Звуки, доносившиеся из внешнего мира, изображения из реальности удивительным образом вплетались в галлюцинации. Корнилов бродил по пустыне, выстеленной, вместо песка, бетонными плитами с ромбовидными насечками. Тут и там видел пирамиды огромных размеров. Цветные, как на комбинезонах у охранников и белые, как у рабочих. Одни пирамиды были полностью закончены, другие еще строились. Толпы меднокожих рабов в набедренных повязках тащили по широким, опоясывающим пирамиды пандусам гигантских размеров известняковые блоки. Надсмотрщики в черных комбинезонах были вооружены не автоматами, а плетками. Стук медных долот, шуршание въезжающих на пандусы блоков смешивался с хриплым клекотом гарпий, круживших над пирамидами.

Тут и там Корнилов встречал старых знакомых. Дорогомиловский Дворник, безрукий член Союза Стрелков, Амвросий, Константин и Кэп не принимали участия в строительстве. Они бродили среди пирамид с безучастным видом. На каждом был белоснежный хитон и сандалии, с кожаными ремнями, опоясывающими голени. Все ясно: он попал в царство мертвых и теперь будет бродить здесь, среди бесконечно строящихся пирамид до скончания времен. Никто не вступит с ним в разговор, поскольку все мертвецы погружены в свои мысли. Каждый решает некую сверхзадачу, но для получения окончательной формулы постоянно не хватает какой-то малости. Какие уж тут разговоры…

– Здоровеньки булы, Юрец! Як себе почуваеш?

Корнилов расплылся в улыбке еще до того, как обернулся на голос. Бамбуло. Чертов Стук. Вот уж кого он действительно рад будет видеть! Но Степана не было. Вместо него перед Корниловым стоял знакомый Сфинкс.

– Я не стану с тобой разговаривать!

– Брось, дзюдоист! – сфинкс разинул рот, что, наверное, должно было означать улыбку. – Уже разговариваешь.

– Ты – Сфумато. Ты хочешь свести меня с ума!

– Эх, Корнилов, Корнилов. Все мы здесь не в своем уме – и ты, и я.

– Со мной пока все нормально, – Юрий понимал, что оказался втянутым в какой-то нелепый спор, но остановиться не мог. – Почти нормально.

– Чушь! – возразил сфинкс. – Если бы ты был нормален, то не оказался бы здесь, в нашем маленьком Египте.

Корнилов хотел что-то ответить, но вовремя себя одернул. Он вспомнил – дальше последуют рассуждения о нормальности собак и ненормальности кошек. Диалог Алисы с Чеширским Котом. Сфумато играет с ним. Пробралось в память, вытащило оттуда воспоминания о любимой книжке. Игнорировать проклятого сфинкса. Отвернуться.

Юрий так и поступил. Но едва он успел отвернуться, как оказался в руках пары чудищ с человеческими телами и головами гиппопотамов. Они схватили Корнилова под руки и потащили в самую большую из пирамид.

– Значится так, Юрец, – сказало одно из чудищ голосом Мамона. – Сейчас мы окунем тебя в Нил. Если вынырнешь раньше, чем пройдет три месяца, не получишь сан владыки. Сечешь?

Гиппопотамы превратились в обычных людей – парней в пятнистой форме. А интерьер пирамиды оказалось очень похожим на убранство особняка под красной черепичной крышей. Корнилова ввели вниз по какой-то лестнице. В темноту. Он попытался вырваться, но оказался слишком слабым. Пришлось поддаться. Вместо темноты Юрия ждал свет. Такой ослепительный, что пришлось зажмуриться. Он услышал множество голосов и тихую, ненавязчивую музыку. Где-то совсем рядом разговаривали, иногда смеялись.

– Если не веришь мне, дорогуша, спроси у нашего милейшего доктора: наличие у мужчины миллиардных активов очень плохо влияет на его половые инстинкты.

Какие, к чертовой бабушке, активы и половые способности олигархов? А вот какие, Корнилов: тебя переодели в клоуна, чем-то опоили. Поставили опыт. Не будет никакого боя. Жуковские уроды решили над тобой посмеяться. А ты купился, придурок. Теперь получай по полной программе.

Юрий открыл глаза. Мраморная плитка, расписанная картинками из славного прошлого Египта. Боги с головами зверей и птиц, меднокожие люди в белых туниках. Синие воды реки и отдыхающие на берегу крокодилы. Единственным, что нарушало эту гармонию, была забранная решеткой дыра на расстоянии метров в сто. Корнилов опустил глаза. Прямо у ног хромированная круглая пластина с отверстиями. Слив. О черт! Да это же бассейн!

Юрий не ошибся. Он действительно стоял у стены бассейна. Над головой – голубой потолок с множеством вмонтированных в него ламп. И главное – голоса не были галлюцинацией. На высоте двух метров бассейн заканчивался изящным парапетом из круглых камней. За ним были расставлены столики, за которыми сидели люди в нарядных одеждах. Женщины в вечерних платьях, мужчины во фраках словно бы прилетели в две тысячи тридцать третий год на машине времени. Они улыбались друг другу и пили шампанское из хрустальных бокалов, которые разносили на подносах молодцеватые официанты в красных жакетах. На обнаженных шеях неброско поблескивали бриллиантовые колье. Не меньше двухсот человек. Бледнолицая жуковская элита. Кроты. Первым кого узнал Корнилов, был кряжистый веселый полковник, завербовавший его на поединок. Фрак шел ему гораздо меньше, чем военная форма. Наверное, поэтому и чувствовал себя вояка довольно скованно. Ему явно приходилось делать над собой усилие, чтобы отвечать на вопросы платиновой блондинки, которая судя по прическе и красному платью с непомерно большим декольте, косила под Мэрилин Монро.

Пир во время чумы. Неужели все эти люди не понимают, что мира к которому они привыкли больше нет, а общество в котором они вращались, стало архаизмом?

Не хотят понимать. А зачем? Запасов оружия, собранных Садыковым им хватит еще надолго. Так почему бы не и не жить среди иллюзий, подкрепленных вещественными доказательствами? Рублевка она и в Африке Рублевка. Хочешь не хочешь, а факт налицо: наличие у мужчины миллиардных активов и его низкая потенция здесь пока еще в силе.

В этот момент Корнилов встретился взглядом с еще одной знакомой. Татьяна не вписывалась в общую компанию из-за того, что явилась сюда не в вечернем платье, а в голубом комбинезоне. На коленях у нее лежала книжка. Тонкие пальцы нервно теребили корешок «Трех мушкетеров». Девушка не улыбалась. Наоборот, в ее глазах отчетливо читалась тревога.

С чего бы это? Да с того, Корнилов, что праздник продолжится небольшим спектаклем и ты в нем исполнишь роль бога, борющегося за белую корону Верхнего Египта.

Благодаря Татьяне Юрий вернулся от созерцания рублевских весельчаков к себе любимому. В правой руке он, оказывается, сжимал в руке меч, врученный ему военными, а в левой держал щит. Временная отключка не просто прошла. Юрий чувствовал себя превосходно. Кровь просто бурлила в венах и он готов был свернуть горы. Айболит, скорее всего, вколол ему наркотик, резко повышающий выброс в кровь адреналина.

Поединок все-таки состоится и тот, кто станет противником выйдет из той самой закрытой решеткой дыры.

– Интересно, куда подевался Умар?

Опять этот мягкий и вкрадчивый голос над головой.

– Наверное, вытаскивает из нафталина свою очередную пассию.

Смех. Сытый смех опытных сексуальных кошек.

Значит, они дожидаются Паука. У тебя Корнилов есть еще несколько минут, чтобы продолжить наблюдения. Ошибочка. Нет никаких минут. Импозантный мужчина с длинными седыми волосами, игравший на рояле, оторвал руки от клавиш. Музыка стихла. А кавалеры и дамы начали вставать.

– Приветствую вас, жители Рублевкой Империи!

Говорил, несомненно, Паук. За столько лет он так и не смог избавиться от южного акцента. Корнилов пожалел о том, что не может видеть Умара – тот находился в мертвой зоне, над головой. Зато Юрий видел Татьяну и ее взгляд адресованный Умару. В нем столько ненависти, что девушке пришлось опустить глаза.

– Сегодня у нас великий день! Ровно пятнадцать лет назад Рамзес Первый объявил о создании Империи. С тех пор мы прошли долгий и сложный путь. Многие сомневались в жизнеспособности нашей системы, но теперь мы можем с уверенность заявить всему миру – Рублевке удалось сохранить свою самобытность и выйти из всех испытаний с высоко поднятой головой!

Раздался гром аплодисментов. Когда наступила тишина, Ахмаев заговорил вновь, но уже с другой интонацией.

– Все знают, что стабильность и процветание Империи всегда были смыслом моей жизни. Именно поэтому последние годы я носил в своем сердце тяжелую ношу. И все ради того, чтобы не позволить врагам поколебать священные устои Рублевки. Сейчас, когда я убежден, что нашему сообществу ничего не грозит, могу открыть вам, друзья, печальную тайну: фараон Рамзес Первый отправился в загробный мир.

Тишина. Корнилов наблюдал за выражением лиц рублевских небожителей. Не было среди них ни одного, который был бы удивлен или расстроен этой новостью. Лицемеры. Все они знали давно о смерти Садыкова, но были слишком заняты сохранением своего оранжерейного мирка.

– Вам также известно, что на протяжении долгих лет был близким другом Рамзеса и, выполняя его предсмертную волю, объявляю, что намерен взвалить на свои плечи всю тяжесть руководства Рублевской Империей.

Аплодисментов не было, но и выражений протеста тоже. Ахмаев оказался ловким стратегом и узаконил давно занятое место в рублевской иерархии.

– Я бы хотел, чтобы моим первым распоряжением был бы приказ о награждении или поощрении, но враги не дремлют. Сотрудниками нашей службы безопасности раскрыт новый заговор! В прошлый раз на наше благополучие, наш суверенитет покушались военные с базы Одинцово. Теперь – наши гасты. Десять главарей бунтовщиков будут казнены по моему приказу. Но пусть это обстоятельство не омрачает юбилейного вечера. Мы будем веселиться, господа! И сейчас вы увидите театральное представление – поединок богов Хора и Сета, а сразу после него состоится бенефис нашего любимца, золотого голоса Рублевки, знаменитого певца Моисея Боборыкина!

Аплодисменты заглушили грохот падения стальной решетки. Корнилов понял – пробил его час. Он напряженно вглядывался в темный провал. Никого и ничего. Ожидание было настоящей пыткой. Прошла минута, другая. Юрий слышал доносившиеся сверху перешептывания. Нетерпение росло. Корнилов сделал шаг навстречу неведомому врагу. И тут из дыры выпрыгнуло чудище диной не меньше четырех метров.

Мощные раскоряченные лапы с перепонками. Кривые когти. Толстый хвост. Мерзкая темно-бурая кожа, покрытая красными, как кровь пятнами. Старый знакомый.

Юрий предполагал нечто подобное и все-таки встреча с вараном оказалась для него неожиданностью. Человек и животное замерли, оценивающе рассматривая друг друга. Корнилов вполне мог считаться экспертом по варанам и сразу пришел к двум выводам: стоящая перед ним особь была крупнее тех, с которыми он сталкивался раньше и не имела на шкуре шрамов, характерных для старых ящеров, а значит, была выращена в неволе. Возможно, даже специально подготовлена для боя.

Юрий помахал мечом, вызывая у варана ответную реакцию, но тот оставлся на месте и лишь двигал своим бородавчатым языком. Утонувшие в складках кожи желтые глаза пристально следили за противником. Корнилов сделал шаг вперед. Ящер по прежнему не сдвинулся с места. Только чуть заметно дернул хвостом. Еще один шаг. И тут варан атаковал. Юрий отрыгнул в сторону, избежав встречи с разверстой пастью чудища и ударил мечом по спине монстра. Сталь отскочила от прочного нароста на позвоночнике, не причинив ящеру ни малейшего вреда. А вот ответный удар хвостом достиг своей цели – Корнилова подбросило в воздух и с силой швырнуло на плиты. Щит со звоном отлетел в сторону. Оглушенный падением и болью в лодыжках, человек пытался встать, а ящер резко развернулся. Пасть монстра разинулась. Юрий увидел грязно-желтое нёбо и два ряда загнутых внутрь зубов. В это мгновение Корнилов был не в состоянии что-либо обдумывать. Сработал инстинкт самосохранения. Опершись одной рукой о дно бассейна, Юрий взмахнул мечом. Отрубленный фрагмент бородавчатого языка упал на мраморные плиты. В лицо Корнилову ударил фонтан горячей крови. Ослепленный он встал на ноги. Под рев монстра и восторженные выкрики зрителей, смахнул с лица кровь.

Корнилов ожидал новой атаки, но того, что произошло в следующие несколько секунд, не мог ожидать никто. Варан в панике заметался. Сначала бросился к своей дыре, затем повернул к Юрию, но на полпути сделал новый разворот и вдруг, в буквальном смысле полез на стену.

Ящер струсил! Он пытался спастись бегством. Он оперся на свой хвост так, как когда-то делали его сородичи, атакуя дрезину, вцепился передними лапами в край парапета. Корнилов с ужасом увидел, что варан карабкается наверх, как раз в том месте, где сидела Татьяна.

Парализованная страхом, девушка не пыталась убежать, а рублевская знать, вместо того, чтобы помочь воспитаннице фараона, в панике покидала свои столики. Пытаясь убежать, седовласый музыкант врезался в свой рояль с такой силой, что отлетел на несколько метров в сторону и сбил с ног официанта. Пухлая, увешанная драгоценностями, как новогодняя елка дамочка заверещала так, что заглушила рев варана. Ее сосед, маленький краснорожий олигарх выронил свой бокал, попытался спрятаться под столом, но был настолько неуклюж, что перевернул укрытие.

Корнилову оставалось только одно – он прыгнул ящеру на спину, обвил его туловище ногами и вонзил меч под переднюю лапу. Лезвие погрузилось в плоть чудища по самую рукоятку. Однако варан продолжал упорно карабкаться наверх. Единственным, кто не потерял присутствия духа, оказался кряжистый полковник. Он схватил поднос и, выставив его перед собой как щит, встал между Татьяной и вараном. Благодаря этому удалось выиграть драгоценные секунды. Ослабевший от потери крови ящер начал сползать вниз. Юрий не удержался на его скользкой спине и рухнул на дно бассейна. Он едва успел откатиться в сторону, как вниз шлепнулся агонизирующий варан. Он еще извивался на мраморных плитах, когда сверху опустилась стальная лестница.

Молодцы в пятнистом камуфляже помогли Корнилову выбраться из бассейна. Он увидел Татьяну. Девушку обступила очухавшаяся от шока публика. Все поздравляли ее с чудесным спасением. Однако Татьяна лишь кивнула головой в ответ и с улыбкой направилась к Корнилову.

– Спасибо вам, Юрий, – девушка неожиданно приподнялась на цыпочках и поцеловала своего спасителя в щеку. – Вы настоящий рыцарь.

– Всегда к вашим услугам, Татьяна. Готов служить вам как Д’Артаньян французской королеве, – к своему удивлению Корнилов обнаружил, что не утратил способности шутить и говорить любезности. – Если понадобится привезти алмазные подвески, только скажите и я тут же поскачу в Лондон.

– Какая уж там королева, – вздохнула Татьяна. – Если проводить параллели, то в лучшем случае ее служанка Констанция.

Юрий подбирал ответ, но тут почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. На него смотрела симпатичная и очень ухоженная женщина. Возраст ее Корнилов определить не смог – мешал тщательный, профессионально сделанный макияж. Очки в изящной дорогой оправе увеличивали глаза. Светлые волосы уложены в аккуратную прическу с игриво спадающим на лоб витым локоном.

Женщина улыбнулась Юрию. Очень кокетливо и многообещающе. И тут же отвернулась. Корнилов собирался продолжить разговор с Татьяной, но девушки тоже не было. Ее место занял кряжистый полковник. Он протянул Юрию руку.

– Давай знакомиться. Сергей Хорошев.

– Мне очень приятно.

– А уж как мне приятно встретить настоящего мужика! – усмехнулся полковник. – Сам видишь, какая здесь публика. Если пахнет жареным – сразу забиваются в норы.

– Так уж они воспитаны, – Юрий скривился от неожиданной и резкой боли в лодыжках. – Мне теперь куда?

– Отдохнешь маленько, а потом… Мы скоро встретимся для более обстоятельного разговора. Сейчас сажу тебе только одно: никто не понимает тебя так, как я.

– Почему?

– Я, Корнилов, когда-то был первым гастом, вышедшим на эту арену.

Полковник ушел. Рядом с Юрием нарисовался Егор.

– Ловко ты этого… Зверюгу. Мой респект. Пошли отсюда, не то напугаешь народ, когда станешь корчиться от боли. Действие лекарства, которое дал тебе наш добрый доктор, скоро закончится и когда это произойдет, тебе следует оказаться поближе к кровати.

Корнилов понимал, о чем говорил Егор. С каждой минутой он действительно чувствовал себя все хуже и хуже. Поэтому покорно поплелся вслед за охранником. Покидая бассейн, Юрий с удивлением заметил, что им больше никто не интересуется. Официанты быстро справились с беспорядком и вновь забегали между столиками со своими подносами. Публика заняла свои места. Седовласый музыкант вернулся к роялю и начал наигрывать какую-то мелодию. Праздник, прерванный досадным недоразумением, продолжился.

Егор помог окончательно обессилившему Юрию подняться по лестнице. Провел в одну из комнат, похожую на музей из-за обилия шикарной мебели, картин и тяжелых портьер с кистями. В центре ее располагалась кровать таких необъятных размеров, что на ней могло поместиться с десяток корниловых.

– Отдыхай. В шкафу – чистая одежда. Душ и туалет там.

– Ага…

Корнилов рухнул на кровать и прикрыл глаза. Он хотел только одного – спать. Однако Егор уходить не собирался.

– Давай, дружище, сразу устраним все недоразумения. Твоя победа в поединке еще ничего не значит. Тебе предстоит куда как более серьезное сражение. От него, а вовсе не от драчки с вараном будет зависеть твоя дальнейшая судьба. Помнишь даму, которую ты видел рядом со мной, когда пришел в Жуковку?

– Ага. Только я видел лишь голубой комбинезон да розовый респиратор в стразах.

– Неважно. Зовут ее Луша, а поскольку она была и остается лучшей подругой Умара тебе следует добиться ее расположения.

– И как это сделать?

– Завтра она придет сюда сама.

– Ого!

– Вот тебе и «ого». Забудь на время о своей гордости и постарайся понравиться Луше. Если выйдет – перед тобой будут открыты все двери. Не получится – сгниешь в бараке гастов.

– А ты, видать, хочешь на всякий случай заручиться моей дружбой. Если же потерплю фиаско прикуривать со мной не станешь. Правильно, Егор?

– В самую точку.

– Хорошо, я буду стараться изо всех сил, – пообещал Корнилов. – А сейчас оставь меня в покое. Извини, язык даже не ворочается.

Егор ничего не ответил. Раздался щелчок замка и по этому сигналу Юрий провалился в сон.

Обычно сновидения Корнилова выстраивались в определенную цепочку, но только не в эту ночь. Он был то мушкетером, скачущим куда-то во весь опор, то рыцарем в тяжелых доспехах, то ныряльщиком, пытавшимся отыскать на морском дне раковину с жемчужиной. Ни одно из начатых дел до конца так не довел. В конце концов, увидев идущую к нему Татьяну, смущенно думал, как объяснить свое фиаско. Однако девушка до него так и не добралась. Когда до встречи оставалось всего ничего, между Юрием и Татьяной появилось странное существо с мохнатым туловищем и шестью суставчатыми лапами.

– Беги! – завопил Юрий. – Это Паук!

– А я его ничуть не боюсь, – отвечала девушка. – Этот паук не кусается.

Корнилов проснулся в тот момент, когда собирался предупредить о том, что паук опасен. Некоторое время он сидел на своей огромной кровати тупо уставаясь на картину, изображавшую пирамиду и восходящее над желтыми песками солнце.

Размышлял о предстоящей встрече. Ничего конструктивного не придумал и решил идти в душ. Юрий считал, что изысками удивить его уже нельзя, но оказавшись в душе, ахнул от изумления. Стены и пол выложены чистенькой плиткой с пестрым орнаментом. Повсюду – хромированные, ничуть не потускневшие трубы. Сверкающий белизной унитаз. На стене зеркало высотой в человеческий рост. Рядом – раковина и стеклянная полочка над ней. Мыло, тюбик с зубной пастой, щетка, которой явно еще не пользовались и вполне приличная бритва. Чудеса да и только. Глядя на все это можно забыть, что ты в бункере, а на поверхности летают, ползают и бегают порожденные радиацией мутанты. Рублевка, она и в Африке Рублевка.

Устав любоваться банно-прачечным великолепием, Корнилов вошел в пластиковую раздвижную дверь душа, украшенную изображением Великих Пирамид в Гизе.

Встал под душ, крутанул маховичок первого попавшегося под руку крана. Он страстно хотел, чтобы чудеса закончились и выяснилось бы: у жителей Жуковки чего-то все-таки нет. Например, горячей воды. Позлорадствовать не удалось: когда в лицо ударила обжигающая струя, Корнилов взвыл и поспешил завинтить кран. Эксперименты можно было прекратить.

В комнате Юрия поджидал мужик из внутренней охраны в такой, как у Егора форме. Он поставил на стол поднос с завтраком и бросил на Корнилова неприязненный взгляд.

– Поторопись!

Физиономия бульдога, у которого отобрали кость, маленькие глазки и отвислые щеки сразу вызвали у Юрия стойкое отвращение.

– Куда торопиться? Так или иначе, но все там будем.

– Я очень надеюсь, что вскоре мне удастся поговорить с тобой по-другому, – прошипел бульдог. – Ты у госпожи не первый и не последний. Когда она выбросит тебя в барак, я лично переломаю тебе ребра.

– Свои бы поберег.

Глаза бульдога превратились в узкие щелки, а щеки затряслись и сделались пунцовыми.

– Я запомню эти слова, бык-симментал.