Книга: Стоящий у двери
Назад: Глава 7 День десантника
Дальше: Глава 9 Нападение

Глава 8
Совет – проклятое место

Зал заседаний никогда не являлся самым веселым местом в бункере, но в последнее время атмосфера в нем царила и вовсе траурная. Будто посреди не стол стоял, а лежал покойник. Который к тому же и разлагаться уже начал. И, видно, не только у Алексея возникли подобные ассоциации – ничем иным нельзя было объяснить одинаковое брезгливо-печальное выражение на лицах присутствующих. Всех, кроме одного.
– До меня дошла информация, что в бункере плохо осуществляется уборка. – Никитин снова орал в полной тишине, матерные слова прочно входили в обиход. Но нововведение никто не поддержал, пожилые консерваторы меняться не желали. Не для того создавалась атмосфера элитарности, избранности Привратников, чтобы таким вот образом упасть в глазах окружающих. Недостойно. К тому же не следовало делать этого у всех на виду, а Сергей Петрович, никого не стесняясь, материл Совет на любом этаже и в любом месте. – Почему никто не пожаловался, почему я ничего не знаю?!
– Потому что никому в голову не придет, что такими вопросами занимается Главный Привратник, – ответил Хлопов. – Для этого есть другие люди, которые…
– Я сам буду решать, чем заниматься. А если вы, засранцы, будете мне указывать, я вам всем тут устрою райскую жизнь!
Алексею не нужно было оглядываться на остальных, чтобы представить себе вид Привратников сейчас. Он-то еще в состоянии терпеть, привычно сдерживая эмоции, но вот Совет не привык к подобному обращению. Назвать пожилых и заслуженных людей засранцами – это же нужно быть последним хамом и очень недальновидным человеком, позабывшим обо всем. В том числе и о том, что предыдущий Главный покинул пост вовсе не по своей воле…

 

После заседания Грицких не шумел и не возмущался, только острый взгляд из-под седых бровей стал чуть мрачнее.
– Алексей Аркадьевич, можно вас на пару слов?
– Конечно, – Алексей предвидел недовольство. – Боюсь, что слова в последнее время у нас становятся все более… разговорными, Совет перестает быть тем, чем был всегда.
– Да уж, проблема-то оказалась больше, чем можно было ожидать. Некоторым людям власть портит характер окончательно. Вы, Алексей, получив власть в свои руки, стали даже сдержаннее, затаились в некотором смысле… Что указывает на вашу осторожность. Вы не склонны к необдуманным поступкам.
После столь яркого «выступления» Никитина трудно было подумать, что речь пойдет о чем-то другом, поэтому Алексей слегка растерялся. Не ожидал внимания к своей скромной персоне. Но Грицких быстро вернулся к актуальной теме:
– Главный должен не «брать Совет за жопу», как любит говорить Сергей Петрович, а держать руку на пульсе, такова политика настоящего управленца. Самодурство никого еще до добра не доводило. Это метод абсолютной монархии, а у нас на случай подобного психического расстройства предусмотрена регламентом вполне определенная процедура. Каждый сумасшедший мнит себя нормальным… И не выздоровеет, пока не осознает болезни. Не так ли?
– Впервые сталкиваюсь с подобным случаем, – честно ответил Алексей. Переизбрание казалось вопросом времени, только он не понимал, зачем «силовик» ждет так долго? – То есть самодуров, конечно, повидал, но не в таком масштабе.
– Вот именно. Поэтому нужно что-то делать… Пока Совет не утратил авторитет окончательно, еще не поздно превратить эту ситуацию в досадное недоразумение. Временное явление не должно стать постоянным.
Старик держал паузу, пока Алексей не кивнул. Хода мыслей Юрия Борисовича он еще не предугадывал с такой точностью, как в свое время просчитывал Нестерова. Не хватало информации.
– В общем, Алексей, я начал этот разговор с вас, потому что мнение остальных мне и так известно. Новому Главному понадобится толковый заместитель… Который хоть немного разделяет его взгляды и более предсказуемый, чем Сергей Петрович.
Еще не избранный, но уже фактически прибравший Совет к рукам, новый лидер внимательно смотрел на Алексея. Тому ничего не оставалось, кроме как поблагодарить за доверие. Он и на это не рассчитывал, но теперь в своих действиях будет ограничен политикой Грицких. Помощник назначается для помощи, а не противостояния. Впрочем, пока их интересы в основном совпадали. Доверия в Совете не существовало в принципе, но лучшей формулировки Алексей подобрать не смог.
– Кажется, я не ошибся в выборе. Остальные не обладают необходимыми качествами. Совет столько лет вытравливал из людей амбициозность, что слишком преуспел в этом. Нам с вами, Алексей, предстоит решать и эту проблему. Ваш карьерный взлет состоится быстрее, чем вы ожидали. Привратник должен обладать не только личными качествами, но и собрать некоторое количество сторонников. А вы – одиночка, к тому же из лагеря Нестерова. Это дает нам видимость стабильности и преемственности власти. Но только со стороны… Изнутри выглядит по-другому. Постарайтесь привлечь на свою сторону не только Елену. Кстати, могу только одобрить ваш выбор и сам факт… что вы решили хоть на ком-то остановиться. Потому что не к лицу Привратнику конфликтовать с людьми из-за чересчур бурной личной жизни.
Старик помнит всё. И не забыл, как обнаружил Алексея на полу в пустом помещении склада пару лет назад, когда тот приходил в себя после «конфликта», вытирал с лица кровь и, болезненно морщась, обрывал с разбитых костяшек ссаженную кожу. Не считая его, еще два человека тогда обратились за медицинской помощью, одновременно «упав с лестницы». Фролов вопросов не задавал, но утаить что-то подобное в бункере было невозможно. А дама, послужившая причиной, пребывала в полном восторге от происшествия, но в результате никому так и не досталась. Сдержанно высказанное мнение о личной жизни Алексея насторожило: неужели и тут покоя не будет от всевидящего Совета? Но сейчас не время для споров и сомнений.
– Юрий Борисович, меня в последнее время интересуют совсем другие вопросы.
– Я вижу, что дело увлекает вас намного больше. И это хорошо. Будем считать, что с заместителем определились. Меня вполне устроит Привратник, который в меру согласен со мной, а разумная инициатива только приветствуется. К тому же вы сдержанны, умеете ждать и не станете торопить события, чтобы подняться еще выше. Хотя бы потому, Алексей, что сами прекрасно знаете: вы пока не готовы к этому.
Любой ответ на такое заявление выглядел бы нелепым, поэтому проницательный Грицких и не ждал его.
«Силовик» не знал наверняка, но явно о многом догадывался. Закрывая глаза на методы, он ценил личные качества, только поэтому, должно быть, Алексею ни единым словом не намекнули на подозрения в его адрес по поводу смерти Нестерова. Хотелось бы знать все-таки, подозревают ли в убийстве именно его? Грицких быстро разобрался, кому что выгодно, и просто прекратил дальнейшее обсуждение вопроса. А ведь он не мог не опасаться за себя, ступая на тот же путь. И нашел способ дать понять… Изящно и точно. Оставалось только склонить голову из уважения к превосходству и опыту в кулуарных переговорах. Он совершенно прав – Алексей не готов. Стоило поработать в этом тандеме, у такого человека можно поучиться многому, тогда придет и готовность ко всему остальному. Назначив преемника, Привратник обезопасил себя от участи Бориса Владленовича. Теперь торопиться действительно некуда.
Алексей снова ощущал, что мысли переполняют его, ядерная реакция внутри вот-вот выйдет из-под контроля. Столько информации и впечатлений сразу не разложить по полочкам в один момент. Конечно, медведь еще неубитый, а шкура уже поделена. Нужно хорошо знать Грицких, чтобы понимать: Никитин стал политическим трупом. Старый бульдог не отцепится, пока не добьет противника, у него есть все средства для этого. Несколько дней – и смена лидера состоится. Просто пожилые люди не склонны к спешке.
Где искать упомянутых сторонников? Это был, пожалуй, единственный пункт, не продуманный Алексеем при вступлении в Совет. Ликвидировав основной состав нестеровской гвардии, телохранителя и Мухина, он не приобрел собственной. И сейчас, когда мозг взрывался от информации и обрывочных планов, не с кем было посоветоваться, чтобы привести всё в порядок. А Борис Владленович частенько обращался к нему самому с подобной проблемой… Ведь Степанцев в этом был не помощник. Получается, прав Грицких, и кроме Елены никого нет? Ей не нужно знать лишнего о делах Привратников, женщина должна обеспечивать тыл, а не стоять рядом на линии фронта. Тем более «женщине» всего-навсего двадцать лет, и далеко не всей информацией с ней можно поделиться. Но Лена успокоит, переключит голову в другой режим. Иначе не сдержать тех самых внутренних демонов, которые сейчас придают ему сил, но сбивают ясность мысли.
* * *
Появлению Алексея в малой оружейной не приходилось удивляться. Вид у него был странный, впрочем, Никитин частенько весь Совет вводил в недоумение своими манерами. Да и не только Совет.
– Лен… Приходи сегодня вечером, я тут книгу интересную для тебя нашел. Как тебе нравится, про любовь.
Михаил попытался спрятаться между двумя стеллажами, но комната была слишком мала, чтобы хоть слово прошло мимо его ушей. Алексей это понимал, придется пока отложить всё важное. Главное, заманить Лену на посиделки, он будет ждать ее и сможет дожить до вечера, несмотря ни на какого Никитина.
– А если я ее читала? – засомневалась Елена.
– Нет. Я точно знаю, – непросто давались сейчас человеческие интонации в голосе, но Алексей смог даже улыбнуться. Надеялся, что выглядит естественно. – Она не из нашей библиотеки, а из города.
– Лешка! Не напоминай! Если бы меня выпускали в город, я бы сама нашла всё, что мне нужно. А тут сижу, как… Как клуша!
– Всё уладим в свое время. Лен, не могу я еще твоим разрешением заниматься, слишком много дел. Я ж только недавно в Совете, пойми…
– Я понимаю. Приду.
– Тогда увидимся попозже. – Теперь появились силы и на искреннюю радость, но задерживаться здесь Алексей не мог. Присутствие оружейника совсем нежелательно, но где ж тому еще быть? Пришлось уйти самому.
– Не ходи, вот так они всегда зовут… на чашку чая. А потом алиментов не платят!
К грубоватому юмору напарника Елена уже привыкла, и даже смеялась вместе с ним. Но он был прав – приглашение выглядит подозрительно. Лёшка безошибочно искушал ее чтением, зная, что ничем другим девушку не заинтересовать. И все же оставаться с ним наедине, да еще и на его территории, совершенно не хотелось.

 

– Колмогоров, что вы забыли в оружейке? Кажется, я не давал вам подобных поручений. И вы должны сейчас быть на нижнем уровне, а не здесь. Занимаемся личными делами в рабочее время?
Какой черт занес Никитина к гермодверям?! Он же близко подходить к ним боялся, всегда избегал этой обязанности Привратника. Оправданий себе не нашлось. А нужны ли они? Глядя сквозь Сергея Петровича, Алексей ответил:
– Занимаемся делами… Текущими.
– Какие дела мимо меня?! Ваше дело сейчас внизу, я вас послал контролировать ремонт воздуховода. Разваливается всё к хренам! Закончите там – и немедленно ко мне, отчитаетесь.
– Отчитаюсь.
Будто под неусыпным контролем всё не развалится… К тому же ситуация была не такой уж плохой, как представлял ее Никитин. Алексей это знал намного лучше, но говорить совершенно бесполезно. Ржавчина от крика сама не осыплется.
Контролировать работы он еще не привык, очень хотелось взяться за дело самому. Но теперь многие вещи оказались Алексею недоступны. Каковы же преимущества положения Привратника? Пока ему удалось только помочь Елене, что ж, и это немало… Оставалось дождаться, когда бурное море большой политики успокоится, бункер перестанет сотрясаться от смеха над Сергеем Петровичем и Совет впадет в стабильно сонное состояние. Покой его был иллюзорным, но все же дела Привратников должны снова замкнуться в пределах зала заседаний. Это нужно для общего блага… Вот, уже и он стал мыслить в государственных масштабах! Алексей едва сдержал смешок, превратив его в кашель. Работавший неподалеку Дима не поймет этого, пусть уж количество ненормальных Привратников не множится, ограничиваясь одним Никитиным. Никитин… Лучше Димке провозиться до ночи, только бы не видеть снова Главного.
Но просевшая секция воздуховода была поставлена на место слишком быстро, ничего не оставалось, как явиться пред ясны очи.
– Сергей Петрович, на сегодня еще будут распоряжения?
– А ты хотел уже сбежать? Подождешь.
Когда Главный переходил на «ты», ничего хорошего ожидать не стоило. Уж если Никитин к кому цеплялся – добивал до конца. Просто раньше это никогда не касалось Алексея, а теперь пришлось столкнуться лицом к лицу, набраться терпения и ждать, какие еще помои польются на его голову.
– Твои личные дела меня не касаются, но вот об одном пункте хотелось поговорить с тобой. Почему у нас Нестерова занимает комнату одна?
Сдержанность и хладнокровие все же приказали долго жить, ярость хлынула потоком, ослепляя, справиться ней почти невозможно. Мерзость и мелочность! И нужно было непременно вспомнить об этом сейчас! Ведь нет никакого дела до Елены, Никитин думал, как бы причинить боль самому Алексею. И придумал в тишине и покое…
– Жилой фонд не в моей компетенции, Сергей Петрович. Он в вашем распоряжении и Хлопова.
Оставаться холодным и невозмутимым, когда внутри просто кипел жидкий огонь, оказалось очень тяжело. Но пока это удавалось кое-как, не справиться с эмоциями, так хоть не показывать их.
– Да, жилой фонд – это мой вопрос. И Нестерову мы переселим из, так сказать, апартаментов в общую комнату на втором уровне. Как и положено по всем правилам. Ты не согласен?
– Оспорить не могу.
Возразить было нечего. Новый Главный уничтожал наследие старого, как мог, и в эту область входили не только старые порядки, но и племянница Бориса Владленовича. Законным путем не защитить ее. Сволочь, какая же сволочь! Отыграться на девушке, когда противником является сам Алексей. И ничего нельзя сделать!
Стоило ли входить в Совет, чтобы чувствовать и там свою зависимость?! Ненависть просто накатывала волнами, хотелось одного: снять пистолет с предохранителя и… Алексей из последних сил преодолел этот порыв. И только потому, что утром состоялся такой многообещающий разговор с Грицких. Если бы его не было, кто знает, смог бы он сдержаться? Но Никитин о планах Привратников не подозревал и, в любом случае, уже привык к тому, что поодиночке они подчиняются беспрекословно. Не отдавал себе отчета в том, что перед ним сейчас в первую очередь вооруженный сталкер, которому еще не стукнуло семидесяти лет, способный и на другие радикальные меры, кроме стариковских интриг… Застывшее лицо Алексея не выдало всех чувств, разбушевавшихся сейчас внутри, но этого достаточно, чтобы понять: удар попал в цель.
– Что, нечего возразить? Должен быть порядок во всем, а если ты против – принимай меры. Какие можешь предпринять, не нарушая правил. И нечего так смотреть на меня. Думаешь, я не знаю ничего? Половину женского населения перетрахал, понимаешь… А тут нашлась одна, не дает! Так вот тебе и повод: бери сам и сопли не размазывай. Сантименты какие развел с девчонкой! Уж и дядюшки-то давно нет, а он с нее всё еще пылинки сдувает!
Захлестнуло с головой, рука снова потянулась к оружию, но Алексей все же смог остановиться. Сука! Нашел способ отомстить. Выслушивать такое… Нет! Владеть собой, не произносить ни слова! Иначе… Сколько он уже вот так стоит посреди зала, загоняя внутрь эмоции и желание разрядить всю обойму в сидящего перед ним Привратника? Боль в сведенных от напряжения мышцах немного привела в чувство, сквозь гулкий шум в ушах начал пробиваться голос Никитина:
– …и проект свой по параллельному соединению ламп не забудь! Свободен.
Нет сил сойти с места, но нужно двигаться. Спокойно и непринужденно, будто ничего и не происходит. Как обычно. Держать себя в руках. Всё под контролем. «Ненавижу! Хоть бы ты сдох, сука!» Потому что смещенный с должности Главный все равно никуда не исчезнет. А умением прощать Алексей не был наделен и нанесенных по самолюбию ударов не забывал. Никогда.

 

Лёшкины серьезные намерения зашли так далеко, что он отдал Елене ключ от своей комнаты. И снова не запер дверь. Впрочем, скрывать было нечего, оружие он теперь всегда носил с собой, только на столе валялись черновики, да и те не очень важные. Пока ни одной новой книги на видном месте не обнаружилось, возможно, она была и не здесь, а где-то наверху, среди его бумаг. Жаль, потому что все же придется прийти сюда вечером.
Елена открыла шкаф и поискала под стопкой одежды – ей Алексей простит подобное самоуправство. Ничего интересного не нашлось. Будь тут что-то тайное, не бросал бы он комнату незапертой. Самой большой тайной являлся он сам, а тряпки и книги можно оставить без бдительного присмотра – кому они нужны? Елена вытащила с полки старые джинсы: уж слишком много на них дырок, все-таки Привратнику несолидно одеваться в рванину, нужно посмотреть, нельзя ли заштопать кое-где. Не подумает ли Алексей, что она согласна на ведение общего хозяйства? Вряд ли, она и так уже давно следит за его одеждой.
Отсюда было хорошо слышно передвижения на лестнице, и немногие носились по ней столь энергично. Алексей? Ей не хотелось встречаться с Лёшкой сейчас, а вдруг он только за документом каким-то вернулся и тут же уйдет? И Елена нырнула под стол. Если ее обнаружат там, она просто скажет, что решила подшутить над ним.
Дверь захлопнулась очень быстро, Алексей, наверное, спешил и сейчас снова убежит. Но шагов не слышно. Только шорох и какие-то глухие удары. Она наклонилась к самому полу. Алексей стоял, прислонившись к двери, правой рукой, сжатой в кулак и побелевшей, бил по железу, потом сполз на пол. Перекошенное от ярости лицо, закрытые глаза… Что-то случилось! У него неприятности. Елена хотела уже вылезти, но тут услышала странный звук. Как будто кошак проник в бункер и рычит-мурлычет совсем рядом. А кроме нее и Алексея в комнате никого не было!
– Сука! Какая же ты сука, Никитин!
Дальше посыпались такие слова, которых не произнесет и бригада сантехников вместе взятая! Лёшка… Привратник, всегда безупречно строивший фразы, мастер легкого юмора и красивых комплиментов… Жесткий трехэтажный мат произвел ошеломляющее впечатление. Его глаза открылись, в них не осталось ничего человеческого. Елене на миг показалось, что Алексей увидел ее, но тот смотрел прямо перед собой. Что видел он? Что воображал себе, глядя в пространство с какой-то сумасшедшей злостью? Это лицо было Елене незнакомо. Правильные черты исказились так, что страшно смотреть, голубые глаза посветлели. Он резко поднялся с пола, Елена вздрогнула, решив, что ее обнаружили, но над головой зашуршала бумага. Послышался свистящий шепот:
– Сука… Ты следующий. Аэродром большой, и тебе почетного места хватит…
Снова грохнула дверь, а она все еще сидела, сжавшись в комок и зажмурившись. Зашла, называется, за книжкой… О ком он говорил? Сука – понятно, но следующий? После кого? Нет, не может этого быть… Невозможно…
Лешка около гроба, вполне искренне попрощавшийся со своим наставником и воспитателем. Лицо дяди, спокойное и безжизненное… Неужели в мире может существовать такой цинизм, такое равнодушие?! А она была настолько слепа, что не видела этого. Но ведь нормальный человек и не представит такого, не задумается даже. Какой ужас, а она еще обвиняла в чем-то Дениса!
От слабости Елена не могла подняться на ноги. Потом попыталась, не понимая, что ей мешает крышка стола. Снова села на пол, отбросив старые джинсы подальше. Его комната… Надо бежать отсюда, но теперь это место на некоторое время стало единственно безопасным. Он точно не вернется сюда прямо сейчас. И можно осмыслить… Если это вообще поддается разумному обоснованию. Убить человека… Того, кто двадцать лет доверял тебе, помогал во всем. Как?! Как Алексею пришло такое в голову? Совет. Проклятое место! Неужели какое-то идиотское понятие «власть» может оказаться дороже жизни? Может…
Елена не чувствовала боли, не чувствовала ничего, будто в один миг внутри нее всё выгорело дотла. Мысли стали вялыми, трудно даже вспомнить факты, не то что сопоставить их. Вся жизнь обрушилась в один момент, окружающая действительность предстала в совершенно ином виде. Даже заплакать сейчас невозможно. Елене было страшно, как никогда прежде. От того, что происходит такое… От того, каким она сейчас увидела Алексея. Неужели у других есть подобные тайны? И можно прожить рядом с человеком долгие годы, так и не узнав его до конца? Нет, лучше знать! Хватит секретов! Их слишком много.
Теперь оцепенение немного спадало, вернулась способность рассуждать. Что она услышала сейчас? Неужели не нашлось другого смысла в этих словах? Почему-то она сразу поверила, Алексей мог это сделать. Безусловно мог. Люди разные, злые и добрые, есть открытые душой, а есть и замкнутые, с которыми не поговоришь запросто. Но ни один из них не смог бы… Так равнодушно убрать с пути человека, просто снять фигуру с шахматной доски. Лёшка вполне способен разыграть такую партию. Лёшка… Какой он после этого Лёшка?! Следовало затаиться, не подавать виду, что в голове возникли эти догадки, но Елена уже не думала о собственной безопасности, не боялась Алексея. Пока не появится уверенности, она не станет обвинять. Нужно подумать, наблюдать. Как же это всё страшно! Дядя, зачем? Неужели даже Главный Привратник ни о чем не подозревал? Где уж ей тогда что-то доказывать…
Предатель. Нет, ее он не предавал, никогда и ни в чем. И от этого еще труднее…
Назад: Глава 7 День десантника
Дальше: Глава 9 Нападение

Виктор
Перезвоните мне пожалуйста по номеру. 8 (812) 642-29-99 Константин.