Книга: Колхоз – дело добровольное
Назад: Глава 6
Дальше: Глава 8

Глава 7

Первым, кого встретил, оказался Валера, и судя по унылому и виноватому виду, накосячил мой упитанный товарищ по-крупному.
Так и оказалось – поймали Валерика с поличным. Хотя ведь заранее предупредил, что сейчас девки будут настороже, и пару дней лучше переждать. Но, нет – вошел во вкус, решил проявить инициативу на свой страх и риск, за что и поплатился. Ольга его и подловила в тот момент, когда он высыпал помидоры из ведра в её пустой ящик. Специально караулила и таки дождалась.
Дальше уже – дело техники, слишком неравные категории моральной стойкости у допрашиваемого и следователя. Валерик раскололся практически сразу – у Оленьки не забалуешь, в миг лишишься чего-нибудь выступающего из тела. И хорошо, если это будет голова!
Не стал журить несчастную жертву собственной инициативы, наш худосочный друг и так весь испереживался.
Естественно, незаметно проскользнуть мимо студенческого барака не удалось – не иначе по закону подлости.
Не буду пересказывать не очень приятный диалог с разъяренной, аки пантера, Ольгой. По моему, не очень скромному мнению, дело выеденного яйца не стоило – из-за чего наезд на ровном месте?
Наглый извращенец и психически больной человек – это в вольном приблизительном и кратком переводе. В конце концов, мне это надоело —уже извинился, хотя и не считаю себя виноватым ни разу, но ей и этого мало.
– Твою неадекватную реакцию могу объяснить только одним предположением. Ты в меня влюбилась без памяти, как кошка.
Ответную реакцию трудно передать словами. Если бы взгляд мог убивать, то меня испепелило бы на месте и даже прах в урну собрать не смогли бы.
– Не подходи ко мне больше, – и окинув напоследок презрительным взглядом, достойным Горгоны Медузы, удалилась. Что примечательно, волнующей соблазнительной походкой. Или это воображение разыгралось?
Утешило моё самолюбие лишь появление Натальи, которая извинилась за поведение подруги.
– Не знаю, что на неё нашло. Это всего лишь милая шутка.
Ну, хоть один адекватный человек нашелся, себя в этот список заслуженно не включаю.
– Может правда влюбилась? – на самом деле, старичок Фрейд, однозначно сказал бы, что девушке надо срочно замуж, но меня это авторитетное мнение не устраивает категорически.
– Ты слишком высокого мнения о себе любимом, – осадила на землю милая вредина Наташка. – У тебя нет ни одного шанса, даже теоретического, поверь мне. Уж я Ольгу хорошо знаю.
– Что за день такой? Первая жена султана как с цепи сорвалась, вторая критикует, третья шашни с деревенскими водит.
Так дело не пойдет! Лучший способ отомстить первой жене – закрутить роман с её лучшей подругой! Ещё Лермонтов это сказал – все претензии по стратегии к гению литературы, а не ко мне. О чем и сообщаю Наталье.
– Как видишь предельно честен и откровенен. Ничего личного. Ты прекрасна, я чертовски привлекателен. Никаких препятствий для нашего счастья не наблюдается.
Девушка весело смеётся, сверкая идеальными, как на подбор, жемчужными зубками – аки молоденькая акула на первой охоте, увидев наглого аквалангиста с фотоаппаратом.
– Не дождешься, – только что язык не показала, довольная чертовка.
– Ни при каких условиях? Ты не дашь мне ни одного шанса? Может у тебя есть какое-нибудь сокровенное желание? Я его выполняю и в награду получаю взаимное чувство!
– И что ты можешь предложить? – демонстрирует наигранное равнодушие, но глаза-то блестят озорные.
– Хочешь стать известной, чтобы твоя фотография попала на страницы газет и журналов?
– Заманчивое предложение, вот только не похож ты на внука Раймонда Паулса, латышский акцент не чувствуется, – дразнится, но не отвергает с ходу, ждет расшифровки. – Неужели в «Огоньке» или в «Советском экране» напечатают?
Мои планы так далеко не заходят, поэтому урезаю осетра.
– Твоя фотография украсит газету «Комсомолец Каспия» – вся область будет любоваться неземной красотой студентки Наташи. Согласна?
– Не Рио-де-Жанейро нам предлагают, – разочаровано тянет слова, размышляя о несбыточности мечт. – Впрочем, я согласна. Из спортивного интереса – хочу посмотреть, как ты выкрутишься с этим обещанием. Но сразу предупреждаю, награда уменьшается. Согласись, «Комсомолец Каспия» – это не то же самое, что всесоюзный «Огонек».
– Договорились. Один горячий поцелуй в обмен на фотографию в газете.
Пожимаем друг другу руки.
– Надеюсь к следующему лету увидеть себя звездой районного масштаба, – язвит контрагент по спору.
– Милочка, максимум неделя-две, и мы сольемся в поцелуе страсти. Вот увидишь!
– Ну-ну. Нашему теляти волка забодати. – никогда не связывайтесь со студентками литфака, у них на каждое ваше слово найдется русская поговорка.

 

Куй железо пока горячо, плати налоги, пока пеня не набежала, или в переводе на русский: не откладывай на завтра то, что уже отложено вчера.
Направляюсь прямиком к Виктору Васильевичу, человек сам приглашал, надо уважить, тем более, что моим планам может помочь только он.
Как всякий уважающий себя интеллигент Викт Вас в свободное от работы время читал книгу. Тот факт, что текст вверх ногами его нимало не смущал – начальник сладко дремал – умотали сивку крутые горки. На столе красовалась шахматная доска с каким-то загадочным эндшипилем. Прям Александ Македонский – сразу три дела одновременно делает! Читает, спит и в шахматы сам с собой играет.
Больше в комнате никого не оказалось, пришлось покашлять, чтобы вернуть в реальную вселенную руководителя студотряда.
– А, Саша, проходи, присаживайся. Ты по делу или проведать заглянул? В шахматы играешь?
– Не, в нарды только. Защита Грюнфельда – только от одного названия меня в дрожь бросает.
– Название слышал, а что за дебют напомни? – тут же заинтересовался начинающий гроссмейстер.
В соответствии с книгой Чипа и Дейла Карнеги, пришлось поддержать тему, интересующую собеседника и углубится в подробности захвата белыми пешками центра и развития коня в русской системе этой защиты, разработанной самим Спасским! Вспомнить бы ещё, кто это?
В конце концов, согласились, что защита Грюнфельда – отстой, и в лучшем случае дает черным шансы на ничью, да и то только если знаешь все варианты ходов до седьмого включительно. Именно поэтому давно охладел к этой игре, поскольку обычный человек проигрывает зубриле третьеразряднику гарантированно даже если айкью у него выше на 20%. Достаточно одной ошибке в стандартном дебюте. Что впрочем не помешало мне получить первый разряд по шахматам в возрасте одиннадцати лет, после чего интерес угас навсегда.
Окончательно проснувшийся шахматист, наконец, сообразил, что у посетителя может быть и другая цель, кроме изучения творческого наследия великих Корчной/Спасский и Ко. Первый из фамилий – иммигрант и слово ругательное в данном промежутке времени.
– Так какой вопрос у тебя возник? Кто-то проболтался о готовящемся сюрпризе? Вот же люди, просил потерпеть несколько дней и не трепать языком.
– О чем это вы, Виктор Васильевич?
– Ну, так о трансляции матча Карпов-Каспаров! О чем же ещё? Телевизор мы уже привезли, мачту под антенну соорудили. Сейчас определяемся с помещением: в нашем штабе или в столовой? Как думаешь, много желающих будет, все поместимся? Девятого сентября первая партия.
М-да, креативные романтики ещё не перевелись. Лучше бы футбол, тогда желающих посмотреть было бы на порядок больше. Сейчас же и десятка страждущих лицезреть унылую многомесячную тягомотину не наберется.
– Мне кажется, что в штабе места хватит. Поначалу народа будет побольше, а к концу месяца поуменьшится.
– Какому концу месяца? Ты шутишь? Карпов максимум за две недели его обыграет, – искренне возмутился поклонник шахмат.
Насколько мне помнится, они до нового года будут тянуть резину, пока матч не прервут без объявления победителя, опасаясь физического истощения претендентов. Но разочаровывать энтузиаста не буду – человек искренне надеется на чудо, зачем разочаровывать.
Пора переходить к делу, хватит уже карнегничать про шахматы.
– Виктор Васильевич, как комсомолец комсом… старшему товарищу, хочу высказать о том, что у меня накипело в душе.
Несколько опешив от такого резкого перехода, Виктор согласился выслушать исповедь пламенного революционера в моем лице.
– Смотрю на то, как мы работаем и понимаю, что могли бы и лучше! И что самое главное – могли бы работать правильнее!
– Не очень понятно, о чем ты? Правильнее? Я не ослышался?
– Именно! Сейчас каждый работает сам за себя, словно единоличник. О помощи соседям или отстающим никто не задумывается – норму сделал и ладно! Так?
– Ну, так, – пожимает плечами начальство, не понимая, куда клонится разговор. – От каждого по способностям, каждому по труду.
Что хорошо в современном обществе – на каждый случай есть подходящий или не очень лозунг.
– Если человек едва делает норму, при том что способен собрать двойную – то, какое же это «по способности»? При том, что коллективизм и взаимопомощь убиваются на корню. И что самое важное, страдает производительность труда.
– Критикуешь – предлагай, так говорят у нас в горкоме комсомола. Проблема существует, но как её преодолеть никто не знает. Если у тебя есть стоящая идея – выкладывай.
– Конечно, есть, иначе бы и не начинал этот разговор. Бригадный подряд и конвейерная сборка.
Василич чуть заметно поморщился, и попытался объяснить мне суть заблуждения, мягко подбирая слова и выражения – ибо без крепких выражений трудно передать основную идею в данном конкретном случае. Впрочем, его старания оказались напрасными – все это и так мне известно. Если коротко сформулировать: уравниловка до добра не доводит – вообще никто работать не станет.
– Вопрос материального стимулирования решает достаточно просто – путем введения коэффициента полезного участия. А поскольку производительность резко вырастет, то и зарплата резко подскочит.
– Ты уверен, что производительность вырастет? – засомневался, но уже не так уверенно, руководитель студенческой ватаги.
– Конечно! Это как с конвейером Генри Форда. Распределение труда – очевидный путь к интенсификации труда. Не секрет, что девчонкам тяжело таскать ведра, а парням, наоборот, не нравится горбатиться у каждого куста. Монотонная работа больше подходит для женского пола, переноска тяжестей – для мужского. Поэтому девчонки собирают томаты, а парни таскают и высыпают собранный хабар в ящики.
На самом деле, ничего революционного не изобрел – производительность вырастет раза в полтора, все давно уже проверенно на практике, в том числе в этом же колхозе, только через пару лет в будущем. Но нам ничто не мешает стать новаторами и немного опередить время.
– Единственная, но основная проблема – подсчет и распределение КТУ. Вот тут будет много споров и обид, но общий рост зарплаты должен сгладить этот вопрос.
Добавил расчетов и обоснования, жалко, что только устно, но и этого хватило – начальство прониклось прожетом и дало добро. Последней соломинкой, переломившей хребет верблюду сомнения, стала новость, что в субботу к нам пожалуют корреспонденты из районной газеты. Правда, сами журналисты ещё об этом не знают, но куда им деваться, если Александр Морозов их уже включил в свои планы. Это ещё не «Комсомолец Каспия», но уже на середине пути к нему. Нет, если бы город был чуть ближе, то и промежуточный вариант не понадобился – ибо нет такой силы, которая остановит настоящего лыцаря на пути к сердцу своей дамы. Особенно, если дамы две, а лучше три.))
– Меня ты убедил, осталось уговорить студентов попробовать, – попытался Виктор В найти неразрешимую проблему, но не прокатило.
– Зачем уговаривать? Поставьте перед фактом. Тот, кто не хочет работать на бригадном подряде, будет вкалывать на тех полях, которые останутся после распределения среди новаторов. Колхоз – дело добровольное! Тем более, что обоснование железное – собирают наши студенты на треть меньше, чем студенты-таджики.
– Перебарщиваешь! Наши девушки сплошь городские, выросли на библиотеках и театрах, а таджикские школьники все детство в поле… – тут же осекся, поняв, что ляпнул лишнего.
Пришлось сделать вид, что не заметил или не понял о чем речь. Тот факт, что в Средней Азии школьники работают на полях, чуть ли не шесть месяцев в году, нигде особо не афишируется. «Пережитки феодального прошлого», на которое стыдливо закрывают глаза. То, что «пережиткам» уже шестьдесят лет в обед, и отставать по пути в светлое будущее они не собираются, скромно остается за скобками.

 

Интерлюдия
– Товарищ полковник, разрешите?
– Заходи, лейтенант, присаживайся. Есть новости по нашему загадочному информатору?
– Так точно товарищ полковник! Нашел его!
Пал Палыч не успел удивиться фантастической скорости расследования, как лейтенант уже поправился:
– Нет, сам объект пока не установлен, но зато выяснилось, что у него есть помощник. Получено описание внешности, возраст и некоторые другие факты.
– Тебе бы в театре выступать, драматические роли играть. Давай по порядку, с самого начала.
– Поскольку кроме конверта никаких других вещественных доказательств у меня в деле нет, то начал с посещения главпочтампа. Точно установлено, что выемка корреспонденции произведена в 15.00, предыдущая осуществлялась за три часа до этого. То есть, письмо опущено в почтовый ящик именно в это время.
– И что это нам дает? – подчеркнул «нам», давая понять, что одобряет скрупулезную дотошность оперативника.
– Само по себе – ничего, – честно признался лейтенант Алейников. – Но вместе с другим обстоятельством уже появляется зацепка. На почте мне пояснили, что конверт, судя по маркировке, из свежей серии, которая только недавно поступила в продажу!
– Интересно, интересно, – подполковник Савельев даже постучал кончиками пальцев по столу, что означало высшую степень заинтересованности и предвкушения удачи.
– Имея на руках заключение криминалиста, что на конверте полностью отсутствуют какие-либо отпечатки пальцев, логично предположил, что купили их пачкой. Только в этом случае продавец не дотрагивается до тех, что в середине. К тому же, согласно заключению эксперта, объект использовал неожиданный и странный способ скрыть отпечатки – при помощи лейкопластыря. Этот способ, согласно пояснению эксперта используют изредка уголовные элементы, но практически никогда – спецслужбы.
– И на основании всех этих мелких и не значительных, по отдельности, фактов, ты сделал вывод, что конверт куплен непосредственно перед отправкой? Ведь перчатки намного проще и удобнее, но только не в центре города в жаркий полдень. Обойдя киоски «Союзпечати» и почтовые отделения в ближайшей округе, ты без особого труда нашел продавщицу, которая и продала эту пачку конвертов.
Довольно наблюдая растерянную реакцию лейтенанта, Савельев усмехнулся и добавил:
– Скоро двадцать лет, как на оперативной работе – не трудно было догадаться. Мне только не понятно, почему ты решил, что это не наш объект, а его помощник?
– Продавец не смогла описать покупателя, поскольку не рассмотрела. Но абсолютно точно уверена, что это был молодой человек лет пятнадцати-шестнадцати.
– Неожиданный поворот. Меньше всего такое мог бы предположить. Очень странно. Разведчик высокого уровня, а судя по информации, другого быть не может, привлекает к работе подростка? Абсурдно и невероятно. Либо мы чего-то не знаем.
Переведя взгляд на собеседника, поинтересовался:
– Пройдись по городским школам и ПТУ, может быть, найдешь этого пацана, и он вспомнит, кто его просил купить конверты. Но думаю, что это пустой номер и, скорее всего, школьник – случайный помощник, используемый в «темную».
– Товарищ полковник, сейчас никак не получится. Все старшеклассники в колхозах, вместе с преподавателями.
– Тогда отставить школу.
Немного подумав, добавил:
– Зато у нас название дела, само собой, образовалось: «Колхоз». Пусть оно ни в малейшей степени не отражает сути, но зато нейтральное и выразительное.
– Товарищ полковник, есть ещё один странный факт, о котором обязан вам доложить. Дело в том, что при опросе сотрудников главпочтампа один из них проговорился, что его уже спрашивали об этом письме!
Савельев удивился, но особого интереса не проявил.
– Там же Козин дежурит, как он мог не заметить появления чужих и не отразить в рапорте такой факт?
– Дело в том, что этот опрос свидетелей произошел до того момента, как лейтенант Козин приступил к наблюдению и контролю обстановки.
– Пусть так, но любой вменяемый работник обязан сообщить нашему офицеру об этом. В любом случае!
– Им запретили это делать.
– Кто может запретить доложить о разговоре сотрудникам государственной безопасности? Что за чушь?
– Запрет наложен подполковником Георгидзе В. Д.
– Вахтангом Давидовичем? Нашим кадровиком? Он каким боком там оказался… – и внезапно замер, словно только что услышал что-то чудовищно-страшное. Например, о смерти близкого знакомого.
В мертвой тишине хрустнул сломанный карандаш.
– Иди, Володя, работай. Вопрос вне твоей компетенции. О разговоре забудь.
После того, как Алейников выходит, аккуратно прикрыв дверь, Пал Палыч ещё несколько минут сидит, напряженно думает. Потом берет трубку:
– Товарищ генерал, важная информация по делу сакситоксина. Да срочно. Важно.
Назад: Глава 6
Дальше: Глава 8