Глава 8
– Какой город съездить? Туда обратно сто километр выйдет, – не понял водитель «Газона» Коля тонкого юмора.
Попробовал уточнить, что мне в райцентр надо, до которого максимум четверть часа езды – и опять ничего не получилось.
– Райцентр – село! Ты всё напутал.
– Город Нариманов – до него километров пятнадцать отсюда.
Что здесь можно перепутать? Он издевается или в школе географию прогуливал из года в год?
– Нет такого города, – искренне недоумевает Николай. – Ты хоть ориентир рядом скажи, не пойму о чем говоришь.
Спасибо, что подсказал. Будет тебе ориентир, мимо которого захочешь пройти – не пройдешь, не заметив оного.
– Райцентр, который рядом с вододелителем!
Лицо рускоименованного казаха светлеет, в глазах радость от разрешения головоломки.
– Так бы сразу и сказал. Тебе в поселок Нижневолжский надо? Съездим, заодно в магазин заглянем. Лучше, чем здесь без дела сидеть. К обеду вернемся.
Первую отару мы сделали всего за час – сказывается возросшее мастерство, плюс удача – голов в стаде вдвое меньше обычного. Следующая толпа четвероногих каракулей только после обеда будет – опять мы без приработка остались, чистой нормой довольствуемся. Никак логистика у местных чабанов не наладится, и график помывки нормально не согласуется.
Была бы деревянная ложка – стукнул бы себя по лбу. Это же надо так затупить! Поселок Нижневолжский указом Президиума Верховного Совета РСФСР переименуют в город Нариманов осенью 1984 года!
Удивительно, как много совпадений и исторических событий оказалось именно в этом крошечном промежутке времени, куда меня занесло Щепкой Судьбы. С большой буквы пишу, как имя собственное. Шутка. Грустная.
Дорога заняла неожиданно много времени – пришлось возвращаться почти к самому парому, и уже оттуда двигаться к намеченной цели. В результате потратили почти час, правда, с учетом двадцати минут на расспросы местных аборигенов – Коля кроме адреса магазина других достопримечательностей здесь не ведает.
Газета «Степная Новь» занимала три комнаты в здании райисполкома, по совместительству в этом же здании пребывал райком КПСС и ВЛКСМ. Лишь райотдел милиции гордо располагался в соседнем здании, о чем свидетельствовала мотоциклетная колесница у входа, раскрашенная в цвета украинского флага – в данной реальности, это означает, что средство передвижения – казенное имущество правоохранительной службы.
Завершало архитектурное богатство центральной площади будущего города монументальное здание неопределенного назначения с гордой, не до конца выгоревшей, надписью: «Товарищи строители! Затопим котлован шлюза к паводку 1975 года!».
Был бы смартфон, обязательно сфотографировал бы этот реально нетленный креатив ещё брежневских времен.
Долго соображаю, о каком шлюзе идет речь, и не могу вспомнить. Что за чудеса? На всякий случай спрашиваю у Коли, и неожиданно получаю исчерпывающий ответ, что это судоходный шлюз, построенный в комплекте с легендарным вододелителем.
– Вот оно оказывается как! Мало им было денег угробленных на плотину, так они ещё и канал вдобавок к нему построили.
Стоит отметить, что исполинское сооружение, в тени которого скромно укрылся солидный судоходный шлюз, коим никто и никогда не пользовался, никогда толком и не работало. Что не мешало трудовому коллективу проработать на нем три десятка лет без малейшей, даже микроскопической пользы. На момент моего провала в прошлое в 2015-м, персонал вододелителя и множества его дочерних сооружений и филиалов все также успешно ходил на работу и получал зарплату. И даже смена генеральных секретарей на президентов не могла прервать эту традицию.
– Товарищ, вы по какому вопросу?
Осматриваю редакцию и её единственного представителя, и прихожу к выводу, что, похоже, несколько погорячился насчет фото на глянцевой обложке. Такое ощущение, что они газету на папирусе вручную рисуют. Из всего оборудования – только древняя печатная машинка, на которой вполне уместно смотрелась бы надпись «Ундервудъ». Такие видел только в фильмах о гражданской войне. Не удивлюсь, если там и «ять» найдется.
Скромно, можно сказать, даже – бедно живут акулы пера в это время. Ни заказных статеек, ни черного пиара, ни скрытой рекламы тиснуть – ничего, кроме зарплаты. Впрочем, корреспондента у нас всегда и везде радушно встретят, накормят и обязательно напоят – так что есть скрытые бонусы и у этой профессии.
Выясняется, что Михаил – так зовут моего нового знакомого, корреспондент, фотограф и выпускающий редактор местного листка стенгазеты, по ошибке называемого районной газетой.
Выглядит Миша, как и положено, журналисту – несколько помято и измождено. Одет небогато, но опрятно – хотя сразу видно, что не женат. Даже для бедной сельской местности богатым женихом его назвать никак нельзя, а насчет работы по хозяйству – местным мамашам, у которых дочки на выданье, сразу видно, что человек привык не мешки ворочать.
Поэтому моя идея прокатится в сказочный колхозный гарем-цветник, где красивых и одиноких девушек – каждая вторая, не считая каждой первой, при полном отсутствии кавалеров, встретила его полное одобрение. Правда без начальства решить он ничего не может, но если я подожду десять минут, то он сбегает в райком и позовет его.
Чтобы не скучал, вручил мне последний экземпляр «Степной нови» для ознакомления. Ни разу не удивлен – весь номер посвящен все тому же вододелителю. Других тем у них что ли нет? Мысленно оглянувшись вокруг, пришел к выводу, что действительно – нет! Это же адовый адский ад для журналиста, а не жизнь. День вечного сурка —вододелителя!
Делать нечего, придется почитать – вдруг главный редактор ни о чем больше говорить не привык и другие темы не признает?
«… Только в тело перемычек, верховой, продольной и низовой, которые огородили котлован будущей плотины, уложили около 1 миллиона кубометров грунта.
За время строительства сооружения было перемещено более 20 миллионов кубометров земли. Бетонные и железобетонные работы составили 340 тысяч кубометров. Кроме того, забито 2,5 тысячи тонн металлического шпунта, уложено 731 тысяча кубометров дренажей, фильтров, каменных набросок, смонтировано свыше 11 тысяч тонн металлоконструкций…»
Сколько добра зарыли в землю без малейшего смысла! Нет, конечно, изначально какой-то смысл в этой циклопической стройке, по всей видимости, был. Но как в случае с подземными газовыми хранилищами изготовляемых по технологии «Хиросима Дварф», изначальный посыл был утерян во время строительства.
«Вододелитель – это целый комплекс сооружений. Он включает в себя вот это самое сооружение на реке Волга, а также гидроузлы на реках Рыча и Быстрая и вододелительную дамбу длиной 78 км (?), с установленными на ней водопропускными трубами. И все эти сооружения построены для создания временного подпора воды высотой 4,5м во время половодья в вершине дельты реки Волга.
– Назначение вододелителя – создание в маловодные годы в вершине Волги временного подпора, обеспечивающего в восточной части дельты Волги и нижней зоне Волго-Ахтубинской поймы режим половодья, соответствующий оптимальным условиям заливания нерестовых площадей и сельскохозяйственных угодий.»
Прочитаешь и сразу гордость возникает – такую махину построили. Посмотришь в окно, и гордость немного увядает.
По эпичности и несуразности с этим строением может поспорить только местный ЦКК – целлюлозо-картонный комбинат. Судя по названию, проектировщики изначально догадались о будущей судьбе этого монстра, и убрали даже упоминание о бумаге из названия, оставив только картон.
Легенда гласит, что товарищ Хрущев, побывав в наших краях, откушав ухи после рыбалки и глядя на бесконечные заросли камыша, озарились идеей использовать это дармовое, по сути, сырье для производства очень нужной стране бумаги.
Сказано – сделано. Был построен огромный комбинат, а вместе с ним целый микрорайон с непритязательным названием «городок бумажников». Качество картона из «бесплатного» камыша почему-то оказалось не очень хорошим, и кроме как на упаковку и короба он не годился. И второе, самое главное и очень неожиданное – камыш внезапно закончился. «Бескрайние» заросли оказались очень даже конечными и через два года комбинат встал без сырья. Поскольку остановить комбинат и расселить обратно, в никуда, жителей микрорайона, работающих в основном на нем же, было невозможно, то приняли «соломоново» решение – возить древесину для переработки через полстраны из-за Урала, за тысячи километров.
Какова была себестоимость этого «золотого» картона, отвратительного качества, история умалчивает, но деревоперерабатывающий комбинат посреди полупустыни проработал почти четверть века, до самого распада СССР.
– Добрый день, товарищ… ага, Александр! Пройдемте в мой кабинет, там будет удобнее.
Вот и начальство явилось. Высокий, подтянутый, рукопожатие крепкое, взгляд острый пронзительный.
– Евгений Миронович, второй секретарь райкома ВЛКСМ, по совместительству главный редактор нашей газеты. Миша передал мне, что у тебя важное и срочное дело по нашему профилю. Внимательно слушаю, – открывает дверь и предлагает пройти в соседний кабинет.
И действительно, здесь намного удобнее, чисто убрано, да и просто по-богаче. По крайней мере, вентилятор и машинка печатная современная, электрическая в наличии. Даже сейф присутствует – не иначе для солидности, могу поспорить, что кроме печати и бутылки коньяка там ничего больше нет.
Не нравится мне Миронович, категорически. Слишком умный и скользкий, классический партаппаратчик, и взгляд хитрый, пронизывающий. Такое ощущение, что насквозь меня видит, поэтому чувствую себя внебрачным сыном лейтенанта Шмидта. С другой стороны, с таким и договорится проще – свою выгоду он за версту чувствует, и своего не упустит. Именно поэтому не отшил сразу, увидев посетителя – пятнадцатилетнего пацана, а наоборот, ловко отделался от лишнего свидетеля, перейдя в свой кабинет.
Минут десять расписываю достижения нашего отряда, с упором на новаторские методы и прекрасную организацию труда и отдыха – красивые девушки, как аргумент, даже не упоминаются, ибо бесполезно. Не в том смысле, что ориентация у товарища перпендикулярная, просто Евгения Мироновича этим не соблазнить – ибо пользы для карьеры ноль, а стукануть могут. Это не пофигист Миша, опытный карась – рисковать не станет.
Чувствую, что не зацепило его предложение, что тут же и подтверждается.
– Не думаю, что нашим читателям будет очень интересно читать о лагерной жизни приезжих школьников и студентов.
– Можно подумать, что у тебя изобилие более интересных тем для репортажей! – вот ведь гад, сказать бы ему в лицо, что думают о нем читатели из номера в номер лицезрящие статьи о строительстве вододелителя, его обслуживании и истории. Но мне нужен этот прохиндей и его газетный листок, поэтому придется договариваться.
– Евгений Миронович, вы просто представьте, какой резонанс вызовет появление свежего передового и новаторского метода работы! Студенческий универсальный бригадный подряд – сокращенно СУБД. И ваша газета первой расскажет о нем. Представляете, как это скажется на популярности вашей газеты и райцентра, особенно если эту статью перепечатает «Комсомолец Каспия» или даже газета «Волга» – печатный орган обкома партии! Особенно в свете грядущих событий, связанных с вашим поселком.
Опытный аппаратчик мгновенно собрался, словно волк внезапно почувствовавший запах крови.
– Каких событий?
Делаю вид, что смутился – якобы нечаянно проболтался.
– Я думал, что вы знаете. Но если не знаете, то, наверное, нельзя об этом говорить, потому что рано, – откровенно переигрываю, впрочем, так и задумано. – Вот если бы вы статью в газете, про СУБД, то тогда – да, конечно.
Евгений ещё раз оценивающе смотрит на меня, прикидывает что-то в голове и соглашается:
– Если грядущие события столь серьёзны и значимы, то в свете вновь открывшихся обстоятельств, информация о новаторском подряде несомненно повысит уровень актуальности и станет более интересна нашему читателю.
Красиво излагает, скукин сын, аж, залюбуешься. Вот тебе и сельская провинция – какие кадры пропадают.
– Не сомневайтесь, актуальность материала обязательно повысится должным образом, – возвращаю пламенный канцелярский привет.
Оппонент напротив внезапно улыбается, обстановка сразу становится более мягкой и комфортной – опознал во мне коллегу по «карьерному слалому вверх»? Мне не жалко, пусть думает что хочет – главное результат чтобы был.
– У нас в горкоме прошла информация, причем с самого верха, что решение уже принято, и документы уже в Президиуме Верховного Совета, – где нужно подчеркиваю местоимение множественного числа интонацией, дополняя многозначительным указанием направления в сторону потолка.
Делаю театральную паузу, и выдаю долгожданную новость:
– Изменить название поселка Нижневолжский на город Нариманов. Решение будет оформлено в течение месяца.
Надо было видеть, какая гамма чувств и эмоций отразилась на взволнованном лице партийного карьериста. Если бы ему сообщили, что он выиграл автомобиль «Волга» по лотерейному билету, который подарила ехидная тёща на 23 февраля – эффект был бы меньше.
– Действительно, очень хорошая новость. Спасибо Саня, в долгу не останусь. Мы вместе с Мишей приедем, он и сфотографирует. В ближайшее воскресенье устроит? Часам к десяти утра?
Куда деваться, были у меня планы на выходные ещё раз добраться до Волгограда, но вспомнил, что батя сюда приехать обещал, вместе с грузинским коньяком в гости к другу Йосифовичу.
– Ты говорил, что есть возможность забросить материал в область?
Ага, дай ему ноготь, он и локоть откусит – хваткий дяденька. На самом деле, говорил я совсем другое, но поскольку это в моих же интересах, то соглашаюсь подумать, как можно помочь.
Довольный Женя (мы же теперь друзья!), пытается намекнуть на то, что неплохо бы обмыть это дело, но вспомнив о моем возрасте, интересуется предпочтениями Вик Васа и Иосифа Петровича.
Мне все равно, а им приятно будет, поэтому предлагаю ограничиться коньяком, да и батя с ним же прибудет – дополнят друг-друга. Правда, с мягкими девками придется повременить, мама явно не одобрит такого «расширенного» празднования.
Расстались, если не лучшими друзьями, то близко к этому. В машине меня уже заждался водитель татарской национальности с экзотическим именем Коля:
– Чего так долго, прямо перед райотделом торчим. Угощайся студент – сдачи не было.
– Спасибо, – растрогался от такой невиданной щедрости. На черной от въевшегося масла, которое не берет никакое мыло, ладони лежит …жвачка.
Неделю уже в Советском Союзе пребываю, и первый раз с ней сталкиваюсь, хотя согласно легендам и мифам начала двухтысячных о жевательной резинке грезили все поголовно, и жить без неё не могли. За исключением пенсионеров и младенцев, естественно. А тут она в сельском райцентре свободно продается, и даже без очереди?!
Восторги мои, правда, быстро утихли, стоило принять внутрь этот продукт сумрачного гения советской кондитерской промышленности.
Выглядела она странно – некая полупрозрачная субстанция, твердая и хрупкая, как стекло. По форме и размерам – как школьная стёрка.
Поначалу принял за импортную, но приглядевшись, разобрал название «Kalev» – прибалтийская оказывается.
Через несколько минут после разгрызания, жвачка начинала проявлять изначально предусмотренные качества – становилась мягкой и даже тягучей. К сожалению, к тому моменту вкус, изначально довольно странный, уже исчезал. К тому же резинка заметно уменьшилась в объеме – о надувании шаров из неё мечтать не приходилось.
Впрочем, к тому времени в советской торговле уже должны были появиться более качественные клоны жвачки «Ригли» в виде пластинок с разнообразными вкусами: малиновая, апельсиновая, мятная и кофейная.
Завершая воспоминания об этом судьбоносном для страны продукте, стоит упомянуть, что жуткого дефицита даже импортных жвачек никогда особо не наблюдалось. Иностранные студенты возили их целыми сумками, делая сумасшедшую накрутку в пять-десять раз, кроме них два раза в год областной центр посещали чехословацкие спекулянты, умело маскируясь под передвижной «Луна-парк» и толкая импортную заразу из-под полы по астрономическим ценам от 50 копеек до полутора рублей за штучку! Особо наглые и бессовестные чехи ставили жвачку в качестве призов в кегельбане или тире, где она обходилась несведущим, где надо их покупать напрямую, родителям клянчащих чад, до трех рублей за пластинку!
***
День прошел буднично: обед, помывка кудрявых парнокопытных и домой. Лишь Зейнулла порадовал напоследок, что завтра с утра мы едем «обувать» промысловиков – единственную отару он перекинул на послеобеденное время, при этом пообещал закрыть норму для всей бригады.
И это хорошо! Нет, не от того, что во мне проснулась неудержимая тяга к обогащению – финансовый резерв жизненно необходим и позволяет строить планы с большим запасом прочности. Предыдущая поездка в Волгоград мне обошлась в недельный заработок на сборке томатов – с такими расходами по миру пойти можно, а компенсировать и платить командировочные никто вроде бы не собирается.
Только порадовался, что все хорошо, как тут же попал в засаду, ловко устроенную бдительным Петром Иосифовичем.
– Морозов, ком цу мир, – даже не зная немецкого, по интонации, любой догадается, что пан полицай поймал, таки, партизана и требует его на допрос. – Что-то не вижу усердной подготовки к тестированию по математике! Можно сказать, что вообще тебя рядом с учебником не имел возможности наблюдать ни разу.
Не, то чтобы забыл, но реально времени не было хоть пару страниц оформить в доказательство, поэтому придется рискнуть и разрубить гордиев узел одним ударом, чтобы больнее не возвращаться к этой теме. Все равно придется косить под вундеркинда – с каждым днем все больше убеждаюсь, что детские забавы, а уж тем более сидение за партой в течение двух лет – не для меня.
– Петр Иосифович, напраслину возводите. Я, между прочим, геометрию за девятый класс, уже всю изучил. Алгебру с матанализом тоже заканчиваю, а учебников за десятый класс у меня нет.
Если бы представился внебрачным сыном первого секретаря обкома – веры у, пораженного в самое сердце столь наглым заявлением, учителя, было бы больше. Однако проверка знаний у молодого вундеркинда-самозванца удивила начальника ещё больше! Тригонометрию проскочили без запинки, добрались до стереометрии и пятого постулата Евклида, после чего преподаватель физики понял, что плавает в этом вопросе даже больше ученика. При всем уважении, математику он учил, наверное, ещё в пединституте, поэтому хитро поменял тему на основы математического анализа.
Но и здесь его ждало разочарование! Добрались до логарифмов, производной и понятия предела, после чего сдался, не заметив, что давно уже терзает по материалам выпускного десятого класса.
– Невероятно! А физику ты тоже так хорошо знаешь?
Но на эту удочку не клюю, и к величайшему разочарованию размечтавшегося гуру, идеально сливаюсь с жутким треском, полностью и безоговорочно. На всякий случай путаю джоуль с ваттом. Иначе чувствую, что весь колхоз только и буду готовиться к олимпиаде по физике.
– Эх, за что Ринату Юсуповичу такое счастье подвалило? – горестно вздыхает дядя Петя, распрощавшись с лаврами лучшего учителя района. Да что там района – города!
Встреча с Дьковым-старшим напомнила, что младший мне тоже нужен.
– Олежа, одолжи мне пару вставок. Если есть марганцовка и алюминиевая пудра тоже надо.
– Грабеж среди белого дня! – завопил Олежа, намекая, что даром ничего не отдаст.
Пришлось пообещать пару кассет «Агфа» по приезду в город, причем по себестоимости. Все одно, валяются без пользы второй год в шкафу – батя в Москве в магазине «Березка» купил «про запас», вот только магнитолу в машину никак не достанет который год.
– На, держи. Отверстия уже просверлены. Марганцовки нет. Но зато могу дать полбанки спичной «серы» начищенной. На пару зарядов хватит.
В результате бартерного обмена становлюсь обладателем трех загадочных предметов: высоковольтных предохранителей. И в виде бонуса – на половину заполненная банка из под индийского кофе.
Предохранительная вставка представляет из себя цилиндр с двумя бронзовыми завинчивающимися колпачками, длинной десять сантиметров и диаметром около двух. Сбоку, в пластиковом корпусе просверлена дырка под «бикфордов» шнур, но в виду отсутствия обычно просто приматывают к цилиндру десяток спичек, так чтобы головка первой из них попадала точно в отверстие, после чего поджигают крайнюю. Запал горит около секунды, что опасно, прежде всего, для самого экспериментатора – но когда это хоть кого останавливало? Для метания «граната» не очень походит – от удара о землю ненадежный запал из спичек просто рассыплется.
Начиняется взрывпакет «серой» счищенной с обычных спичек – именно эта огнеопасная масса в кофейной банке. Занятие по чистке спичек нудное и многочасовое, но если не в одиночку делать, а всем бараком, то за полчаса можно управиться.
Взрывчатки хватает только на два предохранителя, третий станет имитацией – внутри пустой, но снаружи запал прикручен.
Есть предчувствие, что может пригодиться. Браконьеры – народ суровый, часто с криминальным прошлым, да ещё и с ружьем под рукой.
