.
Самый младший, похоже, всё ещё был в шоке, поскольку только прижимал к груди лютню, а выражение его лица было каким-то отсутствующим, будто ему только что засветили помидором прямо в морду.
— Я должен успокоиться?! После того, что сейчас услышал? Не тяни меня, а то врежу!
Альваид решил прийти брату на помощь. Совместными усилиями им удалось удержать Драгона, а Выверон заткнул ему рот собственным беретом, так что самый старший из братьев Пол-Моране мог теперь издавать только сдавленные протестующие звуки.
— Не… могли бы вы… прояснить… нам? Это шутка такая? — с трудом проговорил Альваид, сдерживая сопротивляющегося Драгона. — Прекрати, а то я сяду тебе на голову! — добавил он, обращаясь к брату.
Драгон по-прежнему бешено сопел носом, но перестал метаться.
Нотариус выглядел ещё более смущённым, чем прежде.
— Документ был представлен в нашу канцелярию почти тридцать лет назад.
Альваид только брови поднял. Тридцать лет назад на свете не было ни одного из них, а отец, кажется, даже не начал ещё ухаживать за их матерью.
— Несколько месяцев тому назад господин Пол-Моране упоминал о завещании, но не успел сделать никаких распоряжений, поскольку… известно, что случилось, — продолжил юрист.
Братья закивали. Если у тебя отец — драконер, то помимо прочего очень быстро привыкаешь к мысли, что его могут в любой момент сожрать. Так и случилось.
— У меня лично создалось впечатление, что о том, первом документе он забыл, — добавил нотариус, понизив голос.
— Это так на него похоже, — подытожил Выверон с горечью.
Альваид что-то быстро подсчитал в уме.
— Минуточку, ему тогда было… года двадцать два — двадцать три. Ну да, та известная история с драконом, который ему палец отгрыз!
— Это он хотел отомстить дракону? Таким способом? — удивился Выверон.
Драгону наконец удалось выплюнуть берет.
— Почему это меня не удивляет? Пора посмотреть правде в глаза — отец был с прибабахом! Только ненормальный мог назвать детей Драгоном, Вывероном и Целлофаном!
— Я на самом деле Челлофан, — с обидой отозвался младший. — Это мама придумала. Очень хорошее имя, артистичное — от виолончели происходит.
Драгон раздражённо завёл глаза вверх.
— Это же совершенно бессмысленно! Наверняка можно поставить под сомнение этот дурацкий документ?!
— Боюсь, что нет, — ответил нотариус с сочувствием. — Завещатель не обнаруживал никаких признаков сумасшествия, что бы о нём ни думали наследники… — Он посмотрел на помрачневшего Драгона. — Impossibilium nulla obligatio est, то есть невозможное не может быть предметом обязательства, но раздобыть голову дракона вполне возможно. Хотя, разумеется, довольно трудно.
— «Трудно» — это не то слово. Скорее опасно, смертельно и абсолютно безумно! Ни один из нас не стал драконоборцем. И мы не собираемся ничего тут менять.
Нотариусу, кажется, стало всё это понемногу надоедать. Он поднялся из-за стола и начал приводить в порядок бумаги.
— В завещании говорится о том, что надо доставить дракона, но нет ни слова о том, что его надо собственноручно убить. Так что вы можете нанять профессионала, господа, — сухо заметил нотариус. — Прошу вас, вот копия документа.
— Подождите минутку, господин нотариус. А, собственно, как велико это несчастное наследство? — Альваид, как всегда, был очень практичен.
— Разумеется, — согласился нотариус. — Простите, господа, это необычное дело меня тоже выбило из колеи. — Он выудил из стопки документов нужную страничку. — Точная оценка состояния ещё не произведена, но я могу привести общие цифры. Тут порядочно наберётся. Банковские облигации стоимостью три тысячи крон. Усадьба под Вирой, отдана в аренду и приносит доход в среднем тысячу триста крон в год. Немного, зато регулярно. Депозит, находящийся в Нортлендском Промышленном банке, — драгоценности, их нынешняя рыночная стоимость составляет около двух тысяч крон…
— Помню! — обрадовался Целлофан. — Это из драконьей сокровищницы, ожерелье он тогда маме подарил, а остальное…
— Тихо! — прикрикнули на него братья.
Их младший братец иногда просто на нервы действовал. Казалось, он живёт в каком-то ином мире, а здесь и сейчас только мимолётный гость.
— …доля в торговле деревом — дивиденды стоимостью около семисот крон, недвижимость для сдачи внаём в Кодау общей стоимостью две-две с половиной тысячи крон плюс доход от квартплаты. А также доля в фабрике… кхм… игрушек…
— Около шестисот крон, — мрачно перебил Выверон, который был совладельцем той же фабрики. К его великому огорчению, лучше всего продавались мягкие, сшитые из бархата драконы. Их расхватывали как горячие булочки.
— Всё вместе составляет более десяти тысяч крон! — подытожил Альваид, который все цифры складывал в уме.
Часть этой суммы составляло наследство от дедушки с бабушкой, но итог всё равно производил впечатление.
— Так-так… добивайте уж меня окончательно, — хмуро отозвался Драгон.
— А это наверняка должен быть именно ленгорханский дракон? — Альваид пробовал найти хоть малейшую возможность обойти завещание.
— А это наверняка должен быть именно дракон! — брюзгливо вмешался Драгон. — Ослом нельзя его заменить?
— А может, тебе отрезать голову, Драга? Ты у нас брюнет, так что условие будет соблюдено, да и ослиные приметы имеются, — огрызнулся Выверон.
Целлофан, на лице которого застыло озабоченное выражение, тихо бренчал на лютне. Он не любил, когда братья ссорились, это было так вульгарно.
— Десять тысяч, по две с половиной тысячи на голову… вот дрянь какая, и почему наш папочка не был обыкновенным сапожником или кондитером? — исходил желчью Драгон, который назло отцу стал архитектором. — То есть надо понимать так, что либо мы приволочём в наш МОД голову чёрного ленгорханина, либо всё состояние перейдёт во владение королевской казны?
— После оплаты всех личных долгов и обязательств завещателя, — уточнил нотариус. — Господин Пол-Моране оставил несколько неоплаченных счетов, но они все на маленькие суммы. Ну что ж, не буду больше мешать вам, господа. Если понадоблюсь — я всегда в своей конторе и готов помочь вам.
— Похоже, выхода нет, — начал Драгон, когда юрист удалился. — Нам придётся поймать этого грёбаного дракона. — Он хлопнул по плечу своего младшего брата, который, кажется, снова витал в облаках, побрякивая на своем инструменте. — Все, кто хочет получить свою часть этих десяти тысяч. Целя, ты тоже, кстати.
— А что я? — пришёл в себя Целлофан.
— Охотишься за драконом.
На лице молодого человека появилось трудно определимое выражение — не то обиды, не то удивления пополам с недоверием. Он задумчиво нахмурил светлые брови.
— Но ведь у меня аллергия на шерсть…

 

Сотрудник Шарик обитал в пристройке неподалёку от помещения МОДа. С годами он стал величиной с небольшого коня, не говоря уже о том, что у него отросли крылья, и, потягиваясь, он сшибал со стен всё, что на них висело. Теперь он сидел на служебном сеннике и не сводил своих красных глаз с неожиданных гостей. В избе было тесно, поэтому все они пристроились на одной лавке, а Целлофан старался держаться подальше от дракона. И чуть ли не каждую минуту чихал.
— Как вы себе это представляете?! — взорвался ленгорханин. — Вот так запросто явиться к кому-то и отрезать ему голову? Совсем крыша у вас поехала?
— Если уж тут кто-то и свихнулся, так это наш дорогой покойный батюшка, — ответил Драгон. — Он же просто-напросто не оставил нам другого выхода.
— Убийство ради денег! — В голосе дракона звучало глубокое презрение. — Согласен, отец ваш не слишком отличился. Но почему вам пришло в голову, что тут запросто можно нанять ликвидатора?
— Но ведь тут работают драконоборцы?
— А на вывеске у нас значится МОД — Местный Отдел Драконизации или МОПУД — Местный Отдел Паршивых Убийц Драконов? Не говоря уже о том, что даже шкуру выверна нельзя вот так запросто заказать, а уж дракона можно ликвидировать только в том случае, когда он нарушает право и угрожает здоровью и жизни соседей. В настоящее же время, ребятки, у нас нет ни одной заявки подобного рода. А если что-то и появится, так ведь кто вам поручится, что потенциальный осуждённый окажется именно чёрным?
— А тот, что папу убил? — спросил Целлофан и снова чихнул.
— Микела сожрали выверны. Прекрасная смерть для драконера, очень достойная.
Сыновья «достойно сожранного» обменялись мрачными взглядами. Ну да, выверны были обычно тёмно-зелёными или коричневыми, не говоря уже о том, что вообще принадлежали к другому виду.
— Но, Шарик, пойми же… — снова начал было Драгон и едва не опрокинулся на спину, когда зубастая драконья пасть мгновенно оказалась на расстоянии пяти пальцев от его носа.
— Для тебя — господин Шарик, молокосос! — гаркнул сотрудник МОДа. — И молись, чтоб до меня не дошли слухи, будто ты что-то там комбинируешь. За незаконную охоту на драконов Уголовный кодекс предусматривает наказание в виде двух лет тюрьмы и трёхсот крон штрафа.

 

Казалось, им остаётся только «напиться, а потом застрелиться», как сказал Драгон, который был самым темпераментным из четвёрки. Он предложил братьям переночевать у него, так что они все в довольно мрачном настроении собрались в его гостиной.
— Собственно говоря, что для нас изменилось? — Выверон с удивительным оптимизмом пробовал найти в ситуации более светлую сторону. — Я по-прежнему буду делать тряпичных драконов, Драга строит дома, Алек считает деньги…
— Чужие, — насмешливо вставил Драгон.
— Свои тоже. Я говорю о том, что у каждого из нас есть крыша над головой и какое-никакое имущество, а ты так отчаиваешься, будто завтра вынужден будешь пойти просить милостыню.
— Великолепно. Мне, значит, надо не обращать внимания и брать пример с Целлофана? Вот он бренчит на своей мандолине, и плевать ему на всё, а тем временем наша семья теряет состояние. Ох, был бы жив отец — я б его просто голыми руками придушил!
— Заткнись! — вдруг отозвался со злостью Целлофан.
До сих пор он тихо сидел в углу и, как обычно, вроде бы глубоко задумавшись, наигрывал какие-то легкие мелодии. Но оказалось, он внимательно слушал, о чём говорила его семья.
— Драга, да постыдись ты. Ведёшь себя как настоящая свинья. Папа умер, а у вас в голове только деньги! Я сегодня послал маме письмо — интересно, кому-то ещё из вас это пришло в голову? Она ведь стала вдовой. И не знаю, как вы, а я себя чувствую сиротой! — Он поднялся и демонстративно направился к двери. — Я иду спать. А этот инструмент называется, между прочим, лютней, а не мандолиной, ты, профан!
— Ну-ну… — произнёс Альваид, когда за его младшим братом закрылись двери. — Высказался! И, надо признать, он где-то прав. Завтра напишу маме.
— Честно говоря, из нас он больше всех похож на отца, — сказал Выверон.
Драгон молчал, не сводя глаз с носков своих башмаков.

 

— Мы опустились… кошмарно низко, — пробормотал Альваид, осторожно передвигаясь по крутой тропинке, извивавшейся вдоль обрывистых прибрежных скал.
— Ещё нет, — ответил Драгон, с опаской поглядывая на обрыв. — И лично я предпочёл бы вообще не падать. Вот нелёгкая, как же тут высоко…
— Опустились в моральном смысле. Браконьерствуем, охотимся на дракона, да ещё вдобавок заграничного. Отца бы кондрашка хватил, если бы он был жив, конечно.
— Если бы он был жив, то аннулировал бы своё идиотское завещание, а нам не пришлось бы тащиться на охоту аж до самой Ленгорхии.
— Я тоже полагаю, что это аморально, — прошипел сзади Выверон.
— Что именно? Ах мы уменьшаем чужое народное достояние? Так я перед отъездом оставлю в гостинице побольше чаевых. На! Привыкай. — Драгон втиснул брату в руки мушкет.
— Но я так скверно себя чувствую… Мы собираемся убить совершенно невинное существо. Да ещё мыслящее. Шарик был прав…
— Не стони. Попросту направь дуло на дракона и представь себе, что это гора золотых монет по пять крон. Увидишь, это поможет.
— А если я промахнусь?
Подобные разговоры братья вели уже дней шесть, с того момента как впервые ступили на территорию государства Ленгорхия. Перед ними простирался голубой простор океана, а с другой стороны горизонт ограничивала неровная линия — то были западные отроги Зеркальных гор, последнее, как утверждала молва, место на свете, где жили стада диких, непронумерованных драконов. Трое драконоборцев-любителей бродили по прибрежным скалам, делая вид перед местными жителями, будто охотятся на тюленей. Четвёртый таскался за ними в качестве хвостика, всё время теряясь. Старшие братья безуспешно старались возбудить в нём интерес к охоте, Целлофан предпочитал любоваться пейзажем, а не заниматься их варварскими развлечениями.
— Где этот блуждающий менестрель? — поинтересовался Драгон, заметив, что младший братишка опять куда-то испарился.
Они спустились на каменистый пляж, заваленный обломками скал, которые оторвались от обрывистого берега, а теперь терпеливо ждали, пока морские волны приливов их отполируют.
— Недавно ещё он был с нами. — Альваид посмотрел вверх, но не увидел Целлофана на крутой тропинке. — Может, загляделся и прошёл подальше, теперь спустится другой дорогой.
И они двинулись дальше, лавируя между валунами, а Драгон каждые несколько минут оглядывал местность в подзорную трубу. В глубине души он и сам был не уверен, есть ли хоть капля смысла в их затее. Судя по рассказам отца, всё выглядело довольно просто: надо только попасть дракону в какой-нибудь жизненно важный орган — сердце, печень — и ослабить хоть ненадолго, потом нафаршировать его стрелами и, пока не заработали прославленные регенерирующие способности, отрубить ему голову. А уж без головы ничто не работает, ну, может, кроме правительства. Наверняка эти байки ничего общего с действительностью не имели. В конце концов, даже хорошо обученные драконеры в таких схватках бывали ранены, а то и вовсе теряли жизнь.
— Есть! — объявил Драгон, останавливаясь.
— Целек?
— Дракон! Даже цвет подходящий! Смотри! — Драгон протянул брату подзорную трубу.
И правда, по пляжу прогуливался дракон. Небольшой, двуцветный: сверху чёрный, а снизу тёмно-серый. Он что-то вынюхивал между камнями, вскакивал на скальные обломки и пугал чабк, злобно оравших на него, или приближался к самой линии прибоя, чтобы тут же убежать от набегающей волны.
— Драга… Он какой-то маленький, — прошептал Альваид, передавая трубу Выверону.
— В завещании размеры не оговорены. Тебе хочется подраться с большим?
Выверон поддержал Альваида:
— Но это же ещё ребёнок! Смотри, он играет. Даже и не думай, я ребёнка убивать не собираюсь!
Драгон порядком подрастерял уверенность в себе. Метод, который он избрал, то есть «наметь цель и иди вперёд, не думая слишком много», перестал казаться верным даже ему самому.
— Видно, твои игрушки у тебя совсем разум отняли, — пробормотал Драгон, прикрывая глаза ладонью и разглядывая дракона. И тут он увидел нечто такое, отчего волосы на голове встали дыбом и он застонал в голос.
— Господень Молот! — Выверон то же самое увидел в трубу: светлую шевелюру их младшего брата, беззаботно шагавшего им навстречу вдоль берега океана прямо на резвящегося дракона. Вероятнее всего, Целлофан снова витал в облаках и не видел приближавшейся опасности.
Драгон схватил мушкет и побежал на помощь брату, даже не задумавшись, что он, собственно, делает. Альваид, побледнев от страха, двинулся за ним со своей аркебузой.
«Захотелось нам драконов — так пожалуйста! Целлофан, какой же ты идиот!» — подумал Выверон, пускаясь за ними следом, вооружённый одним только тесаком.

 

Разнежившийся Целлофан (ах, как чудесны солнечные блики на волнах!) заметил дракона только тогда, когда уже поздно было поворачивать вспять или удирать. Правда, он ещё мог бы попытаться спастись в волнах — драконы не очень любили водную стихию, — если бы грозное чудовище не стояло как раз между ним и океаном. Собственно говоря, дракон совсем не выглядел угрожающим. Сидел себе на камушке и с любопытством разглядывал юношу, смешно наклоняя голову и шевеля одним ухом. Он слегка напоминал игрушку, давным-давно полученную Целлофаном на день рождения.
— Привет тебе. Сухого места для сна и хорошей охоты, — вежливо обратился к нему Целлофан на языке ленгоре.
Дракон облизал свой нос, что было признаком легкого замешательства.
— Привет, — отозвался он почти сразу.
Дело шло на лад. Отец Целлофана говорил, что, если не знаешь, что делать с драконом, надо попытаться его заболтать. Новых знакомых не принято съедать…
— Что это? — с любопытством спросил дракон, не сводя глаз с инструмента, который парень всюду таскал за собой, перевесив через плечо на ремне.
— Это лютня, на ней музыку творят, — просветил собеседника музыкант, а потом попросту уселся рядом на камешке, проверил, не ослабли ли струны, и заиграл.

 

— Что он делает? — выдавил из себя изумлённый Выверон.
Только прошлой ночью снился ему голубой плюшевый дракончик, который ходил за ним по пятам, с укором смотрел в глаза и спрашивал: «Почему ты меня не любишь?» Теперь, когда они втроём присели, укрываясь за кустами, и с недоверием смотрели на выступление Целлофана, Выверону на мгновение показалось, что он видит очередной глупый сон. Первым пришёл в себя самый старший охотник. Поскольку братцу временно не грозило быть съеденным, Драгон решил вернуться к первоначальному плану.
— Ладно! — шепнул Драгон, решительно берясь за оружие. — Пока этот пиликальщик развлекает наше наследство, надо воспользоваться удачей.
Но прежде чем он успел прицелиться, Альваид дёрнул его за рукав.
— Подожди, вон второй!
У Драгона даже лицо вытянулось. И в самом деле, из-за скалы выставил любопытную морду очередной дракон, не прошло и минуты, как он легко спорхнул вниз и занял место рядом с первым. Он был больше и светлее — седой, как дым, с белыми лапами. А Целлофан только кивнул прибывшему и продолжил петь свою песенку о ромашках. Через пять минут количество слушателей увеличилось: появился рыжий, как белка, зато огромный, как конь, дракон, а сразу после него пожаловал белый, как молоко, — только на носу тёмные пятнышки, точно он чихнул прямо в чернильницу.
— Я понимаю, что Каменный Бог решил сделать нам сюрприз и продемонстрировал всё разнообразие предлагаемых драконов этого региона, только с меня хватит и одного, — в бешенстве процедил Драгон сквозь зубы. — ОДНОГО, разрази его гром!
Ему ничего не пришлось объяснять братьям, те и сами поняли, что охота окончена прежде, чем успела толком начаться. Если бы они теперь попытались ранить кого-то из драконов, даже самого маленького, остальные набросились бы на них всем стадом, и навряд ли тогда от братьев остались бы даже пресловутые рожки да ножки.
— Хм… Неужели они нас даже не чуют? Не слышат? — задумался Альваид.
— Ветер с океана, а шум волн всё перекрывает. Может, они нас не заметили, а может, просто-напросто не придают значения нашему присутствию. Похоже, тут никто и никогда в них не стрелял, — ответил Выверон.
— Что делать будем?
— Подождём, — хмуро ответил Драгон. Он сел, опершись спиной о камень, и демонстративно скрестил руки на груди.

 

Концерт продолжался добрых два часа. Целлофан музицировал без устали. Редко, собственно никогда ещё, не попадалась ему столь благодарная публика, относившаяся к искусству с должным уважением (хотя «искусство» это писалось бы с довольно маленького «и»). Ничего удивительного, что он чувствовал себя точно на седьмом небе. Драконы, а число их возросло до восьми, после каждой мелодии или песенки издавали восторженное урчание и попискивание, требуя продолжения. Выступление закончилось, только когда певец охрип и начал слишком часто чихать. Крылатый рыжик, видимо слегка знакомый с людскими обычаями, решил, что артисту надо заплатить, и вручил ему убитую чайку.
Смертельно скучавший Драгон растолкал братьев, которые успели задремать, свернувшись клубочками на разогретой солнцем гальке. Драконы один за другим разлетелись, а Целлофан прогулочным шагом направлялся в сторону братьев, с лютней на плече и дохлой птицей в руке, лохматый и счастливый.
— Видели? Им понравилось! — закричал он при виде братьев. Взгляд у него блуждал, он улыбался во весь рот, как человек, злоупотребляющий веселящей травкой.
— У тебя удачи больше, чем разума, — буркнул Драгон. — Надо было держаться рядом с нами. Зачем тебе эта падаль? Выкини.
Целлофан посмотрел на чайку, которую тащил, ухватив за крылья.
— Не хочу.
— Ради неба, что ты хочешь делать с дохлой чайкой?!
— Бульон.
Драгон вышел из себя. Вырвал у брата птицу и, размахнувшись, зашвырнул в океан. Раздался громкий всплеск.
— Эй! Это была моя чайка! Ты своё выкидывай! — возмущённо закричал Целлофан и чихнул.
— Успокойся. Драга тебе должен бульончик. Я прослежу, чтоб он тебе его купил, — постарался смягчить ссору Альваид. — Жаль, что охота не удалась.
— Интересно, чья это вина, — буркнул Драгон.
— Наверняка не моя! А у тебя повышенный уровень требований! — с горечью ответствовал Целлофан, идя по каменистому пляжу рядом с Альваидом. — Я бы даже согласился тут жить, играл бы для драконов и питался чайками. А вот тебе всё мало. Жаль, что я не могу наколдовать тебе этого поганого дракона. Может, ты подавился бы им наконец и перестал мне действовать на нервы.
Лица средних представителей потомства драконера довольно явственно выражали одобрение и согласие со словами самого младшего, но почему-тo они так и не отважились сказать об этом во весь голос. Целлофан с трубным звуком высморкался в платок.
Драгон остановился так внезапно, что Альваид, шедший сзади, налетел на него.
— А-а-а! — взревел Драгон.
— Прости! — встрепенулся Альваид, но Драгон обернулся к нему, демонстрируя сияющее лицо.
— А! — снова воскликнул он, указуя пальцем на обеспокоенного музыканта. — Отменяю всё плохое, что я о тебе говорил! Целя, ты гений!
— Ну знаю… — проворчал Целлофан растерянно. — Только вот критики ничего не понимают в современной музыке…
— Магия! Мы же в Ленгорхии, здесь магов полно, плюнуть некуда! — вопил Драгон, восторженно размахивая руками. — Мы просто пойдём к какому-нибудь магу, и он нам наколдует дракона, уже дохлого, разумеется. Даже если это будет дорого, всё равно оно того стоит, потратим двести-триста крон, а приобретем десять тысяч!
Лица братьев прояснились, на злосчастных наследников снизошло великое облегчение. В кромешной тьме блеснул огонёк надежды! Они больше не будут бессмысленно блуждать по продуваемому всеми ветрами берегу, вернутся в более цивилизованные места, и наконец можно будет поесть нормально в хорошей корчме.
— И даже курс обмена крон на ленгорханские таланты вполне приемлемый! — с удовлетворением заметил Альваид.

 

Постоялый двор, где они остановились, не поражал изяществом и элегантностью, как подобные места в Ленении, но комнаты были чистые, еда приличная, а воду в пиво подливали весьма умеренно. И для четырёх путешественников, которые много унылых ночей подряд провели на возу или на попоне под навесом, комната в заезжем доме — с дверьми и кроватями! — казалась просто роскошной. Местные без особого почтения относились к светловолосым нортландцам или жителям Огоранта, но и топором им никто не грозил, так что гостям не на что было жаловаться. Но вот найти подходящего мага оказалось нелегко. Да что там, вообще хоть какого-то мага! С тех пор как ношение голубого шарфа — отличительная черта профессии мага — перестало быть модным, трудно стало отличить мага от немага. Ведь не могли же они ходить от одного прохожего к другому и приставать с вопросом: «Простите великодушно, а вы случайно не чародей?» Да и деревенька Завязайка, что над речкой Фонталой прилепилась, далеко не мегаполис. Что тут делать людям, которые зарабатывают на жизнь волшебством и чтением мыслей, превращают свинец в золото, разговаривают с животными? Ясно же, что такие держатся поближе к городам, где и заработки побольше, и жизнь интереснее. Альваид, который немного поездил по Ленгорхии и приобрёл некоторый опыт, велел братьям выглядывать голубые значки на дверях и вывесках или искать голубые ленточки, развевающиеся под козырьками крыш: маги и волшебники именно таким образом оповещали о себе. К сожалению, поиски не дали ожидаемых результатов. Всё говорило о том, что придётся им всей четвёркой двинуться дальше на юг.
Но, к их великому изумлению, трактирщик, у которого они спросили, есть ли в округе хоть какой-нибудь маг, просто ткнул пальцем в дальний угол столового покоя:
— А вон там один сидит.
Правда, тон у него был не слишком приветливый. Может, у трактирщика имелись какие-то особые претензии к Кругу Магов, а может, его попросту раздражал субъект, с раннего утра братавшийся с бутылкой, отпугивая других гостей. И только тут нортландцы заметили, что вокруг того человека довольно много свободного места, а ближайшие к нему столы пусты, точно посетители инстинктивно чувствовали: с этим типом не всё в порядке.
— Думаешь, с ним рискованно иметь дело? — спросил Драгон, украдкой наблюдая за магом.
Мужчина выглядел совершенно обыкновенно: среднего роста, темноволосый, с короткой бородкой, одет не богато, но и не бедно — таких сотни можно встретить на улицах местечка, и лицо прохожего даже на мгновение не задержится в памяти.
— Кажется, он не опасен, а то бы все отсюда разбежались. Как-нибудь договоримся с ним, — решил Альваид, хоть и не слишком уверенно. Магов он до сих пор видел только издалека и, честно говоря, предпочёл бы вообще никогда не иметь с ними ничего общего. — Двум смертям не бывать, идём.
Знакомство с магом прошло как по маслу. Достаточно было поставить перед ним непочатую бутылку водки — а уж нагрузку к ней в виде четырёх молодых парней маг принял без возражений. Правда, вполне возможно, маг уже видел не четырёх, а восьмерых. Быстро выяснилось, что чародей заливает спиртным какое-то страшное личное несчастье и достичь с ним взаимопонимания весьма затруднительно.
— Ну и шо… шо с того, шо я м-маг… — ответил он на вопрос о своей профессии — И ш-шо? Бросила меня! Как пса подзаборного… — Он жалостно захныкал. — Не шлишком хорош тля неё… и пшла дифка с трухим… Бабы фсе потлые, подлые… Нато выпить…
Вскоре пьяный маг, опрокидывая очередной стаканчик, слишком сильно откинулся назад и рухнул на пол; скорее всего, сознание он окончательно потерял ещё в полёте. Драгон воспользовался случаем и распахнул на бедолаге рубаху, чтобы проверить, есть ли у него на груди вытатуированный знак Круга.
— Хм, а мне-то казалось, что маги более… почтенные, что ли… — сказал Целлофан, с интересом приглядываясь к жертве несчастной любви. — Но чтоб девушка предпочла магу кого-то другого — это вообще странно.
— Понимаешь, это была плохая девушка.
— О, а может, я напишу об этом песенку? — обрадовался музыкант.
Его братья дружно застонали.

 

Маг по имени Немуй краешком сознания отметил, что лежит он на чём-то твёрдом, во рту явный привкус старой половой тряпки (хотя его опыт по жеванию тряпок был ничтожным), свет невыносимо режет глаза и кто-то определённо слишком громко обращается к нему. Всё это вместе явно не шло на пользу его мигрени.
— Уже почти полдень. Вам лучше бы проснуться.
Немуй сделал слабую попытку как-то соотнести этот голос с каким-нибудь знакомым лицом… Бесполезно.
— Мм?… — отозвался он, не открывая глаз.
— Встанешь? — Это вмешался уже кто-то другой.
— Мм…
— Надо понимать, вы любите спать на полу?
— Гм…
— Беседа с ним действует на удивление благотворно.
Маг почувствовал, как кто-то бесцеремонно хватил его за грудки и усадил, прислонив спиной стене. Это движение немедленно вызвало у страдальца что-то вроде миниатюрного взрыва с эпицентром где-то позади глаз.
— Воды… — выдавил он из себя, пытаясь приподнять одно веко, и тут же, ослепленный, снова закрыл глаз: свет, на его вкус, оказался слишком резким.
Кто-то поднёс стакан к его губам, маг сделал несколько глотков, потом честно предупредил:
— Ща вырву.
Общий вздох.
— Ребята, подставьте ведро.
Только выпив клина, которым клин вышибают, потом рассола, а потом ещё раз клина и рассола, Немуй смог воспроизвести что-то помимо стонов. Он уже более осознанно огляделся по сторонам. Четверо людей, три светлые головы и одна тёмная, четыре пары голубых глаз, уставившихся на него.
— Мы вчера вместе пили? — осторожно спросил маг.
— Да.
— Нет.
— Да!
— Немного…
— Решите что-нибудь, господа, — попросил он бречённо, снова усаживаясь на пол. Тут он почему-то чувствовал себя увереннее, чем на табурете: этот предмет мебели казался магу невероятно высоким и он боялся с него упасть.
Темноволосый был самым старшим, держался довольно уверенно и выглядел предводителем.
— Нам нужен дракон, — прямо сообщил он. И, помолчав, добавил: — Мертвый.
— Сойдёт и небольшой, — вмешался молоденький блондинчик с лютней, на вид лет восемнадцати.
— Мы так полагаем, что господин маг мог бы нам его наколдовать. Не даром, разумеется.
Немуй некоторое время честно пытался переварить все эти откровения, а потом демонстративно похлопал себя по карманам.
— Драконов не имеется.
— Я серьёзно говорю! — возмутился темноволосый.
— Дракон может быть даже не совсем настоящий, — снова вмешался самый младший паренёк. — Искусственный какой-нибудь, лишь бы выглядел как настоящий.
— Для этого нам и нужен маг, — уточнил один из старших.
— Но почему именно я? — Разум мага ещё не вполне справлялся с жизненными проблемами.
Он чётко понимал, что всё идёт как-то не совсем правильно. От него требуют сделать то, что он не в состоянии сотворить, вот только достойным образом объяснить это маг ещё не мог.
— Вы маг? Колдовать умеете? Так наколдуйте нам дракона. Что ж тут трудного?
— Дракон.
— Четыре лапы, башка и хвост — что такого мудрёного в драконе?! — Темноволосый уже начинал злиться.
В конце концов мозг Немуя со скрипом зашевелился.
— Так ведь я Мастер Ветров, — разъяснил наконец маг с лёгкой обидой в голосе. — Я занимаюсь погодой, а не драконами! Могу вам молнию наколдовать. Я очень хорошие молнии делаю, — заманчиво добавил он.
Его собеседник закрыл лицо ладонями и глухо бросил:
— Я. Покончу. С собой.

 

Немуй был заинтригован. Драгон, Альваид, Выверон и Целлофан — ради Вечного Круга, да что за имена такие! — поведали ему свою историю, правда, несколько беспорядочно, прерывая друг друга, но стало совершенно ясно, что им и в самом деле очень, ну просто очень нужен маг. Разумеется, не первый попавшийся, не Наблюдатель, не Говорящий и уж точно не страдающий от похмелья специалист по погоде. Немуй прекрасно понимал, что если теперь оставит на произвол судьбы этих отчаявшихся искателей затерявшегося дракона, то никогда уже не узнает окончания их безумной истории и даже через двадцать лет будет мучиться сомнениями, удалась ли им их задумка — это во-первых. Во-вторых, помочь братьям Пол-Моране было бы несомненно гораздо более разумным (и полезным для здоровья), чем продолжать беспросветно пить в глухой дыре над Фонталой. А в-третьих, он давно не навещал своего старого приятеля и однокашника, Творителя по имени Орех. Можно будет повспоминать былые времена, раздавить бутылочку и на два голоса расчихвостить эту ведьму Магнолию, которая бросила Немуя ради торговца кореньями, ненасытная, жадная девка. А при случае Орех займётся и проблемами нортландцев.

 

Честно говоря, братья представляли себе магов совсем по-другому. Немуй мог ещё сойти за исключение, но уж солидный Творитель, властелин материи, обладающий почти божественным могуществом, ибо в состоянии создавать нечто из ничего, должен был быть гордой и величественной личностью, иметь нахмуренный лоб и глаза, устремленные в сверхъестественные сущности. Маги не должны иметь ничего общего с чайком и малиновым вареньем!
Черепа, пыльные фолианты, чучела крокодилов и реторты с булькающей таинственной субстанцией — сколько угодно! Но не чаёк, печеньица или коллекция пухленьких фарфоровых ребятишек на полочке — об этом и речи быть не могло!
Творитель Орех проследил за расстроенными взглядами Драгона, который так и стрелял глазами по-над своей чашкой.
— Миленькие, не правда ли? Жена их там поставила. Кажется, этим она хочет мне что-то сказать, — пояснил он с улыбкой. — Дракон? Ленгорханский? Не какой-нибудь там чешуйчатый псевдодракон-ящерица? — беззаботно продолжал Орех. — Нет вопросов. Через три дня будет готов.
— А цена какая? — Драгон, как всегда, был практичен.
Творитель поднял глаза к бревенчатому потолку, подсчитывая в уме.
— Ну около пятисот талантов. Альваид закашлялся и чуть не подавился от неожиданности; последовала быстрая спасательная операция.
— Так ведь это почти тысяча крон! — вскрикнул он, когда наконец откашлялся. В самом кошмарном сне он и представить себе не мог, что драконьи останки могут оказаться такими дорогими. — Дешевле бы обошлось попросту подстрелить настоящего!
— Я тоже так думаю, — согласился Орех, подливая себе чаю из чайничка. — Но ведь это вы уже пробовали, верно?
— Пятьсот талантов — это слишком дорого! — твёрдо заявил Драгон.
Творитель начинал сердиться. И многозначительно посмотрел на Мастера Ветров.
«Кого ты мне привел, Немуй?» — мысленно обратился он к приятелю. Немуй слегка пожал плечами. Разве можно ожидать от приезжего из Нортланда, что он разбирается в сложностях магичных профессий? Даже соотечественники Немуя иногда достигали вершин невежества, так что спрашивать с северян?
— Вы явно не представляете себе, как это трудно! А какое множество материи мне придётся преобразить и сколько эта падаль займет места! Труп дракона в садике… Да жена меня просто удушит за это! — раздражённо отозвался Орех. — Пятьсот талантов — совершенно справедливая цена.
— А дракон поменьше был бы дешевле? — поинтересовался до сих пор молчавший Целлофан, извлекая из своей лютни протяжное «донг». В последнее время он, похоже, присвоил себе монополию на неожиданные вопросы.
Только через несколько мгновений Творитель осторожно ответил:
— Возможно, тогда я мог бы уступить в цене, но заказ не из простых, органическая материя, да и сама формовка сколько сил берёт…
— Вот зараза! — Выверон вскочил с места. — О чём мы тут болтаем? На фиг нам сдался целый дракон! Люди добрые, нам же только его башка нужна! Похоже, на нас какое-то затмение нашло! Одна драконья голова, вот такая. — Он обернулся к магу, показывая руками размер. — Только выглядеть она должна очень реалистично.
— Что ж, это звучит гораздо разумнее, — согласился Творитель. — Сто талантов у вас, верно, найдётся? — с лёгкой издёвкой бросил он Драгону.
— Двести крон сойдёт. — Нортландец протянул магу руку, чтобы скрепить договор.

 

Драконья голова и в самом деле выглядела весьма впечатляюще. Она лежала на столе, в полуоткрытой пасти виднелся мясистый язык и ряд огромных и острых, как ножи, зубов. Над губами торчали чувствительные волоски — вибрисы, остроконечные уши украшала сеточка мелких красноватых жилок. Алые глаза, слегка затуманившиеся, казалось, взирали с немым укором. Без предупреждения каждый бы принял её за настоящую, тем более что на затылке Орех даже с излишним реализмом сотворил лоскуты мяса и кусочек позвоночника. И теперь усталый, но очень довольный собой демонстрировал результаты своих трудов.
— Ох… — вымолвил Альваид, остолбенев.
— Ох… — повторил Целлофан, точно эхо.
— Производит впечатление, правда? — с удовлетворением заявил Орех. Заказ был необычный и трудный, но по крайней мере гораздо более интересный и дерзкий, чем заурядные проблемы, с которыми обыкновенно приходили клиенты… Воссоздавать старинную вазу — память о прабабке — из горы черепков было так скучно, что он не раз засыпал во время работы.
— Цвет, — мрачно возвестил Драгон.
Его братья молча стояли за его спиной, как бы слегка пришибленные или испуганные.
— Цвет?
— Цвет не соответствует. Я забыл сказать, что он должен быть чёрным, а не коричневым, — пояснил Драгон смущённо и озабоченно.
Несколько мгновений стояла тишина. Творитель вдруг стал похож на малиновый от перегрева паровой котел, который вот-вот взорвётся.
— ПРОЧЬ! ВОН С ГЛАЗ МОИХ! — заорал он.
Четвёрке незадачливых драконоборцев дважды повторять не нужно было, поскольку воздух в комнате уже задрожал от магии, а потолок и пол вибрировали всё сильнее и сильнее. Пребывание в одном помещении с взбешённым магом было вполне приемлемым только для любителей экстремального спорта или самоубийц. Толкаясь и отпихивая друг друга, братья поспешно ретировались из мастерской мага в садик. Правда, Драгон не успел захлопнуть дверь и не смог избежать столкновения с вылетевшей ему вслед драконьей головой.
— Как, по-вашему, комиссия зачтёт коричневого? — спросил Выверон, склоняясь над головой, которая весьма живописно возлежала посреди клубничных кустиков. — Надо бы ему заплатить, правда? Ведь, в конце концов, это наша вина, что мы не указали цвет. А, Драга?
— Не знаю! — простонал Драгон, растирая плечо. — Я уже ничего не знаю. Я лично возвращаюсь домой и приступаю к проектированию хлевов. Простые конструкции, нетребовательные клиенты…
— Ну да, мне ещё не доводилось слышать, чтоб свинки жаловались на архитектурные недостатки.
Двери мастерской приоткрылись, и показался в них Мастер Ветров, от смеха едва державшийся на ногах. Качаясь от хохота, точно безумец, он подошёл к расстроенному архитектору и протянул ему небольшую коробочку.
— Что это? — недоверчиво спросил Драгон.
— Это… это… ха-ха-ха… и-и-и-и… — Немуй размахивал руками, пытаясь успокоиться. Потом уселся на ступеньку и продолжил безуспешную борьбу с приступом веселья.
Драгон осторожно приподнял крышечку и заглянул внутрь. Коробочка была наполнена какой-то чёрной мазью.
— Что это? — Альваид заглянул ему через плечо. Драгон осторожно понюхал мазь.
— Это… кажется, это вакса для ботинок, — произнёс он с удивлением.
Глянул ещё раз на чёрную ваксу, потом на голову дракона на грядке (коричневую) и решительно протянул коробочку Целлофану.
— Целек, ну-ка начисть эту дрянь!
— О нет! — Целлофан отступил на шаг и даже спрятал руки за спиной. — Я не позволю использовать меня только потому, что я тут самый младший. А кроме того, У МЕНЯ АЛЛЕРГИЯ НА ШЕРСТЬ!

 

Альваид наверняка полагал, что он единственный из братьев, кому досталось нормальное имя. Бедняга не знал, что в ином свете и иной действительности Альваид — это крупная звезда в созвездии Дракона.
Назад: Профессиональный охотник на драконов
Дальше: Щенок