Глава 12
Когда стих грохот, и мир перестал кружиться, Олло обнаружил себя лежащим на доске, странно похожей на столешницу письменного стола.
— «Я жив?» — подумал эльф, и сам себе ответил: «Жив!».
Олло был не только жив, но и здоров, если не считать многочисленных ссадин и порезов. В голове царил невообразимый бардак. Перед глазами летали цветные круги, в ушах раздавался веселый колокольный звон. Сквозь дурноту в мозг тонкой струйкой проникали внешние звуки: что-то непрестанно гремело и несколько мужских голосов неистово ругали шутника, запершего снаружи дверь оружейки.
И был еще один звук, тихий-тихий, почти неслышный. Чье-то дыхание колыхало воздух совсем близко. Олло сделал над собой усилие и сфокусировал взгляд.
За столом прижатый к стене, обсыпанный с головы до ног стеклянной крошкой сидел молодой человек в милицейской форме. На вид ему было около двадцати пяти, он был белобрыс и неважно выбрит.
Появление гостей в летающих «Жигулях» застало молодого человека за чаепитием — об этом свидетельствовала зажатая в пальцах изогнутая фарфоровая ручка от чайной чашки.
Милиционер, не мигая, смотрел куда-то за спину Олло.
Проследив взгляд незнакомца, эльф увидел упиравшийся бампером в стол верный «Жигуль». Под полуоткрытым капотом что-то шипело, из щелей валил пар. Лобовое стекло напрочь отсутствовало. Путь автомобиля был усеян поваленной мебелью, на которой льдинками поблескивали осколки стекла.
В глубине салона копошились две смутные тени.
— Живы! — в восторге выкрикнул Олло.
Это вывело милиционера из ступора. Он выставил вперед дрожащий палец и спросил сиплым фальцетом:
— Откуда?
— Оттуда, — ответил Олло, махнув в сторону разбитого витража.
— Я сссспрашшиваю, ммашина у тебя откуда. Угннал?! — от волнения молодой человек начал заикаться.
— Ну уж нет! — возмутился Олло — Наташа дала. А потом Наташу украли, а мы за похитителями гнались.
— Ккак уккрали? — еще больше разволновался милиционер. — Ктто уккрал? Ззачем украл?
Олло рассердился.
— Почем же мне знать, зачем украл?! Они не доложились. Схватили — и в машину. А ты откуда знаешь Наташу?
— Оттуда ззнаю, что она моя невеста, — заявил молодой человек.
Олло попятился — и чуть не упал со стола.
— Как! И твоя тоже?!
— Здрасте, приехали, — милиционер всплеснул руками. — Что, уже очередь? И кто мой соперник? Кого вызывать на дуэль?
— Да есть тут один, — сказал Олло. — Мишей звать. Бойкая девчонка, не находишь?
— Мишей, говоришь? Тогда это про меня. Я и есть Миша.
Олло махнул рукой, будто пьянчуга, пытающийся прогнать назойливого чертенка.
— Врешь!
— Гад буду! — милиционер ударил кулаком в грудь. — Я сегодня с самого утра отвратительно честен. Говорю тебе: я — Миша, и…
— Дурак ты в фуражке, а не Миша, — грубо оборвал Олло. — Мишу тоже похитили.
Михаил вытаращил глаза.
— Кого?! И меня тоже?
— Тебя даже первей Наташи, — подтвердил Олло. — Мы и выкуп за тебя везем. Наташе велели сундук привезти, чтоб на тебя обменять.
— Нда, не задался денек, — задумчиво проговорил Миша. — А сам-то ты кто будешь?
— Олло, сын Сонга, королевский стражник. Эльф.
— Кто?!
— Олло, сын Сонга! — проорал эльф, удивленный внезапной глухотой собеседника. — Королевский…
— Ясно, — перебил белобрысый милиционер. — «Властелина колец» насмотрелся, теперь больной на всю голову ходишь. Наклонись-ка ко мне.
— Зачем это? — насторожился Олло.
— Секрет на ушко шепну, — ласково проговорил Миша.
— Ладно… — эльф перегнулся через стол.
— Ну-ка! — милиционер что было сил рванул треугольную верхушку эльфова уха.
— Ай!!! — Олло с размаху ударил обидчика в челюсть. — Сын шелудивой коровы! Совсем сдурел?! Наташка Геремору все уши оборвала, и ты туда же? Эльф я, эльф! Убедился? Доволен?
— Убедился. Недоволен, — пробормотал Миша, схватившись за пострадавшее место.
В машине произошло какое-то движение. Распахнулась задняя дверца, и на усеянный осколками пол с тихим ругательством вывалился всклокоченный Геремор. Он был смертельно бледен, руки тряслись, зубы выстукивали отчаянную морзянку.
— Где он?! — прорычал эльф. — Где этот рыжий недоносок?
Олло сжался в комок, надеясь, что стал похож на большую муху.
— Ага! — рявкнул Геремор, сфокусировав взгляд на провинившемся приятеле. — Вот он! Лихач безмозглый. Гиллигилл, вылезай. Сейчас я буду его убивать!
В руках эльфа блеснул золотом бок Магического Боекомплекта.
— Главное — не торопись, — донесся голос Гиллигилла, — пусть гад помучается.
Орк на четвереньках выполз из машины. Над ним как в прежние времена упоенно вились мухи.
— Будь спокоен, — уверил Геремор, — изжарю на медленном огне. — Он размашисто начертал несколько символов.
Олло зажмурился. «Может, и не изжарит» — подумал он — «Но какую-нибудь гадость точно учинит. Например, рога наколдует». Он прекрасно понимал, что никакие мольбы не заставят Геремора передумать, да и не стал бы умолять: честь эльфа — превыше всего. Но ходить рогатым тоже не хотелось.
— Стой! — Олло вскинул руки ладонями вперед. — Мишу заденешь!
— Какого еще Мишу? — проворчал Геремор, оборвав заклинание на полуслове, отчего над боекомплектом вспыхнуло на миг ядовито-желтое пламя.
— Того самого, которого спасать ехали.
Геремор сморщил лицо в брезгливой гримасе. Серебряные ленточки в волосах презрительно звякнули.
— Олло, не юли. Умей принять кару как мужчина. Аззиоззаааа…
— Да говорю тебе, это он! — заволновался Олло. — Михаил, хоть ты…
— Тирраунн праа!!!
Геремор вскинул руку. Грянул гром. Стены зашатались, будто были сделаны из картона. Проклятья запертых милиционеров на миг оборвались. Сверкнула нестерпимо яркая молния, и Олло на минуту ослеп.
Когда зрение вернулось, Олло по-прежнему был на столе. Ощупав себя, эльф убедился, что не обзавелся ни рогами, ни хвостом, ни рыбьей чешуей. Может быть Геремор решил просто попугать? Или магия не сработала? Или… досталась кому-то другому?
Олло бросил взгляд на Михаила. Милиционер тоже ничуть не изменился. Он сидел в прежней позе, и только глаза чуть-чуть выкатились из орбит.
Проследив направление его взгляда, Олло вздрогнул. На полу, на том самом месте, где только что пыхал паром многострадальный «Жигуль», сидел, поджав хвостик, пятнистый поросенок. Позади стоял завернутый в бумагу сундук, и валялись два лука с колчанами. Чуть поодаль лежали мечи.
Несколько секунд висела мертвая тишина, нарушаемая лишь жужжанием мух над головой орка.
Потом заговорили все разом.
— Надо же, промазал!
— Так ты меня в свинью хотел превратить? Ах ты!..
— Эээ, Геремор. Надо было в червя или в блоху…
— Где моя машина!!!
— Разве это была его машина? Но Наташа говорила, что она Мишина…
— Это и есть Миша!!!
И снова все умолкли.
— Где. Моя. Машина, — проговорил Миша в полной тишине, и в его голосе было столько ярости, что поросенок жалобно взвизгнул и задал стрекача.
— Тю-тю, — сказал Олло, проводив его глазами.
— Машина где? — повторил Миша замогильным голосом.
— Нет, ну вы посмотрите на него! — воскликнул Геремор, закипая от возмущения. — У него невесту украли, а он убивается по какому-то ржавому рыдвану. Наташу похитили, сонный наш! Очнись! И тебя, между прочим — тоже!
С шоссе донесся вой милицейской сирены. Резкий противный звук подействовал на Михаила волшебным образом: он выдрался из-за стола и одним прыжком оказался у неприметной двери в задней стене. Было видно, что он принял решение.
Щелкнул замок и в комнату хлынули лучи рыжего предзакатного солнца.
За дверью виднелась небольшая асфальтированная площадка, дальше начинался лес.
— Значит так, — распорядился Миша, — хватаете шмотки, сундук, и топаете по тропинке, никуда не сворачивая, километра два. Там будет избушка. Остановитесь в ней, и будете ждать меня. Я появлюсь вечером или завтра с утра. Ясно?
— А Наташа?! — заволновался Геремор. — Ведь милиция… Мы им все расскажем, и они изловят похитителей…
— Они сначала вас допросят с пристрастием, — отмахнулся Михаил. — А если вы начнете им сказки про эльфов плести и фокусы с поросятами показывать, коллеги не скоро за дело возьмутся…
— Но ведь ты тоже милиционер, — удивился Олло. — Ты тоже можешь искать.
— Я этим и займусь. Но если вы мне наврали — из-под земли достану! Ладно, ладно, не кипятитесь. Весело отпуск начинается… И что хотите делайте, но верните мою машину! Все, бегом марш!
Оперативники, прибывшие после звонка какого-то сердобольного шофера к разгромленному посту, долго стучали в запертую изнутри железную дверь. Когда стало ясно, что открывать не собираются, проникли внутрь сквозь разбитый вдребезги витраж, перебираясь через груды поваленной, развороченной мебели.
Поиски погромщиков ничего не дали, добиться вразумительных свидетельских показаний тоже не удалось.
Много позже фотограф, приехавший тогда с группой, показывал всем желающим снимки с места загадочного преступления. На них был изображен полуобморочный Миша, веселый розовый поросенок с бурыми пятнами, и перепуганные постовые, не сумевшие выйти из оружейки после того, как втихаря уговорили бутылочку коньяку.
